Инвестиции в золото

1.2. О важности правильных слов

Из приведенного выше обзора может сложиться впечатление, что инвестиции как особый род занятий для финансово грамотного человека появились не слишком давно. В эпоху Великих географических открытий или времена Реформации, вместе с промышленной революцией или с изобретением книгопечатания. В общем, когда рыцари в сияющих доспехах начали уступать свое историческое место будущим Круппам и Карнеги, Морганам и Ротшильдам. Но это не совсем так.

Если копнуть историю, то первые ценные бумаги – синграфы и хирографы, прообраз современного векселя – появились еще в Древней Греции, а затем были, как и многое другое, «позаимствованы» древними римлянами. Что интересно, составлялись они, в отличие от простых расписок, в третьем лице, типа: «Удостоверяется, что вольный гражданин Рима Валерий Полоний Иванов должен Марку Туллию Авену CLXXX сестерциев…». Но самым интересным было то, что римское право в принципе позволяло перевод обязательства. И Марк Туллий Авен мог при желании продать имеющиеся у него синграфы, например, Гаю Марату Фридману, который уже взыскивал с должника по полной программе. Либо обращал его в рабство. Такая форма обеспечения займа делала римские долговые расписки весьма надежным финансовым инструментом. И хотя за пару тысячелетий изрядная часть сведений о древнеримской жизни канула в Лету, едва ли создатели колизеев и акведуков не дотумкали до того, чтобы котировать синграфы на бирже.

Тем более что биржа-то в Древнем Риме была! И акционерные общества, а значит, и акции тоже были. Еще до новой эры, пока республика еще не превратилась в империю, там появились компании для выполнения всяких общественно-полезных работ – societas publicanorum. Ну, там, акведуки прочистить, священных гусей покормить, гладиусы и спаты (короткие и длинные мечи римских легионеров. – Прим. ред.) для нужд легионов закупить и поставить… Организовывали такие «публиканорумы» особо предприимчивые римляне из сословия всадников. Белая кость, короче. Что весьма характерно, генеральным директором, так называемым manceps’ом, назначался… какой-нибудь смышленый раб, находившийся в совместной собственности акционеров. Это примерно как сейчас бизнесмены открывают ООО-шечку на имя бомжа или алкоголика: ему и чалиться в неволе, когда организаторы сбегут с барышами. Ничто не ново под Луной.

Ну а биржи древние римляне организовывали – та-дам! – на площадях в определенные дни недели. Конечно, активнее всего там работала секция товарного рынка: в Рим стекалась продукция со всего света. Волей-неволей ее дополнял валютный рынок, поскольку за 100–200 лет до новой эры свои монеты чеканили уже не только целые страны, но и отдельные города. А вот фондовый рынок был малоликвидным: и ценных бумаг мало, и спрос невелик. Но тем не менее просто представьте: базарный день, солнце в зените, зной, пыль, центурион с испещренным шрамами лицом продает захваченных в бою рабов, рядом финикиец торгует благовониями, а в тени смоковницы эффективный манцепс Анний Публий Костин подписывает охлос^[11] на самое народное в республике IPO «Всеримских термальных бань». Лепота!

Впрочем, ни древние греки, ни тем более их копипастеры, древние римляне, вовсе не были первопроходцами на ниве инвестиционного законодательства. Некоторые историки уверяют, что еще в своде законов Хаммурапи (1700 год до нашей эры, между прочим) были регуляции ипотечных обязательств, акционерных обществ и товарных кредитов. Если же копнуть еще глубже, инвестиции как вид человеческой деятельности начались примерно в одно время с переходом к оседлому образу жизни. То есть как раз тогда, когда люди, устав истирать ноги о камни и царапать их о коренья в поисках съедобной травы, решили разводить ее поближе к собственной пещере. Дело-то вроде бы нехитрое: собрал семена, по весне вскопал палкой землю, бросил туда зерна – и лежи, отдыхай, наблюдая, как инвестиции заколосились. Ну, прямо, как нынешний инвестор Вася из Тамбова, только без смартфона!

И теперь мы плавно подходим к тому, как определить, что же такое – инвестиции. И чем они принципиально отличаются от двух других базовых финансовых операций – сбережений и спекуляций. Тем более что во всех трех случаях получается вроде бы один и тот же финансовый результат: стоимость активов растет. Или, говоря совсем упрощенно, денег у нашего Васи или Ван Чженя становится больше. В идеальном случае, конечно.

