В огне любви

Глава 3

– Странно вы общаетесь, – выдал мне Саня, когда мы подошли к его машине. – поссорились что ли?

Я дернул плечом. Говорить на эту тему не было никакого желания, как и что-либо объяснять. Тем более, что мы с Катей не ссорились. Просто подобное общение давно стало нормой жизни.

– Ну, ты мог хотя бы ей сказать, куда мы едем, – не унимался друг.

– Ей все равно, – я собрался было садиться, но вспомнил, что оставил кошелек в другой куртке. Выругался, раздосадовано оборачиваясь на входную дверь.

– Что случилось? – не понял Александр.

– Да кошелек забыл дома. Вернусь сейчас – так она начнет грузить какими-то делами.

– Ну, давай я схожу.

Я покачал головой.

– Она и на тебя может что-то повесить. Погоди, попробую пройти через гараж.

Этим проходом мы пользовались редко: узкий коридорчик из гаража в дом скорее напоминал кладовую, куда были свалены ненужные вещи, но сейчас для меня это стало шансом оказаться в доме незамеченным и избежать очередного столкновения с женой. Я осторожно повернул ручку двери, в несколько шагов преодолел лестницу, ведущую наверх, и проскользнул внутрь. Катя с Татьяной все еще болтали.

– Какой потрясающий запах. Я смотрю, ты всерьез увлеклась этой ароматерапией.

– Да, – откликнулась жена, а после что-то зашуршало. – Понюхай, вот эти свечи мне особенно нравятся. Они так расслабляют.

– Особенно перед сном, да? – хихикнула Таня, а я поморщился. Вот кто ее за язык тянул? Не хватало еще, чтобы Катя притащила свои свечи в нашу спальню. Я и так с трудом сдерживался, чтобы не сказать, как мне надоела эта парфюмерная лавка в доме.

– Просто расслабляют, – голос жены прозвучал как-то слишком сдержанно. Я разулся, чтобы двигаться неслышно.

– Какие вкусные пирожные! – воскликнула Татьяна. – Ты их покупаешь в той же кондитерской, где заказывали свадебный торт? Так и не изменила своим вкусам за все эти годы?

– А зачем менять? – отозвалась Катя. – Там действительно потрясающая выпечка, сама видишь.

– О да, очень вкусно. Хотя, конечно, с вашим свадебным тортом не сравнится.

– Ну, на то он и свадебный торт, – как-то невесело хмыкнула Катерина, а я задумался. Каким он вообще был, этот торт? Все, что волновало меня на нашей свадьбе, – это моя невеста. Прекрасная как ангел. Я мог думать только о том, как бы поскорее избавиться от гостей и остаться с ней наедине. А торт… я даже приблизительно не помнил, как он выглядел или каким был на вкус.

– С вашей свадьбой вообще трудно тягаться, – продолжила свои рассуждения Таня. – Ты была самой красивой невестой, – и неожиданно уточнила: – А если бы ты снова попала в тот день, что бы пожелала себе сейчас? С учетом уже нажитого семейного опыта?

Ответа не последовало.

Я выудил, наконец, из куртки кошелек и собирался отправиться назад тем же путем, но Катя продолжала молчать, и я понял, что хочу услышать ее ответ. Когда еще у меня будет такая возможность: поприсутствовать при разговоре женщин, не подозревающих, что у их откровений есть свидетель? О чем они вообще могут говорить в такие моменты? Станет ли Катя рассказывать что-то обо мне? Может, приукрасит какие-то мои достоинства, как я сам делала не раз, говоря о ней своим друзьям. Или похвастается подарками, расскажет, например, про то белье, что я подарил ей в прошлом году? Мне стало любопытно.

– Я бы сказала, что надо остановиться. Не делать этого, – вдруг ответила Катерина.

Я оторопел. Весь обратился в слух, уверенный, что понял ее слова неправильно. Она же не могла сказать…

– Что? – кажется, Таня изумилась не меньше. – Ты хочешь сказать, что не вышла бы за него снова?

– Вот именно.

