Сонеты определений. Карантинные дни

Сонеты определений

                                                                Людмиле

Сонет благоуханный

Не может ночь быть лучше, чем рассвет;

Не может день быть красивей заката;

И месяца родившегося след

Приятнее безлунного формата;

Не может привлекательнее быть

Опавшая листва нагой дубравы

Листов апрельских, ярких, моложавых,

Дарящих хлорофилловую прыть…

Хотя слова не могут передать

Порой весь спектр нахлынувшего чувства…

Когда рассвет не хочется встречать;

Когда на сердце от заката пусто;

Когда благоуханная листва

В душе не вызывает торжества.

Сонет снежно-мартовский

И будет снег свободно падать,

Собою засыпая март,

Хотя твердят ему: «Не надо!»

Но он, увы, вошёл в азарт.

И хлопья крупные и мелких

Снежинок холодящий прах

Сегодня заняты побелкой

Всего и вся во всех дворах.

И ели снегом распушились,

И кипарисы, и дубы.

И сосны будто бы покрылись

Седым налётом ворожбы.

Снег красит мира естество…

Но лучше б не было его.

Сонет дождливый

Настойчивый, неспешный дождик

Шуршаньем скрадывает звук

И не даёт услышать отклик

Всего шумящего вокруг.

Мир, суженный до мокрых рамок

Вялотекущего дождя,

Накрыл и стал подобьем храма

Воды и сырости. Хотя

Звенят ручьи и водостоки,

Но даже их задорный гул,

Не перешумливает строгий

Дождя ворчливого загул.

Пока писал сонет о нём,

Он стал из дождика дождём.

Сонет кондо́вый

Свидетель кризисов суровых,

Из карантинных приживал,

Он был поэтом – не из новых,

Из тех, кто всё ж о рифме знал.

Не экономил на целковых,

Но и на ветер не бросал:

Сушил листы с венков лавровых —

Он их, бывало, получал.

Судил о разностях кондовых,

Поверхностно, но много знал.

В делах увязнув пустяковых,

Он о больших не помышлял.

Он не носил сапог кирзо́вых,

И юфтевых не надевал.

Сонет бесснежный

Красоты зимних пейзажей…

Пока ещё не доступны.

Бесснежные улицы наши

Не шубны и не тулупны,

Не шапочны, не руковичны,

Не саночны и не лыжны.

Не радостно-поэтичны,

Бесцветно-серы… шаромыжны.

А ведь послезавтра сочельник.

И мог бы погодный затейник

Зимней добавить страсти.

И сделать значительно краше

И уличные пейзажи,

И светлый Рождественский праздник.

Сонет предвесенний

Духом подступающей весны

Строки, как на нотный стан, нанизаны,

Подготовлены, сочинены,

Только разве что недозаписаны.

На берёзе каждый свежий лист,

Каждый соловей в соседней рощице

Учтены и внесены в плей-лист

Ласковой весны, любви разносщицы.

Каждой рифмы тонкий резонанс,

Каждый троп и каждое сравнение,

Каждый малозначимый нюанс —

Всё готово для стихосложения.

Так и не дождавшись ласк зимы,

О стихах весенних грезим мы.

Сонет джонпристлиевский

Нам здешнее не интересно.

Прикормленные богами,

Мы ищем другое место.

Какое, не знаем сами.

В подлунии менее горшем,

Где чаще ищут простое,

Мечтая о чём-то большем,

Мы лишь говорим – другое.

Мы лишь составляем списки

Несбыточных, ярких желаний,

Но – не меняем прописку,

И ждём хоть каких ниспосланий.

А место другое – близко,

И долгих не нужно блужданий.

Сонет миссионерский

                                         Сочинение стихов ближе

                                         к богослужению, чем обычно полагают.

                                                        Анатоль Франс

А в этом точно что-то есть!

И я порою рифмой дерзкой

Несу в народ благую весть

С наивностью миссионерской.

