Добрыня. Былины

Но всё же несподручно Добрыне с Василисой службу Богатырскую вершить. Искал он дом, где бы выросла Василиса премудрой да прекрасной.

Долго ли, коротко ли ездили, видит – дом стоит добрый да крепкий, поле ухожено, земля плодоносит, яблоньки от яблочек к земле ветви наклонили. Жили в доме том три брата: Микула, Ярослав да Иванушка и сестрица их Марья-Искусница.

Выходит навстречу гостям Марья-Искусница. Собой – красавица: статная, румяная, косы – густые, русые, руки – сильные да нежные, глаза – будто всё небушко отразили в ясный день! Поклонилась Добрыне Марья-Искусница, в горницу зовёт – рада Богатыря принять, себя-красавицу показать…

– Где же ты, диво-Богатырь, спутницу такую сыскал неказистую? – спрашивает.

А Василиса не зря с Добрыней ездила, научилась слово неприветливое без обиды встречать.

Добрыня руку Василисе на плечико положил, улыбнулись они, поклонились хозяйке в землю, в горницу прошли.

Стал Добрыня хозяевам подарки дарить.

Первый подарок Марье-Искуснице протянул:

– Это – зеркальце волшебное, в нём душа человеческая во всей своей красоте отражается. Возьмёшь ли, Марьюшка?

С радостью взяла красавица зеркальце, глянула, чтоб собой полюбоваться,… – да зарделась вся от стыда… Аж слезинки на глаза навернулись…

– Оставишь ли себе подарок? – Добрыня спрашивает, да на Марьюшку поглядывает.

– Оставлю… Спасибо тебе, Добрынюшка! Спасибо тебе особое, Василисушка, ты прости меня, неразумную да заносчивую, за слово неласковое! Оставайся в доме нашем жить, я тебе сестрой буду доброю! А зеркальце волшебное нам двоим службу сослужит: ты в него тоже смотреть иногда станешь – и краше меня вырастешь! А я тебя выучу и хлебы печь, и полотно ткать, и узоры шёлковые искусно вышивать!

Улыбнулся Добрыня: хорош первый подарок получился! Достаёт и братьям Марьиным подарки:

– Это – плуг хлебородный, да топор искусный, да дудочка, сердца пробуждающая и веселящая. Выбирайте, что кому по нраву!

Выбрал Микула, старший брат, плуг, благодарит Добрыню:

– По сердцу мне твой подарок, Добрыня, буду хлеб растить, людей кормить, да не затупится плуг!

Выбрал Ярослав, средний брат, искусный топор, благодарит Добрыню:

– По сердцу мне твой подарок, Добрыня, буду дома добрые и красивые строить – людям на процветание!

Выбрал Иванушка, младший брат, дудочку, сердца пробуждающую и веселящую, поблагодарил Добрыню. Поднёс дудочку к губам – заиграл… И полилась музыка дивная, будто водичка весенняя побежала, будто листочки зелёные раскрылись, будто цветы душистые зацвели… Если люди, работая, музыку ту услышат – то работа в радость превратится! Если в праздник дудочка песню запоёт – счастье подарит! Если ссора возникнет – заговорит дудочка – и забудут люди, о чём вышел спор, да и как это вообще злиться можно?!…

Василисушка обрадовалась игре Иванушки, танцевать принялась, искорки золотые в глазках ярким светом загорелись!

– Спасибо тебе, Добрыня, за главный подарок, за сестрёнку младшенькую, – Марья и братья её говорят.

Тут Добрыня прощаться стал:

– Ну вот, теперь ты слушай мой наказ, Василисушка! Если сумеешь его исполнить – не только прекрасной, но и премудрой станешь! Поручаю тебе смотреть, чтобы не затупился плуг хлебородный, чтобы не лежал без дела топор искусный, чтобы не замолкла дудочка, дýши пробуждающая и веселящая! А если забудется кто, то вы с Марьюшкой тотчас зеркальце ему несите волшебное, чтобы душа своё отражение увидела и застыдилась!

Говорит Василиса:

– Позвольте, братцы мои добрые и сестрица ласковая, до околицы Добрыню проводить.

– Проводи – да скорее домой возвращайся! – отвечают.

Взял Добрыня Василису за руку, и пошли неспешно, а Василиса вопросы задавать стала:

– Скажи, Добрыня, как зеркальце то волшебным сделалось?

– Если готов человек увидеть отражение души своей без прикрас – любое зеркальце волшебным делается!

– Скажи, Добрыня, а как плуг волшебным стал?

– Встретил плуг руки добрые да сердце горячее – и силой волшебной исполнился для добрых дел!

– И топор – так же? И дудочка – песню души Иванушкиной прекрасной запела?

– Да. Умница ты, Василиса, что тайну волшебства настоящего поняла! Ты теперь подрастай да с братьями и Марьюшкой людям помогай! Дары им дарите волшебные, души пробуждайте от сна!

