Второй шанс. Книга третья

– Асьен, более никому, никогда и ни при каких условиях не говори подобного, – очень серьезно предупредил Каенар.

Молча склонила голову, подчиняясь приказу.

Убедившись, что он был услышан, кронпринц задумался, чуть сощурив черные глаза, и медленно проговорил:

– Агрессор из ветви связанных с инспираторами… хм…

– Почему с инспираторами? – живо заинтересовалась я.

– Потому что в империи Аркалад существуют лишь два мага, коим подвластна магия изменения – мой отец и Эльтериан. Несомненно, этот дар не относится к тем, что передается по крови, но лишь отец и Эльтериан способны обратить серебряную монету в золото.

И я знала об этом…

После уничтожения императорского рода, Эльтериан, сидя в кабинете императора, держал на раскрытой ладони монету, меняя раз за разом ее состав и цвет, и криво усмехаясь, все повторял: «Отныне на подобное способен лишь я, только я». Теперь я поняла, что он имел в виду.

– У нас нет доказательств того, что Эльтериан использовал способности манипулятора, – поразмыслив, произнес Каенар.

– Но есть подозрения, подкрепленные тем, что сэр Роберт выдал леди Сарской монографию «Чарояд», а он никогда не совершил бы подобного в трезвом уме и здравой памяти.

– Достаточно, – за эти дни кронпринц всегда был весьма мягок со мной, сейчас же в его голосе прозвучала сталь. – Одно неосторожное слово, Асьен, и тебя могут убить до того, как я успею вмешаться. Чистота крови императорского рода не подвергается сомнению. Никогда и ни при каких условиях. Ты меня поняла?

Пришлось молча кивнуть.

– Мне нужно поговорить с отцом, – продолжил Каенар, – до моего возвращения не покидай комнаты. Я предупрежу магистра Ксавьена. Но даже с ним, ни единым словом, Асьен.

Когда барьер был убран и мы продолжили идти к Башне, я поняла, почему ректор Нуента все это передал мне – осознавал опасность и не желал рисковать. В отличие от весьма наивной меня.

***

Магистр Ксавьен заявился вскоре после ухода Каенара, не здороваясь прошел в гостиную, сел, вытянув длинные ноги, достал пакет с солеными орешками, фасованными вперемешку с кусочками острейшего красного перца, и радостно захрустел закуской, даже из вежливости не предложив ее мне. И причина тому имелась – никто, абсолютно никто не был способен есть настолько перченую пищу. Никто кроме магистра Ксавьена, который после моей кулинарной мести в ту памятную ночь стал истовым поклонником специй.

– Знаешь, – дожевав очередную пригоршню убийственной смеси и закидывая себе в рот новую, – сегодня я надеялся, что Шимкорг все-таки догрызет леди Сарскую. Кто бы знал, что она и в этот раз сумеет выбраться.

Как по мне, так она все сильнее увязала.

– Точно не хочешь? – все же проявил останки вежливости магистр Ксавьен.

– Благодарю вас, не стоит, – из нас двоих неизменно вежливой приходилось быть всегда мне.

– Кстати, Асьен, – магистр оторвался от газеты, которую лениво почитывал, и взглянул на меня, – что у тебя с Эльтерианом?

– Простите? – я сделала вид, что не понимаю сути вопроса.

Но, увы, я понимала. В тот вечер прибыл местный целитель, проживающий как раз напротив магистра, и даже если бы на него наложили Печать Молчания, замректора все равно выведал бы у него все подробности.

– Это странно, – выбрав маленький красный перчик из пакета и закинув его в рот, продолжил магистр, – я видел твою реакцию на него во время Турнира Укрощения, я с удивлением услышал историю об окровавленной воде, которая стала таковой, потому что ты пыталась отмыть прикосновения Эльтериана. Патологическое такое желание содрать кожу до крови… Это действительно странно, Асьен.

– Это мое личное дело, магистр Ксавьен, – достаточно резко ответила я.

– Хм, – преподаватель Темной магии пристально посмотрел на меня. – Асьен, а тебе не интересно, почему я вдруг задал этот вопрос?

