Упраздненный ритуал

Глава вторая

Третьим человеком должен был лететь Эдгар Вейдеманис. Два года назад Дронго фактически спас ему жизнь. Тогда, в Париже, мафия хотела уничтожить Вейдеманиса. Если учесть, что к этому времени у Эдгара прогрессировал рак правого легкого, то шансов выжить у него практически не было. Но Дронго не просто вернул Вейдеманиса в Москву, он оплатил операцию, которая спасла ему жизнь. И хотя Эдгар лишился одного легкого и теперь говорил с трудом, свистящим шепотом, тем не менее, он остался жив и по взаимной договоренности помогал Дронго в его расследованиях. Эдгар Вейдеманис был бывшим офицером КГБ, и его знания и опыт очень помогали им обоим. Кроме того, в отличие от эмоционального Дронго, прибалт Вейдеманис был довольно спокойным человеком, склонным к хладнокровным поступкам.

Дронго позвонил ему сразу после ухода гостя:

– Кажется, мой вылет в Рим несколько откладывается, – сообщил Дронго.

– Джил уже знает? – спросил Вейдеманис.

– Пока нет. И боюсь ей звонить. Но я твердо намерен попасть в Рим уже на следующей неделе.

– Что случилось? Ты остаешься в Москве?

– Нет, мы с тобой летим в Баку. Только, как обычно, через Франкфурт.

– Понятно, – пробормотал Вейдеманис, – опять что-нибудь случилось?

– Роковые события, – усмехнулся Дронго, – какая-та непонятная история с маньяком.

– В каком смысле?

– Все как обычно. Появился какой-то идиот, который убивает своих одноклассников в день встречи выпускников. Убил уже троих. Полиция и прокуратура считают, что это просто совпадение.

– А ты не веришь в совпадения?

– Дело не во мне. Дело в том, что в подобные совпадения не верят остальные. Поэтому один из них прилетел ко мне с просьбой разобраться.

– Когда у них день встречи?

– Через три дня. В первую субботу февраля.

– И ты хочешь поехать? – не поверил Вейдеманис. – Тебе действительно нечем заняться? Давай договоримся так. Ты летишь в Рим, а я вместо тебя – в Баку. Постараюсь разобраться с этим маньяком, если он действительно существует.

– Нет. Я хочу сделать это сам. В конце-концов, они просят приехать именно меня. Я забыл тебе сказать самое главное. Это школа, в которой я сам учился. Ты меня понимаешь? Я не могу им отказать.

– Тогда понятно, – вздохнул Вейдеманис, – когда мы летим?

– Я хотел завтра, но завтра нет рейсов на Баку. Придется лететь в пятницу утром. Мы вылетим в семь утра во Франкфурт, а оттуда в два часа дня – в Баку.

– Может быть, полетим прямым рейсом? Неужели действительно так важно лететь через Франкфурт?

– Мне нужен один день, чтобы закончить свои дела, – сообщил Дронго, – а в пятницу рано утром мы вылетим. Я скажу водителю, чтобы он заехал сначала за тобой. В пять часов утра. Не проспишь?

– Постараюсь не проспать. А ты как всегда не будешь спать до утра?

– Ты же все знаешь, – пробормотал Дронго, возвращаясь наконец к своему компьютеру.

И, тем не менее, в этот день он постоянно вспоминал о своем разговоре с Раисом Аббасовым. Тот сказал, что их было двенадцать человек. Старик-водитель не в счет, он не поднимался с ними в горы, не мог столкнуть несчастного Рауфа. Но кто тогда это сделал? Аббасов не уверен, что Владимира Габышева, поссорившегося перед восхождением с Рауфом, не было рядом с ним в момент падения. Двое других убитых из группы, которая три года назад была в горах, – Олег Ларченко и Эльмира Рамазанова. Осталось восемь человек. Восемь вместе с Аббасовым. Вполне возможно, что он и есть убийца. И именно поэтому приехал сюда, чтобы опередить своих друзей и отвести от себя подозрения.

