Игра начинается

– Не хочу, чтобы ты пропал… Мне без тебя так одиноко.

Нет, ты только послушай. До чего нагло тобой манипулирует. Ведет себя как маленький капризный ребенок. Покажи ей, кто ты, – пусть знает, что ты такого отношения не стерпишь.

Этот совет привел Брогана в замешательство. Он замялся, но тут, к счастью, щелкнул тостер.

– Готово, – сказал он. – Надо поесть.

– Да-да. Кушай, кушай, бедный мой мальчик!

Он намазал тост маслом, вывалил на него содержимое сковороды, уселся и начал есть. Элси плюхнулась на стул рядом, не сводя с него обожающего взгляда, но спорить Броган не стал. В какой-то момент она протянула ему стакан молока, и он с радостью его выпил. Потом вытащила из холодильника кусок чизкейка.

Броган не торопился. Спешить все равно было некуда, а этот дом казался гораздо уютнее соседней лачуги. Ужасно не хотелось вставать со стула.

– Мне пора идти… – сказал он наконец.

Старушка безмерно огорчилась:

– Не уходи! Алекс, не надо! Ты же сказал, что вернулся насовсем!

– Не волнуйся, я ненадолго. Завтра вечером опять приду.

– Обещаешь?

– Обещаю. Тебя разбудить?

– Да, конечно. Я приготовлю ужин.

– Буду рад.

– Тебе надо лучше питаться. Может, возьмешь что-нибудь с собой? Хотя у меня в доме мало еды…

Броган огляделся.

– Давай немного фруктов? Или кусочек пирога…

Элси не пришлось уговаривать. Она вскочила, с поразительной для своих лет ловкостью подбежала к столу и паучьими пальцами выбрала из корзинки несколько плодов поспелее. Отдала их Брогану, и тот спрятал их в мешковатый карман. Затем отрезала огромный ломоть чизкейка и завернула в фольгу.

– Спасибо, – сказал Броган.

– Тебе еще что-нибудь надо?

Тот задумался.

– Свечи. У тебя есть? И спички тоже.

Элси с радостью закивала:

– Уж это у мамочки для тебя всегда найдется.

Она открыла дверцу под раковиной и вытащила связку белых свечей и коробок спичек.

Броган с трудом распихал ее дары по карманам. Элси снова схватила его за руку.

– Просто чтобы ты знал… Мне уже немного осталось на этом свете, но сегодняшний день – лучший в моей жизни. Теперь я умру счастливой!

В душе Брогана что-то перевернулось. Люди редко говорили ему такие слова. Обычно наоборот – умирали в муках и страданиях, умоляя оставить их в живых.

– Я… мне пора, – выдавил Броган, потому что сказать было нечего.

Он, не оглядываясь, вышел из комнаты. Стал подниматься, перешагивая по две ступеньки зараз, чтобы старуха не сумела за ним поспеть.

Та кричала ему вслед:

– Алекс! Алекс!..

На лестничной площадке Броган запрыгнул на комод и пролез через люк.

Однако даже сквозь потолок до него донеслись рыдания женщины, оплакивающей давно умершего сына.

Четверг, 6 июня, 8:56

Он снова проспал. Впрочем, плевать. Сегодня ему не до Колетт и Мартина.

Броган зажег одну из свечей, подаренных Элси, и поставил ее в лужицу воска. Сидя на комковатом матрасе, он прижался спиной к стене и уставился на пляшущее пламя, поддаваясь гипнозу. Стены комнаты задергались в беспорядочном ритме. Пятно плесени в углу ехидно ухмыльнулось.

Пока ты ничего не сказал – это не я. И вообще мне сейчас не до улыбок.

Почему?

Потому что надо было убить старуху. Она тебя видела. Знает, где ты.

И что бы это дало? Сиделка ее обнаружила бы. И сейчас по всем домам рыскали бы полицейские.

Не обязательно было обставлять это как убийство. Можно было тихонько придушить ее и уложить в постель. Тогда мы успели бы выбраться.

Я не хочу отсюда уходить.

У тебя все равно нет выбора. Элси знает, что ты здесь.

Она никому не скажет.

О, ты так уверен? И как ты это обеспечишь? Очаруешь ее своей харизмой?

Она не в себе. Витает в облаках. Путает реальность и фантазии. Кроме того, сперва я хотел кое-что сделать.

Например?

