З.Л.О.

Бардак встал и посмотрел по направлению взгляда сталкера. Вдалеке он различил несколько фигур крупных чернобыльских кабанов, которые стали медленно увеличиваться в размерах. Стадо было внушительным, голов двенадцать.

Беспалый быстрым шагом направился к лесу, и Бардаку ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Хоть он до жути боялся Убийцу, но еще больше он боялся остаться с жуткой Зоной наедине. Ведь не убил же Беспалый его сразу, возможно, не убьет и в будущем. По какой таинственной причине он этого не сделал, Бардак не знал, но, возможно, скоро узнает. Но что знал наверняка: уж точно не из милосердия или по теплоте душевной. Ладно, это причуды странного сталкера, Бог с ними. Главное – он живой, в отличие от его прошлых компаньонов. Что делать дальше, видно будет, а пока их пути сходятся. И еще он знал, что Беспалый – убийца убийцей, но не каннибал. Такой грешок, как полакомиться человечиной, за ним, со слов людей, рассказывавших о нем всякие небылицы, все же не замечен. А это огромный плюс, значит, на консервы его не пустят. Видно, дело было в ином. Может, Беспалому потребовалась его услуга, так и быть, он окажет ее ему. Лучше быть бесхребетным хвостом, кем считал его сталкер, чем мертвым героем. Страх страхом, но справиться с ним можно. Невелика причина, чтобы отказаться от столь выгодного сотрудничества. Ведь оказаться одному в Зоне – это уже точно верная гибель. А ему так хотелось жить, а еще больше – вернуться домой. Вернуться домой и забыть навсегда этот чернобыльский кошмар. Пусть он будет вечно скрываться от военкомата, но зато целый и невредимый. Россия большая, в ней можно затеряться, на крайний случай просто сменить фамилию. И тогда ищи ветра в поле.

Он представил, как входит в родной дом, взбегает по лестнице на второй этаж и радостно нажимает на звонок. За дверью спрашивают, кто, он отвечает. Минутное замешательство. Быстро щелкает замок, и двери открывает мать. Она со слезами умиления разводит руками, и он бросается в ее объятия. Размечтавшись, он не заметил, как налетел сзади на остановившегося сталкера.

– Ой, – Бардак от неожиданности резко отпрянул назад, словно наткнулся на ядовитую змею, но, быстро справившись со страхом, с любопытством заглядывая вперед, виновато пробубнил: – Извини. Задумался. Что там? Почему мы остановились?

Беспалый обернулся и так зло посмотрел на парня, что у того душа ушла в пятки.

– Идиот, – только и прошипел он и вновь отвернулся, внимательно что-то рассматривая на лежащей перед ними поляне. Спина его напряглась, он взял автомат в руки и положил палец на курок. Странные ощущения. Он весь превратился в слух, слегка повернув голову влево и рассматривая открытый участок боковым зрением. Его предупредил тревожный внутренний колокольчик: впереди смерть. А интуиции он привык доверять, она не однажды его спасала.

– Ага, вот мы где, – усмехаясь, прошептал он, поднимая автомат и прицеливаясь неведомо в кого. Им повезло, что он вовремя обнаружил засаду. Очень повезло. Враг был коварен и молниеносен в нападении.

Рядом с деревом, которое огибала тропа, в засаде сидела лярва – существо, напоминающее размерами и формой облезлого медведя, а мордой – огромную крысу. Страшная тварь и кровожадная. Страшная в прямом смысле слова: те же маленькие бусинки крысиных глаз, пронизывающие тебя насквозь, и пасть с торчащими наружу острыми как бритва зубами, напоминающими две соединенные пилы, и такими же, как у крысы, торчащими вперед резцами, только размером с добрый кулак. И правда, что очень кровожадная, она не брезговала ничем, с равным аппетитом поедая свежие трупы, мертвечину хоть недельной давности, хоть годовой, главное – чтобы на костях остался хотя бы кусочек стухшего мяса. Не будет мяса – тоже не беда: она с удовольствием сгрызет и кости. А о ее вкусе говорило одно: она без разбора уничтожала все и всех вокруг, ее добычей становились даже зомби, которых она разрывала на части, яростно заглатывая еще шевелящиеся конечности.

