Свобода от воспитания

У меня такой характер…

Что и говорить, с рождением ребенка родители оказываются в сложнейшей ситуации. Посудите сами: жена выбирает мужа, муж – жену. Мы выбираем друзей, приятелей по работе, иногда даже соседей. Ребенок же приходит сам. Таким, каким он появляется на свет. Что же тут поделать? Нужно научиться как-то с этим жить. А бывает непросто, ох как непросто… Впрочем, вы и сами знаете. «Родителей не выбирают» – гласит поговорка. Позвольте, но ведь детей не выбирают тоже! Вот только эту истину мы частенько забываем.

В семье появляется новый человек: каков он? Из всего бесконечного многообразия характеров какой достался ему? Будет он порывист или рассудителен, решителен или опаслив? Из тех ли он, кто с удовольствием засыпает при первой возможности, или из тех, кто может часами куролесить, будучи уверенным, что стоит только заснуть, как начнется самое интересное. Будет ли он верить каждому слову старших или ему обязательно нужно все проверить, потрогать, во всем убедиться самому?

Все люди разные, и в большинстве случаев они просто не могут стать другими. Педагогическая фантазия о том, что любое качество возможно воспитать, – не более чем шарлатанский домысел… Ах, как хотелось бы, чтобы именно так и было. По-нашему. Скажем, по маминым представлениям, ребенку жизненно необходимо есть вареную морковь, и вот пожалуйста – дочь очень любит этот овощ. Считает папа, что мальчик обязательно должен увлекаться игрой в конструктор, прошептал заклинание – и каждый вечер получает собранный сыном самолет.

На деле, конечно, все иначе. Губительное для развития человека противостояние характеров может происходить практически с рождения. И начинается оно с отрицания самого факта наличия характера у ребенка. «Неважно, что ты любишь, будешь есть морковь, и все тут!» Или того хуже: «Нет у детей никакого вкуса! Все формируется!» Думаете, я это придумал? Если бы…

Такая позиция, чаще всего подкрепленная неким дремучим мифом о пользе и вреде, делает несчастными в первую очередь самих родителей. И они снова получают борьбу вместо любви.

А ведь, казалось бы, как просто: если мой друг не любит эту самую морковь, мне, естественно, не придет в голову насильно кормить его этим продуктом. Еще бы, о вкусах ведь не спорят! Но нас как будто подменяют, когда мы имеем дело с детьми.

Мы часто слышим: «Это же ненормально, что она не спит днем!» или «Он совершенно не готов ходить со мной на лыжах, но часами может собирать конструктор». И как поразительно меняется жизнь родителей, воспользовавшихся советом: так не укладывайте ее днем, пусть пораньше ляжет вечером. Да что вы?! А разве так можно?! Ну а почему же нет? Ведь это и есть проявление личности вашего ребенка. И, заметим, свободу удивительным образом обретают оба.

Тревожная мама заявляет: «Мой сын слишком присматривается к людям, он долго устанавливает контакт, очень долго… Он будет оставаться один, пока не удостоверится, что это именно тот человек, который ему нужен. У него мало друзей. Он будет одинок».

Другая, наоборот, сетует на то, что пятилетняя дочь уже через несколько минут оказывается лучшей подругой любого ребенка на детской площадке: «Как она будет жить, ведь нужно сначала изучить человека, а потом уже дружить с ним».

Два таких разных характера. Вернее, четыре характера. (Иногда я думаю: хорошо бы этим мамам поменяться детьми – всем на радость.) А ведь по сути ситуация проста. Да и ситуации-то никакой нет: такой ребенок вам достался. И все тут. А вот из этой точки уже существуют разные пути. Можно принять этот характер и дальше взаимодействовать, обсуждать, предлагать попробовать новое, вместе изобретать модели поведения. А можно пойти в прямо противоположном направлении: потратить неимоверное количество сил на то, чтобы поменять человека. Шансы невелики, но они есть. Однако в погоне за очередной химерой – собственным представлением о том, каким должен быть другой человек, – мы снова теряем так много: отношения, непосредственность, собственный покой, наконец.