Например, пообщаться с Фейрбрайтами.

Они что, до сих пор тебе интересны?

А почему нет?

Потому что ты все утро стараешься про них не думать.

Не хочу лишний раз огорчаться. Вчерашний вечер не задался.

Поэтому мы и не пошли смотреть, как они собираются на работу?

Да.

Что ж, ладно, пока останемся. Может, удастся с ними поиграть… Узнай их получше. Найди их слабости, страхи. Обернем все это против них же самих. Как с Картерами.

Броган кивнул. Картеры на его памяти были лучшими. Ему удалось залезть к ним в голову. Найти их комнату страха и запереть их там. Радости это доставило куда больше, чем само убийство. Потому что было гораздо глубже. Эффектнее.

Полицейские этого не поймут. Они филистимляне.

Знаю.

Придумают какую-нибудь бредовую теорию. Объяснят все своей психиатрической хренью. Им важно одно – поймать убийцу. Они никогда не догадаются, почему мы это делаем. Как думаешь, что наплели им психологи, когда пытались объяснить, зачем мы поменяли местами головы твоим родителям?

Явно какой-нибудь бред. Сомневаюсь, что они додумались до правды.

Ага. Весь секрет в том, что это было весело. Но в нашем психологическом портрете такого не напишут.

Пусть думают, что хотят. Объяснять мы все равно не станем.

Ага. Скорее помрем.

Броган с трудом встал с матраса. Хорошенько потянулся, пока сухожилия не затрещали, угрожая лопнуть. Из кармана снятой куртки вытащил банан и съел его, расхаживая по комнате и обдумывая дальнейшие планы. Когда в руке осталась лишь вялая кожура, он ощутил прилив сил – даже ухмыляющаяся рожица на стене уже не так бесила.

Через минуту Броган был на чердаке, пробираясь над домом Элси. Задерживаться у нее не собирался, но случайно услышал разговор с сиделкой.

– Ты все еще спишь? – удивилась та. – Уже десятый час.

– Я устала, – ответила старуха. – Поздно легла.

Кэрри рассмеялась:

– Поздно? Что, любовника себе завела?

– Для любовников я старовата. И вообще, кому они нужны? Есть занятия получше.

– Лучше, чем любовник? Хотя да, с мужиками такое бывает… Так в чем дело?

– Не скажу. Это секрет.

Умничка!

– О-о-о, – протянула Кэрри. – Секреты я люблю. Ну же, выкладывай. Ты же знаешь, я никому не скажу.

В голосе сиделки слышались снисходительные нотки. Интересно, как бы она заговорила, узнав правду?

– Не могу, – заупрямилась Элси. – Он сказал, если я проболтаюсь, то больше не придет.

– Ты же говорила, это не любовник.

Элси вдруг разозлилась:

– Сказала – не любовник, значит, так оно и есть. На кой они мне сдались? Это был кое-кто особенный.

Кэрри замолчала. Наконец сдалась:

– Ладно, Элси, твоя взяла. Не берусь даже предположить. Слушала кого-то по радио?

– Еще чего! – фыркнула та. – Никогда не догадаешься. Ни за что в жизни!

– Элси, ну правда, не мучай меня. Намекни хоть немножко.

И ту словно прорвало:

– Это был Алекс! Алекс вернулся!

Брогана встряхнуло. Он замер, прикидывая, что теперь делать.

А ты чего ждал? Я же говорил. Знал, что она проболтается.

– Алекс?.. – протяжно переспросила Кэрри. – Это ведь твой… э-э-э…

– Мой сын. Да. Тот самый. Прошлой ночью он приходил ко мне в гости. Я обещала никому не рассказывать, а ты меня заставила. Я нарушила свое слово, и он теперь, наверное, больше не вернется…

В голосе Элси прозвучало такое отчаяние, что Броган даже перестал на нее злиться.

– Эй, – принялась утешать ее Кэрри. – Все хорошо. Я поняла тебя. Правда поняла.

Ни черта она не поняла, подумал Броган. Ни черта. Решила, это просто бредни старухи, которая скоро двинет кони.

Он понял, что его тайна умрет вместе с Элси. Пусть говорит, кому хочет. Кто ей поверит? Кто свяжет басни о визитах давно умершего сына с беглецом-маньяком?

