Читать книгу: «Загадка для авантюристов», страница 36

– Это странная книга, – в его голосе появилось напряжение, – местами написанная на неизвестном мне языке, местами с пустыми страницами, текст на которых проявляется в разные фазы луны или виден только в волчьем облике. Прежде я даже не слышал о подобном, но теперь готов поклясться, что эта книга не просто магическая, а живая. Я могу показать её тебе, – оборотень повернулся к магу воды, и тот сглотнул от нетерпения, – завтра.

Парень немного сник, но не посмел оспорить решение Ульвура и занялся приготовлением ещё одного бутерброда. Вода в чайнике как раз закипала, оставалось совсем немного до звонкого свиста… Посреди ночи. Шанс внезапно очнулся и открыл было рот, чтобы предупредить об этом мужчину, однако тот ловким движением уже погасил огонь. Это не могло не поразить стихийника, ведь он воду чувствовал благодаря врождённому дару, а оборотень, выходит, её слышал.

– Никто точно не знает, – доставая чашки, снова начал Ульвур, – что такое «яд» и как конкретно он действует на человека. Ты не превратился в вампира сразу, потому что их яд запускает изменения медленно, хотя распространяется по телу быстро. Если бы тебя укусил оборотень… – мужчина поставил кружки с горячим чаем на стол и упёрся в него руками. Он глядел куда-то сквозь, а воздух вибрировал от едва различимого утробного рычания, – у тебя бы не было шансов остановить трансформацию.

– Значит, в той книге ты не нашёл ответов? – чуть слышно промолвил Шанс, глянув на оборотня с сочувствием.

– Она открыла мне волчьи секреты, которых я не знал. – Ульвур немного расслабился, поведя плечами, и сел. – Например, что у каждого оборотня яд созревает в железах, которые находятся над клыками. В самих клыках нет полости, но на задней поверхности можно найти едва заметные желобки. К полнолунию в железах скапливается достаточное количество яда для обращения, но выделение его произвольно. Поэтому волк может просто проглотить его или, – глаза сверкнули золотом, а на губах появилась хищная улыбка, – пустить в ход.

Маг воды вздрогнул, как от дуновения холодного ветра, а в его голове появился вопрос, который обязательно стоило задать. Чуть позже, потому что оборотень продолжал:

– Но больше всего меня поразило, что самым гуманным является укус в шею. Либо жертва просто умрёт от потери крови и не будет мучиться, либо яд первым делом ударит в голову, и она не вспомнит о той боли, которая охватит тело после.

Ульвур глотнул чаю, закусил его кусочком колбасы и затих. Он рассказал почти всё, что знал сам, и не видел смысла развивать эту тему дальше. Шанс благодарно кивнул, раскладывая по полочкам новую информацию, затем обернулся на коридор, прислушался и вдруг посерьёзнел настолько, что мужчина его даже не узнал. Маг воды подался вперёд, положил на стол руки, сцепил пальцы в замок и посмотрел на Ульвура в упор. Тот приподнял бровь.

– Нам нужно серьёзно поговорить, – твёрдо произнёс парень, – об Айлин.

Ульвур фыркнул и, поморщившись, откинулся на спинку стула.

– Я не собираюсь её кусать.

Маг воды улыбнулся уголками губ, но вместо облегчения на его лице появилось выражение доброй насмешки и снисходительного понимания.

– Ульвур, – он окинул взглядом голый торс мужчины, вспомнил что-то из вечерних событий и тут же озвучил сделанный вывод: – Ты ведь от неё сейчас пришёл.

Несколько секунд оборотень не проявлял никаких эмоций, оценивая настрой авантюриста, гадая о его мотивах. Шанс не скрывал, что беспокоится о девушке, и смело демонстрировал готовность её оберегать. С одной стороны, мужчина был благодарен ему за это и даже рад: страннице повезло, что о ней заботился такой хороший друг… Пока его самого не было рядом.

Ульвур неосознанно выпрямился и переменился в лице, как меняется волк, когда ему бросают вызов. Парень безошибочно прочёл это и опустил взгляд.

