Ах, Нью-Йорк, Нью-Йорк. Конец 19 века не может обойтись без высшего света и нуворишей. У меня складывается ощущение, что авторы, описывая эту эпоху даже не пытаются написать о чем-то другом в своих романах. И если уж совсем быть откровенной, то в каждом романе мы видим жуткий снобизм, зашоренность, кастовость и узколобие персонажей.
У нас как обычно история, старая как мир. Любовный треугольник, где у него жуткие метания. Причем ГГ (Арчер Ньюланд) вообще не догоняет, что предмет его страстей (Эллен Оленская, воплощение всего плохого) ему сильно не по зубам. Зато мы видим как узколобость нашего героя начинается немного расширяться к середине романа и кого наше удивление когда к концу романа мы видим того самого узколобого героя, с которым знакомились. А куда все делось, прасцици??? Сумбурно, ага. Да вы и так знаете сюжет, моя рецензия 138-ая. Восхитило как ловко семья оградила Ньюланда от общения с Оленской. Они сделали это так тонко и невидимо, что поразило. Ни одним словом и жестом напрямую не дали понять насколько все в курсе бурного романа и порицают. Поразило как лицемерно семья прощалась с Оленской, как все дружно сплотились в последний вечер и упоённо делали вид большого дружного рода, счастливого за свою нерадивую племянницу. Поразила супруга главного героя, Мэй, воплощение всего хорошего, всю дорогу знавшая, что рогатая, но достойно (???) принимавшая ситуация и ни разу за всю жизнь не показавшая, что в курсе. Вроде как автор, а может и не автор, может и бесконечные ведические женщины на просторах нашего интернета, выдающие трусость и слабость за мудрость. Я вижу Мэй жалкой, неинтересной, неумной, никакой. Но Арчер естественно остается с ней. После смерти жены, уже в сильно преклонном возрасте, он едет в европу, в тот же город, где находится Эллен и в последний момент уходит от встречи с ней. Знаете почему? Потому что такой же как Мэй.
Роман "Эпоха невинности" привлёк моё внимание в первую очередь тем, что его автор, Эдит Уортон, стала первой женщиной, удостоенной Пулитцеровской премии. И сейчас, уже после прочтения этого произведения, я считаю, что удостоена вполне заслуженно. Главные герои романа - молодой аристократ Ньюланд Арчер и графиня Эллен Оленская. Графиня возвращается в Нью-Йорк из Европы, порвав со своим мужем, который постоянно изменял ей. Однако высший свет Нью-Йорка считает такой поступок недостойным настоящей леди и встречает Эллен очень холодно. Несмотря на то, что она принадлежит к одной из самых богатых семей, ей приходится в полной мере ощутить на себе всё презрение, предусмотренное для дам, допустивших "подобный позор". Так, приглашения на обед, который семья устраивала в её честь, и на котором ожидались сливки нью-йоркского общества, были под разными предлогами отклонены всеми, получившими эти приглашения. Эллен, ожидавшая найти на родине тепло и поддержку, понимает, что среди множества знакомых совсем нет людей, готовых назвать себя её друзьями. Однако знакомство с молодым Арчером меняет всё. Эллен и Ньюланд влюбляются друг в друга, несмотря на то, что Ньюланд помолвлен с юной красавицей Мэй Уэлланд. Жениться на Эллен он не может ещё и потому, что она до сих пор не разведена, и от развода ("этого позорного поступка") её всеми силами отговаривает семья. И сердце Ньюланда разрывается между любовью к Эллен и словом, данным Мэй. Эллен в Нью-Йорке ведёт тот образ жизни, который, по мнению света, никак нельзя назвать приличным. Вместо полагающегося ей по статусу богемного (и неимоверно скучного) района она выбирает для жизни уютный домик на улочке, где проживает "всякий сброд" - музыканты, художники, артисты. Заметив, что соседский мальчик поранил ногу, она не считает зазорным перевязать ему рану и на руках отнести родителям. Она открыто поддерживает семью обанкротившегося банкира после того, как от него отворачивается всё общество. Ведь банкротство - это "несмываемый позор"! Как же душно было Эллен от всех этих условностей, от всех "приличий", которые на деле оказывались обычным лицемерием. Неприлично, перейдя после званого ужина в гостиную, в одиночку перемещаться по ней и первой начинать разговор с присутствующими мужчинами. Неприлично посылать служанку к соседям, накинув ей на плечи свою шаль. Неприлично носить платья по последнему фасону моды, это можно делать только через два(!) года. И слишком часто встречаться с молодым Ньюландом для неё, конечно, тоже недопустимо. Ньюланд Арчер видит в Эллен смелую, свободную от предрассудков женщину, которая в общении с ним не произносит заранее заученные фразы, не боится высказывать своё мнение, даже если оно отличается от одобряемого светом. Ему легко и свободно в обществе этой женщины, он очарован её красотой и умом, он понимает её с полуслова. И то, что у их отношений нет будущего, он тоже понимает. Всё, происходящее в душе Ньюланда, лучше всего характеризует этот отрывок:
С тех пор между ними не было никакой связи, и он выстроил в своей душе некое святилище, в котором среди секретных дум и желаний царила она. Мало-помалу оно превратилось в место, где была его настоящая жизнь и совершались правильные поступки; туда он приносил книги, которые читал, мысли и чувства, которые лелеял, свои суждения и мечты. Вне этого места, где текла его реальная жизнь, он двигался с растущим чувством неудовлетворенности и недовольства, наталкиваясь на знакомые предрассудки и традиционные точки зрения, словно рассеянный человек с отсутствующим взглядом, спотыкающийся о мебель в собственной комнате. Отсутствующий - это было именно то слово, которое характеризовало его теперь. Так бесконечно далёк он был от всего, что окружало его, что было привычно для тех, кто был рядом с ним, что иногда его даже пугала их уверенность, что он по-прежнему находится среди них.
Чем же является выбор, сделанный Ньюландом в итоге: проявлением малодушия или высшей степени порядочности? Каждый читатель решит сам. Последняя часть произведения, переносящая нас "на 30 лет спустя", мне особенно понравилась. И финал у романа именно такой, какой и должен быть: очаровательный и очень тонкий... Я рекомендую это произведение всем, кто любит хорошую прозу, неспешное повествование, внимание к деталям. Если книга вызовет у вас интерес, обязательно посмотрите одноимённый фильм с блистательной Мишель Пфайффер в роли Эллен. Кстати, этот фильм получил премию "Оскар" за лучший дизайн костюмов. P.S. Я читала книгу, выпущенную издательством "Центрполиграф" в 2002 году (как на картинке). Это серия "Blockbuster. Экранизированный роман". Пишу об этом, потому что это единственный перевод Л.Я. Яркиной, который я нашла (перевод М.И. Беккер, публикующийся в современных изданиях, на мой взгляд, не так хорош).
Этот роман Эдит Уортон носит название "The Age of Innocence". Бывает, что его переводят, как "Век невиновности" , а иногда используют слово "эпоха". Впрочем, эти оттенки трактовки названия романа дают , нам читателям , не то чтобы уж очень много. Вот если бы в подзаголовок вынесли еще одно определение этого времени, что дала когда-то Уортон, то нам сразу было бы ясно о чем эта история. . Она характеризовала его так: "это была эпоха "неизлечимой моральной робости". Впрочем, тогда бы это могло свести на нет как всю интригу, так и работу мозга и души читателя. Это роман плотно связан с биографией самой писательницы. Они причудливо отражаются друг в друге. Уортон из аристократической семьи и удушающие законы света знакомы ей не понаслышке. Она вспоминает, что две вещи ценились более всего: "просвещенность вкупе с хорошими манерами" и "щепетильная честность в делах". За этими невинными ( и вновь это определение) формулировками таится достаточно поломанных судеб, отказов от свобод и счастья. Правила, которые царили в то время в свете, были почти столь же беспощадны, как и ветхозаветные законы. " Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его".... Когда начинаешь читать роман и пытаешься разобраться в хитросплетении родственных и дружественных связей, то невольно всплывает в голове цитата уже из Завета Нового. Наш преподаватель по литературе, говорил, что Матфей ( а это выдержка из его Евангелие) особенно часто проповедовал для иудеев и поэтому ему было важно подчеркнуть вот эту преемственность, эту родственную взаимосвязь, чтобы идеи Христа были лучше услышаны и поняты. Вот понимание всех этих нюансов отношений и кровных уз в "Эпохе невинности" кажется говорят и демонстрируют тоже самое - чтобы быть принятым в том обществе, нужно было понимать важность и решающий фактор всех этих взаимоотношений. Ну