Читать книгу: «Оценка интеллектуальной собственности. Функциональный подход и математические методы», страница 3
Статья 1350. Условия патентоспособности изобретения
1. В качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств), в том числе к применению продукта или способа по определенному назначению.
Изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо.
В отношении полезной модели не требуется изобретательский уровень, но, самое главное то, что в этой связи она не проходит экспертизу по существу, а это, в свою очередь, радикально снижает уровень требований к новизне.
Статья 1351. Условия патентоспособности полезной модели
1. В качестве полезной модели охраняется техническое решение, относящееся к устройству.
Полезной модели предоставляется правовая охрана, если она является новой и промышленно применимой.
2. Полезная модель является новой, если совокупность ее существенных признаков не известна из уровня техники.
Уровень техники в отношении полезной модели включает любые сведения, ставшие общедоступными в мире до даты приоритета полезной модели. В уровень техники также включаются (при условии более раннего приоритета) все заявки на изобретения, полезную модель или промышленный образец, которые поданы в Российской Федерации другими лицами и с документами которых вправе ознакомиться любое лицо в соответствии с пунктом 2 статьи 1385 или пунктом 2 статьи 1394 настоящего кодекса, и запатентованные в Российской Федерации изобретения и полезные модели. (ред. Закона от 2014 №35-фз)
Промышленный образец – это дизайн. В англоязычных текстах встречаются два варианта написания – industrial design и просто design. При этом правовая охрана возможна и в рамках авторского права, и в рамках патентного права. Например, в Англии заявитель сам выбирает одну из этих двух форм правовой охраны, исходя из своего понимания сути дела.
Патентоспособность промышленного образца по российскому законодательству определяется статьей 1352 ГК РФ.
Статья 1352. Условия патентоспособности промышленного образца
1. В качестве промышленного образца охраняется художественно-конструкторское решение изделия промышленного или кустарно-ремесленного производства, определяющее его внешний вид.
Промышленному образцу предоставляется правовая охрана, если по своим существенным признакам он является новым и оригинальным.
К существенным признакам промышленного образца относятся признаки, определяющие эстетические особенности внешнего вида изделия, в частности форма, конфигурация, орнамент и сочетание цветов, линий, контуры изделия, текстура или фактура материала изделия.
Признаки, обусловленные исключительно технической функцией изделия, не являются охраняемыми признаками промышленного образца.
Топология интегральной микросхемы – объект правовой охраны, появившийся с подачи ряда компаний США в период бурного развития полупроводниковой электроники и, судя по всему, не очень по делу. Многие специалисты приходят к выводу, что сочетание патентов на отдельные решения и авторского права на программы, печатающие микросхемы, достаточно.
Статья 1448. Топология интегральной микросхемы
1. Топологией интегральной микросхемы является зафиксированное на материальном носителе пространственно-геометрическое расположение совокупности элементов интегральной микросхемы и связей между ними. При этом интегральной микросхемой является микроэлектронное изделие окончательной или промежуточной формы, которое предназначено для выполнения функций электронной схемы, элементы и связи которого нераздельно сформированы в объеме и (или) на поверхности материала, на основе которого изготовлено такое изделие.
Определение секрета производства (ноу-хау) как объекта правовой охраны сформулировано в статье 1465 ГК РФ, причем сформулировано крайне неудачно, что имеет свою предысторию и причины. Главная из них – то, что писали его юристы, больше заботившиеся о четкости формулировок, чем о реальной применимости. В результате из поля правовой охраны выпадает большая часть ноу-хау (в содержательном смысле), признаваемых таковыми в соответствии с законодательством США и ЕС.
Статья 1465. Секрет производства (ноу-хау)
1. Секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.
2. Секретом производства не могут быть признаны сведения, обязательность раскрытия которых либо недопустимость ограничения доступа к которым установлена законом или иным правовым актом.
Конкретные претензии к определению из статьи 1465 ГК РФ можно перечислять достаточно долго.
