Читать книгу: «ANANTARA Sacro Nocturno», страница 7
– Изумительно…, – он расплылся в улыбке, не веря своим ушам, ведь такого подарка он никак не ожидал. Вот это да. Его глаза осмотрели изгибы ее тела с восторгом. Желание овладеть ею вспыхнуло с такой силой, что он не стал терять ни минуты – поднялся со своего места и, раздвинув ее ноги, резкими движениями рук сорвал с нее платье и белье.
– Люциан, нет! – слезы скатились из уголков ее глаз.
– Просто расслабься и забудь обо всем…
∞ ∞ ∞
Когда все закончилось Люциан абсолютно удовлетворенный лег рядом с Мадлен. Видя в каком она состоянии, он обнял ее и, коснувшись губами ее лба, начал водить рукой по ее волосам. И это подействовало, хоть и не сразу, но Мадлен понемногу начала успокаиваться. Во всяком случае она перестала всхлипывать. Он снова стал нежным и мягким, это снова был ее Люциан. Она подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Строгие черты лица, властный вид, холодность… Заметив краем глаза, что она смотрит, он обратил на нее свой взор.
– Теперь ты моя, – прошептал он, вытирая ее слезы, – Моя Мадлен…, – Мадлен не проронила ни слова, лишь прижалась к нему, уткнувшись в плечо и закрыв глаза. Она поняла, что больше не сможет быть без него, она влюбилась окончательно, несмотря на то что произошло. Ощущения, блуждающие в ее теле и голове, сбили ее с толку, а из-за пережитых эмоций она совсем обессилила и даже не заметила, как провалилась ненадолго в сон. Люциан тоже обдумывал то, что произошло и то, что должно было произойти, ведь игра еще не закончилась.
Пролежав так еще полчаса, он понял, что уже пора. Время не ждет. Надо было покончить с этим со всем.
∞ ∞ ∞
Том и Сети сидели в кабинете и вспоминали былые времена за бокалом виски, пока остальная часть дома спала. Вспомнили то, как пытались обосноваться в Майами после изгнания Тома и то, как пугали местных нарушителей закона, которые норовили ограбить очередной магазин или очередного прохожего. После того, как Сети сказал, что Люциан исчез его настроение заметно улучшилось. Больше не нужно было переживать за Мадлен, она теперь в безопасности. А еще через месяц действие Влияния пройдет и тогда она вообще перестанет о нем вспоминать с воодушевлением. Они сидели и заливались смехом, периодически подкалывая друг друга.
Входная дверь в дом беспрепятственно поддалась и открылась, давая лунному свету проникнуть в него, также, как и незваному гостю. Тяжелым, но бесшумным шагом Люциан вошел в парадный холл особняка Тома. Абсолютно не спеша и не боясь быть обнаруженным, он медленно, смакуя каждую секунду, начал подниматься по лестнице в сторону спален. Кинув быстрый взгляд вверх, он довольно улыбнулся своим действиям и той власти, которая есть у него и, перед которой Том бессилен. Он прекрасно понимал, что он даже не подозревает ни о чем и, уж тем более, не подозревает о том, что он сделал с Мадлен. От всего этого он ясно чувствовал свою безнаказанность, которая вводила его в дурманящий транс. Дойдя до третьего этажа, он прошел словно призрак до комнаты Кейт и, войдя в нее, закрыл дверь. Люциан прошел к постели Кейт, разглядывая как мирно она спит на боку. Ее вид снова пробудил в нем дикое желание.
«Да, Том, надо отдать тебе должное, у тебя хороший вкус…,» – подумал он и, оперевшись вокруг Кейт обеими руками о постель, наклонился к ее шее как можно ближе. Настолько близко, что она ощутила прикосновение его дыхания. Он разглядывал вены на ее шее, а затем опустил глаза, разглядывая фигуру.
– Красотка…, – прошептал он.