Но опаснее всех в Зоне, даже кровососов, ее делало то, что тварь становилась невидимкой, не когда приходила в движение, а, наоборот, когда неподвижно замирала. А если учесть ее неуемный аппетит, ангельское терпение и то, что она всяким блужданиям по Зоне предпочитала охоту из засады, притаившись где-нибудь возле «проходных» мест – а проходными местами в Зоне можно было считать любую местность на выбор, так как тварей и людей везде хватало, – то голодать ей не приходилось. Единственное, что помогало вычислить ее местонахождение или как-то обнаружить, – это внутренний сигнал опасности и боковое зрение. В преломленных лучах света кое-как можно было различить ее расплывчатые черты. Но даже это еще не давало шанса справиться с бестией, ее шкура была почти неуязвимой, как и массивный череп, который легко выдерживал выстрел бронебойной пули в упор. Слабым местом были лишь шейные позвонки, но в шею вначале еще нужно было попасть. Потому что, если смотреть на нее прямо, она выпадает из поля зрения, сразу напоминая прозрачную испаряющуюся воду, поэтому приходилось постоянно крутить головой, чтобы как-то приблизительно прицелиться. Секрет заключался в том, что в тот момент, когда она находилась в неподвижности, была более беззащитной, так как при атаке имела сходство с таранящим бронепоездом, и уязвимое место было недосягаемым для поражения.

Как она становилась невидимой, никто точно не знал, научники объясняли это свойство взаимодействием структур, наличием в организме мутанта особого статического поля, зеркальных волосков на шкуре и выделением телом влаги. Поле поднимало волоски, влага растекалась между ними, волосы слипались, и свет преломлялся, создавая иллюзию прозрачности. Весь этот химический процесс происходил в совокупности с ее мысленным желанием: остановилась, подумала – и стала невидимкой. Это доказывало, что тварь разумная и располагает непонятными человечеству задатками разума. Да и что говорить, в Зоне почти каждая тварь обладала своими задатками разума и какими-нибудь сверхъестественными способностями. Так что лярва была не единичным случаем, хотя одним из самых опасных. Конечно, если не принимать во внимание тот факт, что даже безобидные поодиночке монстры, накинувшись на тебя всей сворой, любого превратят в мясной фарш. Так что в Зоне все относительно, и у слабого на первый взгляд существа есть определенные преимущества перед более сильным противником, мелочь сбивается в стаи, чего наделенные силой монстры не делают.

– Кто там? Я никого не вижу. Это монстр?

Сколько Бардак ни напрягал зрение, ничего так толком и не разглядел. Кроме искривленных деревьев, стволы которых напоминали обросших мхом столетних лесовиков, никого не было. Но все же и он каким-то непостижимым образом почуял смертельную угрозу. Пусть он ее не видел, но подсознательно знал: с поляной что-то нечисто. Там притаился кто-то невидимый и очень опасный. Это напоминало необратимость природного катаклизма, когда огромная туча затягивает небо и сердце замирает в преддверии грозы. Только все это творилось внутри тебя. Интуиция предупреждает: внимание, опасность. И где-то внизу живота появляется гнетущая тяжесть, словно ты проглотил камень. Ноги делаются неподъемными, как будто на них подвесили гири, волосы на затылке становятся дыбом, а ладошки потеют. В данный момент Бардак испытывал схожие ощущения.

– Чудненько, – произнес Беспалый, игнорируя вопросы молодого сталкера. Сейчас необходимы максимальная концентрация и быстрота действий. И нужно действовать на опережение. Тварь злобно пялилась на него, значит, также видела их и могла решиться на атаку раньше, что совсем не входило в его планы. Пока тварь раздумывала, косясь на него, Беспалый решил больше не ждать. – Сейчас мы тебя снимем. Улыбочка. – Он задержал дыхание, предположительно наведя мушку на интересующую цель, точно посередине шеи, и плавно нажал на курок. Чтобы не рисковать и поразить мутанта наверняка, он выстрелил очередью, медленно поведя стволом.