Во-первых, не очень корректна формулировка «имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам». Ценность сведений определяется не столько их неизвестностью, сколько возможностью конкурентов (не всех третьих лиц) их использовать с выгодой для себя. Требование неизвестности всем третьим лицам сильно сужает круг сведений, которые можно считать ноу-хау.
Во-вторых, слишком жестко сформулировано требование отсутствия доступа третьих лиц к сведениям, составляющим ноу-хау.
В-третьих, чрезмерно жесткое требование о введении режима коммерческой тайны, хотя и смягчено (в редакции закона от 12.03.2014 №35-фз оно перестало быть обязательным), но не имеет явно прописанной альтернативы. Введение режима коммерческой тайны громоздко и сильно мешает работе. А его смягчение (отсутствие обязательности) было вызвано тем, что иногда его заменяет режим государственной тайны. Между тем в большинстве случаев достаточно просто никому не сообщать и не фиксировать на бумаге сведения, составляющие ноу-хау. Это и обеспечит их сохранность в секрете от конкурентов. Но тогда негде ставить гриф «коммерческая тайна».
Средства индивидуализации
Основные средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ и услуг – это товарные знаки и знаки обслуживания. Различие между ними состоит в том, что товарный знак применяется производителями и поставщиками товаров, знак обслуживания – производителями и поставщиками услуг.
Товарные знаки и знаки обслуживания могут быть словесными, графическими или смешанными. Каждый из читателей наверняка легко вспомнит несколько известных товарных знаков того и иного вида.
Исключительное право на товарный знак действует в течение 10 лет, но его можно продлевать неограниченное число раз, т.е. правовая охрана может быть сделана почти вечной.
Статья 1477. Товарный знак и знак обслуживания
1. На товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак (статья 1481).
Применительно к технологическому предпринимательству права на товарные знаки и знаки обслуживания, возможно, имеют не столь большое значение, как патенты на изобретения или авторские права на программы ЭВМ. Но совсем игнорировать их не стоит. Своевременно зарегистрировать удачный товарный знак может быть очень важным для успеха бизнеса. О том, как надо выбирать товарные знаки, чтобы они принесли успех, написана довольно обширная литература. В частности бывает полезно вызывать приятные ассоциации, создавать словесные знаки, читаемые туда и обратно, и т. п. И наоборот, не следует использовать в товарном знаке свое имя, вызывать (по недосмотру) ненужные ассоциации.
На начальном этапе бизнеса товарный знак не играет особой роли, но при наличии успеха бизнеса он становится все более ценным. Наконец, когда истекает срок патентов, первоначально служивших защитой, эта функция может перейти к товарному знаку. Например, венгерский препарат кавинтон с действующим веществом винпоцетин был защищен патентом как вещество, и одновременно был зарегистрирован словесный товарный знак «Кавинтон». После истечения срока действия патента препарат под названием кавинтон продается по цене вдвое дороже, чем винпоцетин, хотя по сути это одно и то же. За время действия патента, клиентура привыкла к названию.
2.1.2. Интеллектуальные активы
Как уже говорилось во введении, функциональный подход к оценке бизнеса и отдельных активов связан управлением ими. А это влечет потребность в более широком взгляде на активы вообще и на НМА в частности.
Интеллектуальные и нематериальные активы
Понятие «интеллектуальные активы» (intellectual assets) используется во многих международных документах и может трактоваться в зависимости от конкретной ситуации и страны. Оно принципиально неоднозначно, причем сделано это специально для обсуждения и принятия документов, оставляющих подписантам некоторую свободу толкования обсуждаемых принципов и норм. Ситуации, в которых так приходится поступать, встречаются достаточно часто (Matschke, 2008). Вместе с тем благодаря таким терминам из дискурса исключаются термины, имеющие точный смысл в определенном профессиональном жаргоне или (еще хуже) несколько разных смыслов из разных профессиональных жаргонов.