– Я вижу, как ты смотришь на Айлин и как она тебе отвечает, – маг воды улыбнулся уголками губ светло и с умилением. – Она прошла через полкоролевства, чтобы оказаться в твоих объятьях, и… – Шанс вздохнул и решительно поднял голову, – я хочу знать, действительно ли ты её любишь.

Оборотень прищурился, затем медленно произнёс:

– Разве это не очевидно?

Парень помолчал, бесхитростно изучая золотое пламя его глаз.

– Мы тоже её любим.

– Это угроза? – вырвалось само собой.

– Нет, – спокойно ответил Шанс. – Я всего лишь хочу знать, насколько твои намерения серьёзны. Потому что, если это игра, – маг почувствовал, как его охватывает волна жара, – держись от Айлин подальше.

Вслед за этим тело пробил колючий холод, и в сознание закрался страх. Парень был почти уверен, что Ульвур его чувствует.

– «Насколько серьёзны», – повторил оборотень и пренебрежительно поморщился, а затем резко подался вперёд и наградил Шанса многообещающей улыбкой. – То есть, как сильно я её люблю?

Маг воды не пошевелился даже тогда, когда мужчина, коротко просмеявшись, встал и прошёлся вдоль стола. Его глаза снова по-волчьи мерцали во мраке.

– Я открою тебе одну тайну, – голос Ульвура неожиданно зазвучал бархатом. – У настоящей любви не бывает понятия силы. Она может быть совершенно разной, но всегда она либо есть, либо её нет вовсе. У меня было много женщин, – на носу оборотня появились морщинки, а луна, своим краешком заглянувшая в окно, сделала его волосы почти белыми, – но когда я узнал Айлин, то понял, что не любил ни одну из них. Это развеяло мои иллюзии. – Он заговорил тише: – Возникшая однажды любовь, если она настоящая, не знает ни границ, ни расстояний, ни времени. Не исчезает. Мне кажется, ты понимаешь, о чём я говорю.

Парень кивнул, словно заворожённый, и улыбнулся:

– Мне нравятся твои размышления.

Наблюдая за мужчиной, маг воды не мог исчерпать своего изумления: сам того не подозревая, оборотень менял один лик за другим – от неисправимого романтика до неутомимого хищника, и обратно, – и делал это столь стремительно, что дух захватывало. Зрелище было невероятное.

Ульвур опёрся о столешницу и, изучая замысловатый узор гладкого дерева, выдохнул со звуком.

– Я люблю её, Шанс, и точка. Вас она тоже любит, – он поймал взгляд авантюриста и по-доброму прищурился, – просто немного иначе, чем меня.

Парень внезапно залился краской и, сморгнув, опустил глаза.

– А знаешь, что поразило меня? – понизив тон, снова заговорил Ульвур и неспешной, плавной походкой переместился магу за спину. – Я не говорю о Равене, он напрасно старается произвести на Айлин впечатление, но ты…

Мужчина наклонился и перекрыл авантюристу пути к отступлению. Парень сглотнул: он ощутил спиной огонь и не услышал, но почувствовал, будто в оборотне дрожит натянутая струна.

– Она восхищается тобой, Шанс, – тихий голос над ухом, – ты не мог этого не заметить. Так скажи мне, почему, когда Айлин поддалась сомнениям и отчаянию, когда проклятье решило забрать её у меня, но не коснулось вас, почему ты не попытался завладеть её сердцем? Я тоже вижу, как ты иногда на неё смотришь.

Магу воды почудилось, что он находится в кольце из пламени, и, хотя Ульвур не торопил, с каждым ударом сердца жар подступает всё ближе. Авантюрист не смог бы убежать, не утолив волчьего любопытства. Айлин никогда не говорила об оборотне или о том, что у неё кто-то есть, но иногда любовь, наполнявшая сердце, читалась в её взгляде.

Успокоившись и подобрав подходящие слова, Шанс заговорил смелее, чем планировал:

– Айлин пришла ко мне однажды ночью, в самом начале нашей дружбы. Ей было плохо и грустно. Должно быть, поэтому она и не пошла к тебе, измученному болезнью, а решила искать поддержки в моём обществе. Напугала своим появлением, – он мило улыбнулся, – и вдруг уселась ко мне на колени и позволила себя обнять. Мне посчастливилось узнать вкус её губ, а потом… – Шанс повернул голову, чтобы увидеть лицо Ульвура, и решил отплатить ему за свой испуг по методу странницы, – мы с ней прекрасно провели ночь.

