Читать книгу: «От 16 и старше», страница 4

Когда прозвенел звонок, Вика одной из первых вышла из класса. Ей хотелось побыть подальше от ее группы и желательно подальше от всех студентов в принципе. Она подумала, что идеальным местом для этого может быть библиотека. Немногие люди ее возраста охотно ходят туда.

Оказавшись в библиотеке, Вика взяла первую попавшуюся книгу и прошла в читальный зал. Открыв книгу, она скривилась: это был "Айвенго", которого она когда-то изучала в школе и который ей совершенно не понравился. Но Вика тем не менее решила сделать над собой усилие и начать читать.

– Вот ты где! А я тебя ищу, – раздался шепот прямо у Вики под ухом, и та подскочила от неожиданности. Рядом стояла Кристина и счастливо улыбалась. В ее руках Вика увидела "Унесенных ветром".

– Привет, – выдавила Вика и виновато посмотрела на нее. – Я хотела бы… побыть одна, если ты не против.

Кристина моментально сникла, и Вика почувствовала себя чудовищем. "Мы с ней на одном уровне сейчас, надо бы держаться вместе, но она мне так неприятна", – подумала она, тем не менее не торопясь идти на попятную и предлагать Кристине побыть с ней.

– Ладно, – пожала плечами погрустневшая Кристина. – Там просто Саша тебя ищет. Который Белоконь.

Позабыв об "Айвенго", Вика схватила рюкзак и вылетела из библиотеки. И тут же налетела на кого-то.

– Ой, простите! – вскрикнула Вика, потирая ушибленный лоб, и ее глаза удивленно расширились, когда она увидела, что столкнулась как раз с тем, кто ее искал.

– Привет, Вик, – улыбнулся Саша, и Вика подумала, что у него очень милая улыбка. – Я как раз искал тебя. Мы ставим "Снегурочку", и нам очень нужна актриса на роль Бобылихи. Ты хотела бы попробовать?

– Я бы хотела Купаву сыграть, – с сожалением сказала Вика. – На Снегурочку не претендую, так как брюнетка. Только Бобылиха свободна?

– Да, она и еще массовка, – поделился Саша и с мольбой взглянул на Вику. – Вик, приходи, а? На прослушивание. Очень нужна исполнительница! Времени остается мало, а у нас, можно сказать, конь не валялся!

Вика вдруг рассмеялась:

– Белый?

Саша с недоумением посмотрел на нее, и она объяснила:

– Ты же Белоконь, вот я и спрашиваю, белый конь не валялся?

Саша улыбнулся:

– Никакой не валялся, если честно. В общем, прослушивание на следующей неделе, я тебе пришлю кусок текста, который нужно выучить для прослушивания. Хорошо?

– Ладно, – согласилась Вика, но без особого энтузиазма. Саша вдруг положил руку ей на плечо и с чувством произнес:

– Спасибо тебе огромное.

Когда он ушел, Вика тут же пожалела о своем обещании. Когда ей было двенадцать, она примерно год занималась в театральной студии, откуда ушла после того, как ее руководительница раскритиковала абсолютную, как она выразилась, непластичность Вики и заявила, что с ее пластикой и неумением раскрепощаться Вика сможет претендовать только на роль дерева.

Неприятные воспоминания вновь всплыли в голове Вики, и она потрясла головой, чтобы их отогнать. Она решила еще немного подумать над предложением Саши и вечером, если она все же решит отказаться, написать ему об этом.

– Вика! – раздался совсем рядом голос Наталии Алексеевны, и Вика вздрогнула. – Можно с тобой поговорить?

Вика вздохнула и направилась к ней.

Глава 9

Наталия Алексеевна подождала, пока Вика разместится за первой партой среднего ряда, и только тогда заговорила:

– Это правда, что вы с Женей встречались?

– Ну да, – немного недоуменно ответила Вика. – Разве вы не знали?

– До последнего времени нет. – Вика удивленно посмотрела на куратора. – В общем так, Виктория, если вы с Женей задумаете сойтись – крайне не рекомендую вам этого делать.

– Это еще почему? – возмутилась Вика. Наталия Алексеевна сурово посмотрела на нее:

– Хотя бы потому что вы кровные брат с сестрой. Это для тебя ничего не значит?

– Нет, – бросила Вика и отвела взгляд. – Мне плевать на это. Я люблю Женю, даже если он меня – нет. А если все-таки любит и захочет снова быть со мной – я соглашусь. И вы, Наталия Алексеевна, мне не указ.

