История Египта c древнейших времен до персидского завоевания

Золотая полоска с именем Менеса. 3400 г. до н. э. Древнейшее из известных нам надписанных ювелирных изделий

Алебастровые сосуды. I династия

О деяниях древнейших фараонов Севера и Юга, живших ранее 3400 г. до н. э., мы не знаем ничего. Их гробницы не были найдены, и тем объясняется отсутствие письменных памятников среди документов той эпохи, которые все происходят из могил беднейших классов, не содержащих никаких надписей даже и в династическую эпоху. Семь имен царей Дельты, такие как Сека, Хайю и Теш, есть все, что сохранилось от всего ряда древнейших фараонов. Что касается Южного царства, то от него не дошло до нас даже и одного царского имени, если таковым не является Скорпион, встречающийся на многих памятниках древнейшей эпохи и почитаемый как один из могущественных вождей Юга (возможно, что другой упоминается на Палермском камне и в гробнице Метена). Писцы V династии, составившие упомянутый список царей спустя около 800 лет после того, как линия вымерла, знали только имена царей и не могли, или во всяком случае не позаботились, записать ничего, что было ими сделано. В общей совокупности фараоны Севера и Юга были известны своим потомкам под именем «почитателей Гора», с течением времени они стали полумифическими фигурами и, получив почти божественные атрибуты, заняли положение полубогов, которые сменили династии великих богов, правивших первоначально Египтом. С другой стороны, в этих умерших фараонах, известных как таковые в эпоху первых династий, видели преимущественно поколение мертвецов из рода богов, правивших ранее царей из рода людей. В исторической работе Манефона они фигурируют просто как «мертвые». Таким образом, их подлинный исторический облик наконец окончательно стерся, будучи поглощен мифом, и древние фараоны Севера и Юга стали почитаться в тех столицах, где они некогда правили.

Медные сосуды. I династия

Ножки от стульев. Из резной слоновой кости. Ранняя династия

Следующим шагом в долгом и медленном развитии национального единства было объединение Севера и Юга. Жившее в Египте еще в Эллинистическую эпоху предание о том, что оба царства были объединены царем по имени Мен (Менес), всецело подтверждается древнеегипетскими памятниками. Облик Менеса, всего лишь несколько лет назад бывший столь же неопределенным и неосязательным, как и облик предшествовавших ему «почитателей Гора», стал теперь вполне реальным и занял положение в истории во главе длинного ряда фараонов, с которыми мы вскоре познакомимся. Это был, вероятно, хороший воин и энергичный администратор, настолько умевший использовать силы Южного царства, что он мог завоевать Дельту и слить воедино оба царства, довершив, таким образом, продолжительный процесс централизации, продолжавшийся много столетий. Его родным городом был Тинис – незначительное местечко по соседству с Абидосом, лежавшее недостаточно близко от центра нового царства, чтобы служить ему резиденцией, и поэтому мы вполне можем верить Геродоту, который рассказывает, что Менес провел большую насыпь, отклонившую течение Нила выше Мемфиса, чтобы добыть площадь для постройки города. Возможно, что воздвигнутая им в том месте крепость еще не называлась Мемфисом и была известна первоначально под названием «Белая Стена», разумеется, в соответствии с «Белым Царством», средоточием власти которого она являлась. Если верить традиции эпохи Геродота, то Менес, вероятно, управлял новосозданной нацией из этого места, расположенного столь удобно на границе двух царств. Он обратил свое оружие также и на юг против Нижней Нубии, которая тогда простиралась на север вплоть до нома Эдфу, ниже первых порогов. Согласно Манефону, ему выпало на долю продолжительное царствование, и память о его великих деяниях, как мы видели, не иссякла. Он был погребен в Верхнем Египте в Абидосе, вблизи его родного Тиниса или несколько выше его, неподалеку от современной деревни Негаде, где еще и поныне находится большая кирпичная гробница, вероятно его. В ней и других подобных же гробницах его предшественников в Абидосе были найдены письменные памятники его царствования, и на приложенной иллюстрации читатель может даже видеть часть царских украшений с его именем, которые носил древний основатель египетского государства.

