Школа темных искусств

Хоть у мальчишки и есть дар, возможно, что и у сестры тоже, ведь смогли же они прятаться от поднятых когда страстно этого хотели. Укрыться от немертвых – ха. Нежить видит совсем не глазами и чердак или стог сена от них не спрячет, так что, скорее всего, он прав насчет дара, но это ничего не меняет. Если судьба будет благосклонна к детям – на них наткнутся арканист или целитель. Такой исход для малышни будет гораздо лучшим выходом чем таскаться не пойми где, прислуживая некроманту. Да даже жизнь простого крестьянина будет лучшим исходом.

– Гос… Мэтр… – попытался спорить мальчишка но был остановлен взмахом руки.

– Я закрою дом защитой от нежити, принесу воды из колодца и оставлю вам еды. Три дня. Курт останется с вами, в самом крайнем случае он сможет захватить тело дикой твари и уничтожить остальных. Он, все-таки, очень сильный дух, можешь мне поверить. Призрак, все это время неторопливо гоняющий мяч прозрачными ногами, лишь кивнул в подтверждение.

Не слушая слабых возражений от мальчишки, испытавшего явное облегчение услышав что страшный человек их оставит, маг прихватив ведра, отправился к деревенскому колодцу. Потрепанный плащ лишь взметнулся вороньими крыльями когда темная фигура мелькнула в пустующем дверном проеме.

– Ты как? – поинтересовалась сестра, скромно пристроившаяся на уголке лавки, послужившей мальчишке кроватью. – Нога болит?

– Почти нет, даже удивительно. – Коска притянул девочку поближе и принялся поглаживать растрепанные волосы, отходя от пережитого. – Он такой страшный, но спас нас. Я пытаюсь понять это. Жрецы что-то говорили о темных магах, я никогда не слушал, а теперь жалею. Ведь он помог, хотя мог просто проехать мимо. Значит он не злой.

– Он хороший. – прижалась девочка к брату поплотнее. – Он ругается, иногда кричит, тебя зашивал, будто свиную колбасу, быстро, привычно. Но у него есть меч, и он даже не очень меня бранил, когда я попыталась достать его чтобы посмотреть. Благородный рыцарь не преминул бы ударить за такое, а то и что-то похуже. Мэтр же, когда прекратил ругаться, объяснил, что клинок зачарован от воров и я могла лишиться руки, стоило лишь обнажить лезвие. Накормил меня сразу же как перестал колдовать над тобой. Даже сказку рассказал прошлой ночью, когда я уснуть не могла. Страшную правда, но рассказал же.

Метр отсутствовал довольно долго, дети уже начали волноваться как дневной свет перекрыло потрепанным плащом.

– Поднимайтесь, я нашел дом понадежнее, даже с печью и крепкой дверью. Закроетесь и сможете чувствовать себя в безопасности до моего возвращения.

Собираться им долго не пришлось, нечего было собирать, разве что Коска попытался поднять сумку мага. Мужчина скептически посмотрел как мальчишка упорно тянет довольно увесистую поклажу, но промолчал, перехватив груз одной рукой и забросив за спину.

Дом оказался действительно домом, а не избой: с каменным основанием, лестницей из трех ступеней, толстенной дубовой дверью на железных петлях и крепким засовом. Пол покрывали застаревшие пятна крови, черепки от разбитой посуды, занесенный ветром мусором, но дом все равно выглядел зажиточнее чем родная изба крестьянских детей. Печь из кирпича они вообще видели первый раз в жизни.

– Устраивайтесь. – прокаркал маг, сбросив с плеча сумку. – В бочке свежая вода, в сумке запас еды. Пока меня не будет, осмотрите дом, может найдете одежду для девчонки или еще что-то полезное. Вот этот амулет – мужчина извлек из складок плаща простую кварцевую капельку на кожаном шнурке, тускло блеснувшую в полумраке покинутого жилища и протянул ее Вилане. – Беречь как свои глаза, если не хотите остаться без помощи Курта.

