После Будущего

Текст
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
После Будущего
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

1. Крыша мира

У меня под ногами пропасть. Она не страшная, нет. Я сижу на этой крыше почти каждый день, мы сидим и смотрим на наш странный город. Иви прищурила свои синие глазищи, они такого синего цвета, говорят, когда-то таким было небо. Но ни я, ни Иви, ни наши родители этого не застали. У нас небо всегда серое. Землю трясет от постоянных катаклизмов, и вулканы дымят теперь вечно. Но наш город-государство стоит.

– Эдоум?

Я, улыбаясь, смотрю на нее, в ней столько жизни, она не похожа ни на кого. Иви откладывает листок с рисунком, она рисует все свободное время и ее картинки всегда цветные, как мир в древности, и она любит цвет. Его нет в нашем мире, в нашем мире все серое-серое.

– Пойдем? Ты чего такой молчаливый?

– На тебя засмотрелся.

Она фыркает и забавно морщит носик, я подхватываю ее рисунки, и мы бежим по бесконечным пыльным лестницам с крыши давно разрушенного здания. У него такие пустые черные провалы – окна.

– Хотелось бы увидеть его целым! А тебе?

– Хотелось бы увидеть, что было внутри.

Мы часто об этом говорим, здесь столько интересных вещей! Но не это главное, вид с крыши – то, ради чего мы сюда приходим каждый день. Город как на ладони, мы можем охватить его весь, здесь возникает чувство, будто мы можем взлететь.

Иви каждый раз чихает от пыли, которую мы поднимаем, пока бежим. Так и сейчас, «пчих-пчих», на ее пушистых ресницах пыль, я сдуваю ее, она хохочет. Я снимаю кофту, она привычно закрывает ей нос, я беру ее ладошку, и мы бежим к выходу. Она всегда так крепко держит меня за руку, все эти годы она следует за мной, куда бы я ни повел.

– Фуф, – выдыхает Иви, – боюсь, эта пыль однажды поглотит наш город.

– Глава что-нибудь придумает.

– Придумает – это верное слово, на это он горазд.

Глава нашего города, тот еще персонаж, и было бы смешно, но у него явно проблемы с головой.

– Давай сходим?

– Туда? – В глазах Иви мелькают искорки страха.

– Да, сейчас.

– Она у тебя с собой?

Я сжимаю в руке странный предмет, маленький, плоский. От него открывается крышка, под которой разъем. Я так до конца еще не разобрался, для чего эта штука, но зато мы нашли, к чему она идеально подходит.

Ее я отыскал на свалке, мне нравится конструировать, а здесь есть все что угодно и даже больше. Отец страшно этим недоволен и постоянно зачищает мою комнату от хлама, как он говорит. Он выкинул пылеуловитель, что я собрал, благо, не нашел чертежи. Старик со свалки, он, похоже, живет там всю жизнь, назвал этот предмет флэшкой, он ни знает, что это, а мы поняли. Но без Иви любое путешествие теряет смысл.

– Да, идем?

– Эд, вечереет, это на другом конце города.

– Успеем. Иви, мы в шаге от разгадки.

– Ты авантюрист, и однажды нам это точно боком выйдет!

Она протягивает мне руку. И мы снова бежим, туда, где самый большой секрет нашей жизни.

Мне пятнадцать, ей четырнадцать, мы дружим много лет, но это что-то больше, чем дружба. Она верит мне и готова идти за мной. Ей страшно, я это чувствую, ее ладонь в моей руке дрожит и эти искорки страха в глазах. Но мы бежим, я оглядываюсь, ветер развевает ее волосы, на лице румянец, она смеется и вырывает свою ладонь из моей.

– В этот раз веду я! – кричит она мне и обгоняет, так серьезно припустив вперед.

Я кричу и бегу за ней в серый сумрак нашего разваливающегося на части города. Иви, таких, как она, больше нет, я даже думаю, она подарок этому миру. Она верит, что нужно бояться (правил или комендантского часа), но на самом деле не боится, но она – единственный человек, за кого боюсь я.

2. Прижизненное шоу

Жители города любят это место – Парк, его центр. Здесь все очень красиво и чисто, нет разрушенных зданий, нет пыли. Весь город ходит сюда. Иви подбадривает меня и бежит впереди, мы пролетаем мимо людей в одинаковых серых одеждах, еще встречаются в коричневых, видимо, они маскируются под окружающий мир. Как же нам повезло не быть взрослыми. Иви резко тормозит, ее глаза блестят, лицо пылает.

– Подожди, – она смотрит в сторону здания главного небоскреба Города, в центре которого огромный плазменный экран.

