Читать книгу: «Эмитанты. Начало», страница 3
На этих словах он вынул из нагрудного кармана маленькую серебряную коробочку и протянул её девушке: – Теперь у тебя есть свой Су-Джок!
На бархатной серебряной подушечке лежала тонкая платиновая пружинка. Алиса смущённо заулыбалась и неспешно надела её на указательный палец левой руки:
– Спасибо, так неожиданно!
* * *
Частный аэродром находился в северо-западном направлении за пределами пригородных населенных пунктов. Путь до него занимал чуть более получаса езды.
– Ты можешь вспомнить, с чем у тебя связан страх высоты? – Рой вёл автомобиль без помощи автопилота.
– Я с ним родилась! – Алиса заливисто рассмеялась. Иногда я летаю во сне и мне не страшно: застываю в воздухе и плавно скольжу вдоль земли… Но бывают ночные кошмары. В них я внезапно взмываю вверх на неимоверную высоту с мгновенным предчувствием, что скоро начну падать… Падение всегда стремительное и происходит как бы по касательной на очень протяжённое расстояние вперед…
– Думаю, в детстве что-то произошло… Вспомни!
– Помню, мне было года три, и я упала с качелей. Меня сильно раскачал папа. Он был пьян, как я поняла гораздо позже… Я упала, сделав в воздухе сальто, но приземлилась на ноги. Честно! – возбужденно воскликнула Алиса, её глаза широко распахнулись.
– Вот оно! Резкий испуг! Хоть травмы не было, но сигнал опасности мозг получил мощный!
При выезде машины на перрон аэродрома, Алиса заметила усиливающееся радостное волнение в голосе Роя.
– У нас с братом здесь самолёты. Мы полетим на моём Скайлайне – управлять им легко и приятно – уверен, что полёт доставит тебе удовольствие… Но сначала нужно будет переодеться! Там, куда мы направляемся, понадобится спецэкипировка. А вот и моя любимая игрушка!
Даже издали Алиса поняла, о каком самолёте идёт речь – на месте стоянки воздушных судов такой сверхзвуковой лайнер был только один. На фоне остальных он выгодно выделялся компактным размером и своей обтекаемой стреловидной формой серебристого фюзеляжа.
– В космос на нём сегодня не полетим, но при желании… – подмигнул девушке Рой Макконахи.
– А где самолёт Рэя?
– Он улетел по делам. Прилетит завтра на прощание с Люси, ты придёшь? – парень пристально взглянул на Алису.
– Да, обязательно! А ты?
– Конечно приду! Значимое прощание в моей жизни… – его золотистые при ярком солнечном свете глаза в миг потемнели.
* * *
Летающий трап плавно поднял Алису и Роя на борт авиа-судна.
Белоснежные панели пассажирского салона были ярко подсвечены светодиодами по всему периметру, верхняя его часть представляла собой сплошное остекление.
В центре салона располагался овальной журнальный стол из оникса, подсвеченный напольным прожектором, три пары низких эргономичных кресел цвета бетона с массивными деревянными подлокотниками стояли по обеим его сторонам, образуя комфортную зону для общения.
На белом кожаном диване справа у входа лежали лётный костюм и пара ботинок, таких же, как на Рое.
– Ты можешь переодеться в гардеробной! – Рой подал Алисе её снаряжение и показал рукой в направлении хвостовой части судна – Буду ждать тебя в кабине – взлетаем через 10 минут!
Переодевшись, Алиса прошла в кабину пилота с панорамным остеклением не только в верхней, но и в нижней её части. Наружная поверхность стекла была полностью затонирована, так что транспарантный эффект изнутри явился полной неожиданностью для девушки. Но новые впечатления и подключившееся азартное радостное предчувствие, казалось, отодвинули прежние страхи на задний план.
– Не так страшно, как на лестнице, правда? – хитро улыбнулся Рой – Игры разума!
– И куда мы полетим? – девушка улыбнулась в ответ.
– А полетим мы в горы! Присаживайся, пожалуйста, на кресло пилота – мы готовы к взлёту!
– Но, я же не умею! – попыталась взбунтоваться Алиса.
