Читать книгу: «Великий шоумен из маленького Штеттл. Эл Джолсон»

«А сейчас послушайте мою новую песню, – сказал певец, подойдя к краю сцены, и протянул руки вперед к маленькой хрупкой женщине, сидевшей в первом ряду. – Я посвящаю ее тебе, мама», – и он запел. С последними звуками песни зал встал и приветствовал Хесси – женщину, которая заменила мать знаменитому певцу, шоумену Элу Джолсону.

В двадцатых годах прошлого столетия его называли «поющим циклоном». Он пел и танцевал, шутил с эстрады, записывал пластинки, он создал свой, непохожий ни на кого имидж и стиль. Эл Джолсон первым исполнил песни Джорджа Гершвина и Ирвинга Берлина.

Рожденный в России, он воспевал Миссисипи и Аляску, места, которые ему довелось увидеть, лишь когда ему исполнилось сорок лет. Америка стала его подлинной родиной, подарившей ему счастье быть признанным артистом. Была в его обширном репертуаре самая главная Песня, исполнением которой он гордился больше всего. В 1948 году, после создания государства Израиль, по предложению студии «Уорнер Бразерс», Эл Джолсон записал на пластинку гимн Израиля. «Я посвящаю ее всем своим собратьям. Я горжусь вами», – сказал он. И никто не сомневался в искренности его слов: Эл Джолсон всегда был верным сыном своего народа.

* * *

Этот маленький городок Средник, похожий на другие еврейские местечки в Литве, наверное, обозначался на карте маленькой точкой. Но это отнюдь не означало, что там не происходило ничего интересного. Напротив! Там так же рождались, любили и умирали, как и в больших городах. На праздники жители Средника надевали свои лучшие платья и шли в синагогу. А там прихожан встречал ребе Кантор. Он здоровался с каждым, осведомлялся о здоровьи и, когда все рассаживались по местам, начинал службу. Он ее вел вместе со своим учеником-красавцем Моисеем Иолсоном, на которого часто заглядывались местные барышни. Голос у Моисея был замечательный: сильный, звучный, все восторгались им. «Нашему Моисею нужно петь в опере, в Санкт-Петербурге», – говорили горожане. Правда, никто из них не был в этой опере, но все считали, что Моисей был бы ее украшением. Однажды после службы реб Кантор пригласил Моисея к себе домой на обед. В доме было чисто и тепло, на столе лежала белая крахмальная скатерть, вкусно пахла свежеиспеченная хала, а зыбкое пламя свечей отражалось в огромных глазах Наоми, младшей дочери ребе Кантора.