На сегодняшний день из той группы в живых осталось восемь человек. Три женщины и пятеро мужчин. Восемь человек, из которых один может быть убийцей. Но если это маньяк, то кто из них? Сам Аббасов? Он бизнесмен и, судя по тому, что готов оплатить билеты через Франкфурт, – бизнесмен удачливый. И не бедный, если в его фирме есть автобусы. Бизнесмен, ставший маньяком? Не похоже. Там был еще какой-то Керимов. Он, кажется, сотрудник прокуратуры. И он дал ложные показания, чтобы выгородить Габышева. Соврав раз, может соврать и другой. Но зачем преуспевающему молодому сотруднику прокуратуры, уже ставшему начальником отдела, убивать? Здесь должна быть некая закономерность, а она не просматривается. Кто тогда? Там было еще двое мужчин – Альтман и Магеррамов. Первый из них – врач и до сих пор не женат, как сказал Аббасов. Кажется он добавил, что Альтман был влюблен в Светлану Кирсанову, из-за которой до сих пор так и не женился. А погибший Рауф поспорил с Габышевым именно из-за этой молодой женщины. Что если Альтман слышал этот спор? Или он произошел именно из-за него? Тогда сам Альтман и решил отомстить. Он мог убить и Ларченко, ведь врач точно знает, куда нужно нанести смертельный удар.

Хотя убийцей не обязательно должен быть мужчина. Ведь женщину убили, предварительно оглушив ее. Зачем мужчине идти на такой риск? Он мог бы спокойно наброситься на Рамазанову сзади и задушить ее. Если это ее знакомый, он мог подойти к ней совсем близко. Но он предпочел сначала ударить женщину, а затем удушить ее. В таком случае убийцей могла быть женщина, не уверенная в своих силах.

В пятницу утром Дронго и Вейдеманис выехали в аэропорт, чтобы встретиться с Аббасовым, который должен был лететь вместе с ними во Франкфурт. VIP-салон аэропорта Шереметьево-2 находился на втором этаже. Когда они приехали в аэропорт, Раис Аббасов уже ждал их, успев зарегистрировать три билета бизнес-класса.

– Не понимаю, почему вы летите таким странным образом, – сказал Аббасов, – мы могли бы вылететь сразу в Баку.

– У каждого свои странности, – заметил Дронго, – считайте, что мне больше нравится летать самолетами немецкой авиакомпании.

– Как хотите, – Аббасов взял у них паспорта, чтобы сдать пограничникам.

Дронго заметил, что Вейдеманис прихрамывает.

– Эдгар, что случилось? – спросил он, – у тебя болят ноги?

– Нет, – улыбнулся Вейдеманис, – я купил новую обувь и еще не успел ее разносить.

– У тебя типично советские привычки, – заметил Дронго, – обувь не нужно «разнашивать». Покупать нужно такую обувь, которая доставляла бы тебе удовольствие.

– Знаю, знаю, – ворчливо сказал Вейдеманис, – если послушать тебя, то нет ничего лучше фирмы «Балли». Считаю, они должны выплачивать тебе проценты за такое постоянство. У тебя, кажется, даже тапочки этой фирмы?

– Поэтому я никогда не хромаю, – заметил Дронго.

Они еще успели подняться наверх и выпить по чашке чая. Вернее, чай пили Дронго и Аббасов. Эдгар Вейдеманис предпочитал кофе. В самолет они прошли за двадцать минут до посадки. Когда они уже пристегнули ремни, Аббасов удивленно взглянул на Дронго, но промолчал. Пока самолет не начал выруливать на летное поле, он молчал, но затем, не выдержав, спросил:

– Вы не хотите ничего у меня спросить?

– Хочу, – кивнул Дронго, – но момент взлета самый неприятный. Пусть самолет взлетит, и мы начнем нашу беседу.

Самолет, набирая скорость, помчался по летному полю, легко оторвался от земли. Дронго закрыл глаза. Он ненавидел летать самолетами. Вейдеманис, сидевший рядом, понимающе усмехнулся. Он знал эту особенность характера своего друга.

Когда самолет набрал высоту и огни, призывающие пассажиров сидеть в креслах при застегнутых ремнях, погасли, Аббасов уточнил:

– Теперь я могу рассказывать?

– Можете, – согласился Дронго, – но с одним условием. Если начнется сильная качка, вы сразу умолкаете, чтобы дать мне возможность собраться с мыслями.

– Вы так боитесь самолетов? – изумился Аббасов.