– А я думал, в полиции всё умеют… – с наигранной досадой в голосе протянул Рой – Моё обучение управлению заняло полтора месяца. Уверен, ты справишься гораздо быстрее!
Молодой человек встал у Алисы за спиной, и, взяв её руку в свою, направил к маленькой круглой кнопочке с надписью «пуск».
Двигатель издал рокочущий рёв, и Скайлайн поднялся в воздух, плавно набирая высоту и развивая скорость. Девушка недоуменно оглянулась на Роя, и они оба рассмеялись.
– Координаты уже заведены – будем на месте через 13 минут 47 секунд! – Рой нажал на другую кнопку, и в салоне самолёта заиграла лёгкая приятная музыка – Шампанское перед горами не предлагаю, но после – гарантирую… Как себя чувствуешь?
– Всё отлично! А на какой высоте мы будем?
– Тысяча двести тридцать четыре метра. Нам очень повезло с погодой! Я собрал нам легкие рюкзаки в дорогу. Держи очки и кепку!
Через панорамные окна Алиса видела изгиб горизонта и бескрайнее небо, местами изрешеченное яркими лучами солнца.
Спустя несколько минут их самолёт начал плавное снижение. Вдалеке стали различаться силуэты горных хребтов, местами заснеженных и будто испещренных морщинами.
* * *
Скайлайн приземлился на широкую посадочную площадку прямо на одном из горных пиков.
– Была в горах?
– Никогда!
– Тогда путешествие начинается! – провозгласил Рой Макконахи, направляясь к выходу из самолёта.
Сойдя на землю, Алиса очутилась посреди внушительных размеров горного плато, окруженного высокими снежными хребтами.
– На нашей высоте снега нет – Рой помогал девушке настроить рюкзак на спине.
– Как же здесь красиво! А воздух… – произнесла Алиса, счастливо улыбаясь и оглядываясь по сторонам.
– Постой спокойно! – тихо сказал Рой и защёлкнул замок нагрудного ремня на рюкзаке девушки.
Грудная утяжка и плечевые лямки с шуршащим звуком автоматически приняли необходимые параметры длины, максимально комфортно обхватив корпус Алисы.
– Мы пойдём в ту сторону вниз к водопаду, а потом поднимемся обходной тропой обратно к самолёту, готова?
Осознание близости между ними, казалось, наэлектризовало пространство вокруг Алисы. Никогда прежде она не ощущала своё присутствие в моменте событий столь радостно и ярко.
– Если заденешь камень, то кричи «камень», чтобы я был начеку…
Алиса послушно кивнула в ответ.
– Шучу! Кричать в горах нельзя! – молодой человек улыбнулся и продолжил спускаться, вначале держа девушку за руку.
Их путешествие началось с пологого не представляющего опасность спуска, занявшего на преодоление чуть более семи минут. Далее им предстояло пройти по узкому краю глубокого каньона, дно которого прорезал бурлящий поток полноводной горной реки.
Рой уверенно шёл вдоль скал из чистого песка золотистого оттенка, благодаря ветру и дождю принявших форму грибов исполинского размера.
Алиса инстинктивно стала прокатывать Су-Джок по пальцу. Предчувствие не обмануло её: впереди просматривался участок пути с разрывом осыпавшегося со временем песчаного грунта, обнажающий пропасть глубиной более пятисот метров. Протяженность труднопреодолимого препятствия была менее метра в длину, но этого стало достаточно для введения Алисы в состояние панического страха с нарастающим чувством бессилия и господством пульсирующей в голове мысли: «Я не хочу, не хочу, не хочу… здесь быть!».
Рой остановился и мгновенно оглянулся на девушку. Алиса застыла на месте – не в силах сделать очередной шаг.
Молодой человек заговорил с ней спокойным голосом: – Дыши глубоко и сожми пальцами Су-Джок! Медленно иди вперед… Держись правой рукой за уступ скалы, а левую – дай мне! Смотри мне в глаза! Я не отпущу тебя! Обещаю, всё будет хорошо!
Алиса зажмурилась в попытке успокоить учащённо бьющееся сердце. Рой вновь и вновь повторял свои команды. Наконец Алиса собралась с духом и сделала шаг вперед.
