Читать книгу: «Минотавр», страница 7

– Вещь не должна вообще ощущаться на теле, – говорила она так громко, будто забыла, что они находятся в людном кафе. – Я хочу, чтобы клиенты покупали без раздумий, без боязни выбирали не то, что комфортно, а то, что нравится, потому что комфортным будет всё. Пока что выбор не такой уж большой, но я хотела сделать линейку максимально кэжуал формата: повседневная носка, но для разного времени года. Костюмы можно утеплять ближе к зиме – я уже делала такой и получила отличный отзыв.

– Формальный вопрос: на одежде обычно всегда есть бирка с параметрами стирки, чтобы было удобнее, даже если забыл. В вашем случае как можно выйти из положения?

– У меня два варианта. – Ася вытащила из папки листок с эскизом футболки и ткнула пальцем в нижнюю её часть. – Либо вышивать прямо на изделии, но тут есть риск, что рисунок, пусть и тонкий, будет чувствоваться, либо просто сделать в инстаграме³ отдельные закреплённые истории по каждой вещи. И отдельно дублировать карточкой к заказу.

– Хорошо. А название?

– Я… Пока ещё не придумала.

– Ладно, думайте. Может, я тоже каких-то вариантов накидаю. Что могу сказать, – Громов быстро отпил из чашки, – выглядит очень хорошо. У вас есть своя фишка – удобство, мягкость, комфорт. Это поможет, когда будете закупать рекламу. Я правильно понимаю, что яркие цвета вы тоже использовать не хотите?

– Нет. Не знаю. – Ася на секунду задумалась. – Когда мы столкнулись в «Нострадамусе», вы видели на мне костюм? Сшитый из разных кусков ткани, такой яркий, что глаза выколоть можно.

– Видел, помню.

– Вот, его я сделала по одному очень необычному эскизу. – Ася помолчала опять, будто пыталась понять, надо ли рассказывать дальше. – Ладно, я не вижу смысла скрывать: изначально эти вещи я шила для детей с аутизмом. У меня есть знакомые в нашей больнице, я прихожу туда время от времени, предлагаю им помощь. Многие соглашаются. Дети чаще всего туда ложатся с родителями, но иногда бывает и без, особенно если из неблагополучных семей кто-то. До них вообще никому нет дела. А я начала шить сначала просто так, даже материалы особо не подбирала, а потом поняла, что могу быть полезна.

– Так вот почему вы покупаете только мягкие ткани, – удивлённо сказал Громов. – А почему выбор пал на аутистов?

– Я знаю, что массмаркет не всегда подходит для них. Разговаривала много и с детьми, и с их родителями и поняла: чаще всего, чтобы выбрать одежду для детей, у которых высокая чувствительность, нужно обойти не один магазин, а обо всяких там Вайлдберриз и думать не приходится. Некоторым даю одежду новую просто так, очень часто – как подарок на выписку. Недавно вот мальчик, Серёжа, до слез радовался новой толстовке из футера, поэтому я пошла и ещё взяла несколько метров. Сказал, что не вылезет из неё больше, ну и тут я ему абсолютно верю. А иногда родители покупают, но я никогда не настаиваю на оплате – мне нравится делать таким деткам приятно.

– Как это… Неожиданно героически, – пробормотал Громов, который не мог быстро переварить услышанное. Не то чтобы Ася не была похожа на такого человека, но он как-то уже всё представил себе иначе: она вернулась из Москвы, уволившись из университета, устроилась в обычную школу и не знала, как ещё себя реализовать. Ему казалось, что шитьё – это прихоть, а оказалось, что в этом было больше смысла, чем во всём его бизнесе.

– Да не знаю, я не думаю так. – Ася уже немного успокоилась и осела на стуле. – Мне хочется им помогать – и всё. И не только ребятам в больнице, а многим и многим людям, которые привыкли, мимикрировали под окружающих людей, но всё равно проводят часы в поисках удобной и мягкой толстовки. Я понимаю, что кто-то из них может купить одну и носить её несколько лет не снимая – это нормально. Но будут ещё сотни других, которым тоже нужны все эти вещи. Понимаете?

– Не очень, – честно признался Громов и слегка улыбнулся. – Но я восхищаюсь вашей позицией, Ася Викторовна.