Пытаюсь ровным строем слов

И ритмикой стихотворенья

Представить счастье и любовь

Основой миропостроенья.

Но ограниченность моя,

Набор мой скудный мыслей жалких

Не открывают бытия

Для смыслов проповедей жарких.

Увы, не проповедник я —

А так, любимец муз неярких.

Сонет стальной

На Сонет Зинаиды Гиппиус

А я страшусь прикосновенье стали.

Не только потому, что холодно́.

Оно остро́, как новые печали,

Когда забыты старые давно.

И даже кольца жизни – те, что сжали

Мою упитанную шею столь давно

И душат медленно – опаснее не стали,

Чем стали ледяное полотно.

Что кольца? Дольше жизни не удушат.

А вот ножу на жизни все плевать.

Он холоден и скор. И он нарушит

Любых печалей вялую печать.

Он с бледным умираньем дня не дружит,

Умеет лишь разить и поражать.

Сонет пост-постмодерновый

Память наша – палимпсест,

Где поверх слоёв затёртых

Нарастает новый текст

Знаний жидких вместо твёрдых.

Иль разжиженных скорей

Постмодерна безвременьем,

Где дизайн пустой важней

Обладания уменьем.

Где базар пустой а-ля

Илон Маск – народом чтится.

Где ничтожнее нуля

Значимая единица.

Где за гранью постмодерна

Ждут начало предынферно.

Сонет птичий

Февраль. Плывут по пруду утки,

Резвятся, плещутся, галдят.

О феврале и на минутку

Задумываться не хотят.

Поют невидимые птицы,

Не соловьи пока, но всё ж

Их песням хочется дивиться,

Они – не уточный галдёж.

У них прекрасное звучанье

Уже нагрянувшей весны,

Они надеждами полны.

Февраль иссяк. Его метанья,

Его желания и тщанья

Усмирены, овеснены.

Сонет чернильный

Обмылки закатных красок

Сквозь дырочки в облаках —

Как трепетный гул контрабаса,

Но – через беруши в ушах.

Безвольно скользя, умирает

Последний болезненный луч —

В права свои ночь вступает

Под беспросветием туч.

Последние краски природы

Размыты безудержной тьмой

Чернильного небосвода,

С бездонною чернотой.

Весь мир в предвкушении. Ждём

Обильного снега… с дождём.

Сонет ницшеанский

Мой каждодневный визави

Из недр души взывал к участью

В борьбе для счастья и любви,

Но не за счёт любви и счастья.

Попробуй логику найти

В подобном мыслепостроенье,

Где всё запутано, почти

Как в ницшеанском изреченье.

В предлоге «для» с предлогом «за»

Какой-то смысл зашифрован,

Но видим мы лишь словеса,

Их смысл для нас замаскирован.

Но если долго в бездну зреть,

Она нас сможет разглядеть.

Сонет метельный

Ах, как крутит! Ах, как вьюжит!

Озверевшая метель

Мир безжалостно утюжит

В пыль, труху, желе, кисель.

Каменеют щёки, уши,

Разом выветрился хмель.

Но, надеюсь, что не сдюжит

Снежная мадмуазель.

Как она меня достала,

Измотала, исхлестала,

Закрутила, словно дрель.

Но осталось два квартала:

И немного и немало…

Дальше ванна, чай, постель…

Сонет незимний

Прошло Крещение бесснежно

И безморозно… Ну, почти,

Ведь минус два уколом нежным

Считаем мы, как не крути.

Где те крещенские морозы,

Чья крепость, якобы, должна

Студить поэзию до прозы,

А нос и щёки – докрасна?

Где замороженные реки,

Где проруби в толстенном льду,

В которых могут человеки

Смыть душ пустых нечистоту?

Природа сверзилась с ума,

И с ней – незимняя зима.

