Что такое Православие?

§ 4. Бог-троица и языческие триады

Credo, quia absurdum est.

Еще более неприемлемым, чем учение о Боге, Любви, явилось для иудаизма, язычества, а затем и мусульманства христианское учение о Боге-Троице (термин II в.). Основная идея этого учения заключается в утверждении, что Бог хотя и един в Своем существе, однако Он триипостасен. Бог – это безначальный Отец, Его предвечно рожденный Сын и также предвечно исходящий от Отца Дух Святой. Ипостаси разные, но сущность у них единая. Преподобный ИОАНН ДАМАСКИН, например, писал: «Веруем в единого Бога, единое начало, безначального, несозданного, нерожденного… неописуемого, неограниченного… бестелесного… невидимого… находящееся выше сущности и жизни, и сло́ва, и мысли… в трех совершенных ипостасях, неслитно соединенных и нераздельно различаемых, что даже превосходит всякое представление»^[98]. Три Ипостаси равночестны, три они есть одна Любовь, имеют единый ум, единую волю, единое действие (святитель Василий Великий писал, что у Бога «единотройственная благодать»), они единосущны (термин IV в.).

Православное учение о Боге-Троице говорит, что Бог – это не замкнутая моноипостасная Монада, но и не тритеизм (три бога), не триморфизм (три различных проявления одного Бога), не «семья», в которой бы имелось мужское и женское божество.

Хорошей аналогией понимания того, что христианство, исповедуя три Ипостаси в Боге, сохраняет тем не менее полноту веры в единого Бога, может служить история с атомом. У греческих мыслителей этим понятием обозначалась та мельчайшая неделимая (греч. °-tomoj – неделимый) частица, из которой состоят все вещи и которая является основой всего материального мира. Это убеждение сохранялось до XX века, пока не было открыто, что внутри неделимого атома присутствует целый мир. Так и христианская Троица – это один неделимый Бог, в Котором, однако, пребывает Триипостасная внутрибожественная жизнь. Эти три Ипостаси Нераздельно и Неслиянно пребывают в единстве одной Божественной Сущности. Свт. Василий Великий писал, что сущность (οὐσία) это то, что обще трём Лицам, то есть Божество, а ипостась (ὑπόστασις) означает собственность каждого Лица, чем одно отделяется от другого^[99].

В попытке найти образ понимания Бога-Троицы святые Отцы предлагают несколько вариантов, но, возможно, наилучшим является их обращение к человеку как образу Божию.

Святитель ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ: «Сын называется Словом, потому что Он так относится к Отцу, как слово к уму»^[100].

Преподобный МАКСИМ ИСПОВЕДНИК: «Слово… имеет рождающий Его Ум, существующий сущностным образом, то есть Отца, и Жизнь, то есть Святой Дух, также существующую сущностным образом и сосуществующую с Ним»^[101].

Преподобный СИМЕОН НОВЫЙ БОГОСЛОВ: «Собственный твой дух, или душа твоя, вся есть во всем уме твоем, и весь ум твой во всем слове твоем, и все слово твое во всем духе твоем, нераздельно и неслиянно. Сие есть образ Божий… Итак… как в нем самом ум не больше и не меньше души, душа – ума, слово – ума и души, таким же образом не больше и не меньше Отец Сына, Сын – Отца, Святой Дух – Отца и Сына, но собезначальны суть и равночестны»^[102].

Святитель ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ): «Образ Троицы Бога – троица человек… Ум наш – образ Отца; слово наше – образ Сына; дух – образ Святого Духа… Ум без мысли существовать не может, и мысль без ума. Потому-то всякая мысль имеет свой дух… Нравственная сила человека – дух его»^[103].

Сравнение христианского учения о Триипостасном Боге с известными в эпоху возникновения христианства т. н. «божественными триадами» свидетельствует о его беспрецедентности.

