Читать книгу: «Праздничный коридор. Книга IV», страница 2

– Так в этом случае, может, нужно согласиться с Левоном и уехать в Англию? – спросила Дарья Никаноровна, – Там родишь и будешь ждать своего Левона. Не бросит же он тебя с ребенком. Левон человек порядочный и тебя очень любит. Это даже со стороны заметно. Так что, в больницу или в аэропорт?

– Только в больницу, – ответила Джеки, – рожать буду здесь, и жить буду здесь! Левон давно принял решение, что жить мы будем у него, в Лабении. Он не планирует возвращение в Лондон. Говорит, что чувствует себя там ущербным человеком – язык не знает, деньги зарабатывает небольшие, только на скудное питание. Он человек гордый, поэтому жить на моем обеспечении не в его жизненных правилах. А Павел? Да, Павел больной человек. Но он не безнадежен, будем лечить. На сегодняшний день главная его беда, это маниакальное пристрастие к сексуальным удовольствиям. Но Левон уверен, что сможет с этим справиться.

– Каким образом? – заинтересовалась Дарья Никаноровна, – Если он планирует операцию, то нужно получить его письменное согласие. Иначе, Левон за свои противоправные действия будет привлечен к уголовной ответственности. Он разрушит свою и твою жизнь, а у вас скоро появится малыш. Я бы Левону рекомендовала снова поместить Павла в психиатрическую клинику и добиться полного излечения. Конечно, Павел нездоров и с этим нужно что-то делать. И чем раньше, тем лучше для всех вас.

– По приезду сюда я пыталась убедить Левона поместить Павла в клинику и продолжить лечение. Но Левон непреклонен. Он уверен, что там Павлу не помогут, но психику окончательно травмируют, это точно. Я не могу с ним спорить и приняла его сторону. Я поняла главное – Левон во всех бедах Оксаны и своего сына винит себя. Не помог, устранился, забыл, жил для себя. Именно тогда, на заре их взаимоотношений можно было все исправить – Павла вылечить и Оксану уберечь от всех бед, в которые она провалилась, а выбраться не смогла. Из-за чего и погибла. Поэтому и я приняла решение не прятаться от проблем в родительском доме, а оставаться рядом с Левоном при любой ситуации и сложностях, которые нам может создать Павел. Чему суждено случиться, то обязательно произойдет, так меня моя мама учила с раннего детства. Наши планы на жизнь всего лишь утопия, неисполнимая вера в то, что мы строим свою жизнь самостоятельно. Но это не так! Где-то существует график, модель нашей жизни – от момента зачатия до последнего вздоха. И я в это верю. Кто-то из великих сказал, к сожалению, не знаю кто: поэтому делай, что должно и будь, что будет.

– У этой мудрости есть продолжение: а будет то, что Бог даст, – подсказала Дарья Никаноровна, – Так говорили Оптинские старцы. Но я считаю, что тебе, Джеки, неплохо было бы и самой позаботиться о своей безопасности. Не совсем правильно плыть по течению и полагаться на счастливый случай. Но ты решай сама, мои советы в данной ситуации могут быть неуместны. Я чем смогу, тем и помогу. Так, что едем в больницу? Тогда загружайтесь в машину.

Главврач небольшой поселковой больницы изначально встретил женщин не совсем дружелюбно, даже неприязненно. Неизвестно, что он связал с визитом двух женщин и молоденькой красавицы-девчушки. Но даже на простое «здравствуйте» он нехотя протянул через зубы «здрасьте, чем обязан?» И только когда посетители представились, лицо доктора расплылось в улыбке. Фамилии Дарьи Никаноровны и Оли ему были известны. В Дарье Никаноровне он сразу признал академика, ученого-медика с мировым именем, Олю дополнительно представлять тоже не было необходимости. Благотворительный фонд Зои Чарышевой знали все жители поселка Приморский. А говор Джеки с иностранным акцентом и запутанным пониманием сложных слов говорил сам за себя – иностранка, да еще и вот-вот родит!