– Я их просто обожаю, – мрачно пошутил Дронго. – Итак, вас осталось восемь человек.

– Почему восемь? – обиделся Аббасов, – если не считать меня, то нас всего семь человек. А если серьезно, то трех женщин я исключаю. И остается всего четверо мужчин. Хотя всех четверых я бы тоже исключил.

– И в таком случае убийца не из вашей группы? – спросил Дронго.

– В том-то все и дело, – уныло заметил Аббасов, – тогда, в горах, рядом с нами не было никого. Наш водитель остался внизу и видел, как мы поднимались. Там действительно никого не было. Нас было одиннадцать человек, а осталось только восемь.

– Давайте начнем с мужчин, – предложил Дронго, – кажется, наш самолет не трясет, и мы можем нормально поговорить.

Стюардесса принесла горячие салфетки, после чего начала разносить различные напитки. Дронго попросил принести французского красного вина и приготовился слушать Раиса Аббасова.

– С кого начать? – пожал плечами Аббасов, – я думаю, с Габышева, потому что в прокуратуре подозревали именно его. Кто-то рассказал, что Вова и Рауф поспорили перед восхождением в горы.

– Двайте подробнее, – когда самолет летел нормально, у Дронго было хорошее настроение.

– Мы не думали, что все так получится. Вова всегда нравился женщинам. Сейчас он живет в Москве, и редко появляется в Баку. Но в субботу он обязательно прилетит, такой у него характер. Мама у него армянка, а отец русский. Он чем-то похож на актера Грегори Пека, конечно, на молодого. Вова всегда нравился нашим девочкам. Он был дважды женат, и обе его жены были красавицами. В классе он сидел со Светой. По-моему, у них даже был роман.

– Почему они не поженились?

– Этого я сам не понимаю. Света всегда была сложным человеком, а Вова после окончания института улетел в Москву. Не знаю, почему они с Рауфом начали спорить. Рауф был в общем-то спокойным человеком. Он редко ссорился с ребятами, тем более с Вовой, который был спортсменом. Но они серьезно поспорили, и Игорю даже пришлось их разнимать.

– Значит, Габышев работает в Москве? А вы уверены, что он прилетит в Баку на встречу со своими одноклассниками? В его положении лучше остаться в Москве и не рисковать.

– Он уже прилетел, еще несколько дней назад. Вова не такой парень, чтобы отказаться от встречи с друзьями.

– Странное постоянство, – пробормотал Дронго. – Вы не находите?

– Нет. Он всегда был таким.

– Он дважды женился? И оба раза разводился?

– К сожалению. Ему не везет, так же как и Свете.

– Может, поговорим немного о Светлане Кирсановой? Из ваших слов я понял, что она была «роковой красавицей» вашего класса.

– Она была красивой женщиной, – согласился Аббасов, – вернее сначала красивой девушкой. Она всем нравилась. Но многие боялись даже подойти к ней. Кроме Вовы, она дружила только с Игорем. Но это были просто хорошие отношения. Они были соседями, жили в одном доме.

– Игорь Керимов, который работает в прокуратуре?

– Да. Он всегда был очень целеустремленным человеком. С детства хотел стать юристом. Отец у него был известным человеком в городе – главный врач республиканской больницы. Игорь поступил на юридический, женился. Детей у них нет, они женаты только три года. Говорят, что он очень хороший прокурор, коллеги его уважают, очень ценят. Игорь был самым сильным парнем в нашем классе. Мы всегда выставляли его во время наших разборок.

– Там были еще двое парней, – напомнил Дронго.

– Но эти двое вообще не способны на убийство, – пробормотал Аббасов.

Стюардесса разносила обед, приветливо улыбаясь, подавала подносы пассажирам. Дронго раскрыл пакет, достал вилку, нож, ложку.

– Почему не способны? – спросил он, отламывая кусочек хлеба.

– Вы видели еврея, способного на убийство? – улыбнулся Аббасов. – Наш Альтман врач, а не убийца. Хотя я думаю, что скоро он эмигрирует в Америку. Кажется, он уже прошел собеседование в американском посольстве и получил въездную визу. У него дядя живет в Балтиморе.

