Читать книгу: «Катерина», страница 3

– Ты не назвал свое имя!

– Это невозможно! – Очень встревожено и ошарашено сказал он. – Как тебе удалось?

– Имя! – игнорируя его вопрос, прикрикнула я.

Мужчина, усмехнулся. Он наклонился к моему уху и прошептал:

– Хоррор. – А когда вернулся в исходное положение, ударил меня с такой силой, что я отлетела к стене и, ударившись об нее, упала. Когда я оказалась на полу, мужчина в секунду исчез. Как только я поняла, что дома я снова одна, боль прошла, а сознание помутнело. Я аккуратно встала, опираясь на стену, медленно прошла снова в ванную комнату. Моя левая сторона, от шеи и до ребер была в крови. Я очень мутно видела, поэтому не могла ясно разглядеть свое отражение. Всё, на что мне хватило сил, это встать в ванну и смыть потеки крови, которые я едва могла разглядеть. Выйдя из ванны, я на ощупь надела одежду и зашла в комнату.

– Катерина! – услышала я громкий и взволнованный крик отца, когда уже лежала обессиленная на кровати.

– Я тут, – из последних сил, выдавила громко я. Отец будто влетел в мою комнату. Он тут же опустился ко мне. Обнял и прижал к себе.

– Ты в порядке? – очень нервно поинтересовался Скотт. Я медленно кивнула. – Ты совсем бессильна. Тебе нужно поспать. Я буду с тобой, пока ты не заснешь. – Он крепко взял меня за руку и поцеловал в лоб. Я легко улыбнулась и, не отпуская его руки, закрыла глаза. И мгновенно уснула.

Проснулась я только ночью. Отца в комнате не было. Я осмотрелась, зрение пришло в норму и чувствовала я себя гораздо лучше. В комнате всё было как обычно. На компьютерном столе горел ночник и было не так темно. Я вспомнила всё, что произошло. И ужаснулась. Я схватилась за шею, но следов укуса не было. Неужели мне это приснилось? Я встала с кровати включила в комнате свет и, подойдя к зеркалу, внимательно осмотрела место укуса на шее. Что за чертовщина? На месте, где доложена была быть рана, остались лишь два маленьких бледных шрама от зубов. Тут в двери постучали. Это был отец.

– Дочка, ты проснулась? – немного встревоженно спросил Скотт.

– Да пап, проходи, – немного нервничая, сказала я, подходя к окну. Отец прошёл и встал возле кровати. – У меня к тебе есть разговор. – С несильной дрожью в голосе сказала я.

– Я слушаю тебя, – тревожно ответил отец.

Немного собравшись с мыслями, я посмотрела в окно, потом подошла к отцу и с какой-то непонятной надеждой и в тоже время, нервничая и подбирая слова, начала говорить:

– Ты говорил, что я могу полностью тебе доверять, и что ты поможешь мне в любой ситуации! – Я начинала злиться.

– Да говорил, – ответил отец.

– Что со мной происходит?

– Ты о чём, детка? – с едва заметной дрожью в голосе спросил отец.

– Когда я решила принять ванну, со мной произошло что-то странное. – Я рассказала отцу всё в подробностях, очень переживая о том, как он отнесется к моим словам.

В его лице читалось понимание всей сути рассказанного и более того, он знал ответ на все эти странности. Выслушав меня он задумался, глянул мельком в окно, присел на кровать, предложив сделать мне то же самое, а когда я села, он взял меня за руку и, посмотрев на меня, сказал:

– Я не могу тебе объяснить, что с тобой; это очень сложно, тебе придется подождать, как только проявится ещё что-нибудь, ты сама всё поймешь, всё, что я могу тебе сказать, это то, что ты – особенная.

– В каком смысле? – Это был не совсем тот ответ, который я ожидала. Немного нервно спросила я.

– В хорошем. В хорошем смысле. – Ответил отец.

– То есть все, что со мной происходит это нормально? – Страх прошел, и появилась злость. Раздраженно спросила я и вскочила с кровати. – Отец! Меня чуть не убили! Где ты был, когда мне нужна была твоя помощь?!

– Катерина, злость не пойдет тебе на пользу. – Пытался успокоить меня отец.

– А головная боль, от которой я теряю сознание, пойдет мне на пользу? А психопаты, которые врываются в дом и кусают как будто демоны, пойдут мне на пользу? – повысила голос я.

