Честная книга о том, как делать бизнес в России

Не лучше ли уехать за границу?

Раз все так плохо, скажет разумный читатель, не лучше ли уехать за границу?

Уехать можно, но ваша предпринимательская активность там угаснет сразу. Это вам так кажется, что вы что-то там будете делать. Там очень комфортная обстановка, не надо напрягаться, не надо выживать. Вы перейдете в статус «овоща», который будет получать свою тысячу евро, и этой тысячи вам будет хватать. Это первое.

Во-вторых, за границей вы будете гастарбайтером. И потеряете своих детей. Дети, в отличие от вас, быстро выучат язык и станут для вас чужими ментально. Примитивнейший пример. Для вас Винни-Пух – это такой коричневый медвежонок, который шутит совершенно по-взрослому. Для ваших детей это будет придурок в красных трусах поверх желтых штанов. Вы не будете понимать друг друга, у вас не о чем будет пошутить. Они станут местными, а вы на всю жизнь останетесь гастарбайтером.

Я не вижу никаких причин не заниматься бизнесом в России. Более того: это одна из лучших стран, чтобы делать бизнес. Страна с низкой конкуренцией и недообслуженным клиентом. Большего раздолья для предпринимательства нет.

Известно, что практически любой товар можно купить в Китае. Поставка из Китая из-за длинной таможенно-логистической цепочки идет 2–3 месяца. Представьте, что эти процедуры вдруг стали происходить за 2 дня. Можно будет доставлять из Китая даже молоко, достаточно обеспечить температурный режим. Бо́льшая часть наших предпринимателей разорится. С одной стороны, наши топ-менеджеры являются нашими угнетателями, с другой – длительные таможенные процедуры служат защитой.

В России ничтожная конкуренция. Работая в Бельгии, Чехии, Болгарии, Китае, я могу сказать, что конкуренция там – палец в рот не клади. Наши, кто туда выезжает, практически никто не успешен.

Когда предприниматели говорят мне «пора валить», я спрашиваю: «А что вы будете там делать?» Там вы государству неинтересны. Совсем. Бюрократия хуже нашей в разы, но если бумажка ушла, она дойдет. Если вам по закону что-то положено, вы это получите. Если не положено – не получите. Если вы нарушаете законы – вы сядете.

Я знаю одну историю, которая случилась в Лос-Анджелесе. Семья предпринимателей, занимавшаяся в России страховым бизнесом, переехав в США, продолжила в том же духе – по-российски. В результате крутили «как здесь», а получили «как там». На вопрос темнокожей судьи, признают ли они свою вину, они дали отрицательный ответ. Тогда были приглашены люди из серьезной структуры, которые предоставили фотографии, записи разговоров, видеоматериалы и прочее. Человек «улетел» на полгода тюрьмы.

Наши, кто уезжает за рубеж, по сути дела, сваливаются. Когда я смотрю на них, мне хочется сказать: «Царь-батюшка запрещал тебе пирожками торговать?»

На Западе бизнес вести легко, но не русским. Там есть слово «конкуренция», к которому мы не приучены. Человек приезжает и понимает, что он «таджик», и что есть вьетнамец или китаец, который готов работать дешевле и дольше. Там надо работать с клиентом, обслуживать – мы к этому не приучены. Не приучены настолько, что, приезжая на Запад, даже не знаем, на что смотреть.

Когда я открывал первую пивную в Чехии, я полгода сидел и наблюдал, как чехи покупают пиво и что они к нему берут. Человек берет кружку пива за 2 евро и кнедлик (это такая недожаренная булочка – мерзкая, с моей точки зрения) за 1 евро и сидит с ними целый вечер. Мы к этому не приучены. Мы приучены к тому, что приедет Санэпиднадзор, ОБЭП, пожарники, таможня или ОМОН, все наши мысли направлены на то, как выкручиваться. Здесь мы работаем с контролирующими органами, там надо работать с клиентом и конкурентом. В этом и заключается самая главная разница между бизнесом в России и за рубежом.

Когда предприниматели расспрашивают меня о том, как вести бизнес на Западе, восемь из десяти вопросов – про общение с государством. А за рубежом нет общения с государством, нет проверок и обысков. Вы можете торговать чем угодно и относиться к своим клиентам как угодно, хоть на три буквы их посылать. Если клиенту у вас не понравится, он перейдет дорогу и пойдет в соседний ресторан или магазин. Когда у нас на каждом шагу будут рестораны и магазины, отпадет необходимость в проверках. Если вы будете продавать просроченный или бракованный товар, клиент просто не будет у вас покупать. Надстройка в виде контролирующих органов исчезнет, потому что станет не нужна.