– Между прочим, я работал с агентами МОССАДа, – невозмутимо сообщил Дронго, – это самые лучшие профессионалы, в том числе и ликвидаторы. Национальная принадлежность даже к такому народу не дает алиби автоматически.

– Конечно. Я понимаю. Он врач. Все говорят, что очень хороший врач. Его отец руководил шахматной школой в Баку. Вы знаете, какая у нас была шахматная школа? Лучшая в мире. И даже Каспаров некоторое время учился у Альтмана-старшего. Отец умер три года назад, и мы всем классом были на его похоронах.

– Остается четвертый. Кажется, Фазиль Магеррамов.

– Да, наш Фазик. Он маленького роста, такой заводной. Он всегда был у нас заводилой, таким мотором, который нас всех объединял. Очень хороший парень. Всегда всем помогает. Его дом был рядом со школой, и мы столько раз убегали с уроков, чтобы посмотреть у них дома видеомагнитофон. Его отец работал водителем в местном отделении «Совтрансавто» и привез тогда видеомагнитофон. В начале восьмидесятых это было большой редкостью. У Фазика была коллекция кассет. В основном порнуха, но был даже «Крестный отец». Все три серии. И, конечно, «Омен». Нам так нравился этот фильм.

– Кому именно нравился? – вдруг вмешался в разговор Вейдеманис, сидевший у окна рядом с Дронго. Он внимательно слушал рассказ Аббасова.

– Всем, – чуть смутился Раис, – всем нравился. Мы смотрели до ночи. Пока нас не выгоняли домой. Даже младшая сестра Фазика смотрела фильмы вместе с нами.

– Вы говорили о Светлане Кирсановой, – напомнил Дронго, – и почти ничего не сказали о других женщинах, которые были с вами во время этого злосчастного похода в горы.

– Я вам про них рассказывал, – возразил Аббасов.

В этот момент самолет довольно сильно подбросило, после чего лайнер начало сильно трясти. Капитан корабля включил огни, призывавшие пассажиров занять свои места, и извинился за причиненные неудобства.

– Я вам расскажу, – предложил Аббасов, не обративший внимание на качку самолета, но Дронго сделал отрицательный жест рукой.

– Не нужно ничего рассказывать, – мрачно пробормотал Дронго, – лучше, если вы немного помолчите. Мне нужно отдохнуть.

Он отодвинул поднос с едой и закрыл глаза. Аббасов тревожно взглянул на Дронго.

– Вам плохо? – участливо спросил он.

– Да, – открыл глаза Дронго, – мне очень плохо. Если самолет будет трясти еще минут десять, я боюсь, что вместо вашей школы окажусь в реанимации.

Командир экипажа, словно услышавший недовольство пассажира, резко поднял авиалайнер, стремясь поскорее миновать зону турбулентности.

– Я потому и летаю самолетами «Люфтганзы», – вздохнул Дронго, – что они хотя бы пытаются что-то сделать для пассажиров.

Он снова закрыл глаза. Через несколько минут тряска прекратилась. Стюардесса убрала подносы с остатками еды. Дронго открыл глаза и обратился к Аббасову.

– Теперь можете рассказать о ваших женщинах. Про Кирсанову я уже слышал. Давайте про остальных.

– Ольга Рабиева, я уже говорил, что она была…

– Вашим комсоргом, это я помню. Кто с ней сидел за партой? Вы можете вспомнить, кто именно с ней сидел?

– Нет… Сейчас вспомню. Да, вспомнил. Рядом сидела Таня Гюльбекян. Она уехала в Армению. Да, именно Таня.

– Ольга была вместе со своей семьей в Таджикистане. Вы говорили мне, что они уехали из-за начавшейся гражданской войны. Чем занимался ее муж? Может, он сбежал не только из-за войны, но и опасаясь мести возможных обидчиков?

– Не знаю. Он занимался торговлей. Я не узнавал таких подробностей.

– А вторая? Лейла Алиева? С кем она сидела?

– Кажется, с Леней Альтманом. Да, в десятом классе они сидели рядом, за первой партой.

– Кто ее муж?

– Тоже врач. Хороший парень. Он приходил за женой. Они дружат с Альтманом.

– Кто она по специальности?

– Офтальмолог.

– А ее муж?

– Кажется, сексопатолог.

