Читать книгу: «Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает», страница 4
* * *
В настоящее время В.И. Долгих возглавляет Московский городской Совет ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов. Это два миллиона пятьсот тысяч ветеранов.
Забот у председателя Совета, если сказать немало, то ничего не сказать. И работает он, как и в былые годы, не считаясь со временем. Так же бодр, подтянут, организован. Поражает ясность ума и трезвая оценка жизни. Стареть ему некогда.
Грудь украшают две Звезды Героя Социалистического Труда, 2 ордена Отечественной войны I степени и 6 орденов Ленина. Все награды добыты кровью и трудом.
* * *
Он выполнил свой последний долг солдата. По его инициативе на 42 километре Волоколамского шоссе создан «Мемориал сибирякам». Это память героизму советского солдата. Это символ мужества. Поклонитесь сибиряку, воину и труженику. Он того заслуживает.
МИХАИЛ ЗИМЯТИН
Люди, знавшие Михаила Васильевича Зимянина лично, говорят о нем по-разному. Одни – с восхищением, другие – сдержанно и осторожно, третьи не скрывают своих негативных эмоций. Порой удивляешься, что все это говорится об одном и том же человеке. Однако бесспорно одно: это была личность крупного масштаба. Зимянин прочно вписан в новейшую историю Беларуси.
* * *
До войны Зимянина я не знал. Но слышал о нем. Говорили – толковый секретарь ЦК комсомола.
В конце января 1943 года подполковник Зимянин прибыл в тыл врага. Человек подвижный, необычайно энергичный, целеустремленный, он всех заражал своим энтузиазмом. Его обаяние, широкий политический кругозор, талант организатора, смелость и выдержка в сложной обстановке снискали ему уважение среди партизан.
В конце февраля 1943 года Пинское партизанское соединение вело тяжелые бои с превосходящими силами оккупантов. На нас бросили сорокатысячную группировку войск, танки, авиацию. Немцы окружили партизан…
После нескольких дней упорных боев отряды стали отходить на запад, в Логишинский и Телеханский районы. А три роты отряда «Комарова» (В.З. Коржа) оказались за кольцом окружения. Корж приказал командовать «отколовшимся» отрядом Николаю Баранову, а я стал комиссаром. Пришлось нам выходить в Любанскую партизанскую зону. Это был трудный переход. Мы везли на санях и несли на себе своих раненых. Их предстояло самолетом отправить на Большую землю. Люди измучились до предела.
В штабе Минского партизанского соединения Р.Н. Мачульский и И.А. Бельский отдали приказ: нашему отряду временно перейти в их подчинение. Через сутки приказали атаковать крупный гарнизон в Постолах. Капитан Николай Баранов ответил:
– Есть разгромить гарнизон противника.
Я как комиссар отряда возразил: приказ выполнять нельзя. Погубим людей. У партизан по сотне патронов на винтовку, по два диска на РПД. Это на полчаса боя. А наступать придется по чистому снегу. Надо подкрепить нас патронами, гранатами, дать время на разведку и подготовку к бою. В общем, по своему комиссарскому праву я «тормознул» приказ командира отряда.
Сразу же вызвали в штаб соединения: почему не выполняете приказ? Я объяснил.
– Вы не наши, вы пинские, боеприпасов не дадим.
Завязалась словесная перепалка.
Бельский:
– Вы трусы. Расстреляем за трусость.
– Это кто трус, я? – И за автомат.
Мы с 1941-го знали цену каждому, кто трус, а кто нет. Выражения мои были, разумеется, непечатные.
Зимянин был около хаты и слушал всю эту перепалку. Ворвался разъяренный:
– Как разговариваешь со старшими, мальчишка! Стать смирно!
Я подтянулся, насупился, молчу.
– Как смеешь возражать в таком тоне заместителю командира соединения?
– А как он смеет называть нас трусами? Мы вырвались из пекла, у нас обоз с ранеными. Патроны на исходе, а он посылает на штурм гарнизона. Не поведем людей на верную гибель. Можете меня расстрелять, но я свой приказ не отменю. И если уж на то пошло, то у нас свой командир соединения. Юзику (Бельскому) не подчинюсь.
Зимянину был в диковинку такой партизанский разговор. Он не знал наших взаимоотношений, но интуитивно понял: тут что-то не так. И посоветовал минчанам их приказ отменить.
Правда, вызвали начальника штаба соединения Григория Гнусова и предложили написать приказ об объявлении выговоров Баранову и мне.
