Читать книгу: «Вампир», страница 3

– Марсель, у нас с папой к тебе серьезный разговор, – мягко начала мать, уже заранее виновато улыбаясь.

Марсель нахмурился. Он не отличался оригинальностью и, как и многие люди в этом мире, всем сердцем ненавидел серьезные разговоры. Потому что после них обычно его жизнь кардинально менялась.

– Мы хотим узнать, не нашел ли ты себе девушку? Ты уже давно расстался с Дезири, а у тебя сейчас такой хороший возраст…

– Не…

Марсель запнулся. Если он расскажет про девушку, то потом сможет беспрепятственно уходить на ночь из дома, говоря, что к ней.

– Нашел, – он сделал вид, что смутился. – Нашел. Ее зовут Даша, мы одногруппники. Завтра пойду к ней в гости.

Мать заметно расслабилась и заулыбалась. Видимо, она готовилась к долгому разговору с последующим гневом сына, но этого не последовало.

– Кто ее родители? – деловито спросил отец.

– Папа работает врачом, мама, кажется, переводчиком, – на ходу придумал Марсель, потому что даже Дашину фамилию вспоминал с трудом. Раздражение нарастало с новой силой, а воображение настойчиво подсказывало воткнуть вилку в ладонь отца, чтобы он перестал задавать эти отвратительные вопросы, словно Марсель встречался не с Дашей, а с ее родителями.

Отец кивнул, явно довольный. Мать одарила Марселя ласковой улыбкой и приступила к ужину. Тот решил не терять время и ушел к себе, чтобы почитать еще немного; впрочем, кого он обманывал – сегодня он снова уйдет не раньше полуночи, чтобы родители точно заснули.

* * *

Когда Марсель поднял глаза от книги, было около полуночи. Родители давно спали, и он, тихо собравшись, выключил свет. Юноша надеялся, что окружающая тишина не будет пугать, как во сне. Марсель на цыпочках прошел по коридору и спустился к входной двери. Как в прошлый раз, он взял одежду с собой и вышел из дома.

Долорес в своей неизменной белой маске ждала его на качелях. Ким молчал. Марсель кивнул девушке и подошел к ней, предвкушая путешествие.

– Привет, – нетерпеливо поздоровался он. – Идем?

– Понравилось? – голос Долорес был приглушенным и довольно неестественным.

Марсель сдержанно кивнул, надеясь, что его жгучее желание вновь попасть в Анранир не настолько очевидно. Однако Долорес ничего не сказала, лишь спрыгнула на землю и поманила Марселя рукой, увлекая за собой. Он пошел следом, надеясь, что в этот раз не придется тащиться в парк.

– Темное место есть у меня в подвале, – сказал он, понимая, что Долорес направляется к выходу со двора.

– Мы пойдем в парк, – отрезала Призрак.

Сегодня она была неразговорчива; Марсель не стал донимать ее расспросами, поэтому просто шел следом на некотором расстоянии. Район был не слишком обжитой, однако люди в нем все-таки присутствовали. Марсель не хотел, чтобы кто-то видел его в компании полунаркоманского вида человека. Миновав потрепанную вывеску «Сад», он расслабился. А вот Долорес выглядела уставшей и довольно рассеянной. Походка была неустойчивой, девушка то и дело натыкалась на камни и кочки, ветки цеплялись за ее капюшон и широкую одежду.

Марсель молчал, не задавая неудобных вопросов. Захочет – расскажет сама. А фанатом бессмысленных светских разговоров он не был.

Все в таком же молчании они прошли к беседке, где Долорес крепко обхватила предплечье Марселя. Секунда потери гравитации – и вот они уже в полутемном помещении.

– Наконец-то, – сухо заметил кто-то сбоку, и Марсель удивленно отметил, что ему приятно видеть здесь Уонена. Тот выглядел встревоженным.

– Что-то случилось? – Марсель не выдержал. – Вы грустные.

– Временные трудности, – пространно отозвалась Долорес.

– Не обращай внимания. – Уонен ушел в глубину дома, скрываясь в царящей вокруг полутьме. – Сегодня к нам придут гости, так что познакомишься с новыми анки. Только будь внимателен, они не такие… Душевные, как мы с Дори.