Оборотень медленно отступил.

– За беседой, – закончил парень. – И лишь теперь я понимаю, что тогда Айлин уже сделала выбор. Она сказала мне, что странникам запрещено любить, а тебе – нет. Пожалуй, это что-то да значит.

Мужчина опустился на стул, задумчиво потёр шею сзади.

– Почему ты решил, что она не сказала?

– Это было просто логичное предположение, – маг воды взмахнул рукой, будто только что провернул фокус, – ровно до твоего вопроса.

– Даже если бы сказала, – Ульвур с грустной усмешкой покачал головой, – было бы поздно.

Шанс подтянул к себе кружку, сделал глоток и немного помолчал с оборотнем. Затем поднялся, чтобы наконец уйти в комнату и на сытый желудок предаться сну.

– Я верю тебе, Ульвур, – сказал маг воды и улыбнулся так, как умел только он, солнечный блик на синих волнах океана: – Береги её любовь.

В полумраке загорелись два золотых огонька.

– Не сомневайся, – мягко ответил оборотень, и волк внутри него ожил снова. – И, да… – на губах появилась хитрая улыбка, – не говори ничего Равену.

***

Ульвур поведал всё, как есть, и нерешительно глянул на странницу. Под конец его пересказа она сползла на покрывало, отвернулась, прижала руки к лицу, так что оборотню оставалось лишь гадать, какие эмоции её одолевают. Он подумал, что девушка разозлилась или обиделась, узнав о ночных обсуждениях, произошедших у неё за спиной, но…

Айлин смеялась и не могла остановиться вот уже несколько минут. Она вспоминала безрассудно-везучего друга и действительно им восхищалась. Маг воды был тем ещё авантюристом, если решился использовать против Ульвура трюк, которым девушка сама не раз подшучивала над бандитом. Временами он забывал, что не бессмертен, а играть с оборотнем было куда опаснее, чем баловаться с огнём.

– Ну, Шанс-с… – выдала наконец странница и, переведя дух, засияла от гордости: – Моя школа!

Ульвур перелёг на бок и, приподнявшись на локте, смерил Айлин долгим пристальным взглядом, каким обычно серый зверь провожает выбранную жертву.

– Да, я догадался, что это ты его научила, – медленно проговорил мужчина.

Айлин повернулась, покосилась на него и, проигнорировав демонстративную суровость, которую оборотень на себя напустил, звонко рассмеялась. Её всё это забавляло, вот только у Ульвура с каждой секундой разгоралось желание хорошенько её проучить. Подумав немного, он подался ближе, и его губы тронула многообещающая улыбка.

Странница быстро это заметила и вопросительно вскинула брови:

– Почему ты так на меня смотришь?

Мужчина тут же наклонился к девичьей шее и легонько прикусил её, затем снова, чуть сильнее.

– Ай! – Айлин задёргалась и упёрлась ладонями в плечи оборотня, однако это его не остановило. Он утянул девушку в свои крепкие объятия. – Уль… – вслед за укусом последовал жаркий поцелуй, – вур…

– Что, нельзя? – поинтересовался мужчина шёпотом.

Странница поймала и прочла его взгляд, затем улыбнулась светло и ласково и, обнимая, пробежалась пальцами по его шее сзади.

– Тебе можно всё.

Ульвур сощурил глаза, полыхающие золотом.

– Всё-всё?

– Всё-всё, – выдохнула Айлин.

Глава 43

– Туманное утро. На границе собираются тысячи, легионы неприятелей. Они готовы истерзать и убить любого, кто встретится им на пути, истоптать и сжечь нашу землю! Кто же остановит их? Где благородный герой, что осмелится бросить им вызов?

– Благородный герой, мы опаздываем на лекцию, – напомнил Шанс, перелистывая очередную страницу учебника.

