Меняющий

– Мне нужно ответить на один вопрос: миру суждено измениться или у меня возникло желание это сделать из-за того, что процесс поиска истины уже запущен среди людей, и я являюсь частью общего намерения.

Их разговор, переросший в спор и противостояние мировоззрений, миролюбиво закончился на этой философской мысли Тима, которая окунула каждого из них в свои собственные мысли.

Теплая пора закончилась, наступила зима, теперь Тим с Ингрид гуляли реже и больше времени проводили дома. В один из таких дней они готовились пойти на новогодний праздник в университете. Тим зашёл к Ингрид пораньше, оба были в приподнятом настроении, нарядные, счастливые. Праздничный бокал шампанского окончательно вскружил им головы. Их поцелуй перерос в самую настоящую близость, которая возможна между двумя взрослыми людьми. Эта искра, пробежавшая между их душами и телами, разожгла настоящую страсть, пламя которой заполнило их сущности целиком и которая всецело поглотила их мысли и чувства. В этот вечер на празднике они не могли оторвать друг от друга взгляд, танцевали, веселились, невольно заряжая окружающих своим светом любви.

С этого момента они уже не могли контролировать возникшее между ними чувство, оно полностью затмило их разум. Они ни о чем не спорили, не говорили о глобальных абстрактных вещах. А только без устали повторяли о том, как они любят друг друга.

Они стали крайне неосторожны, перестав скрывать свои чувства и отношения от окружающих. Их часто видели идущими вместе, взявшись за руки. Однажды они проехали на санях с горки через весь парк, веселясь как дети, а после – свалились в сугроб и стали в обнимку валяться в снегу, громко смеясь. В кинотеатре они не замечали, как заканчивается фильм и зажигается свет в зале, продолжая целоваться на заднем ряду.

Их излюбленной темой стало обсуждение их совместного будущего. Они вместе были согласны, что будут жить в доме, родят детей, будут жить простой счастливой жизнью. Одновременно это не помешает им реализовывать себя в этом мире, подавая хороший пример своим детям. Взбудораженное любовью воображение рисовало их безоблачное будущее и давало им чувство неуязвимости.

В один из дней Тим пригласил Ингрид в театр, который оба из них любили, но вместе они так ни разу и не сходили в него. Тим заранее приобрел билеты на новый спектакль в первый ряд. Ингрид очень обрадовалась и тщательно готовилась к предстоящему походу.

Когда они встретились, зашли в театр и начали снимать верхнюю одежду, Тим посмотрел на Ингрид. Она была в черном облегающем платье чуть выше колен и он обратил внимание, что ее волосы стали заметно короче, едва касались ее плеча.

– Ингрид, ты выглядишь потрясающе, – начал Тим с комплимента, – и новая стрижка тебе очень идет.

– Я не планировала так коротко, – с досадой в голосе произнесла Ингрид, – я попросила немного изменить форму, но не рассчитывала, что это будет стоить стольких моих волос.

– Тебе и вправду очень идет, – подбодрил Ингрид Тим.

Буквально через мгновение они уже забыли обо всем, погрузились в интереснейший спектакль, в перерыве горячо его обсуждали, даже успели спрятаться в укромный уголок, где страстно поцеловались, как будто не виделись много лет.

Когда закончился спектакль и они стали выходить, Ингрид шла сбоку, немного позади Тима. Его охватило волнение. Ведь это именно то воспоминание будущего, которое он увидел в библиотеке, когда они впервые заговорили с Ингрид, это то будущее событие, которое он не смог узнать, даже пребывая в гостях у Аристо.

Он также заметил, что Ингрид в этот вечер хоть и улыбалась и была весела, все же ее душу что-то отягощало, и это было точно не из-за короткой стрижки.

Тим поделился с Ингрид своими наблюдениями по поводу ее эмоционального состояния и своим озарением по поводу свершающегося события, которое должно произойти прямо сейчас и которое было закрыто все это время от внутреннего взора Тима.