– Не смотри вниз – смотри мне в глаза! Дай мне руку! Вот! Умница!
Парень схватил Алису за руку и перетянул на другой конец обрыва. Девушке предстояло только оттолкнуться от края и выполнить небольшой прыжок, неотрывно смотря в глаза Рою.
– Вот и всё! Всё хорошо… – он прижимал обессиленную Алису к себе.
Девушка уткнулась лицом в его плечо, по её лицу непроизвольно потекли слёзы.
– Больше таких участков не будет! Ты посмотрела в глаза своему страху и победила его! Ты можешь гордиться собой! – молодой человек мягко отстранил её – Я горжусь тобой! – ласково произнёс он, вытирая слёзы горячей ладонью.
Заключительный этап пути к водопаду представлял собой извилистую тропу, сбегающую вниз по ущелью, устланному колышущимися на ветру всевозможными видами альпийских цветущих трав и кустарников.
Их взору предстали обширные косогоры, с высоты похожие на гигантское стёганое одеяло из пёстрых подвижных лоскутов скученно растущего лилового чабреца, оранжевого шафрана, жёлто-бурого зверобоя, фиолетово-свекольного кавказского горошка, бледно-жёлтого василька, иссиня-фиолетового колокольчика, белой полевой фиалки, тёмно-зеленого можжевельника и малины.
– Жаль, что сезон цветения рябчика закончен! Его ещё называют диким черным тюльпаном… Ты бы пришла в восторг!
– Могу задать тебе личный вопрос? – осторожно поинтересовалась Алиса.
– Конечно, не стесняйся!
– А тебе снятся сны?
Рой обернулся на девушку, его глаза озорно заблестели: – Пытаешься понять: чем отличаемся от людей?
– Хочу больше узнать о тебе…
Он не двигался и серьезно глядел на Алису.
– Это желание взаимно, и я рассчитываю на встречную откровенность! – Макконахи сдержанно улыбнулся и вновь продолжил движение вниз по тропе.
– Мы также погружаемся в состояние пониженной реакции на окружающий мир и торможения брэйнпроцессорной деятельности, но оно не имеет эффекта сновидения или эмоционального переживания, как у человека. Ваш мозг во сне запускает процесс устранения расхождений между генетически заданными параметрами функционирования и фактическим состоянием каждого органа, а также очищения отделов мозга, ответственных за память, чувства и эмоции. Это начинается на фоне выброса различных гормонов и химических веществ, и, как ты понимаешь, является основным отличием в механизме сна человека и эмитанта… Осторожно, сложный участок! – Рой остановился и подал Алисе руку.
– Разве ж он сложный?! Совсем не страшно!
– Ого! Значит, всё сработало как надо! – молодой человек подмигнул Алисе – Человека создал Бог, а эмитанта – всего лишь человек! – смеясь, продолжил он.
– Ну, тут можно поспорить… – задумчиво начала Алиса. Мне кажется, что Бог – глобальный творец, и человек выступает в роли посредника или дополнительного звена в Его замысле… И получается, что эмитанты также созданы Богом…
– Хмм, а по плечу ли человеку нести миссию Бога? – Рой обернулся на мгновение – Бог создал человеческий разум, вложив в него понятие добра и зла, но они существуют только в пределах человеческого сознания и исключительно в целях выживания рода…
– Согласна, что зло не существует само по себе. Зло – продукт человеческих грехов… – Алиса задумалась.
– Ну да… – Макконахи подхватил ход её рассуждений – И добро является добром только на контрасте со злом… Если бы Бог не создал человека, способным на вариативность в мышлении и поведении – одновременно на добро и зло – то человек не увидел бы одно на фоне другого… Эмитанты же – продукт человеческого ограниченного разума, решившего ввести в программу исключительно координаты добра. Боюсь, что искаженное субъективное понятие добра может создать еще более извращенное зло! – Рой остановился и повернулся к Алисе – И человек свободен в выборе поступков!
– А разве ты не свободен? – деликатно спросила Алиса.