– Не называй меня так! – со злостью выкрикнула девушка. Уонен в ответ лишь рассмеялся.

Марсель пошел следом за Уоненом в комнату, которая, вероятно, была гостиной. В ней ничего не поменялось; даже прозрачно-зеленая бутылка от «Спрайта» до сих пор стояла в углу.

– Какая валюта в Анранире? – спросил он идущую следом Долорес.

– Что? – переспросила она. – А, деньги… У нас ценится только энергия.

– Вся энергия стоит одинаково? – Марсель понимал, что качество все равно будет разниться. Только вот кто его оценивает? Есть ли здесь привычные банкиры или это делается на глаз?

– Самая дешевая – энергия Ра, потому что ее легко получить, – объяснила Долорес. – На порядок дороже – Ан. Энергию Нир официально не добывают, но, полагаю, некроманты и алхимики в подвалах и не такое проворачивают.

– И все? – Марселю не верилось, что в таком огромном мире было только два варианта денег.

Уонен, скользнув взглядом мимо него, на секунду задержал его на Долорес. На миг дольше, чем следовало.

– Есть еще кое-что, но это скорее экзотика, – нехотя добавила девушка. – Долги, например. Но их используют только те, кто знаком лично.

– Как твой? – тут же вспомнил Марсель.

Долорес кивнула.

– Если не выполнишь долг, то пострадает репутация. Для большинства анки это будет трагедией.

– Есть еще одна энергия, – вклинился Уонен, когда понял, что подруга не намерена продолжать. – Называется Ца.

– Это энергия с Земли, – спешно перебила Долорес.

– Ее добывают из людей.

В разом нагрянувшей тишине было слышно, как на улице ветер бьется о каменные бока зданий.

Марсель выжидающе смотрел на Долорес. Неужели для этого она и привела его сюда? Чтобы «добыть» энергию?

– Ненавижу тебя, – безэмоционально сказала Долорес.

Она прошла через всю комнату и, достав из-под стола бутылку недопитого абсента, сделала большой глоток прямо из горлышка.

– Не ты ли говорила, что важна лишь правда? – насмешливо процедил Уонен. – Я не собираюсь плясать под твою дудку, по крайней мере до тех пор, пока кормлю тебя.

– Правда важна тогда, когда она нужна, – прошипела девушка. – А не когда может навредить. Помни, кто ты такой и кто здесь я.

– Прекрати страдать херней, – Уонен злобно прищурился. – Твоя «ложь во благо», – он нарисовал в воздухе кавычки, – еще никому блага не принесла.

– Я сама разберусь со своим долгом, – она грациозно подскочила к Уонену и, поскольку была на голову ниже, приподняла подбородок, чтобы смотреть на него сверху вниз. – Еще раз влезешь – клянусь всеми богами, тебе не поздоровится.

Уонен закатил глаза и молча отошел. Во взгляде Долорес читалась плохо сдерживаемая ярость; Марсель не двигался с места, ожидая объяснений. Он не был уверен, что уйдет, если она подтвердит его догадку. Все же Анранир был так загадочен…

– Я не добываю из тебя никакую энергию, – примирительно сказала Долорес, однако сейчас ее тон больше походил на угрожающий. – И никогда не буду. И не только я, но и все остальные. Клянусь.

– Почему я должен тебе верить? – Марсель понимал, что сейчас не в том положении, чтобы корчить обиженную даму и диктовать условия.

– Я отдаю долг, так что в любом случае не могу причинить тебе вред, – устало ответила Долорес. – За мной смотрит весь этот блядский город, разве я могу опозориться?

– Мне казалось, тебе нравится Абисс, – протянул Марсель.

– Город, а не его жители, – Долорес снова глотнула абсента. – В большинстве своем.

Марсель понимающе хмыкнул. Люди его раздражали, буквально постоянно действовали на нервы. Даже неглупые и весьма интересные личности вызывали бурю негативных эмоций. При общении с ними ему все чаще хотелось заставить собеседника страдать. Иногда воображение вырисовывало картины, которых пугался сам Марсель. Но от этого не убавлялось желание повалить человека на пол, сомкнув руки у него на шее, и душить, душить, душить. Люди раздражали одним своим присутствием. Раздражали их внешность, манера речи, мимика, даже запах. Со временем Марсель научился так контролировать свои желания, что даже на секунду, бывало, забывал о них. Однако в следующие мгновения в груди вновь сжималось сладостное чувство, приказывающее вынуть из кармана перочинный нож и вонзить в грудь человека напротив, потом достать и снова вонзить, и снова, снова, снова.