Проговорив все это неприятным голосом, словно ворон прокаркал, колдун вышел за скрипнувшую дверь.

Высунувшая нос следом Вилана завороженно наблюдала как мужчина зажег на ладони зеленый огонь и двинулся по широкому кругу, обходя дом против движения солнца. Капли пламени, словно от горящей смолы срывались на землю частым дождем, сжигая засохшую траву и формируя колдовской круг. До маленьких ушей вновь долетел страшный шепот, но девочка постаралась побороть испуг, ведь мэтр старается для их защиты. В отличие от Коски, она жрецов слушала очень внимательно и запомнила то о чем они, скорее всего, не хотели рассказывать. Демоны. Когда-то их мир был захвачен демонами – чудовищами куда более страшными чем восставшие мертвецы. И противостоять им смогли только повелители мертвых. Ни благой свет, ни тяжкие заклинания не могли победить тварей, лишь изгнать на короткое время. Лишь страшная, темная сила некромантов, в конце концов, смогла запечатать врата миров. Девочка боялась ее и, тем не менее, желала. Силы, что может убить немертвое и оживить неживое.

Некромант вышел с другой стороны дома, замыкая круг, на мгновение вспыхнувший гнилостной зеленью и тут же погасший. Завершив ритуал, маг негромко свистнул. Дождался подошедшего скакуна не менее жуткого чем хозяин, но гораздо более ухоженного, с блестящей на солнце черной шкурой, холеной гривой и хвостом, лишь на две ладони не достающим до земли. Девочка удивилась тому, что конь оказался оседлан, но при этом не выказывал никакого недовольства. Маг лишь затянул посильнее подпруги и стремительной тенью взлетел в седло, направившись в сторону их старой деревни.

За два дня, проведенных в компании друг друга и незримого призрака, выдающего свое присутствие лишь время от времени двигающимися предметами и игрой в мяч, которой развлекалась Вилана. Коска косился на сестру, играющую с, казалось бы, пустым местом, но молчал, видя как на лице девочки появляется робкая улыбка, которой уже давно не касалась ее губ. Сам мальчишка уже уверенно вставал на ноги, рана стремительно заживала, а шов цветом практически сравнялся по цвету с окружающей кожей.

За это время они осмотрели дом от чердака до погреба, обнаружив целый ворох хорошей одежды, даже с грубо выполненной вышивкой. Вилана, откопав где-то костяную иглу и моток ниток, за день подшила самые прочные на вид вещи, чтобы они пришлись впору. В погребе обнаружился довольно свежий окорок, початый круг козьего сыра и кадка с соленой капустой, так что их еда получила разнообразие. Часть сыра и половину копченого мяса девочка бережливо припрятала, замотав в чистый отрез ткани чудом сохранившийся в сундуке у хозяйской кровати.

– Мэтр приедет голодным, это для него – ответила она на вопросительный взгляд брата. – Он нам всю еду оставил, в другой сумке у него только снадобья и какая-то книга, я проверяла.

Коска лишь подивился смелости сестры и щедрости темного мага.

Еще под скрипящей доской пола неожиданно обнаружился тайник с целой горстью медных монет и даже одной отчеканенной из светлого металла. Коска уверенно заявил, что она серебрянная, он как-то видел такую у одного из жрецов света.

Солнце уже практически спряталось за край земли. Вилана выбрала из вороха найденной одежды чистую льняную рубаху с парочкой прорех и сейчас терпеливо их зашивала. Видно хозяйка оказалась рачительной и порванную вещь не стала выбрасывать, собираясь починить, но… не судьба. А вот мэтру Бернарду может и пригодиться, вряд ли у него была возможность постирать свои вещи или переодеться в чистое за время пути. Коска переживал из-за того, как его сестра стала относиться к темному магу, да и та легкость в играх с неупокоенной душой. Это заставляло нервничать. Да и сам мэтр должен был вернуться на следующий день, что настроения не поднимало. Парень собирался выйти наружу, пока еще не совсем стемнело, когда раздался перестук копыт и из-за поворота дороги сгустком ночного мрака вынырнул знакомый конь. Вот только горделивого всадника на нем не виднелось.