– Понятно, понятно, – доктор широко улыбался, – рожать собираемся? И я очень рад, что это произойдет в нашей больнице. В поликлинике наблюдаетесь, кто из врачей удостоин сей чести?

– На учете в поликлинике я не состою, – Джеки чувствовала себя нашкодившей студенкой, скулы ее лица украсили алые пятнышки смущения, – но если так нужно, то я обязательно побываю в поликлинике.

– Уже не нужно, – успокоил доктор, – мы Вас осмотрим и сами будем сопровождать вашу беременность, вплоть до родов. Как Вы на это смотрите? Обратился доктор к Дарье Никаноровне.

– Решение абсолютно правильное, – одобрила Дарья Никаноровна коллегу, – Вы осматривайте нашу Джеки, а мы с Олюшкой пока проинспектируем Ваши возможности. Я имею в виду оборудование и обустройство палат. Впрочем, давайте мы поступим следующим образом: вместе осмотрим Джеки, а потом снова-таки вместе оценим возможности больницы. И решение по улучшению возможностей больницы и ее качественного содержания, тоже примем вместе. Вы, коллега, одобряете наш совместный план действий?

Коллега одобрял! Вместе они сделали заключение, что беременность Джеки протекает нормально, без патологии и нарушений цикла. Затем вместе осмотрели небольшое здание больницы, составили перечень работ, которые подлежали срочному выполнению, прикинули их стоимость.

– Деньги небольшие, – Дарья Никаноровна вынула из сумочки банковскую карту, – диктуйте мне номер расчетного счета больницы, зачислю необходимую сумму денежных средств. Я их помечу, как благотворительная помощь, а Вы оплачивайте новое оборудование и ремонтные работы. Вдруг не хватит, немедленно звоните, сумму пополню. Но хочу предупредить, что отчет о вложениях денег Вы мне предоставляете в обязательном порядке. Официально заверенный, за печатью больницы и Вашей подписью. Не знаю, как в России, а у нас в Лабении существует налоговый вычет на благотворительную помощь. Вы согласны на мои условия?

– Да, конечно, – немедленно согласился врач, – мы финансиремся из местного бюджета, а это только на зарплату персонала. О новом оборудовании и ремонте мы давно даже мечтать не смели. Я уже сегодня займусь с фирмами, которые могут немедленно поставить необходимую технику и найду бригаду строителей для выполнения качественного ремонта. Перед Вами отчитаюсь за каждую копейку.

– Тогда зачисляю деньги, – Дарья Никаноровна провела операцию по мобильному телефону.

Телефон в ответ на ее распоряжение откликнулся двумя короткими звонками и на дисплее появилось сообщение, о том, что деньги зачислены в пункт назначения.

– Вот, и все, – подвела итог Дарья Никаноровна, – загляну к Вам через десяток дней. Вы уж постарайтесь привести больницу в достойный вид. Джеки гражданка Англии и нам, ее друзьям, небезразлично в каких условиях она будет рожать.

– Да, нам тоже хотелось бы в глазах иностранки выглядеть в наилучшем свете. Будем стараться, – заверил главврач больницы, – а Вы, госпожа Джеки, через недельку снова покажитесь мне. Плановый осмотр!

– Олюшка, Джеки, – Дарья Никаноровна взглянула на часы, – Зося нас наверняка уже заждалась. Она человек деликатный, терпеливый, с уважением относится к чужой занятости. Но нам с тобой, Олюшка, пора возвращаться. Джеки, мы тебя сейчас возвращаем Левону, а сами собираемся все вместе, и домой.

Зосю и Сашу они разыскали на территории пансионата. Зося с матушкой Евгенией инспектировали пансионат. Вместе составляли перечень признанного к замене оборудования, постельного белья, кухонной посуды и инвентаря. Внутренние помещения нуждались в текущем ремонте, но его было решено оставить на «потом», на те времена, когда пансионат опустеет, дети и их воспитатели вернутся к текущим зимним занятиям: учеба для детей и прежняя работа для взрослых. Сопровождал Зосю Левон.