Человек уже не знает, чего хочет, не может разделить себя и других и в итоге начисто лишается субъективного понимания «что такое хорошо, а что такое плохо».

Можно только пожалеть самих себя, если мы действуем таким образом. Где радость общения? Где познание другой личности? Где непосредственное взаимодействие?

Как же скучно жить, когда твердо знаешь, как правильно и как неправильно поступать другому человеку! Не говоря уже о том, что такой подход неминуемо приводит к страшнейшим разочарованиям: никогда другие не будут вести себя так, как хочется нам.

Мне кажется, необходимо снова и снова повторять эту истину, как бы банально она ни звучала: все люди разные! Разумеется, этот принцип действует и внутри семьи. Любой.

Я, конечно, не веду речь о привычках, общественных нормах и т. п. Естественно, человек приобретает навыки, учится взаимодействовать с миром, обучается, социализируется. Но всегда – в полном соответствии со своей индивидуальностью, с собственным характером.

Главное педагогическое действие, которое должны совершать родители, – это наблюдение.

Следует наблюдать, изучать, познавать, каков он, ваш ребенок. Ведь без этого знания так трудно помочь и посоветовать.

Вас ждет множество неожиданных и, поверьте, удивительных открытий. Только главное – не сотворить себе кумира из собственного детства, привычек, уверенности в своей безоговорочной правоте.

Никогда не помешает проверить, не забыли ли вы познакомиться. Я знал людей, которые и после 20 лет совместной жизни так и не были знакомы со своими детьми, так и считали, что имеют дело с прихотями, неумением жить по правилам, а не с человеческим характером.

Не будем забывать, однако, и о разнице между характером и моделями поведения. Скажем, человек никак не научится чистить зубы: характер тут совершенно ни при чем. Это определенная модель, которая принята (или, увы, не принята) в семье. Мама чистит, папа чистит, я чищу… Ну, или скоро начну чистить. Или другой пример: ребенок в возрасте трех лет вдруг начинает капризничать по любому поводу. Вероятно, он принимает чью-то модель поведения. Проверьте, чью именно. Может ли такое поведение стать частью характера? Конечно. Как мы помним: посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер. А бывает и обратное. «Он с рождения плачет по любому поводу». Что ж, вероятно, мы имеем дело с определенным характером. Ребенок пессимист, и пока он не умеет выражать свои чувства иначе. Давайте вместе учиться, давайте пробовать другие модели, но ни в коем случае не ломать маленького человека. Для этого достаточно просто помнить, что мы имеем дело с другой личностью.

И еще одно. Как всегда в педагогике, все действия взаимны. Педагогическое действие ребенка подобно нашему. Он тоже наблюдает. С самого начала. Так и происходит взаимодействие характеров, взаимознакомство, если хотите – взаимная притирка. Взаимная! Это очень важно!

Такое отношение способно подарить удивительные и очень дорогие моменты, когда родители могут позволить себе сказать: «Вот он какой! А я и не знал!»

«У меня ведь совсем нет такого качества – надо бы перенять его от сына», «Какая же чувствительная у меня дочь. Буду учиться этому у нее». И конечно, противоположная ситуация: когда дети могут воспринимать подобным образом собственных родителей.

А дальше – практика.

Еще одно коротенькое объяснение

Должен признаться: я очень не люблю читать лекции. Мне все время кажется, что я говорю совсем не о том, что важно слушателю. Прежде всего это касается лекций по педагогике: ну откуда мне знать, на чем именно стоит сделать акцент, какой вопрос не дает покоя тому или иному родителю, что для него является наиболее актуальным. Поэтому вместо лекций я предпочитаю диалог или дискуссию и свято верю, что именно эта форма общения помогает нам вместе сомневаться и исследовать, искать и находить ответы на вопросы, связанные с воспитанием детей.

Вот так и появилась идея добавить к некоторым главам этой книги живые диалоги. Родились они из настоящих вопросов настоящих родителей. А моя знакомая журналистка Елена Пасынкова обобщила их, добавила свои и записала мои ответы, которые были даны на разных площадках в течение года.

