Фея (не) против любви

Глава 4

Мне казалось, что я не ела уже целую вечность. И не удивительно, что простая похлебка казалась мне вкуснее любого деликатеса. Оставалось лишь уповать, что ингредиенты ее общедоступные и приемлемые.

Едва я вошла в просторную комнату, где за столом уже сидели хозяева дома, как Ян прыснул от смеха и тут же уткнулся носом в тарелку. Да так мастерски, что лишь его подрагивающие плечи и были видны! А вот Ратмир принялся упражняться в гнутье ложек, удостоив меня лишь мимолетным взглядом.

– Я помогу, – мальчишка резво вскочил из-за стола, думаю не без помощи братца, который теперь глядел и на него волком.

Ян захлопотал рядом с печью, достал новую миску и, ловко орудуя половником, принялся наливать похлебку. Я же села напротив хозяина, сложила ручки на коленки и потупила взгляд.

– Зачем же рвать ее было? – наконец на одном выдохе произнес хмырь.

Голос его был полон вселенской печали, когда он еще раз оглядел дело рук моих, а вот Ян едва не умирал за его спиной, сотрясаясь от беззвучного хохота. Кушать под перекрестными взглядами обывателей дома было непросто, но я была слишком голодна, чтобы обращать на это хоть какое-нибудь внимание.

– Как зовут-то тебя, горе луковое? – спросил Ратмир, когда с моим ужином было покончено. Сами они давно поели и ждали только меня.

– Капель, – ответила я, наблюдая, как разгорается восторженный интерес в глазах младшего и как закатываются глаза старшего.

– Какая прелесть. А родители у тебя часом не Дождик с Тучкой?

– А родители мои правители Светлограда, и кому-то стоило быть повежливее, – как могла напомнила о своей значимости этому чурбану.

– Буду сидеть и бояться. Хотя, это если они летать умеют, – отмахнулся от меня хмырь.

– Капель – это древнее имя, почитаемое всеми феями. Капель – это смех фей.

– Ржавый скрип ваш смех, – резко перебил меня Ратмир, сложив на груди руки.

– А ты его хоть слышал? – спросила я, повторив жест хмыря.

– Боги миловали. Не зря каждый вторник и четверг приношу им в жертву по лягушке. А ты рот закрой, не фея, – обратился Ратмир уже к брату.

Мальчишка, до этого восторженно разглядывающий меня, поднялся из-за стола и начал убирать посуду, оставив меня один на один с хмырем, от которого и так холодок норовил забраться в каждую прожилку.

– Как же ты в Черной топи оказалась, принцесса? – опять допытывался Ратмир.

– Я летела в Альмиру, – принялась рассказывать я, а заметив его приподнятую в удивлении бровь, пояснила: – Я летела на драконе. Но из-за купола он на время утратил свою ипостась. Из-за твоего защитного купола я упала в болото и едва осталась жива.

– Ты упала из-за глупого дракона, который не смог перед носом разглядеть мерцание купола или удержать свою ношу. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую, – Ратмир ни капельки не чувствовал себя виновным в произошедшем. – А с каких пор невесты добираются на свадьбу таким изощренным способом? Или это у вас новая мода такая, а мы в своей загнивающей глубинке и не в курсе?

– Ты хотел бы, чтобы на тебя с неба свалился весь мой свадебный кортеж?

– Чур меня, чур, – для пущей убедительности хмырь даже постучал костяшками пальцев о деревянный стол. – Нам одной тебя уже много, а ты целый выводок крылатый сюда притащить хочешь.

– Пф, хмыринное отродье, – обиженно насупилась я на то, что он назвал нас выводком, но Ратмира так просто было не обидеть.

– Хмыринное, – с гордостью подтвердил он. – Чистокровное. Других в роду не водилось, – я перевела свой взгляд на Яна, который в тазу мыл миски и ложки. – Кроме этого недоразумения.

Недоразумение повернулось ко мне и подмигнуло, одарив озорной мальчишеской улыбкой. Да уж, неисповедимы пути хмыринной семейки.

– А как ты теперь доберешься до Альмиры? – подал голос маленький трудяжка.