– И почему же? – ощущая внезапное напряжение, спросила я.

Усмехнувшись, магистр медленно произнес:

– Тук-тук-тук… принц идет…

И я содрогнулась всем телом, когда услышала раздавшееся в дверь «Тук-тук-тук».

А после раздался голос, от которого я содрогнулась повторно:

– Асьен, я знаю, что ты там. Открой дверь.

Я поняла, что у меня дрожат руки лишь тогда, когда на пол упали листы для официальных писем, что мы получили только сегодня, и я как раз проверяла каждый на наличие брака – иной раз подобные накладки случались. Но я даже не ринулась их собирать, руки попросту не слушались.

И тут магистр Ксавьен приманил один из листов к себе, взял перо и написал:

«Он не знает, что я здесь».

И словно в подтверждение, Эльтериан произнес:

– Асьен, во всей Башне кроме нас с тобой никого нет. Как думаешь, сколько секунд у меня уйдет на взлом этой двери?

Магистр, с азартом наблюдающий происходящее, показал мне два пальца, что видимо, означало две секунды, и я так и предположила:

– Всего две секунды?

– Ты, как и всегда, восхитительно умна, – похвалил чудовищный принц.

Точнее принц-чудовище!

И вдруг, магистр Ксавьен, вновь взял перо и быстро написал:

«Асьен, самых чудовищных Тварей Нижнего Мира приручают лаской».

А после выразительно посмотрел на меня. Весьма выразительно.

Я же сидела, тяжело дыша и напряженно глядя на магистра. Как ни странно, но я никогда не относилась к Эльтериану с лаской. Смирение, покорность, слепое выполнение приказов и игра в любовь на публике. И что в итоге?

– Одно мгновение, – крикнула я, вполне обоснованно опасаясь, что Эльтериан может исполнить свою угрозу и действительно выломать дверь.

Магистр же, вновь указав на исписанный им лист, сжег его прямо на собственной ладони и вернулся к острейшей закуске.

Тем временем мне пришлось судорожно думать.

Я лишила Эльтериана опоры под ногами, многолетних планов, результатов интриг и практически всех союзников, но он устоял. Более того, нашел выход, воспользовался трудом величайшего манипулятора в истории, и ныне вновь завоевывает позиции в академии.

Ход с выявлением истины о его происхождении был логичен, но крайне опасен, я не могла так рисковать.

Но и вариант, предложенный откровенно наслаждающимся происходящим магистром Ксавьеном безобидным и безопасным не был.

И все же, лучше сделать хоть что-то, чем не делать ничего.

Я встала.

Быстро развязала ленты маски и обронила ее на диван. Следом полетела шпилька, и теперь мои волосы были не туго стянуты на затылке, а лишь присобраны у висков. Две расстегнутые пуговки на глухом, под самый подбородок воротнике. И решимость в глазах, коей я совершенно не испытывала.

Магистр же, на время моего преображения даже переставший жевать смесь орехов с перцем, одобрительно кивнул, и приготовился лицезреть представление. О, желала бы я быть на его месте сейчас. На его, а не на своем.

Держа спину идеально прямой подойти к двери.

Повернуть ключ в замке, испытывая неимоверное желание не отпирать дверь, а задвинуть засов.

Лучезарно улыбнуться, так, что заболели скулы, и после потянуть дверь на себя, открывая створку.

Эльтериан замер.

Он стоял, опираясь на локоть закинутой за голову руки, несколько нагловато-хулигантским жестом, и явно собирался высказать что-либо весьма неприятное, но я открыла дверь и одарила самой сияющей улыбкой того, кого ненавидела более всех в этом мире.

– Асьен, – несколько нервно произнес его высочество, мгновенно опуская руку и в целом возвращая себе куда более приличный вид. – Неужели ты рада меня видеть?

Нет! Совершенно нет!

Но ты научил меня улыбаться, даже когда от боли тяжело дышать.

– Ваше высочество, – протянула я, именно с той восторженно-восхищенной интонацией, которую он требовал от меня всегда, когда мы были на публике, – вынуждена признать, я восхищена теми результатами, коих вы добились, тренируя леди Сарскую.