Вероятно, кто-то сочтет их лишними, а кто-то, напротив, почерпнет из них то, что ему необходимо. Все интервью в книге выделены, поэтому, с одной стороны, их легко найти, а с другой – можно намеренно их пропустить.

ИТАК, НАЧИНАЕМ РАЗГОВОР…

Как понять, где находится грань между врожденным характером человека, который невозможно изменить, и моделью поведения, сформированной окружением? Нужны ли разные подходы к общению с ребенком в случаях, когда, скажем, крик по любому поводу – проявление характера или выработанная модель поведения?

Характер действительно в значительной мере определяется врожденными предрасположенностями, но накладывающиеся на него модели поведения сливаются с ним настолько, что отличить одно от другого часто невозможно. Определить в данный конкретный момент, капризничает ребенок из-за того, что у него такой темперамент, или потому, что его папа все время повышает голос на маму, крайне сложно, если вообще реально. Но это и не нужно: обе ситуации не слишком приятные. Попробую привести конкретный пример. Когда-то к нам в школу пришел мальчик семи лет, который воспитывался в неблагополучной среде и по любому поводу проявлял сильнейшую агрессию. Мы, разумеется, не стали выяснять, насколько эта стратегия поведения у него врожденная или приобретенная, а просто общались с ним. В основном мы работали с рамками его поведения, то есть старались сделать так, чтобы он сам видел и осознавал, когда и почему у него рождаются те или иные реакции, а главное – какие они. Сейчас ему 11, и у него остались спонтанность и эмоциональность, он может завестись с пол-оборота, но теперь в большинстве случаев сам знает, как с этим справляться.

Так что я бы сказал, что проще и продуктивнее просто принимать характер человека как данность, чем ломать голову над тем, от какой бабушки ему досталось определенное качество.

В каком возрасте начинается воспитание? С детского сада? С первого слова? С рождения? До рождения?

Мне представляется, что педагогика – это наука о человеческом взаимодействии, наука не только о других, но и о себе, поэтому в определенном смысле в педагогических рамках мы находимся всегда. Помните, как это слово переводится? «Пайдос, гогос» – с древнегреческого «вести ребенка», или «детоведение». Мы ведь движемся и тогда, когда совсем не думаем об этом. И ведем. Речь идет о том, чтобы хотя бы минимально понимать, что и зачем мы делаем в этом процессе дето-, а по сути – взаимоведения.

Можно ли говорить о свободном подходе к воспитанию ребенка в возрасте до года?

Конечно да. Ведь когда человек рождается – он уже личность, у него уже есть свои желания, поступки и очень скоро появятся привычки. Поэтому чем раньше мы начнем принимать человека таким, какой он есть, тем проще в дальнейшем будет и нам, и ему.

Разве можно относиться как к личности к тому, кто нуждается только в еде, сне и чистом подгузнике? В чем, собственно, состоит общение с новорожденным и где здесь место свободному общению?

С самого момента рождения человек выражает чувства, эмоции, желания. В определенном смысле эти проявления у маленького ребенка даже интереснее, потому что они не опираются на набор кодов, представлений и норм, которым научились следовать взрослые. Сообщения малыша нам нужно постоянно разгадывать – это сложно, но невероятно увлекательно. Причем не успеваем мы привыкнуть к чему-то одному, как появляются новые навыки и желания, потому что период первого года жизни самый динамичный: изменения происходят каждый день, если не сказать каждый час.

Хотя у ребенка в этом возрасте еще совсем мало навыков, на многое он намекает, многое нам диктует. Пусть большая часть взаимодействия сводится к заботе, помощи, наблюдению за тем, как быстро он обучается, как сообщает нам то, что для него важно, знакомству с ним, но это тоже является частью общения.

Этот самый набор кодов у взрослого человека складывается в то, что вы называете рамками. Какие рамки в общении с родителями нужны ребенку в первые месяцы жизни?