Царь, ударяющий в землю мотыгой при закладке нового канала

Цари ранней династической эпохи в настоящее время для нас уже не только ряд имен, как это было всего некоторое время назад. Мы знаем многое относительно жизни и условий, окружавших этих правителей, взятых хотя бы как группа, но мы никогда не будем в состоянии рассматривать каждого из них в отдельности. Они сливаются друг с другом как дети своего века. Внешние отличия, которые все они одинаково носили, продолжали употребляться и после объединения царств. Любимым титулом царя был Гор, которым он обозначал себя как преемника великого бога, некогда правившего царством. Повсюду в документах, печатях и т. п. появляется ястреб, олицетворяющий Гора, как символ царской власти. Он помещался на четырехугольнике, представляющем собою фасад строения, вероятно царского дворца, внутри которого вписано официальное имя царя. Другому или личному имени фараона предшествовали пчела Севера и геральдическое растение Южного царства, в знак того, что фараону принадлежат теперь оба титула. Наряду с этими двумя символами часто появляются также Нехебт, богиня-покровительница южной столицы Эль-Каба, в виде коршуна, и Буто, богиня северной резиденции, в виде змеи. На скульптурах того времени охраняющий коршун часто парит с распростертыми крыльями над головой царя, но так как этот последний все еще чувствовал себя преимущественно царем Верхнего Египта, то он стал носить на лбу змею Севера, священный урей, лишь позднее. Рядом с Гором появляется иногда впереди личного имени царя также Сет; из них первый олицетворяет собою Юг, второй – Север, и страна, таким образом, оказывается разделенной между ними, согласно мифу, о котором мы будем иметь случай говорить позднее. Монарх носил короны обоих царств, и он часто обозначался как «дважды владыка». Тем самым еще раз указывалось на его господство над объединенным Египтом. В торжественных случаях мы видим царя, окруженного свитой: впереди него несут четыре штандарта, а позади идут канцлер, личные слуги или же писец и двое слуг с опахалами. На нем белая корона Нижнего Египта или же своеобразная комбинация корон обоих царств и простая одежда, державшаяся на одном плече при помощи тесьмы; сзади к этой одежде прикреплялся львиный хвост. В такой одежде и окруженный такою свитой он присутствовал на торжествах в честь своих побед или по случаю закладки каналов и открытия общественных работ. В тридцатую годовщину, считая с того времени, когда он был назначен своим отцом наследным принцем, царь справлял большое празднество, называвшееся Праздником Хебсед. Слово «сед» означало «хвост» и, может быть, напоминало о присвоении ему львиного хвоста как царственного знака при его назначении тридцать лет назад. Царь был смелым охотником, и он с гордостью заносил в свои анналы деяния, подобные убийству гиппопотама. Его оружие, как мы увидим, было ценно и искусно сделано. Каждый из его дворцов носил особое название, и в царском поместье были сады и виноградники, из которых последние также имели свои названия и заботливо управлялись чиновниками, ответственными за их доход. Обстановка дворца, даже и в древние времена, была роскошна и тонкой художественной работы. В числе ее были сосуды, чудно высеченные из восемнадцати или двадцати пород камня, в особенности из алебастра; даже из такого хрупкого материала, как диорит, делались дивные чаши, настолько тонкие, что они просвечивали, и из горного хрусталя высекались кувшины, точно воспроизводившие естественные предметы. Что касается гончарных изделий, то они, быть может, вследствие совершенства каменных сосудов, стоят значительно ниже сосудов додинастической эпохи. Менее прочные предметы обихода по большей части погибли, но сохранились обломки ларцов из черного дерева, выложенных слоновой костью, и табуреты с изумительными резными ножками из слоновой кости, сделанными наподобие бычачьих ног. Глазирование производилось теперь более совершенно, нежели раньше, и делались инкрустации из глазированных пластинок и табличек слоновой кости. Медники изготовляли для дворца чудно сделанные чаши, кувшины и иные сосуды из меди и, кроме того, существенным образом способствовали усовершенствованию техники каменных сосудов изготовлением прекрасных медных инструментов. Ювелиры соединяли изысканный вкус с большим техническим умением и делали для фараона и дам царской фамилии великолепные ювелирные украшения из золота и драгоценных камней, требовавшие самой искусной спайки металла, которая производилась настолько совершенно, что даже современный мастер не постыдился бы такой работы. Одновременно с тем, как ремесленные изделия достигли такой степени совершенства, что могут стоять наравне с произведениями искусства, грубая резьба и рисунки додинастических египтян сменились рельефами и статуями, которые могли выйти только из рук профессионального художника. Цари помещали в храмах, в особенности в храме Гора в Гераклеополе, вотивные шиферные плакетки, палицы и сосуды, покрытые рельефами, сделанными уверенной и опытной рукой. Фигуры людей и животных переданы с поразительной свободой и силой, свидетельствующими об искусстве, давно себя осознавшем и отстоящем на целые столетия от наивных попыток первобытного народа. В эпоху III династии условность цивилизованной жизни наложила на искусство свою тяжелую руку, и, хотя в смысле верности рисунок достиг высоты, далеко превосходившей ту, на которой стояли иераконпольские шиферные таблицы, тем не менее прежняя свобода исчезла. В изумительных статуях царя Хасехема в Иераконполе уже ясно видны застывшие правила, которым подчинялось искусство Древнего царства.