Ложь. Чудовищная. Столь же чудовищная, как и этот чудовищно жестокий принц.

– Ммм, – протянул Эльтериан, пожирая взглядом каждую черточку моего лица, – вот в чем причина твоей любезности. Желаешь узнать, как я сумел столь быстро выдрессировать ее? Все предельно просто, Асьен, и если желаешь, я научу тебя… лично.

– Весьма любезное предложение, – ответила я.

Мы стояли разделенные помещениями. Я в гостиной кронпринца, он в коридоре Башни. А еще между нами была жизнь. Ценнейшая человеческая жизнь благородного мужчины, который столь чудовищно погиб.

– Я рад, что тебе лучше, – внезапно вполне серьезно произнес Эльтериан. – То, как ты пыталась оживить Гродари, как просила его вернуться, как…В моей жизни было столько всего, впечатлений хватало всегда, но эта картина – картина прекрасной девушки, отчаянно пытающейся спасти любимого – она врезалась в память, Асьен.

Лишь многолетняя выдержка, позволила мне сохранить достоинство. Несомненно, улыбаться я перестала, но в остальном – никаких эмоций на лице. Абсолютно никаких.

– Просто хотел сказать, – продолжил Эльтериан, неотрывно глядя мне в глаза, – что я не убил бы его. Я… Я был зол, это так, но я бы не стал убивать его на твоих глазах. Хотел, чтобы ты это знала. Не знаю почему, просто… Рад, что тебе уже лучше. Дивного вечера, Асьен.

– Дивного дня, ваше высочество, – предельно вежливо попрощалась я.

Эльтериан посмотрел на меня со странным сожалением в глазах, словно не желал уходить, но и причин оставаться у него не было. Мой сдержанный реверанс, закрытая дверь, и желание сходить помыться, едва ключ был провернут в замке.

И тут магистр Ксавьен задумчиво предложил:

– Поиграем в одну игру, Асьен?

Повернув голову, вопросительно посмотрела на него.

– Игра называется «доверие», – без тени улыбки, произнес замректора ВАДа, – ты говоришь мне, чем собираешься уничтожить Эльтериана, я оказываю тебе помощь в данном вопросе. Сыграем?

Не остановившись на запирании двери ключом, я задвинула еще и засов, после прислонилась спиной к изукрашенной изразцами створке, и несколько долгих секунд молча смотрела на магистра.

Игра была весьма заманчива.

Магистр в качестве союзника – так же.

Но имелся и риск – чистота императорской крови никогда не подвергалась сомнению. Ни-ког-да. Зато любой усомнившийся подвергался казни.

– Просто доверься мне, – выбирая новый перченый орешек из пакета, искушающее предложил магистр Ксавьен.

Весьма искушающее.

Что ж, одной жизнью я рискнуть могла – своей. Исключительно своей, впутывать это дело Каенара было бы преступным с моей стороны.

Резко выдохнув, я постояла, подбирая формулировки, а затем прямо сказала как есть:

– Я подозреваю, что Эльтериан не является сыном императора.

И орешек, захваченный магистром из пакета, до рта донесен так и не был.

– Асьен, – вовсе отложив пакет, произнес магистр Ксавьен. – Асьен, ну ты и…

И магистр Темной магии поднялся.

Затем неторопливо прошелся по гостиной, постоял перед нетопленным камином, повернулся ко мне, держа руки за спиной, криво усмехнулся и произнес:

– Я в игре.

Весьма смешанные чувства были моей реакцией на происходящее.

– Каенару ни слова, – продолжил магистр. – И да, что касается Эльтериана – продолжай в том же духе. Мы договорились?

Мне оставалось лишь молча кивнуть., испытывая при этом странное чувство, будто я только что прыгнула в жерло вулкана, а участь рискнувших отважиться на подобное, известна всем. Но имея в союзниках магистра Ксавьена… Если все получится, риск значения не имеет.

– Мы договорились, – улыбнулась я.

***

В ту ночь Каенар вернулся поздно, посетив семейный ужин без моего сопровождения. Долго сидел, перечитывая эссе, что я написала за него, затем повторил изученные сегодня заклинания. После несколько часов сидел над книгой «Искусство управления».