Обнял Добрыня Василису. Побежала она домой радостная! Посмотрел ей Добрыня вслед из-под руки Богатырской, увидел, что вырастет Василиса премудрой и прекрасной, многим людям сумеет помочь!

… А Добрыня дальше едет.

Едет Добрыня по Земле, людей от врагов защищает. В руках его – щит Огненный, стрелы ему не страшны, на поясе – меч, небывалой ковкой выкованный, не простым огнём закалённый. Целое войско один Добрыня победить может. Если выедет супротив отряда вражьего – страх на того нападает, кто со злом на сёла да города идти задумал. Поднимет щит Огненный – стрелы в него не летят, обнажит меч сияющий – и нет силы супротив него равной. Конь под ним Богатырский без поводьев седока слушает, мысль каждую понимает, каждым шагом силу Земли ощущает.

Три подвига Добрыни

Едет Добрыня по лесам, едет Добрыня по полям. И словно солнце в груди Богатырской сияет! Нет дела, что бы не по плечу было силушке Богатырской! Нет супротив него противника, который мог бы его победить!

Увидит красну дéвицу – краса в ней расцветёт, словно яблонька весной. Увидит мóлодца – и сила в нём возрастёт добрая. Увидит дедушку ли, бабушку ли – взглянет Добрыня в душу, где любовь да молодость живут, – и исцелятся немощи старческие, улыбка добрая в глазах засветится. Улыбнётся Добрыня каждому и скажет:

– Так теперь и живи!

И живут люди, слову Добрыни следуя, заповеди Любви и Добра соблюдая, – чтобы был лад в домах, чтобы свет сиял в сердцах!

… Едет Добрыня, дозор свой Богатырский ведёт.

Видит – камень посреди трёх дорог лежит. Надпись на камне гласит:

«Кто налево пойдёт – тому женату быть.

Кто направо пойдёт – тому богату быть.

Кто прямо пойдёт – тому убиту быть.»

Удивился Добрыня: кто здесь свои такие порядки завёл? Все три дороги проверить решил.

Поехал Добрыня налево: «Не Богатырская это доля – женатым быть!», – думает, – «Поеду, посмотрю!»

Долго ли, коротко ли ехал, видит: стоят два терема высокие, узорные. К ближнему терему Добрыня подъехал. В нём – дéвицы нарумяненные, брови сурьмою подведённые. Красою броскою дéвицы блистают, нарядами нескромными соблазняют. Бросились они Богатыря встречать-обнимать. Хотят вином пьяным угощать, хотят лебёдушками жареными потчевать… Хотят Богатыря допьяна напоить – да ограбить…

А Добрыня на них удивляется, пьяного вина не пьёт, лебёдушек жареных не ест, красою нарисованной не соблазняется.

Стал Добрыня им слово молвить:

– Для того ли вам тела даны прекрасные, чтобы ими богатство добывать? Не в богатстве мирском ведь счастье человеческое! Жалко мне вас, бедных-несчастных: вы про счастье да радость не слышали даже, богатство души с вином утекло, радость – как лебедь, пойманная и убитая, умерла… Старость к вам придёт и смерть за нею – а любви вы так и не узнаете, зря жизни свои растратите…

Не слыхали дéвицы прежде таких речей, испугались, как про старость и смерть услышали, заплакали, краска по щекам потекла…

А Добрыня их спрашивает:

– Где же юноши, которые ваше вино пьяное пили, лебёдушек ели?

Дéвицы отвечают:

– Кто ушёл голый да босый, а другие – как мы живут, – и на соседний терем указывают, где юноши девиц завлекают, вином пьяным поят и богатство тем добывают…

– Приводите их сюда скорее! Вместе вы жили неправедно – вместе вам и ответ держать, содеянное исправлять!

Собрались перед Добрыней юноши и дéвицы. Стал им Добрыня про жизнь и про смерть рассказывать, про счастье и любовь бескорыстную объяснять. Стал им говорить, что за дело каждое недоброе должен человек ответ держать, зло содеянное исправлять.

– Выберите друг другу спутников: дéвица – юношу, юноша – дéвицу. И ступайте по земле, отдавайте то, что у других брали неправедно, всем, кому сможете, – помогайте! Только тáк сердца ваши освободятся! И друг друга тогда полюбить сможете! Да ведь и только в любви сердечной детки добрые да ласковые родятся! Только в любви сердечной новая жизнь для вас наступит: обретёте счастье такое, которому старость да смерть не страшны!

Сделали юноши и дéвицы по слову Добрынину, пошли по земле богатства награбленные раздавать, добру и бескорыстию учиться, любовь потерянную искать.

А Добрыня к камню вернулся, мечом надпись первую рассёк. Исчезла надпись, будто и не было вовсе.

… Поехал Добрыня направо: «Не Богатырская доля – богатым быть!», – думает, – «Поеду, посмотрю!»

