Племя Огня

Все лица людей, изображенные на обложке, не принадлежат реальным людям, а получены путем синтеза из нескольких изображений и последующей ретуши, фоновая картинка взята с сайта свободных изображений https://mirapic.com/

https://mirapic.com/wp-content/uploads/2018/07/Wallpaper-of-People-watching-Night-sky.jpg

Труд этот, Ваня, был страшно громаден

Не по плечу одному!

В мире есть царь: этот царь беспощаден,

Голод названье ему.

Водит он армии; в море судами

Правит; в артели сгоняет людей,

Ходит за плугом, стоит за плечами

Каменотесцев, ткачей.

(Некрасов)

От авторов

Уважаемый читатель! Книга, которую вы держите в руках, является второй частью книжной саги «Прогрессоры» и повествует о жизни тех, кто, добровольно покинув современный мир со всеми его благами, эмигрировал в Каменный Век.

Приступая к работе над этим произведением, мы ставили цель показать, что построение цивилизации в первобытных условиях – нелегкая, но все же реализуемая задача. А также то, что главным двигателем развития общества является труд, и что без него бессильны любые, даже самые прекрасные идеи.

Реальность того времени сурова – тот, кто не вносит свой вклад в благосостояние общества, за исключением детей и стариков, обычно бывает из него изгнан и теряет все, в том числе и право на жизнь.

Кто же такие наши прогрессоры, решившиеся на эту авантюру без возможности вернуться назад, уверенные в том, что они несут благо и себе, и человечеству? Обычные люди – учитель, отставной военный, геолог и медицинский работник. На них лежит огромная ответственность – ведь именно они должны посеять в этом мире «разумное, доброе, вечное». Но это и не совсем обычные люди. У каждого была определенная причина покинуть ту цивилизацию, которая их взрастила. Но самое главное – это то, что все эти люди цельные, честные и с большим жизненным опытом. И хоть об этом и не говорится вслух, но каждый из них втайне надеется, что человечество, находящееся на заре своей юности, теперь, благодаря им, в своем развитии пойдет более прямым путем и не повторит своих ошибок.

Возможно, читатель найдет в этой книге множество подробностей, которые покажутся ему скучными. Тем не менее из таких мелочей и складывается правдоподобность. Нам не хотелось бы уподобляться тем авторам, которым так и хочется сказать: «Не верю!» – когда, например, дом строится сам собой из ничего, а под каждым кустом стоит по экскаватору и по бригаде трудовых мигрантов таджикской национальности. Или как у других авторов, чьи герои то и дело шныряют обратно в наш мир за всем тем, что может понадобиться им в ходе претворения в жизнь их замысла, имея в кармане платиновую кредитку, на которой никогда не кончаются деньги. Нет; все, что требуется для выживания, кроме привезенного с собой самого необходимого минимума, герои этой книги могут добыть только тяжелым и монотонным трудом.

Только проживая вместе с героями день за днем, можно почувствовать ту атмосферу деловитой спешки, когда неизвестно, кто победит – приближающаяся Зима ледникового периода или Человек, наперегонки с ней пытающийся построить свой уютный и защищенный мир. Не знают этого и сами прогрессоры, но они уверенно идут вперед, направляя тех, кто вступил в их клан, потому что ни у тех, ни у других нет дороги назад.

В этой книге мы стараемся показать, как, обосновавшись на одном месте, развивается клан Прогрессоров. Ведь не только местные жители, попав в эту новую могущественную человеческую общность, учатся и приобретают разнообразные навыки. Меняются и сами прогрессоры. Рождаются новые обычаи, вырабатываются правила общежития в условиях каменного века. С чем-то приходится смириться, а что-то – полностью искоренить. Зреют грандиозные планы, а вложенные усилия понемногу начинают приносить свои плоды…

И только одно остается неизменным – любовь к людям и стремление к справедливости. Миссия, взятая на себя пришельцами из XXI века, призвана облегчить жизнь первобытных людей, дать им стимул к развитию и показать, что смысл существования человека заключается не столько в каждодневной борьбе за выживание, сколько в поступательном росте всего общества, когда каждое новое поколение живет лучше предыдущего, но человек продолжает быть другому человеку другом и братом, а не хищным волком.