– Это почему же? – с недовольством поинтересовалась Наталия Алексеевна, сложив руки на груди. – Я вообще-то твой преподаватель!

– Но вы не моя мама, – выплюнула Вика и сердито посмотрела на нее. – То, что вы теперь замужем за моим папой, не значит, что вы имеете на меня какое-то влияние.

– На тебя, может быть, не имею, зато на своего сына – очень даже, – ядовито улыбнулась Наталия Алексеевна, и Вика еле сдержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Ее классная руководительница теперь казалась похожей на ведьму: черное, будто траурное платье, черные длинные волосы и хищный оскал рта, намазанного ярко-красной помадой. Вика подумала, что для полного ведьминского образа Наталии Алексеевне не хватало только шляпы и кота под мышкой. Мысли так развеселили ее, что Вика перестала бояться и с улыбкой спросила:

– А разве Женя недостаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, с кем встречаться?

– Он мой сын, – серьезно заявила Наталия Алексеевна. – И я хочу ему только счастья. И ты в это понятие не входишь.

– По-вашему нет, но откуда вы знаете, что об этом думает Женя? – спросила Вика, и Наталия Алексеевна внезапно повысила голос:

– Он тоже так считает. Я знаю, что вы расстались, поэтому прошу, держись от моего сына подальше. Ты уже пытаешься отнять у меня мужа, а у Жени – отца. Отстегивает тебе четверть своей зарплаты, скажи спасибо и на этом. Еще и своего сына я точно не позволю тебе забрать.

– Наталия Алексеевна, – с изумлением от поведения кураторши заговорила Вика, – я вообще-то тоже дочь Олега Андреевича и он обязан содержать меня до восемнадцати лет. Как преподаватель истории и обществознания вы должны это знать. Вы знали, на что шли, когда связывались с моим отцом, поэтому… как там говорится? Что посеешь, то и пожнешь? Вот пожинайте теперь то, что посеяли.

Глаза Наталии Алексеевны загорелись злым огнем:

– Ты как с учителем разговариваешь, Борисова? Что ты себе позволяешь? Моя личная жизнь тебя не касается.

– Как и моя – вас, – холодно отрезала Вика и, схватив рюкзак, выбежала из класса. Наталия Алексеевна потребовала остановиться, но Вика не подчинилась. Вместо этого она побежала еще быстрее. Пробежав мимо Жени с Полиной, которые бросили в ее сторону снисходительно-жалостливые взгляды, Вика спустилась на первый этаж и плюхнулась на диван.

Желание приходить на учебу стремительно улетучивалось и даже такие замечательные преподаватели, как Елена Сергеевна, которая вела у них математику на первом курсе, или Екатерина Витальевна, которая в этом году преподавала им технологию комплексной работы с текстом, или даже Артем Владимирович, благодаря которому Вика наконец разобралась в стихотворных размерах, – даже эти прекрасные люди переставали быть причиной, по которой Вике нравилось учиться в колледже. Теперь она отчаянно пыталась найти легальные причины для прогулов. "Тоже, что ли, работу на полный день найти, как Полина?"

– Вика! – раздалось прямо рядом с ней, и Вика, подняв глаза, встретилась взглядом с Кристиной Ивушкиной. – А ты чего тут одна?

– Может, потому что со мной никто не хочет общаться? – злобно ответила Вика. Кристина поправила очки и села рядом.

– Кстати, а почему с тобой никто не хочет общаться? Я думала, это все розыгрыш.

– Розыгрыш, ага. – Вика достала телефон и принялась печатать сообщение Ксюше. – Полина просто всех подговорила объявить мне бойкот.

– Зачем? – недоуменно похлопала ресницами Кристина. Вика оторвалась на мгновение от телефона:

– Скорее, почему. Потому что она отбила у меня Женю и теперь хочет, чтобы все видели, какая я неудачница, – и продолжила формулировать сообщение для старшей сестры.

– Кошмар, – покачала головой Кристина. – А еще подруга! Как так можно с подругой поступать…

– Ну, я так думаю, я не была ее подругой на самом деле, – внезапно объяснила Вика и посмотрела Кристине в глаза. – Просто Полине было удобно со мной: всегда есть с кем поболтать о мальчиках и у кого списать домашку. А я, дура, думала, что у нас реально есть много общего. Но, видимо, из общего у нас только любовь к Жене. – Вика горько усмехнулась и в итоге убрала телефон. Ей почему-то стало важно показать Кристине, что она уважительно относится к их разговору, а значит, нужно убрать все отвлекающие факторы вроде телефона.