Бардаку показалось, что сталкер сошел с ума и стреляет в пустоту. Но через секунду словно из воздуха появились разлетающиеся кровавые брызги, и, приобретая очертания, на поляне нарисовался гигантский зверь, неподвижно лежащий на животе с вытянутыми вперед лапами и уткнувшийся мордой в землю.

– Ничего себе! – восхищенно воскликнул парень, разглядывая внушительные плечи монстра, который размерами превосходил самых огромных мутировавших секачей. – Это что еще за чудовище?

Такого мутанта, обладающего просто феноменальными сверхъестественными способностями, он встречал впервые. Медведь-невидимка. Кому расскажешь по ту сторону Зоны, не поверят. Покрутят пальцем у виска, когда узнают, что видел его не в фантастическом фильме ужасов, а в самой что ни на есть настоящей реальности. Оказывается, как он мало знал о Зоне, хотя час назад ощущал себя чуть ли не всезнайкой. Как в Зоне все обманчиво и запутанно! Даже сейчас он подумал о том, когда это произойдет: не дома, а по ту сторону Зоны. Словно мир раскололся на прошлое и отчужденное настоящее.

Мир другой, тот, что за колючей проволокой, как и он, стал другим. Во всем виновата Зона, она изменила и его, и его отношение к нормальному миру, который он сейчас считает ненормальным, чужим. Считает странными обычных лесных животных, принимая как очевидное мутантов и всякие аномальные отклонения. И вот теперь он пялится на мистическое существо и не находит ничего ненормального, словно так и должно быть. Пресловутая лярва – полумедведь-полукрыса. Противоестественный симбиоз. Пусть он и находится в Зоне недолго, но бывшие коллеги, сталкеры, теперь уже мертвые, никогда не упоминали о столь жутком существе. Хотя перебрали не один десяток смертоносных тварей, знакомя с местной фауной, встреча с которыми в большинстве случаев заканчивалась плачевно. Да и в прочитанном военном справочнике, который в учебке заставляли зубрить наизусть, о мутанте также не было сказано ни слова. Интересно, сколько еще таких невиданных зверюшек существует в Зоне, задался он вопросом. И сам же ответил: наверное, превеликое множество. Ведь Зона еще не до конца изучена, точнее, совсем не изучена. Более того, с каждым новым Выбросом появлялись новоиспеченные виды мутантов: приспособленнее и коварнее предыдущих своих собратьев.

– Лярва – редкая тварь, – коротко бросил Беспалый, словно отрезал.

Он не был расположен к разъяснениям и объяснениям: кто, почем и как. Время поджимало, нужно было успеть до Выброса заглянуть к Бармену и забрать у того оставленную ему Доктором информацию. А эта задача была не из легких, потому что бар находился на территории группировки «Долг», и теплого приема там не ожидалось. Причина простая: он уложил не один десяток долговских бойцов, и теперь они горят желанием отомстить. Правильнее будет сказать: убить его – что доставило бы им максимум удовольствия, настоящий экстаз. И не только им. В Зоне он успел уже многим насолить, если не всем. Выстраивается логическая цепочка. Не могла же такую сумму за его голову пожертвовать лишь одна из банд. Десять тысяч – еще куда ни шло, а сто – навряд ли. Никто не станет разбазаривать свой общак. Деньги нужны больше живым, зачем вкладывать их в мертвых? Аксиома Зоны. Это они делают лишь для подстраховки, чтобы трупов не прибавилось. Опять же, логика, и у них ее не отнять; он поступил бы так же. Открытая лицензия на отстрел – как капризная удача. Вдруг повезет. Монстры доставляют неприятностей больше, чем он, но они – неизбежный фактор, и коэффициент выживания отражался пятьдесят на пятьдесят, при свидании с ним – равнялся нулю. Поэтому им стоило задуматься. Так они и сделали. Видно, награда – это сложение всех сумм зоновских группировок, с кем у него не сложились отношения. Отсюда и появляется такой сумасшедший гонорар.

