Иллюзия греха

— Неужели тебе весело? – изумилась подруга.

— А что мне теперь, рыдать что ли? – ответила ей Екатерина Венедиктовна. – Ты же знаешь мой принцип: если можно что-то сделать – надо делать, если сделать ничего нельзя – надо принять все как есть. Но уж, во всяком случае, не плакать.

Самое главное – вывести человека на неконтролируемые просторы свободного рассказа, – учил когда-то Настю отчим, всю жизнь проработавший в уголовном розыске, – и спокойно ждать, когда он сам проговорится и расскажет то, что важно для дела. Ты слушаешь его не перебивая, сочувственно и заинтересованно киваешь и тем самым создаешь у него иллюзию свободного полета, и эта иллюзорная свобода его опьяняет настолько, что он перестает следить за речью.

Ну почему люди так любят деньги, которых сами не заработали?

Любовь многолика и многогранна, и глупо пытаться описывать ее словами.

Если я говорю неправду, значит, у меня есть для этого веские причины, и причины эти для меня куда более существенны, чем детская истина про недопустимость вранья.

Настя не останавливается ни перед чем. Ее не интересуют ни приличия, ни удобства, как свои, так и чужие, ее не останавливают позднее время и выходные дни, болезни, занятость и прочие препоны. Потому что для нее не было и нет ничего важнее человеческой жизни...

В большой науке школярство недопустимо.

как-то заходил к тебе, когда ты была на работе, и он разговаривал с твоим квартирантом. – Помню. Но я не знаю, о чем они разговаривали. – Вот мы и хотим спросить Георгия Сергеевича об этом. Они постучались в комнату, на которую указала Ира. – Заходите! – послышался голос из-за двери.

персоной живой и здоровый. И никто

мил человек, мне на пути все время попадаетесь? Вы новый жилец нашего дома? Ах нет? повезти четыре раза подряд. Не