К этому времени я уже практически спала, впервые за все прошедшие с момента гибели месье Армеля ночи, найдя в себе силы спать в собственной комнате. К сожалению, я не уведомила об этом его императорское высочество, и почти в полночь, дверь моей спальни открылась и я услышала тихое:

– Асьен…

– Дивной ночи, господин.

– Ты будешь спать здесь?

– Разве это не очевидно?

Когда за кронпринцем закрылась дверь, я крепче обняла подушку, и подумала о том безумии, в которое ввязалась. Но сожалела ли? Нет, ни секунды.

***

Спустя три дня, возвращаясь с тренировки, куда спешно относила пособие по приручению Асгаров, оставленное Каенаром в аудитории, я свернула в Весеннюю Рощу и едва не споткнулась от потрясения – там, в наиболее удаленном уголке насаждений, в коем даже бабочек не было видно, мило беседовали магистр Ксавьен и леди Сарская. Более чем мило. Леди Сибилла стояла со скромным, но весьма утонченным букетиком полевых цветов в руках, и смущаясь, по большей части определенно слушала. А вот магистр Ксавьен… Я была потрясена! Преподаватель, неизменно попирающий все тенденции мужской моды, предписывающей сдержанность, словно невзначай поправил прядь волос смущенной девушки, заправив ее за ухо, и сам при этом выглядел… Нет, черный матовый лак на ногтях присутствовал, как и подведенные черным цветом глаза, придающие пугающе-пристальное выражение взгляду, но при этом, выглядел магистр весьма утонченно, элегантно и в целом… привлекательно.

Быстрый взгляд на меня, едва заметная ухмылка, которую он позволил себе, едва леди отвернулась, разглядывая пташку, на которую ей любезно указали, и магистр движением головы приказал мне убираться. Невероятно!

Воистину, просто невероятно!

***

Вечер прошел для меня в несколько нервном ожидании. Я призывала дверь открыться – но та оставалась заперта. Я закончила чертежи, необходимые кронпринцу на завтра, после завтра, после-после завтра, и даже после-после-после завтра. Я изучила от корки до корки протокол допроса, присланный мне лордом Аскеа, нашла несколько неточностей, пометила и отправила обратно. Для ускорения процесса завершения ужина, несколько бутербродов приготовила Каенару лично, и даже мешала мясное рагу, пока то не остыло до приемлемой для пищи температуры.

В конце концов, кое-кто не выдержал.

– Асьен, что происходит? – отставив тарелку с рагу, только что торжественно врученную мной, пугающе проникновенно вопросил кронпринц.

– Мм? Все дивно! – мгновенно ответила я.

Судя по взгляду сэра Матиуша, ужинавшего с нами, на «дивно» происходящее походило менее всего.

– Мне нужно к магистру Ксавьену, – торопливо решила я.

И поднявшись, подхватила маску, конспекты, которые следовало вернуть, и заколку для волос, так как с распущенными бродить по Башне боевого факультета, изобилующей развешанными по стенам чучелами Тварей из Нижнего мира было не слишком безопасно.

Но стоило мне взяться за дверную ручку, как кронпринц мрачно заметил:

– Ты даже чай не выпила, Асьен.

– Выпью, когда вернусь, – отмахнулась я.

И поспешила покинуть комнаты Каенара.

***

Собирала волосы в коридоре Башни и надевала маску там же, водрузив конспекты на клыки раззявленной пасти, если не ошибаюсь, сцелоникса. Когда, завершив, вытаскивала папку из пасти Твари, случайно сломала два клыка. Это было досадно. Наклонившись, подняла их с пола и попыталась было незаметно всунуть их обратно, придав чучелу вид нетронутости, но тут за моей спиной раздалось вкрадчивое:

– Всегда знал, что женское любопытство вещь непреодолимая…

С перепугу впихнула конспекты обратно в пасть, судя по хрусту повредив еще несколько клыков, и торопливо развернулась к магистру Ксавьену.