– Не знаю, – поникла я. По-хорошему, надо вернуться в Светлоград, но даже представить страшно, какая взбучка мне там достанется. Так может, лучше и впрямь сразу к эльфам… Тогда и родители не буду сердиться. Наверное.

– Не расстраивайся! Тебя Ратмир проведет! – по-своему истолковал мою печаль Ян, от чего я едва со стула не упала, а хмырь удивленно крякнул.

– Но тебе ведь все равно туда надо было, – с детской непосредственностью Ян переводил взгляд с меня на брата.

– Никуда мне надо, – сквозь зубы прошипел мужчина. Я доведу ее до ближайшего города, а там принцесса и сама справится. Не так ли?

Его последние слова были адресованы исключительно мне и смотрел он на меня при этом так, словно стоит мне не согласиться и меня прикопают здесь же под порогом. Поэтому оценив ситуацию здраво, я принялась одобрительно кивать в такт словам хмыря. Город с дорогой и экипажами, телепортами и всевозможными удобствами это намного лучше болота.

– Пойдем, я покажу тебе спальню, – предложил мне Ян, когда покончил с уборкой.

– Я сам. Тебе волю дай, ты ей еще свою перину предложишь.

Ратмир встал и стал терпеливо, ну почти, дожидаться, когда я выползу из-за стола. Крылышки очень мешали и так и норовили за что-нибудь зацепиться. Справившись наконец с этой тяжелой задачей, я круто повернулась на пятках к хмырю. И тут же испуганно вжала голову в плечи, когда за моей спиной несколько баночек ухнули вниз и разбились вдребезги.

– Ой, а мы же их все равно выкинуть хотели. Стоят, только место занимают, – пытался скрасить ситуацию Ян, пока Ратмир только рычал себе под нос что-то нечленораздельное.

Я боялась и пошевелиться, все пыталась убрать или хотя бы сложить непослушные крылья, но вместо этого они еще больше топорщились в разные стороны.

– Горе луковое, постарайся не разбить еще что-то, – притворно ласково заговорил Ратмир и уже привычно добавил: – если тебе дороги твои крылья.

Мне выделили маленькую спаленку почти под самой крышей, полагаю исключительно потому, что в ней не было ничего, что можно разбить или поломать. Лишь кровать да сундук были в комнате, больше походившей своим убранством на казарму. Дверь за Ратмиром со скрипом закрылась, отрезая меня от всего мира и давая безмолвный приказ к отбою.

Я легла на живот так, что крылья закрыли меня получше любого одеяла. Лишь ноги торчали из-под укрытия. Смех и грех, столь желанные крылья оказались той еще обузой.

Сон не шел, вместо него в голове крутились кровожадные картинки с расправой над хозяином дома. Словесные баталии, всамделишные схватки, которые непременно бы заканчивались моей победой. Замечтавшись, я привычно перевернулась на бок, чтобы свернуться калачиком, и, не почувствовав никакого дискомфорта, уснула.

Глава 5

Под утро в деревянный сруб стала просачиваться сырость, вытесняя тепло и заставляя меня проснуться. Крылышки мои исчезли таким же волшебным образом, как и появились. Меня в известность поставить, как всегда, забыли. Рубаха теперь так и норовила сползти с плеч, а спина так и вовсе ничем не была прикрыта. Ноги, выглядывающие из-под сорочки, были словно ледышки. Поэтому я решилась на разведку боем, а именно открыла хозяйский сундук в поисках одеяла. Должно же здесь быть хоть что-то.

– Не хмырь, а старьевщик какой-то, – бурчала я себе под нос, перебирая бесполезные тряпки в ларе. Хоть бы одно жалкое одеяльце припас для гостей, если вдруг такие безумцы найдутся.

Дрема таяла с мимолетной скоростью, и настроения от этого не прибавлялось. Первый раз в жизни встала в такую рань, да и проснулась от холода тоже впервые.

И как они только живут на этом своем болоте, ума не приложу.