и кроме того, когда в какой-то момент голова начинает взрываться от попытки разобраться и запомнить все это, когда они окружают и начинают давить на тебя, очень хорошо понимаешь, как же тяжело находиться в обществе, где все это по-настоящему, если такой эффект создается лишь от соприкосновения. Проблем, которая стоит перед главными героями книги кажется парадоксальной и не серьезной, когда ты размышляешь о ней из века 21. Накануне своей свадьбы главный герой Ньюленд Арчер знакомится с кузиной своей невесты - приехавшей из Европы Эллен Оленской и влюбляется в нее. Но она на грани развода ( о, скандал), ее суждения и мысли так не вписываются в то, как принято думать и чувствовать в приличном обществе ( какой кошмар) и поэтому нужно гнать мысли прочь и скорее жениться на другой. Жениться, понять, что это главная ошибка твоей жизни, продолжить любить Эллен все сильнее, все еще ничего с этим не делать и в самом финале, спустя много лет, даже не решиться зайти в ее дом. Между ними не было кровной вражды, громадной социальной разницы, тяжелых болезней или войны. Между ними были лишь законы принятые в свете и этого хватило, чтобы они не оказались вместе. Не смотря на всю страсть и любовь, которая случилась между ними. Любые чрезмерные границы уродуют, любые фанатичные требования разрушают. Когда я читала роман я вспомнила совершенно неожиданное произведение, которое максимально далеко от американского "века невинности". Я говорю о пьесе Леонида Зорина " Варшавская мелодия". Там двое влюбленных - русский и полячка не могут пожениться, потому что в 1947 году Сталин издал указ запрещающий советским гражданам браки с иностранцами. И вот не смотря на то, что Виктор и Гелена нежно и трепетно друг друга любят, быть вместе они не могут. Главный герой обещает девушке, что-нибудь придумать, но так ничего и не делает. И они встречаются через много лет потом и все также не решаются быть вместе. Точнее, не решается он. Когда я первый раз смотрела спектакль, то я восхищалась и умилялась историей их любви. А потом мне стало сложно. Сложно простить его. Да, Сталин издал указ. Но если Виктор уж так любил, он мог бы бросить все, мог бы поехать за ней или найти потом. А она ждала, она согласна была рисковать. Да, был закон. Но были и возможности его обойти или хотя бы попытаться. Но он не рискнул. На самом деле Виктор и Арчер похожи гораздо больше, чем может показаться. Дело в том, что они, условно говоря, не смогли бы устроить Троянскую войны ради своей Елены. Да и случайно ли оба имени этих имени " Эллен" и "Гелена" заставляют нас вспомнить героиню греческой истории? Но в отличии от Елены Троянской, каждая из них не дождалась своего героя, поэтому героинями пришлось становиться им самим. Обе они самые смелые и свободные персонажи в произведениях. За ними обеими - будущее.
Эдит Уортон за этот роман получила "Пулитцеровскую премию". Надо отметить, что она находилась заложницей почти такой же истории, только с чуть лучшим итогом. Она разводилась со своим мужем, чтобы быть счастливой с другим мужчиной. Когда я читала роман, то мне закралась в голову кощунственная мысль, а не дали ли ей премию, все эти высоколобые мужчины, словно искупая вину перед всеми женщинами , ради счастья которых и с которыми они так и не смогли рискнуть и пойти против системы.
Эта книга экранизирована Мартином Скорсезе. Я бы и не стала об этом упоминать, если бы главного героя не играл Дэниэл Дель Льюис. Такой сильный, такой уверенный, такой холодный и страстный. От этого слабости и нерешительность его персонажа выступают особенно выпукло.
Это хороший роман, чтобы погрузиться в то время и порадоваться, что живешь в своем. Особенно если ты, имел неосторожность, родиться женщиной.
Что можно сказать о молодом человеке, родившемся в богатой и знатной семье? Однозначно – «счастливчик». С самого рождения он живет в полной идиллии и гармонии, он не знает недостатков. Воспитан по самым строгим правилам этикета, знает толк в вине, лошадях, немного разбирается в бирже и азартных играх. Он джентльмен, образованный и воспитанный мужчина, главное достоинство которого есть уравновешенность и выдержка. И он положительный герой романа, но не совершенный, ибо совершенных идеалов не существовало даже в эпоху невинности.