От этих мыслей и нестерпимого желания сводило зубы, а рот наполнялся слюной. Это был будто фантастический десерт, который Марсель мог есть всю оставшуюся жизнь.

От входной двери донесся стук; одновременно с этим Долорес допила абсент и швырнула бутылку в стену с такой силой, что мелкие осколки разлетелись по всей комнате, едва не задев ее и Марселя.

– С меня довольно, – прошипела она и, не говоря ни слова больше, выскочила из комнаты.

На удивленный взгляд Марселя Уонен лишь рассмеялся и махнул рукой.

– Забей. Женщины порой просто мерзкие.

– Если бы она это услышала, от тебя и мокрого места не осталось бы, – весело заметил кто-то позади Марселя.

Это был невысокий молодой человек, ростом даже ниже Марселя. В мягком желтоватом свете фонаря под потолком его всклокоченные волосы напоминали блеклый старый мед, глаза – почти того же цвета. Единственным, за что цеплялся взгляд, был огромный безобразный шрам на левой щеке. Кожа на его месте сморщилась, испещрилась зажившими трещинами и покрылась тонкими складками. Шрам перебрался через нос к другой щеке, постепенно переходя там в нормальную кожу; тонкие борозды протянулись к уголку рта, другие – вниз, к шее, где распадались на почти незаметные неровности.

– Марсель, – представился юноша и подал пришедшему руку, стараясь смотреть в глаза.

Незнакомец криво усмехнулся его попытке, не ответив на рукопожатие.

– Ренато или Рене.

– Меня зовут Эльвин, – из-за спины Рене вырос еще один юноша и приветливо и тепло улыбнулся. – Дори так много рассказывала о тебе, приятно познакомиться в жизни.

– Да, взаимно, – Марсель бросил формальную фразу, хотя уже начал сомневаться в ее формальности.

Здесь, в Анранире, он почти не испытывал желания убить собеседника. При разговоре с Долорес он и вовсе забывал об этом. Теперь, глядя на новых знакомых, Марсель понял: искусственно созданная мысль о том, чтобы причинить им боль, сама по себе была противной.

В чем дело? Неужели жители Анранира так влияют на него? После этой внезапной догадки Марсель сразу понял, как узнать остальную информацию.

– Надеюсь, это была не последняя алкашка? – спросил Рене у Уонена, хмуро глядя на осколки бутылки.

– За кого ты меня принимаешь? – притворно-возмущено воскликнул Уонен.

Он вышел из комнаты и свернул куда-то в темный коридор. Рене по-хозяйски расположился на одной из подушек. Эльвин еще раз натянуто улыбнулся и сел рядом с приятелем.

– Как себя чувствовал после абсента? – с ухмылкой спросил Рене.

– Хотел сдохнуть, – отозвался Марсель и сел за стол напротив них.

– Скоро привыкнешь. – Рене пожал плечами. – Главное – не переусердствуй.

– Я всегда знаю меру, – медленно произнес Марсель и подался вперед. – Почему Долорес такая нервная сегодня?

– Да она всегда такая, – фыркнул Рене. – Истеричная сука.

Пока Марсель пытался выбрать один из вопросов, вертевшихся на языке, Эльвин со всей силы стукнул Рене по плечу.

– Еще раз спизданешь что-то подобное, я с тобой неделю разговаривать не буду.

В ответ Рене лишь закатил глаза.

– Вы друзья? – у Марселя никогда не было даже приятелей, что уж говорить о друзьях. И он не представлял, как такие разные на первый взгляд люди могли общаться.

– Нет, – отрезал Рене.

– Да, – одновременно с ним сказал Эльвин.

Марсель не стал допытываться дальше, понимая, что они ничего не расскажут. Уонен быстро вернулся, сжимая в руке бутылку с прозрачной жидкостью.

– Надеюсь, это кокороко⁴, – протянул Рене.

