Читать книгу: «Экскурсия для современной золушки», страница 4

Глава 9

Алена от моей, вернее, тетиной, идеи с поздравлением пришла в полный восторг и пообещала, что вечером, в гостинице отдаст мне припасенную для Сонечки куклу Барби. Я хотела заметить, что пластиковая американская красотка не очень-то вяжется с антуражем русских сказок, но вовремя придержала язык. Дети, в отличие от взрослых, не склонны тщательно анализировать происходящее, им довольно простых радостей. Да и кому, как не мне, знать, как ребенок залипает, когда чего-то хочет!

– Саша, можно вас на минутку? – позвал меня Борис Сергеевич.

В салоне он провел меня назад, указал на картонные коробки, сложенные на сиденье и протянул маркер:

– Сейчас начнется сувенирный ажиотаж, – пояснил он, – сметать будут все, не разбирая. Потом оставляют на сиденьях пакеты и свертки, то теряют, то под кресла заваливается. В общем, хлопот не оберешься. Предложите им воспользоваться – складывать все сюда, фамилии подписать. Так гораздо проще вечером все это забрать в отель.

– Спасибо, – поблагодарила я, принимая маркер.

Борис Сергеевич улыбнулся, кивнул и вернулся на свое место. Девушку-экскурсовода мы захватили по пути. Она впорхнула в автобус, приветливо поздоровалась со мной, с тетей, с Борисом. Чуть заметно покраснела, спросив:

– А Толик где? Его же смена?

– Заболел, – кратко пояснила тетушка.

Девушка вздохнула и, завладев микрофоном, принялась рассказывать группе про чаяния юного царя и его потешный флот.

Борис Сергеевич оказался прав: на склоне холма, ведущего к музейному комплексу Петра I «Ботик», куда мы приехали, расположились многочисленные лотки с сувенирами, и мои подопечные мгновенно превратились в племя восторженных туземцев, которым пираты преподнесли стеклянные бусы и зеркала. Им не нужны были живописные виды Плещеева озера, раскинувшегося неподалеку. Их не интересовал памятник Петру, горделиво вскинувший руку. Их не останавливали увещевания экскурсовода, что все можно будет купить на обратном пути, а пока их ждет увлекательная экскурсия по комплексу. Нет! Керамические свинки, расписанные розочками, вышитые салфетки и колокольчики оказались для туристов куда важнее! Хоть бери и палкой их подгоняй!

Наконец, все подтянулись наверх. И я вновь, как и в Лавре, испытала разочарование. Несколько небольших павильонов, потемневший от времени остов ботика, усыпанный монетками, скрещенные якоря в три человеческих роста… Возможно, человеку, увлеченному русской историей, это бы было интересно, но я заскучала. Сложно было оживить в воображении картинки прошлого и представить, что по этому холму бродил когда-то долговязый Петр, обсуждая с инженерами чертежи будущих кораблей. Или сказывалось то, что я не могла расслабиться, надзирая то за Мушкой, то за членами группы? Или дело было в том, что я изначально сюда не собиралась? Я не знала, но мною вдруг овладела апатия.

Тетя осталась внизу – одолеть подъем оказалось не под силу даже ее хваленой коляске. Делиться своими сомнениями с той же Аленой я не сочла допустимым. Гиду надлежит быть веселым и исполненным энтузиазма, а как я смогу увлечь туристов, если сама ничего не чувствую?

Свободного времени здесь давали немного – только, чтобы успеть сфотографироваться. Птичье семейство разглядело на одном из павильонов табличку, что там проходят костюмированные балы в стиле петровских ассамблей. И теперь дружно возмущалось, почему сие развлечение за отдельную плату и в другое время? Почему не включено в программу? Я представила себе папашу с его пивным пузом в старинном камзоле и напудренном парике и едва удержалась от смеха.

Понятно же, что им подобные развлечения до лампочки, лишь бы поворчать. И я в очередной раз задалась вопросом, какая нелегкая занесла их в этот тур. Интерес английской аристократии к русской культуре я еще могла понять, но мотивы Воробьевых, чей отрок так и не поднял глаз от планшета, оставались для меня загадкой.