Из-за спины донесся испуганный девчачий вздох: на спине скакуна бесформенной кучей тряпья со свисающими обрывками плаща, всего покрытого темными пятнами, растекся колдун. Блестящий металл перчатки, сжимающей поводья, почти весь спрятался под пятнами чего-то красного. Хотя много ума не нужно чтобы понять, что это кровь, блестящей дорожкой стекающая по лоснящейся шкуре коня. Сам вороной скакун тоже не мог похвастаться здоровьем: роскошная грива практически сожжена, одно ужо отсутствует, от другого какие-то обрывки. Когда конь, перейдя на шаг, приблизился и опустился на колени, чтобы наездник смог спуститься, подбежавшая девочка ахнула от страха: вся скрытая до сих пор сторона лошади оказалась сожжена до мяса, кое где даже проглядывали почерневшие от жара ребра, но животное не выказывало никакого недовольства, словно вовсе не ощущает чудовищной боли, которую должно было бы испытывать.

Постояв пару мгновений в ступоре, девчонка бросилась в наезднику.

– Мэтр. – хрупкая ладошка потрясла мага за плечо. – Мэтр Бэрнард! – проговорила она громче, получив в ответ лишь слабый стон.

– Коска! – закричала девочка на застывшего в ступоре брата. – Да помоги же мне!

Вдвоем они кое как смогли стащить мужчину с седла, и немного расшевелить, чтобы, поддерживая с двух сторон, довести до дверей и помочь подняться на крыльцо. Маг двигался словно в полузабытьи, не очень отличаясь от мертвецов, что дети видели за время своих скитаний. Ни одного слова не слетело с побелевших губ, а кожа, принявшая оттенок известняка, натянулась, обрисовывая кости черепа.

Велев брату снять с их спасителя остатки одежды и обтереть чистой мокрой тряпкой раны, если те обнаружатся, Вилана принялась хлопотать над закопченным котелком. До сих пор они обходились без жидкой пищи, но Мэтру, если тот не придет в себя, понадобится что-то что можно глотать не жуя. Как-то их, тогда еще живой, отец сильно поранился в лесу и девочке пришлось ухаживать за ним, пока остальные работают в поле, поэтому как и что делать она знала.

Котелок наполнился водой в которую полетело мелко нарезанное вяленое мясо, так же измельченный окорок и хорошая пригоршня, чуть ли не на четверть котелка, соленой капусты. Девчонка покачала головой, сожалея что в, казалось бы, деревенском, пусть и богатом доме не обнаружилось репы или брюквы, зато единственная головка лука пришлась как нельзя кстати. Теперь только подождать, пока все закипит и немного остынет.

Коска дрожащими руками, стягивал окровавленные обрывки ткани с тела колдуна, опасаясь того, что он увидит. Он все боялся увидеть вместо человеческой плоти голые кости или сгусток мрака из кошмара, посещающего его каждый раз как он смыкал глаза. Ничего этого не оказалось. Вместо скелета под тканью и разодранной курткой с наклепанными под слой ткани металлическими пластинами, обнаружилась лишь плоть обычного человека, высокого, с кое-где собравшимся жирком, чего никак нельзя было ожидать, вспомнив о том, что служило колдуну пищей, несколькими тонкими застарелыми шрамами. И ничего лицо у него не хищное, а вполне даже обычное. Перчатки, усиленные металлической чешуей никак не хотели сниматься, пока мальчик не догадался нащупать хитрую защелку с внутренней стороны. Раны обнаружились на плече и боку, не очень глубокие, до костей, что бы их не нанесло, не достало, но изрядной длинны. Кровь из них продолжала понемногу сочиться, капельками стекая по подсохшей корке вытекшей раньше, но гораздо слабее чем должна при таких повреждениях. То ли сосуды уже закрылись, то ли крови осталось не так много.

– Он ведь совсем не старый. – раздался голос за спиной. – Где-то десятка три зим или чуть больше.