Заложив руки за спину, преподаватель демонстративно изучил меня придирчивым взглядом, а видеть магистр мог и в абсолютной темноте, после чего лишил меня маски, шпильки, деловито расстегнул три верхние пуговки на моем платье. Еще раз критически осмотрел, и наклонившись к моему лицу, очень тихо произнес:

– За сломанные зубы экспоната, более не существующего даже в Нижнем мире, наказание – десять ударов палками по ладоням. А в департаменте наказаний наказывать умеют, малышка Асьен, и от твоих нежных пальчиков останется кровавое месиво. И лечить придется долго… Удачи, детка.

И магистр растворился в сумраке, забрав с собой и мою маску, и шпильку.

Отчетливо понимая, что сказанное заместителем ректора шуткой не было вовсе, я поспешила извлечь конспекты из пасти Твари, на этот раз с предельной осторожностью, и с содроганием обнаружила, что сломано теперь было шесть клыков.

– О, Небо! – простонала, оценивая ущерб.

Но на сей раз небо не внемлило мольбе.

– Что случилось?– прозвучало в темноте.

И этот голос, я бы узнала из сотни тысяч.

Резко обернувшись, склонилась в реверансе и напряженно поздоровалась:

– Дивного вечера, ваше высочество.

Эльтериан медленно подошел, посмотрел на стремительно бледнеющую без спасительной маски меня, на пачку конспектов в моих руках, на сломанные клыки уже вымершего, и потому бесценного чудовища.

– Спешила к магистру Ксавьену? – сходу предположил принц.

О, да. И доспешилась.

– Вы чрезвычайно проницательны, ваше высочество, – поспешила ответить.

– Сложно было бы не догадаться – на конспектах указано название предмета, – с мягкой иронией произнес Эльтериан.

Постоял, продолжая разглядывать меня и продолжил:

– Так спешила, что повредила бесценный экспонат?

С одной стороны, мне было страшно, и становилось страшнее с каждой секундой, но с другой… Я была готова повредить магистра Ксавьена, и прямо сейчас. Можно этой стопкой конспектов, а можно и бесценной головой сцелоникса. Но все же ужас от осознания моего положения, существенно пересиливал гнев.

– Асьен, не стоит так переживать, – Эльтериан мягко шагнул ко мне, я же испуганно отшатнулась в сторону при его движении. – Успокойся, – со снисходительной иронией, произнес принц. – И не волнуйся по поводу сцелоникса. Пусть это останется нашим маленьким секретом. Мне будет приятно иметь что-то общее с такой удивительной девушкой, как ты.

Взмах царственной ладони, и все сломанные клыки, окутавшись призрачно-зеленоватым сиянием, послушно вернулись на свои места и приросли как новенькие, не осталось даже линии слома.

– Вот видишь, все хорошо. Дивного вечера, Асьен.

И галантно поклонившись мне, принц Эльтериан покинул коридор, направляясь в свои покои.

Бледной мне оставалось лишь вновь склониться в реверансе, а после…

После стоять, и мрачно наблюдать, как очертания магистра Ксавьена возникают в воздухе, всего в нескольких шагах от имевших место событий. И ухмылялся магистр столь довольно, что становилось ясно – его план, каким бы он ни был, вполне удался.

– Вы! – прошипела я.

Прижав указательный палец к губам, и тем самым призывая меня к молчанию, магистр указал в сторону лестницы, и ушел первым. Мне оставалось лишь последовать за ним.

***

В кабинете магистра Ксавьена, я металась из стороны в сторону, для начала застегнув платье, после собрав волосы, а вот затем, даже не прибегнув к спасительной маске, развернулась к преподавателю и воскликнула:

– Вы что творите?

– А разве это не очевидно? – поинтересовался в ответ магистр.

И так как очевидно мне не было совершенно ничего, заместитель ректора ВАДа, коварно улыбнулся и произнес:

– Асьен, сегодня ты видела меня с леди Сарской, не так ли?

Это действительно было так.

– И на что это, по-твоему, было похоже?

– Весьма… неординарный вопрос, – была вынуждена признать я.

– Асьен, мы же договорились доверять друг другу. Итак? Твой вердикт?