Важнейшей рамкой для любого возраста является любовь. И это вещь не банальная. Любовь – это понимание и демонстрация понимания того, что человеку в этом мире рады, с ним готовы и хотят общаться. Данная рамка непростая, поскольку ее нужно создавать произвольно, помня об этом созидании каждую минуту, но она и самая важная, потому что именно благодаря ей закладываются характер, привычки, мировоззрение.

Более прикладные вещи, такие как еда, организация пространства, одежда, удобные и родителям, и ребенку, только на первый взгляд кажутся мелочами. На самом деле это тоже важные составляющие взаимодействия. Ведь на наше общение часто влияют именно мелочи: свет, звук, вкус, случайное слово, интонация и т. п.

Надо ли приучать новорожденного к режиму сна/бодрствования и еды или лучше подстраиваться под его потребности и желания?

Новорожденный достаточно быстро входит в рамки, которые ему предлагает семья. Однако при этом он их формирует и сам. Напомню: мы говорим о взаимодействии, то есть о совместном построении рамок. Конечно, бывает огромное количество неудобств и трудностей, режимы дня порой могут не совпадать, но все опасения, например, по поводу того, что ребенок непременно перепутает день и ночь, если его вовремя не отправить в кровать, не стоит воспринимать всерьез. Напротив, человеку нужно помочь осознать, когда он хочет спать, а когда этого не хочет. А сделать это получится, только если дать ему возможность самостоятельно «исследовать предмет».

То же касается и еды. В младенческом возрасте это очень сильная рамка, причем одна из основных, потому что сама жизнь человека в определенном смысле структурирована именно приемами пищи. Есть два крайних метода: кормление по требованию и кормление по режиму, созданному родителями. Нетрудно догадаться, что я скорее тяготею к первому, чем ко второму. Однако постоянно сидеть наготове рядом с ребенком мало кто сможет и захочет. Поэтому я советую создавать такой режим, который будет удобен и для ребенка, и для родителей. Как? Путем наблюдений, переговоров и компромиссов.

Обязательно ли родителям изучать специальную литературу по уходу за маленьким ребенком и общению с ним или родительский инстинкт всегда подскажет верное решение?

Знаете, ничего конкретного я советовать не буду. Сегодня наша жизнь устроена так, что, даже если человек не будет что-то специально читать, нужное знание его все равно настигнет. Может быть, подруга расскажет, или родственники, или врач.

Специальная литература ведь очень разная, часто противоречивая, и легко запутаться в том, кому верить, а кому нет, поэтому давать рекомендации с моей стороны было бы самонадеянно. Единственное – я бы не советовал опираться только на один-два источника. Следует критически относиться к любой, даже самой авторитетной информации.

В раннем возрасте моей первой дочери мы старались прислушиваться ко всем советам врачей, но лет через пять пришли к подходу, который был практически противоположен главенствующему в то время в СССР: процесс взаимодействия с ребенком должен основываться на самостоятельном поиске и ставить во главу угла индивидуальные особенности каждой ситуации. Только значительно позже мы узнали, что есть огромное количество исследований, базирующихся на этих принципах, и оказалось, что мир намного шире, чем мы предполагали. Слушать себя, задавать вопросы и сомневаться – вот что я посоветую. У меня, как вы понимаете, есть много знакомых семей, за которыми я наблюдаю, и этот подход так или иначе всегда себя оправдывает.

Методу поощрений и наказаний вы противопоставляете две стратегии: ребенок либо сам делает то, что нужно, потому что он так устроен, и тогда ему нужно просто не мешать; либо он руководствуется родительским примером. Мне кажется это не совсем понятным во многих вопросах, касающихся взаимодействия с маленькими детьми. В частности, вопрос приучения к горшку. Это не заложено в природе человека, а пример показывать проблематично.

Хорошо, давайте рассмотрим ситуацию с приучением к горшку. Ответственно заявляю, что ребенок пойдет на горшок, потому что родители ходят в туалет, а не писают в штаны, ребенок это видит и понимает, особенно если с ним об этом говорить.