– Прогуляемся? – вместо ответа спросила она, надела обратно очки и встала.

На набережной тянуло холодным воздухом. Громов остановился у парапета, облокотился и посмотрел на неспокойные речные воды.

– Вы мне поможете? – спросила Ася, которая почти всю дорогу молчала и как-то отстранённо слушала пустую болтовню Громова. Он не обижался: рядом с Асей было комфортно, на улице – тепло, а на душе как-то непривычно спокойно.

– С чем?

– С магазином. Я пойму, если нет. Просто страшновато что-то подобное начинать в одиночку. – Ася встала рядом и запрокинула голову. Солнце спряталось, но сквозь тучи пробивались слабые лучи.

– Мне одного бизнеса достаточно. Простите.

– Ну ладно. Хотя бы советоваться можно?

– В любое время. Но лучше сделайте это сами – и завершите сценарий. Я хочу дать вам удочку… – Громов замолчал, подумав, что этот слоган действительно был слишком уж банальным. – Хочу, чтобы источник удовлетворения в вашей жизни исходил не от меня. Ладно, это тоже звучит плохо. Вы поняли?

– Да, – рассмеялась Ася и чуть приподняла стёкла очков пальцами, чтобы бросить беглый взгляд на Громова. – Но я буду держать в курсе.

– Это несомненно. Как с киноклубом.

– Можно я туда больше не пойду? – тут же простонала Ася и повернулась лицом к воде. – Скучно. Всё там не то и не так. Я лучше дома посмотрю.

– Ну ладно. – У него почти сорвалось с языка предложение посмотреть вместе, но на руке завибрировали часы – Мотя спрашивал, когда Громов соизволит вернуться с двухчасового обеда. – Я пойду, пора бы работать начать. А вы после школы?

Ася только кивнула и достала из кармана наушники.

– Спасибо за советы. И за прогулку. И за кофе тоже.

– И вам за компанию. Думаю, скоро увидимся ещё. – И Громов, на прощание махнув рукой, пошёл в сторону «Второго шанса».

Глава 6. Минотавр у каждого свой

Они снова взялись за игру на следующий день. Прерывались только на еду и закончили на двадцать третий день в заключении. Коротали время в ожидании привычным способом: у них осталась вторая часть «Парка Юрского периода», но бурное обсуждение фильма в чате прекратилось, когда появилась посылка. Окошко со скрипом открылось, и на пол упал свёрток – чёрный полиэтиленовый пакет, перемотанный серой изолентой. Судя по тому, как Ари сразу же попросила поставить фильм на паузу, её тоже осчастливили подарком.

Громов нетерпеливо разорвал упаковку, снял туго натянутую изоленту и с удивлением покрутил в руках небольшую белую карточку из тонкой бумаги. На ней не было абсолютно ничего, только в некоторых местах подогнулись уголки, будто бы от влаги.

Ариадна: У меня то же самое.

Ариадна: Не вижу ничего сложного. На ней явно скрытый текст.

Тесей: потереть монеткой что ли?

Ариадна: Нет. Самое простое – поднести к свету. Попробуй.

Громов не стал противиться и сразу же залез на компьютерный стул, чтобы проверить белую карточку на свету лампы. Сначала это не дало эффекта, но спустя минуту на гладкой поверхности начали высвечиваться цифры, выведенные убористым почерком, но непохожим на тот, что Громов видел раньше на бумажках от похитителя. Сначала ничего не было понятно, да и вдали от света написанное сразу же пропадало, но, поднявшись на цыпочки, Громов смог увидеть с третьей попытки:

– Очередной шифр, – пробормотал он и спустился, чтобы записать в блокнот.

Тесей: у меня тут смайлики шлема и призрака

Тесей: а, я понял

Тесей: это шлем ужаса))

Громов поднялся, взял небольшую книгу и пролистал до нужной страницы. Две последние строчки сразу бросились в глаза:

…главная мысль была такая – победить Минотавра можно только одним способом, перестав…⁴

Он перелистнул страницу и, сверяясь с шифром, прочитал следующую строчку уже сверху:

…считать себя жертвой. Тогда он просто исчезнет.