Будто сотни крошечных молоточков одновременно застучали в виски. Я зажмурился, тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Это ведь неправда? Она не могла так думать на самом деле. Да, в последнее время у нас все шло не самым лучшим образом, но ведь в каждой семье есть свои проблемы, свои падения и взлеты. Но это временно. Просто женщинам свойственно поддаваться эмоциям.

– Я думала, у вас все хорошо, – растерянно проговорила подруга. – Кать, вы же женаты больше восьми лет. А знакомы еще дольше.

– Если бы количество лет еще и означало качество… – задумчиво ответила Катя. – Я не знаю, что тебе сказать. Сначала все было замечательно. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Самой любимой. Он был таким…

– Каким?

– Неважно. Сейчас уже неважно. Все чувства как будто сошли на нет.

Я замер у двери, боясь пошевелиться. Услышал, как следом за мной из гаража поднялся Саша, но, кажется, до него тоже дошло, что надо вести себя тихо.

– Я совсем не знаю того человека, каким он стал, – лишенным эмоций голосом продолжала Катя. – Мы все время ссоримся, даже когда для этого нет причин. Можем разругаться из-за любой мелочи, понимаешь? И я все чаще думаю о том… – она на какое-то время замолчала, – что Денис – совсем не тот человек, с которым бы я хотела встретить свою старость.

Надо было уходить. Скрыться так же незаметно, пока не стало хуже. Хотя куда уж хуже? Я прислонился лбом к прохладной стене, пытаясь унять охватившее меня странное смятение.

– Катюш, прости. Я и подумать не могла, что у вас все так сложно.

– Тебе не за что извиняться, – ответила жена. – Я ведь очень старалась, чтобы никто ничего не замечал. Просто мы с ним уже давно двигаемся совершенно в разных направлениях.

– И что ты думаешь делать дальше?

Я задержал дыхание, прислушиваясь к тому, что она ответит.

Но Катя молчала. Саша осторожно тронул меня за плечо, указывая на дверь. Из кухни по-прежнему не донеслось ни звука. Я подумал о том, что в ее словах действительно что-то есть. Она почти не обращала на меня внимания в последнее время, не разговаривала нормально, не говоря уже о каком-то там понимании. Как я мог раньше этого не заметить?

Убрал кошелек в карман и осторожно прикрыл за собой дверь, спускаясь обратно в гараж. А когда Саня завел машину, включил магнитолу на полную громкость, чтобы не слышать не только друга, но даже собственные мысли.

В этот день в тренажерном зале людей оказалось меньше, чем обычно. Хоть тут повезло: я совершенно не хотел видеть кого бы там ни было. И Саню-то терпел лишь потому, что мы приехали сюда вдвоем.

Ударяясь друг от друга, гири грохотали, а я не позволял себе ни на минуту расслабиться. Выпустить пар сейчас было крайне необходимо. Поднялся с тренажера, лишь когда почувствовал, что мышцы в буквальном смысле горят.

– Цел? – Саша хмыкнул, кивая на металлическую бандуру. – Я все думал, ты сломаешь его, так рьяно взялся заниматься.

Я усмехнулся в ответ. Прочности этой железки можно было позавидовать. Именно этого мне сейчас и не хватало: вот такой непоколебимой стойкости.

– Сань, я понять не могу, – вытирая шею полотенцем, я сделал глоток воды из бутылки. – Почему везде, кроме собственного дома, меня уважают?

Друг пожал плечами.

– Знакомая история. Я тебя хорошо понимаю.

– Вот как? Переживал подобное?

Он кивнул.

– И не раз.

– И что же ты делал в таких ситуациях?

– Да много чего… – Саша задумался. – И знаешь, что я понял? Проблема не в браке. Я просто не знал, как все улучшить.

– Не понимаю.

Он снова помолчал, потом указал на тренажер, с которого я только что поднялся.

– Вот эта штука вполне исправна, но, если ты не знаешь, с какой стороны к ней подойти, ничего хорошего из твоих занятий не выйдет.

Я нахмурился.

– Хочешь сказать, что мне нужна помощь специалиста? Может, еще к психотерапевту обратиться?

– Специалист нам всем бы не помешал.

– Я серьезно. Саш, это же глупо. Идти со своими проблемами к какому-то типу, который меня никогда раньше не видел. Какой смысл? Разве что наполнить его кошелек.

