Давайте все-таки уйдем от крайностей и поговорим о тех, кто, являясь вполне ориентирующимися в нашем мире людьми, все-таки считаются гениями, умело совмещая уникальные способности с нормальным развитием мозга. (Впрочем, известный итальянский психиатр Чезаре Ломброзо считал гениальность одной из форм помешательства).

Известно, что главные «враги» творчества – боязнь неудачи и высокая самокритичность. Именно эти черты не позволяют многим людям, обладающим незаурядными способностями, пуститься по волнам творчества. И потому уже с древности многие философы проводили параллель между гениальностью и повреждением рассудка. Родоначальник философии Аристотель замечал, что, по его наблюдениям, под воздействием приливов крови к голове многие люди «делаются поэтами, пророками или прорицателями», и приводил в качестве примера то, что «Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершено утратил эту способность». В другой своей работе Аристотель снова возвращается к интересующей его теме, говоря о том, что многие прославившиеся политики, поэты и художники «были частью меланхолики и помешанные, частью – мизантропы, как Беллерофонт. Даже и в настоящее время мы видим то же самое в Сократе, Эмпедокле, Платоне и других, – и всего сильнее в поэтах. Люди с холодной, изобильной кровью бывают робки и ограниченны, а люди с горячей кровью – подвижны, остроумны и болтливы».

Поддерживал коллегу и Платон, замечая, что «бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемых нам богами; под влиянием бреда дельфийские и додонские прорицательницы оказали тысячи услуг гражданам Греции, тогда как в обыкновенном состоянии они приносили мало пользы или же совсем оказывались бесполезными. Много раз случалось, что когда боги посылали народам эпидемии, то кто-нибудь из смертных впадал в священный бред и, делаясь под влиянием его пророком, указывал лекарство против этих болезней. Особый род бреда, возбуждаемого музами, вызывает в простой и непорочной душе человека способность выражать в прекрасной поэтической форме подвиги героев, что содействует просвещению будущих поколений». Ему вторил и Демокрит, который прямо заявлял, что не может считать истинным поэтом человека, находящегося в здравом уме.

Подмечали непрактичность гениев и позже. Французский религиозный мыслитель, математик и физик Блез Паскаль (1623–1662), считающийся одним из величайших мыслителей своего века, любил говаривать, что величайшая гениальность граничит с полнейшим сумасшествием, и, увы, доказал сей постулат своей биографией.

А французский литератор, лексикограф и краевед Габриэль Экар (1755–1838) и вовсе в 1823 году издал книгу под названием: «Стултициана, или Краткая библиография сумасшедших, находящихся в Валенсъене, составленная помешанным». Стихи Экара до сих пор считаются жемчужинами поэзии и, одновременно, творчеством человека в пограничном психическом состоянии.

Ломброзо приводит множество примеров такого поведения гениев, что, будь они обыкновенными людьми, их, как минимум, долго бы лечили.

Французский натуралист Леклерк де Бюффон, погруженный в свои размышления, однажды забрался на колокольню и спустился оттуда по веревке, не осознавая, что делает, и потом не помнил этого.

Великий французский физик Андре-Мари Ампер не мог говорить иначе, как ходя и шевеля всеми членами.

Многие гении имели весьма странную мимику, которую можно было принять за гримасы. Наполеон страдал постоянным подергиванием правого плеча и губ, а Петр Великий, когда находился в возбужденном состоянии, страдал от сильнейших судорог лицевых мускулов.

Ломброзо также вполне справедливо замечает, что патологическое состояние мозга часто обретает и внешние проявления: облысение или ранняя седина, худое тело, плохая мускульная и половая деятельность. К тому же все эти физические признаки, свойственные помешанным, нередко встречаются и у великих мыслителей. Сегюр писал о французском писателе, философе и историке Вольтере: «Сильная худоба доказывает, как много он работает; согбенное и изможденное тело его служит только легкой, почти прозрачной оболочкой, сквозь которую как будто видишь душу и гений этого человека». Вы и сами, наверняка, сможете перечислить множество гениев, чье физическое развитие вряд ли можно отнести к норме. Первым вспоминается невысокий и сутулый академик Сахаров, изобретатель водородной бомбы, которого, из-за его седой прически и субтильного телосложения часто называли «одуванчиком».