Он вчитался ещё раз и потом подчеркнул предложение карандашом. Вероятно, речь шла о том, как они могли выбраться из убежища. Только вот одновременно не было понятно ровно счётом ничего. Кто тот самый Минотавр, которого нужно победить? Это метафора, но к чему? Громов написал всё это Ари в надежде получить от неё хоть какие-то ответы.

Ариадна: Я тоже смогла проявить.

Ариадна: До дня того, когда круговорот времён опять вернётся к вечно сущим началам и прошедшее с грядущим в удел мой – настоящее – сольёт

Ариадна: Это из Борхеса. Стихотворение к Джойсу.

Ариадна: И вот делай с этим, что хочешь :)

Ариадна: Какой же умник все эти загадки придумал, я поражаюсь.

Громов задумчиво поднялся и прошёлся по комнате. Перестать считать себя жертвой – совет хороший, но последовать ему не так уж и просто. Они с Ари были жертвами сумасшедшего человека. Мог ли похититель это иметь в виду?

Пройдясь до двери и обратно ещё раз, Громов сел рядом с гантелями, которые так больше ни разу и не тронул, взял одну и задумчиво осмотрел. В сообщении похититель писал, что все карточки помогут получить ответы на вопросы, но никто не обещал, что те будут очевидными. В первую очередь ему нужно было понять, что тот вкладывал в образ Минотавра, на который так упорно ссылался из раза в раз. А потом перечитал послание Ари и внезапно понял:

Тесей: не нужно быть гением, чтобы понять, что слить грядущее с прошедшим значит всё вспомнить

Тесей: мы оба не помним только определенный отрезок времени

Тесей: у тебя сколько примерно? год?

Ариадна: Да. С прошлой весны до момента, как оказалась тут.

Тесей: ну вот, почти год

Тесей: и как мы уже поняли выбор не случайный

Тесей: у меня есть только одно предположение почему так

Громову казалось, что на него снизошло озарение. Только сейчас картина вдруг начала складываться в его голове: они оба попали сюда с разницей в один день, при этом не помнили последний год жизни. Вывод он тут же написал в чат:

Тесей: Ари, а что если мы были знакомы?

Ариадна: Я думала об этом тоже.

Тесей: что если мы не просто так не помним именно этот отрезок нашей жизни?

Тесей: вдруг чтобы выбраться отсюда нам надо вспомнить друг друга?

Ари замолчала. Громов, желая немного разложить всё по полочкам в голове, резко поднялся и пошёл в ванную. Из зеркала на него смотрел уже не тот человек, что попал в эту комнату почти месяц: бороду он тщательно сбривал, да и фингал почти зажил. Ему Громов так и не уделил достаточно внимания. Откуда тот мог появиться? Никогда раньше Громов не замечал за собой тяги к дракам, и уж если, будучи пацаном, едва ли мог прийти домой с синяками, то что могло измениться сейчас? Его сводили с ума все эти мысли.

Умывшись, он вернулся за компьютер.

Ариадна: Не уверена, но я, кажется, посещала «Второй шанс».

Ариадна: Чем вы занимались?

Тесей: мы работали с проблемами людей, создавали сценарии

Ариадна: У вас всегда будет второй шанс произвести первое впечатление.

Ариадна: Я помню слоган из рекламы. Это ваш?

Громов перевёл взгляд на блокнот, где была выписала цитата Коко Шанель.

– Какой же я идиот! – снова воскликнул он, привыкнув уже болтать сам с собой в одиночестве комнаты. – Мне же сразу дали такую жирную подсказку.

Тесей: да!

Тесей: Ари, ты лучшая!

Ариадна: И я пришла после чего?

Ариадна: Наверное, после расставания с Богданом.

Тесей: и мы помогли?

Ариадна: Не помню. Зато помню, как долго решалась пойти. Мне все говорили, что вы шарлатаны ))

Тесей: да они нам завидуют просто(

Громов сложил ладони под подбородком и попытался отогнать неуместные мысли. Они ведь действительно могли познакомиться, даже если куратором был не он сам. Познакомиться, начать общаться. Но в голове всё ещё была звенящая пустота, как Громов не пытался вспомнить события с апреля прошлого года.

