Читать книгу: «Борс: Несбывшаяся жизнь», страница 4
– Сашка, смотри! – замерев на миг, сказала она и ткнула пальцем в витрину, мимо которой они шли.
Там, среди прочих книг, красовалась та самая, матовая с тиснением, обложка. Буква «С» переливалась золотом.
– Да-да, мам, я видела, – кивнула Саша, – пойдём.
– Подумать только: Сандра Мэй – моя дочка! – с восхищением выдохнула женщина и перевела взгляд на кислую мину рядом: – Ты чего, дочь? – удивилась она.
– Да как-то… – Сандра махнула рукой. – Знаешь, мам, у меня такое чувство, что я что-то забыла…
Они отошли вдвоём от магазина и двинулись вдоль аллеи. Под неодобрительный взгляд дочь вытащила сигарету и прикурила:
– Вот у тебя есть любимые книги, мам?
– Конечно! – с охотой ответила та. – Твои!
– А вот у меня – нет, – с досадой выплюнула Сандра. И знаешь, мам? Такое чувство, будто должна быть какая-то! Вот должна! А я ищу, а найти не могу.
– Ну так напиши! – мягко улыбнулась мама.
Но Сандра лишь покачала головой:
– Ты не понимаешь… Я не об этом.
– Дочка, не бери в голову! У тебя всё хорошо, ты такая молодец!
– Ладно, мам. Может быть…
Трамвай протарахтел мимо, на той стороне улицы у стены сидел грязный одноглазый бомж. Сандра взглянула в его лицо и вздрогнула:
– Хельга Горыко!
– Что, доченька?
– Я вспомнила, мам! Хельга Горыко! Моя любимая писательница!
– Как-как? Горыко? Не слышала о такой…
– Нет, не слышали о такой. Как вы сказали? Горыко?
Пожилая продавщица поправила узенькие очки и по привычке лизнула пальцы, но перелистывать было нечего.
– Горыко! Хельга Горыко! – настойчиво повторяла девушка, опираясь о край кассы. – У неё ещё цикл про колдунью должен был выйти! Уже лет пять как! Она по всей стране известна, ну же!
– Девушка, впервые слышу… – расстроенно, но уже начиная раздражаться, ответила продавщица. – Спросите в Доме книги, у них там всё есть!
– Я уже была в Доме книги… – обескураженно ответила Сашка и уже хотела уходить вслед за тянущей её за рукав мамой, как рядом раздался девчачий голос:
– Вы – Сандра?! Сандра Мэй?! – и пронзительный визг от которого пожилая продавщица сначала зажмурилась, а потом с интересом посмотрела на покупательницу. – А можно автограф?! Пожалуйста!
– Можно… – устало выдохнула Сандра.
– Вам, сударыня, можно всё! – ощерился агент. – Вы теперь – гордость страны! На ваши романы фанфиков больше, чем мы вдвоём за всю жизнь прочитать сможем! А если…
Но Сандра прервала его резким взмахом ладони:
– Анатолий, я вас не за этим искала.
– Я весь ваш, – улыбнулся агент.
– Мне нужно, чтобы вы нашли кое-кого для меня. Проверили на самиздатах, в почте издательства – где хотите! Нужно разыскать автора. Я должна выяснить, где она…
Агент кивнул, такой свою клиентку он ещё не видал, значит, дело серьёзное.
***
Весна в этом году началась поздно. Москву лихорадило снегами ещё долго, пока, наконец, в конце апреля не вылезло недовольное солнце и не прогнало сероватую корку с травы.
Сандра шла вдоль тротуара, попеременно вскидывая то одну руку с тлеющей сигаретой к губам, то вторую пустую, чтобы вцепиться в ухоженные русые волосы.
– Эй!.. Э-э-эй!
Сандра обернулась и увидела протянутую к ней ладонь:
– Сигаретки не найдётся? – надтреснутым голосом просипел сидящий на земле бомж.
Девушка остановилась, стараясь не дышать, достала пачку и вытащила одну:
– На, – брезгливо бросила она, отдавая.
– Чего плачешь-то? – не отставал бомж.
– Не плачу! – удивлённо ответила девушка.