– Нет, но это временно. Обещаю, скоро все закончится. – Тщетно пытался успокоить меня Скотт.

– Кто это был? – Резко сменила я тему, пытаясь притупить свою злость.

– Я… – Отец забегал глазами, от чего я злилась еще больше.

– Отец?! – Строго позвала я.

– Я… я не могу… – Отец, явно нервничал.

– Чего ты не можешь? – Не дождалась ответа я. – Этот ублюдок, меня укусил. УКУСИЛ! Ты слышишь?! Он не похож на человека! Я знаю, ты знаешь кто он. И все знают. И только я, как идиотка, ничего не понимаю!!! – Я вышла из себя и начала кричать.

– Детка, пойми… – Скотт сделал вдох и, подойдя ко мне, взял за запястье. – Всё не так просто, как кажется. Со временем, ты сама все поймешь. – Я взмахнула руками высвободив запястья из рук отца, сделав шаг назад правую руку взялась за бок, так что большой палец был спереди, а правой рукой убрала назад волосы и положила на лоб. Я с трудом сдерживала гнев. Меня раздражало то, что отец мне ничего не говорит.

– Хорошо. Ладно. – Нервно говорила я. – Подождать? Смириться с приступами? Без проблем. Да я смирюсь с этим, – очень раздражённо говорила я, наблюдая как Скотт в недоумении пытается придумать как усмирить мою злость. Это было видно по его лицу. – Но на один вопрос, ты мне всё же ответь, – более спокойным тоном произнесла я.

– Да, дочка, всё что угодно, – обнадёженно, ответил отец, в надежде, что я успокоюсь.

– Кто такой Хоррор?

– Что? – Отец был ошарашен. – Откуда ты знаешь это имя? – В полнейшем недоумении спросил он.

– О, этот урод, был очень тактичен, и перед тем, как сбежать, представился. Так кто он?! – Гневно говорила я.

– Ох, Катерина. В этом мире всё по-другому. – Его слова взбесили меня. Я была в неописуемом гневе. Меня не устроил его ответ в корне.

– Живо отвечай! – прошипела я. – Кто этот Хоррор?! – Я уже хотела кинуться на отца как в этот же миг почувствовала, как мои глаза будто вспыхнули от огня. Мне стало ужасно больно, глаза невыносимо жгло, от боли у меня подкосились ноги, и я упала на коленки и, сильно зажмурившись, зажала руками глаза. На этот раз всё было гораздо хуже и больнее. Мной овладела паника, но через пару секунд боль утихла. Я опустила руки и открыла глаза, от неожиданности я была ошарашена и даже испугалась, комната стала гораздо светлее, все краски насыщенней и я могла разглядеть каждую мелочь, но почему-то краски резко угасли, и я снова всё увидела в привычной раскраске. «Что это было?» – подумала я, как голос отца меня отвлёк:

– Я поэтому и просил тебя не нервничать, иначе будет последствия. – помогая встать с пола, сказал Скотт.

– Но ведь раньше, когда у меня первый раз был приступ, я была спокойна. – Забыв обо всём, что произошло минуту назад, тревожно говорила я.

– Это ты так думала. Возможно, тебе казалось, что ты была спокойна, а подсознательно ты о чём-то переживала или злилась. После приступа были вспышки злости, раздражительности, тревога, отчаяние или грусть?

– Да, я была ужасно зла, – ответила я.

– Вот видишь, твоё подсознательное чувство перешло в сознание, поэтому ты и была зла. Постарайся немного потерпеть, ты все поймёшь сама, со временем, ладно?

– У меня нет выбора, – раздражённо ответила я. Отец грустно вздохнул и вышел из комнаты.

Что со мной творится? Что значит в этом мире? Кто это Хоррор? Я точно была уверенна, что он – не человек. Люди себя так не ведут. Почему мне ничего не говорит отец? Я старалась быть адекватной, спокойной и терпеливой, хотя мне это ужасно не нравилось, я все же решила прислушаться к отцу, и раз на мои вопросы ответит время, я подожду.