Четыре браслета на женской руке. Аметист, золото. Найдены в Абидосе сэром Питри. I династия

Остатки всего этого великолепия, среди которого жили древнейшие фараоны, были извлечены на свет из гробниц в Абидосе Флиндерсом Питри, положившим на это много горячего и добросовестного труда. Абидосские гробницы представляют собою результат естественного развития простейших могил, в которых додинастические египтяне хоронили своих мертвецов. Склеп стал теперь больше и лучше сделан и принял четырехугольную форму. Он выложен изнутри кирпичом и часто имеет еще вторую обшивку из дерева. Одновременно с этим окружающие сосуды с едой и питьем были заменены рядом небольших покоев, расположенных вокруг среднего помещения или собственно склепа. В этом последнем, без сомнения, лежало тело, вероятно, в деревянном гробу. Но гробницы столько раз разграблялись и опустошались, что в них ни разу не было найдено тела. Сверху гробница была покрыта тяжелыми стволами и балками, на которые, вероятно, насыпалась куча песку. С восточной стороны ставились две высоких и узких плиты с именем царя. Кирпичная лестница спускалась с одной стороны в средний покой. Туалетные принадлежности царя, богатая коллекция чаш, кувшинов и сосудов, металлических ваз и тазов, его личные украшения и все, что требовалось для его придворного штата в потустороннем мире, опускалось вместе с телом в гробницу, в то время как в меньших смежных покоях помещались обильные запасы пищи и вина в огромных глиняных сосудах, закупоренных большими втулками из нильского ила, смешанного с соломой. На этих втулках, в то время когда они были еще сырыми, было оттиснуто имя царя или название поместья или виноградника, откуда происходило вино или продукты. Чтобы навсегда обеспечить припасами потребности стола умершего царя, а также его домашних и приверженцев, могилы которых в числе ста или двухсот были расположены вокруг его собственной, последняя обеспечивалась постоянным поступлением припасов и вина из некоторых царских поместий. Таким образом, после смерти царь был окружен теми же лицами, которые сопровождали его при жизни: его жены, его телохранители и, наконец, даже карлик, танцы которого развлекали его в свободные часы, и его любимая собака, – все покоятся вблизи своего господина, чтобы он мог вести в потустороннем мире ту же пышную жизнь, как и на земле. Вследствие этого высшие классы стали издавна заботиться о надлежащем сохранении тела умершего для потусторонней жизни.