Семейные триады

Самой распространенной в языческих религиях является семейная триада. Жизнь богов рассматривается здесь по образу человеческой семьи: отец, мать, ребенок. Например, в римской религии – это Юпитер, Юнона, Минерва, в греческой – Зевс, Гера, Афина, в египетской – Осирис, Изида, Гор. Этих триад множество. Что отличает их? Каждый из богов имеет свою природу, но не одну (срав. арианство); у них нет духовного единства, они способны даже вступать в противоборство друг с другом; в них обязательно присутствует женское божество (вторая «ипостась») – рождающая богиня-мать; третье божество – плод двух других (срав. католическое Филиокве). И все эти три бога не равны между собой.

Очевидны принципиальные отличия христианской Троицы от семейных триад. В Святой Троице рождает Отец, второй Ипостасью является Сын, а не богиня-мать, третья – неведомый язычеству Дух Святой. То есть, кроме числа три, в этих триадах нет ничего общего с христианской Троицей.

Индуистская Тримурти

Послебуддийский брахманизм выступает в виде двух течений – вишнуизма и шиваизма, смотря по тому, признаётся ли главным богом Вишну или Шива (почитание Брахмы фактически исчезло). Идея объединить эти два течения привела к тому, что многие новобрахманские секты, образовавшиеся в результате этих попыток, теоретически исповедуют так называемую Тримурти («санскрит., букв. – три образа; его иконографическое изображение – одна голова с тремя лицами»^[104]): Брахма, Вишну, Шива, рассматривая Брахму как создателя мира, Вишну как его охранителя, Шиву как разрушителя. При этом одни из этих сект считают, что в этой триаде Брахма и Шива порождены Вишну, а другие, наоборот, – что Вишну и Брахма порождены Шивой (брахмаитов, то есть принимающих главным лицом в Тримурти Брахму, в настоящее время нет). Объединение главных богов в триаду («экуменическая» акция) произошло где-то в середине 1-го тысячелетия по Рождестве Христовом.

Кроме главного бога Вишну у вишнуитов и Шивы у шиваитов новый брахманизм признаёт и множество менее важных богов.

Великие боги имеют своих супруг. И если супруга Вишну, богиня Лакшми, или Шри, является богиней красоты и счастья, то супругой Шивы является богиня Дурса, или Парвати (также Кали) – самый жуткий образ из всех, созданных индусским воображением. Её изображают осклабившейся в зловещей гримасе, с массой рук, с ожерельем из человеческих черепов. Ей приносились человеческие жертвоприношения^[105].

Попытки найти индуистские истоки в христианском учении о Боге привели к результатам прямо противоположным. Оказалось, что само возникновение Тримурти произошло под влиянием христианского учения о Святой Троице, которое было проповедано бежавшими из Византии сторонниками осуждённых еретических учений. Таким образом, этот языческий аналог христианской Троицы явился не ее причиной, а следствием.

Но независимо от этого само понимание Тримурти не имеет ничего общего с христианским учением о Боге-Троице. Прежде всего, если исходить из существа учения индуизма, то «Брахма, Вишну, Шива суть не что иное, как троякая иллюзия, троякий обман, которому ничего не соответствует в действительности. Существует только одно верховное Существо. Всё остальное есть чистая игра Майи, фантазия или грёза божества…»^[106]. То есть речь идёт о троякой маске единого божества, действующего под её прикрытием, но никоим образом не о единстве трёх лиц, которых на самом деле просто нет.

Профессор А.И. ВВЕДЕНСКИЙ пишет, что «необходимо здесь указать по крайней мере две черты индуистской Тримурти, глубоко и существенно отличающие ее от христианского учения о Святой Троице. Во-первых, в индуистской Тримурти, в радикальную и принципиальную противоположность христианской Святой Троице, различие трех божеств не реальное, но чисто номинальное… Во-вторых, в индуистской Тримурти отношения между отдельными божествами не представляют никакого, даже отдаленнейшего, намека на отношения между Лицами Святой Троицы по учению христианскому, т. е. на отношения отечества, сыновства и исхождения»^[107].