В том числе под интеллектуальными активами можно понимать нематериальные активы (НМА), связанные с интеллектуальными правами. Другие НМА нас здесь не интересуют, но они есть, и с этим приходится считаться. При этом термин «нематериальные активы» имеет разный смысл в разных профессиональных жаргонах, что часто ведет к путанице и рождению мифов. Нечто подобное, вероятно, происходит и аналогичным англоязычным термином intangible assets. Во всяком случае, к такой мысли приводит чтение некоторых публикаций американских авторов.
Понятие нематериальных активов (НМА) используется не только в бухгалтерском или финансовом учете, но также в налоговом учете, в управлении и в оценочной деятельности, причем содержание этого понятия различно в национальных стандартах бухучета разных стран и разных видах профессиональной деятельности. В частности, оценщики и управленцы обычно понимают НМА несколько шире, чем бухгалтеры. Кроме того, в России существует понимание НМА налоговыми органами (в соответствии с Налоговым кодексом РФ), отличное от бухгалтерского понимания. Этот факт заслуживает особого внимания.
В самом широком смысле НМА – это специфические активы, для которых характерны: (1) отсутствие осязаемой формы; (2) долгосрочность использования; (3) способность приносить доход. Отсутствие осязаемой формы – основная, но не единственная специфическая особенность НМА, отличающая их от других долгосрочных активов. Другие специфические особенности характерны только для отдельных видов НМА, но не для всех одновременно, т.е. их нельзя использовать как характерные отличительные признаки. Более того, тремя позициями, отмеченными выше, исчерпывается то общее, что можно сказать о НМА вообще, не делая специальных оговорок относительно сферы применения или страны, о которой идет речь.
Бухгалтерское понимание НМА
В бухгалтерском учете принято различать: идентифицируемые НМА, к числу которых относятся ИС и некоторые другие имущественные права, способные приносить доход в течение длительного периода (более одного года); и неидентифицируемые НМА, иногда называемые активами типа гудвилл. Однако такое деление всех НМА на две категории не универсально, как и состав НМА в целом. Существуют активы, которые относятся к НМА только потому, что не вполне понятно, куда их еще можно отнести. Например, в России к НМА относятся капитализированные расходы на создание юридического лица. В большинстве европейских стран и в США к НМА относятся архивы, библиотеки, подшивки газет и журналов и другие аналогичные активы, которые в России называются информационными ресурсами и либо вообще не учитываются на балансе предприятий и организаций, либо учитываются в составе материальных активов.
Следует также отметить, что до относительно недавнего времени основным нематериальным активом считался гудвилл, причем понимание этого термина профессиональными оценщиками было близко к бухгалтерскому. В бухгалтерском понимании гудвилл возникает только при покупке фирмы. Его стоимость определяется как «превышение стоимости покупки над приобретенным интересом в справедливой стоимости идентифицируемых приобретенных активов и обязательств по состоянию на дату совершения операции обмена». Иначе говоря, это разность между ценой, по которой приобретена фирма, и стоимостью ее чистых активов, включая идентифицируемые НМА, стоящие на балансе. Отсюда происхождение термина «goodwill» – «добрая воля». Предполагалось, что стороны знают, за что покупатель несколько переплачивает, но раскрывать содержание причин необязательно. Профессиональные оценщики, со своей стороны, часто отождествляли разность между рыночной стоимостью фирмы и стоимостью ее чистых активов со стоимостью деловой репутации (гудвиллом), не выделяя при этом каких-либо других НМА (помимо гудвилла). Фактически такое отождествление означает некоторую фигуру умолчания. Это все равно, что просто уйти от ответа на вопрос о происхождении данной разности. Пока эта величина составляла 1 или 2 процента от цены сделки, ее не надо было объяснять. Однако уже к концу 80-х годов ХХ века ситуация резко изменилась. Согласно опубликованным в 1994 году данным комиссии по бухгалтерским стандартам Соединенного Королевства суммы, выплачиваемые за гудвилл, возросли с 1% в 1976 году до 44% в 1987 году. В 1996 году, т.е. еще 10 лет спустя, стало понятно, что относить указанную разность на гудвилл не имеет смысла, так как она составляла до 90 и более процентов от сумм сделок. В этой ситуации сформировалась практика, при которой всю эту сумму или большую ее часть принято связывать с идентифицируемыми активами и, прежде всего, с ИС. В том числе очень значительные суммы принято связывать с исключительными правами на товарный знак. Остаток показывают как гудвилл или убыток.