Броган встал, радуясь, что вопрос с Элси можно отложить. Едва ли не насвистывая, он направился к кирпичной кладке, разделявшей чердаки. Вскочил на нее одним махом.

И ошеломленно застыл на месте, вмиг разучившись дышать. Он вцепился в стену, как зверь, увидевший хищника, – и окаменел.

Чердачный люк был открыт, и из него торчала голова.

Четверг, 6 июня, 9:23

Брогану сперва показалось, что его заметили, и с этим внезапным гостем – скорее всего, Джеком – они играют в гляделки, будто стрелки на Диком Западе, перед тем как выхватить револьвер и укокошить соперника.

Если побежит, беги вслед за ним. Нельзя, чтобы он вызвал полицию или взял оружие. Надо убить его первым, и если жена дома, то и ее тоже.

Все это пронеслось в голове у Брогана буквально за долю секунды. Потом он разглядел, что Джек смотрит не на него – тот отвернулся в другую сторону и светил на стену дома Фейрбрайтов.

Свой собственный фонарик Броган, к счастью, держал в левой руке, которую еще не успел поднять. Он тихонько выключил его, молясь про себя, чтобы Джек не заметил света.

И тут прозвучал вопрос, от которого у него чуть не остановилось сердце.

– Ты что здесь делаешь?

Это говорила Пэм, и обращалась она не к Брогану, а к мужу.

Тот глянул вниз, в люк.

– Просто проверяю. Что, на чердак уже нельзя залезть?

– Спускайся давай, пока совсем не скрутило. Ты же говорил, у тебя болит спина?

– Еще как болит! Но уж на пару-то ступенек я подняться могу. Я не инвалид в конце концов.

– Джек, спускайся! Я тебя в больницу больше не повезу. Если что случится, поедешь сам.

– Ну и ладно, – буркнул Джек, но все-таки спустился и закрыл люк.

Броган наконец-то втянул в себя воздух.

Чуть не попался.

Секундой позже – и все… Долбаная собака!

Откуда тебе знать, может, собака ни при чем.

А кто еще? Странное совпадение. Зачем мужику с больной спиной карабкаться на лестницу и проверять чердак?

Может, ты сам виноват. Слишком шумно ходишь.

Куда уж тише… Летать я пока не научился.

Как хочешь. Но с этого момента надо быть осторожнее.

Броган включил фонарик и аккуратно переполз на чердак к Джеку и Пэм. Разговор будто стал тише – хозяева, скорее всего, ушли на первый этаж, – но рисковать все равно не хотелось. Чуть слышно ступая по балкам, Броган направился к дому Фейрбрайтов, каждые пять секунд останавливаясь и светя фонариком в сторону люка. Наконец с немалым облегчением перебрался через вторую стену.

Усвоив урок, он хорошенько прислушался, прежде чем открывать люк, потом помедлил еще немного, не торопясь опускать лестницу. И, только тщательно осмотрев все комнаты, позволил себе расслабиться.

Броган наложил хлопьев, сделал пару тостов с джемом и налил кружку кофе. Как и в прошлый раз, вымыл за собой посуду и убрал все по местам. Наполнил водой пластиковую бутылку, снова наведался в ванную, но в этот раз не стал принимать душ, а только умылся на скорую руку.

В голову опять полезли мысли о том, что будет, если он допустит какой-нибудь промах. Не просто обронит в душе темный волосок, а что-нибудь серьезнее? Как в сказке про Златовласку и трех медведей, только наоборот: пусть хозяева удивляются, кто съел их ужин, сидел на стульях и валялся в кровати, но не рычат, как звери, а испуганно жмутся, потому что крови жаждет их незваный гость.

Пора бы принюхаться к здешнему меду…

Броган не знал, что, собственно, искать. Какие-нибудь мелочи, которые дали бы ему ключик к тайнам Фейрбрайтов.

Поиски он начал с буфета в гостиной. Старательно заглянул в каждую бумажку, даже самую пустячную на вид. Ничего.

Нет, кое-что интересное он все-таки нашел: выяснилось, что Мартина однажды чуть не лишили водительских прав, а Колетт сдавала анализы с подозрением на опухоль, оказавшуюся обычной кистой, – но это все мелочи.

Нужно что-то более принципиальное. Вроде той коллекции фаллоимитаторов, которую мы нашли в доме Дервентов, помнишь? И как ловко потом применили ее по назначению…

Броган заметил ноутбук на невысоком книжном шкафу, но включать не рискнул. Он не очень хорошо разбирался в технике – не сумеет ни прочесать жесткий диск как следует, ни замести потом следы.