Как говорят ученые мужи, термин «инвестиции» подарили миру все те же римляне. Происходит он от латинского «investio», что значит «одевать», «облачать», «покрывать» (плащом или накидкой), где vestis – «одеяние», «облачение» в смысле самой верхней одежды. Как это все за много столетий пришло к современному смыслу – бог весть. Впрочем, есть и еще версия, по которой инвестиции как-то связаны с древнеримской богиней домашнего очага, Вестой. Типа, приумножение капитала – богоугодное дело. Но и такое объяснение, пардон за тавтологию, мало что проясняет.

Так что придется от этимологии перейти к аналогии. Вспомним про первого землепашца-инвестора Васю. Он мог бы спокойно съесть все собранное с таким трудом зерно, набить пузо до отвала, а назавтра… Ну, будет день, и будет пища. Если же нет, так «разгрузочные дни» организму только на пользу. И вообще, неизвестно, будет ли это «завтра»: вдруг саблезубый тигр укусит или враг нападет, или диарея нагрянет. Много опасностей подстерегало наших предков. Но Вася был уже как-никак homo sapiens. И он решил, что хватит набивать пузо и ждать милостей от природы: взять их у нее – вот истинная задача разумного человека. В итоге часть собранного с таким трудом зерна Вася посеял – вложил, «инвестировал» – в землю в надежде на будущий обильный урожай. В его мечтах из каждого зернышка вырастал колосок, где в каждом было бы уже много-много десятков зерен. Profit!

Конечно, в реальности все было не так просто. «Вот, вышел сеятель сеять. И когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была не глубока. Когда же взошло солнце, оно увяло, и, так как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его. Иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать»^[12], – было сказано еще 2000 лет тому назад. И это указывает, что наши предки уже тогда имели более чем адекватное представление о рисках инвестирования (и агробизнеса тоже).

Итак, «инвестиция» в самом широком смысле – это вложение чего-то ценного (денег, усилий, ресурса) в какое-то рискованное предприятие в расчете или в надежде через какое-то время получить намного больше вложенного. И если посмотреть на жизнь, то люди в свободное от сна, еды и просмотра Netflix’а время только и делают, что инвестируют. Скажем, некий студент вкладывает свою молодость в получение знаний, которые, как он надеется, помогут ему в дальнейшем заполучить классный «оффер» от хорошего работодателя, построить карьеру и годам к 30-ти обзавестись престижной машиной и большим домом (а также ипотекой, детьми и тещей). Девушка инвестирует время и деньги в макияж, одежду, курсы уверенности в себе и книгу «Как выйти замуж за миллионера», чтобы… действительно выйти замуж за миллионера. Родители не один десяток лет, кучу сил и ресурсов тратят на выращивание детей, полагая, что те будут им поддержкой и опорой в старости. И так далее.

В узком же смысле, инвестиции – это вложение денег в любые финансовые инструменты с целью получения устойчивого дохода, а также создания и приумножения капитала, способного служить источником такого дохода.

Ух! Емко и универсально. Совсем как совет инвестиционного гуру «Думай и богатей!». Но что конкретно тут имеется в виду? Как отличить на практике инвестора от его антиподов – сберегателей и спекулянтов?

Первое, на что тут нужно ориентироваться, так это на доходность вложений и на стабильность доходов. Если вернуться к исходному примеру, мы увидим, что древний сеятель Вася не просто так раскидывал зерна. Он старался, чтобы семена попадали туда, где от них будет прок – новый урожай с еще большим количеством зерен. И, конечно же, свою посевную кампанию и летнюю страду он продолжал из года в год, отчего в закромах прибывало.

А что же тогда «сбережения» и «спекуляции»?

Снова смотрим на действия Васи-хлебороба. Чтобы зерно посеять, его сначала надо было накопить и сберечь. Древнему сеятелю приходилось оберегать свой семенной фонд от мышей и жучков, морозов и влаги. Современный человек озабочен тем, чтобы сберечь деньги от потери их покупательной способности. Или, говоря одним словом, от инфляции. Тому, что это за зверь, посвящены сотни ученых книг. Для нас же в сухом остатке важна простая мысль: надо учитывать инфляционное воздействие на конечный результат финансовых операций. Говоря на пальцах, если вы проинвестировали стоимость одной бутылки «Veuve Clicquot» на бирже во что-то ценное и через год увидели, что можете позволить себе уже ящик, вы на правильном пути в инвесторы. Если ваш «инвестпортфель» равен все той же бутылке шампанского, вы просто сберегли деньги. А если выручки осталось только на бокал «Абрау-Дюрсо», вы явно занимались чем-то не тем.