Долго ли, коротко ли ехал, видит: гора перед ним – золота полна и каменьев драгоценных россыпи, под горой – кости человеческие грудами белеют, вокруг горы – людишки мешки со златом и каменьями тащат, надрываются, да не унести им всё то злато, которое жадность взять хочет.

А в горе Горыныч-змей о тридцати головах сидит, сладко ест, сладко спит, косточки человеческие под гору сплёвывает. Всегда у него наготове обед: словно цепи тяжёлые, богатство людей к горе приковало, всё больше взять хотят – и не уйти никогда!

Собрал Добрыня людей, под тяжестью непосильной согнувшихся. Стал им слово молвить. Рассказал по Горыныча-змея, что в горе живёт, рассказал, что лишь то человеку принадлежит, что он с собой унести в мир инóй сможет, только тем человек истинно владеет, что подарить готов, только то богатство возрастает-приумножается, которое делу доброму служит.

Стали люди распрямляться-освобождаться. Пошли дарить то, что с собой взять смогли, преумножать дела добрые да слова Добрынины другим людям рассказать и историю о золотой горе поведать.

Тут Горыныч-змей почуял себе недоброе: куда ни глянет – нет никого, только слитки и каменья драгоценные… Один Добрыня пред горой стоит, Горыныча-змея поджидает.

Налетел Горыныч-змей на Добрыню, огнём из тридцати голов поплёвывает, дымом смрадным попыхивает.

А Добрыня ему и говорит:

– За что так наказан ты, бедный Горыныч-змей?

Все головы Горыныча на Добрыню зашипели:

– Зачем ты сюда пришёл? Смерть свою искал? – Так знай, что нашёл! Не увидят тебя на земле больше, не сносить тебе твоей головы: косточки твои обглодаю, на место видное сложу, чтобы не было Богатырям соблазну мне мешать жить припеваючи! Жил я без забот, не тужил, каждый день на обед ко мне очередь была, люди вокруг горы ходили, златом, как цепями прикованные. Ты людей освободил – за то страшной смертью умирать будешь!

– Это мы ещё посмотрим, кто кого, – улыбнулся Добрыня, щит свой Огненный поднял, меч сияющий обнажил.

И закипела битва.

Горыныч-змей огнём полыхает, на Добрыню налетает. Добрыня щитом огонь тот отражает, броню со змея мечом сбивает.

Сутки бьются, другие бьются, на третьи сутки стал Горыныч-змей голым: не одной чешуйки на теле его не осталось. Рассёк тогда Добрыня его на части: каждой голове по части досталось.

Поползли тридцать змеек по земле, повинились перед Добрыней.

И сказал им Добрыня:

– За то, что столько людей загубили, жизни вам – в змеиных телах проживать, каждый год кожу змеиную спускать, пока не останется злобы и яда в вас! Тогда позволено будет вам стать лягушечками да ящерками – и познавать, как без злобы на Земле жить!

И Добрыня к камню вернулся, мечом надпись вторую рассёк. Исчезла надпись, будто и не было вовсе.

… Поехал Добрыня прямо: туда, где наречено убиту быть. «Не Богатырская это доля – убитым быть!», – думает, – «Поеду, посмотрю!»

Долго ли, коротко ли ехал, опасностей не видит.

Только стольный град перед ним стоит. Князь Добрыню встречает-привечает, за стол рядом с собой на место почётное сажает, хлебом-солью потчует. Гусляры ему славу поют, золотым шлемом его слуги княжеские венчают, латами узорными награждают. На перины мягкие, под одеяла шелковые спать Добрыню кладут. Славой и почётом окружён Добрыня – и нет опасности никакой!

Время течёт, а ничто не меняется! Нет того, кому Добрыне помогать, некого от неволи избавлять!

Неспокойно от этого Добрыне стало, не привык он без дела жить!

Стал Добрыня Отца-Бога спрашивать:

– Где же враг тот, которого одолеть я должен?

– Главный враг в самом себе может жить: если бы поддался ты увещеваниям ласковым да жизни в довольстве, если забыл бы про беды людские да про долг Богатырский – тут бы и пришёл конец Добрыне-Богатырю! Самый сложный подвиг – самого себя победить! В ком самость умерла, а любовь взросла всеохватывающая – тот, воистину, – Богатырь Великий! Выдержал ты это испытание славой и почётом, не забыл предназначение своё!

Попрощался Добрыня с князем и слугами его, за приём и почёт благодарил. И в путь снарядился.

Поехал Добрыня к камню, ударил мечом – исчезла надпись последняя, будто и не было вовсе.

Тогда рассёк Добрыня камень надвое – и забил между половин источник чистый, натекло озеро. Воды прозрачные, целебные всякому жажду утоляют, немощи исцеляют, радостью наполняют.

Стали рыбки в озере том жить.

Стали птицы прилетать к озеру тому гнёзда вить.

Стали звери лесные к озеру приходить воды попить.

Приходят и люди к озеру. Умываются – и уменьшаются в них страсть к богатству и славе, тела от хвори исцеляются, души очищаются и светом чистым да любовью наполняются.