– Потин⁵, – Уонен для достоверности посмотрел на этикетку. – Боюсь, наш новый друг еще не готов к кокороко.

Марсель едва сдержал раздраженный выдох. Абсент ударил в голову, потому что Марсель был голоден и выпил сразу два коктейля. Однако он и сегодня ужинал довольно давно, так что алкоголь, скорее всего, подействует на него так же. Тем не менее это высказывание вызывало недовольство. В голове мелькнула и тут же исчезла мысль выхватить бутылку и ударить ею Уонена.

Тем временем Уонен достал из-под стола стаканы и налил всем поровну.

– Мелкими глотками, – предупредил он Марселя.

Тот кивнул. Вкус потина – резкий, грубый, сильно отдающий спиртом. Однако через несколько обжигающих глотков Марсель почувствовал запах дыма и яблок и отвратительный земляной привкус.

Алкоголь стекал в желудок, тут же разводя в нем костер. Теплая волна поднялась вверх и одновременно опустилась к ногам, расслабила мышцы, наливая их силой.

– Прости, закуски опять нет, – без тени раскаяния сказал Уонен.

– Ничего…

Марсель видел лишь огни, разгоревшиеся вокруг с новой силой.

– Еще по одной? – предложил Рене.

– Марсель, тебе хватит, – Уонен разлил потин в три стакана, которые тут же оказались пусты.

Марселю было плевать. Он уже наслаждался видом переливающихся искр, а большего ему и не нужно.

– Куда ты так смотришь? – с интересом спросил Эльвин, отрываясь от общей беседы. – Нравятся нити?

– Это – нити Ан?

Юноша кивнул.

– Не только. Сейчас ты видишь все энергии, которые только существуют. Ты можешь ходить по Ан, перепрыгивая по нитям одного цвета. Найди где-нибудь одну, которая тебе нравится больше всех.

Марсель сосредоточил взгляд на сине-фиолетовом огоньке, который горел, почти не мигая.

– Теперь представь, что ты приближаться к сиянию. Так стремительно, как только можешь.

Марсель напрягся, стараясь выполнить все в точности так, как посоветовал Эльвин. Но ничего не вышло, только голова разболелась. Марсель покачал головой; алкоголь брал свое, и мысли перемешались, становясь неповоротливее и глупее.

Сбоку мелькнула чья-то тень. Марсель инстинктивно дернулся, но увидев, что Эльвин приветливо заулыбался, расслабился.

– Привет, – первым поздоровался Уонен.

– Вы уже начали, – сухо заметил пришедший. – Приятно познакомиться, – кивнул он Марселю, – я Алоис.

Это был высокий крепкий мужчина с длинными, местами собранными в косы светлыми волосами. На вид ему было около тридцати, однако Марсель всегда плохо определял возраст.

Решив не молчать, он тоже представился.

– Мы пойдем к Трещине? – сразу оживился Эльвин.

Уонен кивнул, протягивая Алоису бутылку. Тот поблагодарил и сделал несколько мелких глотков, а Эльвин тем временем переключил внимание на Марселя.

– Хочешь, сделаю твою скульптуру? – мечтательно спросил он. – Я уверен, она будет одной из лучших моих творений.

– Что? – не понял Марсель. – Ты скульптор?

Эльвин радостно закивал, словно довольный ребенок. Марселя это насторожило; он не слишком любил таких веселых людей. Чувствовалась в них какая-то фальшь, словно запах гнили пробивался сквозь ваниль.

– Можно идти, – заключил Уонен после короткого разговора с Алоисом и встал на ноги.

Марсель не знал, что это за Трещина такая, однако уже сгорал от нетерпения поскорее ее увидеть. Наверняка огоньки – нити – будут образовывать там какие-то причудливые формы. А он, завороженный, сможет любоваться ими вечно.

Марсель не успел ничего понять, когда Рене смазанным движением руки крепко схватился за его предплечье; путешествие оказалось длиннее, чем он ожидал, однако уже через несколько тошнотворных секунд они стояли по пояс в высокой холодной траве.

Вокруг царили сумерки. Солнце было совсем маленьким, не таким, каким Марсель его помнил. И первая мысль, которая пришла в голову – что с ним? Он ее и озвучил.

