Марти бродил по улицам в надежде увидеть Сару, а порой и просто бесцельно, а иногда лежал под куском картона и на него гадили местные крысы. Это состояние: туман, дереализация, конец его безрадостного бытия.

Или не конец?

Опустившийся или жалкий? То и другое одновременно или нечто третье?

Марти идет вдоль улицы, он вроде бы не забрел в трущобы на окраине, но предчувствие, пусть притупленное алкогольным предшественником комы – дурное.

Кто-то кидает в него пустую бутылку. Он делает еще пару шагов, пошатывается и падает, перед тем как два горизонта смыкаются в его закатывающихся глазах, его взору предстает Сара, он тянет к ней руки, но слишком поздно, и Марти слишком пьян, сознание убирается из его головы наружу: на асфальт и дальше, дальше, куда не добраться взгляду.

Глаза закрытые имеют свойство открываться, если, конечно, вы не покинули бренную землю, в поисках жилища получше. Марти – не исключение. Левой рукой он трет висок, правой опирается на кровать, в которой только что сел. Комната непримечательна ничем, кроме стула в середине и женщины в строгом костюме, сидящей на нем. Она помахивает документами Марти и говорит:

–Здравствуйте, Марти. Можно я буду называть вас так?

–Доброго времени суток, валяйте, только дайте что-нибудь выпить.

–Чуть позже, нам нужно о многом побеседовать.

–Я вас не знаю, где я вообще, черт возьми?

–Вы в борделе.

–Где?

–В борделе. Ну тут продают тело и различные услуги.

–Я знаю, что такое бордель! Какого рожна я тут делаю?

–Дело вот какое, вы потеряли сознание, какой-то из посетителей, хотя, поверьте, это строго запрещено, пронес с собой спиртное и выкинул в окно. Вам повезло не слишком пострадать в результате этого акта кощунственного вандализма.

–И почему бы вам не вызвать скорую, коль все так счастливо сложилось?

–Поверьте, мы бы так и поступили, кстати, я директор заведения, забыла представиться, меня зовут мамочка Аутентичность.

–Вы мне не мамочка, моя мамочка умерла!

–Это нам известно.

–Откуда это вам известно?

–Видите ли, девушка, которую вы узнали, прямо перед тем, как потерять сознание, её, кстати, зовут вовсе не Сара, да и девушка она лишь отчасти, так вот, на её записи, мы видели вас, но никак не могли найти вас, ваша мать не успела оставить никаких записей.

Марти делает «ничего не понимаю» лицо. Возможно, даже вполне искренне. И занимает выжидающую позицию. Женщина продолжает:

–Господи, вы же ничего не знаете.

–Вы же ничего не знаете, – передразнивает её Марти.

–Наш бордель, не типичное заведение подобного характера. Сейчас в тренде новая услуга, робо-проституции. Ваша мать пришла к нам со специфической просьбой и внушительными аргументами.

Женщина трет пальцы правой руки друг об друга имитируя шелест банкнот.

–Моя мать заказала себе мужика робота проститутку?

Марти смеется, громко, бестактно, но мы простим ему это, состояние близко к истерике.

–Не совсем так. Она заказала робо-проститутку вам. Номер 11J-503. Очень дорогой экземпляр. Специально создана, по образу вашей молодой матери. Хелен не посвящала нас в подробности, наша задача лишь предоставить услугу. Проблема в том, что она не оставила никаких координат, для связи с вами в случае чего. Мы не говорим клиентам, но для непредвиденных обстоятельств, наши роботы записывают все происходящее с ними.

Марти стало не по себе.

–Двадцать четыре часа в сутки? Вы меня обманываете. Как же квартира, где жила Сара.

–Понимаете, наше агентство, одно из немногих в своем роде, поэтому мы стараемся идеально исполнять условия контракта. Ваша мать хотела, чтоб вы ничего не знали. Робот, который вас обслуживал, как только заказчик умер, получил сигнал об этом и покинул вас согласно условиям контракта. Обычно Хелен платила заблаговременно, но в этот раз, опять же, мы можем судить лишь по видеозаписи. Она собиралась вам все рассказать. Поэтому она была на той пустынной трассе, но все закончилось трагедией.