Справедливости ради, сохранять реальную стоимость своих сбережений на протяжении лет хотя бы десяти – уже хорошо для большинства людей. Деньги, «сбереженные» на беспроцентном текущем счете или в виде пачки купюр под подушкой, сбережениями не являются вообще. Каждый день они теряют в покупательной способности по «чуть-чуть». А за год может набежать уже вполне прилично. Тем более – лет за десять. Так, с 2012 года по настоящее время российский рубль «усох» почти вдвое. Для любителей точных цифр: накопленная с января 2012 года по январь 2022-го потребительская инфляция составила неприятные 90,2 %. То есть в среднем все подорожало в 1,9 раза!

Финансовых инструментов, которые позволяют сберечь заработанное, сэкономленное и накопленное, не так уж много. Государственные облигации, некоторые виды банковских вкладов, отдельные накопительные страховые продукты, золото. Вот, пожалуй, и весь список. Какой-то совсем не драйвовый.

Зато очень много драйва и адреналина в третьем виде операций на финансовом рынке – спекуляциях. Опять посмотрим на хорошо знакомого нам древнего Васю. Допустим, перед посевной кампанией приходит к нему кузнец Петя и предлагает новый бронзовый плуг за киккар зерна (киккар или талант – древнеегипетская и древнееврейская мера массы, приблизительно 75,6 фунта (42,5 кг). Встречается в Библии во 2-й книге Царств, 18:14. – Прим. ред.). Вася заключает сделку, потом идет с этим плугом в соседнюю деревню и продает его такому же землепашцу Ван Чженю… уже за два киккара. Потом он может снова пойти к Пете и купить еще один плуг – снова за киккар.

Теоретически, Петя мог бы и сам дойти до соседней деревни и продать свой второй плуг там самостоятельно. Однако если он потратит время на ходьбу туда-обратно, у него будет намного меньше возможностей бить молотом по наковальне. Так что спекулянт Вася, как бы к нему ни относиться, делает полезную для общества работу. И вдобавок берет на себя некоторые риски. Ведь на Петю по дороге мог бы напасть саблезубый тигр, и деревня лишилась бы хорошего кузнеца.

Между прочим, приведенное выше умозрительное рассуждение… тоже является спекуляцией. Потому что сам термин восходит к латинскому «speculātiō», что означает «созерцание, умозрение». А свой современный смысл он получил от немецких купцов, для которых «spekulation» означало «высматривание (или обдумывание) хорошей сделки». Со временем процесс отошел на второй план по сравнению с результатом, и спекуляция стала означать саму «дико выгодную сделку», попутно обзаведясь негативной коннотацией. А зря. Ведь спекулянт не враг инвестора, а его друг. Он обеспечивает на рынке ликвидность, принимает на себя риски потерь в случае неудачи и… показывает другим инвесторам выгодные сделки.

На современном финансовом рынке порой бывает непросто разобраться, кто же инвестирует, а кто – спекулирует. Для понимания разницы, посмотрим на современных Васю и Петю, похожих, как близнецы. У обоих смартфоны одной и той же модели, оба торгуют на бирже через одно и то же приложение. И каждый собирается купить акции, допустим, «Теслы» перед годовым собранием. Но Вася почитал отчетность, посчитал коэффициенты, посмотрел отраслевые прогнозы, пораскинул мозгами… И пришел к выводу, что производитель электрокаров объявит о хороших, щедрых дивидендах, а его бизнес будет успешным еще долго. В общем, акции имеют потенциал роста, их надо брать в свой портфель. Петя же прикинул, что Илон Рив Маск наверняка скажет акционерам что-нибудь забойное, отчего вся толпа рванет разбирать бумаги «Теслы» как горячие пирожки. И на этом можно будет неплохо заработать.

То есть и Вася, и Петя рассчитывают на рост котировок. Но Вася исходит из фундаментальных представлений о бизнесе эмитента, а Петя делает ставку на эмоциональный и краткосрочный эффект. Вася планирует вложиться надолго, а Петя предполагает все купленное перепродать в тот же день или через день-два. И если Вася промахнется со своим прогнозом насчет потенциала роста, у него все же останется доля в компании со стабильным бизнесом и надежда на хорошие дивиденды в будущем. А если ошибется Петя и котировки вверх не рванут, хуже того – упадут, он вынужден будет зафиксировать убытки, либо застрять в бумагах надолго. Недаром же на рынке говорят: «стратегический инвестор» – это всего лишь неудавшийся спекулянт.

Из всего сказанного должно быть понятно, что банковский вклад, даже если в его названии есть слово «инвестиционный», инвестицией не является. И точно так же, когда некто называет себя инвестором, но при этом хвастается тем, как он успешно торгует «интрадей»^[13] или «по тренду^[14]», он сам не понимает, чем же в действительности занимается. Такие вещи финансовый рынок обычно наказывает безжалостно.