На обратном пути приступ сувенирного ажиотажа повторился, так что предложенные мною коробки для покупок оказались весьма кстати. Если так дело идет в первый день, дай бог, чтобы к концу поездки в оба багажника все уместилось! Я, поддавшись дочкиным просьбам, купила лишь маленькую керамическую фигурку котенка с глазами-незабудками, которого она теперь бережно баюкая, прижимала к груди. И завтра же, наверняка, забудет его ради новой умильной сувенирной зверушки. Ладно, я сразу себе дала зарок – из каждого города только один сувенир. Надеюсь, что сувенирная лихорадка от туристов мне не передастся!

Поджидая, пока подтянутся отстающие, я остановилась на склоне, где деревья чуть расступались, открывая отличный вид на Плещеево озеро. Интересно, если когда-то построенные суда спускали с холма на воду, получается, озеро так далеко отступило? Оттуда прямо веяло древностью, и даже яркие лоскутки парусов не сбивали это ощущение.

– Впечатляет, правда? – остановился возле меня аспирант Илья.

Я кивнула, и ему моего сдержанного одобрения оказалось достаточно, чтобы завести непринужденный разговор, хотя я, если честно, хотела насладиться прекрасным зрелищем в тишине.

– Каждый раз, когда я сталкиваюсь с подобным природным чудом, жалею, что стал историком, а не геологом. Столько загадок и тайн хранит в себе это озеро!

– А мне кажется, – осторожно заметила я, что история – как раз такая наука, которая позволяет смешивать факты из самых разных сфер ради темы исследования.

Илья улыбнулся:

– Вот и профессор Есин мне об этом твердит, когда меня настигает творческий кризис, и я начинаю придумывать отговорки, чтобы не писать. Он и сюда-то меня вытащил в надежде, что обстановка поспособствует вдохновению. Материал-то полностью собран, осталось только воедино свести.

– А я еще удивлялась, как вы планируете вести исследование в рамках столь насыщенной программы. А что за тема?

Илья покачал головой:

– Ну, нет, об этом говорить не стоит. Я уже попадался на том, что начинаю вещать и увлекаюсь, забывая, что девушкам скучно слушать про дела, далекие от обычной жизни.

– Да, ладно, мне нравится история, – сказала я и только потом сообразила, что я его поощряю.

– Да? – приподнял густую бровь Илья и торжественно процитировал, – ««Книжные собрания и русская рукописная книга семнадцатого-восемнадцатого веков: теоретико-методологические и прикладные проблемы источниковедческого и историографического анализа».

– Ой-ой, – не выдержала я, – сдаюсь, вы правы, нужно искать другую тему для разговора.

В этот момент мимо нас прошел Алекс, поддерживая под локоток смеющуюся девушку-экскурсовода. Да… эти двое явно не об историографическом анализе беседуют. Но в который раз я поразилась профессионализму переводчика: он шел от своих подопечных достаточно далеко, чтобы они не слышали его разговор со спутницей, но в то же время достаточно близко, чтобы в случае необходимости англичане могли к нему обратиться.

Илья же покорно нашел другую тему, наблюдая за ярко-красным парусом далекого виндсерфера.

– Жаль, что по времени мы не попадаем на фестиваль воздушных шаров, которые здесь проводятся. Не довелось бывать?

– Да я еще нигде не была, – ляпнула я.

Никогда Штирлиц не был так близок к провалу! Молодец, Александра, ты еще возьми у тети микрофон и торжественно объяви сразу всей группе, что ты путешествуешь и видишь все впервые, наравне с ними. Конечно, на моем бейдже честно красовалась надпись «стажер», но, по-моему, мало кто вникал, что за этим кроется. К счастью, Илья то ли не заметил оплошности, то ли тактично промолчал. Тут и последние люди из группы подоспели, и я поспешила вниз.