– Да, действительно, – начала Ингрид с серьёзным лицом, – у меня есть не очень хорошая новость для нас. Я хотела ее сказать как можно позже, чтобы мы насладились максимальным количеством счастливых моментов с тобой.

Тим оцепенел от такой резкой смены разговора в целом и предчувствия плохого известия. Он не мог вымолвить ни слова, его взгляд лишь выражал ожидание.

– Мы с тобой были очень неосторожны, и это была наша большая ошибка. О наших отношениях известно администрации университета, и у них есть много свидетелей, которые в случае необходимости могут подтвердить нашу связь. Мне это грозит прекращением моей научной карьеры, а тебе – исключением с последнего курса. Мне поставили ультиматум: нам нужно расстаться, и тогда ничего подобного не произойдёт.

Сказав эти слова, Ингрид расплакалась навзрыд. Тим бросился ее утешать и сам не смог сдержать душивших его слез. Они простояли так долго, обнявшись и ничего не говоря. Когда эмоции улеглись, они стали думать, как поступить дальше.

– Давай просто уедем куда-нибудь, – со свойственным максимализмом настаивал Тим. – Будь что будет, главное мы будем вместе. Что еще нужно для счастья?

– А чем мы будем заниматься в этой жизни? – внесла реалистичную лепту Ингрид. – Мне нравится научный мир, мне не хотелось бы, чтобы меня из него исключили за действия, не связанные с наукой. А тебе осталось всего полгода учебы. Не жалко ли тебе столько потраченных на обучение лет?

– Все имеет свою цену. Я готов ее заплатить, – остался на своем Тим.

– Но это эгоистично с твоей стороны. Я тоже хочу провести всю жизнь с тобой. Я в первый раз так сильно полюбила. Я не хочу тебя терять. Но все же мы должны придумать более подходящий выход из ситуации.

Они еще долго дискутировали в подобном русле. В итоге сошлись на том, что они притворятся, что расстались. Ведь им всего-то нужно потерпеть, когда Тим закончит университет. Тогда они смогут встречаться публично, не нарушив никаких правил и не вызвав порицания извне.

План казался простым и гениальным. Научное руководство поверило в заявление Ингрид, что между ними все закончено совсем или по крайней мере на период студенчества Тима. Администрацию университета это более чем устраивало, а также самих возлюбленных.

Первые две недели Тим и Ингрид приспосабливались. Они встречались только у нее дома. На занятиях держали дистанцию. Прогулки с их многочасовыми разговорами прекратились. Они начали чувствовать, что стали отдаляться друг от друга. Это было настоящей пыткой для них – видеться каждый день и не иметь возможности прикоснуться, обнять, поцеловать друг друга.

Первым начал сдаваться Тим: он начал настаивать на том, чтобы бросить учебу и заново быть счастливыми вместе. Он предчувствовал, что эта ситуация является началом чего-то плохого. Он изначально не был готов к таким серьёзным отношениям, даже не задумывался, что может повстречать человека, которого так полюбит. Но всё же он осознавал, что такое может даже не повториться в жизни и надо попытаться сделать все, что в его силах, чтобы сохранить их отношения с Ингрид.

Хотя еще ничего катастрофического не происходило, просто рядовая неурядица, мелкая проблема, которой быстро было найдено решение. Однако сколько бы Тим не заглядывал в будущее, он не видел благополучного исхода. Осознание того, что они с Ингрид могут расстаться, посеяло в нем панику. Из спокойного и уравновешенного молодого человека он медленно стал превращаться в нервного параноика, стал вспыльчивым, мог легко обидеться, что для него было не свойственно.

Тим поделился своими опасениями с Ингрид:

– Если мы ничего не изменим сейчас, то мы можем никогда не быть вместе.

– Откуда у тебя столько уверенности? – как обычно, не теряя здравого смысла, произнесла Ингрид.

– Я заглянул в будущее и не увидел ни одного сценария о том, что мы будем вместе, – не веря в произносимые вслух слова, сказал Тим.