1.3. Как устроен современный финансовый рынок

Для неподготовленного человека нынешний глобальный финансовый рынок – это практически «чудище обло, озорно, огромно, стозевно»^[15]. Самая верхняя оценка его объема, включающая все деривативы, насчитывает абсолютно нереальный для обывателя квадриллион долларов. Это в десять раз больше, чем вся мировая экономика произвела в прошлом году! Капитализация самой консервативной части этого Левиафана, глобального рынка ценных бумаг, на 2021 год достигла 125 трлн долларов, она в тысячу с лишним раз превышает состояние самого богатого человека планеты. И вся эта махина с каждым годом растет, как на дрожжах. Даже кризисы и войны ей не помеха.

Сейчас даже сложно представить, что каких-нибудь полвека назад, в середине 1970-х, весь мировой рынок умещался «на ладони» – в сравнении с его нынешними габаритами. Всего 1 трлн долларов капитализации на конец 1975 года, когда правила игры для финансового сектора уже были похожи на нынешние. И почти три четверти тогдашнего мира, так или иначе, находилось за «железным занавесом». Но даже у инвесторов из развитых стран не было и половины тех возможностей, которые сегодня доступны Васе из Тамбова или Ван Чженю из Уханя. Биржи в Лондоне, Нью-Йорке, Франкфурте, Токио были фактически изолированы друг от друга. Деньги между банками разных стран могли идти со счета на счет несколько суток. Система глобальных депозитариев для расчетов по ценным бумагам только-только начала создаваться. Итоги биржевых торгов публиковались в деловых бумажных (!) бюллетенях, и доступ к этой информации был платным. По сути, рынок функционировал как и сто, и двести лет назад.

И как же быстро все изменилось из-за нескольких фриков, страшно далеких от мира финансов! Трое студентов собрались в гараже и сообразили… простой, надежный, а главное, недорогой персональный компьютер и всего за несколько лет «персоналки» завоевали мир. Один математик из CERN задвинул идею гипертекста, и прежде разрозненные университетские сети обмена информацией быстро превратились во Всемирную паутину. А тихий экономист из американского института сформулировал десять заповедей государственной политики, известных как «Вашингтонский консенсус», и в результате капиталы стали перемещаться между странами с невиданной прежде скоростью буквально по щелчку клавиатуры.

Всего за десятилетие, последнее перед миллениумом, финансовый рынок стал действительно глобальным. Сегодня инвесторы, даже частные и мелкие^[16], получили возможность торговать акциями, облигациями, фьючерсами, опционами, валютой по всему миру. В Нью-Йорке и Чикаго, Франкфурте и Лондоне, Дубае и Астане, Шанхае и Гонконге, Сингапуре и Токио. И даже для нашего любимого Васи из Тамбова доступ к этим возможностям не заказан – через биржевые и паевые фонды, инвестирующие в заграничные активы.

Но как устроен этот «рынок», о котором все говорят очень много, хотя знают совсем мало? О, самое поразительное, что хотя финансовый рынок живет и действует лет уже, наверное, двести, а то и триста, сам термин появился чуть больше полувека назад – в 1963 году. А до этого экономисты им даже не занимались. Совсем как у Фаины Раневской: «Рынок есть, а слова нет!». Так вот, если объяснять простыми словами, финансовый рынок – это виртуальное пространство, где участники, перепродавая друг другу свои нереальные ожидания, делают на этом вполне реальные деньги.

Ладно, как и любое другое «простое» объяснение, это также нуждается в заумных комментариях. Начать можно с того, что финансовый рынок вовсе не сводится к совокупности участников (инвесторов, дилеров, брокеров, регуляторов и т. п.), институтов (бирж и прочих организаторов торгов) и правил. Криптовалюты, например, торгуются вне официальных регуляций, а иногда и без помощи криптобирж. Тем не менее они сейчас признаются вполне состоявшейся частью глобального финансового рынка. Именно поэтому в определении есть слово «виртуальный» – то есть не связанный с конкретной физической формой. При этом все равно он действует по классическим законам спроса и предложения.