– Цыц! – огрызнулся бандит и недовольно посмотрел на друга, удобно устроившегося на подоконнике. – Не порти момент!

Маг воды пожал плечами и снова перевернул страницу, погружаясь в тайные знания старой книги. Равен же пригладил непослушные волосы и, приободрившись, вернулся к публике, собравшейся на ступенях у просторного холла. Внимание со стороны девчонок и любопытных первокурсников ему определённо льстило, так что он не уставал вот уже в сотый раз пересказывать историю о событиях, произошедших пару месяцев назад. Разумеется, делал он это на свой лад и со свойственным ему торжественным пафосом. Шанс не переставал удивляться тому, что в каждое повествование вплеталось нечто новое и невообразимое.

– О чём я… Ах да, – Равен оглядел притихшую в ожидании публику и театрально повёл руками по воздуху. – Кто выйдет на битву против воинов Лазура? Казалось, уже не было никакой надежды, и тут им навстречу вышел Магистр. Его единственным верным союзником был острый меч. Он понимал, что не выстоит, и всё же рискнул заглянуть в глаза самой смерти! – Публика дружно ахнула, затем подалась ближе к рассказчику, и он польщённо заулыбался. – Первую сотню он стёр в порошок и даже не устал. Во второй были лучшие воины Лазура – непобедимые, прославленные во множестве сражений, злобные, как лесные духи, – теперь слушатели испуганно отшатнулись, – но Магистр одолел и их. А враги всё наступали и наступали… Любого другого они смели бы подобно урагану, но вы-то понимаете, с кем они имели дело!

Мужчина в чёрном балахоне неспешно вышел из тени коридора в залитый солнцем холл и, услышав краем уха то, что рассказывал Равен, остановился. Увлечённый своей историей бандит не заметил, что вокруг него стихли разговоры, а на оклики Шанса он просто не обращал внимания. Магистр бесшумно и плавно приблизился и, сложив на груди руки, замер за спиной незадачливого ученика.

– И всё же победить целую армию, – важно и поучительно произнёс Равен, обводя взглядом трепещущих слушателей, – невыполнимая задача даже для великого чародея. Так вот, когда наш Магистр уже собирался отбросить копы… – Сердце бандита ушло в пятки, когда ему на плечо опустилась ладонь, и он догадался, чья. Лихорадочно соображая, он сглотнул и попытался выкрутиться: – К-копьё? – а потом обернулся на эльфа и виновато съёжился. – Отчислен?

Чародей глубоко вздохнул, будто решение давалось ему тяжело, а затем поднял руку и потрепал Равена по волосам. Парень оцепенел ещё больше.

– Не надейся, – прозвучало как угроза.

На помощь рассказчику невольно пришла его публика.

– Магистр, – раздался тонкий голосок со стороны слушателей, – а вы правда сражались с целой армией?

Эльф покосился на бандита, и тот мысленно попрощался с нажитой репутацией.

– И такое бывало, – сжалившись над студентом, уклончиво ответил Магистр. – На этот раз, если бы Равен и его друзья не привели на поле боя дракона, я бы действительно… – чародей взмахнул рукой, как будто эти события для него ничего не значили, и к изумлению публики выдал: – Отбросил копыта.

– Настоящего дракона? – оживились слушатели.

– Самого настоящего, – заверил Магистр.

Публика восторженно протянула: «ва-а-ау». Равен тихо усмехнулся, а Шанс отвернулся к окну, чтобы спрятать довольную улыбку. Пожалуй, Ардару бы это понравилось.

– А теперь марш по занятиям! – грозно приказал чародей, и студенты, похватав свои вещи, тут же разбежались в разные стороны. – Вы двое тоже, – Магистр указал на авантюристов и, развернувшись, направился к неприметной лестнице, ведущей вниз.

Спрыгнув с подоконника, Шанс проводил его взглядом и, ощутив холодок, пробегающий по позвоночнику, передёрнул плечами. Однажды пройдя этим путём со странницей, он хорошо запомнил, куда ведёт эта лестница: в обитель мрака и безысходности.

– Не, ну ты видел? – проворчал Равен, отвлекая друга от неприятных мыслей. – Он просто пришёл и отобрал у меня внимание девчонок!

