Живые в мире мёртвых

– Нет, милая. Всех не убью. Их слишком много, – я посмотрел на жену. Ирина ответила мне полным грусти взглядом. За эти два месяца она осунулась, исхудала, под глазами пролегли тени.

– Милая, поиграй немножко. Мы с мамой пойдём на кухню, поговорим.

– Холошо.

– ХоРошо, – машинально поправил я, выделив букву Р.

Сашка, как обычно, сделала вид, что не слышит и, соскочив на пол, полезла в угол, где в большой пластиковой коробке лежали её игрушки.

Мы с Ириной некоторое время смотрели, как она деловито достаёт и раскладывает по полу машинки, кубики, куколки и прочие детские радости, при этом что-то весело приговаривая себе под нос.

Сейчас она была счастлива. Мама с папой рядом, в руках любимые игрушки, утром мама угостила её шоколадной конфетой. Значит, всё хорошо. А то, что за окном бродят ожившие мертвецы, жаждущие плоти, то, что цивилизация, которую мы знали, безвозвратно погибла, и даже то, что конфета была последней – всё это её не касается. Со всем этим разберутся папа с мамой… Эх, как я ей завидую.

Я глянул на Ирину, она ответила мне грустной улыбкой. Наверное подумала нечто подобное. Мы с ней уже восемь лет вместе, научились понимать друг друга без слов и с полувзгляда.

– Ладно, пойдём – наконец сказал я, поднимаясь.

Мы прошли на кухню. Я плотно прикрыл дверь. Жена присела за кухонный стол и обеспокоенно посмотрела на меня.

– Сколько у нас еды? – чтоб хоть с чего-то начать, задал я вопрос, ответ на который мне и так был известен.

– Ещё много. Риса, макарон и каш ещё и половины не съели. С консервами плохо… ну и всего остального по чуть-чуть. Сахар закончился.

– С водой проблемы, – осталось четыре пятилитровки, – сказал я, присаживаясь напротив неё.

– Ты же хотел придумать, как собирать дождевую воду. Ну там выставить воронку из форточки и трубочку…

– Это ерунда! Сколько мы так соберём. Литр? Два? Максимум три. И то если дождь будет хороший. На один день.

– Что же делать? – Ирина растерянно посмотрела на меня.

– Надо выходить.

– Что?… – непонимающе переспросила она

– Выходить, – твёрдо повторил я, и подбородком указал на окно за её спиной. Жена машинально посмотрела в ту сторону.

– Нет-нет-нет, – испуганно затараторила она. – Нельзя, там же эти!

– Зайка, – вкрадчиво начал я, – наши припасы скоро закончатся. Даже если мы протянем ещё месяц или даже больше, дальше-то что? Где мы будем доставать еду? Можно, конечно, попробовать зачистить подъезд. Но это рискованно. По-любому где-нибудь есть зомбяки. Но даже если получится. Много ли мы нашарим в квартирах? Большинство продуктов, что хранились у людей – скоропорт. Мало кто держал консервы и мешки с крупами. А что мы будем делать зимой? Отопление ведь не включат. А здесь ни печи, ни дров. Мы просто замёрзнем! Отсюда надо уходить!

– Но…, ты же говорил, что скоро всё наладится. Говорил, что военные наведут порядок. Перебьют этих тварей. Будут проводить спасательные операции…

– Милая, прошло два месяца. Стало только хуже. За нами никто не придёт! Мы одни!

– Но как же… – Ира замолчала не договорив. Я понял, что она сейчас заплачет.

– Ну-ну-ну, – я быстро встал, шагнул к ней, обнял. – Всё будет хорошо. Мы прорвёмся, успокаивающе заговорил я, гладя её по голове. – Ерунда. Она прижалась ко мне, пару раз всхлипнула. Но уже через минут пять отстранилась, утёрла глаза и проговорила:

– Всё, я в порядке. Куда ты хочешь идти? И как? Они же там всюду.