– Заплачешь! – каркнул одноглазый. Неподалёку раздался звон колоколов, в храме на соседней улице шла служба. – То по мне скоро колокола зазвонят… – сжал зубы бомж, и в бороду прыснула белая пузырчатая слюна. – Желание за несбывшуюся жизнь! А вот и вышло-то боком! Скоро уже помру, и в ад заберут меня, чтобы душу чужую выкупить!
Сандра брезгливо поморщилась, запах перегара и трупной вони от сального балахона вызывал дурноту. Вдруг показалось, что вокруг всё трясётся, как в электричке. Знакомый какой-то бомж, будто во сне его видела.
Она вгляделась в распухшее лицо, а он внезапно закаркал, чуть не выронив сигарету:
– А я тебя помню! Видел тебя, видел!
– Это когда? – растерялась девушка.
– Что, тоже сладенькое любишь? – от карканья бомжа с крыши сорвалась ворона, белый помёт ляпнулся ему на плечо, но он даже внимания не обратил, тараща глаза на Сандру.
– Какое сладенькое, мужик, ты о чём?! – не вытерпела, наконец, она.
– Желание за несбывшуюся жизнь! Ха! Получила счастливый шанс, дура?! Вместе гореть будем! Вместе!!!
И он потянул её за руку на себя так, что девушка потеряла равновесие, упёрлась ему в грудь и закричала:
– Отпусти!!!
– Он не отпустит! Не отпустит! – кричал бомж, выдыхая смрад ей в лицо. – А ты заплатила, не заплатив! Ха-а-а!
Сандра, наконец, вырвалась, пошатнулась и побежала прочь не оглядываясь.
Поворот налево, направо, улочка, переулок, проспект, переход, тупик!
Она упёрлась руками в кирпичную стену, хватая ртом воздух. Не может быть! Не может быть так!
Раздался звонок мобильника. Сандра полезла в карман, еле выпутала смартфон и вздрогнула, увидев, кто звонит.
– Анатолий?
– Сандра? Говорить можете?
– Могу, – выдохнула она. – Что?
– В общем, я поднял все свои связи. Была такая. В начале двухтысячных начала публиковать рассказы на самиздате Мошкова, но с тех пор обновлений не было.
– Это всё? – Сандра достала сигарету дрожащей рукой, выронила, подняла с земли и попыталась прикурить одной рукой.
– Я поднял ребят, раз уж вы так просили. В общем, эта барышня погибла в 2003-м. По официальным данным – несчастный случай. Но говорят, что руки на себя наложила. Жаловалась на депрессию друзьям, а через неделю и…
Сандра не дослушала. Выпустила смартфон и медленно осела на землю, закрыв ладонью кричащий, задыхающийся рот.
Мимо проплывали деревья. Расплывчатые и чуть косые. Будто на автобусе едешь, только вот это ноги несут шаткие по ровной красивой тротуарной плитке.
«Я же помню! Я же помню! Я всё помню!».
Прохожие обходили её по широкой дуге, какая-то женщина подхватила тыкающего пальцем ребёнка и понесла прочь.
«Желание за несбывшуюся жизнь»! «Желание за несбывшуюся жизнь»!
Сандра шаталась, будто пьяная, но в желудке, кроме проглоченных слёз, было пусто.
«Нужно выпить…Нужно выпить!» – прошептала она в ладонь, что так и не отняла от лица.
Проспект, улица, переулок, подворотня, бар.
Тучный бармен поднял взгляд на шандарахнувшийся о дверь колокольчик и вздохнул.
– «Счастливый шанс», – проговорила бухнувшаяся на стул девушка.
– Вы рано, – деликатно заметил он, – даже солнце ещё не село…
– Я вовремя! – стукнула она кулаком по стойке, взяла уже протянутый ей бокал и выпила залпом.
– Что у вас приключилось? – спросил бармен и опёрся пухлыми локтями на стойку.
– Чужая жизнь!
– А вы свою хотели? – с грустной иронией спросил он.
– Где этот? Этот ваш треугольный? Борс!
– Я же сказал вам, – сочувственно ответил бармен, – вы слишком рано.
Сандра бухнула пустым стаканом о стойку и сказала:
– Вы знали?! Вы знали всё!
– Что?
– Желание за несбывшуюся жизнь!
– И какое же было ваше желание?
– Я хотела быть как Хельга Горыко! И теперь её нет! Она умерла! Умерла за меня! Я украла её жизнь!
