Господа бандиты

– А что тебе дома делать?

– Телик посмотрю, душ приму, выпью пару рюмочек успокоительного коньяку – и баиньки.

– Ты дозвонился второй подруге Филипповой? Она жива?

– Жива. Договорились завтра с утра встретиться.

– Хорошо. К подруге пойдем вместе.

– А сейчас двигаем по домам!

– Господи, с кем я работаю? С лодырями! Где энтузиазм к профессии? Помнишь, как юморист Аркадий Райкин вещал: «Вам дали материи на пять костюмов, а план – десять. Что делать, чтобы выполнить план? Где ваш интузиазизм?» Как он мастерски исказил слово, чтобы показать, что нужно: не энтузиазм, а интузиазизм! Петя, где твой интузиазизм?

Петя пожал плечами, но спросил с хитрой улыбкой:

– Все-таки ты к кому-то торопишься, начальник? Я чувствую!.. Кто этот красавец миллиардер, к которому ты рвешься?

– Петя, я не рвусь, я хочу работать. Прекрати дурить!

– Ты с ним поссорилась?.. Нет? Ты же собираешься с ним спать?.. Я задолбаю тебя такими вопросами, учти!

Александра сдалась.

– Ладно, горе, дуй отдыхать.

Когда Загин радостно умчался и за стеной в коридоре затихли его шаги, Александра невесело рассмеялась – этот дурень думает (да и второй – Купчик – тоже!), что она имеет колоссальный успех у миллиардеров-олигархов и высших чинов армии и власти!..

«Ты же собираешься с ним спать!..» Петька – гад! «Собираешься!..» Собираюсь! Собираюсь спать одна! Совсем одна! Всех вас так-растак!..

Александра мотнула головой.

Конечно, хотелось бы совсем другого.

Вон Нинка Ааронова с четвертого этажа их дома, еще та выжига, говорившая о своем супруге в девичьих, секретных разговорах за бокалом мартини в кафе: «Он не активный, но добрый», как она пела после туристической поездки в Италию!

– Девки! Стоит парнишка, лет двадцати пяти, ну, ближе к тридцати… Легкая небритость, чуть загорелая кожа, самоуверенность, небрежность в прическе… Девки! Это самец!!! Реальный!.. Вы бы видели!.. Ему не надо ума! Он просто красив! Таких не бывает в реальности! А он есть!!! Стоит перед тобой, смотрит в твои глаза проникновенно и уверенно и улыбается… Ангел! Не-е-ет!!! Бог древнегреческий!.. Девки, сразу теряешь волю от обалденной мужской красоты. Думаю, любая бы согрешила с таким сыном Аполлона, если бы представился случай!.. Тут не любовь, не влечение… Тут, девчата мои, простой, животный инстинкт!.. Мужики же на всех мало-мальски симпатичных баб западают, делают стойку, как охотничьи псы… Так и здесь… Да-а…

– Нинка, ты ему отдалась, этому сыну Аполлона? – спросила тогда Маша Извольская, их общая, Нины и Александры, соседка-подруга по подъезду.

Нинка сразу нахохлилась и повела плечами:

– Сбежала от него в панике!.. Такой взгляд! Такая красота!

Александра, вспомнив сейчас ту беседу, снова грустно усмехнулась… Почему женщинам так тяжело живется в нашем государстве?.. Мужчин нормальных, и тех не хватает!.. Неужели до сих пор сказывается многомиллионный урон мужского населения России во Второй мировой войне?..

…Подъехав к родному дому и аккуратно пристроив машину на парковке, Александра не торопилась выключать магнитолу и выходить наружу… Куда торопиться? Добрый, милый отец художник на очередной тусовке, которая продлится до утра, а пьяница-мать снова начнет жаловаться, как ей тяжело живется в золотой клетке. Александра давно бы съехала из этого домашнего ада, но отец, которого она любила и почитала, просил: «Не съезжай! Ты для меня все! Если ты уедешь, все кончится, наша семья распадется… Только ты держишь нас с матерью вместе». Как все просто – переложили на ее плечи свои проблемы, а она между ними мечется, уговаривает, мирит, а жизнь проходит. Были бы в родном управлении условия для жизни, она бы не покидала служебного кабинета. Приняла бы душ, час-другой полежала на раскладной кушетке перед компьютером, наблюдая перипетии кровавого голливудского блокбастера, потом забытье сна, и утром, после моциона, сразу работа! Что может быть лучше?