– А чем сейчас занимается бывший муж Светланы Кирсановой?

– Что? – вздрогнул Аббасов.

– Я спросил, чем сейчас занимается бывший муж Кирсановой. Вы сказали, что он был режиссером ТЮЗа, но потом бросил и эту работу. Чем он сейчас занимается?

– Да, да, – кивнул Аббасов нахмурившись, – вы знаете, я сейчас вспомнил, что когда наш автобус должен был утром выехать в горы, я увидел, как Света разговаривала со своим бывшим мужем. Три года назад я не придал этому никакого значения.

– Чем он занимается?

– Не знаю точно. Кажется, служит в налоговой полиции.

– Он больше не появлялся на ваших встречах?

– Нет, не появлялся. Но я вспомнил, что именно он тогда пришел проводить наш автобус. Мы еще шутили над Светой, что она второй раз собирается замуж за своего первого мужа. Дурацкие шутки, конечно.

Самолет опять слегка тряхнуло, и Дронго снова закрыл глаза. Вейдеманис усмехнулся. Его не беспокоили подобные вещи. Аббасов непонимающе посмотрел на Эдгара, но тот лишь пожал плечами. Нужно было немного подождать. Через несколько минут, когда полет несколько стабилизировался, Дронго взглянул на Аббасова.

– Вы пошли в горы, когда вас было одиннадцать человек, – сказал он, – одиннадцать человек, которых вы знаете много лет. Скажите мне честно, кого именно вы подозреваете?

– Никого, – ответил Аббасов, – я много раз задавал себе этот вопрос. Я знаю всех много лет. Только Леня Альтман пришел к нам в третьем классе, остальных я знаю с первого класса. Я никого не могу подозревать. Никого.

Дронго молчал. Он вновь закрыл глаза, словно пытаясь что-то осмыслить. На этот раз не было никакой тряски. Аббасов взглянул на Вейдеманиса. Тот приложил палец к губам. Лучше дать возможность Дронго подумать, понял Аббасов. Через некоторое время объявили, что самолет идет на посадку. Дронго пристегнул ремни и задал Аббасову последний вопрос:

– Ваша встреча в субботу обязательно состоится?

– Да, – кивнул Аббасов, – мы решили снова собраться. Ребята не верят в версию о маньяке. Никто не верит. Игорь Керимов обещал проверить всех на детекторе и доказать, что два убийства – лишь случайные совпадения, а Рауф сорвался со скалы сам.

– Посмотрим, – сказал Дронго.

Глава третья

Пересадка в аэропорту Франкфурта заняла не так много времени. Самолет вылетел в Баку точно по расписанию. На этот раз Дронго сел ближе к иллюминатору, чтобы немного поспать. Самолет почти не трясло, и после того как стюардессы разнесли обед, можно было немного отдохнуть. Дронго отказался от обеда, его спутники, напротив, с удовольствием поели. Когда Аббасов, удобно расположившийся в широком кресле, задремал, его неожиданно разбудил Дронго, оказавшийся рядом.

– Извините, что я вас разбудил, – пробормотал он, – вы помните, как поднимались на скалу?

– Какую скалу? – не понял полусонный Аббасов.

– Я имею в виду, когда вы поднимались в горы. Вы можете описать, кто шел первым, а кто следом.

– Сейчас вспомню, – Аббасов задумался, – вообще-то мы поднимались не совсем цепочкой. У нас не было точного маршрута. Никто не думал, что там можно свалиться. Мы поднимались все вместе. Каждый сам по себе. У нас не было никакого снаряжения. Непонятно, как Рауф мог поскользнуться.

– И кто был рядом с ним?

– Вова Габышев. Они шли рядом. И Эльмира. Она шла сразу за ними.

– Та самая женщина, которую убили?

– Да. Но я не думаю, что она могла столкнуть Рауфа. Или Вова мог столкнуть Рауфа, а затем убить Эльмиру. Я в это не верю.

– Все понятно. А вы сами где были в этот момент?

– Разговаривал с Олегом. Именно тогда мы и увидели летевшего вниз Рауфа. К нам тогда подошел Игорь Керимов. Мы думали, что еще можем спасти несчастного Рауфа. Но у нас не было ни веревок, ни альпинистского снаряжения. Пока мы спустились вниз, уже стемнело. И поиски пришлось прекратить. С нами были женщины. А спускаться всегда труднее, чем подниматься.