– Боюсь, вы несколько переоценили меня – вынесение вердикта не моя специализация.

Магистр коварно улыбнулся, приманил к себе чашку чая со стола, всыпал в темный напиток мелко порезанный красный перец, и помешивая то, что собирался выпить с явным удовольствием, коварно произнес:

– Твоя задача, отвлечь Эльтериана. Сегодня ты вполне неплохо справилась, но в дальнейшем я жду от тебя большей инициативы. Эльтериан должен думать о тебе Асьен, и чем больше, тем лучше. И тогда, он станет уделять куда меньше внимания своей официальной невесте, что, несомненно, встревожит леди Сарскую. И за помощью она придет, ожидаемо – ко мне. Более того, мы продолжим встречи, которые… не останутся тайной для окружающих. А спустя два месяца, на Весенних учениях, случится то, что Эльтериан не сумеет скрыть.

Весенние учения? Звучало знакомо, но вызывало, от чего-то лишь содрогание.

– Что будет не так на Весенних учениях? – нервно спросила я, подозревая, что отвечать мне магистр не пожелает.

Но Ксавьен, отсалютовав чашкой с определенно непереносимым напитком, весьма коварно протянул:

– На Весенних учениях во время полевой практики, сопровождать студентов боевого факультета будет военный лекарь, Асьен. Знаешь, чем военные целители отличаются от всех прочих?

Я не знала.

– Они отличаются тем, что всегда говорят правду и только правду, – и магистр сделал глоток обжигающего чая. – И беременность леди Сарской, Эльтериан не сумеет скрыть при всем своем на то желании. А я не стану сдерживать слухи о нашей тайной связи. В результате, дитя леди Сибиллы будет подвержено проверке на отцовство.

И пока я стояла, совершенно потрясенная услышанным, магистр Ксавьен продолжил:

– Чистота императорской крови не подлежит сомнению, но кровь бастарда, зачатого в условиях недоказуемости участия в зачатии принца, несомненно, подвергнется самой тщательной проверке. Весьма тщательной. Теперь все поняла?

Медленно пройдя к креслу напротив магистра, я в растерянности опустилась на самый край мягкого сиденья.

– Меня всегда искренне восхищали твои манеры, – заметил магистр Ксавьен, – осанка, движения, и даже то, как ты опустилась в кресло – поистине грация достойная императрицы.

Проигнорировав его высказывание, я была вынуждена признать:

– Я потрясена вашим коварством.

– Почему же сразу «коварством»? – поинтересовался магистр. – Всего лишь простой и весьма точный расчет. Ты привлекаешь внимание принца, леди Сарская начинает бороться за расположение его высочества, и так как мы с ней теперь «добрые приятели», и я ко всему прочему ее наставник, она обратится за советом ко мне. Моим советом будет древнее как мир, и столь же бесполезное «роди ребенка, дитя свяжет вас двоих на веки». Парочка необходимых эликсиров и леди Сарская понесет, старательно скрывая свою беременность от жениха. Но все откроется на полевой практике во время Весенних учений. А дальше, в дело вступят пересуды, сплетни, подозрения. И император лично отдаст приказ о проверке на отцовство, его вынудят его же министры.

Осмысливая все услышанное, я одновременно испытала и некоторое облегчение от мысли, что часть задачи по раскрытию происхождения Эльтериана магистр Ксавьен возьмет на себя, но вместе с тем по отношению к леди Сарской это было, по-моему, слишком.

– Вы… – нервно начала я, – вы станете возлюбленным леди… – начала было я.

И умолкла, натолкнувшись на пристальный взгляд магистра.

– Асьен, я кто, по-вашему? – раздраженно вопросил преподаватель. И резко поднявшись, бросил: – Со своими студентками не сплю. Но для вас могу сделать исключение.

– Простите, – мгновенно извинилась я.

– Тебе точно семнадцать? – внезапно вопросил магистр Ксавьен.

– Что-то около этого, – я тоже поднялась.

– Маска, заколка и учебник – не забудь. И да – Каенар не должен ни о чем знать, – сказал на последок магистр, и оставил меня.

– Дивного дня, – вежливо попрощалась, застегивая пуговки на платье.