– Левон, – говорила ему Зося, – значит, мы с тобой договорились? Ты с сегодняшнего дня назначен на должность управляющего пансионатом. Надеюсь, Джеки возражать не будет? С ребенком она справится самостоятельно, а тебе, кроме всего прочего, хорошо бы еще деньги зарабатывать на содержание семьи. Оклад тебе уже назначен, прочие расходы твоей семьи – коммунальные платежи, горюче-транспортные материалы для содержания легкового транспорта тоже. Кстати, машину для нужд пансионата я включила в список неотложных нужд. Сам выбери, пожалуйста, марку и позвони. Купи новую машину, если ты помнишь, я не люблю транспорт б/у. И здесь, по моей памяти, наши предпочтения совпадают.

– Хорошо, Зоя Николаевна, – соглашался Левон, – все сделаю. Машина действительно на сегодняшний день является предметом первой необходимости. Я ее быстро подберу, и как только сяду за руль, то займусь заменой оборудования и постельных принадлежностей. Прачечная комната пансионата можно сказать на нуле. Стиральные машины белье не стирают, а измельчают в тряпки. Мне раньше сотрудницы пансионата рассказывали, что им зачастую приходится детские вещи стирать вручную. А мелочевку – трусики, носочки, маечки – дети приспособились стирать в тазиках, самостоятельно. Конечно, с одной стороны это неплохо, дети на самообслуживании осваивают азы будущей жизни, но с другой стороны – ручные стирки белья ушли в прошлый век и нынче смотрятся, как привычки дикарей. А еще, Зоя Николаевна, хорошо было бы ввести в штат сотрудников пансионате 2—3 уборщицы и какую-никакую охрану. Нехорошо, что дети сами производят уборку помещей. Ладно спальни, но они моют вымывают и места общего пользования, коридоры, туалеты и прочие грязные места.

– Что-то я запамятовала. Мне казалось, что на эти должности были заложены средства. Проверю саму смету и по факту расходы. Обязательно! Спасибо, что напомнил.

– Возможно, я влез не в свои вопросы, но лучше проверить и исправить. Так будет правильно. Давайте вернемся к нашему оборудованию.

– Ты уже сам определил покупку номер два – оборудование для стирки белья. Давай, Левон, немедленно приступай к работе.

Зося радовалась достигнутому результату. Честности и порядочности Левона она безоговорочно доверяла, поэтому свой контроль за приобретением для пансионата качественного оборудования снимала. Но это не самое главное, ее радовало то, что Левон получал постоянную, хорошо оплачиваемую работу. Зося знала, что Левон при любых материальных затруднениях принять помощь от их семьи никогда бы не согласился. Его денежные запасы наверняка уже были на исходе, а впереди роды Джеки и связанные с рождением ребенка расходы на его содержание. Да и Павел уже привык ни в чем себе не отказывать, и без стеснения свои нужды и «хотения», настоящие или просто надуманные, перекладывал на Левона. Зося уже знала, что безработный брат Оксаны, Сервер-Сергей, тоже расположился в зоне благотворительности Левона, за счет чего максимально улучшил свое жизненное пространство и обеспечение.

В этих условиях хорошо оплачиваемая работа Левона несла успокоение и уверенность в завтрашнем дне не только самому Левону, но и всей семье Чарышевых-Анцевых. Господин Чарышев неоднократно пытался оказать материальную помощь Левону и всегда от бывшего своего водителя получал решительный отказ. Левое жил по правилам самостоятельности и самодостаточности.

Сейчас Зося искренне радовалась, что проблемами Левона отныне можно было управлять и снимать их с повестки дня по мере поступления.

Она уже видела просветленное лицо своего отца, когда он услышит от нее все подробности, проделанной ею рабаты по трудоустройству Левона.

Зося, Левон и настоятельница храма продолжали обход жилой части пансионата и пополняли список предстоящих покупок и обновлений новыми и новыми наименованиями.

А в это время Александр работал над проектом компьютеризации пансионата. Он планировал устройство беспроводной локальной сети с технологией Wi-Fi и приобретение для детей в личное пользование партии планшетов и смартфонов. Самой простой задачей для него была покупка оборудования.