Признав свое поражение, захлопнула сундук, и вернулась к кровати. Забралась на нее с ногами, спрятав их от холода в длинном подоле и, нахохлившись как маленькая пичуга, принялась играть в любимую игру за последние сутки – "Придумай десять причин почему хмырь дурак". Название игры варьировалось, смысл никогда.

Снизу послышался шум и, отставив свои упражнения в остроумии, я осторожно высунулась из комнаты, где меня поджидал сюрприз. Возле двери, на стуле, аккуратной стопочкой лежали все мои вещи.

Надеюсь, это Ян их принес, а не кое-кто злой и страшный. Одев чистенькое белье с опаской взялась за свой сарафан. Вчера он был не в лучшем виде из-за приключений, свалившихся на мою голову. Но сарафан был словно новенький: прорехи залатаны, а по подолу струилось новое кружево взамен оторванной оторочки.

“Чудо, а не ребенок”, – думала я, кружась по комнате. Неловкость за то, что кто-то другой подшивал мою одежду, напрочь смыл восторг от обновки.

Вновь повторившийся шум внизу напомнил мне о моих намерениях, и я побежала на поиск его источника, надеясь поблагодарить Яна за помощь.

– Ну наконец-то. Горазда же ты перины давить, лежебока, – при виде меня Ратмир поднялся с лавки, словно ждал только моего появления. – Собирайся, пойдем в деревню, – сказал он, снимая с вешалки свою куртку и заплечную сумку, набитую до отказа.

– А как же завтрак? – не то, чтобы я была голодна, просто захотелось ему напомнить о манерах и гостеприимстве, раз он сам о них все время забывает.

– Ты на диете, – фыркнул образчик радушия, стоя уже в дверях.

Я потянулась за своими босоножками, но и этим не угодила хозяину.

– Ты же понимаешь, что нам придется идти через топь и лес? – устало произнес он, прислонившись лбом к двери и поглядывая на меня как на несмышленыша.

– Что, хочется понести меня на руках? Стань в очередь, – я начала злиться на этого хама.

– Разве что до первой канавы, – не остался в долгу Ратмир и придвинул мне высокие сапоги, судя по размеру, принадлежащие Яну. Затем снял с вешалки старую куртку, в которой я тут же утонула. – А то вдруг не примут во дворце с соплями.

– Спасибо, – нехотя вымолвила я.

– В карман не положишь, – подхватил мои слова хмырь. – Надеюсь, благодарность твоего жениха будет более весомой.

Неужели я на какой-то миг допустила мысль, что хмырь может помогать бескорыстно? Вот уж свежо предание.

Подхватив свои босоножки и обув сапоги, благо здравый смысл победил врожденную вредность, я вышла вслед за хозяином из дома.

– А как же Ян? – спросила я, думая о том, что только его присутствие могло бы скрасить это утро и этот долгий путь.

– Он ушел еще на рассвете.

– Зачем? – мысленно прикидывала в уме, как можно было послать ребенка в такой час в деревню и ответов не находила.

– Он работает в кузне подмастерьем.

– А почему же не живет там? – удивилась я. В Светлограде все ученики переходят под начало своих мастеров.

Ратмиру мой вопрос явно не понравился.

– У него есть дом, – грубо ответил он мне, словно я сказала какую-нибудь глупость.

Я пожала плечами, принимая факт как данность и понимая, что спорить с этим чурбаном бесполезно. Если он хочет, чтобы ребенок шлялся в потемках по болотам, то кто я такая, чтобы его отговаривать? Лучше уж вообще буду помалкивать.

– А зачем нам в деревню? Это по пути? – моей выдержки хватило ненадолго.

– Нет. Надо пополнить запасы. Я не заметил вчера, чтобы феи святым духом питались.

Я сжала кулачки, жалея, что снова заговорила с ним. Объели его бедного на целую тарелку похлебки. Жмот болотный.

– Запасы кончились, не хочу, чтобы Ян остался без меня впроголодь, – чуть мягче добавил Ратмир, но горнова моей обиды не спешили угасать.