Стоянка располагалась через дорогу, и я крепко вцепилась в руку Мушки, которая до этого крутилась с Сонечкой возле сувенирных лотков. Моя б воля, я бы и половину туристов за руку взяла, уж больно бесстрашно они кидались через дорогу, игнорируя проезжающие машины. Только иностранцы дружной группкой стояли у обочины, недоумевая, почему в столь оживленном месте нет светофора. Алекс, видимо, объяснил им нюансы российского противостояния пешеходов и водителей: кто успеет – тот и прав, и они гуськом потянулись через переход.

Игнорируя тетино правило, я быстро пересчитала всех по головам, надеясь на то, что мой маневр вряд ли кто заметит. Наткнулась вновь на взгляд Джастина, сидевшего теперь в опасной близости (опасной, потому что через мое плечо он мог увидеть исчерканные моими заметками брошюры путеводителя и разгадать, что я – самозванка). Надежда лишь на то, что читать по-русски он умеет гораздо хуже, чем говорить! Правда, как мне показалось, после случая с его матушкой, льда в его глазах заметно поубавилось, но все равно под его взглядом я чувствовала себя экспонатом в музее. Матрешкой с горящими щечками.

Девушка-экскурсовод натянула до предела шнур микрофона, устраиваясь в кресле за водителем, но Алекс традиционно ушел с этого места в глубь салона, к дружной четверке баронов, и я невольно позлорадствовала, увидев гримаску разочарования на ее лице. Делом, красавица, заниматься надо, а не амуры крутить на рабочем месте!

Глава 10

Экскурсия по Красной площади прошла в ускоренном темпе: все уже порядком устали и хотели в гостиницу, да и по времени мы, хоть и не сильно, но сбились. Но свободное время все же дали. Бегать по заросшим травой-муравой крепостным валам девочкам быстро наскучило. Мы увидели на заборе через дорогу ярко-желтую табличку «Скажем вам без дураков – вы в музее утюгов», и отправились туда.

На первом этаже старинного здания царил прямо-таки разгул сувенирного искусства: все было увешано-завалено тарелочками, магнитиками, кружками, туесками, салфетками и, конечно же, расписными керамическими утюжками. Я поспешно потянула дочку наверх по лестнице, где нам удалось ухватить кусочек чужой экскурсии.

Девушка с шутками-прибаутками демонстрировала гостям, как в старину стирали белье на длинной деревянной доске, как засыпали угли внутрь чугунного утюга. Глядя на нее, я поняла, как сухо и скучно, должно быть, воспринимаются мои исторические справки, которые я успела дать своим туристам. Дежурной улыбки мало – энтузиазм должен исходить изнутри. От этого сравнения сразу испортилось настроение, и только вид Мушки, которая переходила от полки к полке, зачарованно разглядывая утюги самых причудливых форм, меня немного взбодрило. Правда, при мысли, что какой-нибудь тяжеленный утюг может свалиться ей на голову, мне вновь стало не по себе.

Долгожданное заселение в отель стало, как я надеялась, финальным испытанием дня. К счастью, в последние годы активно реализовали программу «доступная среда» – везде и всюду оборудовали пандусы и съезды, и тетя лихо вкатила в холл гостиницы без посторонней помощи. Мне не придется вникать в то, как проходит заселение, как выкупают бронь, чем расплачиваются. Мое дело маленькое – всех до стойки проводить. Так что когда все под чутким руководством невозмутимого Бориса Сергеевича разобрали чемоданы из багажника, тетя уже ждала нас на ресепшн с ключами и гостевыми карточками. Мне всего-то и осталось, что стать за ее спиной и отмечать по списку, кто куда заселился.

До ужина еще оставалось около сорока минут, и первое, что я сделала, поднявшись в номер – упала на кровать. Нещадно ныли натруженные ноги, ломило спину, кружилась голова. Мне казалось, словно я пахала поле, причем не шла за сохой, а была впряжена вместо лошади. Что же дальше-то будет, ведь на каждый день у нас запланировано два города и два переезда. К чему такая гонка? Из каких соображений выстраивали маршрут? Почему нельзя в каждом городе останавливаться на ночлег и целый день его осматривать, а не скакать галопом? Или это я, офисная узница, не привыкла к марш-броскам? Туристы, похоже, прекрасно себя чувствуют!