Ну да, Вилана, стоящая за спиной, никогда не ошибалась, говоря о чьем-либо возрасте. Неожиданно девочка замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Кварцевая капелька у нее на шее чуть качнулась и Вилана двинулась в сторону входа.

– Сестра? – мальчик потянулся чтобы остановить.

– Не мешай. – словно в трансе проговорила девочка. – Это Курт, он ведет меня.

Девочка скрылась за дверью, чтобы почти сразу же вернуться, только неся в руках богато украшенную шкатулку. Пристроив ее на стол и откинув крышку, дети в удивленном ожидании уставились на ровные ряды флаконов, заткнутых пробками с незнакомыми символами. Да, даже если бы они оказались знакомыми, грамоте их все равно никто не обучал.

– Курт, слышишь меня? Какой из них? – спросила Вилана пустоту.

Один и стеклянных пузырьков заметно качнулся, чтобы тут же оказаться в ловких пальчиках. Девочка подхватила щербатую глиняную кружку и зачерпнула из бочки воды. Пробка, выдернутая крепкими зубами, запрыгала по полу, а пузырек наклонился над посудой и замер в нерешительности.

Метр для спасения его брата использовал ее кровь и две капли зелья, но это зелье другое. И флакон не темно-зеленый, а красный, очень красивый. Вот только сколько капель нужно?

Девочка ощутила слабое подергивание шнурка на шее и один сильный рывок. Первая капля отправилась вниз, беззвучно скрывшись под поверхностью воды, покрыв ее пленкой радужных разводов.

Глава 3.

Вельх, пристроившийся на наспех сколоченной вышке, потер слезящиеся от солнца глаза. Это подобие нормального дозорного строения возвели меньше недели назад, по совету проезжающего мага. Подросток застал его прибытие в родную деревню и заметно струхнул, едва в закатных лучах проступила нечеткая фигура, соткавшаяся буквально из воздуха в какой-то полусотне шагов от открытых по светлому времени ворот старого частокола. Что он делал возле выхода на разбитую дорогу, бегущую к соседним поселениям, парня никто не спрашивал, иначе бы его отец не преминул лишний раз поучить единственного наследника розгами. А ответ мог быть только один, учитывая тугую котомку со снедью и дорожную накидку, чтобы укрыться от непогоды, если та застанет в дороге. Влетевший в ворота маг на жеребце чернее ночи в развивающемся плаще с капюшоном, прячущим лицо во мраке, едва не заставил подростка незапланированно справить нужду. Накативший с приближением всадника холод, разогнавший вечернюю духоту, и тихий, на грани слуха, шепот позволил, с удивившей его самого скоростью, додуматься до мысли, что большой мир, конечно, таит много тайн и приключений, но, если, даже на знакомой до последнего камешка дороге, можно встретить ТАКИХ путешественников, то он лучше еще побудет дома и поучится управляться с нехитрым крестьянским оружием, а большой мир никуда от него не денется. Острой иглой уколола глаз золотая фибула со скалящимся на весь окружающий мир черепом.

То, что путник оказался магом подросток узнал позднее, подслушав разговоры старших. Пристроившись около приоткрытой двери дома старосты, удалось разобрать долетающие обрывки разговора, в моменты, когда спорящие не сдерживались и повышали голос. Маг задержался ненадолго, быстро перехватив какой-то снеди и напоив коня у колодца, затребовал дорожного провианта и умчался в подобравшуюся ночь. Все это Вельх наблюдал, потирая гудящую шею. Отец, выйдя из дома старосты вслед за нежданным гостем и углядев любопытствующего сына, щедро наградил того подзатыльником и велел пробежаться по деревне и собрать мужиков.