Поэтому он вернулся в спальню. Открыл дверцы большого платяного шкафа, битком набитого одеждой, но среди тряпок не увидел ничего интересного, только свадебное платье.

Подошел к комоду. Открыл верхний ящик. В основном там лежало женское белье – частью весьма пикантное. Броган вытащил черные кружевные трусики. Эту вещицу запросто можно было представить на Колетт.

Интересно, что она сказала бы, узнав, как ты щупал ластовицу?

Он продолжил поиски. В одном из ящиков лежали носки и трусы Мартина, но остальные, кажется, были заняты вещами Колетт. Там хранились колготки, чулки, свитера, всякие женские мелочи вроде расчесок, бижутерии и косметики.

Броган открыл нижний ящик. И, кажется, нашел, что искал. Именно здесь Колетт держала личные вещи. Свидетельство о рождении, несколько дипломов. Памятные безделушки: рисунки, тетрадки с плохими стихами, открытки, коллекцию ракушек, миниатюрного плюшевого мишку.

А еще шкатулку.

Маленький деревянный сундучок в серебряной оплетке. В таких обычно хранят драгоценности, но украшения Броган видел на туалетном столике у зеркала. Он вытащил шкатулку, хотел открыть – заперта.

Зачем запирать, если там просто кольца с серьгами? Та, что на туалетном столике, была открыта…

Броган пошарил в ящике в поисках ключа, но ничего не нашел. Вскрывать замок не решился, поэтому просто положил шкатулку на место.

Рядом лежала еще одна коробка: белая, из-под обуви. Броган снял с нее крышку. Внутри оказались фотографии.

Большей частью на них была запечатлена семейная жизнь Колетт и Мартина. Снимки с праздников, с дружеских посиделок… На одной из фотографий крупным планом была табличка с именем Мартина Фейрбрайта и подписью «Продавец года». Судя по дате, снимок сделали два месяца назад. На других фотографиях с той же вечеринки эта табличка лежала на столе перед Мартином. На одном из снимков Мартин пялился в декольте пышногрудой брюнетки рядом.

Кому нужны эти «Продавцы года»? Лучше б раздавали награды за «Сиськи века». Эта дамочка всех обставила бы. Продавила бы грудью.

Мартин, кажется, охотно отдал бы за нее свой голос.

Хм, а Колетт ты видишь? Как она сверлит его взглядом – убила бы, если б могла, не дожидаясь нашего появления…

Мне больше интересно, зачем она оставила снимок?

Дальше шли фотографии ее юных лет. С родителями, сестрой, с собакой. Всегда радостная, всегда красивая…

На самом дне лежал конверт, тоже набитый фотографиями, на которых Колетт была изображена вместе с мужчиной.

Вот только это оказался совсем не Мартин.

Высокий, красивый, но не такой качок, как нынешний муж. Колетт от него не отлипала – вечно обнимала за талию и смотрела с обожанием. На одном из снимков Колетт и ее загадочный возлюбленный сидели в ресторане, положив сцепленные руки на белую скатерть. На пальце у Колетт сверкало обручальное кольцо.

Броган ничего не понимал. Фотографии явно были давними, потому что на них у Колетт совсем другая прическа. Значит, не любовник. Но куда делся тот парень? Почему он больше не с ней?

Броган уставился на снимки. Наверное, они не единственные, в компьютере найдутся и другие, но включать технику он по-прежнему боялся. Пока удалось раздобыть лишь мелкие фрагменты из прошлого Фейрбрайтов. Возможно, их удастся использовать: если правильно сложить вместе, то получится лезвие, которым он вспорет внешнюю оболочку Колетт.

Броган собрал фотографии. Убедившись, что снимки Колетт и ее ухажера лежат в конверте, а остальные – в прежнем порядке, вернул их в обувную коробку и поставил ее обратно в ящик комода.

«Интересно», – подумал он.

Очень интересно…

Четверг, 6 июня, 22:03

В дом Фейрбрайтов он вернулся около десяти вечера. Знал, что рано. Но торопился, как спешат в кино, чтобы не упустить хоть одну секунду рекламы.

Вот бы попкорна сейчас.

Ага, или сосиску в тесте.