Вздохнув о несбыточном, Александра покинула машину, пиликнула сигнализацией и направилась к подъезду…

Завтра будет много интересного… Очень много… Отвратительно много интересного!

Утром Александра подъехала к многоэтажке, в которой проживала Марина Кривцова. У второго подъезда уже стояла «Лада-Калина» Загина. Петя, как трудолюбивая пчелка, снимал раннюю «взятку» – опрашивал жильцов подъезда, кто что видел подозрительного. Занимался он этим с утра, потому что люди пожилые, в основном бабушки-пенсионерки, уже не спят и они все видят и знают. Конечно, вечером проводить опрос было бы сподручнее, но на вечер у Пети было запланировано другое оперативное действие. Если Марина Кривцова расскажет Александре о чем-нибудь подозрительном, он запустит в дом оперативников на вечерний опрос, а если у Марины «все хорошо», никто ее не беспокоил и вообще все в шоколаде, то и утреннего опроса вполне хватит – так он озвучил Александре свой планируемый ранний набег еще в управлении. Александра ничего тогда против этого не возразила и сейчас подумала: «Хорошо, что Петя занимается опросом. Как войду в квартиру, сразу его вызову, чтобы мы были вместе при разговоре с Кривцовой, как вчера договорились… А то мало ли что…»

Александра на лифте поднялась до шестого этажа, позвонила. Дверь открыла худенькая девочка лет десяти.

Александра показала корочку, как положено.

– Следователь Андреева. Мама дома?

– Да. Проходите.

Петя и Марина Кривцова беседовали на кухне. Александра удивилась – Загин уже здесь орудовал! А она-то думала, он квартиры обходит! Вот жук!

Марина, женщина с одутловатым лицом и неудачной стрижкой, выглядела встревожено.

– Моя коллега, Андреева Александра Сергеевна, – представил Александру Петя.

Александра не стала ничего говорить, холодно произнесла:

– Продолжайте, – и кивнула в знак приветствия Марине.

Усевшись на кухонную табуреточку рядом с холодильником, она изобразила полнейшее внимание, краем глаза оценивая обстановку.

Кривцовы жили неважно. Они, видимо, никак не могли приспособиться к бесконечному плавному повышению цен и неизменности зарплаты. Хотя это отношения к делу не имело. У каждого свои принципы в жизни, каждый живет как знает и может. Кривцовы жили так, как жили.

– Вот, а моя девочка, Леночка, как заорет. Мы с мужем только засыпали, а тут такой крик. Коля бросился в детскую – дочь в слезах, говорит, кто-то в окно лез. Муж выглянул – никого. Да и кто мог – шестой этаж, рядом балконов нет, балконы с нашей стороны, со стороны нашей спальни. Видимо, ей приснилось. Но мы окно закрыли, и я долго сидела у постели Леночки, пока она не уснула.

– Странный случай. А можно ее расспросить?

Петя посмотрел на Александру, та многозначительно кивнула – ночью «демон» пытался забраться и в эту квартиру. Становилось очень даже интересно. Чем вызван столь выборочный интерес «монстра» к подругам?

– Пожалуйста. Лена, дочка, иди сюда!

Девочка вошла в тесную кухню, встала у двери. Петя внимательно посмотрел на нее – ясное лицо, в глазах испуга нет – поверила, что ночной кошмар был сном.

– Лена, что ты видела ночью в окне?

– Приснилось мне. Папа посмотрел – никого. – Девочка стеснялась.

– А кто приснился?

– Черт. С рогами, глаза красные, крылья. Очень страшно.

– Наверное, не так давно фильм ужасов смотрела?

– Нет, я их не люблю – страшные. Просто приснилось.

– Хорошо… Можешь идти. – Петя повернулся к Кривцовой: – Значит, у вашей подруги Юлии Филипповой подозрительных знакомых нет? А вы не замечали, может, ее что-то мучило в последние дни?