Вступление

И вот настал момент, когда наши герои, а также присоединившаяся к ним троица аборигенов, доплыли до своей Обетованной Земли. Для этого им пришлось обогнуть всю Ледниковую Европу и увидеть то, чего в наше время увидеть уже нельзя. Их захватывающее путешествие завершено и начинается нелегкая работа, ибо построить цивилизацию – это не такой уж простой и безопасный процесс. Героям придется на своей шкуре убедиться, что путь к сияющим вершинам социального и технического прогресса устлан не розами и жемчугами, а тяжелым и нудным трудом, столкновением с неожиданными трудностями и смертельными опасностями.

Часть 5. Момент солнцестояния

1 июля 1-го года Миссии. Суббота. Утро. День сорок шестой. Пристань Дома на Холме

С утра жизнь потекла по уже накатанной колее, и ничего не предвещало того, что этот день в очередной раз разделит жизнь членов клана на «до» и «после». Все как обычно – подъем, зарядка, умывание, завтрак, развод на работы. Пока в береговом лагере Марина Витальевна и прочая женская часть клана готовились к полуденному празднеству в честь летнего солнцестояния, Сергей Петрович повел свою бригаду на лесоповал – продолжать тянуть просеку к будущему дому. Сваленные деревья тут же, на месте, очищали от ветвей, а хлысты без всякой дополнительной обработки вытягивали к стройке и складировали в штабель.

До обеда успели углубиться в лес метров на пятьдесят, оставляя за собой коротенькие пеньки и горы отходов вдоль обочин. Вытаскивать эти, годящиеся только на топливо, ветки и обрезки вершин не хватало ни сил, ни времени, ни рабочих рук.

Много мороки доставил исполинский дуб, вставший на пути просеки. Сантиметров семидесяти в диаметре у основания ствола, он был самым настоящим лесным богатырем, и долго сопротивлялся натиску цепной пилы. Но вот наконец сдался и он. Сергей Петрович уже предвкушал, какие роскошные широкие доски для перекрытия крыши выйдут из этого дуба. Древесина его мелкослойная, твердая, плотная и очень тяжелая. Но возникла одна проблема – УАЗ не мог сдвинуть с места сорокаметровый хлыст даже на первой пониженной передаче. Самую массивную, комлевую часть, пришлось отделять от ствола прямо на месте, на что тоже ушло немало времени.

И вот наконец Марина Витальевна в береговом лагере энергично и весело застучала, зазывая на праздничный обед; и рабочая бригада, собрав инструменты и сложив их в УАЗ, чин чином направилась на ее зов – частью на машине, а частью пешком. Ляля отвязала лошадь от привязи и повела ее за собой. Жеребенок радостно побежал следом, предчувствуя встречу со своей новой подружкой. Когда все прибыли в береговой лагерь, до полудня оставалось еще полчаса. Как раз хватало времени, чтобы смыть с себя грязь и пот перед дружеским застольем, ополоснувшись в Ближней. Поляна была уже накрыта, а в заводи охлаждалась, дожидаясь своего часа, бутылка армянского коньяка.

Буквально за минуту до полудня, когда Андрей Викторович уже готовился разлить коньяк по стаканчикам, а глaва клана собирался произнести праздничную речь, со стороны Дальнего послышались какие-то звуки, похожие на человеческие крики. Там, далеко, кто-то вопил жалобно и обреченно, а кто-то – яростно и победоносно. Собаки, вскочив со своих мест, стали громко лаять в ту сторону, предупреждая хозяев, что на них надвигается опасность. Накрытый стол тут же был забыт, и члены клана, похватав лежащее под рукой оружие, быстро выбрались на береговой откос. Они совершенно не походили на отправившихся на пикник офисных работников, которые игнорируют все предупреждения, пока неприятность сама не свалится им на голову. К тому же их сплотило и закалило длительное путешествие от Ладоги до Южной Франции, и две недели жизни в этих диких и неизведанных местах.