–Боже мой, вы все видели.

–Да. Но не волнуйтесь так, Марти, наше агентство не ввязывается в такие дела, которые могут приобрести с трудом прогнозируемый общественный резонанс. К тому же услуги полностью конфиденциальны. Наши роботы полностью аутентичны, их не отличить от настоящего человека, порой даже специалисту.

–Вы, вы психи здесь все, я же живой человек!

–Мы понимаем ваше удивление, не беспокойтесь, пожалуйста. Ваша мать не оставила информации о вас, но велела своему душеприказчику доставить это сюда, в случае её смерти. И это предназначалось вам, Марти. Мы бы нашли вас раньше, но из-за бюрократических особенностей, получили её послание только сегодня, за пару часов до того, как вы пришли в себя. Такая вот ирония. А сейчас я выйду из комнаты и оставлю вас наедине с вашей матерью.

Элизабет вышла из комнаты, а Марти посидев пару секунд в отупляющем недоумении запустил голографическое аудио-письмо. В комнате возникла голограмма его матери, она скромно улыбнулась и заговорила:

«Если ты сейчас меня видишь и слышишь, Марти, любимый сынок, значит меня уже нет среди живых. Стоит ли тебе беспокоиться из-за этого? Не так, чтоб податься в какой-нибудь совсем уж юношеский радикальный максимализм. Я знаю, ты всем сердцем любишь меня, а я всегда любила тебя. Поэтому надеюсь ты не делаешь ничего такого, о чем стал бы жалеть. Сначала, мне показалась забавной идея записать тебе много-много часов таких писем, но потом решила, что так я лишь убью воспоминания о себе. В конце концов, я придумала кое-что получше. Наткнулась на это агентство, прости за Сару. Но ты так страдал, а мать не может видеть, как страдает её дитя. Я не могла предложить тебе этого при жизни, и поверь, мне был бы предельно ясен твой отказ и это было бы абсолютно нормально. И все-таки выслушай. Элизабет рассказала мне о новой технологии. Она была много раз апробирована, прошла эксперименты с контролем и полностью безопасна. Моё сознание скопировали на специальный носитель и наука дошла до этапа, когда его можно внедрить в мою молодую робо-копию, Сару. Только представь себе, мы можем быть вместе и физически тоже. Её создали по моему образу и подобию и теперь она может дать мне новую жизнь. Денег, заработанных мной, хватит нам на две жизни и на оплату этих услуг. А когда ты умрешь, сможешь переместить в свою робо-копию сознание и мы будем вместе и после. Вечная жизнь. Мать и сын, муж и жена, альфа и омега. Я люблю тебя, Марти, хочу, чтоб мы были с тобой, как ты был с Сарой, ведь она по сути и была молодой копией меня. Надеюсь ты поймешь меня и сделаешь столь страстно желаемый мной выбор. Выберешь меня.»

ВЫРЕЗКА ИЗ СТАТЬИ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОГО ЖУРНАЛА «БРЫЗГИ БЕЗ ПРИКРАС» 12 октября 2155 года:

«Но дело не только в потомках. Что сказали бы наши предки? Пусть мы сегодня и считаем их дикарями, традиции, которые они нам завещали, некоторые из них – незыблемы никакими законами нового времени. Робо-проституция, предмет нашего исследования, а также трансфер сознания, нарушает все возможные устои. Порочит честь и уродует лицо нашего общества, уничтожает его мораль. Да, есть субъекты, не только среди тех, кто пользуется подобными услугами, но и среди обычных граждан, считающих, что это новый шаг в развитии науки. Что так можно оградить жертв педофилии, скотоложества и прочих сексуальных девиаций, от реальной физической и психологической угрозы. Но кто даст гарантию, что люди с извращенным сознанием будут соблюдать закон, кто даст гарантию, что не возникнет проблемы ложности и не аутентичности? Не говоря уже о вопросе так называемой «вечной жизни», которая будет доступна, лишь отдельным классовым прослойкам общества? В праве ли мы сохранять сознание чужих людей? В праве ли позволять бродить мертвым среди живых?