За гранью восприятия

– Ты о чем задумался?

В зеркале Наташкины глаза блестели сильнее обычного, а щеки пылали прямо-таки нереально ярким цветом. Пышная шевелюра, почти высушенная феном, легла на плечи словно платок, скрыв половину лица.

Сидела она, закинув ногу на ногу, от чего подол короткого халатика съехал почти до самой талии, представив моему взору соблазнительную картину.

Наташка проследила за моим взглядом, поправила халат и возмущенно фыркнула.

– Только об одном и думаешь. Маньяк!

– Что ты, милая! Глядя на твою замечательную фигуру, я в первую очередь думаю о твоем чудном характере. О доброте и нежности. О…

Уловив в словах насмешку, она запустила в меня расческой и погрозила пальцем. Такая – сердитая, возбужденная – она нравилась мне еще больше.

«Ох, чую, придется ей снова в ванну лезть, – подумал я, чувствуя напряжение внизу живота и растущее желание. – Видеть такую прелесть и не трогать ее выше моих скромных сил. Никакое терпение тут не выдержит…»

Я уже хотел было встать, чтобы схватить подружку в охапку и, преодолевая слабое сопротивление и не слишком искреннее возмущение, утащить на кровать, но она, видимо, почувствовала мои намерения, подхватила фен и скрылась в ванной.

«Ладно, красавица. Попадешь ты мне в руки. Тогда пощады не жди…»

…Покончив с прической и быстро одевшись, Наташа уехала, чмокнув меня на прощание и пообещав приехать к вечеру.

А я провалялся в кровати еще полчаса, смотря телевизор, потом встал, поел и хотел было съездить в магазин, закупить продуктов на выходные. Но в этот момент зазвонил телефон.

– Да?

– Артур? Привет.

– Привет, – узнал я голос Марка. – Наконец-то объявились. Я вам второй день звоню.

– У тебя срочные дела есть? – спросил тот, не отреагировав на шутливый упрек.

– Да нет. Хотел к вам ехать…

– Не надо, – довольно жестко сказал Марк. – Утром в субботу мы приезжаем в Рязань. К тебе. Часов в десять.

– Ага. А чего вдруг?..

– Надо, – тем же голосом произнес он. – У нас проблемы. Крупные!..

Услышав в трубке короткие гудки, я положил ее на телефон, резко сел и провел руками по лицу. Выдохнул воздух сквозь сжатые губы и встал.

Все приподнятое настроение как корова языком слизала. Я ощутил глухую тяжесть в груди. Моя натренированная Воротами интуиция обычно так предупреждала о грядущих неприятностях.

Черт! Что у них там произошло? Что скрывается за словами «крупные неприятности»? Неужели влипли во что-нибудь?..

– …Влипли не то слово! Влезли по самые уши! Как щенки в дерьмо! – Марк не сдерживал эмоций. Его глаза метали молнии, а сквозь искривленные в злой ухмылке губы вылетали короткие рубленые фразы. – Так лопухнуться, это надо уметь!

Я перевел взгляд на остальных. Сергей и Антон сидели на диване, Толик пристроился в кресле, выставив длинные ноги почти в центр комнаты. Вид у всех был мрачный и какой-то подавленный. Давно я не видел друзей в таком состоянии.

…На парней наехали. Нет, автотранспорт здесь ни при чем. Наезд в данном случае – это слово из нового русского лексикона, означающее, что у моих друзей появились проблемы с представителями криминальных структур. Проще говоря – с бандитами.

Марк и Толик, работавшие в Москве, решили открыть свое дело. Довольно новое и в России пока не раскрученное. Решили они открыть пейнтбольный клуб. То есть арендовать некоторые площади для постройки полигона, где все желающие могут устраивать бои с маркерами – имитационным оружием, стреляющим шариками с краской. Эдакая разновидность детской игры в войнушку, только на взрослом уровне. Дело интересное, прибыльное, можно раскрутиться и получать неплохие деньги.

Через свои связи парни вышли на чиновников из земельного департамента, получили добро на аренду, подготовили помещения, завезли оружие и снаряжение. Словом, сделали все что нужно и готовы были открыть клуб. Даже успели провести несколько показательных рекламных боев.