– Том, – протянула Кейт сквозь сон, думая, что он пришел спать. Она медленно повернула голову, открывая глаза и оцепенела, как только начала осознавать, кто перед ее глазами. Это был не Том…
– Подожди…, – вдруг посреди разговора произнес Сети, – Ты сказал, что Люциан подошел к вам на пляже?
– Да, – непонимающе посмотрел на него Том.
– Друг мой, днем под палящим Солнцем? – взволнованно сказал Сети, пытаясь вызвать логическую цепочку в его голове.
– Солнце…
Но оба резко замолчали. Сети посмотрел через плечо назад, вслушиваясь в тишину. Том замер, его сердце охватил леденящий страх и снова появилось это чувство, будто Люциан дышит в спину. Но откуда?
– Ты чувствуешь это? – медленно посмотрел на него Сети. Они напряженно смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, что ощущают, как вдруг Том медленно произнес:
– В доме чужой….
Люциан оскалил улыбку и медленно начал выпрямляться, отходя от Кейт. Кейт машинально садилась в постели по мере того, как он отходил от нее. Она узнала его. И первая, о ком она подумала, это Мадлен. Люциан, отойдя от нее, выставил правую руку и свесил с нее кулон Мадлен, который она почти никогда не снимала, продолжая зловеще и властно улыбаться. Переведя взгляд с кулона на Кейт, он качнул его три раза из стороны в сторону, будто отмерял время:
– Та–та–та–а–а, – его глаза сверкнули дьявольским огнем.
Из груди Кейт вырвался крик ужаса:
– То–о–ом!!!
– Боже, Кейт! – с этими словами Том выскочил из кабинета, уронив и разбив вдребезги бокал, а за ним и Сети. Ужас, который охватил его сердце, нельзя было передать словами. От мысли, что Люциан в комнате с Кейт ему становилось плохо. Перед глазами пробежала тысяча картин, от которых Том, словно терял рассудок. Они добежали до спальни Кейт и, открыв дверь, увидели Люциана, который стоял напротив балкона. Том заметил, что он не пытался бежать, он ждал, пока Том увидит его, будто намекал. И Том понял, на что: это было предупреждение, он давал понять, что знает о Кейт, знает о том, насколько она дорога ему и, что он заберет ее в любой момент, если ему вздумается… Сверкнув глазами, Люциан исчез с той скоростью, с которой могут перемещаться вампиры. Кейт испуганно перевела взгляд на Тома и прошептала:
– Мадлен… У него ее кулон…
Сети, не дожидаясь окончания слов Кейт, быстро направился в сторону спальни Мадлен, а Том побежал следом за ним.
– Суна–а–а! – кричал Сети, – Проверь Мадлен!
Суна выбежала на крики и, услышав Сети, кинулась к двери Мадлен, пытаясь ее открыть, но ее сил было недостаточно, ведь дверь была закрыта на замок изнутри.
– Отойди в сторону! – бросил Сети и, подбежав, вынес ногой дверь с такой мощью, что она слетела с петель. Но открывшаяся его взору картина выбила почву из-под ног.
Комната была пуста.
Мадлен не было.
Сети повернулся и с отчаянием в глазах посмотрел на Тома и Кейт, которые уже стояли позади, ожидая от него ответа. Он качнул им головой, говоря «нет». Том потерял равновесие и упал на колени от безысходности…
– Моя дочь…, – прошептал он.
Et lux versa est in tenebras5…
II-VIA SACRA (Священный путь)
Не миновать войны и гроз,
Пока живём единым хлебом.
Мне по душе страна берёз:
Вон как берёзы рвутся к небу!
Земная ширь им ни к чему,
Растут одной семьёю дружной,
Избрали свет, и потому
Им воевать совсем не нужно.
Ненастье не всегда в былом,
От лиха никуда не деться,
Но самый страшный бурелом
Не обломал вершины в детстве.
Вовсю стремятся к высоте,
Являя истину простую:
Что никогда не тесно тем,
Кто возлюбил лазурь святую.
Но почему лазурь свята́
И шлёт земле благословенье?
Где высота, там чистота,
Где чистота, там освященье.