Глава 5

Прошло уже две недели с того момента, как я живу с отцом. И вдруг поймала себя на мысли о том, что всё это время, я просидела дома. И всего один раз вышла на крыльцо. С другой стороны, все две недели было жутко холодно, и временами шёл сильный дождь, так что на улицу выходить не хотелось. Сегодня я решила, что уделю большую часть времени родным. Позвоню маме и подругам. Я взяла ноутбук, села на кровать, устроившись поудобнее, положила ноутбук рядом, зашла в скайп и набрала маме. Пошло соединение и гудки, я немного нервничала, и от этого стала грызть кожу возле ногтей.

– Привет Катерина! – я увидела и услышала маму, она была на удивление радостной.

– Привет мама, как ты? – обрадованно поздоровалась и поинтересовалась я.

– У меня всё хорошо дочка, ты как?

– У меня тоже всё хорошо, приняли меня очень радушно, но я ужасно скучаю.

– Милая, я тоже очень скучаю.

Тут я увидела на заднем плане Ника. Он робко стоял в сторонке.

– Привет, братик! – поздоровалась я.

Мама обернулась, и подозвала его к себе. Он подошел и сел рядом.

– Привет Катя, – ответил мне Ник.

– Как у тебя дела?

– У меня хорошо, а у тебя как?

– У меня тоже всё хорошо, мне очень понравилась твоя открытка, ты большой молодец.

– Спасибо, ну я пошёл, – неловко сказал Ник, и ушел.

Мы с мамой ещё немного поболтали, я рассказала ей о новом доме и семье Скота, она делилась новостями о работе, и о том, как Ник проводит каникулы. После мы попрощались. И мама отключила связь. Но я на этом не остановилась, так же позвонила подругам – Илин и Олив. С ними я разговаривала гораздо дольше; они рассказывали мне, что так же дружно общаются с классом, кто что говорит, кто что думает, и что Стив предложил Илин встречаться, и что они теперь «в отношениях»; я была очень рада за подруг.

– Ты уже решила, когда вернешься обратно? – неожиданно выдала Илин.

Я была немного растерянна, но, собравшись, сказала:

– Прости, Илин, но, я не смогу приехать обратно.

– Что? Но, почему? Ты ведь говорила.

– Да, я помню, – перебила я подругу – прости, так вышло, но я думаю, что здесь не так плохо, как я думала; я ужасно скучаю, и без вас здесь совсем не то, но мне стоит попробовать наладить отношения с отцом.

– Ты права, – поддержала меня Олив, – это твой выбор и мы как подруги тебя всегда поддержим; если ты считаешь, что так будет лучше, значит, так будет лучше. Правда, Илин? – толкнув в бок сестру, спросила она.

– Да, да, Лив. Ты права, Катя, мы поддерживаем тебя.

Еще немного поболтав, мы попрощались. И я решила, что мне пора пообедать.

Я прошла на кухню, заглянула в холодильник и увидела полуфабрикат пиццы. Я разогрела ее в микроволновой печке, и села за стол кушать. За едой я думала о том, что странности со мной продолжали происходить. Каждое утро я просыпалась в холодном поту, в страхе и панике. Каждый день предвещал новые пытки, я знала, что в течение дня со мной обязательно что-то случится, от обычной перемены настроения до приступов. Каждую ночь я молилась, чтобы всё это закончилось, боялась засыпать. От того, что отец тешил меня надеждами о том, что это скоро кончится, я впадала в отчаяние и у меня опускались руки, мне было страшно оставаться одной, потому что я время от времени слышала какие-то фразы в тишине. На меня внезапно могли нахлынуть разные эмоции от сожаления до неудержимого гнева, или, наоборот, я порой бывала чересчур ко всему безразлична. Я хотела знать лишь одно – ответ на вопрос: «Что со мной?».

Мои кошмары всё чаще и чаще наводили меня на мысль о вампирах. И Хоррор не был похож на человека; обычные люди себя не ведут так, как он, но я всеми способами гнала от себя эти мысли, так как считала это глупостью, в реальном мире нет ничего подобного. Но так как со мной творилось нечто такое, что обычному человеку было непонятно, что это было больше связанно с мистикой, чем с научными фактами, мысль о вампирах меня не покидала.

Уже середина июня и завтра день моего рождения. Но я не очень хотела его праздновать. Тем более в связи с последними событиями, случившимися со мной. Мне было не до праздника.