Здесь дурдом, спору нет, но это свой родной дурдом, на который у нас есть шансы повлиять. Там вы встраиваетесь в систему, она стабильна, понятна, вы тупо зарабатываете деньги и живете спокойно – если, конечно, вам удастся выдержать конкуренцию. Здесь мы с вами стараемся вместе изменить этот мир, хоть чуть-чуть.

Почему я веду бизнес в России? Потому, что, несмотря на тяжелые экономические условия, бизнес – это определенная степень свободы. Я знаю, что работаю для себя и на себя и делаю что-то, что изменяет покупательские предпочтения. Человек, который ходит с «корочкой», ничего не привносит в этот мир, и у него нет свободы. А денег мы всегда будем получать меньше наших западных коллег, пока живем в феодальном государстве. Но тут вы сами для себя решаете, готовы ли вы поставить свободу против денег. Если вы согласны отдать свою свободу, право на самовыражение и иное мнение, чем задает система, за деньги и возможность воровать, закройте эту книгу и не морочьте себе голову: бизнес – занятие не для вас.

Предприниматель – это тот, кто умеет зарабатывать на пикирующем рынке

Меня часто обвиняют в пессимизме. Мол, Потапенко сгущает краски. «Дело не в оптимизме и пессимизме, а в отсутствие у большинства ума». Это придумал не я, а А. П. Чехов. Экономика не носит эмоциональный характер. Я никогда не носил и не ношу «розовых очков» и описываю реальность как она есть. Дорогу, которая ждет начинающего предпринимателя. Чей-то шарик может сдуваться, а ваш в этот момент – накачиваться. Если вы ничего не делаете, сдуваетесь вместе с шариком экономики, значит, вы не предприниматель, а сидите в лодочке, которая подчиняется воле ветра и волн. Предпринимателем может называть себя лишь тот, кто умеет зарабатывать на пикирующем рынке. Когда поднимаются в океане все корабли, где твоя заслуга?..

Дело не в негативе и позитиве. Негатива и позитива не существует ни для меня, ни в природе. Когда вы катитесь под горку на горных лыжах, вы получаете удовольствие. Это нормально. Сегодня и сейчас экономика катится под горку. Кое-где торчат пеньки. Если вы в «розовых очках» вкатитесь в пенек, вы скажете, что виноват пенек.

Будьте начеку, смотрите под ноги, объезжайте пеньки – и будете ехать долго и счастливо. Надо просто относиться к этому ответственно. Предпринимательство – не фунт изюма, это стиль жизни. Неважно, работаете ли вы наемником или владеете неконтрольной долей.

Пускай печать пока принадлежит банку. На первоначальном этапе не надо регистрировать предприятие на себя, лучше, чтобы печать была банковской, – так вы сведете к минимуму риски. Важна не печать и не процент акций, а как вы мыслите, кто вы по духу.

Я говорю все это затем, чтобы в вашей голове произошел перелом. Чтобы вы оторвали от дивана пятую точку и начали работать на себя. Не на страну, не на Потапенко, а на себя лично. Пошли обслуживать клиента или, по крайней мере, начали заботиться о себе самом, создавать свой маленький шарик. Это и есть наша, предпринимателей, задача – создавать маленькие шарики. И эти шарики поскачут в одну сторону. Вроде, кажется, мы такие разные. Но на самом деле мы бежим в одну сторону, потому что хотим что-то создавать, а не плыть по течению.

Какой бизнес открыть?

Основная проблема не в том, что открывать, а как. Я веду программу на «Эхе Москвы», куда приглашаю предпринимателей. У меня на передаче побывало порядка 400 предпринимателей. В том числе молодые ребята, которые делали разные виды бизнеса (орешки, кофе, батончики, маленькие магазинчики, мебель). На мой взгляд, в России нет такого места, куда предпринимателю некуда сунуться.