Иеромонах Роман
Антично-готический дворец TERARA RUK раскинулся на просторах Анантары, не скрывая свое великолепие. Смесь различных стилей и исторических эпох человеческого мира гармонично слились воедино, выстроив стены и барельефы цитадели, которая была владением правящего Царя вампиров Даханавара. Эта Обитель была для вампиров священным местом, но не каждый мог похвастаться тем, что сумел побывать там. Строгий иерархический порядок не позволял вампирам передвигаться между священными местами так, как им вздумается. Ведь к Царю имели доступ лишь верхушки Каст – главари или их представители. Внутренним миром вампиров управлял, неприступный как скала, Кодекс, одна из Су́тр которого гласила, что спустя 3000 лет необходимо избирать нового Царя, а прежний должен стать Старейшиной. И, несмотря на то что Даханавар правил справедливо, его эпоха правления подошла к концу. Он должен был уступить трон одному из своих названных сыновей-царевичей. Они не были ему кровными сыновьями, но от этого не становились менее родными. Каждого из них он когда-то выхватил из рук Бога Смерти и каждого старался обучить в равной степени всем сложностям и тонкостям мира вампиров и Анантары в целом. Но, как это бывает зачастую, мировосприятие осело в них по-разному. Единственная черта, которая их объединяла – это упрямство. В остальном они были полной противоположностью друг друга. Отчего Даханавар всегда пребывал в беспокойстве, ведь с трудом заставлял их уживаться в одном дворце.
Сегодня его беспокойству не было предела, хоть он и не подавал виду. Внешне невозмутимый и отрешенный, он сидел в своей опочивальне полностью погруженный в свои мысли. Он не имел представления каков будет исход сегодняшней ночи, но он знал одно – ожидать можно чего угодно. В самую сакральную для всех вампиров ночь в TERARA RUK должны были съехаться представители всех Каст со всех уголков Анантары. Даже Старейшины были обязаны присутствовать при явлении Новоизбранного Царя.
«Да, благословят вас Высшие Силы и наделят мудростью, apali6,» – подумал он, тяжело вздохнув.
Языки пламени, дерзко разгорающиеся в камине, бросали теплый свет на лицо Даханавара, чей взор был направлен на письмо, полученное ночью раньше от Старейшин. Вглядываясь в каждый символ в письме, он ощущал сухую почтительность и бездушие, с которым было написано послание. Царь перечитал его уже сотни раз, отчего слова успели врезаться в его память. Молех, главнейший из Старейшин, прекрасно знал, как написать письмо так, чтобы никто не забыл о его статусе. Но это лишь вызвало отвращение у Даханавара. Он пренебрежительно отбросил письмо в сторону, переведя взгляд на огонь. Его мысли сбил стук в дверь.
– Войдите, – сухо сказал он. Слуга вошел и, сделав поклон, направился к нему. Не поднимая глаз, он быстро дошел до него и склонился над его ухом, прошептав информацию, которая касалась только Даханавара. Во всяком случае, сейчас никому и ничего говорить не стоило. Это были данные дозорных, сообщающие, что на горизонте все спокойно и опасаться неожиданных выпадов со стороны оборотней не нужно. Даханавара ничуть не удивили слова слуги, он и так знал, что оборотни не пойдут на это, так как их нынешний Вождь мудро правил, не создавая помех в их сосуществовании. Однако, он понимал, что излишняя осторожность не помешает.
Сообщив необходимые сведения, слуга также передал просьбу герцогини, о том, что на трапезный стол пора поднести подарок будущему Царю, ведь приготовления почти закончены и остались лишь маленькие детали. Даханавар отпустил слугу и, немного помедлив, встал и подошел к старинному латунному секретеру. Он должен был передать Новоизбранному то, что в первую очередь дорого его сердцу и в его случае, это был древний кинжал, который по возрасту был старше его правления. Сделанный из цельного черного обсидиана, он был обрамлен серебряными линиями, которые словно рисовали утонченный силуэт. Несмотря на окружающий мрак и единственный источник света в виде камина, кинжал сиял пышной роскошью былых цивилизаций. Даханавар слегка покрутил его, повернувшись полубоком к камину и вновь удивился его красоте.