– Мне выговор – ладно. А за что командиру отряда? Он знает, что приказ не может выполняться, если возражает комиссар.
Не знаю, был подписан такой приказ или нет. Зимянин, Мачульский и Бельский все годы после войны об этом не вспоминали. Думаю, что обошлось шумом. Да и Гнусов при встречах не напоминал об этом инциденте.
* * *
И еще раз досталось мне от Зимянина. А дело было так.
После освобождения Пинской области работал я первым секретарем горкома комсомола. В штате горкома – шесть девчат. Организуем субботники, помогаем восстанавливать школы, предприятия. Обычная работа.
В начале сентября 1944 года часов в десять вечера раздался телефонный звонок от начальника штаба соединения Н.С. Федотова:
– Лошадь, седло есть? Седлай, бери автомат и гранаты – и срочно к штабу.
Прибыл в штаб, доложился. Мне кратко объяснили обстановку: крупная банда бандеровцев подходит из Ровенской области с целью захватить наш областной центр. В Пинске сил мало: горстка моряков, несколько десятков милиционеров и неполный партизанский эскадрон при штабе соединения. Вот и все воинство. Задача – упредить и уничтожить банду на дальних подступах к Пинску. Учитывая, что я хорошо знал Пинский район, мне и пришлось ее выполнять.
За ночь мы выдвинулись километров на двадцать в заречную часть района. Бандиты от боя уклонялись. Только издалека конные разведчики постреляют и уходят. И так сутки, вторые.
На третьи сутки появился на «виллисе» начальник УНКВД полковник Уткин. Интеллигентный такой человек, пенсне на носу, но матом меня покрыл отборным:
– Третьи сутки тебя ищут! Быстро в машину – и в Пинск.
Оказывается, в область прибыл второй секретарь ЦК ЛКСМБ К.Т. Мазуров. На второй день попросил, чтобы пришел секретарь горкома комсомола и доложил о делах. А секретаря-то в городе нет. Может быть, загулял по молодости парень.
К.Т. Мазуров:
– Как же так, секретаря два дня нет?
Справились в военной комендатуре – убийств не было. А тогда еще частенько постреливали в офицеров и активистов. Только на третий день кто-то догадался, что я с конным отрядом гоняюсь за бандитами. И послали за мной полковника Уткина.
Потом на пленуме ЦК ЛКСМБ Михаил Зимянин выдал мне по полной программе:
– До каких пор секретари райкомов и горкомов будут партизанить? Один закрыл на ключ горком и три дня гоняется за бандой. Другой выпил, учинил дебош в райцентре, открыл стрельбу из автомата (в Могилевской области). Не понимают некоторые, что война для них закончилась. Создавать и укреплять надо первичные комсомольские организации, хозяйство восстанавливать, а они еще партизанят…
Молодость, лихая бесшабашная молодость… Сейчас вспоминаешь, какими мы были, и улыбаешься… Но от работы в комсомоле освободили, повысили, назначили помощником секретаря горкома партии.
* * *
В 70-е годы работал я уже на Северном Кавказе. Приехал в Москву в командировку. Позвонил вечером Михаилу Васильевичу Зимянину – главному редактору «Правды».
– Ты надолго в Москву?
– На два-три дня.
– Приезжай в «Правду», в 22.00.
Поздновато, но поехал. Принял меня Зимянин тепло. Сразу чай заказал.
– Садись, смотри, как делается газета.
Около полуночи звонок по правительственному телефону. Зимянин говорит как-то нервно, но твердо:
– Не могу, Николай Викторович. Звоните сами в ЦК партии. Я этого не сделаю.
После телефонного разговора главный редактор «Правды» в сердцах бросил:
– Надо же, не унимаются даже ночью.
– А что такое, Михаил Васильевич?
– Подгорный (тогда председатель Президиума Верховного Совета СССР) требует, чтобы в отчете о его встрече с избирателями написали «Президент СССР Подгорный». Два раза за вечер объяснял его помощникам, что нет такой должности в СССР, в Конституции нет. Видишь, сам позвонил…
Затем Зимянин подумал и позвонил Суслову. Объяснил тому суть звонка, получил соответствующий совет и продолжил работу над очередным номером «Правды».
* * *
У Зимянина была феноменальная память, цепкий взгляд. Перед ним за многие годы прошли сотни людей. Но и через год, и через пять, и через десять лет он мог по памяти восстановить все анкетные данные человека, если эта анкета когда-то уже лежала у него на столе.
Ему достаточно было в течение пяти минут просмотреть газетную страницу, и он уже мог обсуждать все, о чем там говорилось.