Таким образом, НМА в бухгалтерском смысле – это, прежде всего, идентифицируемые НМА, а идентифицируемые НМА – это, прежде всего, имущественные интеллектуальные права. Однако понятие «интеллектуальные права» включает в себя не только имущественные, но и личные неимущественные права, не входящие в состав НМА. Имущественные интеллектуальные права также далеко не всегда входят в состав НМА какого-либо юридического лица. Это обычная практика и для российских, и для западных компаний. Иначе говоря, соотношение между ИС и НМА достаточно сложно.
Понятие НМА в оценочной деятельности
Не менее сложно соотношение между балансовой и рыночной стоимостью компании, особенно, если рыночная капитализация данной компании на два порядка больше балансовой стоимости.
Огромные диспропорции между балансовой и рыночной стоимостью компаний, бизнес которых основан на знаниях, породил заметные проблемы в области профессиональной оценки. Ответом на них стала новая парадигма оценки бизнеса и НМА, характерной особенностью которой стала более широкая трактовка понятия НМА. Особенно отчетливо это видно в методическом руководстве 8 стандартов оценки TEGOVA 2000. Так, согласно данному руководству, оценщик должен принимать в расчет все НМА, как учитываемые на балансе, так и не учитываемые на балансе. При этом к числу «активов», не учитываемых на балансе, относятся, например, «персональный гудвилл» и «собранная вместе и обученная рабочая сила», поскольку эти «активы» не могут принадлежать и не принадлежат компании. Строго говоря, они не могут называться активами (без кавычек). Тем не менее, при определении стоимости бизнеса и НМА эти «активы» необходимо принимать в расчет, так как их влияние на стоимость компании в целом может быть решающим.
Важно подчеркнуть различие между пониманием активов в узком – бухгалтерском смысле, как активов, учитываемых в балансе фирмы с какой-то денежной оценкой, и активов в более широком смысле. Обычно это различие видно из контекста. Например, к активам в широком смысле может относиться личная репутация (goodwill) руководителя фирмы, хотя она не может принадлежать фирме и в принципе не учитывается на балансе. В основном сказанное касается западных компаний, но и в России эти новые тенденции уже достаточно заметны. В какой-то мере их проявлению мешают специфические российские проблемы (или «особенности национального учета НМА»).
В том числе в России есть понимание термина «личный гудвилл» (Personal goodwill). В словаре экономических терминов6 дано следующее определение:
Личный гудвилл – это превышение прибыли от продажи собственности, полученное сверх рыночных ожиданий, в результате действия таких финансовых факторов, отличающих данного оператора бизнеса, как особенности налогообложения, амортизационная политика, стоимость заимствований и вложенный в бизнес капитал.
Тут необходимо заметить, что все перечисленные в данном определении особенности – характеристики юридического лица, т.е. фирмы, а не физического лица – личности. Не отрицая права этого определения на существование, необходимо отметить, что оно вносит заметную путаницу в основательно запутанный профессиональный жаргон российских экономистов. Такой «личный гудвилл» не может стоять на балансе, так как «превышение прибыли» – это вообще не актив ни в каком смысле, в том числе в узком бухгалтерском.