Мушка тем временем исследовала номер. Я видела, что она тоже устала, но, как часто бывает у детей, от усталости у нее лишь усилилась возбудимость. Прикинув время, я прибегла к проверенному средству: сама лишь быстро умылась холодной водой, а вот дочку искупала под теплым душем. Под ласковыми потоками воды она сразу успокоилась и разомлела, и теперь возникла другая сложность: как ее, сонную, уговорить одеться и спуститься к ужину.

Трапеза в отеле прошла спокойнее, чем днем в ресторане: для нас уже были накрыты столики. Правда, в какой-то момент я поняла, что одновременно в зале ужинают три группы и испугалась, что не смогу распознать своих. Кроме ярких типажей, вроде птичьего семейства или придирчивой дамы-колбасы в тугом платье, в любом коллективе есть несколько ничем ни примечательных личностей, как массовка в сериалах, которые до финальных титров так и остаются безликой серой массой. Вот и в нашей группе нашлись такие. Уйди они сейчас в другой автобус и смешайся с другой группой, я бы ни за что не смогла их вернуть обратно – просто не узнала бы.

– Не дергайся, Сань, все хорошо, – успокоила меня тетя.

За столиком мы сидели в прежнем составе: я, Мушка, тетя и Борис Сергеевич. Последний осведомился, что делать с вечерней поездкой к Синему камню. Я застыла: точно помнила, что в программе это мероприятие не значилось. Тут тетя объяснила мне, что кроме предусмотренных в туре мероприятий, они иногда устраивают «самоволки» – за отдельную плату предлагают туристам съездить посмотреть место, не включенное в основной маршрут.

Я уже настроилась, что вернусь с ужина, приму душ и после наполненного тревогами и суетой дня проведу спокойный вечер с сопящей под боком Мушкой и расписанием завтрашнего дня! При одной мысли, что сейчас опять нужно куда-то ехать, мне стало плохо, и я готова была взмолиться и упросить тетю не затеваться с поездкой. Но вовремя прикусила язык. Как я понимала, подобные самоволки – это реальная подработка не только для гида, но и для водителя. Кто я такая, чтобы лишать Бориса денег, особенно после всего, что он для меня сегодня сделал?

– Поедем, конечно, – заверила тетя.

Половина туристов уже разошлись по номерам, и теперь мне предстояло всех обойти и предложить вечернюю прогулку. Заранее, когда все были в сборе, им ничего не объявляли, как я поняла, вопрос решался всегда отдельно – то погода не позволяла, то гид с водителем уставали, то еще что. А у нас же народ какой: если кто и не хотел ехать, то сначала объяви развлечение, а потом отмени его – возмущению не будет предела. Конечно, можно было всех обзвонить, но, мне звонки так за время работы надоели! Я, конечно, кинула сообщение в группу вотсап, но, уверена, половина его не прочитают! И, подумав, я все же отправилась в обход.

Наш этаж я обошла быстро, и улов был неплох: от поездки отказались лишь птичье семейство и профессор с Ильей (в их номере на столе уже разложены были бумаги – научный диспут был в разгаре!). Потом я отправилась к англичанам – их номера были более комфортабельными и дорогими, и располагались двумя этажами выше.

На лестнице я столкнулась с Алексом, который спускался вниз. При виде меня он встрепенулся и принялся мурлыкать под нос «Александра, Александра!», песенку из фильма, которая сопровождает меня всю мою жизнь! Если б он только знал, как осточертела мне эта мелодия, выбрал бы другой способ подбивать клинья.

Когда мы сравнялись, он положил руку на перила, перегородив мне дорогу, и осведомился с улыбкой:

– Уж не меня ли ищешь, прекрасная незнакомка?

От его близости у меня вдруг прошлись мурашки по спине. Ладно, одернула я себя, просто к тебе уже очень давно никто не проявлял интереса, вот ты и таешь. А ведь еще час назад Алекс также девушку-экскурсовода обхаживал! Ходок! От этой мысли мне немного полегчало, и я смогла взять себя в руки.