Сонет негениальный

Говорят, что ценить поэта

Может тот, кто все (!) его строки

Прочитал, оценил, приветил

И переварил – не строго.

Каждый вздох-де поэта важен,

Каждый всхлип под развесистой клюквой.

Только вряд ли кто Пушкина даже

Прочитал до последней буквы.

Что ж теперь Александр Сергеич

Будет вечно неоценённым,

Ибо кем-то – до апогея —

Он останется недопрочтённым?

Верю, можно делиться мнением,

Что кого-то считаешь не гением.

Сонет укра́инский (от Пушкина)

Прости, укра́инский мудрец,

Что я по глупости упорной

Суть подменяю яркой формой

И льщу себе, что я творец.

Прости за то, что не боец,

За то, что с силою задорной

Я с мельницею иллюзорной

Не бьюсь, как Дон Кихот-храбрец.

Что интонацией минорной

Звучанье строчки стихотворной

Я порчу, как неловкий чтец.

За то, что о проблеме спорной

Сужу с уверенностью вздорной,

Прости украинский мудрец.

Сонет ньюартный

Да будь я трижды цесаревичем,

Обученным любить гуа́но,

Работы новых нью-Малевичей

Воспринимал бы… негуманно.

Все пятна, кляксы и квадраты их,

Накреативленные пусто,

Подходят лишь для завсегдатаев

Дней современного искусства.

А нам, отнюдь не цесаревичам,

Понятней не труды мартышкины

От бесталанных нью-Малевичей,

А Айвазовские и Шишкины.

Нелепо с голыми нью арта королями

Вести дискуссию о вкусо-цветной гамме.

Сонет засадный

Признать должны мы, снег старался

Собой украсить Новый год,

Он падал, нервно кувыркался,

Кружил нелепый хоровод.

В отливах уличного света

Он был по-своему красив:

Блистал, искрился полуседо

И был невесело игрив.

Он был подобьем снегопада…

К тому же – грустные дела —

Беднягу снег внизу засада :)

Температурная ждала:

Земля была ещё тепла,

Но не для всех тепло – награда…

Сонет радостный

В разрыве облаков и сосен —

Луна как будто в неглиже.

Мангал углей пока не просит —

Колбаски съедены уже.

Но я таки в него подброшу

Ещё паленьев, пусть горит.

Огонь любую ночь хорошей

И яркой сделать подсобит.

Пусть эта ночь и так прекрасна —

Сегодня вечер Рождества —

Огонь добавит волшебства

Её воздушности алмазной.

Ведь мир был создан не напрасно,

Он жив, и радость в нём жива.

Сонет предвечерний

Предвечерье. Всё умолкло.

Изредка собаки лают.

Духота. На небе блёклом

Звёзды слабо проступают…

Но потом внезапно слуху

Приоткрылась шумов бездна:

Свист сверчков нахлынул сухо,

Полились лягушек песни.

Показалось, даже звёзды

Полотно седого неба

Прорывали с хрустом твёрдым,

Разгораясь полуслепо…

Посвежело. Вечер тает.

Ночь в права свои вступает.

Сонет конно-цирковой

Ушли водою в решето

Все чаянья о чём-то большем.

И то – не то, и сё – не то,

Жизнь коротка, хотелось дольше.

Метанья в пыльном шапито

Опасней стали, гаже, скольже:

Манеж опилками никто

Уже не посыпает больше.

А по арене мчит табун

Без перерыва много лун,

Скользят стремительные кони.

Но если ближе посмотреть

То это и не кони ведь —

А так, испуганные пони.

Сонет амальгамный

В просвете туч луна мелькнула

Секунд на десять-то всего,

Но в этот миг она вернула

Ночному небу естество.

Вернула жизнь, как будто раньше

В свинцовом месиве небес

Лишь пятьдесят оттенков фальши

Хранил верховный мракобес.

А мы увидели – на самом-

То деле – им там нет конца,

Оттенкам тонкой амальгамы

Из ртути, золота, свинца.