Более опасная с точки зрения возможной путаницы ситуация возникает, когда речь идет о таких активах (в широком смысле), которые могли бы в принципе стоять на балансе, но по каким-то объективным или субъективным причинам, в балансе организации не отражены. В частности это касается интеллектуальных прав, которые в одних случаях получают денежную оценку и учитываются на балансе, в других случаях – нет. Также это касается затрат на НИОКР, которые в некоторых случаях могут быть капитализированы, т.е. учтены как активы, но не всегда капитализируются, хотя нормы бухгалтерского учета в принципе позволяют это делать. А именно, согласно правилам бухгалтерского учета капитализировать можно затраты только собственных средств, причем при соблюдении еще ряда дополнительных условий, вообще говоря, различных для разных стран. Но и тогда, когда правила бухучета это позволяют, бизнес этой возможностью мало пользуется, причем не только в России, но и в США. Российские правила в отношении капитализации затрат достаточно и даже чрезмерно либеральны. Однако вряд ли это можно считать их достоинством.
Понятие НМА в налоговом законодательстве
Как уже отмечалось выше, в России, помимо оценочной и бухгалтерской версии состава НМА, есть еще совершенно отдельная налоговая версия, которая отличается от бухгалтерской версии.
Согласно п.3 статьи 257 Налогового кодекса РФ нематериальными активами признаются приобретенные и (или) созданные налогоплательщиком результаты интеллектуальной деятельности и иные объекты интеллектуальной собственности (исключительные права на них), используемые в производстве продукции (выполнении работ, оказании услуг) или для управленческих нужд организации в течение длительного времени (продолжительностью свыше 12 месяцев).
Для признания нематериального актива необходимо наличие способности приносить налогоплательщику экономические выгоды (доход), а также наличие надлежаще оформленных документов, подтверждающих существование самого нематериального актива и (или) исключительного права у налогоплательщика на результаты интеллектуальной деятельности (в том числе патенты, свидетельства, другие охранные документы, договор уступки (приобретения) патента, товарного знака).
К нематериальным активам, в частности, относятся:
1) исключительное право патентообладателя на изобретение, промышленный образец, полезную модель;
2) исключительное право автора и иного правообладателя на использование программы для ЭВМ, базы данных;
3) исключительное право автора или иного правообладателя на использование топологии интегральных микросхем;
4) исключительное право на товарный знак, знак обслуживания, наименование места происхождения товаров и фирменное наименование;
5) исключительное право патентообладателя на селекционные достижения;
6) владение «ноу-хау», секретной формулой или процессом, информацией в отношении промышленного, коммерческого или научного опыта;
7) исключительное право на аудиовизуальные произведения.
(абзац введен Федеральным законом от 23.07.2013 N 215-ФЗ)
Первоначальная стоимость амортизируемых нематериальных активов определяется как сумма расходов на их приобретение (создание) и доведение их до состояния, в котором они пригодны для использования, за исключением налога на добавленную стоимость и акцизов, кроме случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.
(в ред. Федерального закона от 06.06.2005 N 58-ФЗ)
Стоимость нематериальных активов, созданных самой организацией, определяется как сумма фактических расходов на их создание, изготовление (в том числе материальных расходов, расходов на оплату труда, расходов на услуги сторонних организаций, патентные пошлины, связанные с получением патентов, свидетельств), за исключением сумм налогов, учитываемых в составе расходов в соответствии с настоящим Кодексом.
К нематериальным активам не относятся:
1) не давшие положительного результата научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы;
2) интеллектуальные и деловые качества работников организации, их квалификация и способность к труду.
Таким образом, в отличие от правил бухгалтерского учета, налоговый кодекс относит к НМА, в частности «владение ноу-хау, секретной формулой или процессом, информацией в отношении промышленного, коммерческого или научного опыта». Это очень существенно, так как большинство результатов интеллектуальной деятельности на российских предприятиях охраняется именно как ноу-хау.