На нем, разумеется – Глава. Жители города внимают ему, как обычно.

– Идем отсюда, – он не скажет ничего нового.

– Посмотри, у него сегодня фиолетовый шарфик. Такой красивый цвет! – Иви теребит локон. Задорно прищурившись, смотрит на меня. Я на все готов ради нее, но смотреть на этот нелепый шарф… когда мы должны раскрыть загадку всей жизни!

– Он такой модник.

– Про трость знаешь?

– Про камушек, да? – Иви улыбается.

Эта девчонка все знает. Неудивительно, ее мама разрабатывает эту униформу для жителей нашего города. Только Глава одевается не как все. И у него есть трость, он везде с ней. Камень на верху, всегда под цвет его шарфика, точь-в-точь!

– Знаешь, – Иви продолжает, – мама говорит, что он меняет камень, у него очень много тростей, вначале он выбирает камень, а потом уже ему делают шарфик.

Я качаю головой, чушь какая-то, но цвет, правда, красивый. Иви глаз оторвать не может, ей бы очень подошло.

Звук трансляции обрушивается со всех сторон, Глава почти кричит, вскинув руки:

– Мы избранный народ! Мы практически единственные на Земле! Я создал это государство, и я храню всех вас.

Люди внимают, мы с Иви скептически переглядываемся. У него конкретная мания величия. И еще у него все время бегают глаза, не понимаю, что с ним не так, но у него явно есть какие-то отклонения.

Иви берет меня за руку и тащит вперед.

– Идем скорее, столько времени на него потратили.

– Упоминать о шарфике, из-за которого мы тут застряли, стоит?

Да, я иногда не могу удержаться, чтобы не поддеть ее. Но в этот раз ее глаза потемнели, это так редко случается, она недовольна.

– Знаешь ли, молодой человек, мы все время ходим и делаем все по-твоему!

– Хорошо, – говорю я, иду обратно к экрану.

– Ну, перестань! – в ее глазах слезы.

Я улыбаюсь, подхожу к ней.

– Прости.

– Никогда не бросай меня!

Мы стоим близко-близко. Почему она верит мне?

– Не брошу. Верь мне.

Прищурив глазки, сканирует меня.

– Всегда верила. Помни. Даже не ворчу уже про твою молчаливость!

Мы оба улыбаемся. Мы какие-то неправильные дети.

3. Здесь все решится

Это место на краю города, рядом с трущобами. Мы с Иви тут часто бродили, здесь никто не живет. Несмотря на разруху, запустение и пыль, здесь все дышит прошлым. Кое-где оно даже не тронуто. Фонтан, в котором вода высохла сто лет назад, он даже сейчас невероятно красив. Иви как-то нарисовала его целым и в цвете. Может, она рисует будущее? Но не знаю, устоит ли наш город, земля стала часто трястись.

Наше секретное место – это подвал. Когда мы здесь, немного страшно, что кто-то зайдет и застанет нас врасплох. Несколько захламленных комнат: все разбросано, разрушено и сломано. В этом помещении никто не жил, здесь работали. Здесь очень много старых компьютеров, но они все сломаны и разбиты. Я нашел один более-менее целый и починил. Разобрал все другие и целыми днями сидел здесь полгода! Я вовсе не гений никакой, просто чувствую технику, прикасаюсь – она словно живая, как организм. Что куда должно идти, что к чему, не знаю, как это объяснить, – просто чувствую ее, поэтому и собрал. Я все, что нужно, могу собрать – это у меня с детства. Ох, как же отец это ненавидит…

У всех компьютеров сзади очень забавный знак – надкусанное яблоко. Нам, людям, почти не знающим о прошлом, это никак не понять. Признаюсь, мы с Иви даже погрызли компьютер, думали, может у него яблочный вкус… В конце концов мы так замучились, пытаясь понять, к чему здесь яблоко, что чуть не поссорились.

У нас редко бывают какие-то лакомства или фрукты. Им почти негде расти. Сколько мы с Иви помним, в общих группах, где мы занимались, мы все надкусывали, так мы обозначали, что это наше. Это негласное правило, можно сказать, даже правило чести. Надкусанное тобой – никто взять не в праве. А вот если забыл таким образом пометить, пеняй на себя, кто-нибудь прикарманит и сам надкусит. В общем, мы решили думать, что тот, кто эти компьютеры производил, очень любил яблоки и, чтобы никто у него ничего не украл, он придумал такой ход – «Мол, мое, не трогай!»

– Эд – это старая сеть, здесь нет электричества.

Иви ползает по полу меж проводов, я дал ей прибор, он определяет, есть ли напряжение, то есть электричество, иначе нам не включить компьютер.

Я подключаю системный блок к монитору, именно в нем, в этом системном блоке разъем, в который идеально входит флэшка. У меня немного вспотели руки, и провод выскользнул, внутри меня словно что-то дрожит. Те, кто оказывается в шаге от мечты, от того, чтобы разгадать загадку всей жизни, думаю, они чувствуют то же, что и я. Ни о чем невозможно думать. Только эта цель.

– Эд? Ты жив?

Я выглядываю из-за своей горы коробок и прочего хлама. Иви вся пыльная-препыльная.

– Ив, в одном из проводов точно есть заряд.

– С чего ты так уверен? Это мертвая зона, Центр не обеспечивает ее электричеством. И вообще, они контролируют все, куда поступает питание!

– Они не могут все контролировать.

Она скептически смотрит на меня. Вздыхает.

– Может, есть какой-то другой путь, чтобы его включить?

– Центр питания подключен к старым сетям, он функционирует за их счет. Они не создавали ничего нового, Ив, и это значит, что сигнал может идти в один из проводов здесь. Это место требовало много энергии и есть шанс.

– Исключительно по теории вероятности!

Я закатываю глаза и скрываюсь за коробками, мне в макушку прилетает брошенная Иви ручка. Она, улыбаясь, заползает в низкую пыльную нишу и ворчит оттуда.

– Нашел себе покорного разнорабочего. В следующий раз я с компьютером вожусь!

 

По правде, она все время пачкается из-за меня, но нам обоим нравится, когда она ворчит. «Пчих-пчих», – доносится из ниши. Она как кусочек солнца в нашем мрачном мире. Я скрываюсь за коробками и аккуратно вставляю весь клееный-переклеенный провод от компьютера к блоку. Проверяю, крепко, прочно ли соединение. Кладу монитор на колени, стираю пыль, поверхность кое-где треснула, но в общем он цел. Это дело сделано, теперь нужно только найти питание.

– Ой! – пронзительный возглас Иви.

Я слышу боль в ее крике. Вскакиваю и бегу к ней, спотыкаюсь.

– Ты в порядке? Что с тобой?

Она выползает из ниши, потирая лоб. Я бегу к ней, но не замечаю торчащей из стены балки и, поднимая тучи пыли, падаю на пол.

– Эд!

Она бежит ко мне, держа в одной руке прибор для измерения заряда.

– Все нормально.

Моя коленка болит! Но у Иви кровь на лбу.

– Иви!

– Да, все хорошо.

Я стираю каплю крови с ее лба своей пыльной рукой. Как же мне страшно, если с ней что-то случится, я даже не знаю.

Маленькая царапина, крошечная совсем. Видно, у меня такой ужас в глазах, что Иви берет меня за руку, как умеет только она, и все помещение заливает свет ее улыбки.

– Ударилась немножко, неожиданно было, когда провод меня ужалил.

– Точно все хорошо? Не болит?

– Да нет же!

Иви начинает сердиться, она не любит гиперопеку.

– Подожди, ты сказала, провод ужалил?

Я вскакиваю и сломя голову несусь к нише.

– Видишь, ты снова оказался прав!

Я чувствую ее улыбку и тихую радость, пока лезу внутрь, провода болтаются – их много! Паника заполняет каждую клеточку моего тела. Как?! Какой?! И вдруг меня наполняет покой, словно со всех сторон обрушивается тишина и в ней я протягиваю руку к тоненькому серому проводку, висящему чуть в стороне. Дотрагиваюсь пальцем! Ух, какой разряд! Не сильный конечно, но очень чувствительный!

– Правда, кусается.

Иви сидит рядышком.

– Массаж «пчелка» для особо избранных элементов общества и совершенно бесплатно!

Мы оба смеемся.

– Что дальше?

– Подведем провод к компьютеру.

Что-то пиликает, пронзительно и тревожно. Я смотрю на Иви, ее глаза расширяются от страха.

– Комендантский час… Эд.

Таймер на ее руке мигает красным.

– Быстрее! – я хватаю Иви за руку, и мы бежим сквозь комнаты, по ступеням вверх. Бросив все, как было. Кажется, будто весь окружающий мир слышит наше дыхание и сбивчивый стук сердец.

Бежать, скорее-скорее, пока город не накроет тьма комендантского часа. Но мы успеем добежать, мы навострились бегать быстро. Бежим, проносясь мимо пустых зданий, пугающих своей давно утраченной красотой. В безмолвии и тишине. Проносимся мимо фонтана, город погружается в сумерки. Там, за фонтаном, в глубине, прячутся два мальчика, они братья. Они давно следят за нами, но мы, разумеется, об этом не знаем, мы познакомимся с ними позже.

Комендантский час – время контроля, что каждая семья дома и на улицах никого нет. Так Глава управляет городом, так он находит беженцев – хотя в город не просто проникнуть. Так обеспечивается порядок. Люди, оказавшиеся на улице после комендантского часа, исчезают… никто не знает их судьбы.

Мы подбегаем к Парку, Иви очень тяжело дышит, я останавливаюсь.

– Что такое? – Ее глаза лихорадочно горят, она устала очень, это видно.

– Все хорошо, мы успеваем.

Я снимаю кофту и вытираю лицо Иви от пыли, она покорно сносит, но это только потому, что устала. Я подвожу ее к раздатчику воды, нам полагается два стакана. Иви залпом выпивает свой, я половину, остальное протягиваю ей, она категорически мотает головой.

– Пей, мы уже почти дома, я там попью.

Иви мотает головой,

– Пей, водохлеб, слушай старшего!

Я засовываю стакан ей в руки, она недоверчиво смотрит на меня, но я не обращаю внимания и отряхиваю ее пыльную одежду. Никто не должен догадаться, где мы бродим. Иви допивает воду и помогает мне. И мы идем домой – это самая большая досада моей жизни!

4. В последний раз ты это сделал

Я тихо иду к своей комнате, света в квартире нет, комендантский час – электричество в домах отключают. Отец ненавидит, если я поздно возвращаюсь, и это значит, что завтра утром меня ждет выволочка. Я открываю дверь в свою комнату: здесь все перевернуто вверх дном, на столе горит свеча, а в центре – стоит отец. Его просто трясет от злости. Я смотрю на него, между нами почти ничего общего, разве что серые глаза и светлые волосы. Мама говорит, что у меня суровая внешность – строгая. Поэтому, я немногословный, мама считает, что внешность определяет характер – она у меня учитель. А папа был строителем, но однажды, на восстановлении здания на него упала плита, так он лишился половины руки и стал инвалидом. Так он стал ненавидеть весь мир и меня.

– Ты где шарился, щенок?

Он неотвратимо идет на меня. Я стою на месте.

– Мы с Иви гуляли, извини.

– Извини?

Он поддевает ногой собранный мной робот-пылесос (мама очень устает, ей собрал в подарок) и швыряет его в стену, здоровой рукой разносит остальные приборы.

– В комнате бардак! Опять хлама натащил! Учиться у тебя времени толком нет, зато погулять и насобирать всякую ерунду есть?

– Пап.

– Не смей меня перебивать! Мал еще! – он продолжает крушить все в комнате. – Я тебе сколько раз говорил, чтобы этого здесь больше не было! Сколько, я спрашиваю?! – орет он.

Мне не страшно, мне его жаль, но я не знаю, как достучаться до него. Он всегда зол и всегда ненавидит. Я изо всех сил сжимаю в руке флэшку, она как мой якорь в этом безумном мире, вещь, которую я считаю своим спасением.

– Что у тебя там?

– Ничего.

– Что у тебя в кармане, я спрашиваю?!

Заметил… Его лицо блестит от пота, глаза лихорадочно горят, челюсти так и ходят.

– Пап, ничего.

– Достань, я сказал!

Он подлетает ко мне и со всей мочи дергает за руку, флэшка вылетает из ладони. На секунду она зависает в воздухе и потом стремительно падает на пол. Меня охватывает отчаяние такой силы, что я боюсь разреветься. Я бегу к ней.

Отец бьет меня так, что я отлетаю к стене и ударяюсь об нее головой. Сквозь звездочки в глазах вижу, как он идет к флэшке, поднимает ее.

– Сосунок паршивый! – доносится до меня сквозь звон в ушах.

Не в первой. Но в этот раз я не успел увернуться. Мать тихо плачет в глубине квартиры. Отец уходит из комнаты. Он сомневается, что я его сын, потому что я слишком смышлен, по его мнению. У меня нет ненависти к нему, но думаю, что тем, у кого нет отца, им лучше.

Я медленно встаю и обвожу взглядом свою комнату, место, где я никогда не буду в безопасности. Во мне ростком какой-то неведомой силы появляется осознание того, что я больше никогда не позволю ему себя ударить. Словно стальной стержень проходит теперь сквозь меня. Он не сможет больше меня ударить, никогда.

5. Она, их мир

В отличие от меня, Иви не таится, входя в дом.

– Мам, пап, я дома.

Ее отец, сидя на стуле, выглядывает в дверной проем и подмигивает дочери. У него точно такие же синие глаза, но только у Иви они горят, а у него глаза потухшие, я бы даже сказал безжизненные.

– Ужин необратимо остыл, – запас его бодрости иссякает, и отец Иви исчезает из проема.

Иви театрально вздыхает и бросает сумку на пол.

Отец Иви – маляр, он целыми днями что-то подкрашивает, закрашивает и реставрирует. Раньше он рисовал на стенах, его рисунки завораживали своей красотой и буйством красок. Говорили, что на стенах будто оживали пейзажи давно исчезнувших континентов. Но однажды все закончилось, о его увлечении узнали и рассказали Главе. С тех пор отец Иви больше ничего не рисует, только красит. Он стал апатичен и ко всему безразличен, он безумно любит Иви, но любовь такая – как всплеск, а потом апатия. Он очень оживляется, рассматривая рисунки Иви (детям не запрещают рисовать), но потом теряет к ним интерес и глубоко опечаленный уходит в свою комнату. Такое ощущение, что там он рисует в одном ему видимом мире.

– Детка, ты безобразно перепачкалась. – В этой фразе вся мама Иви. Она одета в серую одежду, как и все в городе.

Она помогает Иви переодеться.

– Мам.

– Дорогая, не вертись.

– Мам.

– Ох, твоя одежда просто пропитана пылью. Дорогая, нужно быть аккуратнее. И тебе необходимо поужинать. Иди.

– Мам, послушай.

– Ох, это похоже лучше сдать в прачечную.

– Мам! Сегодня у Главы был фиолетовый шарф!

– Так, юбка кое-где протерлась, лучше сошьем тебе новую. Дорогая, где ходишь, что твоя одежда так быстро изнашивается?

– Мам, ты вообще меня слушаешь?!

– Что? Ах да, конечно, фиолетовый шарф. Полагаю, он долго не будет менять цвет, он совершенно им очарован.

– Я не понимаю, почему мы все должны рядиться в серое и коричневое, а у него шарфы таких цветов, что просто… просто… у меня даже в палитре нет таких красок!

Мама откладывает вещи Иви и ведет ее на кухню, там много свечей и накрытая салфеткой тарелка с ужином.

– На, вот, держи, – мама подает Иви вилку, та хмуро ковыряет холодную еду.

– Дорогая, поведение Главы, как и стиль его одежды, не могут обсуждаться в народе.

– Вообще-то, ты моя мама, дочери можно сказать.

– Детка, правила одни для всех, благодаря им у нас в городе порядок и безопасность.

– Как цвет одежды влияет на безопасность?

Мать Иви вздыхает и встает. Конечно, нам, детям, сложно понять, почему кругом все должно быть такое унылое. Когда все однообразно, людьми проще управлять, проще все держать под контролем. Люди не должны грезить ни о какой другой жизни, кроме той, что у нас есть. Да и грезить-то сложно, большая часть Земли для жизни не пригодна. Если люди будут друг от друга отличаться, возникнет зависть, желание обладать чем-то более красивым. Поэтому в городе всех уравняли. Каждый занимается своим делом, и никто не имеет права ничем выделяться. Все должны быть одинаковые. И мы просто живем, делаем каждый свое дело, государство обеспечивает нас едой и всем необходимым для жизни. Оно заботится о нашей безопасности, поэтому и ввело комендантский час, но на самом деле в это время ловят беженцев из других регионов планеты – правда, мы об этом не знаем. В это же время уничтожается все, что может напомнить о прошлом, то, о чем мы не должны знать. Глава ваяет свою историю Мира.

– Послушай, только ешь, пожалуйста.

Иви неохотно жует холодную картошку.

– Глава может и должен отличаться, на то он и Глава.

– Но…

– Детка, этот человек несет ответственность за нас всех. Это очень тяжелая ноша. И наш долг помогать ему в этом, а не мучиться пустыми вопросами.

Глаза Иви потемнели, верный признак негодования, она терпеть не может, когда ей навязывают чужую волю. Иви очень непокорная девочка, я другой такой не знаю, наверное, поэтому мы и дружим. Мы категорически не хотим принимать правила окружающего нас мира.

Мать целует Иви в лоб.

– Спокойной ночи, дорогая, мы любим тебя.

Она уходит, Иви, насупившись, остается за столом. На самом деле ее мама выбрала идеальную тактику, с Иви очень сложно спорить. Поэтому она ставит ее перед фактом, мол, делай с ним сама, что хочешь, – и уходит. Она принимает действительность такой, какая она есть, и дочь такой, какая она есть, не стремясь переделать. Родители у Иви очень хорошие, хотя и апатичные.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»