Их взорам открылась следующая картина. Примерно в семистах метрах от них через ручей Дальний вброд в панике перебиралась группа людей. Было их больше десятка. Еще одна яростно улюлюкающая и размахивающая дубинками компания голов в сорок-пятьдесят преследовала беглецов, отстав от них метров на триста, и явно не для того, чтобы, догнав, заключить в объятья. Люди охотились на людей.

Андрей Викторович вскинул к глазам бинокль.

– Так, – сказал он через некоторое время, – удирают бабы и еще пара малых, вроде наших Маринки с Антошкой. А гонятся за ними сплошь здоровенные мужики, причем почему-то негры.

– Угу, – подтвердил Сергей Петрович, тоже рассматривавший погоню в свой бинокль.

– Откуда здесь негры? – удивился Антон Игоревич.

– Отставить философские вопросы! – рявкнул отставной прапорщик, опустив бинокль, – Объявляю наш клан на военном положении. Командовать этим парадом буду я!

– А может… – начала было Марина Витальевна, но тот прервал ее самым решительным образом.

– Нет, не может! – жестко сказал он. – Если эти подойдут к нам вплотную, то они нас просто задавят массой. Антошка, пулей на «Отважный»! Принеси Петровичу оптику, один запасной кукри и подсумки с запасными магазинами. Одна нога здесь, а другая тоже здесь. Бегом марш!

Мальчишка вихрем умчался в сторону «Отважного». Андрей Викторович проводил его взглядом и снова повернулся к товарищам.

– Остальным приготовиться к обороне лагеря, – сказал он, – Петрович, ты у нас с оптикой на мосинке самый дальнобойный. А потому твой рубеж открытия огня – ручей Дальний. Старайся отстреливать задних, чтобы передние как можно дольше ни о чем не догадывались. Геолог, твой рубеж с СКСом – ровно половина дистанции Петровича. Берегите патроны, в смысле старайтесь не промахиваться. Эти твари нужны нам мертвыми. Валера, возьми вторую «Сайгу». Ты у нас будешь ближней обороной – все равно она больше чем на пятьдесят метров не бьет. А девки с Серегой вряд ли успеют выстрелить из арбалетов больше чем по два раза. Гуг, брось свою оглоблю и возьми топор. Пойдешь со мной. В ближнем бою от копья проку мало, а работать топором ты уже научился.

– Куда ты, Андрей? – вскинула голову встревоженная Марина Витальевна.

– Зайду к этим тварям сбоку, – ответил мужчина, принимая у прибежавшего Антона-младшего второй кукри и подсумок с запасными магазинами к «Сайге». Весь его вид выражал спокойную сосредоточенность и готовность вступить в немедленную схватку с врагом. – Ну, товарищи, не пуха! И главное – не бздеть! Гуг, за мной! Это будет славная охота!

Сказав это, он быстрым шагом пошел навстречу приближающейся опасности, забирая сильно влево, чтобы не перекрывать своим товарищам основное направление стрельбы. Чувствовалось, что такие маневры для него – привычное дело, и вообще, он находится в знакомой стихии. Гуг, сжимая в руках остро отточенный топор, двинулся следом.

Сергей Петрович присоединил к мосинке оптический прицел и стал оглядываться в поисках упора для стрельбы. Стрелять с рук из снайперки – это занятие для оптимистов. Ничего подходящего поблизости не было. Тогда он подозвал к себе Сергея-младшего и со словами: «Стой ровно и не дергайся» стал укладывать ствол винтовки на плечо своему младшему тезке, прижимая лицо к резиновому наглазнику прицела.

К этому моменту преследуемые добежали до прохода в шиповниковых зарослях. Но в панике они его не заметили и продолжали бежать в сторону стоящих на берегу Ближней членов клана, по какому-то наитию забирая сильно влево, что ничуть не мешало стрельбе. А может быть, просто они не хотели бежать навстречу незнакомым людям, которые замерли в отдалении, выжидая неизвестно чего. Уже и невооруженным глазом было видно, что это уставшие и вымотанные до последней степени женщины и подростки, своей одежной и внешностью очень похожие на Дару и Мару, когда те впервые повстречались с кланом Прогрессоров.