– Мне кажется, ты себя программируешь на неудачу, – сказала Ингрид, – все будет хорошо, Тим. Все образуется, и мы вдоволь насладимся друг другом, впереди еще целая жизнь. Нам всего лишь надо потерпеть немного времени.

– Но ты же знаешь, что мои предсказания зачастую сбываются, и ты знаешь, что я прекрасно понимаю, что значит настраивать себя на неудачу, – не мог угомониться Тим, – я знаю разницу между самовнушением и видением жизненных событий.

– То есть ты считаешь, что будущее уже предрешено? – Ингрид избрала другую тактику, чтобы успокоить Тима.

– Если ничего не менять, то последуют закономерные последствия, – парировал Тим веские доводы Ингрид.

– Что ты предлагаешь? – сдалась наконец Ингрид.

– Нужно изменить что-то прямо сейчас. Я могу уйти из университета, а ты сможешь продолжить карьеру. Ведь я уже не буду студентом, и мы можем открыто встречаться, создать семью, жить счастливо. Что нам еще нужно?

– А ты бы согласился, если я пожертвую своей карьерой, но ты продолжишь учебу? – задала провокационный вопрос Ингрид.

– Я не могу на такое согласиться, – поняв смысл вопроса Ингрид, ответил Тим.

Им оставалось только придерживаться своего изначального плана. Но Тим постоянно создавал рискованные ситуации, пытаясь остаться с Ингрид наедине, поговорить, обнять ее. Это стало очень беспокоить Ингрид, так как ситуация могла выйти из-под контроля в любой момент. Тим уже перестал отдавать отчет своим действиям, и еще чуть-чуть и она тоже капитулирует под напором их взаимных чувств: они бросят все свои социальные связи и их будет ждать неизвестность. Они сохранят чувства, но достаточно ли этого будет для семьи и ее дальнейшего развития?

Ингрид собрала остатки воли и реализма и пошла на достаточно радикальный шаг. Она уехала в другой город, чтобы какое-то время продолжить работать там и вернуться, когда этот скандал уляжется и Тим спокойно доучится. Она видела в этом поступке единственно верный выход, который позволит сохранить отношения и выйти с минимальными потерями из сложившейся ситуации.

Тим же расценил это как следующий шаг, который может привести к разрыву отношений. Он откровенно страдал, не находил себе места, забросил учебу, что негативно сказалось на его успеваемости. Его духовные практики отошли на второй план, он не мог уже ни на чем сосредоточиться и успокоить свое сознание.

Они начали вести переписку, которая пошла им обоим на пользу. Через какое-то время оба успокоились, хотя это больше касалось Тима. Письма приобретали нежный романтический характер, где они постоянно признавались друг другу в любви, благодарили судьбу за встречу и строили планы на совместное будущее.

В одном из писем Ингрид спросила Тима, что бы тот выбрал, если бы ему предоставился подобный выбор между счастьем и возможностью изменить весь мир к лучшему. Этот безобидный на первый взгляд вопрос подчеркнул основное различие между Ингрид и Тимом. В то время как Ингрид безоговорочно выбрала бы счастье, Тим бы сказал, что счастье тоже для него на первом месте, учитывая их текущую ситуацию, но в глубинах своего сознания он засомневался.

В один из моментов просветления, который отчасти был пробуждён вопросом Ингрид и дальнейшей цепочкой рассуждений, Тим не смог удержаться от соблазна и в очередной раз заглянул в будущее. В этот раз он досконально изучил все детали и все сценарии возможного развития событий. Практически в любом из вариантов Ингрид пострадала бы и была несчастной по вине Тима. У него своеобразный нрав, в своих размышлениях он часто переходит грань между реальностью и разыгравшейся фантазией. Он не просто летал в облаках, он бороздил просторы Вселенной. Да, с ним было интересно, его истории всецело захватывали воображение слушателя, его присутствие рядом вдохновляло и заряжало энергией перемен. Но он был как мираж – если к нему попытаешься притронуться, он растворялся в пространстве. Он был изменчив, как будто в нем уживались тысячи судеб. Для него больше подходил титул странствующего философа, чем отца и мужа.