Выключайте свет, включайте музыку. Шоу начинается!

День пролетел быстрее, чем думалось. В своей лачуге Броган зажег свечу и принялся укладывать в голове информацию, которую раздобыл нынешним утром. Его немного мучили сексуальные фантазии – сказалось найденное в комоде бельишко, – но в основном мысли крутились вокруг персоны бывшего жениха с фотографии. Броган даже придумал игру – заставить Колетт рассказать, чем тот парень лучше ее нынешнего мужа. Пусть Мартин слушает и хнычет как ребенок. Будет забавно. А когда Броган наиграется, убьет их обоих.

Может, уже сегодня вечером?

Колетт вошла в спальню первой. Примерно в пол-одиннадцатого. Она босиком прошла по ковру. Сняла часы и украшения, положила их на тумбочку. Ненадолго исчезла из поля зрения, затем появилась снова. Включила телевизор. Забормотал местный новостной канал.

– Полиция продолжает поиски Томаса Брогана, разыскиваемого в связи с серией жестоких убийств в районе Мэйхилл. Последние жертвы Брогана, Энн и Эдвард Картеры, были обнаружены мертвыми у себя дома в понедельник вечером…

Из своего укрытия Броган заметил, как Колетт вдруг замерла и прислушалась к телевизору. Он не видел экрана, но, наверное, сейчас показывали его старую фотографию.

И что же получается? Колетт смотрит ему прямо в лицо? Гадает, что таится за пронзительным взглядом? Очарована его хладнокровием и тем, как он бросает вызов общественным устоям? Или напугана, но при этом взволнована, даже взбудоражена тем, что неподалеку разгуливает серийный убийца?

Я ближе, чем ты думаешь, Колетт. Вижу, как расширяются у тебя зрачки и частит на шее пульс. Слышу твое дыхание и мягкий звук, с которым ты размыкаешь губы. Чувствую запах твоих духов. Практически могу дотянуться рукой. Я здесь, Колетт. Настоящий, всего в метре над плоским экраном, куда ты глядишь с таким интересом. Посмотри выше, дай хотя бы знак. Вот и все, что от тебя требуется.

Колетт начала раздеваться. Не отрывая взгляда от телевизора, одну за другой она расстегивала пуговицы на блузке.

Может, это и есть знак? Она намеренно его дразнит?

Броган старался дышать через раз, хотя сердце лихорадочно гоняло кислород по его возбужденному организму. Вот бы сейчас камеру, запечатлеть на память… Но под рукой не было даже мобильного телефона. Оставалось только одно – откладывать в голове каждую мелочь. Однако память – это ненадежно. Совсем как фотографии Колетт: всегда есть детали, яркие и живые, которые поймать не удастся.

Раздевшись до белья, Колетт вдруг вышла из комнаты. Взяла ночную рубашку и, как ни в чем не бывало, скрылась в коридоре.

Броган едва ли не застонал сквозь зубы. Он жаждал разрядки. Милосердной кульминации.

Через минуту зашипел душ. Это было пыткой – представлять, как Колетт намыливается.

Потом она вернулась, одетая в длинную ночную сорочку. По телевизору шла какая-то муть. Колетт выключила ящик и забралась в постель. Однако, вместо того чтобы засыпать, легла на подушку и потянулась за книгой на тумбочке.

Но так ее и не взяла.

Что-то заставило ее забыть про книгу. Броган проследил за ее взглядом.

Она смотрела на комод!

Вот черт! Ты что натворил?

Я? Ничего…

Облажался, да? Оставил улику?

Ничего я не оставлял. Как она вообще могла что-то разглядеть с кровати?

Колетт откинула одеяло и спустила с матраса ноги.

Замерла на секунду, приглядываясь. Потом встала и подошла к комоду.

Черт, черт, черт!

Наклонилась. Просунула руку в узкую щель между комодом и стеной. И что-то вытащила.

Фотографию! Ты уронил фотографию!

Броган опять был готов застонать, только уже по другой причине. Сейчас Колетт заподозрит неладное.

«Не смотри наверх, – велел он ей. – Не связывай увиденное по телевизору с этой фотографией. Не выстраивай между ними мостик».

Колетт по-прежнему задумчиво смотрела на снимок в руке. Она простояла так целую минуту, рассматривая его и о чем-то размышляя. С каждой секундой Броган все отчетливее понимал, что время, отведенное Фейрбрайтам, истекло.