Также на глобальном рынке внешне все выглядит так, словно его участники совершают сделки с финансовыми инструментами – облигациями, акциями, валютами и т. п. по своему разумению и хотению. Но на самом деле такие операции возможны лишь в случае, когда продавец и покупатель расходятся во мнении о будущей доходности предмета сделки. Если бы все-все-все были едины в предположении, что акции, скажем, «Теслы» будут расти в цене, а Илон Рив Маск обеспечит максимальные дивиденды, то их купля-продажа стала бы невозможной. У текущих владельцев не оказалось бы ни единого стимула для избавления от столь выгодного актива, а потенциальные покупатели не пожелали бы за него платить дороже текущей котировки. То есть на самом деле, как продавец актива, так и его покупатель «продают» друг другу свои ожидания относительно его будущей стоимости. Ну и наконец, лучше всего о том, насколько реально приумножить капитал на финансовом рынке, говорит всезнающая статистика. По ее данным, средняя в XXI веке доходность по инвестициям на рынке ценных бумаг США была не ниже 8 % в год. То есть после вычета инфляции типичный американский инвестор сейчас вчетверо богаче по сравнению с 2000 годом.

«Виртуальный» характер глобального финансового рынка не отменяет наличия у него какой-никакой структуры. С точки зрения того, что на нем торгуется, он довольно четко подразделяется^[17] на следующие виды:

• фондовый рынок (акций и облигаций);

• валютный (он же Forex);

• товарный (хотя точнее было бы назвать его рынком беспоставочных товарных контрактов);

• рынок золота: это действительно отдельный сегмент, о чем подробно поговорим в главе 7;

• рынок производных финансовых инструментов;

• рынок криптовалют.

Присутствует на финансовом рынке и определенная организация. Не в смысле главной конторы, которая за всем и за всеми следит, а как антитеза хаосу и анархии. Основная часть финансовых инструментов – акции, валюты, облигации, фьючерсы, опционы и проч. – торгуются на так называемом организованном рынке. То есть на таком, где работает специально созданный организатор торгов. Или, говоря по-простому, уже известная нам биржа.

Вообще говоря, самое главное и одновременно самое сложное на рынке – то, как свести вместе продавца и покупателя. Особенно, когда что-нибудь продать хочет Ван Чжень из Уханя, а купить это же – Вася из Тамбова. Так вот, как мы уже поняли из предыдущего исторического экскурса, в роли такой «сводни» изначально выступала биржа. Так оно и осталось на протяжении веков. Только если раньше биржа действовала почти бескорыстно – владелец «У Джонатана» был рад приросту выручки от продажи кофе тогдашним дилерам и брокерам, то теперь за свои услуги биржа берет комиссию с каждой сделки, причем с обеих сторон. И, в общем, это справедливо. Биржа, во-первых, предоставляет информацию о ценах торгуемых активов всем, кому это нужно, а информация тоже сто́ит денег. Во-вторых, она экономит инвесторам целую прорву времени: просто представьте, сколько Ван Чженю пришлось бы побегать в поисках тамбовского Васи. А время – это тоже деньги. И в-третьих, сделка на бирже как бы автоматом дает гарантию, что Вася получит свой честно купленный актив, а Ван Чжень – свой честно заработанный доллар (или юань). В итоге все сводится к известной триаде «money, money, money», как видим.

Но на нескольких сегментах глобального финансового рынка до сих пор обходятся без бирж. И эту его часть можно назвать неорганизованным, а если точнее, то «самоорганизованным» рынком. Все проблемы и вопросы на нем улаживают промеж себя сами участники, без посредников. Так устроен рынок Forex, например. Там правят бал крупнейшие банки, форекс-дилеры, которые котируют друг другу валютные пары на многие миллиарды долларов. Ну а частный инвестор, если только он не какой-нибудь Джордж Сорос, вынужден довольствоваться услугами форекс-кухонь. И мы никому их не советуем. По таким же принципам устроена и торговля CDS на финансовые инструменты и целые страны (кредитный дефолтный своп, Credit Default Swap – финансовый инструмент, заключаемый в форме соглашения, в соответствии с которым страховщик берет на себя обязательства по выплате в случае дефолта контрагента. – Прим. ред.) Несмотря на то, что этот рынок однажды стал источником огромного финансового кризиса, все попытки его как-то урегулировать пока остаются безуспешными. Хотя именно там «крутится» примерно половина от названного выше квадриллиона долларов. Наконец, на рынке криптовалют, где сделки совершаются по технологии блокчейн и особый гарант попросту не нужен, криптобиржи играют главным образом информационную роль.

И в завершение нашего знакомства с глобальным финансовым рынком, начавшимся с шокирующих цифр, еще несколько чисел. Сегодня на более чем 250-ти фондовых биржах в 140 странах мира котируются акции и облигации почти 50 тысяч компаний. Количество частных инвесторов превышает полмиллиарда человек. Каждую секунду только на биржах совершается более полутора тысяч транзакций по переходу разных финансовых инструментов из рук в руки и… это, возможно, лишь вершина огромного айсберга.