Цитаты из книги «Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века», страница 3
Настоящее огнестрельное оружие появилось у меня в возрасте восьми лет. Это была винтовка под патрон 30–06 с ручной перезарядкой. Это была добротная, надежная винтовка, такая «взрослая», что поначалу я побаивался из нее стрелять. Потом я полюбил ее, но единственным оружием, от которого я был сам не свой, была винтовка Marlin под патрон 30–30 с рычажным взводом, принадлежавшая моему брату. Оружие настоящего ковбоя.
ВМС утверждают, что я самый результативный снайпер за всю историю американских вооруженных сил. Скорее всего это правда. Вот только с окончательным результатом они не могут определиться: сперва говорят о 160 убитых, потом это число значительно растет, а спустя некоторое время оказывается посредине. Хотите знать итоговый результат? Обратитесь к ВМС. Если вам повезет и вы зайдете с нужного направления, возможно, вам скажут правду.Люди так устроены: им нужно число. Впрочем, даже если бы мне дали официальное разрешение, я бы числа не назвал. Мне не важны числа. Те, кто служат в SEAL, не ищут публичной славы, а я «морской котик» до глубины души. Если вы хотите знать все точно, добудьте свой Трезубец. Если хотите меня проверить – спросите у того, кто служит в отряде.
Люди постоянно спрашивают меня: «Скольких же ты убил?» Обычно я отвечаю: «А что, от ответа на этот вопрос зависит, в какой степени я могу считаться человеком?»
«Угу, что-то не так… Да у нее граната в руке! Это китайская граната!»«Вот черт!»«Давай, стреляй».«Но…»«Стреляй. Стреляй по гранате. Там наши!»Я колебался. Рация молчала – связи с морпехами не было. Отряд двигался вниз по дороге, прямо навстречу женщине.«Стреляй!» – прогремел голос старшины.Я нажал на спусковой крючок. Пуля вылетела из ствола.Грохнул выстрел. Из руки женщины выпала граната. После второго выстрела граната взорвалась.
Я лучше, чем ты думаешь и я докажу это. Именно такое отношение к жизни помогло мне стать «морским котиком».
То, что "плохой парень" находится под наркотой, иногда было видно невооруженным глазом: ты всадишь в него несколько пуль, а он ведет себя как ни в чем не бывало. Ими двигала не только религиозная убежденность и адреналин, и даже не жажда крови. Они были уже на полпути в рай, ну, по крайней мере, в своем мозгу.
Число не имеет значения. Я бы хотел убить больше. Не из хвастовства; я искренне считаю, что мир станет лучше, если в нем не будет дикарей, убивающих американцев.
Люди так устроены: им нужно число.
Когда ты впервые стреляешь в кого-то, то нервничаешь. Думаешь: а смогу ли я выстрелить? Как оно, действительно ли все будет о’кей? И лишь увидев труп своего врага, ты понимаешь, – все действительно о’кей. Все просто отлично!
Ты делаешь это снова. Потом снова и снова. Ты убиваешь врагов, чтобы они не смогли убить тебя или твоих соотечественников. И так до тех пор, пока стрелять будет не в кого.
Это и есть война.
Мне нравилась моя работа. Она и сейчас мне нравится. Если бы обстоятельства моей жизни сложились по-другому, если бы я не был так нужен моей семье, я бы вернулся туда, где столько адреналина. Я не вру и не преувеличиваю, когда говорю, что это было весело. В SEAL я жил настоящей жизнью.
Быть крутым на 90 % означает выглядеть крутым.