Из коридора донесся шум. Мартин, напевая песенку из рекламы сыра, поднимался по лестнице.

Броган напрягся. Сейчас Колетт покажет фотографию мужу, и они оба задумаются, откуда она там взялась.

Вместо этого Колетт почему-то торопливо открыла верхний ящик и сунула снимок в груду нижнего белья. Мартин вошел в комнату как раз в ту самую секунду, когда она закрывала комод.

– Эти депутаты опять за свое, – сказал он. – Снова один попался на взятке.

– Правда?.. – спросила Колетт, старательно изображая интерес. – Толку-то. Все равно никого не посадят. Этим шишкам все сходит с рук.

Она улеглась обратно в постель.

– Я смотрела местные новости. Тот убийца по-прежнему разгуливает на свободе.

– Знаю. Хотя вряд ли он шляется по округе. Скорее всего, давно уже удрал.

– Надеюсь…

Отвечать Мартин не стал. Он начал раздеваться, а Колетт взялась за книжку, но открыла ее на первой попавшейся странице. Пока Мартин натягивал пижамные штаны, Броган не сводил с Колетт взгляда. Видел, что она только притворяется, будто читает, а сама слепо смотрит на одну и ту же страницу.

Мартин ушел в ванную, а она отложила книгу, уронила голову на подушку и теперь смотрела прямиком на Брогана.

Что происходит у нее в голове? Почему она не рассказала мужу про фотографию?

Не знаю. Странно все это…

Мартин вернулся, тоже лег и взялся за книгу. Кивком указал на ту, что теребила Колетт.

– Что, скучная?

– В самый раз, – сказала та. – Все равно думаю о другом.

– Да? О чем же?

– Про одежду в основном. У меня скопилось слишком много барахла. Не припомню даже, когда я последний раз брала что-то из комода.

– Угу, – буркнул Мартин, листая свою книгу в поисках нужной страницы.

– Нижний ящик вообще забит всяким хламом, который давно пора выбросить.

Мартин согласно хмыкнул.

– Может, тебе освободить в нем место?

Мартин не сразу понял, о чем его спрашивают:

– Чего?

– Я спрашиваю, тебе в комоде не надо больше места?

– Места? Да не особо. А что?

– Просто подумала… Ты ведь недавно рылся в нижнем ящике?

– В нижнем? Там же только твои вещи. Зачем мне его открывать?

– Ну, там есть наши общие фотографии. Неужели не хочется на них взглянуть?

– Зачем? А тебе?

– Иногда бывает. Но я про тебя спрашиваю. Тебе хочется их посмотреть?

– Что, прямо сейчас?

– Нет, вообще. Время от времени… Ты ведь скажешь, когда захочешь?

– Конечно. Хотя сейчас, по правде, мне не до того. Но если когда-нибудь захочу посмотреть на твои старые снимки, то обязательно дам знать.

– Договорились.

– А сейчас можно мне немного почитать?

– Да. Разумеется.

Они оба уткнулись в книги. Хотя Колетт по-прежнему не могла сосредоточиться. Взгляд ее рассеянно блуждал по комнате, падая то на Мартина, то на комод.

Броган знал, о чем она думает. Что за мысли крутятся у нее в голове. «Не я ли уронила ту фотографию? И если я, то когда? Когда я вообще последний раз открывала коробку? И почему раньше не замечала снимок на полу? Если не я, значит, Мартин. Выходит, это он лазил в ящик? Но зачем? И зачем отнекиваться?»

Пока Броган гадал, что происходит с Колетт, его вдруг осенило. В голове забрезжила интересная идея.

Он понял, в какую именно игру хочет с ними сыграть.

Четверг, 6 июня, 23:47

Стучать в дверь к Элси было бесполезно. Пришлось зайти к ней в спальню, включить свет и потрясти старушку за плечо – лишь так удалось ее разбудить.

Совсем не испугавшись незваного гостя, нависшего над кроватью, та подслеповато прищурилась.

– Алекс? Это ты? Вернулся?

– Я, разумеется. Обещал же, что вернусь.

– Что? Что ты сказал?!

Броган открыл было рот, но понял, что только потратит зря время. Он увидел на столе коробку со слуховым аппаратом и протянул ее Элси.

Включив наушник, она иссохшей рукой погладила Брогана по щеке.