«Вечное великолепие,» – подумал с восхищением он.
Обернув кинжал в красную бархатную ткань, он положил его во внутренний потайной карман своего камзола, закрыл секретер и выдвинулся на встречу к герцогине Версавии. Нельзя было терять ни минуты. Слуги, услышав шаги Царя, спешно открыли перед ним тяжелые черные двери, которые препятствовали его пути. Даханавар вышел и направился в сторону Тронного зала, где пройдет Сехнетьер7. Весть о том, что Царь вышел из покоев и направился вниз распространилась во дворце со скоростью света. До чуткого слуха Даханавара доносился шум приготовлений. Каждый знал свое дело и старался сделать все на высшем уровне. Но, несмотря на это, вся подготовка Церемонии, определяющей будущего владыку, и последующей Коронации была под неусыпным контролем лишь только двух вампиров – герцога и герцогини – Джареда и Версавии. Только им Даханавар мог доверить столь важное событие. Статные и аристократичные, они были явными представителями главенствующей Касты Несу-Бити, которой принадлежали и Царь, и царевичи. Подходя ко всем вопросам с исключительной внимательностью, они отдавали распоряжения то одним слугам, то другим, ожидая появления Царской семьи.
Даханавар прошел по длинному полуоткрытому коридору с каменными стенами серо-бежевого оттенка, которые украшали гобелены, картины и, конечно же свечи. Свернув за угол, он спустился вниз по полуоткрытой винтовой лестнице, которая достаточно сильно сокращала расстояние к Тронному залу. Она не была основной, но помогала перемещаться быстрее. Чем ближе он подходил к нему, тем больше нарастало волнение. Вдали, у самого входа в зал, он увидел Джареда, к которому подошел слуга с подносом, на котором были расставлены благовония в лампадах. Он окинул их строгим взглядом и, махнув рукой к себе, чтобы притянуть аромат, оценивающе вслушался в него.
– Эту, – он взял лампаду медного цвета, – Поставить на стол Царю, остальные можете расставить Кастам, – он качнул головой в сторону, отправляя слугу исполнять приказ, а затем бросил в след, – Следите за количеством!
– Как прикажете, Ваша Светлость, – сделал поклон слуга и исчез в дверях зала.
Увидев Даханавара, Джаред поклонился и отчитался о проделанной работе. Все было готово с дьявольской точностью и в срок – танцовщицы, музыканты, угощения, церемониальные оборотни, заранее подготовленная кровь для Каст и, конечно же, наложницы, а точнее, невинные девушки возрастом от 18 до 23 лет, которые даже понятия не имели, что их ждет. О последнем он рассказал без всякого удовольствия, ведь знал, что с ними будет – в лучшем случае с ними развлекутся, в худшем – убьют. Это была самая сложная часть подготовки, ведь ему приходилось лично выбирать тех, кого нужно будет украсть и доставить во дворец, а точнее, вырвать из привычной реальности и погрузить в ад. И мысль, что многие из них не доживут до рассвета, выводила его из себя. Даханавар понимающе кивнул, он и сам был не в восторге, но отступать от Церемониала они не имели права. Он вспомнил о зверствах на своей Коронации 3000 лет назад и почувствовал, как холодок пробежал по спине. Оставалось надеяться, что, хотя бы в этот раз жертв будет минимальное количество. Пока они говорили из Тронного зала грациозно вышла Версавия и, подойдя, тоже сделала поклон. В руках у нее был обрядный поднос из серебра, который она держала перед собой. Царь бросил взгляд сначала на герцогиню, а затем и на герцога. Столь юные на вид, они создавали впечатление достаточно чувственных и утонченных персон. Но этот облик был доступен не всем. Он был скрыт за маской строгости, жесткости и молниеносной реакции. Ангельски–голубые глаза Джареда и нежно-янтарные – Версавии, повидали многое за свои жизни. Всем своим видом они давали понять, что не заставят ждать никого, кто решит дерзнуть в адрес Царской семьи. Даханавар безмолвно достал из потайного кармана кинжал и, развернув его, с благоговением положил на поднос, поправляя бархатную ткань. Он молился, чтобы этот кинжал так и остался в ранге подарка и, что его сын, который примет от него трон, никогда не обратится к смертоносности этого оружия.