Для Ингрид Тим был как глоток свежего воздуха в сумраке будней, как уникальное сокровище, которого ни у кого больше нет. Он ее смог поразить, вызвать восторг, влюбить в себя. В свою очередь она притягивала Тима своей природной энергетикой, она была красива, женственна, умна. Хотя Тиму удалось добиться такого ее расположения, которое никому из мужчин еще не удавалось завоевать у Ингрид, но она нуждалась совершенно в другом. Ей нужна уверенность в завтрашнем дне, постоянство, возможность планировать и выстраивать свою жизнь согласно своим мечтам. Соответственно ей всегда импонировали мужчины, которые обладали теми качествами, которые позволили бы им обоим пройти этой дорогой.

С чувством правильного поступка, подогреваемым своим видением будущего, Тим отправил Ингрид письмо, о котором он впоследствии жалел долгие годы.

– Ингрид, я тебя люблю, и до сих пор не могу поверить своему счастью, что встретил такого человека, как ты. Мне еще никогда ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Ты превратилась в смысл моей жизни, все мои мысли только о тебе и о нашем будущем. Все, что я хочу, так это то, чтобы ты была счастлива. Сейчас мы на пике нашей страсти. Но что будет, когда она пройдёт? Я безумно хочу создать с тобой семью, но также часть меня в глубинах моей души жаждет поисков и открытий. Это всегда тебя будет печалить, что, в свою очередь, будет огорчать меня. В итоге мы оба будем несчастны. Как бы ни было тяжело принять это решение, но дальше будет еще сложнее и больнее. Я твёрдо убежден, что единственным верным выбором является прервать наши отношения сейчас. Так будет лучше, в первую очередь, для тебя.

После того как Тим отправил это письмо, он замкнулся в себе на несколько дней, совершенно ни с кем не разговаривал. Знакомые Тима боялись к нему подойти, он был как готовая взорваться бомба, стоит только к ней прикоснуться. Он еще не до конца осознал, на краю какой пропасти он стоял. Ему казалось, что он поступил правильно, великодушно, дальновидно и только через какое-то время этот поступок оценится по достоинству, и это чувство наполняло его действия смыслом – он пожертвовал своим счастьем ради другого человека. Он ощущал себя одиноко стоящим на горе, с которой мог наблюдать величественную равнину жизни, но на самом деле он совершенно не замечал обрыв, в который он устремится вниз при следующем шаге.

– Ты не можешь решать за нас двоих, – всего одно предложение прислала Ингрид в ответ. Эта строчка далась ей через ливень слез, который не стихал несколько дней, бурю негодования, злости, отчаяния, которая оставила в груди лишь пустоту.

Получив это сообщение, Тим осознал чудовищность своего поступка. Зачем он вообще смотрел это будущее, ведь все можно было попытаться наладить, драться с судьбой за Ингрид и их совместное счастье. А он лишь сдался, прикрывшись предсказаниями. Мир Тима разрушался, он со скоростью свободного падения устремился в глубины своего самого страшного кошмара.

Он отправил десятки писем Ингрид, где он раскаивался в той душевной слабости, которую принял за нечто другое, большое, правильное. Он просил дать шанс попытаться все исправить и быть вместе. Но было уже поздно.

Когда пришло время возвращаться, Ингрид не приехала, а лишь оставила Тиму сообщение, в котором просила его больше не писать ей, так как она старается начать жить заново, и у нее все стало потихоньку налаживаться.

Позже Тим потерял всякую связь с Ингрид и все его попытки ее найти потерпели неудачу. Спустя год он узнал, что у нее появилась семья, еще через год, что появился первый ребенок. Еще через какое-то время – второй. Каждое из этих известий вгоняли его в жизненное оцепенение, в котором он пробыл впоследствии многие годы.