– Ох, Алекс… Спасибо тебе. Спасибо, что пришел. Я так боялась, что…

Она замолчала, испугавшись сболтнуть, как рассказала о его появлении сиделке.

– Все хорошо. Слушай, я не отказался бы от ужина, но если ты хочешь спать…

– Нет-нет. Какие сны!.. Дай-ка мне халат.

Она указала за дверь. Броган помог ей одеться. Когда старушка затягивала пояс вокруг тощей талии, то, казалось, переломит себя пополам.

– Пойдем вниз, – поманила она Брогана. – Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Через десять минут Элси разогревала тушеную курицу из доставки. Броган подумал мельком, что от специй к утру наверняка начнется изжога, но ему было без разницы. Крепко спать он все равно не собирался. Утром предстояло слишком много дел.

Он принялся за еду, исходящую паром, а Элси села рядом и заговорила:

– Как я рада, что ты вернулся…

– Я же обещал, да?

– Да, обещал. Но…

На сей раз Броган договорил сам:

– Ты проболталась, правда? Поэтому боялась, что я больше не приду.

– Что?.. Нет, ничего подобного! Я никому не говорила.

Он погрозил ей вилкой.

– Нет, проболталась. Ты рассказала обо мне Кэрри.

Элси испуганно зажала рот. Глаза у нее наполнились слезами. Броган решил не успокаивать ее сразу. Пусть помучается, усвоит урок.

В конце концов старушка уронила руку.

– Мне так жаль… Но она все утро допытывалась. А я была слишком рада. Ужасно хотела поделиться хоть с кем-то. Пожалуйста, прости меня.

Броган проглотил очередной кусочек курицы. Для дешевого карри из супермаркета очень даже неплохо.

– Вот видишь, как получается, – сказал он. – Я все вижу. И все слышу. Знаю, что происходит в доме, даже когда меня нет. Понимаешь ли, я особенный. Одно то, что я вернулся, – уже чудо. Ты должна относиться ко мне с уважением и делать все, что я говорю, иначе я больше не смогу приходить. Поняла меня? Все ясно?

Элси закивала, испугавшись не грозного тона, а возможности потерять сына из-за своего длинного языка.

– Я больше так не буду! Алекс, ты для меня всё.

Он через силу улыбнулся.

– Тогда все будет хорошо. И хватит об этом.

Они немного поболтали о том, чем занимался настоящий Алекс, пока был жив. Правда, выходки давно умершего незнакомца Брогану были неинтересны. Он поддерживал разговор лишь затем, чтобы изобразить Алекса как можно правдоподобнее. Старуха ведь знает, что тот мертв.

Думаешь, знает? И просто себя обманывает?

Должна знать – где-то в глубине души. Так глубоко, что и сама не может докопаться. Или не хочет.

Потому что для нее это невозможно. Она не готова принять смерть сына и охотнее поверит, что ты способен ходить сквозь стены или слышать каждое ее слово и при этом перестал стареть. Если не замечать этих странностей, значит, ты – ее Алекс. И каково тебе в роли призрака?

Неплохо.

Ага, мне тоже. Ну что, пойдем на охоту?

Пятница, 7 июня, 7:15

Броган встал раньше обычного. Спалось ему плохо, и не только из-за карри. Голова болела от лишних мыслей.

Потом выспится, сперва надо разобраться с делами.

Чтобы окончательно проснуться, он сделал сотню отжиманий и приседаний. Затем поднялся на чердак. Осторожно прошел по балкам, стараясь не повторять вчерашней ошибки. В доме Фейрбрайтов лег на пол и аккуратно приоткрыл глазок.

Мартин сидел на кровати и глядел в телефон. Рядом, свернувшись калачиком, спала Колетт.

Через пару минут Мартин наконец оторвался от соцсетей и толкнул Колетт локтем. Та застонала, не желая просыпаться.

– Соня, вставай! – велел он. – Опоздаешь на работу.

Колетт села и сонно уставилась на часы.

– Черт! Будильник не сработал, что ли?

– Сработал. Но ты не услышала.

– А почему ты не разбудил?

– Вообще-то разбудил.

Колетт, хмыкнув, вскочила с кровати и торопливо выбежала из комнаты в ванную. Быстро приняв душ, вернулась через пару минут совершенно голая.