Мне было приятно быть сторонним наблюдателем этой драматичной истории, выдержанной и изысканно написанной. Непринужденно и легко автор перенесла меня в свое время, открыла не только занавес, но и ввела за кулисы высшего общества, самых богатых и влиятельный людей того времени. Погружение было абсолютным, как и пережитые эмоции – настоящими. А тот самый джентльмен – Ньюланд Арчер, о котором я упоминала выше, навсегда сохранит в моих воспоминаниях образ человека высших стандартов, благодаря которым, перед ним открывались многие двери мира сего, но при этом, они же (эти стандарты) закрывали двери истинных чувств и желаний, двери к собственному сердцу и душе. И лишь не многим, возможно, самым отчаянным и смелым (таким как Эллен Оленская), для которых свобода была превыше манер и правил, удалось сохранить маленький островок в своем сердце для чистых переживаний, истинных желаний, настоящих чувств. Но и они, пребывая в самом центре знатных и «благородных», не смели открыто пользоваться этой дверью, ибо быть настоящим, быть самим собой, говорить что думаешь и делать что хочется, предавалось строжайшему осуждению, а в самом худшем случае – полным изгнанием, не только из клана, но и из страны.
Но были и такие, кого «жизнь по этикету», в полной мере удовлетворяла, а малейшее отступление от этих самых строгих правил, приводила в изумление и доставляла не малый дискомфорт. Прежде я думала, что у багатых слишком много свободного времени, но я ошибалась. Иметь свободное время и ничем не заниматься – это так же признак дурного тона. По этому день должен быть спланирован заранее и расписан по минутам. Сменить костюм (платье) три, четыре раза на день, написать и разослать карточки с ответами и приглашениями на званые обеды и ужины, посетить театр или оперу, разложить пасьянс, выкурить сигару, съездить с дневным визитом к почтенным матронам, принять участие в стрельбе из лука или сыграть партию в теннис, написать несколько писем, подготовится к благотворительному балу, заказать новые гардины и заменить ими старые, принять доктора, для измерения пульса или температуры и т.д. и т.п. И где тут взяться свободному времени, а тем более минуте для личных, сердечных предпочтений? Мэй Велланд, ее мать, отец, ближайшие родственники и вся остальная аристократия, жила, словно по правилам игры на сцене, где у каждого была своя роль, вызубренная фраза, заточенная эмоция и манера разговора. Но при этом, каждый чувствовал себя на своем месте, и ни разу не поддался соблазну изменить что-то в этом давно упорядоченном и устоявшемся мире внешнего лоска и внутренней фальши. Жили не любя, жили разлюбив, жили ложью и самообманом, ибо таким было их время. Именно этого требовала их эпоха, названная невинностью лишь по тому, что говорить и принимать истину никто не желал и не смел, по этому невинность в их случае, была показательной, всего лишь ширмой, за которой прятались отъявленные грешные души.
Каждому герою сочувствуешь, каждого пытаешься понять, но какими бы не были оправдания, они все равно не изменят подлинной картины происходящего. Жаль что союз Арчера и Мэй, на которые они так много полагали надежд вначале, никогда по - настоящему не был счастливым. Они решили сохранить его, принеся в жертву собственные чувства; она смирились с ролью не любимой жены, он – отказал себе быть счастливым с любимой. Однако их врожденное умение приспосабливаться к обстоятельствам и на этот раз сослужила хорошую службу. Их союз прервала только скоропостижная кончина Мэй. Арчер, спустя два года после смерти Мэй, решил в конец, больше не держатся за прежние семейные ритуалы, а отправится в долгое путешествие, тем более, что дети настаивали на этом. Но как, оказалось, воплотить мечту в реальность, через многие годы тихих страданий по ней, не так легко, особенно если мечта была целью и смыслом всей жизни. Нет, речь идет не о путешествие, а о возможности снова встретить ту, любовь к которой он пронес через долгие годы, любовь, которая не потеряла вкуса и запаха, любовь, которая по - прежнему будоражит в жилах кровь и зажигает сердце страстью.
