Читать книгу: «Спасти звезду», страница 4
Песенка о чуде
На берегу лесного озера в маленьком домике жил Ослик.
Ослик был очень одинок, потому что у него не было ни одного друга. Каждое утро, выпив кофе, он выходил из своего домика, садился на скамеечку на берегу озера и ждал восхода солнца. Он очень любил смотреть, как, просыпаясь, медленно-медленно поднимается солнышко. Сначала из-за верхушек деревьев показывается его край, потом половинка, а потом всё солнышко – белое и ослепительное. И как оно своими теплыми лучами заливает землю. В утреннем лесу одна за другой просыпались птицы. Пение птиц немного развеивало его грусть. Но если бывало уж совсем грустно, например, в хмурое осеннее утро или зимой, когда из-за серых облаков не видно солнца, тогда Ослик играл сам себе на дудочке веселые мелодии и тихо подпевал.
Днём Ослик обычно отправлялся в лес погулять. Собирал ягоды и грибы. А вечером опять садился на скамеечку у озера – смотреть на закат. Затем, поужинав, ложился спать. Так проходил день за денем.
А в маленьком озере жила одна – единственная рыбка.
Рыбка была очень красивая, с золотым хвостиком. Она также как и Ослик часто грустила. Потому что тоже была всегда одна. Подплывая к берегу, она долго слушала, как Ослик играет на дудочке.
Живя всю жизнь в одиночестве, Ослик и Рыбка совсем не умели знакомиться, не умели дружить и не знали как и о чём нужно говорить друг с другом.
Но однажды, когда наступила осень, было пасмурно и дул ветер, срывая пожухлые листья с деревьев, они познакомились.
– Мне очень нравится, как вы играете, – набравшись смелости, заговорила Рыбка, когда Ослик как обычно сидел на скамеечке.
– Спасибо… Я очень рад, – смутившись, ответил Ослик.
– Научите меня, пожалуйста, играть на дудочке, – попросила Рыбка. – Мне очень хочется научиться.
– С удовольствием, – согласился Ослик.
Так они подружились. Они говорили друг с другом обо всём на свете с утра до вечера: ведь они так долго молчали. А когда долго молчишь, всегда есть о чём потом поговорить. Ослик очень любил лес и рассказывал о лесе. А Рыбка любила озеро и рассказывала об озере. Вместе они придумали много игр. Вместе встречали рассветы и провожали закаты. Им было хорошо вдвоём.
Но наступила поздняя осень. Дни становились короче и холоднее. Озеро, в котором жила Рыбка, начало покрываться льдом. Ослик и Рыбка уже не могли встречаться как прежде. Тогда они решили попрощаться до весны.
А потом пришла зима. В лесу намело большие сугробы. Каждое утро Ослик выходил из домика с лопатой расчищать дорожку перед дверью. Глядя на замерзшее озеро, он думал о Рыбке и ждал весны.
Однажды Ослик проснулся среди ночи. Он почувствовал, что случилось что-то страшное или вот – вот должно случиться. За окном слышался сильный треск.
«Мороз, – подумал Ослик, лежа под тёплым одеялом. – Сосны потрескивают от мороза. – Внезапно страшная мысль пронзила его: – Озеро! Оно мелкое и может промерзнуть до дна! Рыбка погибнет!».
Позабыв одеться, боясь опоздать, он схватил фонарик, маленький ломик и выбежал из дома. Добежав до середины озера, изо всех сил стал долбить ломиком лёд. «На середине лёд должен быть не таким толстым, как у берега», – думал Ослик. Он долбил долго и упорно, пока не показалась вода.
– Рыбка! Рыбка! – звал Ослик.
Но Рыбка не откликалась.