Их преследователи в это время как раз начали форсировать ручей. Сергей Петрович поймал в прицел бегущего самым последним здоровенного воина, с увязанными в густой конский хвост длинными волосами и, затаив дыхание, надавил на спусковой крючок. Выстрел прозвучал словно щелчок кнута. Воин взмахнул руками и рухнул в воду, подняв фонтан брызг. Передернуть затвор, прицелиться, выстрелить. Передернуть затвор, прицелиться, выстрелить. На пять патронов первой обоймы удалось уложить троих. Петрович стрелял и удивлялся, что при этом ничего не чувствует. Как в компьютерной стрелялке. Попал – и чувство легкого удовлетворения. Промазал – и ощущение досады. Вторая обойма добавила к числу его жертв еще троих, а третья – четверых. В этот момент к стрельбе подключился и вставший на колено Антон Игоревич. СКС стрелял куда чаще; правда, не так метко.

К тому моменту, когда Андрей Викторович сблизился с охотниками на людей на эффективную дистанцию для стрельбы из «Сайги», тех осталось уже чуть меньше половины – примерно с дюжину. Патроны в его магазинах были заряжены волчьей картечью по двенадцать восьмимиллиметровых свинцовых картечин на выстрел. По групповой цели – самое милое дело. Не надо даже особо целиться – просто направляй ствол в сторону врага и стреляй. Поливает как из шланга. Грохот, вопли, брызги крови во все стороны. Пять выстрелов, перевернуть магазин и еще пять выстрелов – последний уже почти в упор. Времени хватило только забросить «Сайгу» за спину и крест-накрест выхватить из ножен оба мачете-кукри, да рвануться вперед.

Левым лезвием отбить и увести вскользь удар дубинкой, и взмах правым открывает на горле противника еще одну алую глотку. Бывший военный взвинтил темп, и оба лезвия замелькали и засвистели в воздухе подобно пропеллеру. Второй рухнул с распоротым животом, третьему снова досталось в горло. Сзади с хряском, как в свиную тушу, врубился во что-то топор Гуга. Потом снова деревянный стук и еще один хряск. Четвертого, по инерции почти проскочившего мимо, отставной прапорщик на обратном ходе клинка достал режущим ударом в печень, пятый сначала лишился кисти руки с зажатой в ней дубинкой, а потом и головы.

Все, противники кончились, и время опять потекло в своем обычном темпе. Наступила тишина – ни выстрелов, ни криков. Было слышно лишь, как сзади тяжело дышит Гуг. Поле перед было покрыто мертвыми телами, где погуще, а где пореже. Последние трое, не отвлекшиеся в его сторону и продолжавшие бежать прямо, были застрелены из арбалетов метрах в шестидесяти от стоящих у берега членов клана Прогрессоров. До Валериной «Сайги» дело так и не дошло.

Убедившись, что с Гугом тоже все в порядке, и стряхнув со лба пот, Андрей Викторович пошел наводить контроль в тех случаях, когда у него были сомнения в том, что враг окончательно мертв. Картечь, даже в упор, не убивает наповал, да и те двое с распоротой печенью и выпущенными кишками еще цеплялись за жизнь. Ничего личного, просто профессиональная привычка.

Двинулись вперед на смертное поле и остальные двое мужчин вместе с Сергеем-младшим, а за ними и все, кроме Ляли, оставшейся с ребятишками, которым незачем было смотреть на все это непотребство. Чуть в стороне, метрах в ста, обессилено опустились на землю давешние беглецы. Они уже не представляли себе, куда и зачем им бежать. Инстинкт самосохранения гнал их вперед, пока были силы, и за спиной улюлюкала погоня. Теперь все кончено, а те, кто за ними гнался, мертвы. Люди же, которые их перебили, ходят по лугу среди трупов, перекликаясь непонятными птичьими голосами.

– Ну что, командир, – сказал геолог, – повоевали?

– Повоевали, – удовлетворенно хмыкнув, ответил Андрей Викторович, – и неплохо повоевали! Моих в рукопашной пятеро, да еще Гуг двоих отоварил топором. Теперь можно и начать разбираться в обстановке, но сперва…

Он перевел взгляд на Гуга.

– Так, товарищи, – торжественно произнес старший прапорщик, – за проявленное в бою мужество и героизм предлагаю принять кандидата Гуга в действительные члены Клана. Возражения будут?