– Благодарю, Ваше Величество, – она почтительно поклонилась и снова ушла в Тронный зал. Воздвигнутый из черного туфа он был освещен огромным количеством свечей. Одни свисали с потолка, будучи неотъемлемой частью канделябров, другие были аккуратно расставлены на столах вместе с роскошными живыми цветами холодных оттенков. Небрежно накинутые на столы черные бархатные полотна, свисающие по бокам до пола, лампады с благовониями, бокалы в стиле ампир, старинные кувшины из латуни – все это создавало эффект античной готики, под стать самому дворцу.
Герцогиня гордо прошла к столу Царя и поставила на него поднос с кинжалом. И это было завершающей деталью. Она повернулась и осмотрела зал с подиума, на котором был расположен Царский стол.
«Идеально, – подумала она, – Теперь нужно самой подготовиться,» – с этими мыслями она направилась наверх, чтобы переодеться в соответствующее одеяние.
Даханавар, закончив разговор с Джаредом, тоже поднялся к себе в покои. Ему нужно было закончить еще пару дел прежде, чем начнется Сехнетьер.
Через несколько минут Джаред услышал набат, доносящийся с улицы, который возвещал о приближении гостей. К ним направлялись представители и главари 60 Каст, что, в свою очередь, значило присутствие по меньшей мере 200 вампиров, не считая Старейшин. И тот факт, что они все ему мало знакомы, заставлял его сосредоточиться еще больше. Каждый мускул его тела был напряжен. Дойдя до парадной, он окинул взглядом музыкантов, играющих на самых разных инструментах. На одних из них играли в глубокой древности, на других играют исключительно в новую эпоху. Но все они создавали необычайную атмосферу, которой добивались Джаред и Версавия. Томные такты восточных барабанов, сладкий звук уда, духовые инструменты и многое другое заставляло погрузиться в своего рода транс. Танцовщицы уже начали свой приветственный танец, когда первым гостям раскрыли входные двери. Они плавно двигались в унисон ритмам, эротично качая бедрами и будучи полностью поглощенными музыкой. Каждая из них стояла в определенном месте, очерчивая собою путь к Тронному залу. Вампиры с восхищением останавливались, чтобы рассмотреть их движения, ведь музыка звучала столь громко, что ее ритмы отзывались в их телах, приятно одурманивая разум.
∞ ∞ ∞
Один из самых красивых мегаполисов мира пробуждался после дневной рутины с новой силой, чтобы озарить ночное небо своим сиянием. Москва – неповторимая колыбель архитектуры, в которой сочеталось старое и новое: современные небоскребы соседствовали с церквями и помпезными особняками прошлого тысячелетия. Бресеида обожала этот город, полный жизни и скорости. Она не раз проходила пешком вдоль широких улиц и маленьких переулков, преодолевая десятки километров, и всегда находила для себя что-то новое. Более того, ей всегда казалось, что энергетика города будто подстраивалась под состояние души, обитающей в ней. Каждый мог найти что-то свое. И, что самое важное – город никогда не спал.
Как, например, и сегодня. Все бары и рестораны, клубы и другие развлекательные места праздновали Хэллоуин, подготовив различные мероприятия. И конечно же самым главным критерием для всех заведений были костюмы гостей.
Место, куда Бресеиду позвали друзья, славилось своей исторической ценностью. Некогда летняя резиденция графа Шереметьева открыла свои двери для любителей бала-маскарада. Архитектурно-парковый ансамбль как нельзя лучше подходил для проведения подобных мероприятий, создавая ощущение полного погружения в таинственность и загадочность ночи. Русский Версаль – так называли это место те, кто хоть раз побывал там.