Тесей: я думаю, что разгадка лежит именно в наших взаимоотношениях

Тесей: как ты думаешь мы могли познакомиться тогда?

Ариадна: Это пока что единственная рабочая версия.

Ариадна: Как ты предлагаешь вспомнить?

Громов помялся, засунул от волнения краешек карандаша в рот и быстро напечатал:

Тесей: у нас есть только один способ

Тесей: надо продолжать играть

Моцарелла выздоравливала. Громов забрал её из клиники на следующий день после встречи с Асей в кафе и выхаживал, пока она не начала носиться по квартире как бешеная.

Ася, по словам Кеца, стала чувствовать себя лучше, что отражалось и на внешнем виде, и на поведении. В один день она буквально впорхнула в двери «Второго шанса», чтобы подписать дополнительные бумаги у Олеси и продлить сценарий ещё на месяц вперёд. Громов с удовлетворением отмечал, что они уже были близки к финалу.

Тем не менее никто из них не стремился переходить грань делового общения. Громов часто брал телефон, с личного номера листал фотографии Аси в телеграме и порывался написать, пригласить на прогулку, попить кофе – но не приглашал. Поэтому он только задавал Асе всё новые и новые задания с рабочего аккаунта – и ничего больше.

И одним вечером она сама нарушила молчание – написала сообщение, очевидно служащее простым предлогом для начала беседы:

17:05

Ася Викторовна: Здравствуйте! Как Моцарелла себя чувствует?

17:06

«Второй шанс»: Здравствуйте) Замечательно, выздоровела. Спасибо за беспокойство

17:10

Ася Викторовна: Могу я прийти проведать?

17:15

«Второй шанс»: Конечно

«Второй шанс»: Если хотели прямо сейчас, то мы пойдем в шесть на прогулку. Или можете в другой день подойти

17:25

Ася Викторовна: К шести буду, Кирилл Владимирович! ))

И она действительно пришла. Принесла Моцарелле собачье лакомство, с разрешения хозяина вручила и даже немного покидала ей мячик, весело и заразительно смеясь.

– Я вам не помешала? – спросил Ася, когда они сели на скамейку и дали Моцарелле немного отдохнуть. Погода была по-летнему хорошая, тёплая, и уходить домой не хотелось. В такие дни Громов часто брал Моцу и на несколько часов уходил гулять.

– Я бы не согласился на встречу, – уклончиво ответил Громов. – Как ваши успехи с последним заданием?

– Про это хотела как раз поговорить. Я вчера создала аккаунт в инстаграме⁵, и через несколько часов мне написала женщина, Маргарита. Не знаю, как она вообще меня нашла… – Ася достала телефон и открыла диалог: – Сказала, что она директор центра помощи детям-аутистам в Белгороде, и заказала просто невероятное количество вещей.

– И что, это плохо?

– Нет. Не знаю. У меня обычно на одно худи уходит, ну, вечер, может два, если на работе дел много. Сейчас отпуск начинается и времени освободится больше, но я всё равно боюсь не справиться. – Она помолчала, закусив губу. – Богдан не одобрял, если я занималась чем-то ещё, кроме работы. Шить я начала, только когда вернулась сюда и договорилась с больницей. Но это всё было больше для себя, меня никто не ограничивал и не ставил сроки. Я боюсь, что не справлюсь и подведу эту Маргариту.

– Волков бояться – в лес не ходить, – хмыкнул Громов. – Вы заранее пытаетесь себе соломку подстелить, но понимаете ведь, что бизнес всегда такой, пусть даже небольшой. Придётся рисковать, когда-то – ночами не спать, чтобы успеть к дедлайну, но разве вы изначально не этого хотели? Подумайте: у вас ещё даже названия нет окончательного, страницы в соцсетях не оформлены, реклама не куплена, а уже кто-то захотел купить ваш товар. Мне кажется, это лучше всего показывает будущий успех бизнеса.

– Вы правы, наверное. Спасибо. Возможно, я в какой-то момент слишком сильно поверила во всё, что говорил Богдан, и до сих пор не от всего избавилась. Но, если честно, уже чувствую себя гораздо увереннее. Это так ваши сценарии работают, да?