Возражений не было, и он вручил юноше запасной кукри, который принес ему Антошка. Сам Гуг не понял и половины из того, что было сказано, но, получив в руки знак принадлежности к клану, осознал важность происходящего. Его оценили и возвели в более высокий ранг – это было ясно. Вскинув двумя руками кукри в ножнах над головой, он издал пронзительный охотничий клич своего народа.

– Значит так, Гуг, – улыбнувшись, сказал Андрей Викторович, – ты или твои соплеменники встречали когда-нибудь таких вот людей?

– Гуг никогда не встречать такой черный урод, и ничего об этом не слышать, – ответил тот удивительно длинной фразой.

– Не такие уж они и черные, – заметил учитель, разглядывая ближайший к нему труп, – скорее, светло-кофейные. И на негров они похожи весьма отдаленно. Какая-то переходная форма, уже частично адаптированная к европейским условиям.

– В принципе, неважно, негры они или еще какие мутанты, – отмахнулся его коллега, – сейчас важно понять – кто они такие, откуда взялись и почему гонялись с дубинками за несчастными бабами и ребятишками.

– Товарищ старший прапорщик, – сказал Петрович, – тут у нас под боком целая группа свидетелей и потерпевших. Быть может, Гуг и его сестры понимают их язык? Главное, чтобы они с перепугу не стали удирать еще и от нас.

– Спасибо, Петрович, – сказал тот, – ты настоящий друг. А чтобы они не убежали, пошлем к нимнаших близняшек. Они вроде не такие страшные, как мы, мужики, и может быть, сумеют уговорить их познакомиться с нами поближе. А для контроля пошлем с ними нашу Лизу.

Он нашел взглядом Дару и Мару.

– Так, солнышки, – сказал он, – идите сюда. Ступайте к тем женщинам и скажите им, чтобы они подошли к нам. Мы не причиним им зла, просто хотим узнать, почему за ними гонялись эти обалдуи. Поняли? Повторите.

– Женщина идти сюда, – немного замявшись и тщательно подбирая слова, произнесла Мара. – Зло нет. Хотеть поговорить.

– Умница, – улыбнулся отставной прапорщик, – если бы у вас уже не было мужа, то я бы обязательно на вас женился. Идите. И ты, Лиза, тоже вместе с ними.

Когда те ушли, он внимательно посмотрел на Сергея-младшего.

– Серега, – сказал он, – возьми свою Катю и сходи с ней до ручья, разведайте там обстановку, а заодно проведи сеанс эвтаназии для тех, кого подстрелили Петрович с Игоревичем, если, конечно, они еще живы. И поосторожней там – если что не так, сразу отходите. Главное, не рискуйте – ты работаешь, Катя с арбалетом страхует.

– А может, не стоит так жестоко? – спросила Марина Витальевна.

– Стоит, Марина, стоит. Тут нет ни милиции, ни ФСБ, ни прокуратуры, а эти твари, как я понимаю, куда хуже наших обычных уличных гопников. И если что-то пойдет не так, о нас никто ничего и не вспомнит. Поэтому тот, кто рискнул вступить с нами в конфликт, не должен прожить настолько долго, чтобы успеть еще кому-то об этом рассказать. У нас или будут только добрые соседи, или совсем никаких. Пока клан на военном положении и не окончательно не устранены все внешние угрозы, командую тут я. Понятно?

– Понятно, Андрей, – вздохнула женщина, – но все же не хотелось бы начинать нашу жизнь здесь с жестокости…

– Не мы это начали, Марина, – поддержал коллегу Сергей Петрович, – налицо состояние необходимой обороны, не ограниченное никакими законами. Андрей на своем месте совершенно прав. Он просто обеспечивает нашу безопасность, и не стоит его учить, как это делать. Он же не учит тебя, как лечить людей, Антона – как искать руду, а меня – как строить из дерева дома или корабли.

– Ладно, мальчики, – работница медицины махнула рукой, – делайте как знаете.