Маг воды усмехнулся и, подхватив свою сумку, двинулся в сторону кабинета, где уже начинались их занятия.

– А чего ты ожидал? – спокойно спросил он, покосившись на друга. – Он же всё-таки… – Шансу не хотелось задевать самолюбие бандита, и потому все достоинства Магистра он уместил в простом и ёмком: – Эльф.

– Даже Айлин ему глазки строит на лекциях! – возмущению Равена не было предела. – Вот возьму и всё Ульвуру расскажу!

Маг воды отмахнулся:

– Она просто внимательно слушает. В конце концов, то, что нам рассказывают, действительно интересно, а строить глазки с последней парты – занятие бесполезное.

Бандит только фыркнул и насупился, не найдя достойного ответа. Шанса его хмурая физиономия немного позабавила, и он не удержался от лёгкой издёвки.

– А может тебе с девчонок пример взять? – предложил авантюрист с весёлой улыбкой и потыкал друга локтем. – Вдруг преподаватели поверят, что ты их слушаешь?

Магу воды не пригодилось умение читать мысли друга, чтобы понять, куда и насколько тот его беззвучно послал.

***

Холодный полумрак, разбавленный пляшущим пламенем факелов, и сдержанные приветствия стражников встретили Магистра на нижних этажах института. Едва завидев его, ключники молча отпирали скрипучие двери и пропускали чародея вглубь тюремного лабиринта, где прочие охранники спешно прятали игральные карты, начищали снаряжение и разбегались по назначенным постам. Проходя мимо, эльф не обращал внимания на их суету. Он тщательно обдумал и принял решение относительно единственного пленника, запертого в темнице, и теперь был сосредоточен на том, что ему предстоит сделать.

Последнюю дверь, опечатанную чарами, мужчина открывал сам.

– Надо же, – сначала бесцветный голос сменился ядовитой насмешкой, – сам великий магистр магии решил почтить меня своим присутствием. Чем обязан?

Ступив в небольшую камеру, чародей прикрыл входную дверь и взглянул на пленника, который сидел в тёмном углу и лениво перебирал звенья цепи, сковывающей руки. Она крепилась к стене и была слишком короткой, чтобы он мог на кого-то напасть, но достаточной, чтобы предоставить некоторую свободу движения. Эльф не считал эту меру предосторожности лишней, даже несмотря на то, что выход запирался его магией.

– Не нужно желчи, Аман, – тихо сказал он и, шагнув ближе, зажёг на ладони и отпустил на волю магический светильник.

Пленник болезненно зажмурился и отвернулся к тени. Он сильно изменился за время своего заточения, особенно внешне. Когда Магистр забрал амулет барса, вытягивающий энергию в пользу звериной сущности, к Аману вернулся естественный голубоватый оттенок глаз и соломенный цвет волос, однако краски быстро поблёкли во мраке тюремной камеры. Лишённый движения и привычных тренировок, мужчина ослаб, осунулся, а за последние дни заметно похудел. Он устал и отчаялся дожидаться казни, и потому отказался от воды и пищи. Визит Магистра означал, что эта пытка вскоре может закончиться.

– О, прошу меня простить, – глухо ответил Аман и, глянув на чародея, изобразил подобие любезной улыбки. – Так что сподвигло вас спуститься в мою скромную обитель? Вам от меня что-то нужно? Пришли посмотреть, что со мной стало, или спросить, как дела? Или придумали развлечение поинтереснее? – Он рванулся в цепях навстречу эльфу, и воздух загудел от громкого: – Что ещё можно со мной сделать?!

Магистр не выказал никаких эмоций, и пленник, дрожа всем телом, обессиленно откинулся спиной на стену. Он безумно устал от того, что уже не жил, но не мог умереть.

– Страдания заключённых не доставляют мне никакого удовольствия, – спокойно произнёс чародей и добавил жёстче: – Не вынуждай пересматривать мои принципы.

В груди Амана зародился и выплеснулся наружу нервный смех.