– Солнце движется здесь не так, как на Земле, – скупо пояснил Рене, – оно идет не вокруг Анранира, а вдоль него, по большому овалу.

– А как же земли, которые не освещаются солнцем? – Марсель любил ночь, но не холод. И он прекрасно понимал, что места, куда не заглядывал луч солнца, покрыты вечным слоем льда.

– У них другие солнца. Над нашим Островом светит это.

Марсель обернулся и, когда перед глазами унялась тряска земли и разноцветных огней, заметил неподалеку Уонена, Алоиса и Эльвина.

– Пойдем, посмотришь на Трещину, – позвал Рене и твердым шагом направился вперед.

Марсель пошел следом. Расчистить путь от сорной травы оказалось нелегкой задачей. Она цеплялась за руки, узлами завязывалась вокруг щиколоток. К тому же весь воздух вокруг пропитывали нити. Они тянулись вдоль травы, образуя вокруг нее своеобразный ореол, даже в земле Марсель видел слабое сияние. А вот трава была жесткой и резала кожу; уже через несколько минут на ладонях появилась сетка маленьких кровоточащих ранок.

Тихо ругаясь себе под нос, Марсель все же вскоре поравнялся с замершим в ожидании Рене. Тот казался недовольным; впрочем, Марселю это было безразлично.

Когда он поднял глаза от бесконечного темно-зеленого сверкающего моря, то невольно ахнул. Впереди открывалась бездонная черная пропасть, откуда веяло холодом и прелым запахом старых листьев. Внизу клубится неестественный черный туман, уходящий вглубь разлома; из-за него невозможно было увидеть, насколько большой являлась Трещина. Нити, сплетаясь в воздухе замысловатыми узорами, возле входа в туман тускнели и обрывались, однако с двойной силой поднимались из него к далекому прозрачно-синему небу.

– Что там внизу? – с придыханием спросил Марсель.

– Концентрация первородной Ан, – Рене склонил голову к плечу и подошел ближе к краю. – Другая энергия, к которой у нас нет доступа.

Голоса Уонена и остальных раздавались достаточно далеко. У Марселя было время, чтобы расспросить Рене о том, что его интересовало сейчас больше всего на свете.

– Это правда, что энергию Ца добывают из людей? – спросил он, скосив глаза, чтобы посмотреть на реакцию Рене. Однако ее не было.

– Да, – у того в буквальном смысле не дрогнул ни один мускул, а сам Рене продолжил безмятежно смотреть вдаль.

– Зачем?

Теперь он повернулся и снисходительно улыбнулся, словно учитель, довольный учеником.

– Энергия Ца – это энергия чистых человеческих эмоций. Ее просто получить, анки легко ее усваивают. К тому же она очень сильна, потому что эмоции людей тоже сильны.

– Анки словно вампиры, – заметил Марсель.

– Что-то общее есть, – согласился Рене.

Повисло молчание. Голоса приближались, а вопросов стало еще больше.

– И какую энергию вы добываете из меня? – сухо спросил Марсель.

– Из тебя? – Рене улыбнулся шире, слишком широко, чтобы это было добрым знаком. – Никакую.

5. Te hominem esse memento

Помни, что ты – человек.

Даша жила в небольшой квартире не так далеко от университета. Марсель мельком рассмотрел ее, пока девушка выбирала фильм, весь сюжет которого был завязан на попытках главной героини уйти от мужа. В конце концов откуда-то взялся сердобольный миллионер, с которым она потом жила долго и счастливо. Словом, Даша оказалась любительницей типичных сопливых мелодрам, которые уже через пять минут просмотра выводили Марселя из себя.

– Не понравилось? – спросила она, положив голову ему на плечо.

– Весь фильм надеялся, что муж ее грохнет, – скривился Марсель. – У таких идиоток не может быть счастливого финала.

– Почему? – удивленно спросила Даша. – Она так много страдала, наверное, заслужила счастье?

Марсель нервно рассмеялся.

– Чем? Она – слабое звено. Выбраковка человеческой популяции. А если ты слабый, то ты должен умереть, потому что жизнь принадлежит сильным.

Даша несколько секунд молчала, после чего подняла голову и пригладила всклокоченные волосы.