Вместо этого в голове роились мысли о том, а как именно хмырь будет добывать провиант у людей. Украдет? Соберет дань? Убьет кого-нибудь? Ну, он же хмырь… А я, что же, выходит, подельница? Так низко я еще не падала. Даже после вчерашнего.

Рыхлая почва чавкала под ногами, порой превращаясь в противную жижу под натиском сапог. Если бы не они, я бы уже по щиколотки была в грязи. Сказала бы спасибо, да вот даже язык не поворачивался.

Деревья редели, все чаще пропуская между своими кронами теплые лучи солнышка. Хоть здесь солнце не было таким же ласковым как в Светлограде, я и этому была рада. Усиливающийся гомон говорил о том, что мы все ближе подходим к деревне. А вскоре и она сама показалась меж поредевших стволов. Маленькая, домов на двадцать, не больше, которые выстроились в два ряда вокруг ярмарочной площади, украшенной разноцветными лентами по случаю какого-то местного торжества.

Я покосилась на Ратмира, который уверенным шагом двигался в сторону людей. Под лучами солнца его кожа уже не казалась серой, скорее просто смуглой. Может так на него родная стихия влияет или ее отсутствие? Но зато теперь понятно, почему он так спокойно движется в сторону деревни, не боясь быть посаженным на вилы. Нипочем бы не догадалась, что рядом со мной идет хмырь. Обычный мужчина, таких тут пол деревни разгуливает, даже глаза уже не горели красными угольками, на смену которым пришла естественная зелень.

– Дяденька!

– Дядя Ратмир пришел!

Сначала послышался детский голос, а затем и топот нескольких пар ножек. Детвора обступила моего спутника, так и норовя повиснуть на его широких плечах.

– Вчера кикимора завывала, спать не давала. Дядя Ратмир, ты ее отругаешь? – принялась ябедничать маленькая девочка, состроив жалобную мордашку.

– Отругаю, – кивнул Ратмир.

Взрослые, встречавшиеся нам на пути, приветливо махали ему рукой. А до меня медленно доходило понимание, что здесь все его знают. Нет-нет, не просто знают, они знают, что он хмырь, хозяин болота, и… ничего?

“Может он их просто в страхе держит?” предположила я, пытаясь логически объяснить увиденное.

– Ратмир, сегодня Юшка замуж выходит. Останешься на празднике? – спросила молодая девушка, кокетливо накручивая русую прядку на палец.

– Может и останусь, если вы того желаете, – рядом с мужчиной собралась уже целая толпа воздыхательниц.

А лично у меня появилось только одно желание – найти молоточек покрепче и дать им всем по кумполу, чтобы очнулись и поняли, что рядом с ними душегуб болотный.

Глава 6

Я стояла в сторонке, с завистью поглядывая на трещоток, обступивших Ратмира. Челюсть сводило от притворной улыбки.

– Я – крутой мужик, живущий в доме на болоте. Бла-бла. Эй, девочки, налетай на кубики. Не хотите ли потрогать мой бицепс? Больше-то мне похвастаться нечем, – корчила рожи я своему не веселому отражению в луже.

Вообще феи добрые и я не исключение, но стоило только взглянуть на толпу хмыриных поклонниц, как зубы скрипели от злости, ведь ко мне что-то никто не спешил подходить.

– И немудрено, – ответило мне отражение в луже.

Высокие сапоги да куртка, висящая на мне как мешок. Из всего этого великолепия только и было видно, что белокурую макушку, в которой некстати оказалась зацепившаяся веточка хвои. С трудом вытащила ее из волос и откинула в сторону, так, словно это она была виновницей моего плохого настроения, да и вообще всех бед, свалившихся на меня с самого рождения и по нынешний день.

– Кхе-кхе, – попыталась я привлечь внимание мужчины, но тот даже не повернул голову в мою сторону. С таким успехом и помереть можно, а он не заметит.

– Капель, ты здесь! – налетел на меня ураган, едва не сбив с ног.

– Привет, Ян, спасибо тебе за одежду, – я крепко обняла мальчика.

– Какую одежду? – удивился он.

– Мою, – тихо ответила я, а в моей голове уже принялись роится страшные подозрения.