Церемониальные плитки. Шифер. Дар царя Нармера (I династия) Иераконпольскому храму

Статуя царя Хасехема. Ранняя династия

Склеп царя Энесиба с кирпичными стенами и деревянным потолком. I династия. Абидос

Желание создать прочное убежище для царственных мертвецов оказало могущественное влияние на развитие строительного искусства. Уже в эпоху I династии находим мы гранитный пол в одной из царских гробниц, именно в гробнице Усефая, а в конце II династии боковые кирпичные покои в гробнице царя Хасехема окружают средний покой-склеп, построенный из обтесанного известняка. Это – древнейшие известные нам в истории каменные постройки. Предшественник Хасехема, быть может его отец, уже построил каменный храм, что было занесено им в летописи как факт, достойный упоминания, а сам Хасехем воздвиг храм в Иераконполе, от которого сохранился гранитный дверной косяк.

Кирпичная гробница царя Усефая. I династия. Абидос

Закупоренные сосуды с едой и питьем. Гробница Мернейта. I династия. Абидос

Древнейшая в мире каменная постройка. Склеп из известняка царя Хасехема. II династия. Абидос

Голова царя Хасехема. С разных ракурсов. Ранняя династия

Эти создания искусных мастеров и строителей знаменуют собою благоустроенное и хорошо организованное государство, но по тем скудным материалам, которые имеются в нашем распоряжении, очень трудно заключить что-либо о его характере. Главным помощником и министром царя в делах управления был, вероятно, канцлер, который, как мы видели на рельефах, сопровождал его в торжественных случаях. Чиновники, которых мы позднее находим на положении вельмож, отправлявших судейские функции в двух царских резиденциях Севера и Юга, Пе и Нехен, уже существовали в эпоху древнейших династий, что указывало на организованное управление судебных и юридических дел. Далее существовал ряд фискальных чиновников, печать которых мы находим наложенной на глиняных втулках, которыми были закрыты сосуды с продуктами, принесенными в царские гробницы в виде натуральной повинности. Отрывок отчета писца, по-видимому служившего при сборе налогов, был найден в одной из царских гробниц в Абидосе. Обеспечение этих гробниц посредством правильно поступавших налогов ясно указывает на упорядоченную и целесообразную податную систему; несколько приказов, как, например, «провиантский приказ», упоминаются на печатях. Этот государственный департамент представлял собою лишь объединенные сокровищницы обоих царств Севера и Юга – «Красный Дом» и «Белый Дом». Мы находим среди печатей в царских гробницах «виноградник Красного Дома поместья царя». Очевидно, объединение обоих царств зиждилось на одной только особе царя. «Красный Дом» вскоре исчез, обе администрации сохранили следы лишь в терминологии и теории, и «Белый Дом» Южного царства сохранился в продолжение всей египетской истории как единая сокровищница объединенного царства. Ранняя история сокровищницы интересна в том отношении, что она показывает медленность, с которой происходило слияние административной машины обоих царств, далеко не завершенное в царствование Менеса. По всей вероятности, вся земля составляла личную собственность царя, который раздавал ее в пользование знати. Существовали большие поместья, управлявшиеся знатью, как это имело место и в непосредственно следовавший период, но мы не в состоянии теперь определить, на каких условиях они держались. Народ, может быть за исключением свободного класса ремесленников и купцов, жил в этих поместьях на рабском положении. Он жил также в городах, защищенных крепкими стенами из высушенного на солнце кирпича и подчиненных местному губернатору. Важнейшими городами того времени были обе столицы, Эль-Каб и Буто, с их царскими предместьями, Нехеном (позднее Иераконполь) и Пе, далее – «Белая Стена», предшественница позднейшего Мемфиса, Танис – родной город двух первых династий, соседний с ним Абидос, Гелиополь, Гераклеополь и Саис. Целый ряд менее значительных городов возникает в эпоху III династии.