А после все как и было сказано – маска, заколка стянувшая волосы в тугой пучок и книга по новым темным заклинаниям.

***

Моя жизнь приняла поистине странный оборот.

Занятия в академии, и не важно, каков был предмет и кто являлся преподавателем – стоило мне взглянуть в сторону Эльтериана, и я ловила на себе его задумчивый, пронзительный взгляд, что не оставалось секретом для кронпринца. Было и иное – если Каенар не находился рядом, стоило мне споткнуться, как Эльтериан всегда оказывался рядом, подхватывал, поддерживал или помогал, ничего не требуя взамен, ни на чем не настаивая и ничем не вредя.

Сотни и тысячи случайных столкновений, результатом коих становилась крепнущая день ото дня пугающая меня связь.

Если я не успевала записать что-либо, Эльтериан находил способ передать мне собственный конспект или лист из него. Но меня шокировал мой собственный поступок – на Чароите, спускаясь с верха аудитории вниз, к преподавателю магистрессе Илливан, я заметила ошибку в тетради Эльтериана, которую следовало сдать фактически не медля и остановившись, указала на допущенную неточность, после на еще одну, и еще…

– Спасибо, Асьен, – тихо произнес Эльтериан.

Я отдернула руку, словно обжегшись, и поспешила к преподавательнице.

Когда сдала работу, и развернулась, чтобы подняться наверх, столкнулась с Эльтерианом, стоявшим до того прямо позади меня.

На миг замерла, смутившись и от близости, и от того, что мы оказались под прицелами всех взглядов в аудитории. Извинившись, торопливо обошла его высочество и быстро поднялась к его императорскому высочеству.

Кронпринц не отрывал от меня взгляда все то время, что я шла к нему. А едва села рядом, молча подвинул свой конспект, где значился всего один вопрос:

«Какого дьявола здесь происходит?»

Присев за парту, я пододвинула стул, поправила маску, натянул ажурные перчатки, поправляя и их, и только после написала ответ:

«Ничего, ваше императорское высочество».

Несколько секунд Каенар изучал меня недобрым пристальным взглядом, а затем написал:

«Я могу поверить в то, что у Эльтериана есть чувства к тебе. Но я никогда не поверю, что ты простишь убийцу Армеля Гродари».

И убедившись, что я прочла написанное, Каенар вырвал лист из тетради и скомкав, спрятал во внутреннем кармане.

Началась лекция. Леди Илливан начала с зачитывания результатов прошлого промежуточного письменного экзамена, как всегда отметив заслуги обоих принцев, после перешла к недочетам работ отдельных студентов и пользуясь этой заминкой, я, не сдержавшись, написала:

«Все столь очевидно?»

Усмехнувшись, Каенар не стал писать ответ. Притянув меня вместе со стулом, он склонился к моему виску, скользнув губами по краю ушной раковины, от чего у меня на миг дыхание перехватило, и прошептал:

– Асьен, ты мой человек, я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. И к слову – на лекциях по Темной магии, в очередной раз сближаясь с Эльтерианом, ты бросаешь взгляд на магистра Ксавьена. И ты делаешь это в поисках его одобрения. Ну как, теперь тебе ясно, насколько все очевидно?

– Более чем, – напряженно ответила я.

Каенар не стал останавливаться на этом, его губы вновь коснулись моей кожи, и кронпринц продолжил:

– Не знаю, что вы конкретно задумали, но давай пройдемся по фактам. Магистр Ксавьен не женат и никогда не состоял в длительных отношениях, так что он может знать об отношениях между мужчиной и женщиной? Ничего, Асьен. И тот факт, что ты начала проявлять заботу об Эльтериане ярчайший тому пример. Подобного магистр не ожидал, не так ли?

Подобного не ожидала даже я. Не знаю, что на меня нашло. Возможно тот факт, что принц десять лет был мне мужем, а быть может мое сердце не настолько черство, насколько мне хотелось бы, или я оказалась совершенно бесполезна в плане мести.

– В любом случае осталось недолго, – едва слышно проговорила я.

– Мм, Весенние учения? – предположил наследник империи.