Саша прекрасно ориентировался в тонкостях и особенностях гаджетов для подростков, но создание сети общего пользования внутри здания для него анонсировалось в задачу со многими неизвестными. Какие факторы нужно учесть при проектировании, как посчитать, расположить все зоны покрытия и протестировать радиочастоты?

Вопросы в голове у Саши множились и по сути в большинстве своем оставались безответными. Вернее, один ответ все-таки обозначился и выглядел он следующим образом – видео конференц-связь со Славой и его партнерами. Показать все Славе и просить помощь. А еще лучше попросить проектную документацию и смету расходов.

Саша одобрил свое решение и позвонил в Московский банк. Слава, видимо, как всегда, был в неотложных делах, поэтому ответил через несколько звонков. Голос Саши узнал мгновенно и закричал:

– Санька! Санька! Рад тебя слышать. Признаться, уже закралась мысль, что ты нас окончательно забыл и общаться не желаешь! Ты натуральный садист, ни письма, ни фото, ни звонка. Ну, говори, что у вас новенького, как Зоя Николаевна и Александр Михайлович? Не молчи, говори, а-то я лопну от нетерпения. Ты ведь не просто так звонишь, у тебя скорее всего есть вопросы?

– И просто так, и вопросы есть, – ответил Саша, – не звонил, потому что занят был. Учеба, домашние дела, болезнь папы, потом «мелкие» болели и мама. А ты ведь и сам мне мог позвонить, но почему-то не звонил. Ты не знаешь, почему? У меня к тебе на самом деле есть большой вопрос. Мы тут с мамой в Крыму в нашем подшефном пансионате. Посмотрел я, посмотрел на скучный быт нашей детворы и решил его немного приукрасить. Но без тебя не справлюсь.

Саша довел до Славы свои мысли по сети Wi-Fi в детском пансионате и о проблемах, которые у него при этом возникли.

– Санек! Да, я с удовольствием помогу. И в случае необходимости, деньгами вложусь. Верочка у меня страсть какая экономная особа. Это я к тому, что у нас тоже деньги есть, можем поделиться. Но про деньги давай отложим на потом. А сейчас сама работа, схемы и расчеты. Итак, вот с чего мы начнем работу. Включаем видео, и ты мне показываешь объем предстоящей работы. Как показать, я думаю, ты представляешь. Комнату за комнатой или как там увас они называются, спальни? Впрочем, это неважно, в первую очередь изучаем структуру помещений, в которых должна разместиться сеть. Договорились? Тогда, поехали!

Саша включил видео, показал Славе комнату и спросил:

– Так нормально? Покажу тебе все комнаты пансионата, а потом обсудим!

Саша вдруг заметил, что из поля зрения исчез Павел, который был рядом с ним в этой комнате всего несколько минут назад. Видимо, вышел из комнаты, когда Саша разговаривал по телефону со Славой.

– Ты что-то потерял? – Заинтересовался Слава.

– Куда-то исчез сын Левона, Павел, – озабоченно ответил Саша, – он увязался за мной с самого утра. Все время был на глазах, а тут вдруг исчез.

– Ну, и ладно, – успокоил друга Слава, – поди не маленький ребенок. Сыщется.

– Да, не маленький. Вполне взрослый пацан, но ум у него остался в детском варианте. Он немного не в себе. Его нужно контролировать, а от меня он сбежал. Получу выговор от мамы. Она, когда увидела, что Павел пристроился ко мне в экскорт явно забеспокоилась и тихонько меня предупредила «его не пускают в пансионат к детям. Как бы чего не натворил. Держи его на виду». Ну, да ладно, он мог пойти домой. Левон с семьей живут в этом же особняки, только в их аппартаменты отдельный вход, со двора. Итак, продолжим. Я снимаю поочередно все комнаты на этаже, затем поднимаюсь выше и снова транслирую тебе видео.