Да, ситуация в экономике плачевная. Но это такая структура экономики. Она искажена не вчера, не позавчера. Она осознанно искажалась 20 лет. Исправить ее в течение нескольких месяцев не удастся. В лихие девяностые, как бы мы к ним ни относились, существовало слово «российская экономика». Сейчас мы – сырьевая колония. Мы ничего не перерабатываем, а просто гоним сырье нашим «супостатам». 20 лет назад нефтегазовые доходы составляли 7–8 % бюджета, сегодня они составляют 55–65 %. Раньше мы сидели на нефтегазовой игле, а сейчас сидим на нефтяном колу. И проблема не в том, что мы на нем сидим, а в том, что мы на нем обустроились и рассказываем всем, что это правильно, в то время как нефть уходит с рынка как энергетическая парадигма.

Откачка недр – это не модель экономики. Должны быть инвестиции, которые приводят к росту валютной выручки, а не наоборот. Напомню, что продажи того же Газпрома падают из года в год по причине нашей неверной внешней политики. Нельзя приехать за рубеж и на международном саммите сделать эпатажное заявление типа: «А куда вы денетесь? За лесом вы тоже прибежите к нам». Такой посыл к покупателю неприемлем (к любому покупателю – отметьте для себя). Покупатель банально обижается, и американцы начинают разрабатывать сланцевый газ, а мы начинаем убеждать всех, что сланцевый газ – барахло. Тем не менее это «барахло» замещает наш газ в Европе.

Вымерло машиностроение, производство продуктов, оборонка, которую мы сейчас судорожно пытаемся возродить. Вымерли практически все ключевые отрасли. Мы любим хвастаться «Суперджетом», но забываем, что российского там от силы 20 %. Да что самолет, взять обычную картошку. Если разобраться, выяснится, что наша там только земля. Голландский посевной материал обрабатывается польскими удобрениями, земля пашется американским трактором, урожай собирается таджикскими руками.

Несмотря на то что у нас менялись правительства, менялись местами президенты, экономической политики как не было, так и нет, и в кризисе мы находимся перманентно. Экономикой наши «бояре» никогда не займутся, потому что не умеют и не хотят.

Эта уродская система медленно, но верно пожирает сама себя. Момент, когда она схлопнется, как черная дыра, наступит нескоро. Но это очень сильно истощит страну, и вероятность того, что ее придется поднимать из руин, крайне высока.

Итак, лучше, чем есть сейчас, в ближайшем будущем не будет. Поэтому нужно выбирать тот формат бизнеса, который учитывает текущую экономическую обстановку. И здесь некоторые подсказки я дам.

Стратегии в предпринимательстве в ближайшем будущем

В грядущие 5–7 лет в предпринимательстве и экономике будут преобладать две стратегии.

Первая – продление качества. Это, условно говоря, когда вы сносили хорошие дорогие ботинки, на новые у вас нет денег, и вы будете их ремонтировать. Так называемое постсервисное обслуживание.

Вторая – работа с нищими, когда мы продаем товар низкого ценового сегмента. Стагфляция – ситуация, когда растет инфляция, ухудшается покупательская способность и не растет потребительский спрос, – будет продолжаться не менее 5–7 лет.

В целом бизнесу надо готовиться к сокращению. Многим собственникам придется встать за прилавок. Я ничего не вижу в этом плохого. Модели управления и управленческие навыки, которые используют наши предприниматели, архаичны и находятся на уровне XVIII века. Как человек, работающий в трех странах Европы, я бы рекомендовал посмотреть, как работают наши зарубежные коллеги. А они очень много работают на земле. У нас же вырастает корона, крылья, и мы начинаем мнить себя богами.

Какие сферы бизнеса перспективны

В ближайшем будущем все сферы будут сжиматься. Но есть сферы, где сжатие меньше заметно. Это все, что связано с физиологией: еда, рождение, смерть, сексуальные удовольствия. Будут активно развиваться форматы низкого ценового сегмента – столовые, магазины «возле дома» и все, что касается жратвы (не еды, назвать это едой достаточно сложно) низкого ценового сегмента и низкого содержания полезных веществ. Не в том смысле, что эта жратва опасна для здоровья, просто энергетически она из себя ничего не представляет. Мы медленно, но верно сваливаемся в рацион немецкого военнопленного. Это не от нас зависит, но имеет место быть.

Самой эффективной в России была, есть и будет не Интернет-торговля, о которой нынче столько высокопарных разговоров, и даже не магазины «возле дома», которые достаточно цивильны, а торговля макаронами и сахаром мешками – в регионах они идут влет. Сетевой бизнес, рассчитанный на нищих, проще и прибыльнее гламура. Последние 5 лет это самый выгодный формат во всех отношениях. Таково наше народонаселение. В 2007 году за чертой бедности проживало 17 миллионов человек, в 2014-м – 23 миллиона, сейчас эта цифра увеличилась, полагаю, до 30 миллионов.