Ладно, как попасть в бар с наименьшими потерями, он уже придумал. План родился в голове только сейчас. Это была картинка в картинке, словно кто-то свыше помог ему не забивать голову ничтожными проблемами, а заняться более насущными делами. Наверняка опять забота Зоны, ее шутливое вмешательство в его жизнь. Ее не поймешь: то желает растоптать, то милостиво протягивает руку помощи. Одним словом, женщина. Зато какой великолепный план, лучше он и выдумать бы не смог. Он незаметно бросил оценивающий взгляд на ничего не подозревающего попутчика и призадумался. Если он все правильно рассчитал, то все пройдет как по нотам. Промашки выйти не должно. Он редко ошибался в психологии людей, словно видел их изнутри. Молодой солдатик – это его проездной билет в стан врагов. Хотя чем черт не шутит, сразу не угадаешь, что может взбрести новобранцу в голову. Возможно, он решит поиграть в рыцарство. Невелика потеря, значит, сам доставит ему послание. Но, как бы это ни произошло, он будет готов к любым неожиданностям.

Люди осторожно приблизились к туше. И Беспалый для подстраховки сделал еще пару контрольных выстрелов в развороченную шею. На всякий случай, если зверь лишь притворяется. Эти твари были очень коварны, повадками чем-то напоминая обычного лесного медведя. Смертельно раненная лярва искусно притворялась мертвой и, когда беспечный человек подходил, как ему казалось, к трупу, делала последний бросок, забирая простофилю с собой на тот свет. Хотя так же поступали и люди: в Зоне быстро перенимаются все правила; понимая, что уже не жилец, раненый сталкер пытался прихватить в могилу и врага. Чтобы не так обидно было, когда сам валяешься в земле, а твой убийца как ни в чем не бывало продолжает жить. Так что «смерть за смерть» – в Зоне самый актуальный девиз.

– Так, – пробурчал Беспалый, ногой пошевелив безвольную тушу, и вытащил из сапога нож, – великолепный экземпляр, потянет на штуку.

И воодушевленно обезглавил труп.

– Деньги лишними не бывают, – нравоучительно произнес он, обмотав полиэтиленом истекающую кровью голову, и убрал сверток в рюкзак.

За мозг лярвы можно было у Бармена выручить приличный куш, хотя научники давали и больше, но к ним ему было не по пути. К тому же времени было в обрез, заказ Доктора не терпел отлагательства. Так что придется довольствоваться тем, что дают. Можно было прихватить и шкуру, она стоила еще дороже, но с ее разделкой и мороки было больше. Да и весила она: одному не то что не донести, но и не поднять. Чтобы ее транспортировать, нужна машина. А где ее ему сейчас взять? И, сокрушенно махнув рукой, взгромоздив на плечи рюкзак, он бросил:

– Ладно, пора в путь-дорогу. Пошли. У меня здесь поблизости есть схрон. Там и переночуем.

Быстро стемнело, и небо над Зоной окрасилось в ало-бордовые тона. Деревья откидывали черные силуэты, зловеще кутаясь во тьме. Тропа ядовитой черной змейкой вилась под ногами. Вдалеке завыли собаки. То тут, то там слышались одиночные выстрелы и душераздирающие вопли мутантов. Зона кипела своей жизнью. Мрачной, жестокой, пугающей, но жизнью. Беспалый уверенно шагал вперед, шаг его был широким, взгляд – напряженным и внимательным. Он подмечал любые мелочи. От мелочей в Зоне зависела жизнь. Проморгал или недосмотрел – и амба. Конец.