Саша переходил из одной комнаты в другую, отдельно показывал переходы и балконы. Так он прошел этаж и поднялся по лестнице. Этажом выше жили девочки. В комнатах простенькое убранство и сияющая чистота. Как оказалось, порядок поддерживали дежурные по этажу, или по отряду. В данный момент этаж практически был пустой, до ужина дети купались на закрытом пляже и загорали. И вдруг при полной тишине из одной из комнат Саша четко услышал детское повизгивание, всхлипывание или какие-то другие звуки. Тоненький детский голосок захлебывался, но надсадно что-то сипел и тужился сказать.

Саша, не выключая камеру, подбежал к комнате, из которой, как ему казалось, доносился детский всхип и рванул дверь. Послышался грохочущий звук падения какого-то деревянного предмета и дверь распахнулась. Оказалось, что упала деревянная швабра, которой, по всей вероятности, была попытка блокировки двери или дверной ручки. Взору Саши и объективу его телефона, а это означало, что и Славе, предстала отвратительная картина грубого насилия мужика по имени Павел по принуждению худенькой девчушки к интимной близости.

Рот девчушки был завязан банным полотенцем, руки связаны таким же предметом бытовой принадлежности. Девочка уже лежала на кровати. Павел всей тяжестью своего взрослого и сильного тела навалился на нее и пытался стащить с нее шортики вместе с трусиками. Девочка билась в истерике и всеми своими силенками сталкивала Павла с кровати.

Саша рванулся к Павлу, скинул его с кровати и ударил кулаком в лицо.

– Ты, урод, что творишь? – риторический вопрос, на который Павел, конечно же, не ответил. В это время он старательно расправлял в спешке надетые шорты и майку.

– А, ты, малышка, почему здесь оказалась? – Саша наклонился к девочке и начал развязывать замысловатые узлы полотенец, которыми девочка была связана.

В это время в комнату вошли Зося, матушка Евгения и Левон. Матушка Евгения подошла к девочке и спросила:

– Ксюша, тебя хотели осквернить? Этот богохульник? – Последовал кивок головой в сторону Саши.

– Зоя Николаевна, – игуменья строго заглянула в Зосины глаза, – как я понимаю, это Ваш сын? И он пытался изувечить Ксюшу! А Вы знаете, что она тихий и скромный ребенок, ей нет полных пятнадцати лет. Ксюша, ты как себя чувствуешь? Тебя обидели, заставили раздеться? Давай мы покажем тебя врачам!

Девочка растирала кулачком слезы и ничего не говорила. Ее тельце била мелкая дрожь.

– А, ты, Павел, ты заступился за Ксюшу? – вопрос адресовался уже одетому Павлу.

Павел приободрился, расправил плечи и ответил:

– Да, я заступился. Отбил девочку у насильника. Но он мне за это лицо разбил. Смотрите, у меня кровь.

Павел был горд собой. Несколько дней назад его адвокат Василь учил его правильному поведению всегда, во всем и в тех случаях, когда он в своем поведении допустил вольности, за которые отправляют в тюрьму.

«Я твой адвокат, запомни это, втолковывал Василь Павлу, – давать показания ментам, да и вообще любому человеку, ты можешь только в моем присутствии и с моего одобрения. Ну, а ежели, меня не нашли, а с тебя спрос, то всегда и все отрицай. Нет, и все! Не знаю и знать не хочу. Вот придет Василь, с ним и разбирайтесь. А я ничего не видел и вел себя пристойно. Тогда и спрос с тебя никакой. Ты запомнил мой наказ? Это не я, я ничего не знаю. Спросите Василя, он знает все, он Вам ответит. Ты меня понял?»

Конечно, кивал Павел головой, он все понял. И что у него есть адвокат, тоже понял. И, вот, он, результат! Павел сияющими глазами смотрел на монахиню и плачущую девочку, он сам верил в свой благородный поступок.

Монахиня взяла девочку за руку и вышла из комнаты. Из коридора послышались ее разгневанные слова:

– Богохульники! Я их держала за порядочных людей, а они разбойники с большой дороги. Вот кто они. Власть всегда людей развращает и превращает в злодеев. Не хочу больше их видеть. И подачки от них больше не приму. Купят они новые простыни. А в каких целях, чтобы детей на них насиловать? Не плачь, Ксюшенька. Скоро, совсем скоро, мы уедем из этого дома, и ты все забудешь. Пойдем, молитву почитаем и Господу поклонимся. Все пройдет, все забудется.