– Мне очень жаль, что так вышло, – произнесла Кристина, и Вика почувствовала, что это было сказано совершенно искренне. – Я бы тоже грустила и сердилась, если бы моя подруга отбила у меня парня и организовала травлю против меня. Хотя откуда мне знать… У меня никогда не было парня.

– Будет еще, – машинально отреагировала Вика. – А если не будет – может, оно и к лучшему. У меня такое впечатление теперь, что все парни ищут не любимую девушку, а ту, с которой им удобно. Им будто важно состоять в отношениях всего лишь ради статуса занятого парня.

– Ну нет, я не верю, что это так, – возразила Кристина, что ей было несвойственно, и Вика удивленно посмотрела на нее. – Хочу верить, что среди парней тоже есть адекватные люди, которым важны искренние чувства.

– Тебе никто не запрещает в это верить, – буркнула Вика. А Кристина вдруг спросила:

– Я тебе тоже неприятна, да?

Вика застыла, не зная, как сказать правду и не обидеть однокурсницу. Кристина же продолжила:

– Неприятна. Можешь не врать, это видно. Я знаю, что это все из-за моего лишнего веса и очень жирной кожи, но я правда все перепробовала, чтобы от этого избавиться. Ничего не выходит.

Вика не знала, как реагировать на это заявление, поэтому молчала. Ей казалось, это самое деликатное, что она может сделать.

– Лишний вес у меня не из-за того, что я люблю поесть, – почему-то продолжила объяснять Кристина, – а из-за лекарств, которые я вынуждена принимать чуть ли не несколько лет, чтобы выйти в ремиссию.

– У тебя… рак? – испуганно спросила Вика как можно тише. Кристина серьезно посмотрела на нее и помотала головой.

– Нет. Но неважно, почему я принимаю лекарство. Важно лишь то, что из-за необходимости лечиться я не могу быть стройной и красивой. По крайней мере в течение определенного времени. Поэтому не вижу смысла вообще за собой ухаживать.

– Но почему? – поинтересовалась Вика как можно деликатнее. – Будучи полной, можно нравиться людям даже больше, чем будучи худой.

Кристина махнула рукой:

– Слышала я это. Но так не работает. Между ухоженной и полной женщиной и такой же ухоженной, но худой, всегда будут выбирать худую. Как Полина Борискина, например. Она красивая, стройная и многим нравится, пусть даже ей никто не нравится и она вредная по характеру. А я… Я уже смирилась с ролью дурнушки, не волнуйся.

– Ну уж нет! – вскочила Вика и встала перед Кристиной. – Еще не хватало противопоставлять себя такой, как Полина! Да, она симпатичная, но очень вредная, как ты и сказала. И, судя по тому, что она может прикидываться подругой, а потом унизить человека, другом которого притворялась, она так себе человек. А это гораздо хуже, чем иметь лишний вес.

В глазах Вики снова появились слезы, а ее голос дрогнул. Видимо, это не ускользнуло от внимания Кристины – она встала и подошла ближе к Вике:

– Вик, ты чего? Ты все еще расстроена из-за ссоры с Полиной? – Вика боялась, что слезы прольются, поэтому всего лишь молча кивнула. – Хотя да, вы же вчера, что ли, поссорились… Извини, это, наверное, было нетактично.

– Ничего, ты же не знала, – отмахнулась Вика. – Ладно, я пойду.

– Ты уходишь с занятий? – удивилась Кристина. Вика пожала плечами:

– Не хочу тут оставаться.

– Я могу пойти с тобой? – спросила Кристина, и Вика покачала головой:

– Извини, я хочу побыть одна. Дело не в тебе, дело…

– … во мне? Ты это хотела сказать? – улыбнулась Кристина, и Вика с удивлением обнаружила, что у нее очень красивые белые, пусть и не совсем ровные, зубы. Почему-то Вике всегда казалось, что Кристина должна носить уродливые металлические брекеты – Кристина не улыбалась с зубами, только губами. С другой стороны, Вика почти не видела Кристину улыбающейся: та всегда сидела в задней части класса, в то время как Вика предпочитала первые парты. К тому же они не общались до недавнего времени.