Но туда направлялась не только Бресеида. Рассекая в ночи на большой скорости на черном «Харлее» по улицам Москвы, Ahhazu8 проезжал мимо машин, плавно маневрируя между ними. Волосы свободно развивались на ветру, что придавало ощущение безграничной свободы. Его камзол переливался от света фонарей несколькими цветами от серебристого до темно–сливового, поддаваясь ветряной качке и красиво раскрываясь за его спиной. Это вызывало восхищение некоторых девушек, которые умудрялись успеть крикнуть ему вслед восторженные возгласы. Но его не интересовало то, что можно получить легко. И, также то, что покорно. Словно хищник, он двигался к своей цели, чтобы утолить жажду и даже больше. Предвкушая потрясающую ночь, он самодовольно остановился на светофоре на одной из самых красивых центральных улиц, спустив ноги с подножки на асфальт. Великолепный вид, который открылся его взору, вновь заставил его влюбиться в этот город. Игра света и элегантные здания, выдержанные в едином стиле, несмотря на разницу в несколько сотен лет, и сердце Москвы – Красная площадь. Гигантское сооружение, чей цвет, из-за освещения, напомнил ему о крови и таинственности того, что сегодня произойдет. Он поднял глаза на светофор, заставив взреветь мотор байка, ведь оставалось всего несколько секунд…
Красный…
Желтый…
Зеленый!
Он резко тронулся с места и проскользнул вперед, уводя свой байк влево. Дорога была свободна, а его разум нет. Хитросплетения всех его действий приводили его в исступление. Но, что самое важное – он всегда получал желаемое. Всегда.
Прибыв к назначенному времени, Бресеида вышла из такси и направилась через аккуратно высаженную аллею деревьев в сторону усадьбы, восхищенно вглядываясь в наряды остальных гостей. Она всегда с особым трепетом ждала подобных мероприятий, ведь наконец-то можно было надеть то, отчего в свое время отказалось человечество в силу исторических сдвигов. На этот раз она выбрала черное платье в пол с облегченным корсетом, удлиненные рукава которого добавляли ее образу шарм 19 века. Помада цвета спелой вишни, бледная кожа и кружевные детали платья делали свое. Поднявшись по лестнице к главному входу, она увидела своих друзей. Шумно поздоровавшись друг с другом, они зашли в усадьбу, где уже играла живая музыка.
– Ох, это просто потрясающе, – сказала Бресеида, оглянувшись вокруг. Благодаря настежь открытым дверям из бального зала открывался величественный вид на сад с огромной оранжереей на другом конце. Так называемая прислуга, нанятая для этого вечера, подошла к ним с напитками.
– Дамы и господа, добро пожаловать! – он сделал легкий поклон, – Соизвольте отведать вино с лучших виноградников Европы.
– О, нет, благодарю, – улыбнулась Бресеида, когда как ее близкая подруга потянулась за бокалом:
– А я не откажусь, – она подмигнула слуге. Остальная часть их компании тоже взяла по бокалу и пошла дальше в сторону музыкантов. Когда ушел и услуга, она спросила, – Ты даже сегодня пить не собираешься? Мы же на балу!
– Мадлен, ты же знаешь, что я не пью, какая разница – бал или домашние посиделки?
– Ну, как хочешь, просто с алкоголем как–то проще…, – пожала она плечами.
– Проще? – рассмеялась та, – Куда уж проще? И вообще, чего ты такая серьезная сегодня?
– Настроение под стать празднику, – сухо ответила она, осматриваясь по сторонам, будто кого-то ищет. По сути, подобное состояние Мадлен для Бресеиды не было чем-то новым, но сегодня она казалась особенно сдержанной. Даже толком не поздоровалась. Но несмотря на это, она старалась не обращать внимание на подобные детали, ведь Мадлен была единственной, кому та могла раскрыть все свои глубинные мысли. А подобное многое для нее значило.
– Ладно, мадам Серьезность, пойдем в сторону наших, а то они уже со всеми перезнакомились, а мы все еще стоим тут у дверей.