Кривцова пожала плечами:

– Обычная была. Что ее могло мучить? Жизнь шла по порядку. Это мне детей растить, не знаешь, в какую сторону дергаться – денег ни на что не хватает. А Юля хорошо устроена – работа хорошая, любовник с амбициями, замуж ее взять обещал, как денег подзаработает.

– Он…

– Женя Сахаров.

– Ага. Ясно. Значит, последний раз вы видели Юлю вместе с Таней, и это было неделю назад?

– Верно.

– А вы не звонили подругам или они вам?

– Юля звонила, а Танька редко звонит, только по делу, а так обычно встречались у кого-нибудь на кухне, поговорим за жизнь, и опять каждый сам свою лямку тянет.

– Что ж, спасибо вам за помощь, Марина… Если что, мы с вами еще поговорим.

– Хорошо.

Александра поднялась.

– А можно посмотреть спальню вашей дочери?

Кривцова удивилась.

Александра поторопилась объяснить:

– Дело в том, что в вашем районе участились кражи, и преступник влезает в квартиры через распахнутые окна. Так что, ложась спать, лучше окна запирайте.

– А… Понятно. Хорошо, проходите.

Александра вошла в детскую. Вокруг царил беспорядок – детские вещи, какие-то игры, книги. Александра открыла окно, выглянула на улицу – да, если лезть по веревке, то только с крыши. Или из верхних квартир. Это мысль, но мысль глупая. Не будет же преступник снимать квартиру наверху, чтобы, как говорили капитаны, просто «трахнуть бабу». Нет, скорее всего, лезли по веревке с крыши.

Попрощавшись с Кривцовой, Александра и Петя вышли на лестничную площадку.

– Петя, сгоняй наверх.

– На крышу?

– Ну. Вдруг какой след. А я в машине подожду.

Александра спустилась в лифте на первый этаж, вышла на улицу – солнце начинало припекать. Хороший денек сегодня, видно, будет, подумала она, в такой самое милое дело отдыхать на природе, у водоема.

Александра села в свою машину. Ни о чем путном не думалось. Хотя один вопрос в мозгу вертелся: что все-таки заставило демона пасти троицу Филиппова – Обухова – Кривцова? Обухова мертва, Филиппова в психушке, Кривцовой случайно повезло. Надо оперативника на крышу посадить, пусть подежурит несколько суток, вдруг монстр объявится, чтобы повторить попытку «налета» на квартиру Кривцовой.

Из подъезда вышел Петя. Он кривил рот и отряхивал руки.

– Ничего?

– Ничего.

Петя со вздохом уселся на заднее сиденье «сонаты», вытащил из пачки длинную сигарету.

– Петя, почему преступник пас трех подружек? Может, стоит порыться в квартирах Филипповой и Обуховой еще раз? И Кривцову «пощупать»… Просто так он не мог их преследовать.

– Мог. Еще как мог.

– Почему? Объясни.

Петя не торопясь раскурил сигарету.

– Преступник вышел на них целенаправленно. Их три подружки. Три. Первая живет на шестом этаже, вторая тоже живет на шестом этаже, и третья, что знаменательно, тоже живет на шестом этаже. Три шестерки. Шестьсот шестьдесят шесть.

– Число Зверя! Петька, ты гений! – Александра дважды радостно надавила на клавишу сигнала – «соната» мягко пропиликала. Все-таки Загин мыслит, когда захочет. – Петя, я поняла, что ты имеешь в виду, – сатанисты.

– Пока это единственная осмысленная версия в деле Филипповой.

– И Обуховой.

– И Обуховой. Надо гнать оперов, пусть соберут информацию по сектам. Будем фильтровать. Может, тут замешан кто-то из сатанистов. Другой версии я пока не вижу.

– Может, ты и прав. Едем в управление?

– Едем. Я пошел в свою машину.

Петя выбросил сигарету в окно и вылез из «сонаты».

В кабинет ввалился Ваня Купчик.

– Ну и жара сегодня. Может, свалим на речку? Мокрый весь.

Александра и Петя ждали, пока Купчик придет в себя и сможет рассказать о результатах беседы с загадочным экспедитором Женей. На столе Александры работал вентилятор, гоняя теплый воздух и мух.

– Фу. Да, тертый фрукт этот Сахаров, – наконец произнес Ваня, расположившись на жестком стуле напротив вентилятора.