Вся деревня не спала почти двое суток к исходу которых у ворот в ограждающем деревню частоколе, ведущих на закат и восход, к более дальним поселениям, вознеслись две вышки на которые загнали подростков и велели наблюдать за округой, не смыкая глаз и сменяясь с каждым новым положением солнца, трижды в день. Ночью за округой следили уже взрослые мужчины, заметно напряженные и нещадно гоняющие любопытных, не желающих спать детей. Ворота, всегда открытые на день, теперь были постоянно заперты и подперты бревнами. Когда кто-то из подростков постарше осмелился спросить, что же все-таки случилось, то получил в ответ емкое слово «нежить». Больше никто ничего не спрашивал. Пока остальные работали в полях, стараясь управиться как можно скорее и убраться под сомнительную, но все-таки защиту деревянной ограды, дежурные подростки зорко следили за округой. Редкая скотина, недовольная тем что вместо ленивого поглощения свежей травы приходится довольствоваться сеном с редкими порциями того, что хозяева успевали скосить днем на ближайшем лугу, выражала неудовольствие протяжным мычанием и отрывистым блеянием, раздражая слух.

На пустой вот уже много дней дороге проявилась далекая тень. Вельх до боли сжал пальцы на пастушьем рожке – единственном, что могло издать довольно громкий и пронзительный сигнал, оповещая остальных. Только бы померещилось от напряжения! Не померещилось. Тень неторопливо росла, обретая четкость. Удивляла неспешность передвижения, но сомнений не было. Губы подростка коснулись костяного кончика, а легкие судорожно сжались исторгая высокий, дребезжащий звук, заставивший заныть зубы.

Силуэты всех, кто находился в поле устремились ко входу в поселение. Всего два десятка дворов, но сколько же народу оказались за оградой. Дежурная смена из трех мальчишек отбросила подпирающие створки бревна, потянула ворота на себя, открывая дорогу спасающимся. Стоит просигналить еще раз и ворота будут захлопнуты, не взирая на то, сколько человек останется снаружи. Приказ старших был однозначен.

Не высохшая до конца, наспех скрученная из жердей лестница заскрипела под весом поднимающегося на вышку мужчины.

– Что там? – прогудел тяжелый, чуть надтреснутый голос старосты деревни.

Подросток не оборачивался, в нарушение всех требований по уважению старших, но таков оказался приказ – следить за замеченной угрозой, ни на что не отвлекаясь. Всего полтора десятка ударов розгами, что отведали его сверстники, посмевшие отвлечься на разговоры или отвести взгляд от ставшей вдруг опасной округи, слишком хорошо донесли до остальных, чем чревато непослушание и что есть ситуации когда почтительность перестает играть хоть какую-то роль.

– На дороге. – подрагивающая рука указала в сторону далекой неясной тени. – Не разгляжу что, далеко слишком.

– Молодец. – на плечо опустилась твердая ладонь, ободряюще сжалась. – Глазастый!

Вельх почувствовал, что щеки заливает краской гордости из-за первой в его жизни похвалы за взрослое дело. Это не в поле работать или трудиться по дому. Подросткам поручили то, от чего может зависеть само существование их деревни, и угрозу заметил именно он! Теперь оставалось молиться высшим силам чтобы эта угроза оказалось ложной.

До рези напрягая глаза, парень всматривался вдаль. Староста продолжал держать руку на его плече и молчал. Все указания были розданы заранее, женщины и дети укрылись в подвалах, приготовив ножи. Все знали, что будет, если мужчины не смогут удержать оборону и немертвые ворвутся в деревню и что лучше самим отправить своих чад к престолу светлого бога, чем позволить нежити добраться до них, а если повезет – успеть самим вогнать острые лезвия в сердце, отправляясь следом. Мужчинам и молодым парням такой милости не позволено. Они либо отобьются, либо станут пищей для тварей и пополнят их ряды.

– Там лошадь, – наконец нарушил молчание подросток, – на спине кто-то… не могу разглядеть.

Спустя некоторое время, показавшееся Вельху вечностью, он смог разобрать больше деталей. Его взгляд, считавшийся в деревне самым острым, смог выделить девочку, что сидела на спине знакомого черного коня, за ней, если он правильно разглядел, сидел мальчишка, ненамного старше.

– Это лошадь мага, староста. – охрипшим голосом проговорил парнишка, – В седле двое детей, его самого не видать.