– Ну да, – еле слышно произнесла Мадлен, сделав глоток.
Вечер оказался необычайно интересным из-за разнообразия присутствующих гостей: архитекторы, историки, театральные работники, чтецы, бизнесмены, ученые и танцоры. Не зная друг друга, они вели беседы на различные темы, рассказывая о случаях из жизни, идеях, проектах и мечтах. Философские изречения некоторых приводили Бресеиду в восторг. Она завороженно слушала, задавая периодически вопросы, когда как Мадлен, наоборот, была отрешенной и за весь вечер, так и не проронила ни слова. Живая классическая музыка разливалась из бального зала по всему особняку, из-за чего постепенно все больше и больше людей наполняли его собой и принимались танцевать: сначала полонез, затем менуэт и гавот, а также восхитительный вальс.
Ближе к полуночи, когда гости кружились в котильоне, Бресеида собралась домой. Хоть она и валилась с ног от усталости, приятное послевкусие вечера ее не покидало. Попрощавшись с Мадлен, она вышла на улицу и пошла в сторону парковки, чтобы поймать такси. Она шла по аллее, вдыхая прохладный свежий воздух, когда увидела идущего мимо, в сторону усадьбы, статного черноволосого парня, который был одет в стиле проходящего мероприятия – старинный темный камзол, черные брюки, собранные в хвост длинные волосы. Так или иначе его облик отличался от остальных участников бала. Он шел уверенной и властной походкой, но при виде нее достаточно резко замедлил шаг, а, поравнявшись с ней, и вовсе остановился. Бресеида, завороженная его видом, тоже машинально остановилась. Неожиданно для нее, одарив пронзительным взглядом, он сделал поклон и произнес:
– Миледи…
Бархатистый голос отозвался эхом в ее голове. Засмущавшись, она опустила глаза и сделала аккуратный, но безмолвный реверанс. Он наблюдал за ее движениями, а когда она подняла глаза, перевел взгляд на ее лицо, расплывшись в улыбке. Она не понимала, почему так странно себя ощущает, ее тело охватил необъяснимый трепет. Помедлив несколько секунд, он развернулся и продолжил путь, так больше ничего и не сказав. Бресеида изучающе посмотрела в след.
«Интересно…,» – пронеслось в ее голове.
По пути домой она была поглощена своими мыслями о том незнакомце. Ей никогда не встречались такие. Прокручивая в голове эти несколько секунд, она поняла, что он не так прост, как может показаться на первый взгляд. Вроде бы он должен был ей понравиться, но в его внешности было что-то, что вызывало у нее опаску. При этом она не понимала, почему вообще о нем думает. Беспокойство, нахлынувшее столь резко, также быстро прошло, когда она увидела, что подъезжает к дому.
«Как же хорошо… Наконец-то,» – подумала она, заплатив таксисту и выйдя из машины.
Она окинула взглядом маленький белый домик, который находился в большом коттеджном поселке в пригороде Москвы и который она арендовала полгода назад, ни разу не пожалев о своем решении. Это было намного лучше, чем жить в квартире, где сверху и снизу шумные соседи. Хотя нельзя сказать, что и она не любила включить музыку по громче.
Несмотря на то что она жила одна больше года, жить в одиночестве она не совсем любила. Поэтому очень часто ее подруги оставались у нее с ночевкой. Периодически приезжали и ее так называемые родители, с другого конца России, но это случалось крайне редко и длилось всего пару дней, так как она никогда не считала их близкими. Будучи приемным ребенком, она сбежала от опекунов через полгода после удочерения. Это произошло как раз полтора года назад, когда не стало ее прабабушки – единственного родного человека, который связывал ее с биологическими родителями. Искренность и тепло, к которым она привыкла, живя с ней, шли вразрез со строгим и чопорным воспитанием в доме опекунов. Не выдержав такого отношения и находясь в разбитых чувствах, она убежала под покровом ночи, двинувшись в сторону Москвы, города, который манил ее с детства. И как бы она их ни просила и не отказывалась они все равно продолжали пытаться ее обеспечивать, понимая, что по-другому в столь юном возрасте ей не выжить в мегаполисе.
