Читать книгу: «Ёлка. Праздник. Смерть»

Глава 1

Декабрьский ветер злобно выл в трубах. Волны колючего снега разбивались об оконное стекло с яростным хрустом, и всякий раз от этих порывов пламя в камине в испуге прижималось к стенке. Пахло дымом и сосновой смолой. Мы сидели втроём за большим столом, обитым зелёным сукном, и каждый из нас, должно быть, втайне радовался, что находится по эту сторону стены.

Посередине стола держал три свечи бронзовый канделябр. Рядом с ним лежал лист бумаги, расчерченный на три поля. Мы играли в преферанс. Я, Михаил и Евгений. Во всяком случае, так они представились.

– Шесть пик, – заявил Евгений, прищурившись.

– Пас, – коротко бросил Михаил.

– Шесть треф, – невозмутимо сказал я, оценивая карты в руке.

– Погодка что надо, – сказал Евгений и поёжился. – Шесть бубён.

– Кто играет шесть бубён, тот бывает посажён, – ответил я. – Шесть червей.

– Шулер детектед, – усмехнулся Михаил. – Или профи, что суть одно.

– Играйте, чёрт с вами! – Вздохнул Евгений. – Пас.

Я открыл прикуп. Пожалуй, меня здесь и вправду сочтут шулером. Два туза.

– Надо было торговать семь, – сморщившись, сказал Евгений. – Везёт вам! Пас.

– Вист, – нахмурившись, буркнул Михаил.

Я молча сбросил карты, налил в пузатый бокал немного вина и откинулся на спинку кресла. Хороший расклад. Всегда бы так, особенно по жизни.

– Полагаю, смысла кидаться картами нет, – спокойно сказал Михаил. – Свои шесть вы точно возьмёте.

– Семь, – возразил Евгений. – Это очевидно.

Сомневаться не приходилось. Я выложил карты на стол. Евгений коротко хмыкнул и швырнул на сукно свои.

– Как приятно играть с опытными людьми, – усмехнувшись, сказал он. – Но вот только до чего же, чёрт побери, неинтересно!

Не успел я ответить, как за стеной раздалась требовательная трель. Грохнула входная дверь, и сразу же колыхнулись огоньки свечей, да занавески изумлённо поднялись грациозной волной.

Новые постояльцы? На ночь глядя? Как мило. Я-то думал, что проведу этот новогодний праздник в уединении и тишине, в укрытой сугробами глухомани, где небо закрывают кроны высоченных сосен, и что? Кажется, надежды рушатся одна за другой. Нет, курительная комната с карточным столом и камином – это, безусловно, приятный бонус, но есть ли в нём толк, когда вокруг носятся суетливые дети и подвыпившие взрослые? Бррр.

– Вот ведь, – обречённо вздохнул Михаил. – Ищешь турбазу по антирейтингу популярности, находишь уровень чуть ниже, чем перевалочная станция на острове Кильдин, и думаешь, что вот она – мечта интроверта. А фиг там! Чего доброго, завтра сюда нагрянут аниматоры, и мы будем вынуждены смотреть на третьесортный перфоманс неудавшегося человека-паука.

– Да уж, – кивнул Евгений. – Я как-то не так себе представлял отдых за пределами цивилизации.

– Судя по снегопаду, завтра сюда не сможет проникнуть даже Санта Клаус, – сказал я. – Так что будем надеяться, что сегодняшние гости – последние.

– Но шума и суеты, которые они производят, хватит наполнить весь пансионат, – вздохнул Михаил. – Сдавайте, Евгений.

Что и говорить, гвалт за стеной поднялся такой, что казалось, прибыла делегация политиков-радикалов. Разумеется, тихая атмосфера старинной игры безнадёжно улетучилась. За дверью послышались грузные шаги, и в курительную ввалился огромных размеров тип в черном твидовом пальто, сверкающих синих брюках и лакированных ботинках. На его лысине сразу же заплясали отблески каминного огня.

– Это комната для курения? – бесцеремонно спросил он, не поздоровавшись.

– И для благородных джентльменских игр, – спокойно ответил Евгений.

– А мне плевать, – пожал плечами вошедший и плюхнулся в кресло, стоявшее у камина. – Не пансионат, а гадюшник какой-то.

Он вытащил пачку сигарет, кашлянул и прищурился, словно оценивая, достаточно ли у нас денег, чтобы стать достойными его внимания. Очевидно, тест не прошёл никто. Лысый закурил и прикрыл глаза.

Евгений ухмыльнулся, словно затевая недоброе, и зашелестел картами. Начались торги.

Лысый докурил, вздохнул и с видом человека, обречённого жить с дураками, вышел из курительной.

– Как-то надо так сделать, чтобы не пересекаться с ним на завтраках, – тихо произнёс Михаил.

– И в остальное время тоже, – кивнул я. – Джентльмены, а кто-нибудь из вас ходит на лыжах?

– Я не хожу, я бегаю, – усмехнулся Евгений.

– А я не очень люблю, но здесь, кажется, природа достаточно хороша для этого.

– Тогда я предлагаю завтра отправиться похрустеть снежинками, – сказал я. – Вист.

– Предварительно похрустев чипсами под пиво, – кивнул Евгений. – Приемлемо. Вист.

– Тогда играем, – сказал Михаил. – Расклад неоднозначный.

– Кстати, а чего ради ждать завтра? – рассматривая карты, сказал Евгений. – Давайте отпразднуем знакомство, не отходя от кассы!

– Блестящая мысль, – кивнул я. – Хотя мы толком даже и не знакомы.

– Преферанс делает людей друзьями гораздо быстрее, чем долгий трёп ни о чём, – сказал Михаил.