– Да я не настаиваю ни на чем, – ответил друг и продолжил, – и говорю же: я понимаю твое состояние. Очень хорошо понимаю. Конечно, Кате следовало относиться к тебе с большим уважением. Но ты-то сам даешь ей все, что нужно? Ведь женщина – как цветок, не будешь его поливать и ухаживать, – и все. Завянет. А если будешь – то расцветет.

Это звучало по меньшей мере нелепо. Слышать от друга рассуждения о цветах, о том, что женщины на них похожи, прежде никогда не приходилось. Может, Саня просто прикалывается? Нашел время. Видит же, как я погано чувствую себя.

– Ну и кто тебе внушил все это? – я невесело усмехнулся, глядя на него.

Друг тоже сделал глоток и скорчил какую-то непонятную гримасу.

– Психотерапевт.

И направился в душ, оставляя меня размышлять о том, что мог значить весь наш странный разговор.

Глава 4

Присутствие Тани помогло скрасить еще один одинокий вечер. Подруга просидела допоздна, и рядом с ней мне, в общем-то, удалось расслабиться. А потом, проводив ее, я занялась уборкой. Очень хотелось успеть до возвращения Дениса, чтобы не сталкиваться с очередным его упреком из-за того, что я все делаю не вовремя. Закончив мыть полы, я вытерла пыль и проветрила комнаты, а потом зажгла в гостиной одну из тех свечей, что купила по дороге домой.

В воздухе разлился теплый, слегка сладковатый аромат. Почему-то последнее время мне все время хотелось пользоваться этими свечами. Я покупала одну за другой, чтобы можно было выбрать подходящий запах в зависимости от настроения. И казалось, что в нашем холодном и неприветливом доме с ними становилось чуть-чуть легче. Надеялась, что и Денису это понравится, и он скажет что-нибудь хорошее о порядке и об уютном запахе.

Когда у ворот показалась машина Александра, я метнулась в ванную. Поправила волосы, чуть ярче подвела глаза. Муж вряд ли заметит, но вдруг случится чудо и это произойдет? Если только друг не увяжется следом за ним. Очередных ночных посиделок, шумных разговоров и кучи грязной посуды я попросту не вынесу. Сегодня на это точно не хватит сил.

Денис вернулся один. Я вошла в кухню как раз в тот момент, когда он открыл холодильник. Над столом, где стояла моя свечка, в воздухе медленно таяли крошечные клубочки дыма.

Он задул ее. Раньше, чем увидел меня. Раньше, чем узнал, как прошел мой день. Раньше всего остального. Так просто. Еще одна моя надежда стала дымом.

– Что ты ищешь? – как я ни пыталась сдержать раздражение, из этого ничего не вышло.

Муж обернулся.

– Ужина не осталось? – спросил не менее раздраженно.

Он даже не переоделся после возвращения и выглядел… каким-то помятым, что ли. Ворот футболки потемнел от пота. Я поморщилась.

– Зачем ты задул свечу? Мне нравится, как она пахнет.

– А мне нет. Так что насчет ужина?

– Мог бы предупредить, что собираешься есть дома. Я бы оставила тебе порцию.

Он с еще большим раздражением хмыкнул.

– Вот уж не знал, что надо о таком предупреждать. Тебе не кажется, что, когда два человека живут вместе, ужин – это нечто само собой разумеющееся? И да, я иногда бываю голоден.

– Я не знала, вернешься ли ты сегодня.

Денис развел руками.

– И где, по-твоему, я должен был ночевать? В спортзале? Или в машине у Сани?

– Ты не говорил, куда едешь.

– Я говорил! – вскипел он. – Просто ты, как всегда, забыла об этом. Тебе же намного важнее что угодно другое, чем слова собственного мужа!

– Правда? – такое заявление могло бы показаться смешным, если бы мне отчаянно не хотелось разреветься. – А для тебя? Для тебя что важнее?

– Кать, ну перестань! – Денис отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. – Я устал. Жутко устал и голоден. И совершенно не хочу новых разборок. Давай ты не будешь все усложнять?