Управление ИС или правами на РИД
Термины «управление интеллектуальной собственностью» и «управление нематериальными активами», или (кратко) «управление ИС» и «управление НМА», на сегодняшний день широко используются не только в литературе по экономике и управлению предприятиями, но и в документах многих отечественных компаний. В том числе они используются в материалах ООО «РТ Интеллектэкспорт» – официального консультанта ГК «Ростех» по всем вопросам ИС и НМА. Вместе с тем, оба термина принципиально не точны. Как справедливо заметил Г. У. Чесборо (2004, 2007), «большинство исследований по управлению интеллектуальной собственностью начинается с выдачи патента», хотя начинать надо со стадии проведения НИОКР (когда интеллектуальной собственности еще нет!). Примерно то же можно повторить применительно к практике управления нематериальными активами (НМА). Управление ими начинается не тогда, когда НМА появились на балансе организации, а гораздо раньше, когда появилась возможность их появления. Более того, они могут вообще не появиться на балансе, так как ставить нечего, но при этом они могут приносить доход. Так и будет, если понимать НМА не в узком бухгалтерском смысле, а в более широком смысле, принятом среди специалистов по «управлению знаниями» (knowledge management) и отчасти среди профессиональных оценщиков. Однако на этом терминологические разночтения не заканчиваются. Так, среди менеджеров по информационным технологиям7 (ИТ) широко распространен термин ИТ-активы. Под этим понимаются и материальные и нематериальные активы, за которые отвечает менеджер по ИТ. Также иногда говорят и пишут об управлении правами на результаты интеллектуальной деятельности (РИД), подразумевая примерно то же, о чем писал Чесборо (см. выше). Например, право на патентование возникает намного раньше, чем подана заявка патент, а подача заявки как раз и есть одно из возможных действий по управлению правами на РИД.
Вопрос об управлении правами на РИД к настоящему времени основательно запутан, в том числе благодаря мифам о ситуации в зарубежных компаниях и государственных агентствах США (НАСА и т.д.), а также многочисленным некорректным сравнениям. Такие сравнения, как правило, не в пользу России призваны эпатировать публику и показать необходимость каких-то реформаторских решений или услуг. Между тем, очень часто сравнения основываются не на результатах экономических измерений и не на каких-то достаточно объективных данных, а на других аналогичных высказываниях, повторяемых из публикации в публикацию или из одного выступления в другое.
Объективные измерения в экономике ИС представляют известную трудность, как минимум, по двум причинам. Во-первых, нематериальные блага не наблюдаемы непосредственно, а во-вторых, значительная часть информации в этой сфере сознательно скрывается. В том числе это касается информации об условиях сделок по продаже патентов и лицензий. Исключения составляют сделки американских фирм, существенно влияющие на стоимость акций публичных компаний. Согласно законодательству США информация о них должна представляться в Комиссию по ценным бумагам (SEC), после чего становится публичной. Кроме того, публичной становится информация, оглашаемая в судах при разбирательстве конфликтных ситуаций, а также информация об условиях открытых лицензий. Также, в открытом доступе присутствует большая часть патентной информации (за исключением секретных изобретений) и значительная часть информации о НМА на балансе публичных компаний США. Обезличенная информация о сделках, например, о ставках роялти, продается как услуга.
Так или иначе, нужную информацию по США можно получить либо с использованием бесплатных сервисов, либо за плату как услугу. Существенно сложнее получить информацию по странам ЕС, еще сложнее по РФ. Как это ни парадоксально выглядит, находясь в России, гораздо легче работать с базами данных США и ЕС, чем России. Более того, информацию по России зачастую легче получить из американских или международных источников, чем из российских. Применение информационных технологий и технических средств позволяет частично компенсировать этот недостаток.
Очень важную и интересную информацию можно получать, используя роботов и сканирование трафика в сети интернет. В частности таким способом можно получить информацию о скачивании фильмов и музыки, включая количество и время скачиваний, а на ее основе можно существенно скорректировать оценки ущерба индустриям кино и звукозаписи от пиратства в интернет, сделать их более объективными. Проблема в том, что работать в ручном режиме с такими объемами информации совершенно невозможно. Для этого требуются специальные программные средства. Частично та же проблема актуальна и при работе с патентной информацией.