Тем временем Лиза и близняшки медленно и осторожно подошли к сидящим на земле беглянкам. Еще издали Дара замахала рукой и выкрикнула пожелание доброго здоровья на диалекте северных равнин, впрочем, вполне понятном и здесь, далеко на юге. Слова звучали с непривычным акцентом, но узнаваемо. Вскочившие на ноги женщины, порывавшиеся было снова убежать, в сомнении замерли на месте. Если вас хотят убить, то не посылают навстречу женщин, и не начинают разговор с пожеланий здоровья. В эти бесхитростные времена такое еще было не принято.

Одна из беглянок, чуть постарше возрастом, сделала шаг навстречу девушкам.

– И вам долгого здоровья, странные чужаки, говорящие со мной языком северных равнин, – сказала она, вскинув голову. – Что вы хотите от несчастных женщин, чей клан полностью уничтожен.

– Она желают нам здоровья, – перевела Дара. – Их клан больше нет.

– Спроси у нее, – сказала Лиза, – кто они такие, и почему их клана больше нет?

– Кто вы, и почему уничтожен ваш клан? – перевела та.

– Я Фэра, – ответила старшая из беглянок, – Мудрая Женщина клана Лани, – по ее лицу пробежала тень, – бывшего клана Лани… Сегодня утром на нашу стоянку напали людоеды с далекого юга. Их было много, очень много. Мужчины остались сражаться и приказали нам, женщинам, убегать. Многих людоеды поймали, мы остались последние.

– Ее звать Фэра, – сказала Дара. – Она Мудрая Женщина клан Лани. Этот клан больше нет. На них напасть те, кто едят человек.

– Людоеды? – переспросила Лиза, внутренне содрогаясь.

– Да, – сказала девушка, – это правильное слово. Людоед. Они здесь, других людоед поймать.

– Скажи им, – сказала Лиза, разглядывая этих людей с выражением сострадания, – что мы сочувствуем их горю. Скажи, что им надо обязательно пойти и говорить с нашими вождями.

– Я Дара, а это моя сестра Мара и друг Лиза, – представилась Дара и начала переводить сказанные Лизой слова. – Наш клан разделяет ваше горе. Вы должны встретиться с вождями нашего клана. Они вас ждут. Это важно.

– Фэра, а может, нам опять убежать? – спросила одна из женщин, с опасением поглядывая на стоящих чуть поодаль вождей клана Прогрессоров. – Эти люди могут убить нас так же, как убили наших врагов. А вдруг они убивают всех чужих?

– Не говори глупостей, Рана, – спокойно сказала Мудрая Женщина, – если бы они хотели нас убить, то мы были бы уже мертвы. Ты же видела, как хорошо эти люди умеют убивать своим громом на большом расстоянии. Да и куда бежать нам, женщинам, потерявшим свой клан? Кто примет нас и уцелевших детей к себе, даст место у костра и долю от добычи?

– Не бойтесь, – затараторила Дара, прекрасно понявшая этот короткий диалог, – наши вожди добрые. Мы с сестрой и братом были изгнанниками там, на северных равнинах. Вскоре наш брат был тяжело ранен, и смерть уже смотрела нам всем в лицо. Этот клан просто проходил мимо по своим делам. Его мужчины и женщины разогнали окруживших нас шакалов, потом приняли нас всех к себе, а их Мудрая Женщина вылечила нашего раненого брата, и сегодня он дрался с людоедами наравне с нашим Главным Охотником, – она перевела дух, наблюдая за произведенным эффектом – удивление, недоверие и надежда явственно читались на лицах этих женщин. С еще более выразительной интонацией девушка продолжила:

– В нашем клане храбрые, ловкие и умелые мужчины, добрые женщины, умные вожди и всегда есть хорошая пища, и достаточно шкур для одежды. Даже мальчик этого клана, еще не ставший мужчиной, способен добыть еды больше, чем это под силу обычному охотнику…

– Вы все трое очень молоды, – со скепсисом в голосе сказала Фэра, быстро переводя внимательный взгляд своих умных глаз с одной девушки на другую, – а все сказанное вами звучит как сказка. Трудно поверить.

Но ей очень хотелось в это верить. Как любой человек, оказавшийся в безнадежном положении, она была готова уцепиться за любой шанс.