Можно вспомнить и еще один признак гениев: странные отношения с противоположным полом. И если Микеланджело, например, говорил, что его искусство заменяет ему жену, то Гейне, Байрон, Гете, Наполеон, Ньютон, как отмечает Ломброзо, «своими поступками доказывали еще нечто худшее». Мы можем вспомнить и «донжуанский список» Пушкина, и подобные перечни еще множества русских гениев. То, что простой человек считает баловством или удалью, психолог или психиатр частенько трактует как анамнез, и – оказывается прав.

Можно также вспомнить страсть к рулетке Достоевского (которого, кстати, некоторые и вовсе, наряду с Набоковым, считают скрытым педофилом); патологическую желчность Лермонтова; духовные поиски Толстого; многочисленные странности Маяковского (боясь заразы, он открывал двери ногами, а если это было невозможно сделать, стоял и ждал, пока кто-нибудь выйдет); алкоголизм и сумасшествие Есенина (о его странностях в последние дни много писал близкий друг поэта, тоже поэт, Анатолий Мариенгоф); наркоманию Высоцкого… По сути, копнув любого гения, мы найдем в его биографии какую-нибудь патологию. Многие справедливо относят появление этих странностей, как, впрочем, и таланта, к последствиям «неправильного» развития мозга.

Еще интереснее наблюдать за тем, как гениями становились изначально вполне рядовые личности. А толчком к этому служила именно мозговая травма. Джамбаттиста Вико, крупнейший итальянский философ эпохи Просвещения, творец современной философии истории, заложивший основы культурной антропологии и этнологии, в детстве упал с высокой лестницы и раздробил себе правую теменную кость. Впрочем, мы не имеем доказательств того, что он не был гением изначально, но сам он считал причиной своего таланта именно это падение. Есть и более убедительные примеры: слабый певец Гратри, подвизавшийся в провинциальных театрах, после сильного удара бревном в голову стал звездой первой величины. Понятно, что ушиб изменил не голосовые связки, которые остались в неприкосновенности, а лишь умение ими управлять. Отсюда, кстати, мы можем сделать еще одни вывод: найдя у себя кнопку гениальности, можно не только научиться быстро считать или развить память, но и начать лучше управлять функциями своего организма.

Есть и более удивительные случаи: французский ученый, историк, бенедиктинец, «отец» науки палеографии и дипломатики Жан Мабильон (1632–1707) в молодости был совершенно слабоумен, а получив сильную травму головы, не только поумнел, но и сделался светочем разума.

Подобный случай есть и в русской истории: митрополит Московский Макарий (Булгаков) (1816–1882), знаменитый историк церкви и богослов (в его честь названа знаменитая православная премия, а по написанным им учебникам преподают до сих пор), в детстве был очень болезненным, глупым ребенком и совершенно не мог учиться. Другие дети, видя его слабость и неразвитость, дразнили и жестоко преследовали его, и однажды, когда мальчишки закидывали камнями будущего митрополита, один из булыжников рассек «черепную оболочку на голове, произведя сильное кровотечение». Удивительно, но после этого у мальчика не только открылись выдающиеся умственные дарования, но и совершенно исправилось здоровье.

Вдохновленные Вселенной

Интересно, что и сам процесс творчества у многих гениев происходит в состоянии, которое сложно назвать нормальным. Как верно замечал Юрген Мейер, просто талантливый человек действует строго обдуманно; он знает, как и почему он пришел к своим выводам, тогда как гению это совершенно неизвестно: его творческая деятельность, чаще всего, бессознательна.