Конечно, средний клиент в виде чиновника будет всегда. Другое дело, что и у чиновников становится меньше денег. Мы как предприниматели уже перестали быть средним клиентом, поэтому работать на нас с точки зрения предоставления услуг бессмысленно. Работать на чиновников? Но чиновники тоже жмутся, поэтому они либо стоят в сегменте выше среднего, либо, как и все народонаселение, ушли в нищих.

Это не плохо и не хорошо. Это реальность. Вы как предприниматель не должны жить в отрыве от нее.

Перспективны также все бизнесы, связанные со сферой услуг. Розничная торговля в любом виде. Но ключевым является выбор места для заведения. В одном городе или районе то или иное заведение перспективно, в другом – бесперспективно.

Не надо ничего изобретать. Копируйте!

Незанятой ниши на рынке не существует. Поэтому не надо ничего изобретать – просто копируйте. Изобретая велосипед, мы воюем с собой. Нет, не было и не будет такой сферы, куда вы придете, и она окажется пустой. Все потребности человека прямо или косвенно удовлетворены.

Нового не бывает, все давно украдено. Поисковик – это всего лишь миллион китайцев, сидящих с миллионом справочников. К сожалению, галопирующие прорывы в технологиях случаются крайне редко, поэтому в лучшем случае вы придумаете всего лишь новый способ удовлетворения давно созданной потребности.

Я ничего не изобретаю, а просто удовлетворяю старую потребность клиентов старым способом, только, как говорит Жванецкий, «тщательне́е».

В бизнесе умение копировать – один из главных секретов. Я скорее́ куплю компанию, чем буду регистрировать новую. Зачем садиться на раскаленную сковородку собственным задом, когда на нее уже кто-то сел? Зачем экспериментировать на собственные средства? Первый, как правило, совершает много ошибок, потому что у него нет точки отсчета. Зачем что-то изобретать? Я использую метод китайцев: они ждут, когда кто-то изобретет нечто интересное, потом разбирают на части и делают лучше. Собираю информацию по рынку, слежу за другими компаниями. В первую очередь обращаю внимание на ошибки – они гораздо показательнее успехов.

Недавно я открыл пять пиццерий, но при этом попросил своего партнера в нижневартовском «Гастрономчике», у которого своя пиццерия, переслать описание бизнес-процессов и все показатели, особенно отрицательные. Я не лезу на рожон там, где не нужно. Я штампую машинки для производства денег. Для этого не обязательно быть инновационным, главное – смотреть, как клиент себя ведет. Позиция первопроходца для бизнеса не подходит. В бизнесе, как в компьютерных играх, создается бот, который бьется за тебя.

Производство или торговля?

Многие считают, что «нормальный» бизнес – это производство, что надо внять, казалось бы, справедливым призывам наших чиновников и «поднимать промышленность».

В начале 90-х мои знакомые пытались организовать производство. Ребята закончили вузы и, начитавшись книжек, понимали, что лучше что-то производить, чем просто торговать. На тот момент, посчитав налоги и все, что нужно будет отдавать, получили такой результат: с 1 рубля прибыли нужно отдавать 1 рубль 07–12 копеек. И занялись торговлей. Сейчас ситуация не изменилась, более того – она ухудшилась.

Россия – единственная страна, где налогами облагаются инвестиции. К примеру, вы инвестировали 100 тысяч долларов. По российскому законодательству вы не можете показать минусовой баланс. Вас сразу закроет налоговая, либо камеральная проверка приедет: вы должны будете объясняться, и вам это не поможет – вас все равно закроют. В соответствии же с мировой практикой, если ты инвестировал некую сумму, ты ставишь ее на минус. И это справедливо. Ты эти деньги вложил и должен себе их вернуть.

Мантра «у нас самые низкие налоги», которую любят повторять с экрана телевизора для сограждан, – ложь. Чтобы это понять, достаточно стать налогоплательщиком. Если весь мир, демократический и тоталитарный, реально платит налоги, то наши сограждане никогда реально их не платили. Исключение составляют владельцы автомобилей: они платят транспортный налог, причем платят дважды – он включен в топливо плюс идет отдельной строкой. 13 % подоходного налога – это то, что показывается. Реально же половину зарплаты человек отдает в социалку, пенсионный фонд и далее по списку. Минимум половину зарплаты мы не получаем и даже не знаем о ее существовании. Фактически наши налоги составляют порядка 43 % – это на уровне Европы.