Тогда, прорубив дыру пошире, Ослик нырнул под лёд. Он не умел плавать, но плыть ему не пришлось. Между льдом и дном озера оставалось совсем немного воды. Ослик шел по дну, увязая в иле, касаясь спиной льда. Он нашёл Рыбку в норке у самого берега под обрывом. Рыбка спала. Ведь в большие холода рыбки спят. «Ещё немного, озеро промёрзло бы насквозь, и она погибла бы», – подумал Ослик.
Он вынырнул с сонной Рыбкой, когда в лёгких у него уже не оставалось воздуха. Осторожно прижимая Рыбку к мокрой шёрстке, Ослик поспешил домой. Дома он налил в стеклянную банку тёплой воды, опустил в неё Рыбку. Очутившись в тепле, Рыбка проснулась.
Ослик устало сел на стул. Глаза его светились от счастья. Неотрывно глядя на живую Рыбку, он рассказал ей, что случилось.
А спустя несколько часов Ослик заболел. У него поднялась температура, сделался сильный жар. Он лежал в своей постельке и бредил. А Рыбка в отчаянье металась в банке, она ничем не могла помочь другу. Рыбка звала на помощь, но её никто не слышал: все двери и окна в домике Ослика были плотно закрыты. А в лесу из-за мороза звери и птицы попрятались в свои тёплые норки, затворив плотно двери. Тогда в отчаянье, изловчившись, Рыбка выпрыгнула из банки, дотянулась до дудочки. Она не умела ещё хорошо играть – быстро наступившие холода помешали Ослику научить её. Но сейчас Рыбка играла. В эту минуту она играла лучше всех на свете! Потому что играла она о надежде. Она играла о чуде!
И чудо свершилось.
Ослик открыл глаза, улыбнулся Рыбке, осторожно положил её обратно в банку. Рыбки не могут долго жить без воды.
А к вечеру жар у него спал. Он смог подняться и выпить горячего чая. К утру у него упала температура. А ещё через день Ослик был совсем здоров.
Как знать, может быть, Ослик выздоровел сам, а может быть, его спасла песенка о чуде.
Бумажный человек
В лесной сторожке
Всю ночь с неба падали звёзды.
Утром в лесу стоял густой белый туман.
Бумажный человек вышел из своего дома в глубине леса и, поеживаясь от утреннего холода и сырости, сел на крыльце. Минуту назад он мысленно позвал Хитрого Лиса.
Когда туман в лесу почти рассеялся, перед ним появился Хитрый Лис. Он возник как всегда внезапно, словно из-под земли. Сел на ступеньку рядом, распушив свой большой огненно-рыжий хвост, которым очень гордился.
– Ты звал меня? Я пришел, – сказал он.
Бумажный человек задумчиво смотрел на поднимавшееся за деревьями неяркое, осеннее, белое, как жемчужина солнце.
– Звал, – ответил он, не поворачивая головы. – Скажи мне, кто я?
Хитрый Лис посмотрел в сторону, пошевелил кончиком хвоста, вздохнул. В лесу просыпались птицы. Он сказал:
– Ты уже много раз спрашивал меня об этом. Я много раз тебе отвечал… Не знаю.
В начале лета, прохладного и ветреного, Хитрый Лис бежал по лесу; опустив голову к земле, выслеживал добычу. Неожиданно его внимание привлек необычный, давно забытый запах. Повернув голову, он увидел, что на стволе поваленного в бурю дерева лежит человек. Осторожно подойдя поближе, он принюхался. Бумага… От человека пахло бумагой! «Бумажная кукла…» – с облегчением догадался Хитрый Лис. Мысленно он улыбнулся сам себе, довольный своей сообразительностью. И вдруг увидел, что человек дышит. Грудная клетка человека медленно поднималась и опускалась. Постояв в раздумье, Хитрый Лис нерешительно подошел и осторожно укусил человека за палец. Вкус был тоже бумаги.
Отдернув руку, человек открыл глаза. Он смотрел растерянно и удивленно.
– Что это? – спросил он, вставая, глядя вокруг себя.