– Вы не проверяли, никто из ваших одноклассников раньше не погибал?

– Проверяли, – вздохнул Аббасов, – мы все проверяли, прежде чем решили обратиться к вам. Никто из наших ребят не был убит. Никто не умер. Один парень попал в автомобильную катастрофу сразу после окончания института, летом, но только сломал ногу. Ни одного случая у нас не было. В тридцать лет люди не умирают сами по себе.

– Спасибо, – Дронго вернулся на свое место. В салоне бизнес-класса летели несколько человек. Вейдеманис подошел к Дронго, сел рядом.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Дронго с закрытыми глазами. – Ты ведь слышал все, о чем он говорил.

– Конечно слышал. Если это не дьявольское совпадение, то, возможно, он прав. Здесь действует настоящий маньяк.

– Три смерти подряд, – Дронго открыл глаза, – интересно познакомиться с этим маньяком. Если это сексуальный маньяк, почему он убивает мужчин, а если ненормальный, почему не убивал раньше? Нужно проверить по списку весь их класс. Может быть, какой-то дебил увязался за ними в горы. Хотя дебил не смог бы поехать с ними в горы. Он должен был бы следить за ними, а заодно и смотреть на дорогу, чтобы не сорваться. В феврале там еще очень опасно. Водитель должен быть профессионалом. Именно поэтому они взяли своего водителя. Если за ними кто-то следил, они бы его увидели. Там дорога петляет вокруг горы, а ближе к Чухур-юрту вообще невозможно проехать незамеченным. Там такая видимость, что любой автомобиль виден за несколько километров. Значит, этот вариант исключен. Получается, что их было только одиннадцать человек.

– И осталось восемь, – невесело прокомментировал Вейдеманис. – Кого именно ты подозреваешь? Этого несчастного парня, который сейчас заснул в кресле? Думаешь, он решил пригласить тебя, чтобы отвести от себя подозрение?

– С чего ты взял?

– Я тебя знаю. Ты как-то не очень охотно общаешься с ним. Он тебе не нравится?

– Дело не в этом. Он чего-то не договаривает. Я интуитивно чувствую, что он не всегда говорит правду.

– Только интуитивно?

– Он мне дважды соврал. Во-первых сказал, что Игорь Керимов решил выгородить Габышева, заявив, что тот находился рядом с ним в момент падения, тогда как на самом деле его там не было. Это он сказал два дня назад. А сегодня вспомнил, что на самом деле Вова шел рядом с Рауфом. Но возможно, что он не решился сообщить мне такую деталь два дня назад из-за опасения подвести своего товарища и еще не зная, соглашусь ли я на его предложение. Однако сегодня во время разговора он сказал, что Света Кирсанова сидела в классе рядом с Габышевым.

– Да, я помню. Он это говорил. Ну и что?

– Два дня назад он сообщил мне, что Габышев не мог убить Ларченко потому, что сидел с ним за одной партой. Так когда он мне врал? Сегодня или два дня назад?

– Почему ты не спросишь его об этом? Он не мог забыть или перепутать. Они встречаются каждый год, и после окончания школы прошло не так много лет, чтобы он мог запамятовать.

– Пока не нужно. Я хочу познакомиться со всеми, чтобы сделать выводы. Если бы Аббасов был виноват, он не стал бы меня вызывать. Кроме того, два дня назад, когда он у меня появился, он действительно был испуган. И тогда я задал себе вопрос: почему? Если это ритуальные убийства, которые совершаются только в день встречи выпускников школы, то почему он так беспокоится за несколько дней до роковой даты, да еще в Москве? А если не верит в эти ритуальные убийства, то зачем обратился ко мне? Не нужно торопиться, Эдгар, я хотел бы увидеть всех остальных.

– Можно я задам тебе вопрос, не относящийся к нашему расследованию? – спросил Вейдеманис.

– Конечно, – удивился Дронго, – с каких пор ты стал спрашивать у меня разрешение?

– У меня немного необычный вопрос, – усмехнулся Вейдеманис. – Почему тебе так нравится эта кличка? Почему ты не отзываешься на свое имя или фамилию? Это так необычно.