Я изо всех сил пыталась взять себя в руки. Впервые за долгое время мы смотрели друг другу в глаза. Я ведь об этом мечтала столько дней. А теперь… теперь не испытывала ничего, кроме переполняющей меня обиды.

– Усложняю? Да я с утра до ночи пытаюсь решить все наши проблемы, пока ты занимаешься своими делами!

– Я работаю, если ты не забыла.

– А я? Я не работаю? – то, как он себя вел, было ужасно. – Денис, я ведь тоже не сижу без дела! И еще надо подумать, чья работа тяжелее!

– Но ты же этого сама хотела. Я тебе предлагал заниматься только домом.

– Я и занимаюсь домом! – я не заметила, как сорвалась на крик, почти выплевывая в мужа эти слова. – Делаю уйму всего! Убираю, готовлю, стираю твои вещи! Хожу по магазинам! У меня же по горло забот!

Он хмыкнул.

– А разве жена не должна все это делать? Я всегда считал, что это и есть ее прямые обязанности. Или нет?

Ну как мне было достучаться до него? Как заставить услышать, понять все, что накипело? Боль внутри разрасталась, мешая нормально дышать и соленой пеленой туманя глаза. Как мужчина, которого я любила, мог превратиться в настолько равнодушного человека? Когда это случилось? И почему?

Он обошел стол, приближаясь ко мне. Почти вплотную, так что я чувствовала его дыхание, рывками вырывающееся из груди.

– Катя, ты вообще представляешь себе, что мне приходится переживать на работе? Когда я вынужден срываться туда в любое время суток? Когда на моих глазах страдают люди? Когда от меня и моих действий зависит их жизнь? Черт возьми, все, кто со мной знаком, с кем я работаю, уважают меня! А в собственном доме я только и слышу упреки жены!

Если он пытался заставить меня чувствовать свою вину, то ему это почти удалось. Да, я прекрасно помнила, что представляет собой его работа. Знала, сколько сил уходит на нее. И действительно гордилась тем, что он делал. Но… разве это хоть немного оправдывало то, каким он становился наедине со мной?

– Я дико устал от наших с тобой ссор. От твоих бесконечных придирок и эгоистичных капризов.

– Что? – он серьезно сейчас? Это я бесконечно придираюсь? И это меня он назвал капризной эгоисткой? Меня, которая только и делает, что терпит его равнодушие и холодность?

– Какой смысл в наших отношениях, если ты нисколько меня не уважаешь? – со злостью уточнил Денис.

Я смотрела на него, с трудом веря в то, что слышу. Это все напоминало какой-то дешевый, плохо поставленный фильм, который не мог иметь ничего общего с реальностью. Но в то же время не было ничего сейчас реальней этого кошмара. Я поежилась, ощущая, как вместе с подступающими рыданиями меня охватывает озноб.

– Ты прав… Похоже, что никакого, – и развернувшись, выбежала из кухни.

Уже в спальне дала, наконец, волю слезам. Плакала так долго, что щеки и губы начало щипать от соли. А потом наступило какое-то оцепенение. Я не ждала, что он придет, скажет что-то в свое оправдание или как-то попытается утешить меня. Больше не ждала. Теплящаяся внутри надежда, что все еще может измениться к лучшему, улетучилась.

Когда плакать не осталось сил, я медленно поднялась с кровати и подошла к стоящему у стены комоду, рассматривая фотографию, на которой мы были сняты вдвоем несколько лет назад во время поездки на море. Как странно, неужели на этом снимке действительно мы? Такие счастливые и влюбленные друг в друга. Неужели это правда было когда-то?

Я горько усмехнулась, стаскивая с пальца кольцо и убирая его в ящик. А потом задвинула этот ящик с такой силой, словно это он был виноват во всех моих бедах. Щелкнула выключателем – и комната утонула в темноте. Такая же темнота переполняла мое сердце.

Глава 5

Я сидел на скамейке напротив входа в гараж, листая в телефоне новый каталог авто, который мне прислали из салона. Несколько преждевременное занятие: я понимал, что пройдет еще ни один месяц, а может, и год до того момента, как смогу позволить себе покупку, но так соблазнительно было полюбоваться на этих сияющих красавиц.