– Я не боюсь вас, Магистр, – заявил светловолосый мужчина, покачав головой из стороны в сторону. – Я ничего не боюсь, после того, как вы подпустили ко мне эту тварь…

Эльф подошёл вплотную и присел напротив затихшего пленника. Теперь чародей смотрел на него прямо, а не сверху вниз, и видел в бледно-голубых глазах нестерпимую боль от незаживающей рваной раны, оставленной на душе. В этом была и его вина, однако Аман не оставил иного выбора. Магистру необходимо было узнать обо всём, что связывало его советника с Лазуром, а стандартные методы дознания могли занять слишком много времени. Пленник молчал, озлобившись на весь мир, готовый к смерти, и вместо того, чтобы по ниточкам вытягивать информацию, чародей нашёл другой способ добиться цели. В тот же день, когда войска неприятеля отступили от границы, а барс оказался в темнице, к Магистру без ведома странницы явилась белая лайка. Что-то в Амане зацепило её чутьё, и она предложила эльфу свою помощь в чтении мыслей и воспоминаний. Мечта унаследовала от Сна дар-способность проникать в чужое сознание, и как бы пленник ни сопротивлялся, его барьеры не могли удержать магию странника, а лишь разрывали его самого на части.

– Я хочу задать тебе вопрос, – признался Магистр.

Аман просмеялся, возведя к потолку блестящие глаза. Он не верил, что чародей спустился в подземелье из-за подобной глупости.

– Вы были в моей памяти там, где я не был уже много лет, и прекрасно знаете мои мысли.

– И всё же, – возразил эльф, – воспоминания и мысли – это не то же, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле. Скажи, Аман, – светловолосый мужчина вздохнул и повернулся лицом к Магистру, – почему ты не пришёл ко мне за помощью?

Пленник с вызовом уставился в изумрудные глаза чародея, ожидая найти там хотя бы намёк на издёвку, но не сумел, и тотчас стал серьёзным и хмурым.

– А что бы я сказал? – Он дёрнул плечами и взмахнул кистями рук, наполнив камеру характерным лязгом железных цепей. – Правду?

– Да, – просто ответил высший маг, как будто обращался к несмышлёному ребёнку.

На лице собеседника отразились недоумение и недоверчивая усмешка.

– Мне приказали убить вас или доставить в Лазур под конвоем для показательной казни, – напомнил эльфу Аман, произнося каждое слово с напором. – И вы бы пошли со мной?

Чародей улыбнулся уголками губ.

– Нет, но я бы тебе помог.

Пленник бесшумно вдохнул и выдохнул, посмотрев на Магистра уставшим, по-звериному холодным немигающим взглядом. Что он хотел услышать, чего добиться? Почему бы просто не оборвать бесполезную жизнь, если ему больше нечего с неё взять? Какая разница, ведь никому не под силу повернуть время вспять… даже великому чародею или страннице. В глазах Амана заплясало пламя ненависти и гнева, и он отвернулся. Да, не она сделала всё это с ним, однако ей хватило силы духа сказать «нет» там, где он не смог.

– Слишком многое было поставлено на карту, – горько проговорил мужчина. – Я не мог это никому доверить, и вот, – он всплеснул руками и, повернувшись к эльфу, указал на себя, мол, посмотрите на результат, – потерял всё, проиграл. Мне жаль, Магистр. Жаль я забыл, что по сравнению с королём Лазура вы белый пушистый зайчик.

Чародей коротко просмеялся и поднялся на ноги.

– А можно вопрос? – Аман оторвался от стены и пересел поудобнее, натягивая цепь. – В ваших руках сосредоточены сила и власть. Фактически, именно вы правите Валдарией, и никто даже не думает оспаривать ваше право. Вы могли бы купаться в золоте, роскоши и славе, забавляться охотой и пирами, как это делает весь «законный» королевский род. Но вместо этого… – мужчина тряхнул головой и усмехнулся, – вы здесь, учите жизни студентов и меня. Власти не удалось утянуть и развратить вас. Почему?

Брови эльфа дрогнули, выдавая лёгкое изумление. Обдумывая заданный вопрос, он прошёлся по камере, разглядывая текстуру каменных стен, затем обернулся на Амана.