– Я пойду навстречу. – прогудел голос мужчины. – Следи внимательно, если я не махну рукой – ворота не открывать, даже если позднее я буду умолять об этом. Ты все понял?

– Да, старший! Я все исполню.

Лестница снова недовольно заскрипела, староста повторил указания собравшимся у подножия мужикам, вооруженным кто чем: лишь пять-шесть рогатин с пятнами ржавчины покачивалось над головами пытавшихся сбиться в подобие строя деревенским, в основном же – косы, деревянные вилы, наспех посаженные на длинный черенок топоры да тяжелые цепа для обмолота зерна. Невольно вспомнился меч, что был приторочен к седлу так напугавшего Вельха мага. Потертая рукоять со следами частого использования, выгоревшая на солнце кожа ножен. Вот уж кто не сомневался бы что делать. А у его земляков даже копья мелко подрагивают, насколько можно было разглядеть на отворачивая лица от дороги, лишь скосив глаза. Вельх отчетливо ощущал желание захлопнуть ворота поскорее и укрыться в погребах, надеясь что боги смилостивятся и угроза минует.

Вилана покачивалась в седле, свесив ноги с одной стороны, поддерживаемая братом. Из подрагивающего полуденного марева выплывал силуэт крепкой ограды из бревен, ворота приглашающе распахнуты, вызывая желание поскорее оказаться под их защитой и забыть все произошедшее как страшный сон. Меч некроманта успокаивающе похлопывал по коже коня, но девочка старалась не смотреть по эту сторону. Ожоги скакуна заживали с удивительной скоростью, ребра уже скрылись под слоем мяса, перестав пугать своим видом, но картина все равно способна была вогнать в обморок менее привычного зрителя. Второй день они медленно тащились по единственно дороге, ведущей прочь от проклятых земель. Захваченные из разоренной деревни запасы пищи и остатки от провизии мага позволили бы протянуть и дольше, но тянущее чувство страха, не дающее сомкнуть глаз ночью, побуждающее убираться как можно дальше, выматывало похлеще голода, терзавшего детей до встречи с колдуном. Хорошо что его конь оказался зачарованным – не чувствовал боли и усталости, ехал не останавливаясь, не взирая на то, светит ли солнце или бледный серпик луны, притормаживая лишь в моменты, когда приходилось справить нужду, наплевав на стыд и не осмеливаясь отходить дальше пяти шагов. Курт, конечно постарается защитить, но мало ли. Хорошо что брат догадался постелить на седло как можно больше тяпок и найденной одежды, связав их в плотный, но достаточно мягкий узел, иначе седло стерло бы мясо до костей, и так кожа уже покраснела и жгла, будто огнем.

На дороге проступила тень идущего навстречу мужчины. Вилана почувствовала как напрягся брат, ее ладошка неосознанно сжала кристальную капельку, что болталась на шее. Девочка тут же почувствовала успокаивающее дуновение, прокатившееся по телу. Говорить с призраком она не могла, но даже такая поддержка, через кристалл, что ей вручил некромант оказалась существенной, придав уверенности.

Вельх чуть не вываливался со своего места дозорного, всматриваясь в то, как староста приблизился к коню мага, о чем-то поговорил с детьми в седле. Наконец последовал условленный сигнал, рука поднялась и махнула, показывая что все в порядке. Староста попытался взять коня за поводья, но скакун дернул головой, блеснули белоснежные зубы и мужчина еле успел отдернуть руку чтобы не остаться без пальцев. Подросток прокричал нервничающим деревенским что угрозы нет, вызвав слитный облегченный вздох.

Никто не торопился возвращаться к работе, ожидая вестей от путников. Вот вороной конь перешагнул границу деревни, неся на спине чумазых детей и затягивая волокушу, привязанную веревками к упряжи, на которой покоился укрытый одеялом незнакомый бледный мужчина. Мальчику с девочкой помогли спуститься. Дети неуверенно стояли на дрожащих ногах, покачиваясь будто провели в седле много дней. Хотели отцепить веревки с раненым, но конь предупреждающе всхрапнул, зло оскалил зубы, заставив сердобольных селян отшатнуться. Вельх с ужасом разглядывал изувеченный бок коня с огромным пятном отсутствующей кожи, перетянутый подпругой. Скакун должен был обезуметь от боли, но никак не везти детей. Подросток дрожащей рукой сделал знак отгоняющий зло. Помогло мало. Деревенские, оказавшиеся с раненой стороны, подходить к животному так же не торопились, даже отступили на шаг.