– Мы все взрослые женщины, – вскинула голову Дара, – и у всех у нас есть свои постоянные мужчины. Скажи, Мудрая, легко ли поверить, что одна рука мужчин клана и еще один сумели перебить две руки рук своих врагов, и при этом никто из них не был даже ранен? А ведь это ты видела своими глазами.

– Да, Дара, – кивнула Фэра, – действительно, я это видела своими глазами, – она помолчала. – Последний вопрос. Эта женщина, которая вместе с вами – кто она, и почему так непохожа на нас?

При этом и она, и ее товарки откровенно разглядывали Лизу, изрядно дивясь ее странной внешности. Та же стояла с выпрямленной спиной, положив руки на бедра, глядя на женщин ласково и приветливо.

– Она Лиза, женщина Главного охотника, – сказала Дара, – сейчас она тут главная, и говорит моим ртом о мире и дружбе. Она из далеких мест, где живут люди, похожие на нее.

– Хорошо, Дара, – кивнула Фэра, приняв наконец решение, – скажи женщине вашего Главного Охотника, что мы идем говорить с вашими вождями.

– Они идти, – коротко сказала Дара.

– Очень хорошо, – ответила та и, одарив женщин улыбкой, спросила переводчицу, – а о чем вы так долго разговаривали?

– Они бояться, – сказала Дара, – они думать, что наш клан их убить. Я сказать, что наш клан не убить их, наш вождь добрый, а мужчина добывать много хороший еда. Они перестать бояться и идти.

– Краткое содержание предыдущих серий, – хохотнула Лиза. – Ну что, пойдемте, что ли…

Женщины шли не спеша – видимо, погоня вымотала их них все силы. Лиза, увидевшая, что молодая женщина, несущая на руках трехлетнего малыша, едва переставляет ноги от усталости, подошла к ней и решительно забрала ребенка к себе. Она подумала, что это просто уму непостижимо, как та вообще могла бежать, держа на руках этого крепкого карапуза. Малыш, попав на руки к незнакомой тете, собрался было заплакать, но передумал и, сунув в рот грязный палец, начал с увлечением его сосать; и так, не выпуская его изо рта, он и просидел на руках у Лизы, пока они не достигли лагеря. Марина Витальевна от этого зрелища всплеснула руками, и вид у нее был такой, будто ее вот-вот хватит инфаркт.

– Разрешите доложить, товарищ старший прапорщик, – отрапортовала Лиза, предварительно опустив карапуза на землю, – женщины клана Лани, в количестве двенадцати человек, для переговоров доставлены.

– Хорошо, Лиза, – кивнул тот, – и не надо так официально. Ты выяснила, почему на них напали те люди и кто они такие?

– Это людоеды, Андрей! – вырвалось у Лизы. Ее вновь передернуло и она, волнуясь, стала выкладывать то, что удалось выяснить. – Сегодня утром они напали на стоянку клана Лани. Их мужчины остались сражаться, а женщины и дети бежали. Сюда удалось добраться только самым сильным. Остальных догнали и убили, или захватили в плен. Теперь им просто некуда идти.

– Ну и дела! – сказал Андрей Викторович и посмотрел на Сергея Петровича. – Значит, людоеды?

– Не исключено, – сухо сказал тот, – по некоторым данным, каннибализм в это время был довольно распространенным явлением. Меня сразу насторожило то, что эти афропитеки были вооружены только дубинками – оружием, малопригодным для охоты на нормального зверя. Скорее всего, их главной добычей были какие-то малоподвижные на суше стадные животные – тюлени или пингвины – которых можно окружить и избивать дубинками. Паразитируя на этом дармовом ресурсе, племя могло сильно размножиться, а когда он иссяк – то пуститься во все тяжкие.

– Откуда тут, в Европе, пингвины? – удивилась Марина Витальевна. – Петрович, тебе часом полуденное солнце голову не напекло?

– Ошибаешься, Марина, – усмехнувшись, ответил тот, – изображения пингвинов были обнаружены подводными археологами в одной затопленной ныне пещере на средиземноморском побережье Франции. Если в наше время пингвины сохранились только в Антарктиде – так это, может, только потому, что там до них не добрались такие вот оглоеды со своими дубинами.