В религиозно-народном понимании Брахма, Вишну, Шива – это три разных бога, у которых нет ни единосущия, ни постоянного единого возглавления, они раздельны в своих функциях (творец, охранитель и разрушитель). Все они имеют богинь и множество детей и, конечно, имеют бесчисленное количество аватар. Это – пантеистический политеизм.

Дао

Совершенно отпадает возможность какого-то сближения с христианской Троицей и даосского понимания Дао. Триединая сущность Дао – это земля-человек-небо. Это пантеизм.

Эллинская Геката

Эллинская Геката – трехликая богиня неба, земли и преисподней (или моря), имеющая соответственно три маски, лица. Это – одно божество, имеющее три различных функции и выступающее под различными образами (ср. ересь Савеллия).

Трехступенчатые эманации

Трехступенчатые эманации единой божественной субстанции в некоторых гностических системах и в неоплатонизме (конец II века по Рождестве Христовом) дали еще один вариант троичного представления Бога. Известная первая триада Плоти́на (†270): Единое, последовательно эманирующее Разум и Мировую душу, хорошо иллюстрирует эту идею. Существо ее состоит в том, что Единое («Бог») в своем движении (эманации – самоизлиянии) создает иерархическую структуру бытия с нисходящими ступенями, то есть с постепенным ослаблением божественного содержания в каждой из них по мере удаления от Единого. Принципиальные отличия этой триады от Бога-Троицы очевидны.

Прежде всего, неоплатонизм – это система пантеистическая. Единое здесь безлично. Ипостасей как полноценных субъектов нет. Разум, Мировая душа и последующие ступени – космос, материя – оказались, по существу, тем же богом, но только с меньшим содержанием в них божественного. Потому они не единосущны и не равночестны ни Единому, ни между собой. Плотин признавал доктрину метемпсихоза.

Данная идея – это одна из многочисленных попыток «исправить» христианскую Троицу как не отвечающую идеям и логике философской мысли той эпохи.

Но христианская Троица – это не три маски единой божественной стихии, или взаимозаменимые двойники. Ипостаси Троицы «неслиянны», т. е. безусловно сохраняют личностную неповторимость, и в качестве личностей «нераздельны» и «единосущны», т. е. абсолютно прозрачны и проницаемы друг для друга в единящей любви. Это и составляет доступную человеческому взору сущность Триипостасного Бога. Эта любовь есть не «эротическая необходимость» Платона, подобная безличностной природной силе влечения, но ага́пи, т. е. полная взаимная самоотдача^[108].

В истории христианства находим и другие варианты иудео-языческих «исправлений» учения о Святой Троице. Это прежде всего древние ереси антитринитариев, т. н. динамистов (Павел Самосатский) и модалистов (Савеллий). Их идеи элементарны. Бог один, утверждают они, но проявляет Себя в мире тройственно («триипостасно»): или как три силы (динамисты), или в трех образах (модалисты), получивших имена Отца, Сына и Святого Духа. Здесь вообще нет учения о Троице, Божество рассматривается как безусловно моноипостасное.

Таким образом, христианское учение о Боге-Троице не имело прецедентов ни в иудействе, ни в язычестве. И невероятно предполагать, чтобы такое учение о Боге мог придумать простой не учившийся человек Иисус (Ин. 7: 15) или Его ученики – люди некнижные и простые (Деян. 4: 13). В то же время Церковь всегда бескомпромиссно отстаивала это учение как единственно истинное и решительно отвергала все иудео-языческие попытки его «исправления». Всё это свидетельствует о том, что христианское учение о Троице непричастно ни к каким ранее бывшим религиозным или философским идеям, и говорит о его неземном, Божественном происхождении.

ЛИТЕРАТУРА

Булгаков С., прот. Утешитель. О Богочеловечестве. Париж, 1936.

Введенский А И. Религиозное сознание язычества. Т.1. М., 1902.

Глаголев С.С. Сверхъестественное Откровение и естественное богопознание. Харьков, 1900. С. 331–336.