* * *

Утро. Как обычно я проснулась в холодном поту и панике, от отчаяния мне хотелось плакать, но немного посидев на кровати, подтянув колени, и оперевшись на них локтями, я взялась за голову. Я привела себя в чувство убедив саму себя в том, что это всего лишь очередной, пусть и очень правдоподобный и реалистичный, но обычный ночной кошмар. Я встала, заправила кровать, умылась, оделась, привела в порядок волосы и спустилась в гостиную к завтраку. Странно, но когда я спустилась, за столом сидела вся семья, хотя Идель не накрыла на стол.

– Мы тебя заждались Катерина, пошли, – монотонно сказал отец.

– Куда? – спросила я, когда все вставали из-за стола.

– Завтракать, – ответила с улыбкой Идель и прошла мимо меня.

Я пошла следом за всеми. Мы почему-то шли вглубь леса. И вышли на ту поляну, которую я видела во сне. Только на этой поляне было четыре палатки с туристами.

– Зачем мы здесь?

– Завтракать, – снова ответила мачеха и направилась к одной из палаток.

– Людьми? Вы шутите? Что за бред?

– Нет. Катя, это не шутка, – серьезно сказал отец, и тоже направился к палатке.

Оден проследовал за ними. А через пару секунд на поляне лежало десять трупов. Еще двоих отец держал в обеих руках. Глядя на обескровленные трупы и на родных, я чувствовала недоумение, шок, но не страх. Я не боялась.

– Это твоя порция, – зловеще проговорил Скот.

– Нет. Ты… Нет… Я… Я – не вы… Я – человек… Да, я – человек, я… Я – не вы… Я могу… Нет… – растерялась я.

– Да ладно, – с непонятным разочарованием сказал Дэн. – Дай мне.

– Нет, – произнес отец строго. – Она должна сама.

– Я просто помогу ей.

И взяв одного из парней, брат подошёл ко мне, и демонстративно надкусил шею. И снова боль в горле, невыносимое жжение, и только жажда, жажда, жажда, я не могла думать ни о чём другом; при виде крови мне хотелось выпить всё до капли. Мной овладевала злость, беспощадная злость, гнев и жажда, я не хотела ничего, кроме как вцепиться зубами в шею этому трупу и безжалостно высосать всю его кровь. Я, не раздумывая, выхватила у Дэна из рук другого парня и прильнула к его шее; с пристрастием, с бездушием и с огромным удовлетворением я высасывала из него жизнь, а мне было все мало и мало… Обескровив одного парня, я кинулась к отцу за другим и также обескровила его. Жажда прошла, но стали болеть глаза; началось невыносимое жжение, глаза горели, мне было невыносимо больно. Я сильно зажмуривала глаза, но это не помогало. Я закричала, и неожиданно вместо крика из моей глотки вырвался звериный рёв. Я упала на колени, держась обеими руками за глаза. Я продолжала вопить, но мне никто не помог, они лишь окружили меня и начали говорить:

– Ты молодец, Катерина, – сказала Идель.

– Теперь ты одна из нас, – поддержал её отец.

– МОИ ГЛАЗА! КАКОГО ЧЕРТА!? – кричала я. – Мне больно!

– Потерпи, скоро пройдет, – равнодушно продолжил Скот.

Тут я услышала стук, ещё стук. Лица семьи стали расплываться и всё вокруг стало таять и бледнеть.

– Ты одна из нас Катя! – с ухмылкой сказал отец.

Все побелело, и я снова слышу стук и тут же голос Идель:

– Катя, ты встала? Катя, я могу войти? Эй, ответь.

Я резко вскочила и стала оглядываться по сторонам.

«Я дома, я в спальне, это сон? Сон. Просто сон, – успокаивала себя я. – Снова кошмар, Боже, когда это закончится?» – чуть не плача, думала я.

– Катя! – Всё же справившись с дверью, мачеха вошла и, посмотрев на меня, тут же отдёрнулась, и с испуганным видом сделала шаг назад, как будто увидела привидение.

– Что с тобой? – Придя в себя от кошмарного сна, спросила я, искренне недоумевая, чем я могла её напугать.

Но она не ответила, только стояла, как парализованная, и с ужасом в глазах смотрела на меня.

– Идель, ты в порядке? – встав с кровати и подходя к ней, снова спросила я.