Весь путь они преодолели, не остановившись даже на короткую передышку. Пару раз сходили с тропы и обходили аномалии стороной. Первый раз это была жарка, второй – выдергайка. Выдергайка – это аномалия, превращающая живое существо на раздельно разложенные по полочкам органы. Просто мясо сортировалось в одну сторону, а органы – в другую. Это напоминало то, как если бы над человеческим телом потрудился доктор-профессионал. Так аккуратно отделял, что не повредил ни единого внутреннего органа. Хоть бери и пришивай обратно. Вот где было бы раздолье для врачей-хирургов, которым так необходимы имплантаты. Им бы свою выдергайку – и от клиентов не было бы отбоя. Да и делать ничего не надо, аномалия сама выполняет за тебя чистую работу.

Очередной поворот, и люди вышли к заброшенному деревянному дому лесника. Ветер с угрожающим воем гулял по избе, хлопая сгнившими ставнями. Все стекла в доме были выбиты, шифер на крыше полностью отсутствовал. Дом стоял, завалившись на один бок.

Беспалый достал из кармана детектор на движение и включил его. Он пользовался им крайне редко, только в исключительных случаях. Польза минимальная, а риск огромный. Все же он не давал стопроцентной гарантии в выявлении всех опасностей. Против живых – да, незаменимая штука, но некоторые аномалии и плесени он просто игнорировал. Не срабатывал, принимая их присутствие за допустимую радиацию. Да и полагаться на механику в Зоне – глупая затея, она больше барахлила, чем работала. Опять же, шалости веселой Зоны: любила она позабавиться, заставляя электронику выдавать несуществующие показатели. Хотя для новичков вещь полезная, но только на первое время, чтобы научиться хоть как-то выживать, не распылять внимание. Дальше все же стоило отказаться от точной электроники: усыпляет бдительность. Опытники больше доверяли внутренней интуиции. И правильно делали, было надежнее. Но главный его недостаток заключался в том, что, когда он работает, можно запеленговать твое местонахождение. На всех радарах по местности загорается красная опознавательная точка с кодовым номером. Если учесть, что, как и КП, он у тебя индивидуальный, с определенным номером, то можешь быть обнаруженным недоброжелателями. Так же как и они – тобой. Но все же не стоило лишний раз лезть на рожон, целее будешь.

Он поводил прибором из стороны в сторону и удовлетворенно кивнул головой:

– Никого. Чисто.

Экран был светло-синий, без угрожающих красных точек. Мутанты отсутствовали, как и неприятные соседи в округе. А аномалий в доме и ядовитой плесени не было, это он знал точно, так как неоднократно проверял после каждого Выброса. Следовательно, путь свободен.

Они вступили на крыльцо, и ступени под ними тяжко застонали. Беспалый включил фонарик. Яркий овал разогнал темноту, выхватывая разбитый стол, развороченную электрическую плиту, разбросанные вещи, опрокинутые стулья, проскользнул по коридору, обшаривая стены с разорванными обоями, уткнулся в противоположную стену и замер, словно рентгеном буравя распахнутые дверцы антресоли, заставленной стеклянными трехлитровыми банками, серыми от слоя пыли.

Интуиция молчала. Да и внешний беглый осмотр ничего не дал.

– Порядок. Мин нет. – И недоуменно пожал плечами, выдавив дурацкую улыбку.

Порой он поражался своим нелогическим действиям, а тем более мыслям. То, что он произнес, совсем не смешно и тем более не разумно. Мин нет, да и откуда им здесь взяться? Непонятно, к чему он вообще это сказал. Вот что-то нашло, и он выдал слова. Видно, мысли сами иногда находят выход из головы, когда ты даже об этом не задумываешься. И уже серьезно заметил: – Шутка без шутки – тоже шутка.

Он прошел в сени и, минуя коридор, застыл перед входом в единственную спальню. Так он поступал всегда, когда забредал в этот дом. Со стены над изголовьем кровати на него смотрел портрет улыбающейся юной девушки. Девушка-огонь: рыжеволосая, с носиком-кнопкой, губками бантиком, и глазами озорными-озорными, цвета лазурного моря. Именно с таким лицом он представлял Зону. Хотя это, наверное, его очередной бред, ведь у Зоны не может быть человеческого лица. Она же неодушевленная.