– Ты говоришь совсем как Гитлер.

– Скорее, как Ницше. Но, возможно, чуть более радикальный.

– Ты прямо террорист, – усмехнулась Даша, ничуть не пугаясь, хотя Марсель был уверен: любая другая девушка тут же выгнала бы его не только из своей постели, но и из дома.

– Я же не воплощаю свои мысли в жизнь, верно? – решив, что философии достаточно, он потянулся к Даше и мягко обхватил рукой ее талию. – Но некоторые идеи все-таки воплотить хочу.

– Например? – Даша улыбнулась, хитро прищурив глаза.

Она не сопротивлялась, однако все равно держала дистанцию; подобный флирт был знаком Марселю, хотя он не подал вида. Лишь крепче обхватил Дашу, увлекая за собой. В итоге он упал спиной на мягкие подушки ее огромной кровати, она – сверху, но продолжала упираться ладонями ему в грудь.

– Хочешь, покажу? – Марселю не нужен был ответ; одной рукой он продолжал прижимать Дашу к себе, второй залез ей под футболку и провел ладонью по спине.

Девушка усмехнулась и, вытянув руку, легко дотронулась до его щеки. Марсель не стал дожидаться, когда она проявит инициативу, поэтому молниеносно убрал руку из-под Дашиной футболки и обхватил ее ладонь, которой девушка продолжала упираться в его грудь; он вывел запястье в сторону, одновременно переворачиваясь на живот и подминая Дашу под себя. А ей оставалось только удивленно хлопать глазами, не в силах пошевелиться.

Однако она быстро пришла в себя и соблазнительно улыбнулась. Хотя Марсель довольно крепко сжимал запястье Даши, она ловко вывернула руку, скользнула пальцами по его шее и, потянув юношу на себя, впилась в его губы развязным поцелуем.

Никто из его предыдущих девушек не целовал так. Так грязно, влажно, раскованно, словно Даша горела и желала полыхать еще сильнее, еще больше, и болезненно-страстно. А Марсель был совсем не против: одной рукой он уже почти снял ее футболку и с удовольствием отметил, что под ней ладонь встретила только горячая бархатная кожа. Ему было приятно касаться Даши, сжимать в руках ее грудь, грубо поглаживать соски. На секунду Марсель прервал поцелуй, чтобы окончательно снять футболку, и невольно залюбовался ее лихорадочно блестящими глазами, припухлыми губами и раскиданными по обнаженным плечам светлыми волосами.

В следующее мгновение он уже ни о чем не думал, снова припадая к ее губам и грубо кусая их. Даша едва слышно застонала, и Марсель почувствовал во рту кровь. Однако он не остановился, а, наоборот, усилил напор. Кровь, несмотря на соленый металлический вкус, сейчас казалась вкуснейшим из земных лакомств. Он сминал губы девушки, грубо проникая языком в рот, уверенно забирая ведущую роль. Даше оставалось лишь вжиматься в подушку и тихо поскуливать от очередных укусов.

– Кажется, раньше ты была смелее, – прошипел Марсель ей на ухо.

Он приподнялся, чтобы получше рассмотреть Дашу. Между их губами протянулась ниточка слюны, окрашенная кровью, и он с восхищением заметил едва различимый страх, сковывающий движения девушки. Этот страх был для него сейчас глотком чистой горной воды. Он вызывал внутри неутолимое желание, которое кислотой разъедало внутренности, которое было слаще самого спелого финика и дороже самого большого бриллианта. Живой человеческий страх. Страх.

Но, несмотря на это, Даша не пыталась остановиться. Хитро улыбнувшись, она потянулась к пуговицам на рубашке Марселя и в считанные секунды ловко расстегнула их все, стянув одежду с его плеч, но не сразу подняла глаза. Марсель ухмыльнулся, проследив за ее взглядом. Он скользнул глазами по ее быстро поднимающейся и опускающейся груди, по задравшейся юбке и прозрачно-черной сетке белья под ней. Девушка деланно-стыдливо сжала бедра, однако этого было достаточно, чтобы фантазия дорисовала остальное.