До начала смены еще оставалось немного времени, и я пользовался возможностью побыть под солнечными лучами. Кто знает, каким выдастся этот день и когда в следующий раз найдется вот такая свободная и спокойная минута.

Олег Егоршин, тренирующий новичков, выйдя из гаража, помахал мне рукой, а затем обратился к стоящим у машины парням:

– Все проверили?

Те синхронно закивали, и я невольно вспомнил детский мультик. Точно, как «двое из ларца». Хорошо бы в деле не оказались такими же бестолковыми.

– Топоры, багры? Маски?

– Да, все на месте.

– Уверены? – и, не дожидаясь ответа, подозвал напарника. – Вась, посмотри все еще раз.

Один из парнишек насупился.

– Не доверяете нам?

Олег нахмурился.

– Мое доверие тут не причем. Вы должны перепроверить все два, три, десять раз. Сколько угодно, пока не будете уверены на 200%, что все сделано идеально. На выезде любая мелочь, на которую вы не обратили внимания, может оказаться фатальной. Ну вот представь, что мы приедем на пожар без пары рукавов. Или хомуты не будут затянуты, как надо. Понимаешь, что тогда может случится?

Мальчишка снова кивнул.

– Правда, все. Я же понимаю. Вернее, мы понимаем.

– Вот и хорошо, что понимаете, – Олег захлопнул дверь кабины и направился ко мне, бросая на ходу: – Заканчивайте здесь.

Присел рядом, подавая мне руку для приветствия. Я усмехнулся.

– Мы тоже были когда-то таким же упертыми и самоуверенными? Ты лица их видел? Вроде бы соглашаются с тобой во всем, а сами считают себя чуть ли не асами. Дай им только волю, так они и других учить начнут.

Егоршин хмыкнул.

– Ну что поделать. За спиной Академия, практики почти ноль, зато гонору – хоть отбавляй. Ничего, быстро обломаются. Один-два выезда – и сразу другими людьми станут.

Я вздохнул.

– Получается, что надо шишки набить, чтобы что-то дошло? Что-то потерять, уничтожить, чтобы ценить научиться? Но ведь это ужасно! Куда лучше было бы избежать подобных уроков.

Олег взглянул на меня.

– Не припоминаю тебя хандрящим. Случилось что?

Я дернул плечом.

– Ничего, стоящего внимания. Так, мелочи жизни.

– Это из-за мелочей тебя подобные мысли посещают?

– Да нормально все, правда. Не бери в голову, – не вываливать же на него свои семейные проблемы. Достаточно и того, что Саня оказался в курсе. Не хватало еще и других посвятить. – Устал просто.

– Рановато ты устал, смена еще даже не началась, – Олег потрепал меня по плечу и поднялся. – Пойду, выпью кофе. Тебе сделать?

– Да, сейчас приду, – я повертел в руках телефон, на экране которого все еще маячил черный Porsche Macan. Каким все-таки долгим выходил путь к мечте. Еще и Катя, вместо того чтобы поддержать меня, только упрекала.

Воспоминания о вчерашней ссоре прокрались в сознание, заставляя поморщиться. Пить кофе расхотелось, как и видеть кого-либо. Я прошел вглубь гаража, туда, где в это время никого не должно было быть. Но почти сразу услышал приглушенные голоса.

– Ты же не будешь против, если я схожу на футбол с парнями? Зенит играет как раз в мой выходной.

Я усмехнулся, понимая, кто скрывается за машиной. Ольга, Сашина жена, частенько навещала его на сменах. Забавно, он отпрашивается у нее на футбол? Как маленький, ей-богу!

– Конечно, родной, – мелодичный голос женщины почему-то неприятно отозвался у меня внутри. – Надо же тебе расслабиться в свой выходной день.

– Ну, допустим, расслаблюсь я значительно раньше, – Саня засмеялся. – Ты ведь помнишь, что мы делаем завтра вечером?

– Я вся в предвкушении завтрашнего вечера, – отозвалась Ольга. – Обожаю наши с тобой свидания.