«Их разделяло полжизни, и все это время она провела среди людей, которых он не знал, в обществе, о котором имел лишь смутное представление, и в условиях, которые ему было бы трудно понять. Все это время, он жил юношескими воспоминаниями, но несомненно, у Эллен были и другие, более реальные отношения с мужчинами. Возможно, она тоже хранила воспоминания о нем в одном из уголков души, на чем они могли быть для нее? Скорее всего, чем – то вроде реликвии в сумрачной часовне, в которую лишь изредка заходят помолится…»
Он, так и остался сидеть на скамье, предаваясь подобным мыслям и воспоминаниям. Что это было? Страх? Не уверенность? Смятение? Наверное, все и сразу. И в этом часть человеческой сущности перед лицом ответственности. Страх быть отверженным, не понятым, забытым… Не уверенность в своих и чужих чувствах… Смятение и тревога перед возможной жестокой реальностью…
Страшно в самую позднюю мудрость в конце своей жизни понять — тебя не было в ней.
В сущности, все они живут в мире иероглифов, где ничего реального никто никогда не говорит, не делает и даже не думает и где реальные вещи представлены лишь условными знаками.
В основе романа Эдит Уортон лежит в общем-то знакомый всем сюжет о том, как трудно человеку побороть самого себя, решиться и последовать за своей мечтой, презрев все условности и общественное мнение. А принимая в расчет то, что повествование в книге ведется о рубеже XIX-XX веков, давление общества и классовых норм в данной истории было особенно сильным. И если в наше время описанные трудности главных героев уже не кажутся чем-то серьезным - любой из нас волен сделать выбор и любить кого захочет (зачастую), то тогда же всё было очень непросто и выбор будущего супруга часто был предопределен или ограничен рамками твоего круга.
Ньюленд Арчер, можно сказать, был счастливчиком - его невеста, прелестная юная Мэй Велланд обладала всеми возможными достоинствами, какие только мог бы пожелать молодой мужчина для своей избранницы. И всё было решено, молодые люди влюблены друг в друга и предвкушают помолвку, будущую семейную жизнь и все сопутствующие ей события - точь-в-точь так, как это заведено в их чинном нью-йоркском обществе, где все делают всё так, как оно положено. И каждый знает, как всё будет, и каждого всё устраивает - ведь их жизнь будет красивой, богатой, предопределенной, ровной и правильной. И Ньюленд считал себя тем человеком, которому всё это близко, понятно и нужно, который был на все сто процентов человеком своего круга.
До тех пор, пока весь его мир не перевернула Эллен Оленская - женщина, которая покинула своего супруга, сбежав из западной Европы к своим нью-йоркским родственникам под крыло, чтобы восстановить свою честь и почувствовать тепло семейной заботы. При этом, подвергаясь осуждению всех и вся, являясь причиной долгих споров и обсуждения этими же самыми родственниками, Эллен, тем не менее, не стремится убежать обратно к мужу, что советуют ей все до одного (не позорила бы честь семьи такими выходками!), а идет своим путем, живет уединенной жизнью, в доме, который не похож на другие видные дома, одеваясь не так, как положено, общаясь не с теми людьми, с которыми принято, а с теми, которые ей интересны. Флёр таинственности окружает прекрасную кузину Мэй Велланд и Ньюленд Арчер постепенно очаровывается этим непривычным для него образом мыслей и аурой непокорности, окружающей Эллен. Он стремится видеться с ней снова и снова, с трепетом вспоминает каждую их коротенькую и абсолютно невинную по нашим меркам встречу, прокручивает в голове моменты, когда он прикоснулся губами к её руке или пребывал в одиночестве, ожидая хозяйку дома в её необыкновенной гостиной.
Постепенно, сравнивая свою невесту Мэй с новоприбывшей родственницей избранницы, он начинает понимать разницу между ними. Он видит, насколько Мэй связана в своих суждениях, поведении и интересах принятыми в их обществе условностями. Ньюленду кажется, что сама по себе Мэй - это пустышка, которая ничего не мыслит самостоятельно, а лишь повторяет то, чему научена старшими родственницами и стремится произвести хорошее впечатление, не имея при этом собственного мнения ни по одному вопросу. Эллен же манит его своей смелостью, выходом за рамки, таинственной притягательностью смелого поступка - решиться бросить свою жизнь и пуститься следом за своей мечтой и жить вместе с любимой, несмотря на общественное мнение.
Но не так всё просто и, как часто бывает, мечтать проще, чем принять решение и рискнуть своим комфортом и репутацией. И читатель наблюдает за тем, как герой, поддаваясь обстоятельствам жизни, просто плывет по течению. А мечты так и остаются мечтами, скрашивая его будни воспоминаниями. А финал книги еще более доказывает то, что реальность Ньюленду вовсе и не нужна - гораздо проще и приятнее продолжать лелеять в душе свои любимые воспоминания, не добавляя в них ничего нового.