Каждые два года чиновниками сокровищницы производился по всей стране подсчет царского имущества, и эти подсчеты служили до некоторой степени основанием для счисления времени. Годы правления фараона назывались – «Год первого подсчета», «Год второго подсчета» и т. д. Ранее имели обыкновение называть год по важному событию, происшедшему в течение него, например «Год поражения троглодитов», – метод, который мы находим также в Вавилоне. Но так как «подсчеты» стали производиться наконец ежегодно, то они представили собой более удобный базис для обозначения года, так как, по-видимому, привычка мешала писцам счислять сами годы. Наряду с официальным годом существовал, без сомнения, также гражданский год, соразмерявшийся с временами года. В основе же финансовых операций храмов и многих деловых отношений продолжал оставаться лунный месяц, хотя маловероятно, чтобы когда-либо существовал лунный год. Подобная система управления и администрации не могла, разумеется, обойтись без письменности, которую мы находим в виде тщательно исполненных иероглифов и беглого курсивного письма. Система письма заключала в себе не только звуковые знаки, изображавшие слог или группу согласных, но также и алфавитные знаки, из которых каждый передавал отдельную согласную. Таким образом, настоящие алфавитные буквы были изобретены в Египте за 2500 лет до того, как они стали употребляться среди других народов. Если бы египтяне не были так подчинены привычке, то они отказались бы от своих слоговых знаков за 3500 лет до н. э. и стали бы писать, пользуясь алфавитом, состоящим из 24 букв. Иероглифические знаки в документах древнейших династий имеют такую архаическую форму, что многие сохранившиеся отрывки для нас пока непонятны. Тем не менее посредством их записывались медицинские и религиозные тексты, которым позднее приписывались особая целебная сила и святость. Также в немногих строках под каждым годом заносились главнейшие события, и тем же способом составлялся ряд анналов, запечатлевавших каждый год правления царя и показывавших с точностью до одного дня, сколько времени он занимал престол. Только небольшой отрывок этих анналов уцелел от разрушения. Это ставший теперь знаменитым Палермский камень, названный так потому, что он находится в настоящее время в Палермо.

Уже сложилась государственная форма религии, и только о ней имеются у нас какие-нибудь сведения, народные верования оставили очень мало следов, вернее, никаких. Даже в эпоху позднейших династий сможем мы очень мало сказать о народной религии, которая редко записывалась систематически. Царский храм эпохи Менеса все еще был простым строением, немногим больше деревянной молельни или часовни, окруженным камышовым плетнем. Перед ним находился огражденный двор, заключавший символ или эмблему бога, прикрепленную к древку; перед оградой стояли две мачты, быть может, прототипы двух каменных обелисков, которые в исторические времена возвышались у входа в храм. Но уже во вторую половину II династии строились, как мы видели, каменные храмы. Цари часто говорят в своих анналах о составлении плана храма или о своем присутствии при торжественной закладке, во время которой размеряли площадь и начинали рыть землю для фундамента. Великие боги были те же, что и в позднейшие времена, о которых мы уже вкратце говорили; отметим в особенности Осириса и Сета, Гора и Анубиса, Тота, Сокара, Мина и Аписа, формы Пта. Среди богинь важнейшими являлись Хатор и Нейт. Многие из богов, как, например, Гор, были, по-видимому, богами – покровителями доисторических царств, существовавших до возникновения царств Севера и Юга, и таким образом восходят к очень отдаленным временам. Как и при династических царях, Гор оставался величайшим богом и в объединенном царстве и занимал положение, позднее присвоенное Ра. Его храм в Иераконполе был особенно популярен, и древний праздник в честь него, называвшийся «Почитание Гора» и справлявшийся каждые два года, регулярно заносился в царские анналы. Следовательно, цари первых двух династий продолжают без перерыва традицию «почитателей Гора», преемниками которых они себя считали. До тех пор пока на престоле находились члены Тинисской династии, почитание Гора старательно соблюдалось, но с появлением III династии, Мемфисской, оно постепенно отошло на задний план, им стали пренебрегать. Должность жреца, как и вообще в эпоху Древнего царства, исправлялась мирянами, разделенными, как и позднее, на четыре чина, или филы.