И тут как чертик из табакерки вылезли крутые парни. Из местной группировки. Узнав об открытии клуба, они заявились к парням в офис и без обиняков предложили отстегивать им процент. Немалый процент. За безопасность, охрану и прочие услуги под названием: «решим все проблемы».

Дело приняло плохой оборот. Устраивать войны мои друзья не хотели – глупо воевать с большой бандой, державшей район и имевшей связи во властных структурах и милиции. И потом – парни давно отошли от прошлых дел и не хотели начинать все снова. С другой стороны – терять вложенные деньги тоже неохота.

Марк и Толик нашли выход. В кратчайший срок сдали дело своему компаньону, который захотел работать дальше даже под «крышей» братков. И деньги вроде отыграли назад.

Но братков подобный оборот не обрадовал. Они наехали еще раз, теперь под предлогом «отступных» – за сданный бизнес. По всем понятиям – это беспредел. Парней поставили в безвыходное положение – либо платить, либо удирать.

Платить никто не собирался. А удирать… Бандиты могут устроить облаву, а с семьями на руках особо не побегаешь. Выход один.

– Надо рубить концы! Полностью. Всех, кто в курсе дела, кто по нему работал. Чтобы никаких следов, никаких намеков.

Толик произносил тяжелые слова почти спокойно, видимо, по дороге сюда они все обговорили и теперь высказывали единое мнение.

– И сколько человек в курсе проблемы? – спросил я.

– Не больше семи-восьми. Бригадир, двое-трое подручных, несколько бойцов… Вряд ли больше. Это мы выясним.

– Но это в Москве, – уточнил Марк. – А есть еще Питер.

Я перевел взгляд на Сергея. Тот сидел молча, слушал рассказ Марка и Толика. Услышав о Питере, поднял голову и нехотя кивнул.

– Точно.

– И будет там не легче, чем у нас, – добавил Марк. – Если не тяжелее.

Серега вновь кивнул и начал рассказывать.

…В Санкт-Петербурге (интересно, у какого властного дяди заклинило мозги, когда он утверждал столь старое и громоздкое название города?) Сергей и Антон частным порядком тренировали группы клиентов. Получали неплохие деньги, потихоньку врастали в ситуацию, чтобы тоже открыть свой бизнес.

Как это часто бывает, среди клиентов оказались бойцы одной из группировок. Полученные знания они применили в своей «работе». Видимо, неоднократно. Их заметили как свои, так и чужие. Выяснили, где их так надрессировали, и нагрянули с визитом к парням. Мол, давайте тренируйте людей. Бабки будут, только вот конкурентов ни-ни. Никаких занятий на стороне.

Закабалить моих друзей когда-то пытался Жорик, но у него ничего не вышло. Как не вышло и еще у одного деятеля. Парни просто ушли. Но здесь уйти просто так тяжело. Бандиты могут отомстить за отказ. Тем более они так и намекнули.

И теперь Сергею и Антону надо уйти из-под плотной опеки сразу двух враждующих группировок. Уйти чисто, без следов и без потерь. А это проблема. Причем серьезная. Действительно, не менее серьезная, чем в столице.

– Вы как сговорились! – воскликнул я, выслушав всех. – Столько проблем разом! Что же будем делать? Как и в какой последовательности?

Спросил, потому что знал – парни уже что-то придумали. Пока встречались в Москве, пока ехали сюда. А теперь готовы выдать мне план действий.

– …Уходить нам придется, – после минутного молчания ответил Сергей. – И из Питера, и из Москвы. Совсем. Продавать квартиры, вывозить семьи.

– И уезжать подальше, – вставил Антон. – Чтобы не достали, когда искать будут.

– Да. Куда уходить, уже прикинули. Важно другое. Не оставить следов. Никаких.

– Ясно, – протянул я. – Значит, ненадолго вспомним старое…

– Придется, – с явной досадой ответил Серега.

Для него, как и для всех нас, возвращение к делам прошлого – шаг назад, а это всегда плохо. Устраивать разборки со стрельбой и взрывами – весьма нежелательный вариант, мы всегда и повсеместно этого избегали и оставляли только на самый крайний случай.