У нас очень высокие базовые издержки. Значительно выше, чем у «проклятых буржуинов». Например, на сегодняшний день мы продаем электричество в Китай по 1 руб. 56 коп. Нашему производителю оно приходит за 6.20–5.80.

Даже в Европе на сегодняшний день существенно выгоднее производить товар, чем в России.

Приведу простой пример. Отборное яблоко «Гольден» в Италии у фермера, его выращивающего, стоит 20 евроцентов. Фермер продает его своему кооперативу за 40 евроцентов. Сюда яблоки можно привезти, добавив еще 2 евроцента на каждое. По сегодняшнему курсу примерно 32 рубля. В продаже оно будет, условно говоря, 50 рублей. Все яблоко «Семеренко», которое выращивается в Краснодаре, – червивое, неперебранное – стоит у производителя 32 рубля.

Ко всему сказанному нужно прибавить взятки. Взятки – это государственная машина. Нет ни одного движения, которое можно сделать без денег. Мы вынуждены с этим мириться, это надстройка, за которую мы, как клиенты, вынуждены платить и включать в цену товара. Скоро в ценнике товара не останется. Доля товара в ценнике – 40–60 %. Остальное – издержки и прочие, не связанные с товаром, выплаты.

Взять, скажем, треску. На опте она стоит 190 рублей (в «докризисном» прошлом стоила 90 рублей). В продаже – 230–300 рублей, в зависимости от степени переработки. При этом сама добыча составляет 40 рублей.

А самое главное: прежде чем «поднимать промышленность», нужно найти, куда сбывать то, что вы будете производить. Я всегда говорю: нет большего барыги и спекулянта, чем директор производственной компании или завода. Производить можно хоть черта лысого. Но мы производим товар не для того, чтобы удовлетворить свои собственные амбиции, а для того, чтобы его продать, удовлетворить потребность клиента. Производство – это не мощности и не квадратные метры цехов. Все, что я произвожу, я должен продать. Должна быть клиентская база.

Так что если мы говорим о производственной линейке, это должно быть контрактное производство. Потому что когда у вас падают продажи, вы всегда можете отказаться от контракта. А если площадка ваша, вы вынуждены платить зарплату, налоги, издержки за эксплуатацию и даже за замораживание этой площадки.

Сказка об импортозамещении

Производить в России что-либо бессмысленно. Затраты на все то, что нам навешало государство (энергозатраты, ЖКХ, налоги, псевдосоциалка, взятки), настолько высоки, что производить с каждым годом становится все невыгоднее и невыгоднее.

Флажок, который везде вывешивают наши чиновники, «давайте все производить у себя» – бредовый. Не надо здесь производить то, чего здесь производить не надо.

Например, если вы приедете на автомобильную выставку к китайцам, вы увидите, что они считают автопроизводителями тех, кто производит от 500 тысяч автомобилей. Наш АвтоВАЗ производит 260–270 тысяч. В России бессмысленно размещать даже производство комплектующих, потому что нет выхода на внешний рынок.

Это основная проблема наших властей, которые затаскивают сюда производителей без возможности экспорта. В то время как задача наших «верхних генералов» в том, чтобы 30–40 % товара шло на экспорт и появлялась экспортная выручка. Эта та самая негритянская история с детьми голодающих Африки: автомобили в обмен на нефть. Все комплектующие для автомобилей производятся там, здесь только, грубо говоря, отвертка. Новых технологий не возникает.

Поэтому производить – производство ради производства – не надо.

Если говорить об импортозамещении в сельском хозяйстве, то это от лукавого. Импорт упал примерно на 38 %, а наше сельхозпроизводство возросло на 4 %. Цифры несопоставимые. Радостные заявления чиновников о том, что мы полностью заместили импортные сыры, – полная чушь. Мы заместили импортные сыры замазкой из пальмового масла.

Замещать приличную вещь барахлом – вот это мы умеем на пять баллов.

Чтобы замещать импорт, должен быть рынок. У нас рынок копеечный. И нет выхода на внешние рынки, потому что наша продукция в большинстве своем неконкурентоспособна.

Россия – это страна торговли и услуг. Производство имеет смысл лишь в том случае, когда есть клиентская база – потребители товара, который вы производите. Само по себе, ради импортозамещения, оно бессмысленно.