Во время разлуки Тим попросту страдал и уже не думал о каком-либо изменении мира. А когда он понял, что всё бесповоротно кончено между ним и Ингрид, то стал озлобленным и желал, чтобы мир и вовсе был уничтожен. Из глубин упадка духа и плохих намерений, его душу спасла мысль, что с его открывшимися возможностями опасно думать и желать плохое, тем более в таких масштабах.

На протяжении многих лет не было и дня, когда Тим не вспоминал те события, снова и снова перебирая в памяти детали. Ему везде мерещилась Ингрид, и казалось, что вот-вот он ее встретит. Куда бы ни отправлялся Тим, он в глубине души надеялся на случайную встречу с ней.

У него было велико искушение изменить прошлое. Однако так опять совпало, чтобы изменить все обстоятельства, которые позволили бы Тиму и Ингрид быть вместе, это было бы равносильно изменить климат и повернуть реки вспять, чтобы в тот момент, когда они потрогали воду в своих синхронных воспоминаниях и событиях, она бы оказалась теплой, и они бы смогли тогда в ней искупаться. И даже если бы ему удалось изменить мир, Тим не был до конца уверен, при появившихся таким образом обстоятельствах встретились бы они с Ингрид вообще.

Ингрид осталась одной из самых ярких звезд во Вселенной Тима. Со временем ему удалось перенести фокус сознания на другие жизненные события и продолжить просто жить, восстановить свою энергию, извлечь уроки из прошедших событий и вернуться к своим поискам и планам, возможно, не изменить мир, но сделать его капельку лучше и добрее.

Так начался путь человека, который однажды захотел изменить мир…

Часть 2. Рождение творца

Иногда человек даже предположить не может, что именно когда-то давно или прямо сейчас происходит череда событий, которые будут являться мерилом его оставшейся жизни. События, к которым он будет мысленно возвращаться вновь и вновь, как будто домой к любимой семье после долгого путешествия. Казалось, что это было лучшее в его жизни. Однако понять это человек может лишь тогда, когда время, расстояние и обстоятельства делают эти яркие моменты недостижимой мечтой. Это того рода воспоминания, которые могут принести как улыбку счастья, так и слезы грусти. А попытки воспроизвести подобные чувства в будущем и цепляния за этот неимоверно завышенный стандарт счастья будут заканчиваться разочарованием и болью. Казалось, это лучшее, что есть, было и когда-либо будет. Но у Вселенной есть свои планы на жизнь.

Прошло 12 лет с того момента, когда Тим в последний раз видел Ингрид. После их расставания Тим переехал в то самое селение, рядом с которым жил Аристо. Он обучался у Аристо, вел преподавательскую деятельность, писал книги. Там же через год он познакомился с девушкой, с которой они поженились, прожили вместе 10 лет, но, в конечном итоге, остались хорошими друзьями.

Он уже был взрослым мужчиной, в прекрасной физической форме, умным и думающим. Он был интересным собеседником, как и раньше, таким же близким для каждого, но все же выделяющимся на фоне большинства. Его оригинальное мышление вело его своим путем, непохожим на другие. От него исходила мощная положительная энергетика, его присутствие наполняло пространство интересом, его видение мира вдохновляло окружающих на перемены. Но чего-то не хватало ему для того, чтобы пройти свое окончательное становление. Что-то мешало ему раскрыть свой истинный потенциал, развить свой талант полностью, чтобы до конца понять самого себя и внести свой веский вклад в развитие этого мира. Он всегда верил в свою миссию, а любовь, которую он принёс в жертву, сделала эту идею сакральной.

Тим решил вернуться в свой город, навстречу своей боли, от которой он безуспешно пытался убежать все это время. Он обосновался в зеленом спокойном районе города, рядом с парком, по которому он любил гулять, размышляя о вечном и бесконечности. И вот прогуливаясь однажды по излюбленным тропинкам, в глубокой задумчивости, вспоминал слова Аристо.