– Пюре, – отозвался Загин.

– Что?

– Говорю, тертый фрукт – это пюре.

– А, не смешно. Короче, пришел я в их шарагу. Название громкое – «Альфа-Киви», а забегаловка какую поискать. Торгуют фруктами. В основном дешевыми китайскими яблоками. Я когда свое удостоверение показал да стал намекать этому Жене на его связь с Филипповой, он сразу, гад, от всего отнекиваться начал. Иногда, говорит, заходил к ней, но редко, а близких отношений не имел, а что подружки на него указывают, так, может, это Филиппова сама им насочиняла, а он во всем деле – сторона.

– Хорошая позиция, – согласилась Александра. Точно, фрукт этот Сахаров. Тертый.

– Я и думаю, может, правда Филиппова того… ну, так сказать, зоо.

– Нет, Ваня! Это чушь! Кривцова говорит, все у нее в порядке.

– Такое обычно не афишируют.

– А Петя предполагает, что маскарад и насилие – дело рук сатанистов. Три подруги жили каждая на шестом этаже. Шестьсот шестьдесят шесть. Число Зверя. Вот их и навестил посланец Сатаны. Мы попросили оперативников всех сатанистов нам переписать.

– А они? – Ваня заулыбался.

Александра тоже не сдержала улыбки:

– Разругались. Говорят, этих сатанистов в городе как собак нерезаных. Выдали нам альбомчики. Вот сидим, рассматриваем. Эти, «альбомные», так сказать, самые отъявленные, убежденные, во всех оперативных списках состоят, к ним не подкопаешься – у них все чисто.

Ваня заглянул в раскрытый альбом с фотографиями, лежащий на столе Александры.

– Ну и рожи!

– Точно, не ангелы, – ухмыльнулся Петя.

– Поэтому, мы думаем, надо искать неизвестные сообщества. Новые группы, – закончила Александра.

– Только не знаем где, – добавил Загин.

– Это вы, ребята, загнули.

– А что? Других зацепок пока нет.

– И это не зацепка. Вся версия – сплошное предположение. Но где такие товарищи собираются, вызнать можно – на всякий случай.

– На кладбищах.

– Нет, они оргии устраивают, свальный грех, им какие-то помещения нужны.

– Начальник, сейчас лето, жара. И на природе можно прекрасно свальным грехом заниматься!

– Так, кому поручим?

– Ты думаешь, я осилю? – Ваня понял, что Александра взвалит эту задачу на его крепкие плечи.

– Понятия не имею, но поручаю это дело тебе.

– Спасибо, Александра Сергеевна.

– Пожалуйста, Ваня.

Обедали втроем в ресторане быстрого питания. Ваня ел без аппетита жареную картошку, запивал колой и таращился на посетителей. Он был подавлен новым заданием и не знал, как к нему подступиться.

– Я вот что подумала: а вдруг этот монстр совершает нападения на женщин уже давно? – произнесла Александра. – Не верится мне, что он так сразу стал налеты делать. Тут чувствуется выверенность действий. Скорее всего, он шел к этому медленно, постепенно, от жертвы к жертве. Если женщины внезапно умирали от сердечных приступов, их данные должны быть у медиков. Если жертвы нападений сходили с ума от ужаса, они должны находиться в психушках. Ты, Петя, займешься больницами и психушками. Я просто уверена, что мы найдем следы аналогичных преступлений. А чем больше следов, тем больше шансов вычислить преступника.

– Ладно, я ищу сатанистов, Петька обследует больницы. А вы, мадам?

– А я проверю твою версию, Ваня.

– Какую?

– На время я сделаюсь леди-зоо.

– Ну-у, Аля, ты нас убила! У тебя в подчинении такие мужики, а ты… – скривился Петя, и капитаны беспечно расхохотались.

Александра смешливо фыркнула. Как с такими серьезно разговаривать? Пояснила оболтусам:

– Беру на себя самый сложный участок следствия.

– Гы-гы. Самый сложный! Поди, самой интересно? – подколол ее Ваня.

– Нисколько. У меня правильные принципы в этом смысле. Хочешь, поменяемся: я буду разыскивать сатанистов, а ты становись зоофилом.

– Я? – обалдел Ваня.