– А что не так с твоей одеждой? Я ничего не делал, – поспешно произнес мальчишка, тем самым только подтвердив мои догадки.

Просто замечательно, Капель! Какое-то болотное чудище копошилось в твоем белье, да еще и сарафан испортило. Да-да, мне это кружево сразу не понравилось!

– Долго прохлаждаться будем, принцесса? – навис надо мной упомянутый мужчина.

– Кто бы говорил, – почти прошипела я сквозь зубы. – Обещал меня до города довести, а сам привел на деревенскую свадьбу. Так я никогда до Альмиры не доберусь.

– Не так уж много и потеряешь, – ухмыльнулся хмырь.

Я лишь демонстративно скрестила руки в ответ.

– Кузнец вечером поедет в Драдн и тебя не против прихватить, если ты спрячешь свои зубки, принцесса… А там до Альмиры уже и рукой подать.

– А ты? – не то, чтобы мне так не хотелось расставаться с Ратмиром, но кузнеца я вообще не видела. Не хотелось бы менять шило на мыло, хотя это же хмырь… кто может быть хуже? – Хорошо, – подумав, покорно согласилась я.

– Ну вот и славно, а сейчас можно и отдохнуть. Окольцует тебя предводитель ушастых, запрет в высокой башне, хоть будет, что вспомнить в промежутках между появлениями наследников.

– Ха-ха, не смешно. Эльфы цивилизованный народ, между прочим.

– Ну, это бесспорно, – пожал плечами Ратмир и посмотрел на меня с хитрым прищуром. – А ты слышала что-нибудь об их королеве?

– Я не в дремучем лесу живу, и не на болоте, конечно же, слышала! – фыркнула я, вздернув нос.

Сейчас я была рада своей мешковатой одежде, потому что она отлично скрывала как трясутся все мои поджилки. Я ведь ничегошеньки о ней не слышала, кроме гипотетического факта ее существования. Вдруг и правда запрут? Да ну, не могут же. Или могут?

Ратмир громко рассмеялся. Для него не осталась незамеченной вспыхнувшая на моем лице паника.

– Умерла она при родах. Это даже в нашем дремучем лесу все знают.

– Вы такие милые, – улыбнулся некстати Ян, от чего мне снова захотелось обзавестись молоточком. А ведь вроде адекватный парень раньше был, это все зловредное влияние большого и страшного…

– А ты не отлынивай, мелкий, тебя кузня ждет, – осадил его радость Ратмир и младший, состроив жалобную мордашку на прощание, отправился обратно к своему мастеру.

Так незаметно мы снова остались одни на площади, все разбежались по своим делам или были заняты последними приготовлениями перед гуляньем. А мне даже стало интересно посмотреть, как же проходит деревенская свадьба, да еще и у людей.

– Пойдем, у нас тоже есть дела, – через плечо бросил мне Ратмир, двинувшись вглубь деревушки в известном одному ему направлении.

Мне же ничего другого не оставалось, как семенить за ним следом, едва поспевая за его широким шагом. Мы прошли почти всю деревушку, и остановились лишь у небольшой избы, которая находилась на отшибе, немного вдали от остального поселения.

Хмырь без стука распахнул дверь и вошел в сени, на что я в очередной раз закатила глаза, поминая отсутствие банальных манер у мужчины.

– Здравствуй, Ратмир, ты сегодня долго. Обычно с рассветом приходишь, – прошелестел старческий голос совсем рядом, но вот его хозяйки пока видно не было.

– Да вот, задержался, – начал оправдываться мой знакомый, не забыв при этом обернуться ко мне и наградить снисходительным взглядом, намекая тем самым, кто именно виновен в его задержке.

От печи отделилась фигура, которую, признаться, я раньше приняла за бесформенный мешок. Маленькая сгорбленная старушка подошла к нам вплотную, слеповато щурясь белесыми глазами и кутаясь в цветастую шаль.

– Что за девушку ты ко мне привел?

– Потерялась тут одна, домой надо отправить.

– Сама ушла она из дому, – прошамкала старушка, вглядываясь в меня внимательно, но, к счастью, хмырь ее уже не слушал, а я лишь натянуто улыбнулась в ответ.