– Сценарии бессмысленны, пока вы сами не захотите что-то поменять. В этом их цель в первую очередь. Но если вам так проще, то да.

Ася несколько секунд задумчиво смотрела на Моцареллу, а потом вдруг спросила, совершенно не смущаясь своего прямолинейного вопроса:

– А в вас влюблялись когда-нибудь клиенты, Кирилл Владимирович?

– Бывало, – сглотнув ком в горле, ответил Громов. – Из-за этого я не хочу лезть в сценарии. Многие начинают воспринимать меня не так, как хотелось бы, и иногда в результате влюбляются, да. Это нормальная ситуация, и каждый специалист в нашем центре знает о ней. Я и сам понимаю отлично: сложно не влюбиться, когда видишь в человеке спасителя.

– Поэтому вы не хотели ходить со мной в киноклуб? – Ася села полубоком, хотя взглядом продолжала следить за Моцей. Её карие глаза казались такими же спокойными, как и всегда.

– Верно.

Повисла тишина. Громов понимал, что ответил не так, как хотелось бы Асе. Она сделала шаг, затем второй и ждала отдачи, ответной симпатии, а получила от ворот поворот. «Сейчас или никогда», – понимал он и продолжал выбирать последнее.

– Спасибо за совет, вы мне очень помогли. Была рада увидеться с вами. – Ася встала. Моцарелла подбежала и ткнулась ей носом в ладонь, предлагая снова поиграть. – И, конечно, с тобой, красавица. Не болей больше. До свидания, Кирилл Владимирович.

– До свидания.

Громов же остался сидеть и только задумчиво смотрел на неспешно удаляющую спину.

В середине июня Ася появилась на пороге «Второго шанса» в тех же чёрных очках, что и всегда. Узнал Громов о визите от Олеси, которая скинула короткое сообщение о том, что пришёл недовольный клиент. Сразу же спустившись на первый этаж, он увидел Асю и почувствовал неладное.

– Что случилось? – спросил Громов, остановившись у ресепшн, и постарался принять невозмутимый вид.

– Ася Викторовна Виноградова хочет отказаться от наших услуг досрочно, – Олеся протянула Громову подписанный договор. – Мы можем предложить скидку…

– Девушка, я уже вам всё сказала: мне больше не нужна помощь. Я готова оставить всю внесённую сумму за этот месяц. Нужно только расторгнуть договор. Для этого совсем не обязательно было звать директора.

– Пойдёмте в мой офис, поговорим, – мягко сказал Громов и с облегчением увидел короткий кивок от Аси. – Спасибо, Олесь.

За закрытой дверью кабинета Громов растерял всю уверенность и только сел за стол, раскладывая перед собой договор. Ася привычно разместилась в кресле и поджала губы.

– Что случилось? – повторил Громов свой вопрос и постарался придать голосу максимально участливый тон. – Расскажите, что вынудило вас принять такое решение? Хотя бы для того, чтобы мы в будущем смогли исправить ошибку с другими клиентами.

– Кирилл Владимирович, честно, вы меня за идиотку держите? – фыркнула Ася и сжала губы в тонкую линию. Голова была повернута в сторону, как и, очевидно, взгляд за тёмными стёклами. – Почему вы поехали со мной прыгать с парашютом, если не принимаете участия в сценариях больше необходимого? Почему взяли за руку, ответили на объятие? Это у вас такой способ привлечения клиентов? Если не хотите, чтобы клиенты влюблялись, не делайте всего этого!

Громов вздрогнул и сжал в кулаке ручку. Ася никогда не позволяла себе говорить таким тоном с ним. «Сейчас или никогда», – снова подумал он и отложил ручку в сторону.

– Ася Викторовна, вы меня неправильно поняли…

– Что именно? То, что вы поехали ко мне в гости, хотя ваш друг давно был свободен и мог привезти ключи? Уж извините, я подсмотрела в сообщения, пока вы были в туалете! – Ася слегка повысила голос, но тут же одёрнула себя. – Я мало делала первых шагов? Вы хоть раз мне написали не по поводу этого дурацкого сценария?

– Послушайте… – снова предпринял попытку Громов, но Асю было уже не остановить.

– Расторгните договор, Кирилл Владимирович, и никогда меня не увидите больше.