– В этом мире для меня есть нечто, что дороже власти, – доверительно сообщил Магистр. – Я знаю своё место и свою роль. Поэтому я там, где должен быть.

Пленник скептически хмыкнул и отсутствующе уставился в укрытый соломой пол. Быть может, чародея действительно вела и оберегала путеводная звезда предназначения: раз за разом дороги его судьбы выходили на границу со смертью, а он возвращался победителем. Амана же покинул всякий свет.

– Могу я просить о милости? – осмелился он и, подняв голову, продолжил с молчаливого согласия эльфа: – Моё время в этом мире на исходе, и я не хочу провести его в тюрьме. Позвольте мне умереть под открытым небом, с оружием в руке. Делайте со мной, что хотите: сами прикончите, отдайте ученикам ради тренировки или бросьте дикому зверью, только, прошу, не здесь.

Аман ответил покорной обречённостью на спокойный, изучающе-пронзительный взгляд чародея. Цепи на руках нагрелись, щёлкнули и с грохотом упали на пол. Мгновение неверия сменилось ликованием.

– Пойдём, – позвал Магистр и, толкнув дверь, исчез из камеры.

Пленник спешно поднялся на ноги, пошатнулся, опёрся о стену. Он опасался, что лишнее промедление отберёт у него этот шанс и продолжит мучения, и, не дожидаясь, пока закончится головокружение, отыскал выход на ощупь. Выбравшись в тускло освещённый тюремный коридор и услышав, как за спиной захлопнулась дверь его камеры, Аман выдохнул с облегчением.

Магистр жестом приказал ему идти следом.

– У тебя будет два часа, чтобы привести себя в порядок, – сказал он на выходе из подземной части института и подозвал стражников, чтобы передать им барса. – Моим студентам и так хватает страстей перед сессией… Впрочем, ты подал мне хорошую идею. Поешь, переоденься и не растрачивай напрасно силы. – Теперь вызов читался в глазах чародея. – Я не позволю тебе умереть быстро.

Губы Амана тронула шальная ухмылка.

– И не делай глупостей, – посоветовал эльф напоследок, – иначе вернёшься в камеру.

– Буду паинькой, – пообещал светловолосый мужчина, мило улыбнувшись своим охранникам.

***

Аман разыскал Магистра к назначенному времени и, представ перед ним почти таким же, каким был в последний день перед заточением, уверенно и твёрдо сказал, что готов. Соблазна опоздать на собственную казнь, как ни странно, у пленника не возникло, и чародей повёл его по знакомым коридорам к двери во внутренний двор института.

Выйдя на просторное крыльцо, Аман сощурился от солнца и, немного привыкнув к запаху зимы, вдохнул полной грудью. Снежный барс – часть его сущности даже без амулета – заурчал от удовольствия, когда морозный воздух обжёг расправленные лёгкие. Студенты и стражники знали, кто он, и косились на него с недоверием или оставались равнодушными, однако мужчине до них дела не было. Молча следуя за Магистром, он смотрел на ясное небо, заключённое в кольцо из дымки и перистых облаков, и плавил горячим дыханием блестящую снежную пыль, стремящуюся к земле.

Когда эльф остановился, пленник нехотя вернулся к реальности, неспешно и даже расслабленно осмотрелся по сторонам и с удивлением обнаружил, что его предложение об учениках было воспринято серьёзно. Студенты сидели, стояли или прогуливались по внутреннему двору института, явно чего-то ожидая, а некоторые выглядывали из окон первых этажей. Аман обернулся на Магистра, но только и успел, что поймать за рукоятку меч. Чистый звон, с которым чародей обнажил свой, привлёк внимание студентов и разогнал их по периметру широкой площадки, обозначенной стражниками.

– Нечасто я надеюсь, что мои уроки вам не пригодятся, – произнёс Магистр, обращаясь к ученикам. С их стороны послышалось несколько тихих смешков. – Но в связи с недавними событиями, полагаю, это лишним не будет. Сегодня я покажу и расскажу несколько простых трюков и правил, которые вам стоит усвоить…

Аман скучающе прошёлся по площадке и как бы случайно оказался вне поля зрения чародея. Не дожидаясь дозволения, он крепче сжал клинок в отвыкших от напряжения пальцах и напал со спины. Эльф крутанулся, пропустив соперника мимо себя, затем отбил новый удар и отступил. Студенты дружно ахнули и зашептали, что это был нечестный приём.