Глаголев С.С. Очерки по истории религии. Ч. 1. Св. – Троицкая Сергиева Лавра, 1902.

Игнатий Брянчанинов, свт. Об образе и подобии. //Соч. Т. 2. СПб., 1905.

Лосский В.Н. Бог-Троица. Троица. Троичная терминология. Происхождение Лиц и Божественные свойства. // Богословские труды. № 8.

Льюис К.С. Просто христианство. Любовь. Собр. соч. в 8 т. Т. 1. М., 2006.

Троицкий Н.И. Триединство Божества. Историко-археологическое исследование по памятникам всеобщей истории искусства. Тула, 1909.

Флоренский Павел, свящ. Столп и утверждение истины. М., 1914.

§ 5. Логос-Христос и логос стоиков и Филона Александрийского

Одним из самых любопытных мест Нового Завета являются первые слова Евангелия от Иоанна: В начале было Слово (Логос), и Слово (Логос) было у Бога, и Слово (Логос) было Бог (Ин. 1: 1). Это философское понятие «Логос» восходит еще к Гераклиту (VI в. до н. э.), проходит через всю историю античной мысли, наполняясь все новым содержанием, и достигает предела своего развития у стоиков и Филона Александрийского.

Как оказалось оно в Евангелии? Не является ли это обращение евангелиста Иоанна к данному понятию доказательством генетической зависимости христианского учения от греко-римской философии?

Но прежде, что означает само слово «логос»?

В Древнегреческо-русском словаре под редакцией И. Х. Дворецкого^[109] оно имеет 34 гнезда понятий и насчитывает порядка 100 значений: слово, мысль, разум, суждение, доказательство и др. Крупнейший знаток древнегреческой философии А.Ф. ЛОСЕВ (†1988) определяет логос как «слово, адекватно выражающее мысль и потому от нее неотделимое»^[110].

Древние мыслители этим понятием определяли неизменную сущность мира, его разум, в отличие от всегда изменчивого видимого мира. Так у Гераклита Логос – разумный «закон бытия», огонь. У Платона – Первопричина. У Аристотеля – Перводвижитель.

Как понимали Логос современники христианства – стоики и иудей Филон, давшие наиболее развернутое о нем учение?

Стоицизм

Это философское учение, основанное Зеноном с Кипра (†265 г. до н. э.), получило свое название от афинского портика «Живописная Стоя». Оно имело несколько периодов в своем развитии. Наиболее выдающимися его представителями были Сенека (I в. по Р. Х.), Эпиктет (конец I в.), император Марк Аврелий (†180 г. по Р. Х.).

Логос у стоиков осмысливается трояко:

• как Логос сокровенный (™ndi£fetoj) – непознаваемый первичный божественный разум, имманентно присущий Первоогню, пребывающему в центре космоса;

• как Логос явленный (proforikoj) – познаваемый через космос (красоту мира), его законы;

• как Логос осеменяющий (spermatikoj), изливающийся «осеменяющими идеями» («сперматическими логосами»), пронизывающими весь космос, всю природу. Вселенная – это разумное, одушевленное животное, тело которого – материя, а душа – Логос.

Стоический Логос – это высший Принцип, Закон всего бытия, его Разум, который определяет характер существования всех вещей и самого мира в целом. Поэтому мир разумен, прекрасен, устроен числом и мерою (Пифагор). Мир через какие-то огромные промежутки времени сгорает и возрождается постоянно, так что все вещи, люди, события повторяются вновь (греч. ἀποκατάστασις πάντων).

Логос стоиков – это безличное начало, индуистская карма, мёртвая разумность мира, с которой невозможны личные контакты. Не случайно стоиков обвиняли в безбожии, и они, чтобы скрыть это, иногда называли Логос Зевсом.

Вера в такой Логос является основополагающим принципом всей науки. Отец кибернетики Н. ВИНЕР († 1964 г.) писал: «Без веры в то, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки»^[111].