– Нет, но ты мне пригодишься. Как переводчик, – сухо уточнила я.

Алекс вскинул бровь:

– Только как переводчик? Жаль… жаль…

– Алекс, мне не до шуток, – отрезала я, и тут же не выдержала, задав вопрос, мучивший меня с самого утра, – слушай, почему ты Алексом зовешься, а не Алексеем?

– А что?

– Ну, как-то звучит… странно. Это чтобы твоим подопечным легче было обращаться к тебе? Или…

Как бы тактично сказать, что царящая среди молодых людей тенденция переиначивать русские имена на иностранный манер казалась мне инфантильной? Не Денис, а Дэн, не Алексей, а Алекс, не Сережа, а Серж. Сейчас скажу и буду в его глазах выглядеть занудной теткой, какой, честно говоря, я по сравнению с ним и являюсь. Но Алекс нимало не смутился, пожал плечами:

– Не знаю. Скорее, это разделение рабочего и личного. Алекс – для клиентов и коллег, друзья зовут меня Лехой, близкие – Лешей. У тебя, кстати, имя тоже интересное. Александра – что-то строгое и очень умное, а Саша – нежное и мягкое. Кстати, – он склонился ниже и шепнул доверительно, – ты можешь называть меня Лешей!

Мне дают добро на переход в категорию близких людей? И все же, какими бы дежурными не выглядели его заигрывания, я с легким ужасом ощутила, что я на них введусь. Что мне хочется также непринужденно податься вперед и сказать что-то двусмысленное. Но поскольку фантазия меня подвела, я, хоть и с трудом, вспомнила, куда и зачем я шла, отстранилась и сказала:

– Я подумаю над твоим предложением. А пока поможешь? Мне нужно у англичан уточнить, не хотят ли они к озеру прокатиться, посмотреть на легендарный Синий камень.

– А, – протянул он, – ну, пойдем.

Он развернулся, но пропустил меня чуть вперед и шел, как бы случайно задевая ладонью мою спину. А может, и впрямь случайно, а я уже навоображала! Тетя бы променад по лестнице не одобрила: на роль потенциального жениха Алекс никак не годился, а объяснить ей, что мне, может, хочется просто минутного, ни к чему не обязывающего флирта, я бы не смогла!

Англичане от поездки вежливо отказались – по телевизору шла трансляция футбольного матча. Мадам Уилтшир тоже отклонила приглашение, сославшись на усталость, а вот Джастин неожиданно согласился, чем изрядно меня удивил. В моем представлении он был человеком, привыкшим жить по четкому расписанию и не склонным к авантюрам. Алекс, понимая, что в его услугах не нуждаются, тоже отказался ехать, и я почувствовала легкое разочарование.

Значит, на лестнице мне все почудилось? Если предположить, что я ему понравилась, он бы не упустил возможность прокатиться со мной, располагая свободным временем. А так… Ну, и ладно, не надо обольщаться и думать, что такая личность, как я, могла искренне заинтересовать молодого, красивого парня! Нет, я себя не принижала. Я даже когда-то в юности списки составляла всех, кому нравлюсь, и была уверена, что стоит мне расстаться с одним парнем, как обязательно появится новый (так оно и было до поры до времени). Но после развода моя самооценка изрядно потускнела.

Тетя, выслушав, кто едет, а кто нет, неожиданно заявила:

– Санечка, ну ты же сама справишься? Что-то я устала, и нога разболелась, я бы отдохнула. Хочешь, Мушку со мной оставь? Если что непонятно, Борис Сергеевич подскажет, он не раз там бывал.

Мушка, уже завладевшая тетиным планшетом с играми, выразила готовность остаться и беспрекословно слушаться! Я, конечно же, согласилась, хотя приступ паники вернулся. Ладно, надеюсь, по пути следования не будет исторических объектов, которыми заинтересуются туристы. А легенду о Синем Камне я уж худо-бедно расскажу, еще раз прочитаю по дороге!