– Я тебе говорил, что слово «дронго» означает птицу, живущую в Юго-Восточной Азии…

– Это я помню. Я специально прочел все, что можно было прочесть про дронго, с тех пор как познакомился с тобой. Я знаю, что они бывают с черным оперением, и это твой любимый цвет. Я знаю, что птицы дронго не боятся, когда кто-то приближается к их гнезду. Кроме того, самцы дронго отличные имитаторы, они умеют мастерски подражать крикам других птиц. Я все знаю про этих птиц…

– Кажется, даже больше, чем я, – засмеялся Дронго. – Действительно, черный – мой любимый цвет, но дело не только в птице. Много лет назад мне понравилась именно эта кличка, и с тех пор я пользуюсь только именем Дронго. Я потерял страну, в которой вырос, я потерял страну, которой присягал. А значит, потерял и прежнее имя, прежнюю фамилию. Они остались как атрибуты необходимых формальностей в паспорте. А мне больше нравится, когда вспоминают о Дронго, который может помочь в трудной ситуации.

Вейдеманис рассмеялся и уже ничего больше не спрашивал. В аэропорт они прибыли в половине восьмого вечера. Их встречала машина, присланная за Раисом Аббасовым. Дронго решил отвезти Эдгара к своим родителям, чтобы познакомить их с Вейдеманисом. Он обратил внимание на то, что приехавший за ними водитель был довольно молод. Они не успели доехать до центра города, когда в машину Аббасова позвонили. Тот, выслушав сообщение, коротко выругался и, повернувшись к Дронго, почти виноватым голосом сообщил:

– Я заказал вам два номера в «Хаят Редженси», но боюсь, что у нас появились новые факты. Мне стыдно об этом говорить…

– Что случилось? – перебил его Дронго.

– Вчера Игорь Керимов настоял на проверке всех наших ребят. Всех, кто был с нами в тот день в Шемахе.

– На какой проверке? – не понял Вейдеманис. Он сидел рядом с Дронго на заднем сидении.

– Керимов повез всех наших ребят в Министерство национальной безопасности и проверил каждого на «детекторе лжи». Специалисты считают, что среди них нет убийцы. Они проверяли наших ребят в течение четырех часов. Извините, – виновато добавил Аббасов, – может, мы действительно ошиблись. Это Игорь звонил, считает, что я поторопился вас привезти.

– Кого они проверили? – уточнил Дронго. – Всех восьмерых?

– Нет, – удивился Аббасов, – только пятерых: Кирсанову, Галушко, то есть Рабиеву, и Лейлу Алиеву. И двоих наших парней: Леню Альтмана и Фазика Магеррамова.

– И среди них нет убийцы? – улыбнулся Дронго.

– Эксперты считают, что нет.

– А почему не проверили самого Керимова? – спросил Вейдеманис.

– Вы не знаете нашего менталитета, – усмехнулся Аббасов. – Кто посмеет проверять прокурора? Тем более начальника отдела городской прокуратуры. Его, конечно, не проверяли. Он сейчас в отеле, ждет нас, чтобы сообщить результаты проверки.

– И Габышева не проверяли? – вспомнил Дронго о другом бывшем однокласснике Аббасова.

– Нет, не проверяли, – нахмурился Аббасов, – он должен был прилететь из Москвы только вчера. Поэтому его не успели проверить.

– И вас?

– И меня, – согласился Аббасов, – значит, остались только мы трое. Керимов, Габышев и я. Получается, что один из нас убийца.

– Это не обязательно так, – возразил Дронго, – детектор определяет, лжет человек или нет, только когда он волнуется. Обычно люди волнуются, когда говорят неправду, но они волнуются и тогда, когда вспоминают о неприятных событиях. В подобных проверках стопроцентной гарантии нет. Поэтому говорить с абсолютной уверенностью, что среди этих пятерых убийцы нет, я бы не стал. Вы можете узнать про Габышева? Он приехал или нет?

– Сейчас позвоню, – достал свой мобильный телефон Аббасов. Он быстро набрал номер, спросил про Габышева, затем, отключив аппарат, снова повернулся к Дронго.

– Да, он приехал, – подтвердил Аббасов, – живет у своих родственников в «Монолите». Завтра обещал обязательно придти.