Как только ее шаги затихли, Зося спросила сына:

– Как ты позволил ему уйти от тебя? Я предупреждала тебя, что этот человек должен быть на виду. А он вот, что натворил! Девочка на этаже одна, видимо дежурила и прибиралась. Теперь, как перед матушкой оправдаться? От правды про Павла ситуация может измениться только в худшую сторону. Получается, что мы знали историю его болезни и умолчали, чем и подвергли детей опасности. Не знаю, что говорить и что делать, но сам по себе этот вопрос не рассосется. Нужно что-то придумать.

– Это я виноват, – Лицо Левона стало белее светлых обоев в комнате девочек, – Павел последнее время был спокоен и послушен. Вот я и расслабился. Поручил его Серверу, а сам был занят своими делами. Но ситуацию я исправлю, и уже знаю, как! Нужны деньги, которых у меня не было. Но сейчас Вы выплатили мне авансовую зарплату и мои планы становятся исполнимыми.

– Да, планы, – повторила Зося за Левоном. Она догадывалась о каких планах идет речь и хотела сохранить их в тайне, – Давай мы с тобой, Левон, про эти тайны поговорим в укромном месте. Скажем в холле коридора. Пойдем, обсудим. Возможно, понадобится наша помощь, мы готовы ее оказать.

Они отошли в другой конец коридора, и Левон рассказал Зосе о своих планах по оказанию Павлу медицинской помощи, речь шла о химической кастрации. В день, когда Левон получил согласие лечащего врача Павла на его выписку из клиники с диагнозом «здоров» у них состоялся длительный разговор. Джеки, в качестве переводчика, также принимала участие в обсуждении готовности Павла к жизни в социуме. Врач долго рассказывал о том, что Павел утратил агрессию к людям и тягу к наркотическим средствам:

– Он сейчас вполне адекватный молодой человек, тактичный и интеллигентный. Пока недостаточно эрудиции, но это восполнимо, – резюмировал состояние Павла врач, – с ним нужно общаться, рассказывать о любви, дружбе и взаимопонимании. Среди любви и доброты он окончательно адаптируется в этом мире, за счет чего сформируется положительное мировоззрение, он заведет себе друзей, которые будут его любить и поддерживать. Его дружба с другими людьми должна Вами поддерживаться и одобряться. И только так! Иначе он может потерять уверенность в своих силах и наши усилия, направленные на его излечения, не достигнут своей цели.

Джеки на ломаном русском языке старательно переводила речь доктора, и вдруг замолкла. Доктор продолжал свою речь, а Джеки смотрела на него расширенными от ужаса глазами и молчала.

– Джеки, – прервал ее молчание Левон, – что говорит доктор? Ты что-то в его речи не одобряешь?

– Все одобряю, – отозвалась Джеки, – только тебе это лучше не знать.

– Как это «лучше не знать»? – возмутился Левон, – Я забираю сына из психиатрической клинике, и мне заключение врача лучше не знать? Говори, Джеки. Пожалуйста!

– Ну, раз пожалуйста, тогда, конечно. Я с последней рекомедацией доктора категорично не согласно, но одновременно признаю, что скрывать от тебя не имею права. Понимаешь, какую совершить дикость он советует. Наверное, он забыл о правах человека, которые в цивилизованном мире должны соблюдаться, даже если человек страдает психическим расстройством.

– Джеки, – перебил пламенную речь англичанки о правах и свободах человека Левон, – какие права Павла предлагает нарушить врач?

– В том-то и дело, что права Павла на принятие самостоятельных решений в отношении своего здоровья доктор предлагает проигнорировать.

– Так что он предлагает? – Левона покинула сдержанность и уважительное отношение к Джеки.