Александра остановила веселье:

– Прекратите! Я женщина, в конце концов! Должно уже быть какое-то уважение!

– Аля, ты боевой соратник!

– И все же попрошу без хамства!

– Завязано, начальник.

По делам разъехались в разных направлениях.

Начать свое расследование Александра решила в самом управлении. Она припарковала машину в ряду служебных и личных авто фээсбэшников и направилась в оперативный отдел. Разудалые опера встретили ее радостным подмигиванием.

– Как успехи в замороченном дельце? Нашли пособников Сатаны?

– Смейтесь. А по-моему, в деле нет никаких причин для засекречивания. Будь моя воля, я бы его вам, гадам, вернула обратно, пусть им занимается непосредственно Федеральная служба, а не Особое управление.

– Ладно, Санек, не дуйся. Такова воля начальства. А мы всегда на подхвате. Помогли альбомчики с физиономиями сатанистов?

– Не помогли. Я к вам по другому вопросу зашла. У вас всюду завязки…

– Да, мы такие. – Опера самодовольно закивали. Оперов было трое: амбал и весельчак Федя Стрельцов, худой и высокий Миша Тронин, широкоплечий, с густыми усами Гена Казин. Гене недавно исполнилось тридцать восемь лет, но смешливостью он мало отличался от своих более молодых коллег.

Александра, ощутив, что смогла сосредоточить внимание оперов на своей теме, стала вытягивать из них необходимую информацию:

– Вы ведь помните, что у потерпевшей Филипповой медики обнаружили в половых путях наличие собачьего семенного материала?

– Помним. Мы первые, после того как нам дело из полиции передали, этим занимались.

– Как она спокойно, официальным тоном говорит: «Наличие собачьего семенного материала»! Век эмансипации, – заявил шутливо Федя Стрельцов. – Раньше бы еще до того, как говорить нам такое, в краску бы ударилась!

– Не выставляй себя пошляком, Стрельцов, – повела бровью Александра.

– Правда, Федька, рот закрой! Шутки шутками, дело делом! – посерьезнел усатый Казин. – Говори, Александра.

– У нас в разработке несколько версий, в том числе и та, что сама Филиппова или кто-то из ее окружения имеет извращенную сексуальную ориентацию.

– Мало того, я читала в прессе, что в городе есть несколько закрытых фирмочек, которые специально готовят кобелей для подобного обслуживания хозяек. Такие оригинальные собачьи школы.

Оперативники молчали, из чего Александра сделала вывод об отсутствии необходимых сведений у этих гениев сыска. Казин сел за свой стол и несколько минут перебирал компьютерные клавиши.

– А под каким предлогом ты там хочешь появиться? – не отвлекаясь от монитора и активно двигая мышью по поверхности стола, задал он вопрос и тут же пояснил: – Если официально, дескать, я из ФСБ, вот мое удостоверение, то сразу наткнешься на стену молчания. Зоофилы в основном одиночки. Это ведь противозаконно, да и богопротивно… По великому блату, через кучу посредников дамочки приобретают себе обученных собачек, и фирмачи даже не знают, кто их клиенты. Поэтому вывести такие школы на чистую воду невозможно. Они прикрываются вывеской обычных школ по дрессировке собак.

– А если действовать как журналист или частный детектив?

– Журналист тоже исключается. Сейчас правоохранительные органы любят читать прессу, а потом проверять написанное. По таким статейкам много народу пересажали. И какого народу!.. А если частный детектив, тогда надо платить большие бабки.

– Как же быть? Опера, выручайте! У вас должен быть какой-то контакт…

– Контакт, как ты правильно выразилась, у нас есть… Мы представим тебя подругой одной леди-зоо, которая приобрела у кого-то собачку в закрытой школе и так нахваливала ее способности, что ты тоже решила купить себе собаку в той же школе, – предложил Казин.

– Хорошо. Я согласна. Кто будет меня курировать?

– Я. У меня собран материал на три собачьих заведения. Лежит пока. Вылеживается. Ждет своего часа, так сказать. В этих заведениях собак обучают беспрекословно слушаться хозяев, охранять их, выполнять команды, но за специальную плату по рекомендации продадут и «опытную» собачку или научат ремеслу любви хозяйскую. Такие школы, сама понимаешь, имеют хорошую крышу, и подцепить их очень не просто.