Мартин при ее появлении забыл про телефон. Однако Колетт строго погрозила пальцем:

– Не гляди так. Мне даже позавтракать некогда, не говоря уж о том, чтобы кувыркаться с тобой в постели. И вообще, почему ты сам до сих пор не встал?

– У меня встреча в полдесятого здесь, рядом, в двух минутах ходьбы. Поэтому в офис не пойду, отправлюсь сразу на место.

– Везет же некоторым! – буркнула Колетт.

Схватив первую попавшуюся одежду, она снова убежала из комнаты.

– Мне чаю тоже налей, – крикнул ей вслед Мартин.

– Размечтался!

Мартин, улыбаясь во все зубы, продолжил листать ленту новостей.

Броган и сам улыбнулся, но уже по другой причине.

Следующие пару часов не происходило ничего интересного. Колетт заскочила в спальню, быстро накрасилась и попрощалась. Мартин в конце концов выполз из кровати и стал собираться на работу. Броган затаился, терпеливо ожидая.

Было бы на что смотреть.

Это тебе не шоу. Обычная жизнь. То, что делают все. Потому что надо, а не потому, что хочется.

Ну и пусть. Мне нравится, что мы вырвались из этой рутины. Вылезли из замкнутого круга. И освобождаем теперь других.

Ага. Только не все этому рады.

И зря. Мы дарим им самые насыщенные ощущения в жизни. В конце концов, чаще всего смерть приходит быстро, безболезненно и до ужаса скучно. Вспомни, например, твоих родителей.

Каких именно?

Я про последних.

А что с ними не так?

Ну, они могли погибнуть в аварии, заболеть раком или помереть еще каким-нибудь глупым способом, как все остальные. Но куда интереснее, когда твой собственный сын нарезает тебя на кусочки. Если это неинтересная тема для разговоров, тогда вообще не знаю, о чем говорить.

Мартин вышел из дома. Машина взревела двигателем и укатила, но Броган на всякий случай выждал еще минут двадцать.

И улыбался все шире.

С великим удовольствием он открыл люк и опустил лестницу. Сегодня удача была на его стороне. День за окнами спальни казался ярче обычного.

Броган был почти счастлив.

Причина столь непривычного оптимизма заключалась в том, что он видел с чердака. Вернее, в том, чего не видел.

Он не видел, чтобы Колетт убрала фотографию обратно в коробку. Слишком торопилась, ей было не до того. А может, она и вовсе забыла про снимок.

А вот Броган не забыл.

Он подошел прямиком к комоду. Открыл верхний левый ящик. Выкопал из-под кружевного безобразия фотографию.

Подозрения подтвердились – на снимке и впрямь был прошлый жених Колетт.

Почему она так странно себя вела? Стояла здесь целую вечность, пялясь на фотографию… И почему-то спрятала ее от Мартина…

Не знаю. Но мне кажется, что, будь на фотографии они с Мартином на пляже, она вела бы себя по-другому. Сказала бы о ней мимоходом или просто молча убрала бы обратно в коробку.

Именно. К чему такие секреты?

Броган задумчиво щелкнул пальцами по краешку фотографии. Огляделся в поисках вдохновения. И, увидев нужное место, расхохотался, восторгаясь гениальностью своей проказы.

Пятница, 7 июня, 21:07

День пролетел незаметно. Утром Броган немного похозяйничал в доме Фейрбрайтов, затем перерыл тюки у них на чердаке. Нашел только елочные игрушки, книги, походное снаряжение, всякий декор и прочий хлам, который достают на свет дай бог если раз в год. В обед он съел пару бутербродов и пачку печенья, которой снабдила его Элси. К вечеру успел проголодаться, но за волнением этого не заметил. Тем более Элси скоро его накормит.

Зачем идти так рано?

Боюсь пропустить веселье.

Сегодня же конец рабочей недели. Кто в пятницу вечером идет домой?

Может, они не любят тусовки. И спешат покувыркаться в постели.

Ну, если так…

Однако в доме оказалось тихо, и за глазком царила непроглядная тьма. Было уже около десяти вечера, но хозяева не возвращались. Броган начинал нервничать.

Где, черт возьми, их носит?

Откуда мне знать?

Может, вообще уехали на выходные?

Отлично. Еще что обнадеживающего скажешь?

Время шло к одиннадцати, и с каждой минутой Броган все больше убеждался, что хозяев, видимо, можно не ждать. Его гениальный план рухнул, не успев толком реализоваться.