«Все состоит из пустоты. Например, дом. Это пустота, окружённая стенами. И у этой пустоты есть смысл – там можно жить. То есть кто-то возвёл форму (дом) и придал этому смысл (там можно жить). Можно дому придать другой смысл, то, что там могут останавливаться путники, и это сделает эти четыре стены гостиницей. Пустоту можно обрамить в любую форму и, самое главное, важно придать этому смысл. Лес является хаотичным набором деревьев, но если найти самую широкую тропинку, то есть увидеть пустоту, и поставить там лавочки, то это станет парком с аллеей, где смыслом является провести свое свободное время.

Тишина – это тоже пустота, но когда в пустоте звучат слова, они создают форму для смыслов, заложенных в них. Так рождается история. Книга с пустыми страницами не имеет смысла. Но если пустоту начинают пронзать буквы, очерчивая эмоции и идеи, тогда история начинает жить на страницах книги.

Важно научиться замечать пустоту во всем. Это потенциал. Реализовать этот потенциал может сила нашего воображения. Можно представить любую форму и наполнить ее любым смыслом, идеей или эмоцией. Жизнеспособность той или иной мыслеформы зависит только от силы и глубины воображения».

Он так же привычным образом думал об Ингрид и своем браке. Разрыв отношений с Ингрид дался ему нелегко, и этот опыт он до сих пор не мог до конца осмыслить. Те эмоции и чувства, которые он получил за короткий период с Ингрид, он пытался найти где-то еще, но у него так и не получилось это сделать. Так же это стало одной из самых главных причин того, что его брак завершился. Ему не хватало тех самых чувств, которые он когда-то испытал с Ингрид. Он пытался воссоздать эти эмоции в отношениях со своей супругой, вместо того чтобы узнавать человека и творить что-то новое, что неблагоприятно сказывалось на их семье, несмотря на понимание проблемы и желание ее исправить.

На протяжении всего брака его тяготило чувство вины, как будто он предал Ингрид и их чувство любви. Его душу сковывал страх, что он больше никогда не испытает подобное чувство, как будто в нем самом оборвалась какая-то жизнь.

О своей ране в глубине сердца Тим никому не рассказывал. О том, что его что-то серьёзно тревожило, можно было понять по тем моментам, когда он омрачался и уходил в себя, от него веяло в такие моменты леденящей вселенской тоской. Никто и ничто ему не могло помочь в эти периоды пропасти.

Тим всегда удивлялся безмятежности Аристо, как будто подобные страсти никогда не касались его сердца. Он знал, что Аристо знает о его разбитом сердце, но никогда не просил его помочь ему, так как всегда предвидел один ответ. Тим сам должен найти все ответы на своем пути, чтобы обрести истинную свободу и любовь.

В целом Тиму получалось прятаться от боли после тех роковых дней. Он вел интересную жизнь, придерживался своих планов, познавал себя и мир. Его брак выглядел также счастливым, это были очень хорошие и полные событий десять семейных лет с прекрасной девушкой. Обучение у Аристо вывело сознание Тима на небывалые высоты осознанности. В профессиональном и творческом плане ему полностью удавалось реализовываться. Но тень Ингрид омрачала настроение Тима и его позитивный жизненный настрой на продолжительные периоды. Эту загадку ему так и не удалось раскрыть. Он перестал бегать от своей боли и вернулся на место событий тех, казалось бы, таких далеких дней.

Боль – это точка роста. Если человек начинает бегать от своей боли, то он начинает бегать от своего взросления как личности. Как только начинается бегство, что, по сути, является самообманом, прекращается свобода. Человек начинает торговать своей свободой в обмен на любовь и комфорт извне. Он перестаёт говорить правду или следовать своим желаниям, лишь бы его продолжали любить и одобрять окружающие. Но, каждый раз переступая через себя, человек начинает накапливать обиды и становится, в конечном итоге, озлобленным на мир. Там, где нет свободы, не может быть настоящей любви. А без любви в человеке начинает зиять всепоглощающая черная воронка боли и нереализованной пустоты, которую все сложнее становится заглушить. Человек начинает заполнять свою пустоту чем угодно, чтобы придать своей жизни хоть какой-то смысл.

