У входной двери пыхтел растрепанный и раскрасневшийся мальчик Родик. Он старался дотянуться до кнопки домофона. Зимнюю куртку он уже расстегнул, нелюбимая шапка, которая, как часто повторяла мама: «Зато плотно уши прикрывает», – съехала на глаза; небольшой, туго набитый вещами рюкзак стоял у стены.

Родик и подпрыгивал, и становился на цыпочки, и кидал варежку, но не мог дотянуться до кнопки. Ничего не получалось. Он уткнулся лбом в дверь. Как назло, никто не входил и не выходил. Середина дня – взрослые на работе, дети в школе или садике. А Марья Петровна с третьего этажа уже вернулась с прогулки со своей мелкой собачонкой, которая носила теплый чехол с дырками для лап, но все равно дрожала в любую погоду. Спускаясь тихонько по лестнице, он слышал, как она, – собачонка, а не Марья Петровна, – визгливо потявкивала. Потом они зашли в квартиру, и в подъезде стало тихо.

Дверь была холодной. Ночью падал снег, намело сугробы. Родик не пошел в детский сад, потому что папа проспал на работу. С криком: «У меня же совещание», – он как ракета с турбинным ускорителем вылетел из квартиры. Мама сонно пожала плечами, поцеловала зевающего Родика в всклоченную макушку и сказала: «Ну, тогда прогуляем».

Родик, все подпирая холодную входную дверь лбом, думал о том, что лучше вернуться домой. Но как маме объяснить, почему он в верхней одежде и с рюкзаком? Он тяжело вздохнул, и только хотел отпустить дверь, чтобы она сама держалась на петлях без его помощи, как кто-то запрыгнул ему на спину, раздался писк домофона и дверь открылась. Родик потерял равновесие, и его нос стремительно приближался к земле. Неизвестный закричал: «Хватай рюкзак! Как ты без рюкзака?» Родик плюхнулся плашмя на землю, затем быстро вскочил на четвереньки и потянул рюкзак к себе за лямку. Дверь медленно закрылась.