Девочка отделилась от брата, прикоснулась к склонившейся конской голове голове, немного помолчала.

– Мэтр ранен. – разнесся в установившейся тишине звонкий, но какой-то странный голос, будто говорили двое. – Угрозы немертвых больше нет, но ему нужна помощь.

По толпе пролетел глухой шепоток «ведьма!».

Пока девочка поглаживала коня, перебирая остатки некогда роскошной гривы, самые отважные отвязали волокушу с раненым, и потащили к ближайшему дому. Скакуна прямо не месте расседлали, сняли всю упряжь.

– Меч из ножен не доставать! – остановила девушка протянувшуюся к рукояти оружия, принадлежащего магу, руку. – Он заклят!

Девочку вежливо попросили отвести коня в свободное стойло, рядом с общинными клячами – тружениками сохи и телеги, на что та милостиво кивнула. При приближении необычного существа, не воспринимающего боль, деревенские лошади принялись заметно нервничать, раздалось истеричное ржание.

– Он лучше побудет за воротами. – решила остановившаяся девочка, заглянув в глаза скакуну. – Ему там ничего не угрожает, а ваши лошади не вынесут соседства.

– Как прикажете леди. – согнулся в поклоне староста.

– Я не леди. – странным голосом ответила необычный ребенок. – Меня зовут Вилана, а брата – Коска. Мэтр спас нас, а мы помогли ему с ранами и доставили сюда. Почему его конь меня слушается я не знаю.

– Я служил в баронском войске, леди, я видел магов и не ошибусь, как следует обращаться к одаренной. – староста разогнулся и протянул руку в сторону дома, уже скрывшего в своем полумраке раненого некроманта. – Вам с братом следует отдохнуть с дороги и привести себя в порядок.

– Наверное… – девочка убрала руку от головы скакуна и тот немедленно направился прочь из поселения.

Детей почтительно, хоть и торопливо отмыли, накормили не отличающейся разнообразием, но сытной трапезой, для чего староста велел принести лучшую посуду из своего дома, выдали смену одежды, пока жена старосты унесла их, грязные, но выглядящие странно-новыми, вещи для стирки.

Вельх, которого сменили на наблюдательном посту, наплевав на усталость пристроился под окном, заглядывая в щели и пытаясь подслушать разговор. Других любопытных детей удавалось отгонять негромким шиканьем, рука у него отцовская, тяжелая так что никто не пытался спорить, и обещанием все услышанное пересказать. Особенно хотелось увидеть девочку-ведьму, даже испачканная дорогой, она произвела на подростка огромное впечатление и не выходила из перегревшейся под солнцем головы.

– …тогда мы увидели раны мэтра. Брат отмыл кровь, я, как смогла, перевязала их. Дали зелье.

Он, иногда приходит в себя, ругается, постоянно повторяет «Проклятый недоучка!» Утром мэтр велел найти что-то, на чем его можно будет его везти и указал, куда направляться…

Вельх, чуть приподнялся, разыскивая в ставнях щель пошире, стараясь в свете лампады уловить силуэт говорившей. Под ногой что-то хрустнуло, подросток вздрогнул и замер, но никто из находившихся в доме не отреагировал на звук. Парень тихонько выдохнул и прислушался снова.

– …Зелье ненадолго приводит мэтра в сознание. Так, в первый раз, он зашил свои раны, я раньше не видела как человек штопает сам себя, словно прореху на штанах. Он ничего нам не объяснил, лишь сказал, что источник уничтожен, нежити больше нет и бояться нечего. Показал, как правильно разводить зелье и сказал что давать его следует лишь в самом крайнем случае. Так же он сказал: «Нужно просто время и отдых – все заживет». Потом что-то про задание мастера, что нужно сообщить Ордену. Затем он уснул и больше не просыпался.