Марсель хотел без промедлений сорвать с Даши трусы и войти в нее резко, без прелюдии, и снова, снова, снова, чтобы она сжималась от страха и бесполезно просила остановиться. Хотел, но понимал, что тогда все закончится слишком быстро. Секс для Марселя часто был отдушиной, чем-то более возвышенным, чем удовлетворение физиологических потребностей. Он любил женское тело, его формы, мягкую кожу; любил сексуальную эстетичность и кипящее чувство желания. Поэтому, найдя на юбке молнию, расстегнул ее и почти осторожно снял.

– У меня нет гондонов, – сказала Даша, словно это могло что-то поменять.

– Да похер, – Марсель рывком перевернул Дашу на живот и подтянул ее бедра вверх, поставив девушку на колени.

Однако Даша не собиралась так быстро сдавать позиции. Она пориподнялась и, прижимаясь спиной к груди Марселя, обернулась. Их губы сомкнулись в очередном жестком поцелуе, смешивая кровь – теперь кусала и Даша. Левая рука Марселя обняла ее грудь, сминая ее, сжимая соски. Девушка вскрикнула и прикусила его язык, в ответ Марсель скользнул рукой к шее Даши. Сжимая ладонь все сильнее, он явственнее чувствовал охвативший ее страх. Тот волнами исходил от тела, нагревая его, делая ее кровь вкуснее. Только когда Даша со всей силы укусила его губу, Марсель расслабил руку, теперь просто властно надавливая на трахею.

Вторая рука, до этого свободно гуляющая по животу и вырисовывавшая там узоры, переместилась вниз. Марсель ухмыльнулся про себя, почувствовав под пальцами ее горячую смазку. Не останавливаясь на клиторе, он ввел два пальца внутрь.

Даша дернулась и прогнулась в спине, требуя продолжения. Однако Марселю было приятно ощущать ее желание, которое с каждой секундой нарастало все больше. Он медленно двигал пальцами, Даша тихо постанывала и предприняла несколько попыток самой контролировать процесс, однако Марсель крепко держал ее шею.

Влажный и грубый поцелуй, который они почти не разрывали, превратился в мокрый и требовательный. Марсель уже не знал, чья слюна, смешанная с кровью, стекала по ее подбородку и капала на грудь.

Когда Даша отстранилась, тяжело дыша, Марсель не стал возвращать ее назад. Он убрал руки, тщательно вытер их об одеяло. Потом толкнул девушку вперед так, чтобы она снова оказалась на коленях, и властно надавил на поясницу. Даша прогнулась, почти касаясь кровати грудью.

Он вошел в нее быстро, резко, так, что она болезненно вдохнула. Как бы Даша ни храбрилась, она была человеком, она боялась, и Марсель впитывал ее страх, словно губка. Ему было не так важно, что она чувствует. Гораздо важнее, что ощущает он. Этим Марсель и руководствовался. Несколько минут сильных влажных толчков, и, чувствуя приближающуюся кульминацию, он вынул член и кончил себе в руку.

Даша потянулась ближе к изголовью и села, поджав под себя ноги. Она с неудовольствием посмотрела, как Марсель снова вытер руку о ее одеяло, но ничего не сказала.

В глухой тишине Марсель надел брюки и застегнул изрядно помятую рубашку. Потом решил, что все-таки нехорошо молчать, поэтому натянуто улыбнулся и пододвинулся к Даше, садясь рядом с ней.

– Это было грубо, – она обиженно ударила его в плечо. – И все-таки ты мудак.

Марсель неопределенно пожал плечами. Женщины так любили разбрасываться этим словом, и он их понимал. Действительно – мудак.

Однако Даша снова положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

– Не обращай внимание. Я в последнее время такая уставшая, как будто кто-то силы из меня выкачивает.

Марсель насторожился. Нить ассоциации тут же привела его к анки, и он не мог просто так отмахнуться от этой мысли.

– Просыпаешься уже уставшая? – притворно-сочувственно спросил он, внимательно следя за Дашиной реакцией.

– Нет, усталость будто появляется после общения, – она на секунду задумалась, – с некоторыми людьми. Не знаешь, с чем это может быть связано? Не сталкивался с таким?

– Ты говоришь прямо про энергетических вампиров, – протянул Марсель, зная, как опасно близко подобрался к истине.