В голове у Тима сразу зазвучали слова Аристо:

«Нет никакого смысла ни в чем и нет глобального плана. Наше представление о мире – это привычка мышления, концепция, состоящая из мыслей, слов и действий. Человек или принимает кем-то созданную концепцию жизни или создаёт свою. Например, кто-то верит в одну религию, и это наполняет жизнь человека смыслом. Кто-то становится примерным семьянином и видит в этом цель своей жизни. Кто-то выбирает профессиональную деятельность своим ориентиром судьбы. Но также каждый человек способен создать свой смысл жизни, для себя. Все зависит от того, как хорошо он научился видеть потенциал пустоты, создавать формы и наполнять их смыслом. Все создаваемые смыслы жизни имеют право быть, но все по-разному жизнеспособны. Человек может создать свою концепцию, но она может привести в никуда, такова цена свободы и истинной любви. А может, наоборот, прожить уникальную, полную счастливых событий и любви жизнь».

В глубине души Тим хотел встретить Ингрид еще раз и испытать те чувства, которые он пережил 12 лет назад. Порой это мешало его взаимодействию с другим людьми, так как он всегда старался найти в них образ Ингрид, который остался у него в памяти. В целом Тим был чутким и обладал развитым чувством эмпатии, но иногда эти поиски желаемого ощущения создавали нотки отчуждения, если в человеке не было чего-то схожего или же, наоборот, повышенного интереса, если ему удавалось подпитывать искомый мираж. Тим больше не смотрел будущее по поводу него и Ингрид, он боялся увидеть то, что они больше никогда не встретятся, что увеличило бы его нестерпимую боль, которую он всячески блокировал. А так, у него всегда тлилась надежда на их встречу. Он чувствовал, что она должна была случиться, он надеялся и ждал.

И вот этот день настал. В воздухе стояло такое ощущение, что что-то вот-вот произойдёт. Это подобно чувству в те моменты, когда мы знаем, что пойдёт дождь или снег, все пространство замирает перед рождением чего-то нового во Вселенной.

Стоял хороший не жаркий день начала лета, небо заволокло легкой дымкой, что создавало ощущение уюта, был абсолютный штиль, и было очень спокойно вокруг.

Тим и Ингрид гуляли каждый своими тропинками и аллеями. В тот день казалось, что кроме них в парке никого не было. Как будто каждый шел своим путем в одной, созданной специально для них Вселенной. И их пути снова сошлись, они встретились.

– Привет.

– Привет.

За этими двумя словами скрывались одновременно радость, боль, удивление, предвкушение, неведение, что будет дальше, интерес. Сердца помнили, а ум еще сопротивлялся. Они стояли посреди парка, вокруг было красиво и идеально для данного момента, как будто само пространство всей своей атмосферой заботливо обнимало двух своих детей.

– Как ты? – участливо спросила Ингрид, прервав паузу.

– Нормально, – ответил Тим, отойдя от оцепенения и улыбнувшись от простоты диалога, за которым скрывалась целая эпоха переживаний.

Разговор, как и в старые времена, полился рекой, как будто не было никакой долгой разлуки и расставания. Одна тема перетекала в другую, несколько часов прошли как один миг. Но стояло ощущение, что они боялись сказать самое важное, то, что занимало их сердца и умы все эти годы. Они не решались говорить об их чувствах, помнят ли они все, как к этому относятся сейчас, что каждый их них чувствует в настоящий момент. И Тим сказал:

– Я помню, как я тебя любил, и, если говорить начистоту, продолжаю любить. Я помню каждый момент, каждую встречу, каждый наш разговор. Помню наши прогулки и ожидания, интересное и, порой, безумное времяпровождение. Объятия, поцелуи, запах твоего тела, каждое мгновение, проведённое вместе. Я помню каждый миллиметр и каждый изгиб твоего тела. Я помню каждый поцелуй, и как мы соединялись воедино и видели Вселенную. Я помню, когда мы обнимали друг друга, мы чувствовали себя дома и становилось очень спокойно обоим, не хотелось больше никуда идти и бежать, мы знали, что мы уже нашли своего самого родного человека во Вселенной.