Палермский камень. Часть копии с анналов древнейших царей от додинастических времен до середины V династии, когда была снята копия

Пластинка Менеса из слоновой кости. I династия. Абидос. 3400 г. до н. э. Древнейший из известных нам образцов иероглифов. В верхнем ряду слева – царский ястреб Менеса, справа – небольшое святилище с символами богини Нейт, выше которого изображены лодки. Во втором ряду слева царь держит сосуд, обозначенный словом «электрум» (сплав золота и серебра), и делает возлияние «четырежды»; справа – бык заключен в ограду перед молельней, наверху сидит феникс. В третьем ряду – Нил, с лодками, городами и островами. В четвертом ряду – архаические иероглифы

Более четырехсот лет правления двух первых династий были, вероятно, временем непрерывного и сильного роста. Из семи царей линии Менеса, следовавших за ним в течение первых двух столетий этой эпохи развития, мы можем с достоверностью отождествить только двух – Миеба и Усефая; кроме того, до нас дошли памятники двенадцати из восемнадцати фараонов, правивших в течение этого периода. Первая трудная задача, выпавшая на их долю, состояла в привлечении симпатии населения Северного царства и в полном слиянии его с крупнейшей частью нации. Мы уже видели, что в административном отношении оба царства были по-прежнему независимы друг от друга, и указывали, что уния носила чисто личный характер. Цари, вступая на престол, всякий раз справляли праздник, называвшийся «Объединение обоих царств», который характеризовал и давал наименование первому году правления каждого царя. Объединение, которое, как видно, было свежо в их памяти, не могло сразу стать прочным. Север восставал снова и снова. Царь Нармер, живший, вероятно, перед самым началом династической эпохи, должен был наказать мятежные ливийские номы в Западной Дельте, он взял в плен до 120 000 повстанцев, что, вероятно, означало насильственное переселение жителей целой области, в которой им сверх того было захвачено не менее 1 420 000 голов мелкого и 400 000 крупного скота. В храме в Иераконполе он оставил великолепную шиферную таблицу и церемониальный наконечник палицы, покрытые сценами, увековечивающими его победу. Позднее царь Нетериму разрушил северные города Шемра и «Дом Севера». В эпоху XI династии война с Севером дала возможность царю Хасехему назвать один год своего управления «Годом битвы и поражения Севера»; в течение этой войны он взял в плен 47 209 мятежников. Также он увековечил свою победу в храме Гора в Иераконполе, пожертвовав ему большую алебастровую вазу, носящую его имя и название победоносного года, а кроме того, две замечательные статуи его самого, на которых вырезано количество взятых в плен. Позднейшая мифология приписывала прочное объединение обоих царств Осирису.