– На самом деле доктор несколько сомневается в полном излечении Павла, поэтому предлагает химическую кастрацию, а понятнее: полное купирование половых рефлексов Павла. Как пояснил доктор, результат может носить временный характер, затем его потенцию можно восстановить, в чем я искренне сомневаюсь. Я уверена, что эта процедура может нанести Павлу огромный вред. Он никогда не полюбит женщину, у него не будет семьи и детей. Мы не имеем права причинять Павлу такой ущерб здоровью.

– Джеки, почему сразу ущерб?

– Ты понимаешь, – Джеки отстаивала свое видение проблемы, – я читала в СМИ, что так в Европе наказывают педофилов. Заметь, наказывают, но при условии их согласия или при наличии рекомендаций лечащего врача. А наш доктор категоричен – нужна кастрация, и все доводы. Хотя доводы он все-таки привел.

– Какие? Может нам нужно прислушаться к доводам врача. О чем он говорит?

– Так, доводы! – Джеки сцепила ручку в кулачок и начала им постукивать по чайному столику. Борец за права человека и свободу выбора жизни явно приняла сторону Павла и сейчас собиралась защищать его интересы, – доктор несколько раз наблюдал, как Павел «приставал» к медперсоналу женского рода. Не очень-то я этому верю. Как можно приставать на глазах у множества людей?

– Джеки, попроси врача выдать нам письменное заключению и перечень медицинских показаний, на основании которых к Павлу необходимо применить кастрацию.

– Не буду я этим заниматься, – отрезала Джеки, – это издевательство над молодым человеком, оно может разрушить всю его жизнь.

– Джеки, – голос Левона осип и заскрипел наждаком по ржавому железу, – ты уже забыла, что на самом деле Павел преступник, он изнасиловал и убил свою мать. Если ты не попросишь у врача документ, который я прошу, то я его все-равно получу. Найму переводчика, который не будет мне советовать, как поступить с сыном, а просто выполнит мои требования. Так, какое решение ты приняла?

– Сейчас все решу. Я признаю, что превысила свои полномочия, прошу у тебя прощения.

Левон прервал свои воспоминания:

– Зоя Николаевна, – обратился он к Зосе, – заключение врача о необходимости кастрации Павлу у меня есть. Я его привез из Англии. По приезду в Россию я пытался найти клинику, которая бы выполнила эту процедуру. Но тщетно. Специалисты есть, но нет законодательной базы и, следовательно, опыта проведения такого процесса. Кроме всего врачи сомневаются в эффективности достигнутого результата. Но это не безнадежно – мне уже назвали частную клинику, где за приличное вознаграждение готовы поработать с Павлом. У них уже якобы есть небольшая практика по превращению сексуального маньяка в обычного человека. Но пока есть проблема – я не могу оставить Джеки, ей надо рожать.

– Отправь ее рожать в Англию, – посоветовала Зося, – там ее родители и обустроенная жизнь. Правда, и здесь мы сможем создать для Джеки вполне комфортные условия для появления на свет вашего ребенка. Дарья Никаноровна и Оля уже этим вопросом занимаются. Но это только роды, а дальше ей предстоит тесное общение с твоим сыном. Левон, это опасно! Сделай выбор, Левон. На кону безопасность твоей семьи, в частности Джеки и ребенка, который вот-вот появится на свет. Я уважаю демократические наклонности свободолюбивой Джеки, но только не по отношению к больному маньяку Павлу. Я заметила, что кроме всех отрицательных качеств, о которых нам известно, Павел еще и хитрый, коварный и злобный человечишко. Он умеет молча, из-под полы, совершать подлости другим людям, манипулировать ими и использовать ситуацию в своих целях. Да, так тонко и коварно, что никто не догадается подозревать в коварстве именно его, больного Павла. Ты помни это и прими правильное решение в отношении своего сына. Оксана из-за жалости и сострадания к брошенному когда-то сыну расплатилась своей жизнью. И это не исправить. Но с уголовными наклонностями Павла пока еще можно разобраться и избавить себя и его от ужасов возможной катастрофы. Получается, что по заключению врачей один изъян его физиологии лечению не поддается?