Громов плохо помнил, как подписал бумажки, отдал их Асе и отпустил в полном молчании. Воздух в кабинете ещё долго был наэлектризован, а ему понадобилось дважды умыться, чтобы прийти в себя и успокоиться. Только после этого он сел в кресло и полноценно осознал, что произошло.

Аккаунт «Второго шанса» в Телеграме Ася заблокировала. Громов вбил её ник в поиске и хотел было написать с личного номера, но в итоге только смотрел в пустоту диалога и раз за разом перечитывал: «Здесь пока ничего нет…»

Через несколько дней после разговора Громов неожиданно поехал в «Нострадамус». Как-то незаметно с появлением в его жизни Аси клуб перестал быть таким уж интересным местом. Они общались редко, но Громов каждый раз будто ждал, в предвкушении проверяя диалог и мониторя её страницу. Сейчас ждать было нечего.

При виде танцпола он сразу вспомнил тот вечер, когда впервые заметил здесь Асю, и отказался от идеи танцевать среди пьяных мужчин и женщин, липнувших друг к другу. Несколько симпатичных девушек поймали его взгляд, кто-то даже улыбнулся, и Громов почти соблазнился провести с кем-нибудь из них вечер, но в последний момент отвернулся.

За баром сегодня снова не было Макса, поэтому поболтать тоже не получилось. Громов попросил налить несколько шотов, выпил их залпом и принялся оглядывать клуб помутневшим взглядом. Из-за этого фигура в коротком платье, эскизы которого Громов совсем недавно рассматривал в «Щелкунчике», сначала показалась ему призраком. Этого просто не могло быть: дважды встретиться в одном и том же месте? Но призрак не желал растворяться, наоборот, принял более чёткие очертания и вышел на танцпол.

Всё было не так, как в тот раз: Ася выделялась на фоне остальных, приковывала к себе взгляд Громова, заставляла забыть обо всём. Он вдруг живо представил, как подходит к Асе, двигающей бёдрами в танце, кладет руки на талию и вдыхает запах волос. Громов был абсолютно уверен, что этот аромат запомнится ему навсегда, как и мягкие касания и нежность, с которой Ася будет отзываться на них. Никаких преград для этого не было: чувства и желания оказались взаимны. Громов строил стены только в голове.

На секунду показалось, что он и правда сейчас встанет и подойдёт, но высокий широкоплечий мужчина оказался рядом с Асей первым. Он не положил, как хотелось Громову, руки ей на талию, а стоял на расстоянии. Она, покачивая бёдрами в такт музыке, бросила короткий взгляд в сторону барной стойки и слегка придвинулась к мужчине, всё ещё не касаясь.

Громов вздрогнул – Ася знала о его присутствии.

Пара вышла в центр танцпола. Громов заказал ещё один шот и одновременно с этим очень захотел уйти, но не мог отвести взгляд от магнетического зрелища: Ася двигалась плавно, блестящее платье облегало хрупкое тело, тёмные волосы, собранные на затылке в пучок, растрепались, и тонкие пряди падали на плечи. Мужчина протянул руку, чтобы дотронуться, и Ася слегка отодвинулась, а после что-то сказала, нахмурив брови. Больше попыток коснуться тот не предпринимал.

Громов закрыл глаза и увидел на танцполе только их, держащих друг друга в объятиях. Ася тихо смеялась ему в ухо, целовала и шептала какие-то глупости. Было сложно представить их вместе. После всех этих лет, замкнувшись в собственном горе, Громов не думал, что может заинтересоваться кем-то всерьёз. Все девушки меркли на фоне Майи, а Ася вдруг не стала с ней соперничать, а заняла положение рядом. Совсем другая – по-хорошему странная, закрытая и недоверчивая, она стала антиподом Майи. И этой притягательной загадочности сложно было сопротивляться.

Когда Громов открыл глаза, Аси на танцполе не было. Обернувшись, он увидел закрывающуюся дверь туалета. Мужчина продолжал танцевать, и можно было предположить, что Ася просто отлучилась ненадолго. Но почему-то Громов почувствовал волнение и быстро пошёл к туалету.