Для анализа содержимого патентных баз нужны специальные программные средства типа QUESTEL, а пользование ими довольно дорого. Например, доступ к патентной информации на 1 год через QUESTEL (1 логин, 1 пароль) в довольно ограниченном режиме стоит 500 тыс. рублей. При этом QUESTEL – далеко не самый дорогой и мощный сервис данного типа. Тем не менее, QUESTEL даже с искусственно ограниченными возможностями позволяет входить во все патентные базы мира, включая российскую, анализировать содержащуюся там информацию о патентах и представлять ее в удобном для восприятия виде (визуализировать). С помощью этого инструмента были получены, в частности, приводимые далее оценки патентной и лицензионной активности в США и в РФ, как в целом по стране, так и для правительственных организаций, а также ряда крупных компаний.
Поскольку патент выдается на 20 лет, а патентный закон в РФ был принят в октябре 1992 года, за точку отсчета естественно принять 1993 год. Все выданные тогда патенты «прожили» свой срок. Всего в России в 1993 году было выдано 22413 патента, в США в том же 1993 году выдано 204083 патента, т.е. почти в 9 раз больше. Из них было лицензировано 311 патентов в России и 2761 в США (1,39% и 1,35%, соответственно). Иначе говоря, процент лицензируемых патентов в РФ и США практически одинаков. В каком-то смысле это норма. Тем удивительнее заявления некоторых государственных деятелей, преподносящих такой процент лицензируемых патентов РФ как недопустимо низкий и свидетельствующий о необходимости организационных мер в отношении Роспатента. Например, реплика А. Чубайса – «… у паровоза КПД 7%, комментарии излишни» – на круглом столе8 в РИА «Новости» 26 ноября 2013 воспринималась именно так и не оспаривалась ни представителями правительства, ни приглашенными на это мероприятие специалистами. И сама реплика, и реакция на нее соответствуют уровню информированности участников круглого стола. Это не удивительно в ситуации, когда из одного «научного» текста в другой кочуют и постепенно становятся устойчивыми мифами утверждения типа: «… в настоящее время в России в среднем используется 8—10% инновационных идей и проектов, тогда как в США – 62%, а в Японии – 95%» (Иванова М. Г., 2008). Эта фраза повторяется в десятках публикаций, но первоисточник так и не найден. Между тем, фраза сама по себе бессмысленна, поскольку включает довольно странный показатель – «число инновационных идей». Однако в отсутствие хоть каких-то понятных данных многие авторы предпочитают этого не заметить и обращаются к мифу.
Следующий сюжет касается патентной и лицензионной активности национальных агентств США, противопоставляемой низкой активности в той же сфере Министерства обороны РФ и отчасти РАН. По соответствующим запросам относительно США система QUESTEL выдает следующие данные:
US Navy – 20499 патента, из них лицензировано 105, действующих 4.
NASA – 7389 патентов, из них лицензировано 12, действующих 2.
US Army – 15823 патента, из них лицензировано 3, все действующие.
Отсутствие чудес эффективности при передаче технологий из оборонного сектора экономики в гражданский сектор или при использовании результатов интеллектуальной деятельности, права на которые закреплены за государством, также характерно для США, как и для РФ. Все разговоры о том, что мы еще чуть-чуть не довели нормативную базу (главу 77 ГК РФ) до нужного уровня, кого-то не доучили и не довели нашу инновационную систему до нужного уровня, разбиваются о реальную статистику, точнее, о результаты поиска в патентных базах с использованием системы QUESTEL. При анализе реальных, а не мифических данных становится понятно, что у американцев также возникают огромные трудности при передаче в частный сектор технологий, права на которые закреплены за государством. А создание на этом пути бюрократических барьеров, пусть и из самых лучших побуждений, делает ситуацию безнадежной.