– Зоо – дорогое удовольствие?

– Каталог цен я тебе потом составлю, но поверь на слово: четвероногие любовники стоят значительно дороже двуногих альфонсов.

– А случаев шантажа не было, когда, продав обученную собаку жене банкира или чиновника, потом требовали у клиентки: плати, а то не только муж узнает про твои пристрастия?

– Кажется, не было. Если и было, в органы никто не жаловался – тема слишком специфическая.

К тому же, пока собака дойдет до клиентки, будет задействована масса посредников… Нет, это исключается… Сейчас я созвонюсь, и поедем по адресам.

Казин несколько минут названивал владельцам собачьих школ, прося разрешения показать одной очень проверенной знакомой «товар» и побеседовать с инструкторами.

– Все, поехали.

– Так просто?

– Годы неустанного труда.

– Гена, а почему вы их не накроете? Неужели обязательно ждать какого-либо происшествия и приказа высшего начальства?

– Так просто мы их не накроем. Одних разгоним, другие переберутся в дальнее Подмосковье и затаятся. А так они у нас под присмотром.

Из кабинета оперативников Александра с Казиным направились на улицу.

– Все на «сонате» гоняешь? Когда внедорожник купишь?

– Презренного металла не хватает.

– В кредит возьми. Сейчас все повально на автокредитах сидят!

– Да ну! Это не мое. Я, знаешь, начисто лишена тщеславия. К тому же не понимаю, как можно ездить в дорогой машине и облизываться на недоступные сумочку и пару перчаток, не имея возможности их купить?

– Твой папашка крутой вроде. Что, не выручит?

– Он на вольных хлебах. Когда повезет, есть деньги, когда нет – нет. Сейчас дела идут туго.

– Давай ключи от машины, я поведу.

– Держи. Ты себе еще не купил?

– Чтобы купить новые апартаменты, пришлось продать старую квартиру, старушку «шевроле», да еще кредит взять. Как ты говоришь, подвело тщеславие. Теперь живу в хоромах, а на тачку наличности нет… А ваши, я смотрю, покупают: Петька с Ванькой купили «калину» и «приору»…

– Они аферисты.

– А ты честная? Ведь твою прежнюю «сонату» рванули. Все управление говорило об этом, а ты – хоп! – и такую же купила.

– Ты вспомнил! Сколько времени прошло с той поры! Сам говоришь, уже пора внедорожник покупать, а то коллеги скоро здороваться перестанут.

– Гы-гы-гы! – осклабился Казин. Шутка ему понравилась.

Они сели в машину Александры, Гена погладил руль, включил зажигание, затем резко вывернул автомобиль из парковочного ряда и повел «сонату» из проулка на центральный проспект.

– Сейчас пообщаемся с посредниками. Без них с нами в школе говорить не станут.

У огромного торгового комплекса в череде легковых машин резко выделялся черный ухоженный «мерседес» с затемненными стеклами.

– Их машина, – кивнул Казин.

Он остановился на другой стороне дороги, подбежал к «мерседесу», несколько минут говорил, заглядывая в салон через приоткрытое окно, потом помахал Александре.

«Ну, леди-зоо, вперед!» – выдохнула она воздух. Сейчас придется терпеть многозначительные ухмылочки. Фу, какая гадость! Как говорил водяной в известном мультфильме: «Противно!»

Она подошла к «мерседесу». Гена открыл дверцу, пропуская ее на заднее сиденье, сам сел рядом.

В салоне на передних креслах сидели двое. Водитель голову не поворачивал, он был в темных очках, а на Александру дружелюбно глядел хорошо одетый мужик лет тридцати пяти, гладко выбритый, не похожий на бандита, но и не бизнесмен – не хватало спесивости во взгляде.

– Гена рассказал, что вас интересует. Вы хотите собачку отдать в обучение или готовую возьмете?

Александра посмотрела на Казина. Тот ободряюще кивнул: все нормально.

– Готовую, – хрипло ответила Александра. – Но я не знаю, в вашей ли школе обучалась собачка подруги.

– А кто ваша подруга, если не секрет?

– Разве покупатели у вас называют свои имена?