– Да, – не стала отрицать Вика, – но я правда это имею в виду. Когда у меня проблемы, я особо не люблю их ни с кем обсуждать.

– Понимаю, – легко ответила Кристина. – Тогда хорошего дня тебе. Была рада пообщаться. Ты, оказывается, вовсе не такая выпендрежница, какой я тебя видела раньше. Ну, когда…

– Да я поняла, Кристин, – улыбнулась Вика. – Пока.

Взяв свои вещи, Вика вышла из колледжа и отправилась куда глаза глядят, то есть в сторону метро. Там были лавочки, большая часть из них – свободная: была всего лишь половина одиннадцатого, большинство людей было на учебе или на работе. На одну из этих лавочек Вика и села. Она наконец написала сообщение Ксюше с вопросом, насколько сильно та занята.

Ответ пришел через десять минут.

"Вообще сильно, а что? Ты прогуливаешь колледж? Или вас опять "отпустили"?"

Вика улыбнулась и посмотрела на небо. Ксюша, с которой они практически не общались до ее командировки в Москву, знала ее лучше, чем кто бы то ни было из тех, с кем Вика виделась каждый день.

"Ну да, прогуливаю. Только маме не говори, ок? Не могу там находиться просто"

Следующий Ксюшин ответ пришел уже через минуту.

"У меня в полдень обед. Можем пересечься в "Му-Му" на Фрунзенской. Или я могу провести тебя в нашу корпоративную столовку. Хочешь?"

Вика тихо засмеялась. Даже длительная жизнь за рубежом не выкорчевала из Ксюши типично российское слово "столовка". Она напечатала сестре новое сообщение.

"Корпоративная столовка звучит круто, но я бы все-таки предпочла "Му-Му". Значит, в полдень?"

В этот раз ответа пришлось ждать дольше. Неудивительно, ведь Ксюша не абы кто, а помощник руководителя. Значит, работы у нее примерно столько же, сколько и у ее начальника. Вика не сомневалась, что у больших начальников на самом деле очень много работы, просто ее не видно простым обывателям. Вот они и думают, что директора ничего не делают, а только командуют. "Впрочем, – подумала Вика, – этим людям могли просто попадаться плохие директора, которые действительно ничего не делают и только командуют. Именно командуют, а не руководят".

"Да. Встретимся у метро"

Чтобы скоротать время, Вика решила поехать в какой-нибудь торговый центр. Ее выбор пал на "Ривьеру", которая располагалась сравнительно недалеко от ее колледжа. Вика не раз там бывала и осталась довольна выбором магазинов и кафе.

Купив себе стаканчик кофе, Вика принялась фланировать вдоль магазинов. Она разглядывала витрины с манекенами, для которых были подобраны очень стильные образы, и мысленно примеряла эти образы на себя. Вика также рассматривала сотрудников и посетителей торгового центра, неоновые вывески магазинов и товары на так называемых островках. За этим занятием она провела около часа, после чего купила себе мороженое на одном из островков и отправилась в сторону станции метро "Фрунзенская", параллельно достав телефон и открыв в нем приложение с картой. Вика намеревалась дойти до "Фрунзенской" пешком, но когда посмотрела на часы – решила поехать на автобусе. Пусть она опоздает, от чего Ксюша будет явно не в восторге, но хотя бы не будет уставшей.

Глава 10

Когда Вика вышла из автобуса и направилась к "Му-Му", Ксюша была уже там – Вика заметила, как сестра бросила быстрый взгляд на наручные часы, затем принялась нервно постукивать ногой по асфальту и смотреть по сторонам. Вика быстро разблокировала телефон, чтобы увидеть, что она опаздывает уже на пятнадцать минут.

– Ну наконец-то! – воскликнула Ксюша, заметив сестру. Вика как можно скорее подошла к ней. – Вик, у меня вообще-то всего час на обед, надо как-то поторапливаться!

– Извини, – произнесла Вика. – Я по тэцэ гуляла, вот и задержалась.

– Что-то хочешь купить? – поинтересовалась Ксюша, взяв сумку другой рукой. Вика пожала плечами:

– Да нет, просто было интересно посмотреть, что продают. Хотя… Там столько всяких классных вещей, что я хотела бы купить всё. Жаль только, денег не так много пока.