И снова не получила ответ. Мачеха лишь слегка кивнула и выбежала из комнаты. «Она, что, меня испугалась?» – подумала с я удивлением и зашла в ванную. Прежде чем умыться, я пристально рассматривала себя в зеркало, с мыслью, что же её так напугало, но не найдя ни одного факта, я решила, что, возможно, это был какой-то розыгрыш. Я умыла лицо, почистила зубы, привела себя в порядок, оделась, и направилась в большой зал. За столом уже сидели Скот и Дэн. Про мой день рождения никто не напоминал, и мне это нравилось. Я очень надеялась, что все про него забыли. После завтрака я снова пошла к себе. А мой телефон уже разрывался от звонков. Каждый, кто помнил о моём дне рождения меня поздравлял. И я старалась ответить каждому.

К обеду меня поздравили все, кроме Скота и его семьи. И признаться, это меня радовало. Хоть кто-то об этом забыл.

Время близилось к обеду, и я задумывалась о том, что бы перекусить. Я вышла из комнаты, и вдруг неожиданно я почувствовала сильное головокружение, и слабость. Я чувствовала как у меня отнимаются руки, в глазах всё начало расплываться, и я могла разглядеть лишь цвета, кто-то успел подхватить меня в момент когда у меня окаменели ноги, и я поняла, что падаю. В глазах потемнело, и чувствовалось медленно нарастающее жжение в глазах. В ушах зашумело, раздался пронзительный писк, я стала различать какой-то гул в голове, и какие-то фразы. Внезапно я стала чувствовать невыносимую жажду и в горле будто возник пожар, хотелось пить. «Господи опять, – подумала я, – почему это всё сразу, почему так сильно…» Я хотела провалиться или лучше умереть; я сделала бы что угодно, лишь бы это прекратилось.

– Катя… Я помогу, – я едва различила голос Одена.

Это было всё, что я услышала. Мне было ужасно больно; невыносимая, будто агония, боль раздирала меня, я чувствовала, что теряю сознание. А боль всё усиливалась, во рту пересохло, больно было даже дышать, в ушах звенело, пищало, трещало, в голове стоял невыносимый гул и слышались какие-то непонятные фразы, жгло глаза. Я не понимала ничего, ничего не чувствовала.

Пришла в сознание я, лежа на кровати. Адские муки кончались, только голова болела. Возле меня сидел Дэн с какой-то черной кружкой в руках.

– Наконец-то, – стараясь не показать сильные переживания, сказал брат.

– Долго я была без сознания? – подтягиваясь на руках, чтобы сесть на кровати, спросила я.

– Минут пятнадцать—двадцать. Голова болит?

– Да.

– На, допей, – Дэн протянул мне кружку.

– Что это?

– Лекарство, от головной боли. Ты потеряла сознание, когда я хотел тебе его дать. Пришлось вливать. Допей.

Я взяла кружку и сделала глоток. Вкус довольно необычный, слегка солёный. Сначала мне показалось, что я это уже где-то пробовала, но очень вкусно. Я допила остатки лекарства. И на удивление боль моментально исчезла. Я отдала пустую кружку.

– Ляг, поспи, тебе полезно.

– А ты куда?

– Я буду в малом зале. Чтобы не мешать тебе. Отдыхай. – И поцеловав меня в лоб, он вышел из комнаты.

Я не стала уделять этому большое внимание, хотя была очень удивлена его поступку, а лишь завернувшись в одеяло, легла на бок, лицом к окну. Закрыв глаза, я помолилась, чтобы больше не было кошмаров, и уснула.

Глава 6

Проснулась я от какого-то шороха в моей комнате. Я открыла глаза, – это была Идель. На удивление меня не мучили кошмары, и я проснулась очень отдохнувшей.

– Ты что тут делаешь? – сонно спросила я, приподнимаясь в кровати.

– Пришла тебя разбудить. Всё уже готово.

– Что готово? Сколько время?

– Половина пятого? Ты ведь не думала, что мы забыли про твой день рождения?

– Думала. Это ужасная затея!

– Зря. С Днем рождения! Спускайся в зал, парни уже ждут.

– О, нет! Вы ведь не собираетесь праздновать?

– С чего…

– Не говори мне, что вы собрались отмечать! – не дала я договорить мачехе.

– Ладно, не буду. Это просто праздничный ужин.