– Разве ты не знаешь? – удивился Хитрый Лис в свою очередь. – Деревья, птицы, трава, облака… – Он замолчал, вдруг почувствовав, что почему-то начал сильно волноваться.
– Не знаю, – помолчав, ответил Бумажный человек. – Я не помню… Нe могу вспомнить.
– Может быть, ты заблудился?
– Да…наверное, – Бумажный человек потрогал рукой кору дерева и тихо попросил: – Проводи меня, пожалуйста.
Вот тут Хитрый Лис понял, что случилось нечто совсем необычайное. Необыкновенное! Перед ним стоял человек, которого не могло 6ыть на свете. А значит идти ему некуда.
– Пойдем, – позвал он. Проводив Бумажного человека к заброшенной сторожке лесника, стоявшей в самой лесной глуши, предложил: – Живи здесь.
На следующий день лето жаркой волной обрушилось на землю, накрыв с головой Хитрого Лиса и Бумажного человека, закружив их в своем водовороте. С утра до позднего вечера они бродили под жарким солнцем, в тени деревьев, в пестром порхании бабочек и стрекоз, в неумолчном жужжании шмелей. Бумажный человек, высокий, сутулый, по колено в высоких тонких одуванчиках, наполненных солнечным теплом, в пушистой мягкой траве на лесных полянах. Хитрый Лис в траве с головой. Он всегда находился где-то поблизости, бегал, прыгал, вспугивал птиц, объедался земляникой. То там, то здесь мелькал его рыжий хвост. Коричневые куртка и шляпа Бумажного человека выгорели на солнце, лицо пожелтело. Устав, он обычно садился на камень на берегу лесного ручья, Хитрый Лис неслышно подходил сзади, останавливался за плечом, дышал в спину, потом смешно фыркал, отпрыгивал в сторону, пил ледяную воду из ручья, садился рядом, жмурил на солнце глаза.
– Расскажи мне о людях? – просил Бумажный человек. Хитрый Лис с удовольствием, в упоении закрыв глаза, бесконечно рассказывал бы ему о самом интересном на свете. О том, что сам больше всего любил: о лесе, об охоте, о птицах и зверях. Но Бумажный человек хотел слышать о людях. И Хитрый Лис рассказывал ему о городах, о высоких домах до неба, о подземных дорогах, построенных людьми, о самолётах, о кораблях, – обо всём, что видел и узнал в молодости. А знал он немало. Не зря его прозвали Хитрым. Он побывал в нескольких городах, долго наблюдал за людьми, за тем, как они живут. Люди не понравились Хитрому Лису. По его мнению, они были злыми, жадными, жестокими, всегда суетились неизвестно из-за чего, вечно куда-то спешили. Но главное – в них совсем не было рассудительности. А Хитрый Лис очень гордился своей рассудительностью. Полагал её первым и самым необходимым качеством всякого живущего на земле.
Когда он рассказывал о людях, то в глазах Бумажного человека вспыхивали те непонятные, загадочные огоньки, какие бывают только у настоящих людей. «Как это может быть? – беспокойно думал Хитрый Лис. – Он ведь бумажный».
В глубине души он уже предчувствовал беду.
Теперь, ранним утром, в начале осени, они сидели на крыльце ветхой, сторожки, в глубине леса, из которого с каждым новым днем уходило тепло лета, неумолимо уходила жизнь.
– Сколько стоит зонт? – вдруг спросил Бумажный человек.
Сердце Хитрого Лиса тревожно стукнуло.
– Не знаю… Зачем тебе? – ответил он.
Бумажный человек вынул из кармана куртки полуистлевший кожаный мешочек и высыпал из него на ладонь несколько маленьких потемневших монеток.
– Как ты думаешь, этого хватит? Я нашел случайно в доме.
Хитрый Лис посмотрел без интереса на монеты. Сухой кленовый лист, кружась, упал под ноги. За деревьями медленно всходило солнце.