Ксюша засмеялась:

– Когда их станет достаточно много, тебя уже будут беспокоить другие траты.

– Это какие? – не поняла Вика, а Ксюша объяснила:

– Ну, ты можешь, например, задуматься о страховании своей жизни или пенсионных накоплениях. Или, может, ты захочешь… ну не знаю… еще одно жилье купить, которое будешь сдавать и таким образом получать дополнительный доход. Вариантов много.

– Страхование жизни? – удивилась Вика. – Как в Америке, что ли?

– Ага, но это не только в Америке. Это и в Германии есть, и в Великобритании… – Ксюша сделала неопределенный жест рукой. – Во многих странах Европы это довольно популярная услуга, а в России до этого пока не дошли. Но ты можешь стать первопроходцем, – подмигнула Ксюша, а Вика снова принялась украдкой разглядывать ее.

Несмотря на серьезный – в Викином понимании, конечно же, – тридцатилетний возраст, Ксюша шла чуть-чуть подпрыгивая, как школьница, которая возвращается домой после уроков. Ее светло-русые, блондинистые волосы длиной до плеч подпрыгивали в такт. Под расстегнутым серебристым плащом Вика увидела, что Ксюша одета в белую блузку и черную юбку – частая униформа банковских работников. А вот вместо туфель на каблуках, которые можно было бы ожидать увидеть на сотруднице банка, на Ксюше были те самые конверсы, в которых она приходила к ним с мамой в гости в первый свой день в Москве. И хотя кому-то кеды в сочетании с офисным белым верхом и черным низом могли показаться странными, Вике нравилось, как они смотрятся на Ксюше. Выглядело очень молодежно и стильно, на Викин взгляд.

Кажется, она засмотрелась, потому что Ксюша слегка толкнула ее в плечо:

– Ты чего зависла? Мы пришли, – после чего легко толкнула дверь "Му-Му", чуть не ударив ею симпатичного молодого парня. Ксюша извинилась, а парень буркнул ей что-то грубое и поспешил удалиться. Вика хотела было крикнуть ему вслед что-нибудь в духе "на себя посмотри, Аполлон хренов", но Ксюша взяла ее за локоть и потащила к блюдам.

– Может, у него день не задался, – произнесла Ксюша, протягивая Вике поднос. – А может, он просто невоспитанный. Чего на таких внимание обращать?

– Он назвал тебя тупой блондинкой, хотя ты явно не нарочно ударила его дверью, – напомнила Вика, двигая поднос к вторым блюдам. Ксюша пожала плечами:

– Ну и что? Я же знаю, что я не тупая и даже не блондинка – у меня светло-русые волосы. А это важнее, чем то, что обо мне думает какой-то незнакомец. Кстати, я его даже не ударила – он успел отскочить. – Вика дернула плечами. – Вик, если ты будешь на всех так реагировать, у тебя никаких нервов не хватит. Ну подумаешь, ляпнул что-то сгоряча… Уверена, он уже сам об этом пожалел.

– Почему люди такие грубые? Неужели это все из-за воспитания? Или кому-то просто нравится делать другим больно? – вдруг задалась вопросами Вика, когда они уже подходили к кассе. Ксюша быстро оплатила заказ и ответила, когда они уже заняли столик:

– Причины у всех разные. Я, если честно, именно это не люблю в России: мало того, что все хмурые, так еще и общаются невежливо, хотя ты им ничего плохого не делаешь. Иногда еще встречаются такие, которые разговаривают с тобой так, будто делают тебе одолжение, – закатила глаза Ксюша и отпила немного морса из огромного стакана. – Через губу так, знаешь, и с огромным презрением во взгляде. Хотя в Германии тоже такие есть и немало. Я как-то была в магазине и наблюдала сцену, как одна дамочка не успела зайти в магазин – сразу с наездом начала разговаривать с продавцом. А продавец – молоденькая девочка чуть старше тебя – заметно растерялась. Я, конечно, сказала этой фрау, что если ей что-то нужно спросить – она может сделать это повежливее, а она мне заявила, что пока я не избавлюсь от акцента, я не имею права делать кому-то замечания.