– Кто знает, бред это или нет? – тихо прошептал он, пытаясь мысленно проникнуть за границу бытия. – Кажущийся бред порой реальней, чем действительность.

Одна мысль не давала ему покоя, засев в нем как заноза. Даже больше – как наваждение. Этой мысли он предавался бессонными ночами, во время коротких отдыхов между Выбросами да и просто на досуге. Это была спасительная мысль, осознание того, что в нем еще осталось что-то человеческое. Теплится, значит, где-то внутри маленькая частичка света, сохранившаяся в ядерной холодной зиме. Он думал, что все умерло, растерялось, погибло, загрубело. Ан нет. Что-то еще сохранилось, не первобытное, а живое, людское. Это были переживание, интерес и забота о судьбе чужого ему человека. Возможно, это говорил половой инстинкт, и мужские гормоны вырывались наружу, но какая разница. В его случае это не имело значения. Вопрос – вот она, жизнь. Поставленный вопрос, зародившийся интерес – и жизнь не казалась уже такой безразличной и безвкусной. Нет, его волновала куча вопросов. Вопросы будоражили воображение, и оно откликалось яркими картинками. Плохие – хорошие, но они придавали смысл жизни.

Что стало с этой милой девушкой, при виде портрета которой так учащенно бьется сердце? Погибла ли она в первые минуты взрыва, распылившись на миллиарды атомов, или бесследно сгинула в просторах кровожадной Зоны? Либо перебралась в Россию, сбегая от чернобыльского ужаса?

Как сложилась у нее жизнь или какая настигла смерть, он уже никогда не узнает. Задача перед ним стояла из сплошных неизвестных. В принципе, незачем было ее и решать, но что-то постоянно возвращало к этой мысли. Невозможно проникнуть в прошлое из настоящего, когда в этом прошлом он не был. Ему неизвестно ни имени, ни фамилии, он не знает о девушке ничего, совсем ничего. Только лицо, выведенное краской, – вот и все знакомство.

Логика противилась мечтам, но душа мечтала. Чужая жизнь, не его судьба, она не переплеталась. Параллельные прямые, уходящие в никуда, которые никогда не пересекутся. Но эти грезы о счастливой совместной жизни невозможно было подавить. Надежда, играя, перебирала тонкие струны остатков романтики. Вот тебе и складывался из пазлов абсолютный абсурд. Глупая затея – мечтать. Но она его захватывала.

И в чем он мог еще признаться себе – что эта незнакомка ему сильно нравилась. Хотя сказать просто «нравилась» – дать какую-то заниженную оценку. На самом деле его терзали иные ощущения. Маленькая доля правды, в чем он не хотел себе признаться. Если же быть беспристрастным, по-настоящему не кривя душой, вырвать страх и открыть истину – он просто был в нее заочно влюблен. Что также было на него непохоже. Ведь он не любил никого и никогда, кроме, как оказалось, этого веселого портрета.

Вот такая странная история. Признание в любви миражу из прошлого.

Беспалый отстраненно улыбнулся, приветственно кивая портрету. Он сделал это быстро, как ритуал, и переключил внимание на детали.

В доме оставалось все по-прежнему, как и в прошлые посещения, ничто не тронуто. Глаза бегали от вещи к вещи, подмечая расположение. Память у него была отменная, так что он быстро определил, что каждая вещь была на своем, «оставленном», месте.

Память… Память. Необычное это явление. Он только задумался, и она услужливо выдала ему информацию из прошлого. Целый абзац. Ведь даже когда он обнаружил этот дом, в нем никто не обитал: брошенное здание, без жителей. Необычное дело. Тихо и относительно безопасно. Ему даже показалось, что Зона забронировала за ним этот уголок, как будто прикрепила, и строго всем пригрозила, что это место Беспалого. Даже сигнальная нитка-маячок, протянутая между дверным входом на кухню, оставалась целой. Никто не входил, никто не уходил, никто ничего не трогал. Полная идиллия.