Тот же Наполеон признавался, что исход множества битв, выигранных им, часто зависел от одного мгновения, от одной мысли, которая, при наступлении благоприятного момента «вспыхивала подобно искре», и результатом такого озарения становилась победа.

Гении очень часто говорят, что их произведения «надиктованы свыше» – якобы они и сами не могут понять, каким образом рождается их творчество; а вот просто талантливый человек всегда сможет описать, как родилось на свет то или иное творение – всю цепочку размышлений, планов, свершений.

Когда Гайдн писал знаменитую ораторию «Сотворение мира» и у него пропадало вдохновение, он с четками в руках шел в молельню, где призывал Богородицу, – после этого вдохновение снова возвращалось.

Милли, знаменитая итальянская поэтесса, говорила, что во время создания своих стихотворений словно переживает эпилептический припадок: волнуется, кричит, поет, бегает взад и вперед, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях. Даже Гете писал, что для поэта необходимо «известное мозговое состояние», и признавался, что сам сочинял многие из своих произведений, находясь как бы в состоянии сомнамбулизма.

Граф Витторио Альфьери, итальянский поэт и драматург-классицист, «отец итальянской трагедии», называл себя барометром – так сильно менялись его творческие способности в зависимости от времени года: начиная с сентября он не мог противиться овладевавшему им чувству и должен был создать шесть комедий. А на рукописи одного из своих сонетов он написал: «Случайный. Я не хотел его писать».

«Все гениальные произведения, – писал Вольтер к Дидро, – были созданы инстинктивно. Философы целого мира вместе не могли бы написать Армиды Кино или басни «Мор зверей», которую Лафонтен диктовал, даже не зная хорошенько, что из нее выйдет. Корнель написал трагедию «Гораций» так же инстинктивно, как птица вьет гнездо».

Фактически, мы видим, что творческий процесс гения можно сравнить с неким психическим расстройством, которым сам человек не в силах управлять. Например с клептоманией, когда вполне обеспеченный человек крадет совершенно не нужные ему вещи, зная, что может расплатиться за эту слабость своим положением и состоянием. Ведь и гениальность нередко выходила своим обладателям боком.

Человечеству осталось лишь попытаться отделить сверхработу мозга от тех «нехороших последствий», что ее сопровождают. Но вот возможно ли это? Скорее всего, нет. Так что гениальность так и останется навсегда недостижимой вершиной работы человеческого мозга. Но мы верим в то, что талант и способности можно развить. Более того, это доказано многочисленными научными экспериментами.

«Ферма» талантов

Более двадцати лет назад в США начался глобальный эксперимент по выращиванию гениев. В 1980 году ученый-генетик Роберт Грекхем при поддержке ряда фондов и частных лиц начал собирать сперму самых выдающихся людей планеты. Основную часть банка составляли доноры – лауреаты Нобелевских премий. Имена их неизвестны, но лауреат премии, легендарный математик Джон Форбс Нэш, воспетый в фильме «Игры разума», сам признавался, что был задействован в этом проекте. Также, скорее всего, участвовал в опыте и Джонас Солк, один из создателей вакцины от полиомиелита.

Но, как оказалось, женщины вовсе не хотят рожать гениев, их больше интересует, чтобы ребенок был красивым и здоровым. Это стало основной сложностью проекта. Тем не менее до 1999 года в рамках проекта было рождено более 200 детей. И, оказалось… что все они оказались обладателями самых заурядных данных, ничем не походя на своих отцов. Единственный, кого можно было назвать гением – Дорон Блейк, чей IQ равнялся 180, и который в два года уже умел пользоваться компьютером, а в пять лет прочитал «Гамлета», – после нескольких лет обучения в колледже забросил науку и стал интересоваться лишь оккультизмом и наркотиками.

Эксперимент, хотя и был провален, все-таки дал определенные результаты: мы еще раз убедились, что дело не столько в генах, сколько в строении мозга, зависимость которого от генов, увы, нельзя провести напрямую.