Достав ключи из сумочки, она открыла коричневую дверь. Темнота пугала ее в некотором роде, поэтому она без промедления дотянулась рукой и включила свет, и только лишь потом ступила в дом, бросив сумку на столик. Не теряя время, она поднялась в спальню, чтобы переодеться, ведь чем больше времени проходило, тем больше она ощущала усталость, из-за чего ей начинало казаться, что платье весит тонну. Аккуратно повесив его на вешалку и убрав в шкаф, она надела любимый белый топ, белую футболку оверсайз и такие же белые шорты. Что может быть удобнее? Теперь можно было посидеть немного и посмотреть телевизор. Сегодня должна была быть передача о раскопках близ египетского храма Абу-Симбел. И почему такие передачи показывают за полночь?
«Надо туда уже съездить, – подумала она, спускаясь вниз, – Я должна увидеть это своими глазами!»
Включив телевизор, она наткнулась на титры, предупреждающие о начале любимой передачи. Улыбнувшись при виде величественной древности, которая ее завораживала, она выключила свет в гостиной, абсолютно позабыв о своих страхах и направилась к холодильнику, чтобы достать воды. Внимательно вслушиваясь в слова, доносящиеся из телевизора, она взяла стакан и наполнила его, а затем, непринужденно опершись на кухонный гарнитур, сделала несколько глотков. В передаче вдруг сказали то, что, как казалось Бресеиде, не соответствовало действительности или, как минимум, имело недостаточно подтверждения.
– О, ну, конечно! – закатила глаза она, отворачиваясь от телевизора и бросив взгляд в окно. И… Оцепенела от ужаса, не поверив своим глазам… Этого просто быть не могло… Либо это ее разбушевавшаяся фантазия, либо это страшный сон, который вот-вот закончится. Она увидела его – того самого незнакомца из усадьбы. Он стоял на противоположной стороне дороги, опершись на каменное ограждение дома напротив и положив руки в карманы, и пронзительно вглядывался в окна ее дома, а точнее, в ее глаза. В этой темноте, которая ее окружала, он с точностью видел ее, не ошибаясь ни на сантиметр. Бресеида не заметила, как перестала дышать. Она даже больше не слышала телевизор. Оцепенение не сходило, ведь она не понимала, как такое может быть реальностью. Он не мог оказаться там, ведь его не было на парковке, он не видел в какую машину она села, чтобы проследить за ней. Да, что говорить, он и в коттеджный поселок не смог бы зайти. Его холодный и самодовольный взгляд говорил о многом и, прежде всего, о его желаниях, которые он и не пытался скрыть. Зацепившись за мысль о том, что скорее всего это ее фантазия, Бресеида с надеждой в сердце, закрыла глаза на секунду и снова открыла их. Призрак исчез. Она подошла чуть ближе к окну, чтобы осмотреть улицу. Никого не было. Ни машин, ни людей. Она очень тяжело вздохнула, поставив стакан на стол.
– Господи… Что это было…? – говорила сама с собой Бресеида. Страх настолько заполонил ее разум, что она даже думать не хотела, чтобы ночевать одной. Помедлив, она подошла к стационарному телефону и набрала номер, который знала наизусть. В трубке слышались гудки, но на том конце провода не было ответа, – Ну, давай, возьми трубку, – нетерпеливо произнесла она, – Ну, пожалуйста…, – но все тщетно. Тогда она взяла сотовый и снова набрала номер мобильного. К ее счастью, абонент взял трубку быстро:
– Да?
– Мадлен! Слава богу, ты взяла трубку, – выдохнула она, чувствуя, как трясутся ее руки.
– Что случилось? Ты в порядке? Голос у тебя странный…, – встревоженно спросила та.
– Все нормально… А, хотя, нет, не нормально, я прошу тебя… Ты можешь приехать ко мне?