* * *
В 1953 году с должности второго секретаря ЦК КПБ М.В. Зимянин был направлен на работу в МИД СССР. А происходило все так.
В июне 1953 года ЦК КПСС рекомендовал Михаила Васильевича на должность первого секретаря ЦК КПБ. Перед этим он был на беседе у Хрущева, Молотова, Маленкова и Берии. При аресте Берии в его записной книжке среди прочих обнаружили запись: «Патоличева снять, Зимянина назначить». Эту запись Михаилу Васильевичу долго помнили.
Между тем пленум ЦК КПБ поддержал Патоличева и не освободил его от должности первого секретаря. Это был небывалый, неслыханный случай. Минск не подчинился…
К Зимянину пленум отнесся уважительно, утвердив его председателем Совета Министров.
Зимянин тогда как-то тихо исчез из Беларуси. Уехал работать в МИД. Заведовал отделом, был членом коллегии МИДа, послом во Вьетнаме, Чехословакии, заместителем министра иностранных дел СССР.
Хорошо зарекомендовал себя М.В. Зимянин на посту главного редактора «Правды».
В 1976 году на XXV съезде КПСС его избрали секретарем ЦК КПСС. В этом качестве он приезжал на похороны Петра Мироновича Машерова.
Талантливый был человек, со сложным характером и непростой судьбой. Богатств не накопил. В последние годы жил на нищенскую пенсию…
Простого витебского паренька советская власть подняла на очень большую высоту. Пролетел он над землей, словно яркая комета…
Михаил Зимянин был человеком своего времени, но не маленьким «винтиком» той системы, а, скорее всего, одним из ее рычагов, поскольку занимал должности крупные, от сказанного им «да» или «нет» зависело очень многое.
Михаил Зимянин служил Отечеству, как мог.
Михаил Зимянин сделал для Отечества, сколько мог.
ГЕНЕРАЛ КОРЖ
Родился Василий Захарович Корж 1 января 1899 года в деревне Хоростово Солигорского района в трудолюбивой полешуцкой семье. Он был выдающимся и легендарным партизаном XX века. В двадцатые годы партизанил на территории Западной Белоруссии, не давал покоя польским оккупантам. В тридцатые воевал в Испании, помогал республиканцам. В сороковые снова партизанил на Полесье, защищал свой родной край от немцев. Его псевдоним – Комаров.
* * *
На рассвете 22 июня 1941 года Василия Захаровича Коржа вызвали в Пинский обком партии. Первый секретарь обкома Авксентий Малахович Минченко и второй секретарь Петр Гапеевич Шаповалов были уже там.
– Василь, немцы бомбили аэродром в Жабчицах (девять километров от Пинска), связи с Брестом и Минском нет. Наверное, это провокация.
– Нет, товарищи, это война. Разрешите мне подбирать людей в партизанский отряд.
– Не поднимай паники, Василь Захарович. Красная армия даст отпор на Буге, какие еще партизаны. Воевать будем на чужой территории.
– Ну что ж, я буду водить отряд за линию фронта, за Буг, под Варшаву. Те места я знаю.
Так ему думалось в первые часы войны.
* * *
Поздно вечером 22 июня работники райвоенкомата привезли винтовки, патроны, гранаты. Я получил винтовку выпуска 1896 года, 90 патронов, гранату.
В первую неделю войны в Пинске несколько раз поднималась паника. 26 июня взорвали склад бомб и артиллерийских снарядов. Это усилило панику. В беспорядке стали уходить на Лунинец. В Городищах погрузились на пустые платформы. На станции Ловча эшелон остановили…
Корж вместе с комендантом железнодорожного участка – старшим лейтенантом (фамилии не знаю) – и секретарем горкома И. Гимельштейном стали подбирать добровольцев для возвращения в Пинск. Платформы обложили шпалами – получился «бронепоезд». Уходило нас из Пинска много, а добровольцев набралось человек 30–40. К вечеру прибыли в Пинск. Корж организовал охрану железнодорожной станции, типографии, почты, обкома. Вскоре вернулись в город секретари обкома, горкома, работники облисполкома.
28 июня 1941 года отряд подняли по тревоге и на двух автомашинах выдвинули к Рябому мосту на тракте Логишин – Пинск.
Укрылись в засаде.
И вот на дороге появились три легких танка, как потом выяснилось – разведвзвод 293-й немецкой дивизии.
Инструктор райкома партии Салохин связкой гранат подбил первый танк. Партизаны открыли огонь из винтовок. Два танка задымили и повернули обратно. Взяли первых пленных, планшет с картой, трофеи.