Сердце его не подвело. Толкнув хлипкую дверь, Громов, поморщившись от едкого запаха, прикрыл нос рукой и только после этого увидел происходящее. Ася стояла, прижавшись к стене, держала руку у лица и не двигалась. Рядом с ней суетился парень, кажется, лет на десять её младше.

– Девушка, вам на воздух надо. Девушка!

Громов схватил парня за плечо и повернул к себе:

– Что случилось?

– Вы с ней пришли? – Парень, нервно крутивший телефон в руках, поправил очки и сразу же продолжил, не дождавшись ответа: – Мы столкнулись у двери. Не знаю, что случилось, но она пыталась себе лицо расцарапать. Дралась со мной, вот, – он показал следы от ногтей на руке, – а потом встала и молчит. Вы точно знакомы?

– Да. Её Ася зовут, – быстро ответил Громов и снова повернулся к девушке. Она смотрела в одну точку, будто вообще не понимала, где находится и что происходит. – Идите, я разберусь. Спасибо.

– Такое бывает тут, знаете, мало ли, приняла может что. – Парень слегка хлопнул Громова по плечу и быстро вышел из туалета, явно обрадовавшись, что переложил ответственность на кого-то.

Громов сделал шаг к Асе и хотел было дотронуться, но не стал, вспомнив, как она отшатнулась от мужчины на танцполе. Вместо этого он позвал её по имени. Ася подняла голову, и в глазах появилось узнавание. Но сказать ничего она или не могла, или не хотела; только поджала искусанные губы. На покрытом тональным кремом лице были видны бледные царапины от ногтей.

– Пойдём, я вызову такси и отвезу тебя домой, – мягко сказал Громов. – Или лучше поедем ко мне. У меня есть горячий чай, аптечка. Моцарелла нас встретит. Поехали?

Ася ещё несколько секунд смотрела, не отрываясь, а после кивнула и опустила голову. Громов с удовлетворением подумал, что ей явно стало лучше. Получив разрешение взять за локоть, он вывел Асю сначала из туалета, а потом из клуба на воздух.

Такси приехало быстро. Загрузившись на заднее сиденье, они сидели плечом к плечу, а после в абсолютной темноте Ася переплела пальцы с пальцами Громова, как в самолёте, но в этот раз не одернула руку. Это был хороший знак.

В полной тишине Громов завёл Асю в квартиру, помог разуться и отправил в гостиную, пока сам наскоро переоделся и зашёл в ванную умыться. Он только и мог удивляться, как складывались обстоятельства. Будто сама вселенная сталкивала их раз за разом, сводила, несмотря на страхи и сомнения Громова. Сейчас Ася, чудесная, прекрасная Ася, сидела у него на диване в гостиной и, конечно, согласилась бы на предложение начать встречаться. Дело было за малым – только решиться.

Громов зашёл и неловко остановился на пороге. Ася стояла около шкафа с фигурками и рассматривала их. Рядом с ней с мячиком в зубах сидела Моцарелла, которую, видимо, разбудил шум. Вздрогнув от тихого покашливания, Ася обернулась:

– Коллекционируете?

– Да. С детства привычка ещё. – Громов считал это увлечение детским и обычно никому не рассказывал, и слегка удивился, когда Ася не подняла его на смех.

– Локи красивый. В полный рост, с таким вниманием к деталям сделан. Шлем один чего стоит. Из редкой коллекции какой-то?

– Да. Пожалуйста, давайте закроем тему, иначе я умру со стыда, – неловко рассмеялся Громов, желая увести разговор как можно дальше от этой фигурки, и сел на диван. Ася опустилась рядом.

– Простите, что вам пришлось видеть это.

– После всего этого я готов перейти на ты. – Ася усмехнулась и согласно кивнула. – Могу я узнать, что случилось?

– Ничего особенного. – Она схватилась за край платья и начала быстро перебирать пальцами пайетки. – У меня раньше часто подобное было, но в последние лет десять научилась контролировать. Просто в клубе было шумно, мужик ещё этот на танцполе полез, да и в последние дни я на эмоциях была… Не знаю, это сложно остановить. В какой-то момент внутри будто взрывается вулкан эмоций, и ты не можешь с ним справиться. В детстве я совсем не могла, часто больно себе делала, эти царапины – ничто, по сравнению с тем, что было. Всё лицо и руки могла исцарапать. А потом – не всегда, но часто – наступает состояние, которое ты уже видел: весь мир замирает, я перестаю слышать и видеть, могу только замкнуться в своём состоянии и стоять.