– Нет, конечно. Многих я и в лицо не видел. Такой бизнес, сами понимаете.

– Мы понимаем, – согласился Гена.

– Какая порода вам нужна? – поинтересовался посредник.

Александра опять посмотрела на Казина, потом улыбнулась:

– А какая лучше?

Посредник ухмыльнулся:

– Смотря какие требования вы предъявляете. Чтобы не линял, мало ел, охранял квартиру. Ну и все остальное… А вот посмотрите табличку, может, это даст вам какое-то представление.

Он протянул Александре листок бумаги.

Она поглядела. Там были записаны породы собак и длина члена каждой из пород.

«Как это мерзко», – подумала Александра, возвращая листок посреднику.

– Я бы хотела посмотреть на месте. Если можно.

– Можно. Гена гарантирует.

– Гарантирую, – подтвердил Казин.

– Тогда едем.

– Мы за вами на своей машине.

Александра вылезла вслед за Казиным из «мерседеса». На нее будто пахнуло свежим ветром – в какое болото, наполненное зловонной жижей, приходится погружаться, подумала она.

– Как ощущения? – спросил Гена, садясь в «сонату».

– Омерзительно до ужаса, – призналась Александра.

– Тебе придется пройти весь путь до конца.

«Мерседес» покатил прочь от торгового центра, «хюндай-соната» послушно понеслась следом.

– Ты бывал там?

– В собачьей школе? Обычная школа, а специальных собак готовят на заказ.

– А где берут женщин?

– Берут самых опущенных шлюх. Бандиты находят.

Вскоре подъехали к трехэтажному дому быта. «Мерседес» завернул в открытые ворота. Следом во внутренний двор въехала «соната». Двор был обширный, разгороженный на сектора сеткой-рабицей, на асфальте имелись разметка и собачья полоса препятствий.

Из «мерседеса» вылез посредник.

– Он бандит? – спросила Александра.

– Все они тут бандиты, – спокойно отозвался Казин.

Александра и Гена вышли из «сонаты».

– Пойдемте. – Посредник показал на дверь здания-пристройки из серого силикатного кирпича.

В темном коридоре стены были увешаны плакатами с изображением собак. Александра прочитала: «Клуб любителей собак «Трезор».

Посредник открыл дверь одного из кабинетов и вызвал в коридор плечистого кавказца:

– Гоша, к тебе люди пришли.

– Хорошо.

Гоша пожал руку Гене, кивнул Александре.

Посредник спросил:

– У тебя готовые собаки есть?

– Нет. Но научим. Пойдемте.

Кавказец повел их по коридору в самый конец, где была железная дверь. Он отпер ее ключом. Внутри комнаты имелся диван, на стене был закреплен большой плазменный телевизор, внизу располагался домашний кинотеатр.

– Садитесь. Пока посмотрите, что они умеют. Выберете собаку, мы вам ее за две недели надрессируем. Пятьдесят процентов оплаты сразу.

Гоша вставил диск в приставку, включил телевизор, и они с посредником вышли в коридор.

– Я сейчас. – Гена вышел за ними.

Александра смотрела на экран. Там на диване, на котором она сейчас сидела, лежала обнаженная женщина и, раздвинув ноги, совокуплялась с кобелем колли. Потом привели дога, потом бультерьера.

Александра отвернулась к окну – наверное, надо быть психически больным человеком, чтобы это могло нравиться.

Вошел Гена.

– Нравится?

– Пошел ты!

– Хм. Скажем, что их собачки не умеют того, что описывала твоя знакомая.

– У этой школы только этот посредник?

– Да. Я показывал ему фотографию Филипповой. Он ее никогда не видел, не видел и Гоша Кавказец.

– Пойдем отсюда, Гена.

– Если ты насмотрелась…

– Издеваешься? Отольются кошке мышкины слезки!

Попрощавшись с посредником и Гошей Кавказцем, Александра с Казиным отправились дальше. В двух других местах тоже никто не видал Филиппову и ничего не слышал о каких-то специфических требованиях к покупаемым кобелям. Посредники говорили, что покупатели смотрели видеозаписи и покупали тех собак, которые им понравились. Но в третьей школе инструктор сказал, что какие-то шутники попросили научить ньюфаундленда искусству любви за бартер. Было такое старинное понятие в лихих девяностых, когда катастрофически не хватало денег и приходилось прибегать к натуральному обмену. С какой радости предложение бартера всплыло сейчас, было непонятно и подозрительно.