Между стратегиями заставлять и пустить на самотек есть еще множество разных ступеней, и одна из них – предлагать. Другое дело, что предлагать нужно в тот момент, когда ребенок способен вас понять.

В чем, собственно говоря, состоит в данном случае наш родительский страх? В том, что сын или дочь всю жизнь будут щеголять в подгузниках? Ну, полно, возможно ли это? Это как раз пример ситуации, когда можно было бы остановиться и подумать: чего я вообще добиваюсь. Зачем мне нужно, чтобы мой ребенок уже в год непременно ходил на горшок?

Есть такая постсоветская игра – мериться, чей ребенок раньше научится пользоваться горшком. Так, может, признаемся, что ребенок тут ни при чем, а это я, родитель, сам того не заметив, принял участие в каком-то навязанном мне соревновании?

Или я испытываю леденящий ужас из-за того, что моего ребенка сочтут недостаточно развитым, а меня – нерадивым родителем? Опять получается, что дело в нас самих…

Не мешают ли подгузники, в которых ребенок всегда остается сухим, приучению к горшку?

Не мешают – знаю это совершенно точно. Я не уверен в том, что в подгузниках ребенку очень комфортно двигаться, тем не менее это удобная вещь и для ребенка, и для родителей, позволяющая экономить очень много времени и сил. Здесь получается, что действует логика наоборот: чтобы сделать ему хорошо (приучить к горшку), сначала надо, чтобы ему стало некомфортно (мокро, сыро и т. п.). Не странно ли?

Ребенок стремится выглядеть и вести себя как родители и другие окружающие его люди, поэтому он не будет вечно находиться в подгузниках. К тому же у него есть жажда знаний, так что он непременно рано или поздно попробует сходить в туалет по-другому.

Нужно ли пеленать ребенка?

К сожалению, главенствующая традиция общения с ребенком – это усилия, направленные на создание удобства для взрослого мира, что проявляется во многом. И пеленать ребенка – это ведь тоже очень удобно.

На своих лекциях я не раз проводил такое исследование: спрашивал у родителей, почему ребенка пеленают. Вначале никто не говорит правду. Придумывают оправдания вроде «ребенку холодно», и мы очень быстро разбираемся, что, когда человеку холодно, его можно просто укрыть. Или другое опасение: он себя поцарапает. Но здесь сразу же выясняется удивительное: чтобы человек себя не поцарапал, нужно постричь ему ногти. Некоторые делают и вовсе потрясающее предположение: ребенок может напугать себя рукой. Это повторяют так часто, что у меня даже появился любимый прием: я провожу рукой перед лицом и страшно кричу. Естественно, все слушатели дружно смеются, понимая абсурд данной ситуации. Еще говорят, что пеленание необходимо, чтобы ноги не были кривые…

Кстати, у моей старшей дочери, когда она была маленькой, были сильно искривленные ноги. Мы, молодые советские родители, отправились к врачу, где нам, разумеется, посоветовали пеленать – и как можно жестче, потому что «как же она замуж выйдет» и все такое. Переехав после серого Питера в Израиль, мы пришли к русскоязычному врачу и обеспокоенно стали рассказывать ему о неровных ножках нашего несчастного ребенка. Он посмотрел на нашу дочь долгим внимательным взглядом и с характерным грузинским акцентом сказал: «На солнышкэ надо болшэ гулат, да?» В первый момент у нас, конечно, сработали все советские рефлексы, и этого врача нам хотелось по меньшей мере казнить. Но мы начали больше гулять в солнечную погоду и пеленать ребенка все же перестали. Ровно через два месяца у нашей дочери были абсолютно прямые ноги. Я не знаю, была ли тут какая-то связь с ультрафиолетовыми лучами, но тогда я впервые очень хорошо понял, что все эти легенды, как и во многих других областях, рождаются для оправдания кошмарного насилия, которое под благим прикрытием практикуется исключительно для иллюзорного удобства родителей.