Принципиально иное понимание Логоса видим в Евангелии. Это Личность – Вторая ипостась Святой Троицы – Сын Божий – Бог вочеловечившийся – Богочеловек – Христос, распявшийся за грех мира (Ин. 1: 29), умерший и воскресший.

В стоицизме имеется ряд и других положений, которые отрицательная критика считает заимствованными христианством.

• Учение о судьбе и бесстрастии в стоицизме

Стоическое учение утверждает, что все в мире живет и существует по строгим законам, которым подчинен в конечном счете и сам Логос. В мире господствует абсолютный детерминизм, и человек ничего не может изменить ни в своей жизни, ни в жизни мира. Это учение о т. н. судьбе (роке, фатуме).

Однако христианству чуждо учение о роке (судьбе) как о чем-то неизбежном в жизни человека («чему быть – того не миновать»). Не бездушный рок царствует в мире, но любовь (промысл) Божия, которая полностью соотносится с духовным состоянием и свободой человека. Он, единственный названный в Откровении образом Божьим, обладает исключительным свойством – свободой выбора добра или зла и тем самым определять свое духовное состояние и судьбу своей жизни не только здесь, на земле, но и в вечности. Бог же, как пишет святой ИСААК СИРИН, «ничего не делает ради возмездия, но взирает на пользу, которая должна произойти от Его действий»^[112].

Хорошей библейской иллюстрацией возможности изменения человеком своей судьбы является история с Ниневией (Ион. 3: 2-10).

Прекрасно по поводу т. н. рока сказал святитель ИОАНН ЗЛАТОУСТ: «Что нет ни рока, ни течения звезд, управляющих человеческими (делами), – очевидно и помимо Писания, из самых же дел. Если от рока (зависят дела) человеческие, за что ты бичуешь своего раба, вора?… Из-за чего стыдишься, делая худое?… Если грехи не (дело) твоего духа, то и совершаемое не есть вина, и произносимое – не дерзость. Теперь же и тем, что осуждаешь других, и тем, что не прощаешь согрешающим… – всем этим ты признаешь, что наши дела не связаны необходимостью, но почтены свободою; одержимым необходимостью мы ведь умеем прощать»^[113].

Такое же полное несоответствие между стоицизмом и христианством можно видеть и в понимании бесстрастия. У стоиков истинный мудрец, понимая, что всё в мире предопределено, стремится к состоянию так называемой апатии (греч. ἀpáqeia), то есть невозмутимости, безразличия, бесстрастия, безучастия к всему происходящему.

В Православии же такое стоическое бесстрастие оценивается как «окамененное нечувствие». Ибо христианское бесстрастие – это, напротив, приобретение жертвенной богоподобной любви, достигаемой искоренением всех греховных чувств-страстей. О том, какова эта любовь, святой ИСААК СИРИН писал: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари.… А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были помилованы… Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворятся сим, как Моисей… и как… Павел.… И прочие апостолы за любовь к жизни людей прияли смерть во всяких ее видах.… И домогаются святые сего признака – уподобиться Богу совершенством любви к ближнему»^[114].

• Равенство людей

В стоицизме – это равенство всех перед всесильным роком. Поэтому, например, само деление на сословия и институт рабства рассматривались как нормальное явление жизни. Христианство же утверждает равенство человеческого достоинства как образа Божия у всех людей, независимо от их происхождения, расы, убеждения, социального положения и проч. Апостол Павел писал рабовладельцу Филимону принять беглого раба, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного (Флм. 1: 16). Отмена рабства в Византийской империи была прямым следствием принятия христианства.

• Космополитизм

Космополитизм (от греч. kosmopolíthj – космополит, гражданин мира) – идеология так называемого мирового гражданства. В философии стоицизма все люди являются гражданами единого мирового государства – Космополиса. Поэтому стоицизму чужда идея Отечества как чего-то священного, требующего жертв от каждого гражданина, вплоть до отдачи жизни. Цицерон говорил: Мы граждане всего мира («Civus sum totius mundi»).