– Вам потребно отдохнуть, леди. – прогудел приглушенный голос старосты. Вельх в первый раз слышал чтобы староста обращался к кому-то столь уважительно. – Вы столько перенесли.

– Там вещи мэтра. – девочка не торопилась следовать совету старшего. – Их нужно очистить и починить. Он будет рад.

– Будет исполнено. Что насчет вас и вашего брата?

Так это ее брат! – пронеслось в голове Вельха, принося какое-то непонятное ему самому успокоение

– Мы устроимся подле мэтра.

– Если дозволите, еще один вопрос.

– Не спрашивайте дозволения, говорите.

– Нежить, ее правда больше нет?

– Мне это неизвестно. Мы ехали без остановок, не зная есть ли еще угроза. За все время пути к вашей деревне нам не встретилось ни одной твари. Наверное, мэтр справился…

Дальше подросток не слушал. Мелькнувшая у окна широкая тень подсказала, что староста решил впустить в жилье свежего воздуха, а попадать под тяжелую руку парню не очень хотелось. Пробираясь дворами к своему жилью, подросток все думал, как же девочка будет выглядеть без слоя грязи и дорожной пыли и какого цвета у нее волосы.

Солнце загнало луч в щель между ставень, попав четко в веко расположившегося на лавке мужчины. Глаза немедленно раскрылись, вонзая булавочные головки сузившихся зрачков в стропила крытой тугими связками камыша крыши. Пляшущая в солнечном луче пыль взметнулась от глубокого вдоха.

Рядом ощущаются две маленькие жизни. Чуть поодаль большое количество людей. Он в деревне, значит это был не горячечный бред и дети действительно смогли доставить его к людям. Неожиданно. Он был уверен что им не хватит духу покинуть защищенный дом. Хотя…

Вороной конь ощущается неподалеку, можно получить его воспоминания о прошедших днях. Нужно лишь поймать контрольную нить.

– Курт. – тихий шепот человеческое ухо не различило бы уже в шаге от говорившего, но духа зов буквально оглушил, столько ярости в него было вложено.

– Я здесь Мэтр! – явившегося призрака никто не смог бы различить, но некроманту и не требуется видеть.

Пальцы сплелись в особую фигуру, загорелись зелеными огоньками.

– Мэтр, постойте! – в речи призрака появились панические нотки. – Пощадите! Я лишь…

– Когда я позволил тебе остаться в мире живых, то выставил лишь два условия! – оборвал его Бернард. Голос некроманта дрожал от гнева. – Ты помнишь их?

– Во всем слушаться вас…

– И ни при каких обстоятельствах не брать под контроль живых людей! Ни при каких!

От голоса мага проснулись пристроившиеся на лавках под стенами дети, непонимающе хлопая заспанными глазами.

– И ты ослушался! Прощай, Курт.

Пальцы мага сжались в кулак, огонь разгорелся сильнее…

– Мэтр! Мэтр, прошу, пощадите его! – глупая девчонка повисла на руке мага, не давая завершить жест. – Я попросила Курта о помощи! Накажите меня!

Бернард расширившимися глазами смотрел как на детских ручонках, вцепившихся в его кулак, начинает бледнеть кожа, облизываемая зеленым пламенем. Спохватившись, мак моментально погасил свою силу и принялся осматривать девочку. Вилана побледнела и тяжело дышала, со щек сбежал румянец, но падать замертво она явно не торопилась.

– Ты хоть понимаешь что могло случиться? – мысли о призраке моментально покинули голову некроманта, а взгляд впился в глаза девочки.

– Мы не знали что делать и куда идти, боялись выйти за порог дома. Курт помог, приободрил нас с братом, прогнал страх…

– Да я не об этом духе, демоны его задери! – маг махнул рукой, обрывая девочку. – Это мы обсудим позже. Смотри, что с тобой могло произойти!