Я усмехнулся. Пожалуй, да. Михаил, оказавшийся ближе всех к трубке связи с рецепцией, заказал бутылку портвейна и сэндвичи с копчёной индейкой. Снаружи ночную мглу рвал неистовый ветер, а здесь, в тихой комнате, потрескивал камин, шуршали карты, и не было на целой Земле местечка теплее и уютнее.

– Всё-таки хорошо здесь, – сказал Евгений и хрустнул костяшками пальцев.

– А ведь я неделю убеждал себя забронировать комнату, – хмыкнул Михаил. – Как-то не привык я отдыхать на широкую ногу.

– В современном понимании ширина этой ноги чуть менее чем у лезвия хоккейного конька, – улыбнулся Евгений. – Но иногда можно себе позволить что-нибудь такое.

– И дело даже не в деньгах, – заметил я.

– Времени не хватает, это точно, – кивнул Михаил. – Пас.

– А вы, Михаил, если не секрет, кем трудитесь? – спросил я.

– Да какой уж там секрет! – невесело усмехнулся он. – Скорее, мне с секретами каждый день приходится сражаться. Кстати, можно просто Майк. Я судебный эксперт-токсиколог.

– Вау! – Присвистнул Евгений. – Тот момент, когда понимаешь, что выбрав профессию программиста, ты пошёл путём серой тоски и скучного однообразия. И, да, раз уж вы Майк, то пусть я тогда буду Джоном.

– А меня в таком случае зовите Энди, – сказал я. – И, возможно, моя профессия до некоторой степени настроит вас против меня. Я журналист.

– Если бы вы не играли настолько креативно и непредсказуемо, то, честно, я бы не стал с вами пить этим вечером. Но что поделаешь! – Майк махнул рукой. – В конце концов, у каждого своя дорога.

Партия закончилась, можно сказать, вничью. Формально выиграл Михаил, но вряд ли на этом можно было бы заработать. Евгений собрал карты, смял и выкинул пулю, и откинулся на спинку кресла. Приближалось время ужина.

За стеной зазвенел колокольчик. Почти сразу же раздался громкий стук, и чьи-то торопливые шаги прошуршали почти у двери. Наверное, звон означал приглашение в ресторан. Мы переглянулись и молча вышли из-за стола.

В квадратном зале с высокими потолками и маленькими окнами звенела посуда, и пахло жареным хлебом. На столиках блестели приборы и прикольными пирамидками торчали сложенные пачки салфеток. Мы трое, не сговариваясь, выбрали столик в самом тёмном углу, рядом с занавешенным окном и картиной, изображавшей трёх упитанных купальщиц с необъятными формами и лебедя.

Меню не баловало разнообразием. Впрочем, есть не особо хотелось – сказывались сэндвичи и вино. Поэтому я ограничился салатом «цезарь» и бутербродом с форелью. Майк, судя по комплекции, мог позволить себе гораздо больше, и я нисколько не удивился, когда он заявил в заказе винегрет, пельмени со сметаной и бульон с гренками. Евгений и вовсе не открывал меню, выбрав только кружку пива и рыбную соломку.

Вообще гостей не набралось бы и десятка. За соседним столиком тихо беседовала пожилая пара, словно сошедшая со страниц романа, у второго окна коротал время в одиночестве худощавый паренёк в неприглядном костюме и больших очках, да ещё у самой стойки расположилась компания из двоих мужчин среднего возраста и двух дам, расфуфыренных, словно на театральную премьеру.

Едва я приступил к расправе над «цезарем», как на ресторан снизошло явление. Возглавлял его тот самый лысый тип, отчаянно не понравившийся мне ещё в курительной. По левую руку его вышагивала молодая… как бы сказать, леди, почему-то вызвавшая у меня ассоциации с селёдкой – то ли из-за вытянутой фигуры, почти лишённой женственных изгибов, то ли из-за облегающего серебристого платья. Почти за её спиной, зыркая исподлобья и пряча голову в воротник бархатного жакета, шла девушка лет семнадцати. Чувствовалось, что ей совсем не по себе, и что она с гораздо большим удовольствием оказалась сейчас топлесс в разогретом и задымлённом рок-клубе, чем здесь, среди незнакомых людей, затянутая в строгую юбку-карандаш и белую блузку под бархатом, с трудом балансирующая на тонких каблучках.

Отец семейства с размаху грохнулся на стул и обвёл ресторан взглядом инквизитора. Его супруга поправила белоснежную волнистую причёску и аккуратно, даже, пожалуй, манерно, приземлилась за столик. Девушка села на самый краешек, почти не придвинув стул, словно готовая в любой момент сбежать.

Сначала мне показалось, что сейчас разразится скандал – слишком уж свирепый вид был у лысого. Но он на удивление вежливо сделал заказ и завёл спокойную беседу с женой.

Я выдохнул и отодвинул пустую тарелку. И едва успел ощутить вкус слабосолёной форели и творожного сыра с зеленью, как в ресторан вошла ещё одна гостья.

Длинная, тощая старуха с пучком седых волос и острым, будто кирка, носом, одетая в бесконечное чёрное платье с золотистой вышивкой, отбила у меня аппетит одним только своим появлением. В её глазах чернела бездна, и я пожалел, что пересёкся с ней взглядом.

Странно, но схожее впечатление эта ведьма произвела только на лысого. Он как будто съёжился и слегка побледнел.

– Вот ведь какая колоритная мадам, – шепнул Джон. – Уверен, в её заказе будут запечённые Гензель и Гретель.

– А ведь когда-то с ней кто-то спал, – так же тихо сказал Майк.

– Вот уж не уверен, – покачал я головой. – На всю жизнь заикой остаться можно.

Старуха медленно обвела взглядом зал, подошла к лысому и негромко, но отчётливо сказала:

– Тебе не стоило приезжать сюда. Это место станет твоим последним.