Я сделала вид, что ничего не услышала.

– Тебе придется снова спать в моей постели. Не смущает? – продолжил Каенар.

Хотела ответить что-то едкое, но внезапно поняла, что все то время пока его ладонь лежит на моей талии, я чувствую себя спокойно. И теплее. И в большей безопасности.

И можно было бы солгать, но я ответила:

– Нет.

И принялась записывать новую лекцию, все так же чувствуя тепло руки Каенара на себе.

Ангел Смерти, кажется, я больше не боялась тебя.

Но уже скорее по привычке, чем из любопытства, я бросила взгляд в сторону Эльтериана и замерла – отверженный принц пристально взирал на принца наследного, и в его леденеющем взгляде читалась лишь ненависть. Чудовищная, жуткая, всепоглощающая ненависть. И почему-то у меня возникло чувство, что именно я стала причиной столь сильных чувств.

***

Спустя два месяца мы стояли на первом этаже, прямо под кабинетом ректора Нуэнты и обменивались комплиментами.

– Вы великолепны!

– Нет, вы великолепны!

– Мадемуазель Асьен, без лишней скромности, дивный, поистине дивный результат. Вы великолепны, моя дорогая, и не спорьте!

– О нет, без вашей неоценимой помощи, без вашего утонченного содействия, без вашего педагогического опыта… О, магистр Ильхан, вы великолепны, и это безо всякого преувеличения!

– Ах, Асьен, дорогая, вы мне льстите!

– Магистр, каждое мое слово сущая правда. И результат поистине дивный, вы абсолютно правы.

– Горжусь вами! – с чувством выдохнул магистр, поправляя светлые пряди изысканным синим маникюром.

– А я безмерно горжусь вами, – заверила, с восхищением взирая на магистра.

– А кто-нибудь собирается вспомнить обо мне? – невозмутимо поинтересовался Каенар, все это время стоящий рядом.

– Да, – я быстро передала ему папку, – ректор ожидает от вас план предполагаемых боевых действий к полудню. Поторопитесь, у вас всего час.

– И я жду эссе по экономическому развитию приморской зоны, – добавил магистр Ильхан. – И на сей раз опоздания пусть даже на минуту будут учитываться, помните об этом, ваше императорское высочество.

И вновь совершенно позабыв о кронпринце, мы вновь воззрились на доску с результатами. Боевой факультет – первое место Кераернаэран Эвердан-Риддан, второе Эльтериан Эвердан. Преимущество девять баллов. У Эльтериана было три тысячи семьсот, у Каенара три тысячи семьсот девять, и таким образом наш с магистром Ильханом работодатель уверенно вырывался вперед. Далее после двух принцев следовали все прочие студенты, но никому не удалось преодолеть порог даже в две тысячи баллов, а наш кронпринц смог.

– Нет, ну до чего же вы великолепны! – я не могла удержаться от восторга.

– Да, дивный результат, совершенно дивный, – согласился магистр.

И самый высокий в Великой Академии Достойнейших. В ВАДу в смысле. В целом на данный момент лучший результат за всю историю ВАДа!

– Интересно, а принца Эльтериана кто-нибудь видел? – оглядевшись, вопросил магистр.

– В смысле вас интересует, видел ли это Эльтериан? – уточнил Каенар, все еще нас не покинувший, несмотря на необходимость создания плана предполагаемых боевых действий, который все еще ждет ректор.

И так как мы с магистром оба весьма неодобрительно воззрились на Надежду Империи, который в настоящее время совершенно не оправдывал наших надежда, бывший герцог Риддан продолжил, не дожидаясь ответа:

– Нет, Эльтериан еще результатов сдачи зимней сессии не видел. Именно поэтому, я стою тут рядом с вами двумя, во избежание, так сказать.

Появление и дальнейший неизбежный гнев второго принца несомненно вызывали некоторое опасение, но не до такой степени, чтобы нас с магистром Ильханом можно было отвлечь.

– Вот поистине смотрел бы и смотрел! – воскликнул в целом один из лидеров культа Заклинателей.

– А я просто обязана составить вам компанию, магистр, – заверила со всей горячностью.