– Звучит дерьмово. Это ведь нездорово, Ась, ты к врачу не обращалась?

Ася ответила не сразу – только смотрела пристально, будто решалась на что-то.

– Обращалась. Нервная реакция просто, – сказала она наконец и с тихим треском вырвала пайетку из платья. – Ну вот, и зачем я это сделала? Вчера весь вечер их пришивала. Ладно, не страшно. До последнего времени было нормально, я вела дневник, где приступы отслеживала, но в последние дни всё шло наперекосяк. Вот и сорвалась.

– А что случилось?

– А сам как думаешь?

Повисла тишина. Громов достал из аптечки упаковку пластырей, но Ася только покачала головой. У него же все слова застряли в горле: хотелось расспросить обо всём, узнать, зачем она вообще пришла в клуб, если даже в многолюдном кафе долго не высидела, но не получалось хоть что-то сказать.

– Кирилл, – нарушила тишину Ася.

– М?

– Зачем это всё?

– Что? – решил прикинуться дурачком Громов и посмотрел на Моцу. Ася же не сводила с него взгляд.

– Понятно, что никто бы не прошёл мимо того, что случилось в туалете, но зачем ты привёз меня к себе домой? Зачем заботишься сейчас?

– А сама как думаешь? – повторил за ней Громов, отчаянно пытаясь свести разговор в шутку, но Ася была непреклонна:

– Думаю, что я либо сошла с ума, либо нравлюсь тебе, но ты не хочешь признавать очевидного, – привычно прямолинейно сказала Ася. – Так в чём дело?

– Ты не сошла с ума. Ты мне нравишься. Но я не уверен, что смогу.

– А что тут можно не смочь? – хмыкнула Ася и откинулась на спинку дивана. Громов всё ещё чувствовал пристальный взгляд, который невозможно было поймать раньше. – Боишься, что я тебе разонравлюсь?

– Нет, Ась. Я боюсь того, как всё может повернуться. Не все истории со счастливым концом.

– Может, ты ещё нашу свадьбу распланируешь? Волков бояться – в лес не ходить, Кирилл, разве ты сам так не говорил? Никто не знает, к чему приведут отношения. Мы можем пробыть вместе годы, а можем расстаться через неделю. Как ты вообще с таким пессимизмом придумал целую организацию, вселяющую веру в себя и в будущее? Где всё это в тебе?

– Сапожник без сапог, – усмехнулся Громов и опустил глаза на собственные руки. – Прости, мне сложно говорить что-то однозначно даже сейчас. Но я был бы не против попробовать?

Ася вытянула руку, задев пальцы Громова, и приподняла безымянный.

– А кольцо зачем носишь?

– Я… – Он слегка замялся, размышляя, стоило ли говорить правду. – Я не женат. Был когда-то, четыре года назад. Жена, Майя, умерла, а я ношу кольцо, чтобы никто не подходил знакомиться.

– Вот как. И помогает?

– Против тебя нет, – хмыкнул Громов и наконец встретился с ней взглядом, но Ася не засмеялась – только склонила голову вбок и задумчиво облизала губы.

– Ты хотел, чтобы я не подходила?

– Нет. Не знаю. Поначалу хотел, думаю, но потом втянулся. Соглашался ведь и с парашютом прыгать, и кино посмотреть. – Громов решился и, чуть подавшись вперёд, переплёл свои пальцы с пальцами Аси. Она не выдернула руку, но как только поняла, что Громов собирается поцеловать, тут же опустила голову.

– Подожди. Мне надо тебе кое-что рассказать.

– М? – Громов постарался приглушить чувство лёгкого разочарования и перевёл взгляд на окно. Он догадывался, что она хочет сказать.

Ася опустила глаза, подалась вперёд и уткнулась лбом в лоб Громова.

– Я не очень тактильная. Не то чтобы прикасаться ко мне нельзя, просто мне надо немного привыкнуть. Любые такие контакты для меня очень интимные, понимаешь?