– Товарищи, – громко сказал Андрей Викторович, – пингвиний вопрос для нас сейчас не актуален. В конце концов, мы тут не Гринпис. Людоеды по соседству нам нужны только в мертвом виде. Предлагаю организовать спасательно-карательный рейд. Всех, кого можно, спасти, а остальных покарать, чтоб не встали – не будь я старший прапорщик Орлов.

– Кто этот человек и что он говорит? – тихо спросила Фэра у Дары.

– Это Главный Охотник, Ан-дрей Вик-тору-орыч, мужчина Лизы, – так же тихо, и с оттенком благоговения, произнесла та, – он говорит, что хочет пойти и спасти тех людей твоего клана, кто еще жив, а всех людоедов сделать мертвыми.

– Так! – сказал Андрей Викторович, заметивший это шушуканье. – Дара, солнышко, о чем ты там шепчешься с этой женщиной?

– Это Фэра, – ответила девушка, – Мудрая Женщина клана Лани. Она главный у тех, кто бежал. Я говорить ей твои слова.

– Очень приятно, – сказал отставной прапорщик, смерив Фэру пытливым взглядом, – Дара, спроси у нее, где и как далеко отсюда была расположена их стоянка.

– Главный Охотник говорит, что рад тебя видеть, – последовал перевод, – он спрашивает, где и насколько далеко отсюда находилось ваше стойбище?

– Ответь этому храброму мужчине, – сказала Фэра, которая тоже внимательно разглядывала стоящих перед ней странных людей, а заодно кидая быстрые взгляды вокруг, – что наше стойбище находилось на самом берегу реки у впадения в нее небольшой речки. Там мы ловили рыбу. Как далеко отсюда, я не знаю – быть может, полдня пути, быть может, меньше, быть может, больше. Мы бежали оттуда так быстро, как могли.

Дара перевела.

– Так… – сказал Андрей Викторович, – полдня пути – это примерно десять-пятнадцать километров. Если ехать на УАЗе, то доберемся туда примерно за час.

– Погоди, Андрей, – остановил его Петрович, – прежде чем мы отправимся карать и миловать, надо решить вопрос, что нам, в конце концов, делать с этими женщинами?

– Если их клан уничтожен и им некуда идти, – ответил тот, – то милости просим их к нашему очагу. Гуг, Дара и Мара прижились, и эти приживутся. Если, конечно, они сами этого захотят. Но только, чур, не пищать! Ты же это хотел предложить?

– В общем, да, – сказал Сергей Петрович, – но я хотел бы провести это общим решением Совета Вождей.

– Я за! – сказала Марина Витальевна. – Не бросать же этих несчастных на произвол судьбы. Не по-нашему это будет, не по-русски…

Эта суровая с виду женщина на самом деле обладала чувствительной и сентиментальной душой, и жалела всех сирых и убогих, стремясь всем помочь. Иногда она казалась даже грубоватой, но это была лишь маскировка, выработанная в непростых жизненных ситуациях.

– Я тоже за, – сказал ее супружник. – Хотелось бы еще крепких мужиков вроде Гуга… – он усмехнулся, оглядывая пополнение – эти женщин с детьми, таких жалких и напуганных, затем со вздохом произнес: – Но я понимаю, что надо брать то, что дают.

– Дара, – сказал Сергей Петрович, – спроси у этих женщин, хотят ли они жить в нашем клане? Они должны будут спать там, где их положат, есть то, что едят все, и делать то, что им прикажут.

– Нам вождь и шаман Петрович, – последовал перевод, – спрашивает вас, хотите ли вы жить в нашем клане? Вам придется жить как все, и делать, что скажут вожди. Тут очень необычные порядки, и сначала вам может быть трудно делать непонятные вещи. Например, мыться с мы-лом в реке каждый день, копать землю и бросать в нее плоды, резать речной тростник и плести из него ма-ты, учить великий и могучий язык клана, чтобы не разговаривать моим ртом. Но нашим вождям служат могучие духи, и потом вы поймете, что так и было надо, – тут Дара сделала многозначительную паузу, обводя женщин взглядом, исполненным важности и осознания всех преимуществ, которые дает членство в клане, – Решайте.