Однако справедливости ради надо сказать, что растить ребенка сегодня стало намного легче. Появляется все больше разных приспособлений на все вкусы, дорогих и дешевых, которые позволяют ухаживать за детьми более демократичным образом без ущерба для времени и спокойствия родителей.

И все-таки, несмотря на все вышесказанное, я никогда не брошу камень в родителей, потому что хорошо понимаю: ими движет страх. Я знаю, насколько это страшно: что-то сделать не так. Но важно осознавать, что чаще всего это страх выглядеть неуспешным родителем, а не страх за жизнь и здоровье ребенка.

А ведь подобный подход распространяется на все сферы жизни: родитель хочет оградить своего ребенка от всего, где тот может встретить хоть какую-то опасность, и стремится спеленать его (уже в переносном смысле) как можно туже.

Надо ли специально закаливать ребенка?

Вовсе не обязательно обливать детей холодной водой. Конечно, если у вас такая семейная культура и все обливаются, то почему нет. Хотя я бы в очередной раз посоветовал быть осторожными и наблюдать за тем, как к этому относится сам ребенок.

Настоящее закаливание связано прежде всего с наблюдением за тем, как человек себя ощущает. Наиболее простой способ лишить человека умения чувствовать, тепло ему или холодно, – это одевать его по нашему усмотрению. Мы считаем, что зимой нужно носить шапку, и надеваем ее на ребенка, не принимая во внимание то, что ему, возможно, будет жарко. Особенно в России, стране с постоянным перепадом температур, очень часто можно наблюдать сцену, когда мама или папа силой укутывают кричащих сына или дочь. Это ужасная глупость. У ребенка теплообмен ничуть не хуже, чем у нас с вами. И если, допустим, ребенку до года еще трудно выразить, что он чувствует, то начиная с 12 месяцев можно полностью полагаться на то, что он сам нам об этом расскажет.

Позволю себе еще один пример из личной жизни: когда мы жили в Иерусалиме (а там довольно сильные перепады температуры), у нас был дворик с каменным полом, по которому моя дочь постоянно бегала босиком. Когда ей становилось холодно, она просто заходила в дом. Мы ни разу не сделали ей замечание, нам было интересно понаблюдать за этим, пусть даже ценой простуды. И представьте себе, три года она вообще ничем не болела.

Вот так и выясняется, что зачастую не только социальные нормы, но даже советы врачей основываются на чистой мифологии.

Хотите защитить ребенка от холода? Носите теплую одежду с собой. Если малыш замерзнет, он сам попросит, чтобы его одели. И вас заодно научит понимать, чего вы хотите. Многие из нас потратили огромное количество сил на то, чтобы разучиться чувствовать самих себя и начать соотносить собственные потребности и желания с чистой символикой: «Сейчас зима – значит мне холодно».

Надо ли спать вместе с маленьким ребенком? Если да, то до какого возраста?

Я думаю, что у каждого человека должно быть свое место для сна. Я плохо понимаю, зачем спать с ребенком. Удовольствие это сомнительное, потому что и ему, и родителям отдыхать таким образом неудобно.

Это ведь отличный навык – умение отделять себя от среды и окружающих людей, находиться наедине с собой, развлекаться самостоятельно, засыпать в одиночестве. И этот навык человек приобретает очень-очень быстро: маленькие дети могут даже сами себя укачивать. Покачался в разные стороны, помурлыкал что-то и уснул.

В противном случае человек в какой-то момент просто не сможет существовать без телевизора или гаджетов, начнет терять себя как личность.

С другой стороны, нам всем приятно иногда побаловать себя и поваляться вместе на диване.

Говорят, ребенку и даже беременной женщине необходимо слушать классическую музыку. Насколько это правда? И вообще, воспринимает ли грудной ребенок музыку? Какие музыкальные произведения для него предпочтительны?

Музыку ребенок начинает воспринимать уже в период внутриутробного развития, причем в самом широком смысле: слушает мамин голос, собственно музыку, шумы окружающего мира. И он, как ни удивительно, на данном этапе привыкает к определенным звукам, связанным для него с комфортом, и помнит об этом после рождения.