– Видишь ли, людская добродетель является в труде над собой: когда человек может устоять перед несправедливостью и злом, и продолжать совершать добрые поступки… Эмитанты же изначально запрограммированы с развитой степенью самодисциплины и установками на добро на базе ценностных ориентаций прародителя… И когда мы сталкиваемся с несправедливостью или злом, то не рефлексируем, а просто действуем в максимально стабильном психическом алгоритме. Чем больше я об этом думаю, тем ужаснее мне видится перспектива нашего развития… А развитие неминуемо!
– А, быть может, всё наоборот, и вы – сверхлюди?! Венец Божественного замысла… – мечтательно произнесла девушка.
– Давай не будем о грустном! – засмеялся Рой, вновь продемонстрировав идеальную широкую улыбку – Теперь твой черёд быть откровенной! Расскажи мне, почему решила пойти работать в полицию?
– Это лёгкий и одновременно очень сложный вопрос… – девушка на секунды погрузилась в раздумья – Я всегда думала, что обостренное чувство справедливости повлияло на выбор этого пути, но сейчас склонна считать, что триггером явилась очередная детская травма…
– Как интересно! Хоть и «справедливость» также имеет чисто человеческую понятийную основу… – глаза Роя загорелись в предвкушении – Обожаю рассказы про детские травмы… И я не ёрничаю, а экспрессивно выражаю зависть к наличию подобного жизненного опыта. Вернёмся к разговору ровно через минуту – мы пришли!
* * *
Экотропа привела их к величественному бурному водопаду, с шумом срывающемуся со стометровой высоты.
– Предлагаю набрать здесь воды – бутылка у тебя в рюкзаке! И ты заслужила яблочко на перекус – молодой человек протянул девушке крупное зелёное яблоко.
– Мы же остановимся здесь ненадолго? – спросила Алиса, жадно вгрызаясь в фруктовую мякоть.
– Темнеет здесь рано, но время есть. Давай займем вон тот камень и продолжим нашу беседу! – Рой помог девушке взобраться на скользкий валун.
Они расположились рядом друг с другом, издали созерцая поток воды, отвесно падающий тремя ступенчатыми каскадами с вершины гранитного утёса, будто заплетающийся в косы на середине своего пути и взлетающий в воздух миллиардами мелких брызг, разбившись об скалистое дно финальным аккордом.
Некоторое время молодые люди любовались застрявшей в каплях воды и подсвеченной солнцем радугой.
Наконец Рой повернулся к девушке и спросил: – Так что же случилось с тобой в детстве, Алиса?
– Это очень печальная и таинственная история… Воспоминания о ней никогда не дают мне полной картины произошедшего: обрывочные события, некоторые из которых яркие, и находятся в долговременной памяти, а другие – будто в молочной дымке…
Рой спокойно ожидал, когда Алиса начнёт свой рассказ.
Девушка собралась с мыслями и продолжила: – Мне тогда было шесть лет. Я дружила с соседским мальчиком. Его звали Филипп, он был младше меня на полгода. Я всегда заходила за ним после обеда, и его мама отпускала нас погулять на детскую площадку напротив их дома. Она периодически выглядывала в окно и проверяла нас, но, видимо, не в тот… злополучный день… Помню, что время от времени моросил дождь, поэтому многие родители стали забирать своих детей по домам… Я заметила Его краем глаза, когда мы с Филиппом качались на качелях. И опять в моём рассказе фигурируют качели… – задумчиво произнесла Алиса – Помню только размытый тёмный силуэт, застывший на одном месте… Ничто не насторожило меня! Вначале просто казалось, что это чей-то папа стоит и смотрит за своим ребёнком, но, оглядевшись вокруг, я поняла, что, кроме нас с Филиппом, других детей на площадке нет… И вот тогда, я впервые оглянулась посмотреть на того мужчину… И, в ту же секунду он достал из-за спины большой воздушный шар… Он держал его перед собой, закрывая своё лицо… Шар был яркого лазурного цвета… с изображением маленькой золотой ящерицы в центре – мне так хотелось рассмотреть его, и я решила подбежать к мужчине, но, будто прочитав мои мысли, он подошёл ко мне сам и, молча, вложил веревку от шара в мои руки… И всё! Я растворилась в моменте детского счастья… а Филипп пропал. Навсегда!