Как развить креативное мышление и стать творческим человеком

Александр Хайем, бакалавр Гарвардского университета, корпоративный консультант сотрудников компании General Motors, выделяет тридцать наиболее значимых факторов, непосредственно влияющих на использование людьми своего творческого потенциала. В числе важнейших он называет знание основных методов творческого мышления (генерация идей по ассоциации со словом, мозговой штурм) и постоянное изучение специальной литературы.

Немаловажным фактором является и чувство контроля над ситуацией, которое определяется позитивным настроем (поработайте над своим настроением: депрессия – первейший враг креатива) и памятью о прошлых достижениях (о которых надо чаще себе напоминать).

Способность открыто воспринимать альтернативные точки зрения является одной из важнейших составляющих креативного мышления. Используйте любую возможность общения с незнакомыми людьми, особенно с теми, кто вызывает у вас чувство неприязни. Интересуйтесь их мнением по важным вопросам, чтобы выработать в себе терпимость к чужой позиции, умение проследить ход мысли другого человека (разумеется, это все относится к близким к вам по интеллектуальным способностям людям; не тратьте время на тупиц). А если вам посчастливилось и среди ваших знакомых есть люди, которые добились успеха, благодаря своим личным творческим способностям, постарайтесь как можно больше с ними общаться. Это может серьезно повысить вашу собственную креативность (кстати, успешный предприниматель – человек, как минимум творчески талантливый, хотя сам может даже не подозревать об этом). Перенимайте их модели поведения, наблюдайте, как они работают.

Чем больше вы узнаете о новых людях, идеях, книгах, фильмах, местах, чем шире вы постигаете мир во всем его многообразии, тем больше у вас появляется материала для творческого мышления. И не забывайте о том, что излишние серьезность и тяжеловесность в подходе к свежим идеям могут убить творчество – время от времени старайтесь относиться к новым заданиям как к увлекательной игре, от которой можно получить максимум удовольствия. Ищите людей, которые легче, чем вы, относятся к жизни, а когда у вас наступает период творческого ступора, – старайтесь общаться с ними как можно больше. Но при этом не забывайте про упорство в достижении своих целей. Если вы привыкли бросать начатое дело на полпути, ставьте себе конкретные цели, привязанные к определенным срокам.

Практикуйте творческий подход к самым обычным вещам – придумайте новый маршрут до работы, ежедневно делайте новый макияж или прическу (мужчинам, пожалуй, не стоит практиковать этот вариант), каждое утро готовьте кофе по новому рецепту. Развивая творческий подход ко всему на свете, вы вскоре легко сможете генерировать на работе новаторские идеи.

Подключайте самоанализ – проанализируйте, как вы творите, что обычно делаете, какие предметы, навыки или стратегии используете. Осознав все эти факторы, резко измените привычные условия: попробуйте творить раньше или позже обычного времени, или в нестандартной обстановке – по дороге на работу, в ванной или поздно вечером. Попробуйте включать музыку или работать в наушниках, изолирующих вас от постороннего шума. Посмотрите – может быть, в иных условиях ваша производительность повышается? Ищите самое лучшее время и самые подходящие условия для выражения своей творческой натуры.

Не бойтесь творческих неудач – за скучную или банальную идею вас не расстреляют как изменника родины и не отправят в ГУЛАГ. Запомните, вы не у операционного стола и легко можете позволить себе ошибиться – в этом есть некая доля счастья самой сути творческого процесса. Вы не уничтожите проект – вы лишь потратите не него немного больше времени. Так что будьте смелее.

Развитию креативности мышления очень помогает простой психологический трюк – представляйте себя человеком, который восхищает вас своим талантом (знаменитым художником, режиссером, актрисой). В ситуации, когда нужно проявить творческий подход, вообразите, что вы перевоплотились в одну из этих личностей. Задайте себе вопрос – как бы он (или она) поступил, что бы сделал, как подошел бы к решению проблемы. Подражайте креативным людям, и вы вскоре сами станете таким же творческим человеком.