Глава 11

В моей голове постепенно всплывали наставления, полученные когда-то на курсах. Например, о том, что не стоит перегружать туристов датами и фактами, лучше рассказать им пару забавных историй, связанных с достопримечательностью, и тогда они уж точно ее запомнят. В качестве примера нам приводили один их храмов в Юрьеве-Польском, для строительства которого привезли камни с заранее вырезанными на них библейскими мотивами. Но так как строили храм простые люди, далекие от искусства, часть стены они сложили наобум, и вышло, что у части львов вместо хвоста оказались цветы, а к головам святых приставлены туловища чудовищ. Вернувшийся князь рвал и метал, увидев подобный беспредел, но ничего уже было не исправить – неправильные узоры оказались под самым куполом и чтобы их переделать, нужно было разбирать практически всю стену.

В этом плане рассказывать про Синий камень оказалось сплошным удовольствием. Когда-то ему поклонялись язычники, потом, когда на Руси восторжествовало христианство, камень объявили проклятым и призывали народ туда не ходить. В начале 18 века какой-то монах закопал камень, но через какое-то время валун вновь оказался на берегу. Позже камень пытались перевезти через озеро по льду, чтобы использовать при строительстве церкви, но лед треснул и камень затонул, чтобы через семьдесят лет вновь «выползти» на берег. Именно с той поры пошли слухи о его магическом происхождении, и к камню с утроенной силой потянулись многочисленные паломники. И хотя ученые вполне адекватно объясняли его перемещения подмывкой грунта и движением льдов, народ уверовал в его чудодейственную силу.

Я подробно объяснила туристам схему поклонения камню: чтобы просить его об исполнении желаний или исцелении от недугов нужно встать на него босыми ногами и задобрить камень, кинув ему монетку. При желании можно даже посидеть на нем, чтобы зарядиться целительной энергией и зарядить амулеты, например, свое украшение. При желании у ближайших деревьев можно завязать на удачу ленточку, которыми щедро снабжали туристов продавцы в сувенирных киосках. Ну, и венцом программы служило восхождение на Александрову гору, с которой открывался прекрасный панорамный вид на озеро и монастырь.

Я помнила тетины сетования, что поклонение камню превратили в индустрию. Когда-то к нему просто вела тропа вдоль бережка, сейчас же там выстроили целый комплекс с торговыми рядами, кемпингом и местом для барбекю. Меня подобный подход тоже раздражал, по-моему, от этого терялся сам смысл мистической процедуры, в которую кто-то, может, и верил, но туристам, похоже, было все равно.

К счастью, поскольку приехали мы поздно, большая часть палаток была уже закрыта, да и очередь жаждущих прикоснуться к камню оказалась небольшой. Владелец единственной палатки ошалел от радости, когда к нему за ленточками рванула толпа.

Я стояла у входа, пропуская всех вперед – указывать путь необходимости не было: к берегу вел прямой дощатый помост.

– А сколько этот камень весит? – осведомилась у меня Тетя-Колбаса.

Она сменила свое обтягивающее платье на не менее обтягивающую майку и очень обтягивающие лосины. Я аж поморщилась, глядя, как плотная ткань врезается ей в нежное место. Интересно, неужели ей так удобно? Конечно, я читала про камень только что, но стоило ей задать вопрос и все данные вылетели у меня из головы.

– А давайте вы точную цифру в путеводителе посмотрите? – вежливо, очень вежливо предложила я.

Тетя-Колбаса презрительно фыркнула:

– Милочка, если я все могу посмотреть в путеводителе, то зачем здесь вы?!

Конечно, ее претензия, по сути, была обоснованной – я не имела права отсылать туристов к источникам, но ее тон!

– Не бойтесь, – вмешался вдруг Борис Сергеевич, – вас выдержит!

– Что вы себе позволяете?! – взвилась тетя, – вы что, намекаете на мой лишний вес?!

– Ну, что вы! – корректно ответил Борис Сергеевич, – я всего лишь имел в виду, что камень, несмотря на то, что весит целых двенадцать тонн, прочно укреплен в грунте, и риск провалиться никому не грозит.