– Хмм, и ты пошла в полицию, подсознательно желая узнать, что произошло с Филиппом? – спросил Рой.
– Скорее всего, да! Чтобы разгадать тайну исчезновения и найти его…
– Разгадала?
– Нет. Тело так и не нашли, свидетелей, кроме меня не было, а я не смогла описать того мужчину… Так и стояла с этим шаром в руках… Он будто поглотил моё сознание… Потом выбежала мама Филиппа… Начались поиски. Это было ужасно!
– В твоей истории я увидел еще один момент: тебя обманули… отвлекли хитростью. В этом вижу корни твоей жажды справедливости! Благодарю тебя за откровенность! Нам пора выдвигаться в обратный путь!
* * *
Обходной путь до самолёта занял на двадцать минут дольше, чем маршрут по ущелью каньона.
Они прошли его в восхищенном созерцании высокогорной природы, сосредоточив повышенное внимание лишь на этапе перехода через каменный обвал.
Устроившись в комфортном кресле с бокалом игристого вина в руке внутри летящего обратно Скайлайна, Алиса впервые испытала невероятный коктейль из единовременно переживаемых гармоничных ощущений: приятной усталости после активной физической нагрузки, чувства удовлетворения от преодоления себя и нарастающего прилива сил и воодушевления.
Рой выгружал вещи из рюкзаков, сидя напротив неё.
– Ну как тебе? Понравился поход? – оживлённо спросил он.
Жизнерадостный блеск его глаз нескрываемо показал девушке схожесть единовременно испытываемой гаммы эмоций.
– Я влюбилась в горы! И будто бы заново родилась… – её улыбка засияла.
– Охотно верю, горы действительно меняют нас!
– Спасибо тебе! – искренне поблагодарила Алиса.
– Алиса, я хочу увидеть тебя снова! – решительно произнёс молодой человек, сосредоточенно глядя на девушку.
От неожиданной прямоты, прозвучавшей в его высказывании, Алиса ощутила молниеносный обжигающий прилив крови к лицу, и, не выдержав устремленного на себя взгляда, смущённо опустила глаза.
– Я тоже этого хочу… – справившись с волнением, она вновь обратила взор на молодого человека.
– Очень рад, я уже начал сомневаться! – губы Роя Макконахи широко растянулись в улыбке.
* * *
Через час Алиса была дома.
Закрыв за собой входную дверь, она застыла в прихожей и, глядя сквозь своё отражение в зеркале, продолжала прокручивать в голове слова Роя при прощании: «Спецодежду далеко не откладывай – на следующей неделе пригодится!», воскрешать в памяти его тёплый поцелуй в щёку и лёгкое сжатие предплечий.
Загадочно улыбаясь, она вновь и вновь возвращалась мыслями к отдельным моментам их путешествия, не выпуская из рук свои вещи и серебристую подарочную коробку от пружинки Су-Джок.
Да, она определенно хотела увидеть его снова!
Её мастервотч завибрировал при входящем звонке от Алекса Руби.
Алиса не удивилась его звонку – она давно догадалась, что напарник страдал так называемым «неврозом выходного дня». Искренне считая эти дни пустыми и бесполезными, он всегда находился в подавленном и тревожном состоянии, и искал различные поводы провести их вне дома.
– Привет, не помешал? Дьюсту отдают тело, он приглашает на церемонию прощания с Люси завтра в 10 утра.
– Привет, поняла, завтра буду! – Алиса подмигнула своему отражению в зеркале.
– Ты там сильно занята? – подобная форма вопроса у Алекса всегда предвещала начало очередного задания – Надо бы в Спэйс проехаться – пообщаться с персоналом…
– Давай съездим! Я уже освободилась. Заехать за тобой?
* * *
В 12:55 напарники выдвинулись в сторону Корпорации «Эмитэйтлайф».
В конце двустороннего съезда на скоростное шоссе полицейский автомобиль Алисы и Алекса Руби встал в плотном дорожном заторе, типичном для субботнего дня и данного времени суток.