– О, нет, я в этом не участвую. Не хочу!

– Тебя не спрашивали. Вставай, и иди вниз, – шутливо сказала Идель и вышла из комнаты.

Я надела подарок, который Идель положила на компьютерное кресло. Платье пурпурного цвета, длинное до пола, с разрезом на правой ноге чуть выше колена. Широкое декольте, и длинные облегающие рукава. Платье сидело на мне идеально, подчеркивало каждый изгиб моего тела. И пурпурного цвета замшевые туфли, на каблуке. Они идеально сочетались с платьем и прекрасно сидели на ноге. Я вышла из комнаты, спустилась в большой зал. И ахнула от неожиданности. Вся комната была украшена мишурой и надувными шариками, под потолком красовалась надпись «С Днём Рождения, Катерина!!!» Стол был накрыт разными вкусностями, что от запаха текли слюнки. Родные стояли полубоком и как только я вошла громко закричали «С Днем Рождения!!!», и взорвали две хлопушки.

– Ты – красавица, – сказал отец, подойдя ко мне. – Этот подарок от меня, небольшое дополнение к наряду. – Он протянул мне маленькую квадратную коробочку.

Открыв её, от восторга и увиденного, у меня дыхание сперло. Серьги в виде раскрытой розы из белого золота с красным изумрудом в серединке.

– Они… Они… О, Боже… – я не могла собраться с мыслями.

– Тебе нравится?

– Да! Да! Да! Они превосходны! Спасибо, папа! – обрадовано прикрикнула я, обнимая отца.

И сразу надела серьги.

– Ну, моя очередь. С днем рождения Кет. – Дэн протянул мне небольшую плоскую коробочку в подарочной упаковке.

Я распаковала ее. Это оказался футляр.

– О, мой Бог. Неужели это…

Я открыла футляр. В нем красовалось превосходное золотое ожерелье с красными изумрудами.

– Оно великолепно! – надев ожерелье, восторженно произнесла я. – Спасибо! – Я подошла к Дэну ближе, и поцеловала его в щеку.

– Ну, а теперь за стол, – позвала всех Идель.

Мы направились к столу.

– Ты великолепна. Поскорей бы ты всё узнала, – сказал Дэн, когда я прошла мимо него. И он был за моей спиной.

– Узнала – что?

– Ты о чем? – удивлённо спросил он, и глаза его забегали.

– Ты только что сказал, «поскорей бы я всё узнала». Узнала – что?

– Я ничего не говорил!

Я смотрела на него и на родных. По ним было видно, что они в недоумении, но всё же знают что происходит.

– Это невозможно, – удивленно сказала Идель.

– Что невозможно? – я начинала злиться.

Я посмотрела на мачеху и отца.

«Молчите!!!» отчетливо услышала я голос отца, но я видела его лицо, я смотрела прямо на него. ЕГО ГУБЫ ДАЖЕ НЕ ДРОГНУЛИ!

– Что происходит? Почему я тебя слышу, когда твой рот закрыт?! Что – невозможно?! – я окончательно взбесилась.

– Катя, я прошу тебя, не нервничай, я обещаю всё тебе рассказать, только прошу, успокойся, – немного испуганно сказал отец.

– Со мной две недели творится какая-то чертовщина! Ты сказал, я сама всё пойму, но я ни чего не понимаю! Меня это уже достало! – кричала я на отца.

– Я всё понимаю, тебе тяжело, прошу, успокойся, пожалуйста. – Он внимательно смотрел мне в глаза. – Я расскажу тебе всё прямо сейчас. Только ответь мне на один вопрос, и я тебе всё расскажу.

– Нет! – взволнованно крикнула Идель. – Нельзя!

– Ты сама видишь Идель, всего две недели прошло. Мы должны, посмотри на неё. Она ведь не контролирует себя. Она ведь может нас… и убить!

Мачеха с недоумением и страхом в глазах молча кивнула.

– ЧТО ПРОИСХОДИТ!!!! – Я была в неописуемом гневе. Мне хотелось сделать всё, даже пытать или убивать, лишь бы они сознались!

– Катя, послушай, прошу – очень осторожно и спокойно говорил Скотт, подбирая каждое слово – я всё тебе расскажу, только прошу, ответь мне, честно, у тебя сейчас глаза жжёт?