Христианство же с самого начала своей истории решительно отвергло эту идею как противоречащую заповеди о любви. Сам Господь сказал: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15: 13). Апостол Павел писал: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1Тим. 5: 8). Поэтому патриотизм всегда был одной из христианских заповедей, а измена родине является тяжким грехом.

Филон Александрийский

Филон (†ок. 50 г.), александрийский иудей, был разносторонним, хотя и неоднозначным апологетом иудейства, получившим хорошее философское греко-римское образование, которое в лице Платона и стоиков наложило на его взгляды большую печать. Не исключено, что он мог быть знаком и с христианским учением. Особенно интересно его учение о Логосе, которое в некоторых высказываниях Филона иногда напоминало христианскую мысль. По этой причине Энгельс характеризовал Филона как «настоящего отца христианства».

Но учение Филона о Логосе отличается большой двойственностью. Протоиерей М. МАЛИНОВСКИЙ пишет: «Он говорит то как иудей, то как платонический философ и каббалист. Воззрения Платона и Ветхозаветной религии, почти не смешиваясь, идут через всю его систему и являются сплоченными механически. Отсюда наряду с изображениями безличного Логоса у него часты олицетворения Его»^[115].

Можно указать на следующие принципиальные отличия учения Филона о Логосе от христианского:

• Филон – исповедует моноипостасного Бога. Бог триипостасный для него немыслим. Поэтому Логос Филона, хотя он и называет его иногда сыном Божьим, – это не Бог и не Его ипостась, равная Отцу.

• Логос Филона – то творение, то эманация Сущего. В любом случае Он принципиально ниже Бога, не единосущен и не равночестен Ему. Логос у него – высший посредник между миром и Богом. Логос – это Разум, идеи и силы Бога. Он – идея всех идей, первородный, старший Сын Божий (младший – это мир), второй бог, первообраз вселенной.

• Логос у Филона рассматривается трояко: как душа и связь мира, как безличная энергия Бога и как тварно-личностный посредник. В последнем случае он представляется личностью по отношению к миру, оставаясь безличной силой Бога.

• Логос не есть Божественная личность, но только Божественная способность мышления и творчества, содержащая в себе идеи всех сотворенных вещей.

• Поскольку мир образован Логосом из вечной материи – косной, хаотической массы, то он чужд и противоположен Богу.

• Человек двусоставен. Его душа – падший дух, посланный на землю для наказания и искупления своего греха. Тело – тюрьма, естественный источник нечистоты и греха. Чувственность – корень греха. Аскетизм необходим как средство достижения экстаза, в состоянии которого душа вновь возвращается в мир Логоса. Филон учит о предсуществовании душ.

• Поскольку материя, по Филону, начало косное, противоположное духу и противостоящее ему, то воплощение, вочеловечение Логоса и тем более Крест для спасения человека немыслимы и богохульны. Поэтому Логос Филона не может быть Мессией, ибо Мессия – это земной царь, человек, сын Давида.

Таким образом, ни стоическое понимание логоса, ни учение Филона о нем никак не могут рассматриваться в качестве источника христианского учения о Логосе как Богочеловеке и Спасителе, Своими страданиями, смертью и воскресением открывшего человеку врата вечного Царства Божия.

ЛИТЕРАТУРА

Богдашевский Д.И., проф. К изучению четвертого Евангелия. Киев, 1910.

Виндельбанд. История древней философии. СПб., 1908.

Лосев А.Ф. Логос. // Философская энциклопедия. Т. 3. М., 1964.

Малиновский Н., прот. Православное догматическое богословие. Сергиев Посад, 1910.

Муретов М., проф. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим историческим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии. Изд. 2-е. М., 1885.

Муретов М., проф. Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе. М., 1885.

Смирнов Н.Т. Терапевты и соч. Филона иудея «О жизни созерцательной». Киев, 1909.

Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории. Философско-историческое исследование (Часть 1-я: История идеи Логоса в древней философии. Часть 2-я: Исторические основы христианского Богосознания). М., 1900.

Целлер Э. Очерк истории греческой философии. М., 1912.