Табличка из слоновой кости царя Усефая. Убийство жителя Востока. I династия

Несмотря на то что строгие меры, употребленные против Севера, без сомнения, сильно пошатнули его экономическое благосостояние, обеспеченность нации, взятой в целом, продолжала возрастать. Цари непрерывно устраивали новые поместья и воздвигали новые дворцы, храмы и укрепления. Общественные работы, вроде закладки оросительных каналов и стены Мины, выше Мемфиса, указывают на их заботы о хозяйственном развитии царства, а также на высоту инженерного дела и глубокое понимание правительственной задачи, которое в ту отдаленную эпоху кажется нам особенно удивительным. Они были также, насколько нам известно, первыми царями, начавшими эксплуатацию стран за пределами своего царства. Царь Семерхет в самом начале династической эпохи, вероятно, в период I династии, производил работы в рудниках Вади-Магхары на Синайском полуострове. Его экспедиция страдала там от грабительских нападений диких бедуинских племен, которые уже в то отдаленное время населяли те места; он наказал их и увековечил событие на рельефе, высеченном на скалах Вади. Усефай, царь I династии, вероятно, производил там подобные же работы, так как он увековечил свою победу над теми же племенами в сцене, изваянной на таблице из слоновой кости; на ней он изображен убивающим туземца, которого он поверг пред собою ниц. Сцена сопровождается надписью: «Первый случай поражения восточных жителей». Обозначение события словом «первый случай» указывает, по-видимому, на то, что для царей того времени было обычным делом наказывать варваров и что поэтому он мог ожидать «второго случая», как чего-то само собой разумеющегося. «Поражение троглодитов», то есть того же народа, который упоминается на Палермском камне в эпоху I династии, без сомнения, произошло в правление царя Миеба. Имеются указания на то, что цари того времени поддерживали сношения с народами несравненно более отдаленными. В их гробницах были найдены обломки глиняных сосудов своеобразного, неегипетского производства, которые близко напоминают орнаментированную эгейскую керамику, изготовлявшуюся островными народами северной части Средиземного моря. Если данные сосуды были помещены в гробницах одновременно с погребенными в них телами, то должны были существовать торговые сношения между Египтом и народами северной части Средиземного моря уже в 4-м тысячелетии до н. э. Кроме агрессивной иноземной политики на востоке и мирных зарубежных сношений на севере, мы находим, что был предпринят еще единичный поход для обуздания ливийцев на западе. В храме в Иераконполе Нармер оставил цилиндр из слоновой кости, увековечивающий его победу над ними, которая, несомненно, стояла в связи с упомянутым наказанием ливийских номов в Западной Дельте, произведенным тем же царем. На юге, в области первых порогов, где вплоть до VI династии племена троглодитов соседней восточной пустыни делали небезопасными работы в местных каменоломнях, царь Усефай производил добычу гранита, чтобы замостить плитами пол одного из покоев в его гробнице в Абидосе.

Царь Семерхет (I династия) убивает бедуина. Рельеф на скале в Вади-Магхаре на Синайском полуострове, представляющий собой древнейший памятник той страны и древнейший из известных образцов значительной по величине скульптуры

Таким образом, могущественная Тинисская линия постепенно создала сильную нацию с богатой цветущей культурой и укрепила ее изнутри и извне. Как ни скудны дошедшие до нас сведения, все же мы видим, как постепенно складывается великое государство, которое вскоре явится перед нами как Древнее царство. Древнейшие фараоны погребались, как мы видели, в Абидосе или по соседству с ним, где были найдены девять их гробниц. Тысячу лет спустя после смерти последнего из них гробницы основателей царства были заброшены, а в XX в. до н. э. гробница Джера ошибочно принималась за усыпальницу Осириса. Когда ее вновь нашли в настоящее время, она оказалась погребенной под горой горшечных черепков, остатков приношений по обету, которые делались здесь в течение целых столетий почитателями Осириса. Законные владетели древнейших гробниц были давно выброшены из них святотатственной рукой, и их тела, отягощенные золотом и драгоценными камнями, были ограблены алчными похитителями. В одном случае грабитель спрятал в углублении стены в гробнице иссохшую руку жены Джера, на которой под тесными повязками еще находились четыре браслета из аметистовых и бирюзовых бус. Быть может, убитый во время какой-нибудь ссоры грабитель, к счастью для нас, никогда уже не вернулся за похищенной вещью, и рука с драгоценностями была там найдена и в целости доставлена в 1902 году Флиндерсу Питри его хорошо вышколенными рабочими.