Я решила, что будет правильнее, если я скажу правду. Я немного успокоилась и заметила, что глаза у меня не просто жжет, они, словно полыхали в огне.

– Скорее горят и их щиплет, очень сильно. Причём тут это?!

– Посмотри на себя, – аккуратно произнёс отец и указал на окно.

Я посмотрела на своё отражение в окне, вроде всё нормально, но почему-то мой взгляд фокусировался на глазах, я заметила что-то странное, но не поняла что, а как только подошла ближе, ужаснулась. Мои глаза были угольно-чёрные и не только глазная радужка, но и глазное яблоко. Словно глаза какого-то грызуна.

– Какого чёрта?! Что со мной?! – вскрикнула я и, закрыв глаза руками, упала на колени, стала тереть глаза и снова посмотрела в отражение. Ничего не изменилось. – КАКОГО ЧЕРТА, СО МНОЙ ТВОРИТСЯ!?

– Идель! – крикнул отец.

– Я не могу, она не даётся!

У всех была паника, никто явно не ожидал такого поведения с моей стороны, меня боялись, и осторожно стояли в стороне, стараясь не привлекать к себе моего внимания. Только отец пытался привести меня в чувство и успокоить. Но мне было всё равно, всё, чего я хотела, это знать, что со мной творится.

– Катя, посмотри на меня, пожалуйста, – говорил спокойно отец, присев на корточки рядом со мной и взяв меня за руки. – Я обещал рассказать, я расскажу, сейчас, только посмотри на меня, пойдем в мой кабинет, Катерина. Только прошу, не злись.

Я видела, как отчаянно отец пытается меня успокоить, и решила, что стоит его послушать. Немного усмирив гнев, я спросила:

– Обещаешь?

– Да, – твёрдо и уверенно ответил Скотт.

Я медленно убрала руки от лица и, стараясь не смотреть в отражение, подняла глаза на отца.

– Всё будет хорошо, обещаю – с этими словами он встал и помог подняться мне.

Мы прошли в его кабинет. За всё время, в этой комнате я была впервые. Вся мебель была из красного дерева. Слева от двери висел телевизор. Посередине комнаты ближе к стене, напротив двери стоял большой письменный стол. Справа на половину стены высился большой книжный шкаф, а рядом с ним располагался трехместный диван.

– Присядь – проговорил отец. – Реакция на мой рассказ может быть специфическая. Я прошу тебя, держи себя в руках, ладно?

– Я постараюсь, – проговорила я, усаживаясь на край дивана, ближе к двери.

– Я говорил уже тебе, что ты – не такая как все, ты – необычная. Все твои странности, совсем не случайны. Ты – уникальное создание, единственная и неповторимая. Ты говорила, что тебе снятся кошмары, про что они? – подбирая каждое слово и как можно спокойнее говорил отец.

– Про вампиров, – резко ответила я, немного нервничая.

– Это не просто сны. Они, можно сказать, вещие. Твоё подсознание пытается достучаться до тебя и объяснить, что ты – необычная.

– В каком смысле? – Слова отца заставляли меня нервничать ещё сильней – Что ты хочешь этим сказать?

– Я тебе покажу. – Отец подошел к шкафу, открыл его, взял какую-то книгу и, вернувшись, отдал мне.

Книга была очень старая, даже древняя, пожелтевшая, но в хорошем состоянии.

– Что это?

– Открой.

Я открыла первую страницу. Оказалось, это был альбом для фотографий. И первая фотография была моего отца в старинном костюме и сама фотография была довольно старая.

– Это ты?

– 1836 год. Да, это я.

– Не может быть! – Мое сердце стало бешено биться, я понимала, что я вижу, но согласиться и принять этого я не могла.

– Пожалуйста, не нервничай. – Снова стараясь меня успокоить, размеренно говорил Скотт. – В этом альбоме все мои фотографии за 1836 год. Так же есть и другие альбомы, по сегодняшний.

– Это невозможно. – Закрыв альбом и смотря куда-то сквозь пол, нервно и тихо сказала я. – Этого не может быть – прибавив тон, я подняла глаза на отца, который сидел на корточках напротив меня скрестив пальцы в замок и, оперевшись локтями на колени.

– Возможно Катерина. Поэтому ты здесь, – проговорил он успокаивающе и положил свою руку мне на руку.