Что касается прослушивания классической музыки – не хочу сказать, что это неправда, потому что классическую музыку слушать, конечно, хорошо. Но когда мама, которая никогда в жизни не увлекалась классикой, постоянно включает ее ради ребенка, подавляя рвотный рефлекс, это абсолютно бессмысленная жертва.

Иными словами, я бы, например, не поставил засыпающему младенцу Rammstein, потому что сам под такую музыку не засыпаю. Но вообще все индивидуально, так что не стоит придавать слишком большого значения этому вопросу – слушайте то, что вам нравится, вот и все. А если вкус или настроение ребенка с вашими не совпадают – он, как и взрослый, непременно даст вам об этом знать.

Давайте поговорим о том, как вообще у ребенка формируется вкус.

Знаете, однажды я почувствовал, что мне порядком надоело отвечать на бесконечно похожие вопросы и давать бесконечно похожие советы родителям и педагогам. И вот я взял да и позволил себе некоторое хулиганство: написал несколько статей «наоборот», которые как бы учат родителей не хорошему, а плохому. Получилась своеобразная методичка от обратного. С частью таких советов вы еще встретитесь на страницах этой книги. А пока в качестве ответа на последний вопрос хочу предложить вашему вниманию первое несерьезное отступление.

Отступление № 2 (несерьезное)

Как правильно портить вкус

Порча детского вкуса, уважаемые читатели, – дело непростое. Решение поставленной задачи требует системного подхода.

Вкус – понятие многозначное. И говорить мы будем о вкусе вообще, ведь несмотря на то, что еда, одежда, искусство – суть вещи разные, с точки зрения науки о порче вкуса они находятся в одном поле.

Для начала в голове ребенка все должно смешаться, напоминая положение дел в доме Облонских. И вопрос здесь даже не столько в том, чтобы заставлять его есть или носить то, что вам нравится, а ему нет. На первом этапе важно попросту сбить его с толку. Отсутствие вкуса (любого!) – это в первую очередь дезориентация, состояние, в котором человек говорит: «Я сам не знаю, что я люблю». Следовательно, именно его – это состояние – и необходимо всячески поддерживать. Проиллюстрируем данное утверждение примером. Предположим, вы настаиваете на том, чтобы ребенок съел то или иное блюдо. Организм подсказывает ему, что делать этого не следует, однако маму надо слушаться – она ведь лучше знает! А мы, застигнув его в этой точке сомнений, еще и надавим – самую малость. Вот он, первый шаг. Тут-то мы и наблюдаем первичный разрыв логики, который приведет нас к полной победе.

Продолжая разговор о еде, необходимо упомянуть несколько важнейших правил. Нужно есть первое, второе и третье. Установите норму употребляемых продуктов. Меньше – малоежка, больше – обжора. Заставьте себя не думать о сочетаемости ухи с киселем – прочь сомнения! В юном возрасте ребенок действительно ощущает эти тонкости, наша же задача – как можно скорее с этими чувствами расправиться.

Понимаю, что у вас может не подняться рука положить второе в суп и залить все это компотом, как поступали решительные воспитательницы в моем детском саду, но вам, безусловно, необходимо совершенствоваться в этом направлении.

Дело в том, что изначально каждый из нас не только различает вкусы, но и интуитивно знает, что именно и когда ему следует съесть. Поэтому вместо того, чтобы осторожно предлагать человеку новые блюда, следует просто пихать в него все то, что вы сами считаете нужным. Почаще успокаивайте себя утверждениями типа: «Традиции – наше все!», «Наши бабушки и родители питались именно так – и ничего, выжили!» (Как выжили и за счет чего – неважно. Качество и продолжительность жизни ребенка – это все потом…)

Обойдем общие места: вы, наверное, и сами знаете, что заставлять есть то, что вы считаете нужным, добавляя к этому неизменную приправу, «полезно, важно и правильно». Но этого мало. Необходимо вводить жесткие законы и понятия. Нет, еда – слово не вполне точное. Не еда, а питание! Именно этот термин должен занять достойное место в нашем сознании и лексиконе. Именно он наряду с глаголом «кушать» явится чудесной рамкой, обрамляющей процесс поглощения пищи и способной вызвать отвращение даже у самого бездушного существа.