Ксюша скорчила гримасу, и Вика улыбнулась. Вернув лицу прежнее выражение, Ксюша продолжила:

– Тогда осень была, я списала это на обострение психзаболеваний, но на некоторых так посмотришь – у них круглый год обострение. Они просто сами по себе злобные и завистливые люди. Они не умеют находить даже маленькие радости в самый плохой день. Потому и стремятся уколоть как можно больше людей. Я когда-то тоже очень сильно переживала из-за этого, – призналась Ксюша, – но со временем решила, что раз я не могу изменить поведение этих людей, я могу хотя бы попытаться изменить свое отношение к ним. Сначала было сложно, конечно, но спустя несколько месяцев практики уже стало легче.

Вика уминала вкуснейшую куриную котлету, макая ее в нежнейшее картофельное пюре, и внимательно слушала Ксюшу. Она восхищалась внутренним стержнем, оказавшимся у ее сестры, но потом подумала, что дело может быть не столько во внутреннем стержне, сколько в твердом намерении Ксюши изменить свою жизнь. Кроме того, как сказала Ксюша, она продолжала делать все ради этого даже когда это было сложно. То есть она не бросала все при первых трудностях, а действовала. Пусть и плохо, не совсем правильно, но действовала.

– А что ты делала для того, чтобы изменить свое отношение к таким людям, как та дама из магазина? – поинтересовалась Вика, прожевав очередной кусок котлеты. Господи, как же вкусно!

– Сначала я выполнила задание, которое мне когда-то дал школьный психолог, – начала Ксюша после того, как отправила в рот несколько ложек куриного супа. – Мне надо было составить список из ста качеств, которые мне в себе нравятся. Можно было писать и о внешнем, и о внутреннем. Делать это надо было за сутки, долгие перерывы делать не стоило. Этот список надо хранить и перечитывать в моменты, когда самооценка шатается. Когда я стала старше, я узнала о еще одной интересной практике: нужно каждый вечер записывать в блокнот или дневник по три-пять хороших вещей, которые с тобой произошли. Даже если это сущие пустяки вроде комплимента от одноклассницы или найденной на дороге рублевой монетки.

– А если больше пяти вещей получается – можно все записывать? – уточнила Вика, и Ксюша подтвердила:

– Нужно! Чем больше хорошего ты запишешь – тем лучше тебе станет, когда будешь все это перечитывать в неудачный день.

– Ого-о, – протянула Вика, окончательно расправившись со своей порцией. Ксюша же только приступила к второму блюду, такому же, которое взяла Вика. Некоторое время они просидели в молчании, после чего Ксюша поинтересовалась:

– И все-таки, почему ты прогуливаешь колледж сегодня? Ты ведь и вчера прогуляла, не так ли?

Вика в удивлении приоткрыла рот, а Ксюша добавила:

– Что-то случилось? Это из-за папы или из-за однокурсников?

– И того, и другого можно без хлеба, – хмуро процитировала Вика. – И из-за папы, и из-за однокурсников.

Ксюша приподняла брови:

– Расскажешь?

Вика поколебалась немного и в итоге все выложила: и про отца, и про Наталию Алексеевну, и про Полину с Женей, и про других однокурсников, и про Кристину. Ксюша внимательно слушала ее, иногда кивая, и из-за этого свет лампы то запрыгивал на линзы ее очков, то спрыгивал с них. Когда Вика закончила, Ксюша немного подумала, после чего заговорила:

– Ты не привыкла терпеть дискомфорт и, на мой взгляд, это скорее хорошо, чем плохо. Но, Вик, ты же понимаешь, что от всего не убежать? Если ты перейдешь в другой колледж, там может быть еще хуже: и в плане преподов, и в плане сокурсников, и качество обучения может быть гораздо хуже, чем здесь. Ты мне вот что скажи: тебе сам колледж нравится? – Вика закивала. – А преподаватели? Если не считать папу. – Вика закивала чуть энергичнее. – А учеба? – Снова энергичный кивок. – А кто-то из сокурсников? – Вика перестала кивать как китайский болванчик, поразмыслила секунду и снова кивнула. – Ну вот. Все-таки плюсы перевешивают все минусы. Ты хочешь остаться здесь?

– Хочу. Очень хочу, но не знаю, как мне еще три года учиться с теми, кто меня ненавидит…

– А ты уверена, что они тебя реально ненавидят? – спросила Ксюша. – Или они просто пляшут под дудку Полины Борискиной? Она у вас староста, я так понимаю?

– Нет, староста у нас Наташа Барнашова, – ответила Вика. – Но она, видимо, не так влиятельна, как Полина. Или ей просто это не нужно.