– Отлично, Аман, это первый урок, – кивнул Магистр, и барс подыграл, польщённо оскалившись в ответ. – Не думайте, что враг дождётся, пока вы будете готовы. Вы должны быть готовы всегда.

Следующая фраза предназначалась только пленнику:

– Надеюсь, ты не разучился обращаться с мечом?

Восприняв это, как приглашение, Аман собрался с силами и сделал новый выпад. Чародей подпустил его вплотную и контратаковал, ударив кулаком под дых. Барс не удержался на ногах и, кашлянув, упал на живот. Ощутив прикосновение холодной стали у себя на шее, он послушно остался лежать.

– Есть и обратное правило, – продолжал урок Магистр. – Нет никакой разницы, как и при каких обстоятельствах вы убьёте своего врага. – Он отнял клинок от пленника и повернулся к студентам. – Будет он сидеть, лежать, спать, любоваться закатом или на коленях молить вас о пощаде – разите его без жалости.

Аман не преминул возможностью подняться, пока эльф не видит, и тотчас замахнулся. Спустя мгновение он снова лежал на земле, глядя на кончик меча у своего носа.

– Никогда не поворачивайтесь спиной к тому, кто способен подняться и атаковать, – сдержанно улыбнулся чародей. – Если, конечно, у вас нет глаз на затылке.

Зрители захихикали. Поверженный пленник ударил по клинку Магистра своим, перекатился и ловко подскочил на ноги. На этот раз он не торопился нападать, а вежливо предлагал эльфу начать первым. Тот принял вызов, и морозный воздух наполнился музыкой стали, которая жаждала жаркого боя и крови. Студенты, теперь наблюдающие за поединком с раскрытыми ртами, едва успевали следить за танцем мечей и охваченных азартом противников.

Когда они внезапно разлетелись в стороны, по двору прокатился изумлённый вздох.

– Хм, – чародей посмотрел на прорезь в своём балахоне, затем на довольного собой Амана, и уважительно кивнул, – не стоит недооценивать противника, даже если вы думаете, что хорошо его знаете.

Заметив туман усталости в глазах пленника, эльф разрешил ему передохнуть, а сам разобрал со студентами несколько ошибок, которые он намеренно допустил. Аман зачерпнул горсть снега с перил на крыльце, растёр лицо и присел на ступенях. С непривычки он практически выбился из сил, однако впервые за долгое время был счастлив.

Второй раунд не заставил себя долго ждать, и Магистр больше не поддавался. Студенты следили внимательно, но смогли уловить лишь миг, когда чародей выбил меч из рук своего противника. Остриё его собственного клинка замерло точно у горла Амана. Встретившись с эльфом взглядом, тот пошатнулся и обрушился на колени.

– Никакой пощады, – тихо, но грозно сказал Магистр. – Сохранить жизнь врагу – значит убить кого-то из своих товарищей по оружию, друзей или родных. Ибо он будет мстить за своё поражение.

Затем мужчина опустил меч и отступил.

– Урок окончен.

Зрители разразились аплодисментами, чтобы выразить восторг от необычного урока, и стали расходиться по своим делам. Аман недоверчиво покосился на чародея и с вызовом бросил:

– Вы обещали.

– Не при детях, – поморщился эльф и, подтолкнув пленнику его меч, поманил рукой.

Аман небрежно отряхнулся от снега, убрал клинок в ножны и последовал за чародеем, который направился к воротам института. Барса это ничуть не удивило и не обнадёжило: он прекрасно понимал, что не сбежит, и отлично помнил, какой там был чудесный глубокий ров. Словно подтверждая эти мысли, стражник у дверей кивнул Магистру так, будто обещал подчистить за ним кровь, и приказал открыть ворота. Пленник неожиданно остановился, оглянулся на величественный замок и, собравшись с духом, ступил за порог.