Тетя, прищурив глаза, смотрела на водителя, но на его невозмутимом лице не значилось и тени насмешки. Наконец, она еще раз фыркнула и ткнула мне обратно в руки буклет, который я ей протягивала:

– У вас как раз есть время, чтобы выучить элементарные сведения! – заявила она и, отдуваясь, выпала из автобуса.

Как только она удалилась на безопасное расстояние, я повернулась к Борису Сергеевичу, и мы принялись смеяться.

– Простите, Саша, не удержался, – сказал он. – Вот обязательно в любой группе найдется такая въедливая и всем вечно недовольная особа.

– Я сама виновата, она права – мне надо просто все зазубрить, чтобы больше не попадать впросак.

– Да, ладно, расслабьтесь. Пойдите лучше у камушка желание загадайте.

– А вы? Не пойдете?

– Мне желать нечего, – просто ответил он.

Интересно, что он имел в виду, думала я, топая по настилу, что ему нечего желать, потому что у него все есть: стабильная работа, дом-полная чаша, жена-красавица, сын… Или что он уже ничего не хочет? Наверное, первое, решила я, не похож он на товарища, уставшего от жизни.

Как только я спустилась с настила, то испытала непреодолимое желание разуться, уж больно пышным ковром расползлась по берегу трава-мурава. Я скинула балетки и с наслаждением пошевелила пальцами, чувствуя под уставшими ступнями мягкую траву.

– Тоже полезете на камень? Вы кажетесь девушкой разумной, – спросил меня подошедший Джастин.

Он, судя по отсутствию в руках ленточек и монет, подобной глупости делать не собирался. Зачем же тогда поехал? И хотя я и впрямь не собиралась лезть на камень и не разделяла общей эйфории, но насмешка в его словах меня неприятно задела.

– Не стоит смеяться над чужими верованиями, – ответила я, – разве у вас, в Англии нет традиций, связанных с поклонением древностям? Тот же Стоун-хедж, к примеру?

– О, не обижайтесь, просто меня удивляет тяга русских, как это говорят, на авось? Получать все даром, а не стремиться к цели, трудиться.

– На халяву, – машинально поправила я, – «авось» говорят про случайное везение.

– О, – ничуть не смутился Джастин, – я горжусь знанием русского, но таких деталей не знал.

– А откуда вы, кстати, так хорошо знаете русский?

Мы стояли чуть в стороне от места, где наша группа выстроилась в очередь к камню. Счастливчики, успевшие зарядиться магией, вид имели блаженный и хмельной. Да, самовнушение – великая сила! Остальные, переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо подгоняли тех, кто, по их мнению, задержался дольше положенного времени. Камень, кстати, не выглядел синим, скорее, серовато-голубым, и показался мне обыкновенным валуном.

– Не хотите подняться на холм? – ответил Джастин вопросом на вопрос.

Я удивилась, но ответила согласием. Мне бы теперь изящно поправить на плече кружевной зонтик или подхватить подол платья, а я тут – босая, в джинсах… На холме, возрождая мою веру в человечество, уже стояли те, кто предпочел любоваться на закат, а не томиться в очереди к чуду. Вид с горы и впрямь открывался потрясающий! На востоке нарядной игрушкой белел монастырь с причудливыми башенками-куполами, на западе над гладкой поверхностью озера нежно розовел закат.

Я вспомнила рассказ аспиранта о том, что Плещеево озеро – уникальный природный комплекс, в который впадает девятнадцать рек (а вытекает лишь одна) и на дне которого бьют бесчисленные родники, поэтому даже в самое жаркое лето вода остается прохладной. Озеро обладает удивительным свойством самоочищения и по закону здесь запрещено использовать моторные лодки – только весельные или парусные, чтобы не загрязнять воду. И поспешила поделиться этой информацией с Джастином, словно хотела взять реванш за свой позорный провал в диалоге с Теткой-Колбасой.