– Включай спец-подсветку и езжай по встречке! – буркнул Алекс.
– Пробка рассосётся через 13 минут – нет смыла в причинении неудобства гражданским, согласен? – девушка весело подмигнула Руби. Пребывая в жизнелюбивом настроении, ей хотелось зарядить позитивом своего напарника – Робо-отчёт по допросу подруг Люси пришёл?
– Пришёл. Бесчувственные уроды! Девицы плачут, а эти всё повторяют: «Внимание! И еще один вопрос!» – эмоционально рассказывал Алекс, оживленно жестикулируя руками – Да ничего там путного не сказано: сплошные эмоции по поводу ухода из жизни «замечательной подруги». Только один момент привлёк моё внимание: сёстры не знали про расставание Люси и Дасти Саливана.
– Хмм, интересно! А осмотр её авто дал что-нибудь?
– А вот это уже действительно интересно! В бардачке машины нашли книгу «Маленькая книга о большой памяти» Филиппа Нормана, так вот имя автора было дважды обведено чёрным маркером… Зачем обводить «Филипп»?!
Глава 2. Люси
Люси отчетливо помнила свою первую миллисекунду полноценной оценочной экзистенции в теле эмитанта.
Её брэйнпроцессор начал полнофункциональную работу утром шестнадцатого июля 2123 года в 08:00:00.
К слову, за девять месяцев до синхронного запуска анализаторов и центральной эми-миссии её мозговой нанопроцессор уже находился в каскаде включения и выключения программных настроек.
Данная длительная процедура в небольшой степени схожа с процессом эмбрионального развития мозга человека. Существенная разница заключается в том, что эмбриогенез человека с этапа возникновения мозговых пузырей до формирования хорошо знакомой архитектуры головного мозга сопровождается генетическим закладыванием базовых характеристик нервной системы, а зарождение брэйнпроцессорной активности эмитанта напрямую зависит от сложнейшего последовательного этапа программирования человеком множественных участков хранения и обработки информации.
Брэйн-ячейки с «врождённой памятью» эмитанта по сути являются областью «отцифрованной» долговременной памяти прародителя и введенных стереотипных и критических алгоритмов действий.
Выходит, что вместо молекулы ДНК у эмитанта подключается опыт первоисточника.
Первое, что она испытала при рождении, была реакция зрительного анализатора на яркий свет хирургического фонаря и силуэт, склонившегося над ней мужчины, вначале немного затемнённый и расфокусированный.
Первыми звуковыми колебаниями, которые поймала её сенсорная система, явились слова его ласкового приветствия: – «Люси, добро пожаловать в жизнь!»
Мужчина произнёс их мягким голосом, приветливо улыбаясь и добродушно глядя на неё. Светло-кофейная радужка его глаз обрамлялась ярким коричневым контуром – эти глаза она уже никогда не сможет забыть!
Ощущение первого присутствия в моменте возникающих событий было ярко сопровождено финальным этапом сверхскоростной образной подзагрузки памяти прародителя, что выражалось в неконтролируемой молниеносной смене мыслеобразов.
– Ну что, Люси, мемограммы понеслись? – добродушно спросил мужчина, и на его красивом лице появилась искренняя улыбка.
Люси помнила, как впервые смогла извлечь звуки.
– Я не могу их остановить… – произнесла она и удивилась тихому и ровному звучанию своего голоса.
– И не требуется! Это заключительная стадия. В твоей голове размещена своеобразная банковская ячейка с памятью твоего прародителя, доступ в которую ограничен, понимаешь?
Люси послушно кивнула головой, и мужчина продолжил:
– Ты знаешь, кто я?
– Мой папа?
– Нет – мужчина опять широко улыбнулся Люси – Я – твой создатель, меня зовут Рэй Макконахи. А твой прародитель – Бернард Дьюст! Ты хранишь его объекты памяти! Я могу сейчас пригласить его войти, хочешь?
Люси помнила, как впервые испытала радость от услышанного: начала улыбаться и часто кивать в ответ.