Одним из безошибочных признаков успеха является начало охоты ребенка за сладким. Происходит это, когда ваш миф о том, что «сколько ему сладкого ни предложи – он все слопает», постепенно на ваших глазах становится правдой. Ну, знаете, когда ребенок уже настолько дезориентирован вами, что пытается съесть все конфеты, до которых может дотянуться. Понятное дело, организм подсказывает ему, что пора остановиться. Но вы продвинулись к цели настолько, что он просто пересиливает себя и ест, ест, ест – ведь через минуту он может быть этого лишен! Ест, уже практически не чувствуя вкуса, понимаете? У нас получилось! Ура! Главное – не останавливаться на достигнутом. Теперь нам предстоит еще и создать у него комплекс вины. Что-то вроде такого: не мы привели его к такому состоянию, это он сам настолько слабоволен и распущен, что трескает все подряд.

Сходную тактику следует использовать и в вопросах одежды. Ведь что такое детская одежда? Она должна быть удобной (на наш, конечно, взгляд) и немаркой. Между этими Сциллой и Харибдой вам и предстоит пройти.

Не допускайте никакого проявления творчества! Именно оно является матерью вкуса. Никаких игр с цветами и размерами. Зимой – зимнее, летом – летнее. В остальное время – демисезонное. Четко определите для себя, что это значит, и не отступайте ни на шаг.

К счастью, именно в ваших руках находится монополия на определение того, что красиво, а что нет, годится или не подходит, вкусно или невкусно… Вот и используйте ее по максимуму.

Просто не соглашаться с их предпочтениями – мало! Высмеивайте их! «Одет, как чучело», «Ешь, как свинья» и т. п.

Чрезвычайно полезной прикладной областью в вопросах порчи вкуса является музыка. Смело навязывайте ребенку свои предпочтения. Помните: мы имеем дело с очень музыкальным поколением. Они постоянно взаимодействуют с ритмом и звуком. Это пугает, но одновременно дает и множество поводов для качественных реакций наподобие: «Как ты можешь это слушать?!» Не позволяйте, чтобы в вашем доме звучала «не ваша» музыка. Если музыка станет частью жизни ребенка, это может быть «началом конца», ведь это чрезвычайно личностный вид искусства. Важно не допустить этот порочный контакт.

Не забывайте: вкус во многом иррационален, поэтому побольше рацио. Скажем, может многократно использоваться требование: «Объясни, что вообще нормальному человеку в этом может нравиться». Это сбивает с толку и создает ощущение, что в вопросах вкуса нужно и можно быть логичным. А заодно исподволь и ставит ребенка на место: ведь нормальному человеку ЭТО нравиться не может.

Вообще – требуйте последовательности: «Если ты решил, что носишь (слушаешь, ешь) именно это, так нужно и продолжать». Ребенок должен забыть об экспериментах – рано или поздно они обернутся самовыражением, а оттуда и до тонкого вкуса недалеко. Сделайте это своим девизом: любой поиск себя – наш враг!

Наконец, последний достойный упоминания способ работы со вкусом – манипуляция, когда вы умышленно позволяете ребенку выбрать нечто заведомо неприятное. Ага, он недоволен? Немедленно подкрепляйте результат нравоучением: «Вот видишь, я же говорил, что тебе не понравится/будет холодно/скучно/больно/горько…»

Одним словом, сбивайте его с толку везде, где только представляется возможным.

Будьте уверены: следуя проложенным нами путем, совсем скоро он не сможет отличить вкус яблока от вкуса котлеты, произведение Моцарта от песни Rammstein, картину Ренуара от наскальной живописи. Ему станет просто все равно.

Не беда, что в переходном возрасте ваш воспитанник начнет лихорадочно наверстывать упущенное. Его шансы к этому моменту будут ничтожно малы.

Все в порядке. У нас снова получилось.