– Ты с Наташей общаешься? – уточнила Ксюша. Вика развела руками:

– Когда как. Мы не прям дружим, но мы в нормальных отношениях. По крайней мере, когда Полина сегодня попыталась рассказать ей какую-то сплетню про меня, Наташа отмахнулась от нее, а Полина… – Вика вдруг замолчала, и ее глаза округлились. – А Полина не стала продолжать. Она просто вернулась к Свете. Ксюш, – Вика подняла глаза на сестру, – думаешь, это может означать, что Наташа имеет какое-никакое влияние на Полину?

– Не исключаю, – ответила Ксюша. – Так, хорошо, у нас есть минимум один человек, с которым ты можешь общаться в колледже. Кто-то еще?

– Федя, – сразу вспомнила Вика. – Он заместитель старосты. Он только с Наташей дружит, но в целом никого особо не выделяет. Еще, может быть, Марта – девушка Феди. Она на дизайне, правда, учится и она на курс старше, но она тоже с Наташей дружит. Если я подружусь с ней, возможно, мне удастся подружиться и с Федей, и с Мартой.

– Вот! Уже три человека, – обрадовалась Ксюша. – Кто-то еще есть?

– Макар, – тут же назвала Вика еще одного однокурсника. – Он ни с кем не дружит, но, может, он просто не такой как все и поэтому ему сложно вписаться? Надо попробовать с ним тоже подружиться. – Ксюша кивнула, мол, подходит. – Ангелина еще есть. Она, правда, плохо учится, потому что ей не нравится специальность, и она собирается вскоре уходить поступать в вуз, но… так, ладно. Из наших осталась только Кристина – с ней никто не дружит из-за лишнего веса, жирной кожи и все время грязной головы, но она это может исправить, если захочет, я думаю. И… Саша Белоконь. Он на третьем курсе учится, тоже на издательском деле. Говорят, он очень талантливый актер. Я раньше думала, что у него звездная болезнь, но когда Полина наговорила мне гадостей и ушла, он успокаивал меня. Кажется, он неплохой парень.

– Итого у нас, – Ксюша быстро сосчитала количество имен, которые написала на салфетке, – семь человек. Немало, я должна тебе сказать.

– Совсем забыла! – хлопнула себя по лбу ладонью Вика. – Аслан еще. Мой однокурсник. Я пока с Полиной дружила, называла его Осланом, типа как осёл, потому что он слишком дерзкий, но сегодня он заступился за меня перед нашими сплетницами и пообещал их зашибить, если они будут клеветать на кого-то, в том числе на меня. Можем его тоже отнести в список или не стоит?

Ксюша поразмыслила немного, но потом кивнула:

– Пусть будет. – Она быстро черкнула его имя под всеми остальными. – Итак, у тебя есть целых восемь человек, с которыми ты можешь если не дружить, то по крайней мере нормально общаться. Некоторые из них, по твоему мнению, наверное, те, кого твоя Полина любит называть лузерами. Но я тебя очень прошу: попробуй увидеть в этих людях что-нибудь хорошее. Пусть это будет одна какая-то вещь, но она должна быть. И постарайся поменьше смотреть на внешность, – добавила Ксюша и закрыла блокнот. – Постарайся увидеть внутреннюю красоту. Для этого тебе нужно честно ответить себе на вопрос, что тебе важнее: чтобы человек был красив, как голливудская звезда, или чтобы он был добр к тебе и к окружающим?

– Конечно, чтобы был добрым, – ответила Вика, а Ксюша улыбнулась:

– Мне отвечать необязательно. Ответь в первую очередь себе и как можно честнее. Ладно, у меня через десять минут заканчивается обед, я пойду. Ты сейчас куда?

– Домой, наверное, – откликнулась Вика. Ксюша улыбнулась:

– Счастливая. Я бы тоже хотела поехать домой в час дня.

– Не переживай, скоро я тоже начну работать и мечтать о том, чтобы рано возвращаться домой, – улыбнулась Вика. Ксюша улыбнулась в ответ, надела свой плащ, взяла сумку, и сестры направились к выходу.

– Петер собирается приехать ко мне через две недели, – сообщила Ксюша. – Я хотела бы познакомить его с тобой и с мамой. Ты не против?

– Конечно нет! Что за вопросы.

– Отлично! – просияла Ксюша. – Тогда до скорого!

Вика дождалась, пока сестра скроется за углом, и отправилась к метро.