Что тут можно сказать? Книга мне очень понравилась: как и привычно для классического произведения, повествование ведется размеренно, но это только плюс. Замечательно описана атмосфера Нью-Йорка того времени, правдоподобно раскрыты характеры героев и в эту историю очень легко поверить, тем более что и сейчас подобные сюжеты на каждом шагу: как много людей выбирают привычное движение своей жизни, где всё понятно и вроде приятно, и не рискуют этим ради реализации своих истинных желаний. Проще говоря - плывут по течению. Это хорошая история для тех, кому не хватает смелости, чтобы в очередной раз призадуматься о том, как скоротечна жизнь и как важно помнить о том, что для тебя имеет высшую ценность - твоя мечта или комфорт.
Насколько я понимаю, многие черты собственной биографии автор вложила в судьбу мадам Оленской. Видимо, Уортон пришлось столкнуться со стеной непонимания со стороны своей семьи и общества, о чём и книга. Но при этом удивительно, что Уортон как будто бы не затаила на них зла. Она ласково называет своих соплеменников невинными и рассказывает нам печальную историю о том, как этот круг сам по себе исчезнет - одни уйдут, а другие примирятся с переменами. На самом деле эту "невинность" уже изображал другой американский писатель - Готорн. Между событиями Алой буквы и "Века невинности" проходит несколько столетий, а события практически не меняются. Избранный кружок борется со злом, даже не понимая, что это называется не добром, а несвободой и лицемерием - они слишком невинны, чтобы видеть разницу. Удивительно, как герои ориентируются даже в самых крошечных течениях собственной размеренной жизни. Им не нужно слов, половину вещей они и так знают, ибо они заведены до них, а о второй половине несложно догадаться, если внимательно приглядываться. В какой-то мере это их достоинство. В современном мире можно общаться с человеком, находящимся на другом крае земли так, как будто он в соседней комнате, но при этом никто никого уже давно не слышит. Но ещё более удивительно, так это происхождение вот этого вот общества. Это не аристократия, чьи предки добивались расположения давно почивших королей в стародавних войнах, это же всего лишь потомки каких-то авантюристов, отправившихся в новые земли и заработавших капиталец. С чего они вдруг с таким предубеждением относятся к артистической богеме и выскочкам-предпринимателям? Кто и когда это их общество утвердил, когда были придуманы эти незыблемые ритуалы, которые так легко исчезли? У меня осталось такое впечатление, что вокруг этого сообщества кипела бурная и не менее респектабельная жизнь, так что ничего особо страшного не было в том, чтобы стать среди них изгоями.
Что, если «порядочность», возведенная в крайнюю степень, превращается в свою противоположность? Что, если она занавес, скрывающий пустоту?
Это очень атмосферный роман, прекрасно передавший дух времени и города Нью-Йорка конца XIX века: вся эта родовая дисциплина, продукты общественной системы с устоявшимися убеждениями и паутиной условностей, опутывающей все и крепко держащей всех в рамках старых обычаев, весь этот крохотный мирок, который управляется несколькими людьми довольно старомодных взглядов, вся эта надуманная честь семьи: что подумает тетя Луиза ван дер Лайден? И пусть многое глупо, несправедливо, но законы общества неизменны. Весь этот клан может сплотиться вокруг вдруг появившейся «паршивой овцы» и изгнать ее из стада. Все эти, безобидные на первый взгляд, люди, - банда заговорщиков, всегда готовые объединиться, если почувствуют малейшую угрозу нарушению привычной обстановки, соблюдению устоявшихся традиций и правил. Они не допускают ни малейшего свежего ветерка в затхлый, но такой привычный круг «добрых граждан».
И вот здесь и появляется она – Эллен. Живой человек в этом мертвом мирке кукол и манекенов. Казалось бы, она живет для своего удовольствия и поступает, как считает нужным. У нее собственный взгляд на многое. Она игнорирует общественные различия. И все же, сколько в ней такта и внимания к окружающим ее людям. И как часто она поступается своими желаниями, боясь оскорбить чьи то чувства. А кроме доброго имени (и пусть ее понятие об этом расходится с понятиями Нью-Йорка) есть еще и собственная свобода, которой она дорожит больше всего. Но свобода не американская идея, как наивно считала Эллен, а всего лишь небылица, сочиненная европейцами. Она надеется на милость «добросердечного и простодушного» Нью Йорка, а он был последним местом, где она смогла бы получить отпущение грехов. Она не может быть счастлива. Сильная женщина, готовая отказаться от любимого человека, считающая, что не имеет права на счастье за счет счастья других (пусть эфемерное, но ведь у каждого свои приоритеты).