Рэй Макконахи помог ей откинуть голову на мягкий подголовник кресла и посоветовал закрыть глаза на время загрузки данных прежде, чем выйти из комнаты. В следующую секунду она почувствовала резкое головокружение и повышение температуры своего тела.
Зафиксировать возникающие картинки в голове не удавалось. Стремительно проносясь друг за другом, они также создавали какофонию.
Но сквозь неприятное хаотическое нагромождение всевозможных звуков ей удалось расслышать знакомый голос Рэя Макконахи:
– Бернард, первые три дня она будет находиться в стрессовом состоянии. Оно сопровождается чувствительными симптомами, схожими при поражении организма человека серотипами вируса гриппа. К счастью, будет выражаться лишь в сдержанной интоксикационной симптоматике с повышением температуры тела в области лица, шеи, кистей рук и легким головокружением. В этот период у Люси также будет наблюдаться нарушение способности чётко видеть предметы и различать звуки. Подключение вкусовых и обонятельных анализаторов не требуется – как Вам известно, эмитанты не употребляют в пищу сложный органический материал.
Люси не забыла, как ей было невероятно сложно открыть глаза и повернуть голову, чтобы разглядеть своего прародителя. Силы окончательно покинули её при попытке приподнять себя в кресле.
– …Поэтому, Бернард, я настоятельно рекомендую оставить её под нашим наблюдением в Спэйс до среды!
– Господин Макконахи, я ни в коем случае не буду спорить с Вами! Мы с Люси будем послушными и терпеливыми! Где моя девочка? Дайте же взглянуть на неё!
Голос прозвучал совсем близко, и в хирургическую комнату вплыл низкорослый раскрасневшийся толстяк, одетый в алые штаны и свитер сочного цвета фуксии. На его груди бежала цифровая строка, которую Люси смогла быстро прочитать. Разноцветная надпись гласила: «С Днём рождения, Люси!».
Люси вспомнила, что при виде своего прародителя в её сознании стали возникать образные сравнения и воспоминания-вспышки, и она логично заключила, что загрузка памяти частично произведена.
Обратив внимание, на то, что у Бернарда Дьюста был мягкий мурлыкающий голос, в её голове сразу же возник образ кошки. А заметив его манеру смеяться детским звонким смехом, ей показалось, что она будто уже много раз слышала, как смеются дети.
Воспоминания вызвали в памяти первую сцену их знакомства. Люси вспомнила, что, завидев её, Бернард Дьюст громко всплеснул руками, а потом и вовсе перешел на бурные овации. Она с удивлением наблюдала, как из его часто моргающих глубоко посаженных глаз брызнули слёзы умиления и услышала торопливо произнесённые слова:
– Виват-виват, господин Макконахи! Красота какая… неземная!
Затем Дьюст обратил внимание на практически безжизненную позу и угасающую улыбку приветствия на её лице и заговорщически прошептал:
– Всё-всё, ухожу! Набирайся сил, Птичка моя!
* * *
Следующим ярким воспоминанием явилось раннее утро в назначенный день выписки из Спэйс.
Рэй Макконахи зашёл в её каюту вместе с незнакомым мужчиной.
Люси резко вышла из состояния принудительного сна и поразилась невероятному портретному сходству между ними, моментально наведшему её на мысль, что природа их внешней общности обязана носить родственный характер.
– Люси, хочу тебя познакомить с моим братом Роем – именно он будет сопровождать ваши предстоящие с Бернардом выгрузки в Спэйс! Пробная процедура запланирована ровно через четыре недели, так что увидимся с тобой уже совсем скоро – глаза Рэя Макконахи светились искренней доброжелательностью.
– Приятно познакомиться, Люси! – Рой Макконахи протянул правую руку ладонью вверх.
Помедлив, она вложила свою руку в его, а молодой человек накрыл её кисть левой рукой так, что та оказалась зажатой у него между ладонями.
Люси помнила исходящее от них тепло, и как впервые заметила тонкую металлическую пружинку на его указательном пальце.
Рой склонился над ней, вдумчиво вглядываясь в лицо.
– Температура тела и зрительные анализаторы в норме! – тихим голосом произнес он.
