Цитаты из аудиокниги «Madame Bovary», страница 5
Вы, господа фармацевты, вечно копошитесь в своей кухне, и с течением времени у вас даже темперамент меняется. Посмотрите-ка на меня: я встаю в четыре часа утра, для бритья употребляю холодную воду (мне никогда не бывает холодно), фуфаек не ношу, ни при каких обстоятельствах не простужаюсь, желудок у меня в исправности! Живу я сегодня так, завтра этак, смотрю на вещи философски, питаюсь чем бог пошлет. Оттого-то я не такой неженка, как вы. Мне решительно все равно, кого ни резать, - крещеного человека или жареную дичь. Привычка - это великое дело!..
В их равнодушных взглядах было разлито спокойствие ежедневно удовлетворяемых страстей, а сквозь мягкое обхождение проглядывала особенная самоуверенная грубость, порождаемая господством над легкодоступными предметами, обладание которыми упражняет силу и тешит тщеславие, - господством над породистыми лошадьми и падшими женщинами.
. Иной раз какое-нибудьнеожиданное происшествие влечет за собой бесконечные перипетии, и
декорация меняется.
- Ну что ж! Столкуемся в другой раз, с дамами я всегда ладил, кроме разве собственной супруги.
Какое это было счастливое время! Беззаботное! Полное надежд! Так много было тогда иллюзий! А теперь не осталось ни одной. Эмма растратила их во время своих душевных бурь, растрачивала постепенно: в девичестве, в браке, в любви, на протяжении всей своей жизни, точно путешественник, оставляющий частицу своего состояния в каждой гостинице.
Все ее прихоти, все ее вкусы стали теперь для него священны: как будто она и не умирала, он, чтобы угодить ей, купил себе лаковые ботинки, стал носить белые галстуки, фабрил усы и по ее примеру подписывал векселя. Она совращала его из гроба.
Как заботливая мать, она расспрашивала его о товарищах.
- Не встречайся с ними, - говорила она, - никуда не ходи, думай только о нашем счастье, люби меня!
Я хотел сказать, — совсем другим тоном заговорил Оме, — что нет более надежного средства привлечь сердца к религии, чем терпимость.
– Нет, у меня есть религия, своя особая религия, – возразил фармацевт, – я даже религиознее, чем они со всем их комедиантством и фиглярством. Как раз наоборот, я чту Бога! Верю в высшее существо, в творца, в кого-то – все равно, как его ни назвать, – кто послал нас сюда, дабы мы исполнили свой гражданский и семейный долг. Но я не считаю нужным ходить в церковь, целовать серебряные блюда и прикармливать ораву шутов, которые и так лучше нас с вами питаются! Молиться Богу можно и в лесу и в поле, даже просто, по примеру древних, созерцая небесный свод. Мой бог – это бог Сократа, Франклина, Вольтера и Беранже! Я за Символ веры савойского викарияи за бессмертные принципы восемьдесят девятого года!
Вот почему я отрицаю боженьку, который прогуливается с палочкой у себя в саду, размещает своих друзей во чреве китовом, умирает, испустив крик, и на третий день воскресает. Все эти нелепости в корне противоречат законам физики, а из этих законов, между прочим, явствует, что попы сами погрязли в позорном невежестве и хотят погрузить в его пучину народ.
Нельзя касаться идолов, их позолота остаётся на пальцах.