– Я уже это осознал и все решил, – ответил Павел, – через пару недель поеду в психиатрическую клинику и заключу договор на химическую кастрацию Павла. Правда, у меня сейчас с фининсами нет достаточной свободы…

– Об этом ты прекращай думать, – перебила его речь Зося, – говори сумму и реквизиты пластиковой карточки и через десять минут деньги поступят на твой счет. Действуй Левон! Не упусти время, оно нынче не на твоей стороне!

– Предприму все меры, и постараюсь как можно быстрее запустить процесс лечения Павла и надеюсь, что у меня это получится. А Вам, Зоя Николаевна, спасибо за то, что в ущерб репутации Александра, не рассказали матушке Евгении, что девочку пытался изнасиловать Павел. Монахиня человек твердых жизненных правил и, если бы она узнала о болезни Павла, его психосексуальном расстройстве, то дальше проживать на одной территории мы бы не смогли. И я незамедлительно признал бы ее право на лишение нас жилья.

– Это так, – подтвердила Зося, – но спасибо говорить надо Александру. Он, мало того, что поднял руку на больного человека, так еще и принял на себя его вину. По жизни такие поступки обычно он не одобряет. В этот раз девчушке повезло: если бы рядом не оказался Саша, то Павел наверняка в отношении девочки совершил бы насилие. Но я заметила, что Саша все действия Павла записал на видео. Ты имей в виду сей факт. Если клиника попросит доказательства агрессии Павла, то можно будет предъявить сегодняшнее видео из айфона Саши.

– Да, хорошо. Но это на крайний случай, потому что у меня есть заключение врача из психоневрологической клиники, где лечили Павла. Ну, что, Зоя Николаевна, продолжим наш обход или Вы решили не вкладывать денежные средства в пансионат? – Спросил Левон, – Настоятельница монастыря, скорее всего, больше сюда не поедет сама, а уж детей, тем более, не повезет.

– Ты прав, матушка Евгения человек без компромиссов, если приняла решение, то назад дороги нет. Но для нас это ничего не меняет: будем привозить сюда детей из детских домов с их собственным персоналом по обслуживанию. После того как монашки вместе с детьми уедут из пансионата, проведем ремонт помещений, замену оборудования и компьютеризацию. За это время я подумаю о контингенте отдыхающих. Давай, Левон, продолжим нашу работу. Предварительно проследи, чтобы Павел покинул здание пансионата и больше не выискивал объекты для совершения преступлений.

Левон позвонил Серверу и попросил его присмотреть за сыном хотя бы до конца сегодняшнего дня.

– Да, да, конечно, – дрожащим от волнения голосом высказал Сервер свое несомненное согласие, – присмотрю не хуже соколиного глаза и прикрою в случае нужды, как самый верный сторожевой пес. Ты не беспокойся, все сделаю и уже бегу, бегу…

Серверу импонировала его новая должность при больном парне. Левон обещал в ближайшем будущем приличную зарплату, кроме того, питание, одежда и явное верховенство перед племянником в принятии решений. Конечно, каждое из этих решений нужно было предварительно согласовывать с Левоном, но это уже были мелочи, которые даже тешили его самолюбие: вот, он, нищий и неуважаемый соседями человек состоит при должности у богатеев, одет, обут, сыт и каждый день востребован как охранник или даже воспитатель великовозрастного балбеса, которым можно легко управлять.

За стаканом вина в своем сараюшке Сервер и Василь постоянно обсуждали выгоду их нового положения в обществе и планировали дальнейшее укрепление своих позиций. Василь, огрызком карандаша на клочках упаковочной бумаги, которые они извлекли из мусорного ящика местного универсама, писал всякого рода заявления, сообщения, прошения в разные инстанции поселка Приморский, где сообщал о достоинствах местного жителя Сервера и недостатках приезжего человека по имени Левон, в связи с чем настаивал на замене опекунства над психически нездоровым Павлом от чужого человека на родного дядю. Каждая бумажка, исписанная корявым почерком Василя, становилась поводом для очередного стакана вина или чарки водки и горячего обсуждения смысла написанного.