Беспалый усмехнулся и смело прошел на кухню, тем не менее не убирал пальца с пускового крючка. Всегда нужно быть начеку, твари бывают и невидимые, а также быстрые, как молния, и хитрые, как бестии. Зона совершенствует своих выкормышей, при каждом Выбросе рождая новых монстров, совершеннее предыдущих. Он склонился над полом – щелкнул навесной замок – и не без напряжения приподнял подпольный люк. Видно, за полгода неиспользуемые петли основательно заржавели. Радиация в Зоне имеет свое разрушительное действие, конечно, если металл не находится в аномалии – сохранения. Там он находится вне времени и законы физики на него не распространяются.

– Что это такое? – спросил подошедший сзади Бардак, заглядывая через плечо сталкера.

– Наш ночлег, – ответил Беспалый, уступая проход. Он не желал, чтобы парень находился сзади. Сработал рефлекс. Делая приглашающий жест, произнес: – Прошу в мое временное убежище, – и тут же угрожающе предупредил: – Сболтнешь кому-нибудь про него – найду и голову откручу. Или скормлю самым голодным вампирам как подопытного кролика. Понаблюдаю, сколько времени потребуется упырю, чтобы высосать всю твою гнилую кровь.

– Нет. Ты что… – испуганно заверил парень, от страха защелкав зубами. – Я никому не скажу.

– Конечно, – заверил Беспалый и оскалился, в его глазах промелькнул хищный огонек, – это в твоих интересах. Поверь мне, я отыщу тебя повсюду, надо будет, вытащу с того света. Так что даже не надейся, что сможешь от меня спрятаться и остаться безнаказанным.

– Я и не надеюсь, – обреченно выдавил Бардак, он почувствовал, что по спине пробежал легкий холодок. Ладони взмокли, он не сомневался, что жуткий сталкер выполнит угрозу.

– И правильно делаешь, – удовлетворенно хмыкнул Беспалый, ласково поглаживая приклад автомата. Теперь он не беспокоился за сохранение тайны.

Внезапно он принюхался и преградил дорогу дезертиру, настороженно поводив фонарем по углам. В нос ударил резкий сероводородный запах, перемешанный с ароматом наркоза. Будь у него хуже обоняние, он и не заметил бы опасного соседа. Но Зона с каждым Выбросом совершенствует не только мутантов, но и людей, проживающих в ней или выживших. Кто знает, может, он и сам уже давно не человек. Загадка.

Так и есть, в углу он обнаружил притаившегося двухголового слизняка-обглодыша. Тварь маскировалась под бетонную замазку, растянувшись вдоль двухметровой стены. Такая пластичная скотина, что может принимать любые форму и цвет. Сымитирует разлитое пятно жидкости на полу, не различишь. А наступишь – даже не пошевелится, словно и органов нет никаких. Лег на нее и больше не встал. Хотя преимущественно любит действовать в форме удавки, замечен за ней этот грешок. Одурманит своей снотворной вонью людей, как удав, затянется на шее и душит. Минута – и амба. Поминай как звали. Тело ее как крепкая веревка, не порвать, сколько ни тужься. Зубы как пилы, прогрызут и дерево. Не иначе как сухопутная акула. Разместится на бездыханном теле и принимается за обед. Съедает подчистую все мясо и внутренности, даже кости обгладывает. Отсюда и название. А еще ее особенность: имеет рты с двух противоположных сторон, которые одновременно и пускает в ход. И сожрать может за присест хоть двадцать человек, куда только вмещается. Сама-то с палец, грубо говоря. А главное – не толстеет и не растет. Видно, не в коня корм.

А его на протяжении всего пути мучил вопрос, почему все идет гладко, что в Зоне случается крайне редко. Вот тебе и фокус. Вывод: всегда нужно быть начеку. Хотя фокус заключался в ином: как тварь оказалась в закрытом помещении?

Он, не целясь, выстрелил четыре раза. Каждая пара пуль уткнулась в импровизированные головы, разрывая плоть на ошметки, которые бурыми кляксами повисли на стенах.

– А что это было? – ошеломленно поинтересовался Бардак, нервно сжимая бесполезный «калаш».