– Я принес все, что ты просила, – сказал Ратмир, вывалив все содержимое своей сумки на большой деревянный стол. – Нашел и сушеницу топяную, и цветки вязолистого лабазника, и корневища змеевика.

Хмырь перечислял болотные травы, а я тем временем рассматривала избушку, пользуясь тем, что бабушка утратила ко мне всякий интерес. По количеству травок да всяких заготовок избушка старушки мало чем уступала болотной. Под потолком были развешены коренья да трава для просушки, на широком подоконнике сушились ягоды и листья. Из ступки, брошенной на печи, доносился аромат каких-то специй.

– Ой, спасибо, касатик, сейчас совсем невмоготу стало самой за ними ходить. Без тебя бы давно уж повымирали.

– Не за что, – коротко ответил Ратмир. – Нам бы одежду, женскую. Может найдется что? – неожиданно для меня спросил мужчина, а старушка лишь улыбнулась, будто знала все наперед.

– Конечно, найдется, – кивнула она, рукой подзывая меня ближе. – Внучка у меня хоть и покрупнее будет, да всяко лучше, чем с мужского плеча куртки носить.

Старушка снова стала оглядывать меня с головы до пят, а я никак не могла понять, видит она или нет. Порой травница смотрела в одну точку и даже не моргала, а зрачков и видно практически не было.

– Ступай в комнату, там ларь большой. Возьми куртку да сапожки.

Боязно было в чужом доме вольничать, да еще и от взгляда старушки словно холодок по коже бежал. Ратмир стоял у окна, вглядываясь вдаль, весь его вид показывал спокойствие, а значит бояться было нечего, и я решительно прошла в дверной проем.

Вот только среди прочей мебели да барахла всякого в просторной комнате было два ларца. Я открыла первый и едва не присвистнула. Каких только богатств тут не было: и жемчужные нити, и полушубок, расшитый золотыми и серебряными нитями, и туфельки словно из ювелирной лавки. Я бы в таком наряде всех затмила на празднике. Но разве можно такие вещи богатые забирать у старушки? Я открыла второй сундук, пожалев на секунду, что начала не с него. Это помогло бы лишиться соблазна.

Во втором ларце лежали обычные холщовые сорочки, платья, сверху лежала куртка с небольшой оторочкой, в самом углу были поношенные женские сапожки.

Борясь с собственными желаниями, я еще раз взглянула на содержимое первого ларца, чтобы хоть полюбоваться еще раз на такую красоту.

– Нельзя, Капель. Чужое это, не в богатстве счастье, – уговаривала я саму себя. Во всем Светлограде не сыскать алчной феи или падкой до наживы, а я вот, видимо, нашлась, потому что вдруг подумалось мне, что ничего не случится, если я хотя бы самую маленькую жемчужную нить возьму. Я бы ее в карман курточки спрятала, и прошла, подслеповатая бабка бы в жизни не заметила пропажу. Наяды бы мне обзавидовались.

– Нет, – резко отдернула ладонь, и захлопнула сундук. Потрясла головой, прогоняя наваждение. Я взяла курточку и сапожки, как и велела старушка и вышла из комнаты.

– За смертью только и посылать, – буркнул под нос Ратмир, но я прекрасно расслышала каждое его слово.

– Умница, внучка, – одобрительно похлопала меня по плечу старушка, благо мой маленький рост ей позволял сделать это. – Устала я что-то, пойду прилягу.

Травница прошла мимо меня в комнату, а я, невольно проводив ее взглядом, обернулась назад. Там, где раньше стояло два ларца, был лишь один. Не могло же мне привидеться?!

– Горе луковое, ты там корни пустила? – насмешливый голос Ратмира вывел меня из раздумий. – Переодевайся, и пошли в деревню. Так ты в свою Альмиру никогда не попадешь.

– Это мы еще посмотрим, – я переобулась в удобные сапожки, чудом оказавшиеся точно моего размера. Курточка была чуть велика, но не настолько, как куртка хмыря, от которой вдобавок не слабо пахло тиной.