– НЕТ! Я не верю!!! Это не правда!!! – Убрав с колен альбом и вскочив с дивана, крикнула я.

– Пожалуйста, Катя, послушай. Я тебя очень прошу, – говорил отец.

Отец попытался взять меня за руку, но я резко отпрянула, подошла к двери. Но как только я взялась за ручку, чтобы выйти из комнаты, в моей голове прозвучал умоляющий голос Идель «Только бы Катя приняла себя». Я отпустила дверную ручку, медленно повернулась к отцу, резко подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза. В них читалось, умоляющая просьба, неловкость и страх.

– Почему я слышу голоса? – пытаясь справиться с гневом, спросила я.

– В это сложно поверить, но… Только прошу, не паникуй.

– Я постараюсь.

– Ты, как и я… телепат.

– Бред, хочешь сказать это – наследственное?

– Да, и не только это…

– Что еще?

Отец закрыл глаза и несколько секунд стоял молча. Я внимательно наблюдала за его лицом, было хорошо видно, что его глаза бегают, а верхняя губа медленно набухала. После он медленно открыл глаза. Я испугалась и с трудом подавила в себе крик. Радужная оболочка глаза, от карих стала неестественно-золотистой.

– Как ты это сделал? – судорожно спросила я.

– Катя…

Как только он открыл рот, я всё же не сдержала эмоций, ужаснувшись его неестественных для человека клыков, которые вырастали у меня на глазах, когда набухала верхняя губа. Я закричала и выбежала из его кабинета, но когда я подбегала к лестнице, что бы убежать из дома, Скотт уже стоял на третьей ступеньке сверху.

– Катя…

Но когда я увидела его на лестнице, всё уже было в порядке, ни золотистой радужки глаза, ни клыков не было видно.

– ОСТАВЬ МЕНЯ!!! – С этими словами я убежала в свою комнату и закрыла дверь на замок. Я села на пол, подпирая дверь, и стала плакать. Неужели все это правда? Неужели вампиры существуют, и мои сны правдивы, неужели я тоже вампир? Так вот почему меня забрал отец. Он знал, что я стану такой же.

– Катя, я прошу, открой, – раздался отцовский голос – я понимаю, тебе сложно поверить в это, но послушай.

Я не хотела ничего слушать, я просто молча сидела.

– Катерина, будет лучше если ты всё узнаешь сейчас. – убеждал меня Скотт. – Позволь мне войти.

Я встала с пола, открыла замок, отошла от двери и села на кровать, опустив голову и скрестив пальцы. Отец медленно открыл дверь, прошёл в комнату и закрыл её за собой.

– Я такая же, как ты? Поэтому ты меня забрал? – тихо и монотонно, глядя в пол, задала я риторические вопросы.

– Ты не совсем такая, как мы. Ты во много раз лучше. Я забрал тебя, потому что, здесь тебе будет проще развиваться, – так же тихо ответил Скотт.

– Чем я лучше и в чём я должна развиваться?

– Я – обычный вампир, а ты – наполовину вампир. В тебе течёт человеческая кровь, что делает тебя гораздо сильнее обычных вампиров. Сейчас ты в периоде перерождения, то есть унаследованные от меня вампирские способности стали проявляться, и тебе их надо развивать, так как подавить или бороться с ними невозможно. Развивая в себе вампиризм, ты научишься его контролировать, что самое сложное для нас.

– Но ты говорил, что я не такая как ты. – Я чувствовала, что успокаиваюсь и что потихоньку привыкаю к тому, что произошло.

– Да, и я не отрицаю. Ты лучше и сильнее. До твоего появления на свет я знал, что это возможно, я был готов.

– Так были еще?

– Да, единственный полукровка, живший в 1610 году.

– Откуда ты знаешь?

– Я гораздо старше, чем ты думаешь.

– Это тоже был твой ребенок?

– Нет. Мы не единственные вампиры. Мой лучший друг Энох в 1610 году стал отцом. У него родился сын, но… – помедлил отец. – Мартиан потерял контроль над собой и убил свою мать. Единственную возлюбленную Эноха. И как бы сильно он ни любил своего сына, он этого ему не простил и решил, что монстр, которого он породил, не должен больше жить. Энох убил сына, когда тот спал. Иначе с ним было не справиться. Полукровка был невероятно силен.