Даша согласно закивала и повернулась к нему.

– Ты правда не знаешь, что это такое? Врачи эту проблему игнорируют.

– А почему я должен знать?

Марсель не хотел рассказывать об Анранире – с чего бы это? В любом случае, Даша, скорее всего, ему не поверит.

– Ладно, – девушка успокоилась и вернула голову на его плечо.

Они просидели так еще недолго. Потом Даша захотела роллов, Марсель их заказал. Они ели и смеялись над всякой чушью (смеялась в основном Даша, а Марсель лишь снисходительно улыбался). На пару решили не идти – Даша в принципе любила прогуливать занятия, а Марсель только начал входить во вкус.

Начало темнеть, и Марсель засобирался домой. Он планировал сначала вернуться к университету, а оттуда вызывать такси. Даша стояла, оперевшись плечом о стену и скрестив руки на груди. Она ничего не говорила, да и говорить было не о чем. Марсель был не против повторить сегодняшний день, но Даша, наверное, не согласится. Впрочем, он привык легко менять партнеров.

– Знаешь, у меня в Парголово тетя живет, – вдруг сказала она. – Я у нее часто бываю.

Марсель напрягся, но не стал отрываться от застегивания куртки. Он не знал, к чему Даша заговорила о поселке, где он живет, но чувствовал, что это не к добру.

– Я даже твой дом видела.

– В следующий раз заходи в гости, – равнодушно ответил Марсель, чувствуя подкрадывающееся раздражение.

– Мне кажется, у тебя и так гости довольно часто бывают.

– С чего бы это? – он сделал вид, что понятия не имеет, о чем она говорит. Однако знал, что речь сейчас пойдет о Долорес.

– Вчера я задержалась у тети, а когда вышла из ее дома, то увидела тебя с каким-то упырем. Вы выглядели как нарики. Не поделишься?

– Ты, наверное, что-то перепутала, – Марсель сделал удивленный голос и даже постарался правдоподобно нахмуриться. – Я весь вечер был дома, готовился к организации производства. Ты же знаешь, какая Кислова сука, так что приходится стараться.

– Но ты вышел из своего дома посреди ночи, – Даша подошла ближе и подозрительно сощурилась. – Хочешь сказать, что лунатишь?

– Даш, ты просто дома перепутала, – Марсель почему-то ощущал подбирающийся собственный страх, хотя понимал, что она с этой информацией все равно ничего не сделает. – Я тебе еще раз повторяю, что не выхожу после универа.

– Но ты выходил вчера! Если что-то случилось, ты можешь поделиться. Клянусь сиськами, я никому не расскажу.

– Да нечем делиться, – прошипел он, накидывая куртку. – Ты ошиблась, хватит меня бесить.

Марсель не хотел говорить с Дашей об анки. Эта тема все же казалась слишком личной, чтобы рассказывать каждому встречному. Поэтому он просто выскочил за дверь, избегая очередных вопросов.

На улице начал моросить дождь. Марсель накинул капюшон и зашагал по блестящему асфальту прочь от низких старых домов. Он сбавил скорость только когда за очередным поворотом впереди замаячило монументальное здание Экономического университета.

Марсель сверился со временем: 16:45. Можно заказывать такси. Куртка промокла, но он знал, что успеет высушить ее до прихода родителей. Иногда паранойя надоедала и доставляла много сложностей, однако порой была очень кстати. Марсель не вел дневники и личные переписки, носил с собой две пачки мятной жвачки на случай внезапного распития кофе, строго следил за временем и тщательно планировал всю свою ложь. Еще ни разу не случалось так, что двум людям он говорил разную информацию.

Домой Марсель пришел ровно во столько, во сколько всегда возвращался из института. Поставив очередные пять звезд уставшему и молчаливому водителю, юноша запрыгнул на крыльцо и открыл дверь.

Внутри подозрительно сильно пахло домашней выпечкой. В глаза сразу бросилась куртка матери – значит, она почему-то ушла с работы раньше. В действительности рабочий день заканчивался ровно в четыре часа дня, однако она преданно любила свою профессию и часто брала дополнительные часы. Как раз в семь часов вечера отец забирал ее из больницы, и к восьми – по жутким пробкам – они проезжали домой.