Да и выбор ее пал на человека слабого. Арчер лучше других только на том фоне. Встретив Эллен, настолько отличающуюся от привычного общества отсутствием предрассудков и лицемерия, он не мог не обратить на нее внимание. Позови его Эллен, он бы бросив все, помчался за ней. Но были бы они счастливы? Не пожалел бы Арчер впоследствии? Ведь сумел же он, несмотря на свое возмущение многими условностями великосветского общества, сохранить семью, входящую в тот же список и прожить всю жизнь в умеренно теплой температуре, которую требовалось постоянно поддерживать, без всплесков настоящей страсти или каких-либо других выражений нормальных чувств. В конце концов, брак есть брак, и деньги есть деньги – обе эти вещи по-своему полезны… Главное – соблюсти приличия.
Это очень простая история. Но есть в этой простоте особая изысканность.
Это прекрасный, грустный, трогательный роман, в котором страсти бурлят только в сердцах у героев. Внешне все настолько спокойно, чинно, что если бы не голос "за кадром", я бы и не догадалась, что Ньюланд влюблен в Элен, а не в Мэй, что Элен отвечает ему взаимностью, что все общество давно знает об их любви, и что Мэй тоже об этом знает. Поразительно, как они умели так жить: все эмоции внутри, на лице только улыбка, любой скандал порицается и наказывается вечным презрением, рамки заужены, мозги зашорены, все поступки совершаются по определенным правилам. Это не век невинности, а лицемерия и ханжества. В этом романе слишком явно выставлены пороки общества того времени, не припомню, чтоб какая-либо книга написанная во времена событий этого романа вызывала во мне такую ненависть к той эпохе. История Элен и Ньюланда довольно банальна, и в наше время встречается на каждом шагу, но вот эти вот джентльмены из высшего общества, у которых не закрывается рот от обсуждения сплетен, перемывания косточек, это, к счастью, утратило актуальность. А вот таких вот якобы простушек как Мэй стоит избегать, они и сейчас могут попортить жизнь.
По-прежнему нравится. Тяжеловато продираться сквозь генеалогические древа разной аристократии, но в целом складывается достаточно цельная картинка общественной жизни Нью-Йорка начала 20 века со всеми её условностями, запретами и подводными течениями. Ну и "шкурка" в виде трагической истории любви тоже хороша.
Красивый, эстетичный роман о любви, верности традициям и подчинении условностям. Благородная скука и сводящая скулы улыбка в каждом абзаце. Высшее общество Нью-Йорка второй половины 19 века предстает перед читателем во всей красе: пышно, чинно, выхолощено. И все бы было в благородном «семействе» прилично, если бы в родной город не вернулась «блудная» дочь – графиня Эллен Оленская. Причем, не просто вернулась, а вернулась со скандальным прошлым и желанием воплотить в жизнь еще более громкий скандал.
И встрепенулось благородное болото. Скандалы и сплетни так приятно щекочут нервы, особенно если они не связаны лично с вами. А что делать, если оскандалился член вашей семьи? Спасать общим фронтом, конечно! Семья превыше всего, долг и приличия управляют всеми, кто хоть как-то дорожит своим положением в обществе. Так неожиданно и закрутилось все у Эллен Оленской и Ньюленда Арчера (жениха двоюродной сестры нашей графини). Каким же будет будущее неожиданно вспыхнувшей любви? Да и есть ли это самое будущее? Или самым прекрасным, что может случится с любовью будет несбывшееся воспоминание о ней?
Я бы не сказала, что роман читается легко. Повествование тягучее, воплощающее в себе стиль общения той эпохи. Смыслы передаются намеками, едва уловимыми жестами. В этом очарование этой книги. Читая, ты как будто погружаешься в ту красивую, лицемерную эпоху, и не можешь ею не любоваться. Думаю, под настроение и бокал сухого красного, роман приятно перечитывать.
Отзывы на книгу «Эпоха невинности», страница 5, 122 отзыва