Свет как художник и творец

Облагородит и свинец.

Сонет канцоньерный

День шёл не по плану – ярко!

Нанизывая слова,

Сонет завершал Петрарка

И полон был торжества.

На жизнь и на смерть Лауры

Написанные стихи

Звучали и живо, и хмуро,

И были весьма неплохи.

Сонеты Петрарку бодрили:

В них он и Лаура жили.

Но, Господи, благослови! —

Так трудно держаться стиля,

Когда твой объект любви

Давно уж истлел в могиле.

Сонет полнолуния. Ну-арный

Давай повоем на Луну —

В такие дни она шикарна.

По-волчьи заунывным «У-у-у!»

Округу всполошим вульгарно.

Нарушим сон и тишину,

Поодиночке и попарно,

Объявим местную войну

Масштабов мегапланетарных.

Давай залезем на сосну,

Исполним громко и бездарно

Дуэт простой, но лучезарный

Про ту персидскую княжну,

Что в набежавшую волну

Швырнул Степан неблагодарный.

Сонет нарративный

Где-то рядом гроза, но не здесь, не сейчас —

Мы лишь слышим ее громыханье.

Значит, времени много в запасе у нас

На взаимо- и всепониманье.

Будем мыслить, всему объясненье найдя,

Будет строить свои нарративы…

…До того, как холодные струи дождя,

Не внесут в бытие коррективы;

До того, как пугающий грохот грозы

Не пробудит забытые страхи

Про грехи; про фатальные Божьи часы;

Про грядущие маты и шахи;

Про прилёт популярных сейчас лебедей,

Что черны в нарративах и жизни людей.

Сонет небеспросветный: 6-6-2

Если серость и сырость

Не считать беспросветными;

Сохранять их на вырост

Хрипотой шансонетною;

Воспевать их бескрылость

Стихами сонетными;

Петь им оды в миноре;

Разводить, размножать —

Будет некому вскоре

Сонеты писать.

Вымрет Музе на горе

Стихоплётная рать.

Ибо сырость и серость

Породят закоснелость.

Сонет торквемадный

Мой товарищ Торквемада —

Предобрейшая душа.

Он из всех концепций ада

Принял ту, что хороша.

Там всё просто: эмпиреи

Рая – только для него.

Остальным же, без затеи —

Ада злое естество.

Два пути: ему и прочим, —

Зори дня и темень ночи

Он прихватизировал.

Дантовское многокружье

Он с наивным прямодушьем

Сминимализировал.

Сонет безумный

Я читаю глаза твои,

В них я вижу себя насквозь.

Как хочу я твоей любви

Хоть на день, хоть на час, хоть вскользь.

Как хочу я безумных слов,

От которых вскипает страсть,

И блаженных ночных часов,

Чтоб тобою насытиться всласть,

Жечь себя огнем твоих глаз,

Пить с тобою всю ночь напролёт

Поцелуев тягучий мёд

И вино бесконечных ласк.

Только это мечты все, и я

Лишь украдкой целую тебя.

Сонет ангельский

Ты ангел мой светлый, чудесный и милый,

Хранящий меня от беды и ошибки,

Ты счастье моё, что дарует мне силы

Одною своей мимолетной улыбкой.

Ты небо моё, ты – луна, мои звёзды,

Моя ты вселенная, мир бесконечный:

С тобою и сложно, с тобою и просто,

С тобой так чудесно, уютно, сердечно.

Моё ты богатство: алмазы, червонцы, -

В тебе для меня сплетено мирозданье.

Ты радость моя, ты мой воздух, ты – солнце,

Ты – всё, что мне нужно для существованья.

Ты – всё для меня. И лишь только за это

Достойна ты лучших на свете сонетов.

Сонет ледяной

В тебе одно так удивляет свойство —

Тебя (как это мне не жаль!)