– И я, – дальше послышались возня и звуки, весьма характерно свидетельствующие о том, что пара за машиной целовалась. Мне даже стало неловко, хоть я и не специально оказался свидетелем этой встречи. С другой стороны, они же не рассчитывали, что сумеют полноценно уединиться в гараже между спасательными машинами. Я заглянул за угол.

– Люблю тебя, – Саня погладил волосы жены, поправляя растрепанные пряди.

– И я тебя, – она провела кончиками пальцев по его лицу и снова коротко поцеловала. – До завтра. Береги себя, пожалуйста.

– Конечно, родная.

Ольга ушла, а он стоял и смотрел ей вслед. И улыбался. Так, как будто…

Мне захотелось сплюнуть. Это выглядело до тошноты сентиментально. Прямо-таки неестественно. Неужели мы с Катериной тоже были таким когда-то? Утром в кухне я заметил, что она сняла кольцо. Это оказалось до жути обидно. Обиднее даже, чем все те слова, что она мне наговорила вчера.

Что вообще происходит в нашей жизни? Ведь восемь лет назад мы были влюблены друг в друга до безумия. И, как Саня с Олей, искали любой укромный уголок, чтобы побыть вдвоем.

А теперь… теперь от всех этих мыслей меня мутило.

Я не особенно хотела идти в кафе после напряженного рабочего дня, но оказаться в пустом и холодном доме, где все напоминало о вчерашней ссоре, хотелось еще меньше. Поэтому и согласилась на предложение девочек посидеть в нашем любимом «Буше».

В отделении Ирина несколько раз за день пыталась выяснить, отчего я такая мрачная, а когда мы, наконец, вышли из больницы и направились в кафе, дала понять, что не отстанет, пока я все не расскажу.

Мне пришлось поделиться с ними, хотя, думаю, они и так обо всем уже догадались. А Татьяна и вовсе стала свидетельницей моих проблем. Я оглядела подруг, расположившихся за столиком рядом со мной. Понимающий взгляд Тани, заинтересованный и выжидающий – Ирины; Лена же, как всегда, выглядела немного скучающей и знающей ответы абсолютно на все вопросы.

– Рассказывай, мать, рассказывай, – она поставила локти на край деревянного стола и уставилась на меня. – Что стряслось?

Я пожала плечами. Как назвать то, что происходило между мной и Денисом? Охладели друг ко другу? Настолько, что в большом и просторном доме стало тесно вдвоем?

– Любовная лодка разбилась о быт? – уточнила Лена. – Владимир Владимирович был прав.

– Кто? – я растерянно уставилась на нее.

Подруга рассмеялась.

– Да Маяковский же. Классиков надо читать! У них есть ответы на все наши вопросы, потому что они все это уже прошли и пережили.

Таня невесело усмехнулась.

– Не очень-то утешительно звучит. Не хотела бы я, чтобы Катюша закончила так, как Маяковский.

– Тьфу! – рассердилась Лена. – Я же не о том совсем. Просто в нашей жизни нет ничего нового. То, что нам кажется трагедией века, на самом деле такая мелочь!

– Это не мелочь, – горько проговорила я.

– Да брось! – отозвалась подруга. – Все проблемы из-за того, что мужчины и женщины слишком разные. Ты же читала Грея?

– Про Марса и Венеру? – не сказать, чтобы эта книжка меня особенно впечатлила, но спорить с подругой сейчас на литературные темы не было ни сил, ни желания.

– Про то, что мужчины и женщины – это разные вселенные. И это Дэн неправ, поэтому перестань себя винить.

– Я не виню, – получить поддержку сейчас для меня было как никогда важно. – Я тоже думаю, что он ведет себя неправильно.

– Конечно, неправильно, – подтвердила Ирина. – И именно поэтому мы здесь. Потому что ты нуждаешься в нашей помощи.

Я вздохнула, машинально теребя висящий на шее кулон. Крошечный золотой замочек на цепочке. Тот самый, что Дэн подарил мне около десяти лет назад, вскоре после нашего знакомства. Как же я любила его тогда! Смотрела с восхищением на героя, спасшего меня, и была уверена, что он и есть мой долгожданный принц. Принц, в замке которого я хочу провести всю свою жизнь.

А теперь… теперь я хотела сбежать и из замка, и от принца. Сбежать, как можно дальше.