– Тебе лучше не знать, – коротко бросил сталкер-предатель, вешая на плечо оружие, и едва не поплатился за самоуверенность. Краем глаза он заметил стремительно взбирающуюся вверх по ноге сороконожку, укус которой был смертельно ядовитый. Брыкающий взмах ногой не сбросил настырную тварь, но замедлил движение, что позволило выхватить нож и резким ударом отсечь голову.

– Ну, сколько еще нас поджидает сюрпризов?! – обыденным голосом произнес он, словно ничего не произошло, и пинком отбросил корчащуюся в конвульсиях тварь подальше от подполья. Но нож не убрал.

Тишина, никто больше не выпрыгивал и не пытался его укусить. Насекомое он не заметил по той простой причине, что то спокойно сидело на потолке и ожидало своего часа, чтобы укусить какого-нибудь лопуха в незащищенное место, спрыгивая сверху. И этим лопухом чуть не стал он.

– Интересно, кто подстроил мне эту ловушку? – нахмурился Беспалый, выстраивая логическую цепочку. Глаза мужчины зажглись мстительным огнем.

Твари могли выжить без пищи не один месяц. Сами они туда не пробрались бы, не их любимое местопребывание. Да и щелей нет. Кто-то неизвестный, назовем его Икс, прознал про его схрон и, уверенный, что он его посетит вновь, устроил ловушку, заранее запустив тварей. Хоть и не самых опасных, и на том спасибо. Хотя как знать, возразил он себе, может быть, и наоборот, других бы он быстро обнаружил. Кто бы это мог быть? Вот где вопрос. Ведь гаденыш не оставил никаких следов. Очередной охотник? Непохоже, слишком изобретательно действовал негодяй. Таких подлецов, способных придумать столь коварный план, не считая себя, в Зоне можно было по пальцам пересчитать. Да и не настолько умны они, чтобы снизойти до такой уловки. Нет, ответ скрывается где-то рядом. Да и чувствовал, что простой он. Врагов нужно искать где-то поблизости, возможно, среди старых знакомых. Из старой гвардии. И отрешенно расплылся в улыбке. Старая гвардия… Бывшие друзья, а нынешние враги. Сталкеры-мастера. Мало кто из них выжил в противостоянии с ним, но кто остался в живых, нечего сказать, стали опытными мерзавцами. Палец в рот не клади, по локоть откусят. И убежденно опроверг их причастность к случившемуся происшествию. Все же это были не они, почерк другой. Да и территория влияния у них находится дальше от этих мест. Разбрелись они по Зоне, теперь у каждого свой участок. Главари сообществ. Высшая каста. Сталкерская элита, одним словом. Зачем им самим действовать, когда молодняк можно отправить? Натравить баек, чтобы задело самолюбие, и вперед. Те и рады стараться, пытаясь доказать свою значимость. Допустимый вариант, но не тот. Пути у них давно не пересекаются, значит, нечего и делить. Конечно, остается месть, но в Зоне она со временем выгорает. Зона сама разбирается с предателями. А если он до сих пор жив, значит, его она не считает изменником. Он это понимает, и они – тоже. Напрямую против Зоны они не пойдут, хотя устранить чужими руками могут. Игра фортуны. И Зоной это допускается, даже приветствуется. Хотя не стоит сбрасывать со счетов и подрастающих конкурентов. Молодняк тоже желает выбить место под солнцем, заставить считаться с собой. Ведь убийство Беспалого даст определенную известность и привилегии. Да и военные также не дремлют. Может, посчитали, что пришло время убрать опасного свидетеля? Опять же, почерк не тот. Солдафоны действуют иначе – им проще провести операцию. Снарядили бы группу спецназа и устроили возле дома засаду, а когда появится, устроили бы маленькую снайперскую войну. Проходили – знаем.

Думай… думай. Выявить скрытого врага – отвести несчастье.

– Как ты говорил, кличут сталкера, который смеялся надо мной? – бросил он угрюмо через плечо.