– Вы думали, он не приедет? – неожиданно спросил Дронго. Аббасов, вздрогнув, посмотрел на Дронго. Ему было трудно все время поворачивать голову, а тем более поворачиваться всем телом к сидевшему за его спиной гостю. Но на вопрос Дронго он повернулся всем телом и, беспомощно уставившись на собеседника, с трудом выдавил:

– Почему вы так решили?

– Мне так показалось, – строго сказал Дронго. – Или я ошибся?

– Не знаю, – растерялся Аббасов, – может быть, я ошибался. Мне казалось, что после случившихся событий он уже не приедет. Я так думал…

– И поэтому вы так нервничали в Москве? – каждый вопрос Дронго заставлял Аббасова ерзать на месте.

– Нет, нет. Я не нервничал. С чего вы взяли?

Дронго взглянул на часы.

– Кажется, сегодня нам придется поработать, – предложил он, – впереди длинная ночь. Давайте поедем сразу в отель. Я позвоню родителям и скажу им, что приеду попозже.

Вейдеманис понимающе усмехнулся. Он не стал возражать, понимая, что Дронго хочет встретиться с Керимовым. У Аббасова был «Мерседес», который по негласным правилам «полагался» всем бакинским бизнесменам, желавшим добиться в городе определенного успеха. Большинство бизнесменов покупали уже подержанные автомобили, так как по городским понятиям были не очень состоятельными людьми. Самыми богатыми традиционно были государственные чиновники, откровенно занимавшиеся коррупцией в неслыханных размерах, процветавшей во всех сферах общества.

Через полчаса машина остановилась у отеля «Хаят Редженси», и Аббасов с гостями прошли в холл, где их уже ждал нетерпеливо поглядывавший на часы Керимов. Он был чуть выше среднего роста, лысоватый, со слегка выпирающим кадыком, резко очерченным подбородком и пронзительными черными глазами. Очевидно, его рост доставлял ему некоторые неудобства, так как было видно, что он пытается выглядеть выше, непроизвольно вытягивая голову. В его движениях и жестах чувствовалась та уверенность, которая бывает у сотрудников полиции и прокуратуры. Увидев гостей, он, подойдя, холодно кивнул им.

– Добрый вечер, – он протянул руку и поздоровался со всеми.

– Здравствуй, Игорь, – поздоровался с ним Аббасов, – ты сказал, что успел проверить всех ребят на детекторе.

– Да, уже успели. Мы решили, что подобные совпадения вызывают некоторые вопросы. И проверили всех наших ребят на детекторе в Министерстве национальной безопасности. Я мог бы предсказать результат заранее – эксперты считают, что наши ребята ни в чем не виноваты. Хотя двое из них волновались чуть больше обычного.

– Кто именно? – уточнил Дронго.

– Света Кирсанова и Фазик Магеррамов. Но эксперты считают, что их волнение укладывается в рамки обычных погрешностей.

– Получается, что мы лишние, – холодно прокомментировал Дронго.

– Получается так, – почти весело сказал Керимов, – хотя сам по себе приезд такого эксперта, как вы, для нас большое событие. Меня умоляли в прокуратуре города устроить для них встречу с вами. Причем особенно настаивали наши женщины.

– Я не телезвезда, – ответил Дронго, – ваш одноклассник оплатил наши билеты и пригласил нас, чтобы мы провели конкретную проверку.

– Очень сожалею, – пробормотал Керимов, – но мы не думали, что все так быстро закончится. Согласитесь, что мы не могли сидеть и ждать, пока маньяк убьет еще кого-нибудь. Правда, я думаю, что завтра ничего не случится и все пройдет нормально. Вы, наверно, устали с дороги. Ваши вещи уже подняли в номер. Может, мы немного посидим в баре?

– Хорошо, – согласился Дронго, – только закажите мне чай.

– А мне кофе, – попросил Вейдеманис.

– Вот Раис нам все и закажет, – сказал Керимов, кивнув в сторону своего бывшего одноклассника. – А мне закажи пива, – добавил он, проходя первым.

Они повернули направо и, войдя в бар, сели за столик. Аббасов подошел к бармену и сказал ему несколько слов. Затем вернулся к их столику.