Ничто не доведет до беспокойства:

Ни боль, ни грусть, ни горе, ни печаль.

Во всем, как лёд, – сплошное безразличье,

Безжалостная, жгучая зима.

Где стать, улыбка, мимика девичья,

Где скромность, чуткость? Знаешь ли сама?

Когда проходишь чинною походкой,

Проносишь гордо свой прелестный стан,

Вдохну твой запах – словно выпил водки,

Взгляну в глаза – и словно не был пьян:

Их холод жжёт… Ни капли измененья,

Ты словно из другого измеренья…

Сонет морозный

Глянь, морозная заря

Тонет в серых облаках,

Мы с тобою, ты и я,

От неё в двухстах шагах.

Пожалей и протяни

Руку помощи свою,

Тучи с неба разгони

И освободи зарю.

Пусть свободна и легка,

Величава, глубока

Разольётся вширь и вдаль,

Светом розовым своим

Затушует серый дым,

Разобьёт печаль.

Китайский как бы сонет

Поэтическое изложение перевода с китайского Лилии Алексеенко. А вот информация об авторе, увы, потеряна.

Осенние листья опали. Прошу,

Не плачь. Жизнь идёт чередой.

Зелёные краски уснули, их шум

И буйство излишни зимой.

Их не восстановишь. И жухнет листвой

Весенняя память, даря

Улыбку земле. Теплый ветер хмельной

Уносит зелёный наряд.

Осенние листья опали. Не плачь.

Как реинкарнаций виток,

На будущий год всё вернётся и вскачь

Закрутится танца венок,

На поле грядущих прекрасных удач

Надежды посеяв росток.

Сонет румбовый

Всё затихло на мили окрест —

Непривычная тишина.

Мы отправились на зюйд-вест —

Это, впрочем, не наша вина.

Там накрыты столы на сто мест —

Мы напьёмся опять допьяна.

Говорят, что там много невест,

Много пива и много вина.

Путь закроют, поедем в объезд,

Что нам выпадет, примем сполна.

Бог не выдаст, свинья нас не съест,

Нам другая судьба суждена.

Что зюйд-ост нам уже, что зюйд-вест,

Лишь бы только не тьмы пелена.

Сонет скрипучий

По навесу скрипучей качели

Дождь скупой отбивает ритмы,

Будто к песенке менестреля

Подбирает слова и рифмы.

– Тух-тих-тух, – тарахтит он быстро.

– Тум-тих-тум, – тараторит нежно.

То басит на низком регистре,

То попискивает безмятежно.

Скрип качели, увы, не к месту —

Какофония портит пьесу,

Что настукивает маэстро

По земле, водостоку, навесу.

В каждой бочке чудесного мёда

Капли дёгтя не знают брода.

Сонет серый

Истлел закат за пеленою

Свинцовых, непрозрачных туч.

Мир облачился серизною,

Когда увял последний луч.

Как будто провалившись в сказку,

Где правят крысы-короли,

Мышино-блёклую окраску

Верхушки сосен обрели.

Им ни Щелкунчик не поможет

Избавиться от серой кожи,

Ни Супермен, ни Алладин.

И не Иван, крестьянский сын…

Вернуть обычный яркий цвет

Поможет только лишь рассвет.

Сонет оранжево-розовый

Луна – чуть оранжево-розовая —

Неспешно за лесом взошла.

Сквозь сосны пробиться непросто ей:

Пока что слаба и тускла.

Моментами удаётся ей

Мелькнуть через сетку стволов,

Даря и тепло, и эмоции,

И просветленье мозгов.

Не каждый умеет при случае

Эмоции эти ловить,

И слабые лунные лучики

Меж соснами находить.

А это, быть может, лучшее,

Чего ради стоит жить.

Сонет августовский речной

Ночей промозглая прохлада

И дней гнетущая жара —

Всё с августом не так, как надо,

Он – предосенняя пора.

Река иссохла, обмелела,