– Что предлагали?

– Продукты.

– Яблоки вам не предлагали? – шутливо спросил Гена.

– Предлагали. Гы-гы-гы… Мясо предлагали и яблоки, это точно.

– И вы научили?

– А зачем нам столько яблок и мяса? Езжай на рынок, продай все и деньги неси!.. Тогда они в карты предложили сыграть! Каталы оказались. Проиграли им. Пришлось за долг научить.

– А можно посмотреть запись с тем кобелем?

– А вы кто?

– Я уже говорила, – открыла рот Александра. – Моя подруга…

– Это мы слышали.

– Вдруг это тот самый кобель, который теперь у подруги, – уточнила Александра, – тогда я точно у вас куплю…

– Я сказал, ньюфаундленд черный.

– Аркаша, покажи, раз женщина просит, – снизошли посредники. Это были бритоголовые парни с золотыми зубами, повадками своими они походили на полицейских сержантов, хотя и одеты были в цивильное.

В отдельной комнате Александра внимательно просмотрела видеозапись совокупления черного ньюфаундленда с проституткой. Она старалась запомнить собаку.

– Он? – поинтересовались посредники, подленько улыбаясь.

– Нет.

– Если нет, гоните денежку за просмотр.

Александра дала им пятьсот рублей.

Когда возвращались в управление, она сидела молча, глядя в окно машины на многолюдные улицы. Кажется, она нащупала ниточку.

Рассвет только позолотил кромку горизонта, а Петя уже проснулся, живо покинул спальное ложе и пошел в туалет. Как всегда с книжкой под мышкой. На этот раз это был очередной интеллектуальный детектив немецкого автора, но в русском переводе. Лучше было бы почитать в оригинале – Петя в совершенстве владел не только международным языком общения, английским, но и свободно, хотя с жутким акцентом, мог изъясняться по-немецки. Красивый язык. Язык Шиллера и Гете…

Прочитав несколько абзацев, Петя распылил в туалете спрей «Свежесть тайги» и ушел в душ.

Приняв душ, он пошел на кухню, включил телевизор и стал готовить завтрак: яичницу с репчатым луком и полукопченой колбасой.

По телевизору шла программа об африканской природе. Конкретно о природе маленькой страны Буркина-Фасо.

Петя улыбнулся, услышав знакомое название. Буркина-Фасо. Звучит красиво. И виды на экране красивые. Государство в Западной Африке, выхода к морю не имеет, климат субэкваториальный, засушливый период длится восемь месяцев в году, реки в этот период сильно мелеют. Суровая земля, полная саванн с высокой сухой травой и лесными островками, и опасная муха це-це.

Впервые Петя тесно столкнулся с Буркина-Фасо в девяностые, когда учился на юридическом факультете. Тогда было модно отправлять студентов-старшекурсников по взаимным обменам в западные страны на краткосрочные семинары, где молодым людям активно промывали мозги, прививая правильный, прозападный взгляд на молодую российскую демократию. Обычно туда попадали блатные – дети чиновников, имевших всюду волосатую руку. Петя же попал в заграничный семинар как простолюдин, по разнарядке.

Первая лекция была связана с географией. Их, семинаристов из стран третьего мира, рассадили по двое за столы, на которых стояли маленькие глобусы, лежали листы для записей, авторучки и толстые маркеры. Петиным соседом оказался изумительный обаятельный африканец, вылитый голливудский актер Эдди Мерфи. Такой же располагающий взгляд и подкупающая простотой открытая улыбка с белоснежными зубами… Так вот, этот Эдди был из Буркина-Фасо. И его распирала фантастическая радость от такой удачи, что его послали на этот семинар. Ему хотелось срочно с кем-то поделиться этим счастьем.

Он выразительно посмотрел на Петю и заявил:

– Я из Буркина-Фасо! Да, да! Из Буркина! Да! Из Фасо! О! – Тут Эдди закатил глаза, показывая, как это круто, а после схватил маленький глобус и углубился в изучение Африканского континента.

Петя с интересом наблюдал за соседом.