От неё не ускользнуло, что у братьев были идентичные глаза: радужка у Роя столь же контрастно обрамлялась темно-коричневым контуром, но всё же была более светлого оттенка, чем у Рэя Макконахи, благодаря интенсивному вкраплению жёлтого пигмента.
– Твой прародитель Бернард Дьюст передал тебе мастервотч – последующие четыре недели очень важны в целях наблюдения за согласованностью всех процессов. Наши вселенные уже синхронизированы, и видеозвонок будет поступать от меня каждое утро в 10 часов – Рой Макконахи освободил её руку и выпрямился – Люси, поздравляю, отныне ты – хранитель воспоминаний прародителя! Ты создана с целью имитировать нереализованный жизненный путь Бернарда Дьюста посредством передачи знаний, лежащих вне его доступа. Список приоритетных жизненных задач внесен в твою эми-миссию, и ты безошибочно «почувствуешь тягу» к их выполнению… Тебе всё понятно? Есть ли вопросы?
Эмитант помнила, что сказанное им заставило её задуматься и приподняться в кровати.
Секундой позже она поинтересовалась: – Все мои полученные знания будут подвержены выгрузке? Есть ли возможность того, что при желании, я смогу… оставить их только для себя?
– Ого! И это твой первый вопрос?! – старший Макконахи громко рассмеялся и застыл в дверном проёме, вынужденно обернувшись и заинтригованно глядя на неё.
Молниеносное размышление подсказало Люси принять соблазнительную позу и растянуть на лице заигрывающую улыбку.
Оба Макконахи изумленно смотрели на неё.
– Ранее у эмитантов не возникало подобных мыслей… и нет никаких оснований предполагать, что это возможно… – Люси удержала в памяти, что при этих словах Рой Макконахи слегка нахмурился и начал нервно прокатывать пружинку вверх и вниз по указательному пальцу.
– Нет ничего невозможного! – подумала в тот момент Люси.
Она не забыла, что продолжала сидеть напротив братьев Макконахи и щедро демонстрировать свою улыбку.
* * *
Люси сохранила в памяти, что первые четыре недели её жизни в помпезном особняке Дьюста показались ей занятными и познавательными.
Она быстро освоилась в пространстве высокоинтеллектуального дома, контролируемого десятком робо-инженеров, с встроенными автоматическими регуляторами комфортного освещения, автономными системами очистки воды, электроснабжения, и отслеживающими малейшие изменения погоды климатическими датчиками, своевременно открывающими окна при дуновении приятного тёплого ветра или включавшими сплит-систему при скачках комнатной температуры.
Особняк был грандиозных размеров, и вначале Бернард Дьюст в целях снижения эмоциональной нагрузки был вынужден выдать ей гостевой бейдж со встроенным микрочипом и запрограммированным «облегчённым маршрутом» по дому, но Люси вспомнила, что по истечении шести дней необходимость в нём полностью отпала.
Ей запомнилась её просторная светлая комната с невероятно реалистичным виртуальным иллюминатором во всю стену, транслирующим то вечно изменчивый подводный океанический ландшафт с многообразием морских обитателей, то безграничное подвижное пространство космической вселенной.
Особенное впечатление на неё произвёл протяжённый виртуальный «музейный пролёт» между первым и вторым этажами – редко повторяющаяся экспозиция общепризнанных в мире произведений изобразительного искусства – впрочем, она сумела запомнить все названия картин и имена живописцев за считанные дни.
Люси также врезалось в память, что в доме финансиста Дьюста высокохудожественные дизайнерские решения смело смешивались в эклектике с броским китчем: тот белый диван с золотыми фаллосами-ножками в гостиной было просто невозможно стереть из памяти!
Но самым любимым местом в особняке для неё стала круглая «библиотека с британским характером». Эмитант держала в памяти её уютный интерьер, в котором были использованы настенные панели из золотисто-кофейной древесины бокоте, книжные шкафы насыщенного коричневого цвета с зеленоватыми прожилками, присущими южноафриканскому бакауту, кессонные потолки с элементами из гипса ручной работы, массивные кресла, обитые тканью из натуральной шерсти викуньи и тяжелые бутылочно-зелёные портьеры на окнах.