– Арсенал на прежнем месте, – сказал я. – Второй надо забирать, он в дальнем схроне.

– Когда его можно извлечь? И что там?

– Завтра. Три автомата, пять пистолетов. ВСС, ручник. Пара гранатометов, к ним по пять выстрелов… Боеприпасы. Шесть гранат. Три мины.

На первый взгляд список схрона внушительный, но он не идет ни в какое сравнение с первым. И тем более с третьим, самым большим арсеналом. Эту закладку мы делали в ста километрах от Рязани на тот случай, если придется по каким-то причинам влезать в междоусобную войну. Там вооружения хватит на два взвода пехоты.

– Думаю, обойдемся первым и вторым, – сказал Марк. – Устраивать полномасштабную войну нам не надо. Надо устранить несколько человек.

– Ну, не несколько, – поправил его Толик. – Человек семь в Москве и человек пять в Питере.

– С чего же начнем? – спросил я.

– С того, что вывезем оттуда наши семьи. И спрячем их пока в безопасное место.

Сергей потер руки и глянул на меня.

– Это будет на тебе, Артур. Надо обеспечить стопроцентную безопасность.

– То есть как на мне? – Я недоуменно поднял голову. – Вы хотите сработать без меня? Сами?

– Сами. Мы знаем обстановку на местах, знаем людей. Ты – нет. Ты не сможешь ориентироваться в городе, как мы.

Я промолчал, Серега говорит верно. При всем моем опыте надо время, чтобы врасти в обстановку, войти в курс дела.

– И потом, – продолжил за Сергея Марк, – тебя никто не знает, ты не засвечен. Поэтому никто здесь искать и не станет. И семьи наши прятать будешь ты.

– Да… пожалуй. Места такие есть, два с ходу назову. Можно организовать временную базу хоть на неделю, хоть на две. Никто и не узнает.

– Отлично. Обеспечение и охрана тоже на тебе, – сказал Серега. – Если знаешь надежных парней, можно попросить их.

– Нет. – Я отрицательно покачал головой. – Это наше дело. И светить вас и ваши семьи ни перед кем нельзя. Я сам все сделаю.

– Тоже верно, – согласился Марк. – Мы перевезем семьи в Рязань. А дальше твое дело.

– На том и порешим. А теперь выкладывайте свой план. Помозгуем…

* * *

От земли шло небольшое испарение, едва видимое в лучах восходящего солнца. Роса, миллиардами капелек рассыпанная по траве, только начала высыхать, и от того воздух был предельно насыщен влагой.

Я опустил стекло машины и смотрел на дорогу, иногда бросая взгляд в зеркало заднего вида. В столь ранний час трасса была почти пуста, только изредка мимо пролетали легковушки и грузовики, заполняя утреннюю тишину шелестом шин.

До назначенного времени оставалось минут двадцать, и я все чаще поглядывал на часы и машинально трогал рукоятку засунутого под рубашку пистолета.

Оружие в своем мире я не носил давно, со времен последней «командировки», но сейчас оно было необходимо. Более того, на соседнем сиденье в чехле лежал второй ствол – гладкоствольный карабин «сайга» двенадцатого калибра, снаряженный самой крупной картечью и литыми пулями.

Внушительный арсенал для мирного гражданина, хотя сейчас я бы предпочел вместо карабина АКМ. И пару гранат. И гранатомет в придачу. Потому как ситуация больно острая. Потому как мои друзья могут притащить на хвосте погоню, которую надо отсекать. А в таком деле оружия много не бывает.

Но автомата я не взял. И гранаты оставил в схроне. Нельзя наглеть чересчур. Пистолет куда ни шло, а больше опасно. Поэтому и лежит на сиденье «сайга», что она официально зарегистрирована и является прикрытием при проверке.

Впрочем, карабин на ближней дистанции по убойной силе мало уступает автомату, так что хватит на случай внезапного столкновения.

…Приглушенно запищал пейджер. Я достал его, нажал кнопку и прочитал короткое сообщение. «Пятнадцать минут». Значит, парни появятся через четверть часа. Хорошо. И то, что сообщение без дополнений, – тоже. Хвоста нет. Ушли чисто.

…Первое, что надо было сделать моим друзьям, – вытащить из-под удара семьи. Вывезти их в безопасное место. Дело только на первый взгляд простое. Если бандиты решили взять свое любым способом, то установить слежку за домами ребят – раз плюнуть. Посему эвакуация семей – процесс сложный и многоступенчатый. Но, похоже, они его сделали. Насколько чисто и без проблем, узнаю через четверть часа.

Я еще дважды смотрел на часы и рассматривал дорогу, прежде чем от черного прямоугольника леса показались огни машин. Подъехав чуть ближе, они несколько раз мигнули, давая сигнал – за спиной чисто.

Через минуту мимо меня проскочили четыре внедорожника – два джипа «ниссан» и два «мерседеса». Я пропустил их мимо и еще пару минут стоял на месте, наблюдая за дорогой. Ждал возможных преследователей. Но трасса была чиста. Что ж, вывод парней верен – хвоста нет.

Я догнал их через десять километров. Внедорожники припарковались у обочины неподалеку от автобусной остановки. Парни стояли на дороге, внимательно глядя по сторонам. И хотя их руки были пусты, я знал – каждый вооружен. Сергей и Антон, видимо, с пистолетами, а Толик и Марк, одетые в длинные легкие плащи, скрывали под полами АКСУ. А в машинах у них такие же «сайги», что и у меня. Тоже для отмазки от ментов.

– Ну? – вместо приветствия спросил я.

– Ушли чисто. По дороге никого не заметили. Что у тебя?

– Все готово. Жилье, припасы, связь. Место глухое, соседей мало, и они не любопытные. До дороги три кэмэ, вокруг посадки и леса. Рядом озеро. Незаметно не подойти, есть две собаки, дворняги. Злые и очень чуткие.

Сергей вытер вспотевший лоб, глубоко вздохнул и с облегчением сказал:

– Похоже, вырвались.

В еще слабом свете солнца я заметил, как подрагивают пальцы его руки. Семь сотен кэмэ от Питера до Москвы и еще две сотни от столицы до Рязани под ежечасной угрозой нападения – тут и стальные нервы лопнут. И ладно своя жизнь, но рядом еще жена и дочь. А в других машинах – друзья и их семьи.

– Что у вас нового?

– Нового? – переспросил Марк, опустошая бутылку с минералкой. – Нового мало. Хаты продаем, вещи частью толкнули, частью вывезли. Машины тоже выставляем на продажу, только в Туле. В Липецке купим другие.

– В общем, заметаем следы по всем правилам, – добавил Антон. – Мы в Питере сделали то же самое. Хаты успели толкнуть, а бабки уже перевели.

– Сколько ехать до места?

Я глянул на часы, мысленно подсчитал расстояние.

– Чуть больше часа.

– Тогда поехали, там отдохнем. Нам сегодня обратно. Надо завершить подготовку.

Марк не уточнил какую, но я и так понял. Парни готовят первые ликвидации в столице. Они должны пройти одновременно, чтобы никто не ушел, никто случайно не уцелел.

И мне, прежде чем вплотную заняться охраной семей, надо кое-что сделать. Причем срочно…

– …Юра? Салют. Артур говорит.

– Привет.

– Как дела?

– Нормально. В полной боевой готовности приступить к занятиям.

– Занятия надо перенести. Мне к родичам надо смотаться на недельку.

– Понял.

– Жоре скажи, задержка небольшая, путь не волнуется. Как приеду – продолжим. Если хочет за простой деньги снять – пусть снимает. Все честно.

– Да ладно тебе! Он об этом никогда не скажет, сам знаешь.

– Возможно. Ну все, парням привет. Как приеду – позвоню.

Раз звонок…

– Виктор Николаевич, день добрый. Это Томилин говорит.

– А-а… Добрый день. Слушаю вас.

– У меня тут небольшая проблема возникла. Можно перенести консультацию на будущую неделю?

– Ладно, перенесем. Проблема серьезная?

– Да нет. Житейская. Я быстро.

– Хорошо, договорились.

– Благодарю, Виктор Николаевич.

Это – два. И еще…

– Наташенька, привет.

– Артур! Здравствуй, милый.

– У меня небольшая командировка образовалась. Так что несколько дней меня не будет.

– Опять? Ну-у-у… Ты как специально подгадываешь!

– Наташ, честное слово – случайно. Надо съездить к родителям. Они просили. Заодно расскажу, что меня никак не хотела отпускать некая молодая особа.

– Ну да!

– Точно, скажу. Правда, я знаю, что они ответят.

– Что надо было эту особу брать с собой.

– Ага. Ну все, красавица! Целую. До скорой встречи.

– До встречи, обманщик.

Фу-у! Самый трудный звонок. Так, с текучкой все. Искать меня в течение ближайших дней никто не будет. Теперь – главное!..

…Когда-то в этой деревне было много народу. Но за последние десятилетия количество жителей резко сократилось. Молодежь поголовно бежала в Рязань или, на худой конец, в райцентр.

Старики, жившие с довоенных времен, потихоньку переселялись на кладбище. Кое-кому везло, их забирали к себе давно выросшие дети.

Остальные доживали свой век здесь. Человек семь-восемь. Причем все – за единственным исключением – старухи. Им далеко за семьдесят, здоровье давно ушло, и они дальше своих дворов почти никогда не выходили. Только друг к другу в гости.

В деревне был один-единственный телефон в самом крайнем доме, так что связь с большой землей поддерживал в основном грузовик, раз в две недели приезжавший из райцентра. Он привозил газовые баллоны для газовых плит. Хорошо хоть электричество еще шло по старым, потемневшим от времени проводам. Воду брали в колодцах или в колонке, тоже единственной.

Условия не ахти какие, но на фоне многих неудобств у деревни был один огромный, прямо-таки гигантский плюс – отыскать в такой глуши кого-нибудь практически невозможно. И разболтать о внезапно приехавших гостях некому. Так что основное условие лежбища – скрытность – выполнено на все сто.

Наш дом был крайним от посадки и стоял на небольшом холме, чуть на отшибе от деревни. Большое, по деревенским меркам, строение: три комнаты, обширная кухня с печью, просторные сени, крыльцо, пристроенный сарай для скота. Во дворе амбар, небольшой сарайчик для дров и сена, курятник, стоящий вплотную к дому. Метрах в двадцати от дома колонка, а рядом колодец. Места для десяти человек более чем достаточно.

За домом тянулся большой огород. Там давно ничего не росло, только по периметру продолжали плодоносить вишни, груши, яблони, сливы и смородина. Словом, жить можно.

– Артур, нам бы воды.

– Принесу.

– Артур, а что за теми деревьями? Может, сходим туда?

– Там посадки. Кварталы яблоневых садов. А ходить туда не надо. Далеко, легко заблудиться с непривычки, да и сборщики яблок постоянно ходят. Люди разные попадаются, увидят – сболтнут.

– …Дядя Артур, а правда, что в озере плавает огромный сом? А правда, что он может утащить человека на дно?

– Неправда. Нет там никакого сома. Окуни, плотва, караси есть. А сомов нет.

– А на чердак залезть можно? Там игрушки есть?

– Это ты у мамы спроси. Игрушки?.. Возможно… я не помню.

– Артур, а больница далеко?

– В райцентре. Километров восемь отсюда.

– Как же туда попасть?

– На машине. Вызывать нет смысла, быстрее самим. Кто-то заболел?

– Да нет, я так…

Нина, Ирина, Лена, Жанна. Это жены моих друзей. Молодые женщины лет двадцати четырех – двадцати семи. Красивые, умные, пообтертые жизнью и знающие ее жесткую прозу. Занятия мужей наложили определенный отпечаток на их характер, на мировоззрение, изменили их взгляды на многие вопросы.

Они безропотно (по крайней мере внешне) переносят вынужденные скитания, держатся сами и держат своих детей. Тащат на себе нехитрое хозяйство, коротают теплые апрельские дни на кухне и во дворе, смотрят за детьми, а вечерами с увлечением наблюдают за перипетиями «мыльных опер» по огромному экрану телевизора. Я специально привез его, чтобы дамы не так скучали. И магнитофон тоже. Даже книг натащил.

Их временную ссылку скрашивают пятеро детишек. Три девчушки и два пацаненка. Всем от двух до пяти лет. Эдакий детский садик в миниатюре. Сразу с четырьмя воспитательницами. И одним сторожем.

…Здесь, вдали от цивилизации, я ограничивать себя не стал. Ни в средствах, ни в технике. У окна амбара, где я спал, на сошках стоял ПК. На поясе постоянно носил «стечкина». Автомат висел в изголовье широченной кровати, четыре гранаты лежали на столике. На ночь подходы ко двору и дому были усеяны МЗП,^[11] сигнальными ракетами и хлопушками. От сарая к огороду шел специально углубленный овраг – запасной путь отступления. На окраине посадки еще года три назад я вырыл небольшой бункер, можно отсидеться сутки-двое. Там запас воды, продуктов и оружие.

Мало того, в доме на кухне на печке лежат четыре пистолета. Это для женщин. Неудивительно, что парни успели обучить свои прекрасные половины владеть оружием, а также преподать и другие, несколько специфические, но очень нужные в наше непростое время навыки. В крайнем случае девчонки сумеют остановить врага.

Продукты я завозил сам, закупая все в соседнем райцентре (конспирация, мать ее, – вещь необходимая!). Воду таскал из колонки, дрова колол во дворе, складывая их под навесом. Сам и топил печь, сам же и ОГВ^[12] наладил. И конечно, охранял.

Единственный телефон в деревне принадлежал одной восьмидесятитрехлетней старушке. Это ее младшая сестра постаралась, провела связь из соседнего городка, чтобы можно было поговорить с родственницей. Остальным телефон не был нужен – звонить некому.

Я поговорил со старушкой, и она разрешила мне звонить по телефону при необходимости. Но телефон – на крайний случай. А так для связи с парнями есть пейджер. Новый. Старый я продал, как и парни – свои. На время акции взяли новые, их потом тоже скинем, когда все закончится.

– …Дядя Артур, а когда мы пойдем купаться?

Это кроха – Лика, дочь Антона и Ирины. Прелестное трехлетнее чудо с косичками и невероятно голубыми глазами. Ангельский голосок и доверчивый взгляд. При ее виде так и тянет улыбнуться.

– Что ты, малышка! Рано купаться. Вода еще холодная. А в реку мы полезем летом. Ясно.

– Да. А сколько мы еще здесь будем?

– Не знаю. Вот твой папа приедет, тогда и решим.

– А он скоро приедет?

– Скоро…

– Ясно, – абсолютно серьезно кивнула кроха и пошла по своим делам. Наверное, к друзьям – делиться новостью.

…В этот день на окраине Москвы неподалеку от строящегося высотного дома взлетел на воздух джип «гранд-чероки» с водителем и пассажиром. Все погибли при взрыве, а огонь обуглил тела до неузнаваемости. Правда, трупы через день опознают, и станет известно, что погибшие – члены одной из криминальной группировок столицы. Поползут слухи о продолжении войны за передел собственности. Тем более бандиты погибли неподалеку от спорного объекта.

…А еще через два часа уже на другом конце города при выходе из борделя, замаскированного под сауну, будут расстреляны еще два человека из той же группировки. Бригадир и его помощник.

Неизвестные расстреляли их из двух автоматов Калашникова. Оружие убийства найдут в мусорном баке в соседнем дворе.

Бандиты, в один день потерявшие несколько человек, понятное дело, начнут искать следы и найдут их. Следы укажут, что убийства – дело рук конкурентов. А значит, впереди новая бандитская война.

– …Газ когда завезут? Мало осталось… – Глаза Лены, жены Марка, спрашивали совсем другое, и о газе она совершенно не думала. – Еще на день.

– Завтра привезут, утром. Они и подсоединят.

– Хорошо.

– Я завтра еду в Рязань. Ненадолго. Вы остаетесь одни. Так что повнимательнее.

И опять немой вопрос в глазах. И мольба. Рассказать, что там у ребят. Как они там – живы, здоровы?

Мольба… А мне и сказать нечего. Дело еще не сделано. У самого никакой информации…

…Следующей ночью в подъезде своего дома будет убит еще один бригадир. Бутылкой из-под шампанского. Его охранника найдут в закутке лестничной площадки на первом этаже с пикой в сердце. Обломок пики обнаружат только при вскрытии.

После этого в Москве останется только один бандит, знающий о пейнтбольном клубе и схеме его перекупки. Его очередь наступит скоро…

Большую часть имущества парни распродали, остальное на машинах перевезли в Рязань. Мне надо было встретить контейнеры и перегрузить их в надежное место. А кроме того, прозондировать обстановку в городе. Не появлялись ли заезжие молодцы из столицы, не проявлял ли кто интерес к моей персоне и моим связям. И прочие подробности.

Я встретился с несколькими знакомыми парнями из разных команд, тех, кого хорошо знал и кто был нам кое-чем обязан. А потом позвонил одному человеку.

Человек этот носил погоны капитана и работал в РУБОПе. В так называемом шестом отделе. Капитан Разгонов Олег Семенович, двадцати семи лет от роду, потомственный мент в третьем поколении, профессионал – столь редкое исключение в наше время. На его счету несколько раскрытых «висяков» и несколько задержаний особо опасных преступников.

Этот профи – парень не промах. Взяток не брал категорически. Но и не нищенствовал. Покровительствовал нескольким мелким бизнесменам, охранял их и снимал свой процент. Ничего особенного, в наше время такое дело считается чуть ли не образцовым.

Разгонов меру знал, не наглел. Процент снимал небольшой, но охранял на совесть. Пару раз бандиты наезжали на подшефные точки, но на «стрелки» капитан приезжал с парнями из СОБРа.^[13] На этом все претензии заканчивались.

В отделе Разгонов пользовался уважением, хотя кое-кто смотрел на него косо и с некоторым страхом. Слишком независим и неподкупен он был. Да и родители – влиятельные люди. Связи опять же большие. Ко всему прочему ходили слухи, что Олег идет на повышение. По крайней мере следующее звание он ждал в ближайшие недели.

Вот этому чудо-оперу я и звонил. Информация, полученная при легком трепе с братвой, – одно. А данные от профессионала – нечто другое. На пару порядков достовернее и точнее.

Разгонов каким-то насмешливым голосом спросил, во сколько подъехать, сделал паузу, видимо, прикидывая, будет ли свободен, а потом дал добро.

Положив трубку, включил запись автоответчика. За время моего отсутствия было всего пять звонков. Андрей просил перезвонить, потом дважды звонила Наташка и вновь Андрей. Голос у него взволнованный, даже встревоженный. Чего он хочет? Опять что-то произошло?..

Немного поколебавшись, решил позвонить ему позже, после разговора с капитаном.

Разгонов приехал вовремя, демонстрируя свою безукоризненную точность.

– Привет органам! – поприветствовал я его.

– Салют, частник, – ответил тот. – Как дела?

– Как сажа бела. Живем помаленьку.

Я сделал широкий жест гостеприимного хозяина, и он вошел в квартиру.

Высокий, не ниже меня, Разгонов имел плотное сложение, довольно накачанную шею и крепкие руки. Аристократичные черты лица, надменный взгляд, поджатые губы. Со стороны глянешь – сноб. А на самом деле нормальный парень, вынужденный подстраиваться под обстоятельства и окружение. А оно добротой и чуткостью отнюдь не блещет. Что подопечные, что коллеги.

Разгонов предпочитал спортивный стиль одежды – самый практичный и надежный. Он всегда был готов к активным действиям и считал, что одежда должна отвечать этим требованиям. Синие джинсы, черная футболка под горло и черная короткая кожанка. Слева под курткой оперативная кобура, сзади за поясом – не исключено – второй ствол, какой-нибудь не зарегистрированный. На капитана трижды покушались нехорошие люди, и он привык соблюдать повышенные меры предосторожности.

– Проходи, капитан. Пиво ждет, вобла и прочая закуска на столе.

– Это дело, – потер он руки, поглядывая на стол. – Вижу, действительно рад гостю.

Мы прошли на кухню, где обычно и сидели. Здесь было как-то уютнее, удобнее. Да и все под рукой.

– Ну что, со свиданьицем. – Олег приподнял бутылку сделал глоток. – Хорошо!.. Как жизнь молодая?

– Нормально. Живу, не тужу.

– Ну-ну… Я слышал, ты ушел от Чижмина.

«У него есть свой человек в Жоркиной конторе, – вспомнил я свою старую догадку относительно хорошей осведомленности капитана. – Кто-то из старых. И судя по всему – в охране. По привычке держит руку на пульсе или новый интерес?..»

– Надоело работать на дядю.

– А сейчас чем занимаешься?

– Диплом готовлю. Скоро защита. У тебя-то как дела?

Он пожал плечами и в двух словах обрисовал обстановку на работе, не вдаваясь в подробности. Мы поболтали на разные темы, и я вскользь выяснил интересующие меня вопросы. Относительно гостей из столицы, криминальной обстановки и последних случаях убийства.

Олег, будучи далеко не дураком, сообразил, что именно мне надо, и выложил все как есть. Эта информация закрытой не была.

– Все узнал, что хотел? – спросил он минут через тридцать. Его голос звучал насмешливо и задиристо.

– Узнал? Ну да, узнал. Что ничего интересного нет. Все как всегда. Одних убивают, других грабят, третьих грабят и убивают вместе. Будни…

– Ну-ну… Вывод слишком поверхностный. Но, впрочем, верный. Ладно, будем считать, ты информацию получил. А теперь позволь, – он усмехнулся, как-то неуверенно качнул головой, словно сомневаясь, говорить или нет, – позволь рассказать тебе одну историю.

– Историю?

– Ну да. Может, понравится… Очень уж она оригинальная.

– Да? – Я с удивлением посмотрел на Олега, не понимая, что его так развеселило. – Ну, давай свою историю. О чем хоть она? О бандитах?

– Нет, – отрицательно покачал головой тот. – Скорее из разряда фантастического бреда.

– Давай послушаем бред…

Олег кивнул, опять улыбнулся, внимательно и как-то насмешливо посмотрел на меня. Черт, чего он так смотрит?

– В общем, так. Два дня назад была стрельба на Шлаковом.^[14] Брали двух отморозков-гастролеров. Те промышляли нападениями на водителей. Эти собаки одного нашего подстрелили. Бандитов взяли… одного живого, второй – труп.

– Это тот, кто стрелял? – спросил я, в принципе заранее зная ответ.

Разгонов кивнул. Все верно, за своих надо мстить. Желательно по горячим следам.

– Так вот, – продолжил капитан, – нашего отвезли в больницу. Ранение не тяжелое, но крови он много потерял. Я потом его навестил, побыл там. Но это все присказка. Главное дальше.

Олег сделал большой глоток и заговорил.

…В больницу, куда доставили раненого милиционера, привезли беременную девчонку. Что-то там с ней произошло, то ли недомогание, то ли проблемы с плодом, капитан толком не знал. Пока с будущей мамашей возились, пока вызывали специалистов из роддома, ее временно поместили в кабинет, неподалеку от которого сидел капитан. Ждал результатов операции.

Он-то и стал свидетелем той толкотни и суеты, что поднялась вокруг роженицы. Следом за ней в больницу прилетел ее муж. Взлохмаченный, взволнованный, с выпученными глазами и раскрытым ртом. Бегал по этажу, всех будоражил, требовал врачей и акушеров. Сестра его с трудом угомонила.

– У девчонки, – рассказывал Олег, – явно от боли и страха поехала крыша. Вот… Начала она кричать. Точнее – орать. Что-то о воротах, других мирах, мертвом ребенке… погибших друзьях… И прочее… Муж ее успокаивал, чуть ли не рот зажимал. И все на дверь смотрел. Словно боялся, что услышат.

До этого момента я слушал больше из вежливости, толком не понимая, зачем Олег мне это рассказывает. Но после этих слов меня словно морозец пробрал. Вот это история!..

В больницу, конечно, попала Оксанка. А взбаламученный муж – это Денис. Что с ней такое случилось? Женские проблемы перед родами? Осложнение?.. Но с чем связан такой странный бред? Что взбрело в больную головенку, что она начала орать о Воротах и пришельцах?..

– Это все? – бросил я, надеясь, что лицо не отражает тех эмоций, что бушевали в душе.