Он терпеливо меня выслушал, поблагодарил, а потом сказал:

– Вы спрашивали меня, почему я хорошо знаю ваш язык. Так вот…

Черт. Очарованная природными красотами и исполненная решимости реабилитироваться как гид, я уже и забыла про свой вопрос. А Джастин невозмутимо продолжил:

– Мои предки по материнской линии – выходцы из России, и дети в семье традиционно учат русский как иностранный. И среди наших клиентов много русских.

– Клиентов?

– Да. Мама еще в девяностые годы открыла туристическое направление для богатых русских. Возила их по замкам. Потом сменила направление. Недалеко от нашего дома расположен Чоутен-коттедж…

Мне это название ни о чем не говорило, и Джастин, не дождавшись понимающего отклика, пояснил:

– Там расположен дом-музей Джейн Остен. Вот мама и разработала программу путешествия по местам жизни самой Остен и героев ее книг. А наше поместье изображает Пемберли, где проходят костюмированные представления. Как оказалось, именно в России очень много поклонниц творчества Остен.

– А вы изображаете мистера Дарси? – не удержалась я от шпильки.

– Нет, в воображении дам мистером Дарси может быть только Колин Ферт, который выходит из пруда в мокрой рубашке.

– Вы украли мою шутку! И что, его, правда, Колин Ферт изображает?

– Нет, но актер, весьма похожий на него.

Да уж, представляю восторг соотечественниц, попавших в ожившую атмосферу книг. Ну, или, подозреваю, скорее, в атмосферу сериалов Би-Би-Си. Зато теперь понятно замечание Джастина про склонность русских к халяве. Он ведь даром, что аристократ, а не гнушается заниматься бизнесом, который не совсем соответствует занятию для графа. Удивительно!

– Слушайте, ну, здорово! Уверена, от туристок отбоя нет!

– Благодарю, – церемонно поклонился Джастин, а я задумалась, не слишком ли двусмысленно прозвучало мое последнее замечание.

Ладно, если он и впрямь с детства русский учит, надеюсь, разберется в нюансах.

– Кстати, могу заметить, что именно русские туристки – самые раскрепощенные. Не стесняются принимать участие в инсценировках и балах.

Теперь я заметила некую нарочитую правильность его речи. Я бы сказала «участвовать», а не «принимать участие».

– Правда? Расскажите, в каких?

Джастин с улыбкой перечислил самые известные сцены, а потом добавил:

– Мне довелось даже изображать капитана Уэнтуорта в одной из сцен. Актер заболел, а мама сочла, что я вполне смогу осилить пару простых действий.

– Стояли, раскинув руки, и ловили девиц, прыгающих с мола? – подначила я.

– Вы не поверите, но именно это я и делал. Там целая очередь желающих выстроилась. Руки два дня болели!

– Вы шутите! – не поверила я, уж больно идиотская представлялась картинка.

Хотя представить, с какой охоткой наши женщины прыгают в объятия элегантного Джастина, было совсем нетрудно.

Все время, что мы разговаривали, я не переставала поглядывать вниз, на Синий камень. И когда возле него осталась лишь пара человек, решила, что нужно спускаться. Джастин пошел чуть впереди и даже подал мне руку, когда я поскользнулась на траве. На камне стояли только Алена с Сонечкой. Ну, понятно, никому и в голову не пришло женщину с ребенком вперед пропустить, а Алена достаточно робкая, чтобы терпеливо ждать, пока все разойдутся.

Она не загадывала желание, она увещевала капризничающую Сонечку, что нельзя подбирать чужие монетки и бусины, которыми был щедро усыпан камень. Заметив, что мы ее ждем, Алена удвоила усилия.

– Так, строго сказала она, – мы уходим. Я сейчас спрыгну, а ты пойдешь ко мне на ручки.

Земля вокруг камня представляла собой грязное месиво, и до берега с травой нужно было перескакивать. Что Алена и сделала, правда, не очень удачно: охнула, скривившись от боли, и стала заваливаться, если бы мгновенно среагировавший Джастин ее не подхватил. Вот и пригодился опыт киношного героя, мелькнула у меня мысль. Сонечка, увидев, что мама падает, залилась слезами, и у меня сработал свой инстинкт: не обращая внимания на грязь, я бросилась к камню и протянула девочке руки: