12+
текст

Объем 224 страницы

1989 год

12+

Другие версии

1 книга
Родная речь. Уроки изящной словесности

Родная речь. Уроки изящной словесности

текст
4,3
690 оценок
379 ₽
Подарите скидку 10%
Посоветуйте эту книгу и получите 37,91 ₽ с покупки её другом.

О книге

“Читать главные книги русской литературы – как пересматривать заново свою биографию. Жизненный опыт накапливался попутно с чтением и благодаря ему… Мы растем вместе с книгами – они растут в нас. И когда-то настает пора бунта против вложенного еще в детстве отношения к классике”, – написали Петр Вайль и Александр Генис в предисловии к самому первому изданию своей “Родной речи”.Авторы, эмигрировавшие из СССР, создали на чужбине книгу, которая вскоре стала настоящим, пусть и немного шутливым, памятником советскому школьному учебнику литературы. Мы еще не забыли, как успешно эти учебники навеки отбивали у школьников всякий вкус к чтению, прививая им стойкое отвращение к русской классике. Авторы “Родной речи” попытались снова пробудить у несчастных чад (и их родителей) интерес к отечественной изящной словесности. Похоже, попытка увенчалась полным успехом. Остроумный и увлекательный “антиучебник” Вайля и Гениса уже много лет помогает выпускникам и абитуриентам сдавать экзамены по русской литературе.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Блестящие эссеисты. Горячо советую всем, кто хочет увидеть, как школьная русская литература, тот самый “золотой век” от Карамзина до Чехова, с навязшими в зубах хрестоматийными темами лишнего человека и прогрессивных сил может звучать не по-белинскому, а очень оригинально и свежо, причем без всякого намека на желтоватую сенсационность. “Русская речь” говорит о “Грозе” Островского как полемике с “Мадам Бовари”, о “Тарасе Бульбе” как “Илиаде” (не буду спойлерить и рассказывать, куда делась “Одиссея”), о том, почему у нас не было авантюрного романа (своих Вальтера Скотта и Фенимора Купера) и какое отношение имеет к этому Лермонтов.


Не удержусь от пары цитат:

“Он [Радищев] хотел одновременно писать тонкую, изящную, остроумную прозу, но и приносить пользу отечеству, бичуя пороки и воспевая добродетели. За смешение жанров Радищеву дали десять лет.”


“Кровь и горе разливаются по сюжету «Онегина», а мы ничего не замечаем. Поруганные чувства, разбитые сердца, замужество без любви, безвременная

смерть. Это – полноценная трагедия. Но ничего, кроме блаженной улыбки, не появляется при первых же звуках мажорной онегинской строфы“


“Хоть парадоксы и двигают мысль, в сознании закрепляются только банальные истины. Когда обнаружилось, что сумма углов треугольника всегда равна 180 градусам, а параллельные прямые могут и пересечься – обрадоваться могли лишь извращенные интеллектуалы. Нормального человека эти новости должны раздражать, как бесцеремонное вторжение в налаженный умственный быт.”

Истинное наслаждение от русского языка. Заставляет многие вещи увидеть по-новому. Читается на одном дыхании. Хочется снова перечитать школьную "классику.

romashka_b

Не костыли, но фонарь - вот как я бы для себя охарактеризовала эту книгу.

Честно, что вы вынесли из школьных уроков по литературе? Кого из русских классиков смогли искренне понять и полюбить? Я встречала, конечно, таких изумительных людей, которые в 15 лет прочитали программных Толстого и Достоевского, всё уяснили, радостно написали сочинение и вовсе даже не возненавидели этих титанов от литературы. Но лично моя превалирующая эмоция от школьного изучения - раздражение. Я ничего не понимала и никого (кроме Булгакова) не полюбила и, хотя прочитала практически всё, не запомнила почти ничего. Разумеется, в этом отчасти есть и моя вина, я недостаточно впахивала на ниве освоения литературных залежей, но и с преподавателем мне, пожалуй, не повезло. Добрейшей души женщина, уже сильно в возрасте, она волновалась лишь о том, чтобы мы идеологически правильно написали сочинение, для чего предлагалась жесткая схема. С сочинениями у меня проблем не было, но пятёрка по литературе в результате не стоила ломаного гроша.

После школы лет 10 я декларировала свободу от классиков и меня не волновало, что я сходу не могу вспомнить автора "Обрыва". Однако чем больше я читала относительно серьезных книг, тем острее чувствовала нехватку корней, какого-то базиса, без которого ощущала собственную поверхностность. У меня хватило смелости на Чехова, но на Достоевского рука не поднялась. Да, я собиралась его почитать, но не доставало волшебного пинка.

Вайль и Генис такой пинок мне предоставили: вот, пожалуйста, сказали они, попробуй представить, что наша книга - это твой школьный учебник. Конечно, в моём школьном учебнике не было написано, что стихи Лермонтова - сухи, шаблонны, вымучены. Нет, ну что вы, это было сложно вообразить. В моём учебнике не было написано, что роман Чернышевского "Что делать?" - удивительно плох с литературной точки зрения, зато огромное количество времени мы должны были потратить на разбор унылого, зубодробительно скучного четвертого сна Веры Палны, связанного с социальным устройством будущего. Вы серьёзно, да? Детей в 15 лет редко волнует общественное устройство, зато вот

Третий же сон — явление исключительно интересное и даже загадочное. Он снится Вере Павловне на четвертом году супружеской жизни. Она все еще хранит девственность.<...> И тут — сон, будто списанный из фрейдовского «Толкования сновидений»: отчетливо эротический, хрестоматийный. Чего стоит только голая рука, которая размеренно восемь раз высовывается из-за полога. Чернышевский не трактует сон, но поступает нагляднее и убедительнее — взволнованная Вера Павловна бежит к мужу и впервые отдается ему. <...> Можно было бы сказать о явном влиянии фрейдизма, если б Фрейду в год выхода «Что делать?» не исполнилось семь лет.

Мне кажется, что с таким разбором произведения любой учитель литературы добился бы если не полного понимания от класса, но заметного интереса. А там уж можно и про социальный аспект ввернуть.

После "Уроков изящной словесности" к классикам приступить не так страшно - можно не бояться видеть недостатки в произведениях, но авторы учебника помогут не пропустить несомненные достоинства, которые в 15 лет ещё невозможно почувствовать.

Муахаха! Трепещите, Гончаров с Островским, я иду к вам! *слышен удаляющийся демонический хохот*

margo000

Вот так в один день могут у человека появляться любимые книги. Вот просто "из ниоткуда"(с). Впрочем, что это я говорю?! Появилась она из игры "Книжный сюрприз", благодаря выбору дорогой Женечки Lettrice , приславшей мне бонусную посылку!!!

Итак, я читала и просто наслаждалась!!! И новым взглядом на известные (давно изученные и изучаемые, но по-прежнему очень любимые) имена и книги! И спорными моментами! И в целом - сознанием того, что авторы этого альтернативного учебника литературы (ведь можно так назвать, правда?!) тоже любят то, о чем пишут. Но любовь их более свободная и не задавленная стереотипами.

Прочитав во вступлении нижеприведенные строки, я сначала заметалась: где? где они подсмотрели мои мысли???

...твердо усвоенное в школе преклонение перед классикой мешает видеть в ней живую словесность. Книги, знакомые с детства, становятся знаками книг, эталонами для других книг. Их достают с полки так же редко, как парижский эталон метра. Тот, кто решается на такой поступок – перечитать классику без предубеждения – сталкивается не только со старыми авторами, но и с самим собой. Читать главные книги русской литературы – как пересматривать заново свою биографию. Жизненный опыт накапливался попутно с чтением и благодаря ему. Дата, когда впервые был раскрыт Достоевский, не менее важна, чем семейные годовщины. Мы растем вместе с книгами – они растут в нас. И когда-то настает пора бунта против вложенного еще в детстве отношения к классике.

Ну и дальше понеслось!... Мне понравились все главы. С жадностью читала: - и о метком пародийном изображении Фонвизиным не невежества, как мы привыкли думать, а как раз нелогичности наук и многих знаний, показанном через сцену с Митрофанушкой (помните:"Дверь?.. прилагательна!" - сразу вспоминается книга Чуковского "От 2 до 5", где дети порой более точно глядят в суть предмета); - и об основоположнике российского диссидентства Радищеве (да, и я всегда говорю, что сила его - не в писательстве!); - и о создателе не литературного жанра, а этической системы Крылове (и это я вдруг осознала: Почти ровесник Карамзина, он был на 30 лет старше Пушкина и на 45 -- Лермонтова, и пережил их всех.); - и о "божественном эгоизме" Пушкина; - и о "добросовестном комментаторе эпохи" Белинском; - и о "мещанской трагедии" Островского "Гроза" (да, и я всегда чувствовала иррационализм драмы Катерины), - и о "несвершившемся человеке" - так назвали героев Чехова авторы учебника, а также о героях его пьес, которые "мечутся по сцене в поисках роли" (я всегда примерно об этом говорила при обсуждении чеховских пьес), - и....

Я в этом отзыве проскочила галопом по Европам, жадно оглядывая всю книгу и желая и то вам показать, и на то намекнуть - чтоб убедить: стОит, стОит читать!!!! И учащимся-студентам, и преподавателям, и всем читателям, для кого имена русской литературы 19 века - не пустой звук... Вам будет легко, уютно и интересно пробегаться по любимым страницам классики и замечать новые нюансы, порой меняющие ракурс восприятия книги...

Olga_Nebel

Я влюбилась в комбо "чтец Игорь Князев + Петр Вайль", когда прослушала книгу "Гений места", поэтому "Родную речь" пошла слушать без раздумий. А ещё потому что я как раз достигла того витка жизни, когда с особенной жадностью хочется перечитывать и переосмыслять классику.

...диалектика жизни ведет к тому, что твердо усвоенное в школе преклонение перед классикой мешает видеть в ней живую словесность. Книги, знакомые с детства, становятся знаками книг, эталонами для других книг. Их достают с полки так же редко, как парижский эталон метра.
Тот, кто решается на такой поступок -- перечитать классику без предубеждения -- сталкивается не только со старыми авторами, но и с самим собой. Читать главные книги русской литературы -- как пересматривать заново свою биографию. Жизненный опыт накапливался попутно с чтением и благодаря ему. Дата, когда впервые был раскрыт Достоевский, не менее важна, чем семейные годовщины. Мы растем вместе с книгами -- они растут в нас. И когда-то настает пора бунта против вложенного еще в детстве отношения к классике. 

Книга читается/слушается с чрезвычайной лёгкостью; мне понравилось не подглядывать в содержание и предвкушать: кто следующий? Малопонятный Белинский или любовь всей жизни Пушкин? Достоевский или Толстой?

Как будто с кучей любимых друзей повстречалась, наобнималась, по-новому на них взглянула. Единственная побочка от этой книги для меня — то, что хочется жадно перечитать все упомянутые произведения (а лишних часов в сутках по-прежнему не подвезли).

Очень хорошая литературоведческая книга для того, чтобы вспомнить позабытое и заново прикоснуться к любимому. Возможно, для кого-то более глубоко образованного (или имеющего личные эмоциональные сцепки с кем-то из авторов классики) некоторые утверждения покажутся категоричными и смелыми, но лично мне было в самый раз ("я по жизни так необразован, что всё время что-то узнаю", как говорится у Губермана): я люблю, когда мне что-то трактуют и объясняют.

Помимо всего прочего, книга завораживает динамикой, она НЕ СКУЧНАЯ (да, это важно подчеркнуть капслоком, когда идёт речь о классике), и сам по себе текст доставляет море удовольствия.

"Родную речь", журчащую, как ручей, сопровождает неназойливая,необременительная ученость. Она предполагает, что чтение -- это сотворчество. У всякого -- свое. В ней масса допусков. Свобода трактовок.

Книга в меру ироничная, очень глубокая, лиричная; книга, оставляющая после себя светло-грустное послевкусие.

Те, кто должны насадить завтрашний сад, вырубают сад сегодняшний.
На этой ноте, полной трагической иронии, Чехов завершил развитие классической русской литературы. Изобразив человека на краю обрыва в будущее, он ушел в сторону, оставив потомкам досматривать картины разрушения гармонии, о которой так страстно мечтали классики.
Чеховский сад еще появится у Маяковского ("Через четыре года здесь будет город-сад"), его призрак еще возникнет в "Темных аллеях" Бунина, его даже перенесут в космос ("И на Марсе будут яблони цвести"), о нем в ностальгической тоске еще вспомнят наши современники (фильм "Мой друг Иван Лапшин").
Но того -- чеховского -- вишневого сада больше не будет. Его вырубили в последней пьесе последнего русского классика.

Оставьте отзыв

Войдите, чтобы оценить книгу и оставить отзыв

Описание книги

“Читать главные книги русской литературы – как пересматривать заново свою биографию. Жизненный опыт накапливался попутно с чтением и благодаря ему… Мы растем вместе с книгами – они растут в нас. И когда-то настает пора бунта против вложенного еще в детстве отношения к классике”, – написали Петр Вайль и Александр Генис в предисловии к самому первому изданию своей “Родной речи”.

Авторы, эмигрировавшие из СССР, создали на чужбине книгу, которая вскоре стала настоящим, пусть и немного шутливым, памятником советскому школьному учебнику литературы. Мы еще не забыли, как успешно эти учебники навеки отбивали у школьников всякий вкус к чтению, прививая им стойкое отвращение к русской классике. Авторы “Родной речи” попытались снова пробудить у несчастных чад (и их родителей) интерес к отечественной изящной словесности. Похоже, попытка увенчалась полным успехом. Остроумный и увлекательный “антиучебник” Вайля и Гениса уже много лет помогает выпускникам и абитуриентам сдавать экзамены по русской литературе.


В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Книга Петра Вайля, Александра Гениса «Родная речь. Уроки изящной словесности» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Оставляйте комментарии и отзывы, голосуйте за понравившиеся.
Возрастное ограничение:
12+
Дата выхода на Литрес:
25 января 2016
Последнее обновление:
1989
Объем:
224 стр. 25 иллюстраций
ISBN:
978-5-17-145119-6
Правообладатель:
Corpus (АСТ)
Формат скачивания:
epub, fb2, fb3, ios.epub, mobi, pdf, txt, zip