Ингрид улыбнулась, она пережила в своих мыслях каждый описываемый Тимом момент, было очевидно, что она чувствовала то же самое. Она добавила:

– Нахождение рядом с тобой наполняло мою жизнь смыслом, жизнь казалась полной и яркой, как будто озарялась светом изнутри меня.

Они обняли друг друга, и снова возникло это чувство, что они вернулись домой к своему самому близкому человеку. Они простояли так очень долго. Никто не хотел и не решался разомкнуть объятия. Но пришёл момент, когда им все же пришлось это сделать.

– Тим, – промолвила Ингрид, – ты, наверное, знаешь, что я замужем и у меня двое детей. Я приехала сюда на лето и, когда мой отпуск будет подходить к концу, уеду.

– Я понимаю, – коротко ответил Тим.

– Мне столько хочется тебе рассказать о своей жизни, – после недолгой паузы продолжил Тим, – и так интересно узнать, как ты жила все это время.

– Да, нам многое есть что рассказать друг другу, – с улыбкой отреагировала Ингрид.

Они попрощались и договорились встретиться снова. Оба из них летели домой на крыльях счастья. Возникшие из прошлого чувства начали заполнять их измождённые расставанием души, как будто растрескавшаяся от засухи земля стала впитывать капли дождя. Но также каждый из них в глубине души чувствовал, что уже не будет как прежде, многое изменилось. Их пути снова пересеклись, и им предстоит узнать зачем.

За время работы с Аристо Тим приобрёл глубочайший опыт и знания в области исцеления судеб других людей, несмотря на то, что в то время сам находился в поисках средств исцеления своей. Как говорил он сам: «Я прохожу свой путь, а вы свои, но мы идем с вами в одном направлении: к свободе и счастью. В силу обстоятельств я стал первым среди равных, распознав и развивая свое призвание и обладая доступом к скрытым в междустрочьях знаниям». Тим развил в себе талант наставника и его первые книги начали приобретать популярность, в то время как он сам оставался в тени и избегал публичности. Он служил Вселенной, а не только своему личному эго.

«Если нет смысла, тогда зачем его создавать и чем руководствоваться в жизни? – спросил однажды Тим Аристо, на что тот ответил: «Есть путь – исследовать весь потенциал реальности, себя, и, творить свои мыслеформы. У каждого человека есть свой путь. Каждому из нас предначертана череда жизненных испытаний, пройдя которые, открывается возможность добиться чистого сознания. Чтобы дойти до уровня творца, нужно усвоить все уроки судьбы. Они будут усвоены тогда, когда воспоминания прошлого и предвкушение будущего будут восприниматься так, чтобы не поколебать спокойствие ума и духа. Наполнив себя спокойствием, свободой и любовью, в человеке просыпается потенциал создателя и способность видеть суть вещей и создавать любые формы бытия и наполнять их смыслом. Поэтому бегство от своей боли, это бегство от своего взросления как человеческой сущности, это бегство от своих уроков. Бегство будет порождать страх, и не будет покоя души, каким бы комфортом и кажущейся стабильностью ни окружал себя человек. Боль будет порождать боль. Каждый последующий урок будет больнее предыдущего. Выход из этого лабиринта вопросов Вселенной один – повернуться лицом к свой боли, прожить ее, остановить свое бегство от самого себя. Боль – это лучший учитель на пути каждого. Осознав источник своей боли, человек теряет связь с прошлым и зависимость от желаемого будущего, все, что казалось самым ценным, потеряет свой смысл и ценность. Человек останется опустошённым, то есть создаст ту самую пустоту внутри себя, полную потенциала. Он станет по-настоящему свободным, чтобы наполнить себя энергией Вселенной: спокойствием, свободой и любовью. Тогда человек сам сможет создавать жизнь».