В этом бою взяли мы в плен немецкого обер-лейтенанта. Холеный такой с виду, породистый. А как открыл рот, так и понес. Возмущается:
– Кто такие? Почему цивильные люди задерживают меня? Приказываю немедленно доставить меня к военным властям!
Отвезли пленного в Пинск, сдали в советскую военную комендатуру.
В числе трофеев был добротный блокнот, в котором Корж вел записи с 4 июля 1941 по ноябрь 1942 года. Это был даже не блокнот, а солидная книжка для деловых записей, говоря современным языком, в кожаном переплете, с застежкой, снабженной небольшим замочком и даже ключиком. На внутренней стороне обложки подарившая его немецкая девушка сделала посвящение своему парню, но сам тот не успел сделать ни одной записи. В.3.Корж на первой страничке переписал слова песни «На закате ходит парень…», которая ему очень нравилась, а дальше фиксировал уже свои впечатления и соображения. Был взят и бельгийский автомат калибра девять миллиметров, с которым Василий Захарович не расставался до освобождения Белоруссии.
В истории Великой Отечественной войны этот бой зафиксирован как первый партизанский бой. А второй состоялся 4 июля у деревни Галево… Немецкий эскадрон потерял тогда 20 человек.
Партизанские бои – конечно, не фронтовые сражения. Но увидеть спины удиравших немцев в первые недели войны – много значило для морального духа партизан. Потом были десятки боев, разгром крупных и мелких вражеских гарнизонов, пущенные под откос эшелоны. Все это было потом…
* * *
1941 год был самым трудным для партизан. В Белоруссии в июле – августе было создано более 200 отрядов, к ноябрю их осталось немного. Опыта не было. Многие партизаны погибли в боях, другие ушли вслед за фронтом или к друзьям, родственникам, в подполье, с тем чтобы, перезимовав, весной снова уйти в леса.
Из нашего отряда в 60 человек, вышедшего из Пинска, к осени осталась половина. Первая группа – Березин, Ласута и другие – ушла в конце июля. Вторая группа во главе с Ф. Положенцевым – в октябре. Но на смену им приходили другие люди. В ноябре 1941 года отряд насчитывал около 80 человек, а зимой – в феврале – уже более 200.
Отряд «Комарова» (Коржа) продолжал сражаться. Тактика партизан в первые месяцы войны состояла в том, чтобы внезапно нападать на одиночные автомашины, мотоциклистов, небольшие гарнизоны. Уничтожали линии связи, разрушали мосты. Василий Захарович действовал внезапно, дерзко, стремительно. Он был непревзойденным мастером скоротечного партизанского боя. Ближний бой – он трудный самый… Уже в первые месяцы войны оккупанты почувствовали, что покоя им не будет.
* * *
Из записок солдата вермахта Эриха Мирека
«22 июня 1941 года 293-я пехотная дивизия вермахта, в составе которой я находился, переправилась через Буг в районе Бреста и двинулась на Пинск.
Я был автослесарем в небольшой ремонтно-восстановительной команде, расквартированной в Пинске.
С первого же месяца войны белорусские партизаны дали о себе знать. По шоссе спокойно не проедешь – эту истину офицер штаба дивизии Кальбфель, наш шеф, уяснил быстро. И если в первые дни вторжения его «мерседес» возглавлял колонну, то теперь он твердо держался в ее хвосте».
* * *
В начале сентября 1941 года в карательной операции против партизан в районе Пинских болот участвовали два полка 1-й кавалерийской дивизии, моторизованная и артиллерийские части 162-й и 225-й пехотных дивизий и корабли речной флотилии.
Партизаны отчаянно сражались. Многие погибли, в т.ч. секретарь Пинского подпольного обкома партии П.Г. Шаповалов. Крупный отряд пинских и полесских партизан перестал существовать. Причина трагедии: отсутствие опытного командира, владевшего партизанской тактикой, и необдуманное сосредоточение больших партизанских сил в одном месте, что давало фашистам возможность использовать свое преимущество в живой силе и технике. Партизаны не могли противостоять регулярным войскам вермахта. Корж это понимал и действовал не по шаблону.
* * *
Пинский отряд сохранил свою боеспособность только благодаря большому опыту Василия Захаровича. В двадцатые годы он партизанил под началом К.П. Орловского, легендарного Мухи-Михальского. Иногда он рассказывал отдельные эпизоды. О том, например, как они остановили поезд около Лунинца, обезоружили жандармов, а воеводу Довнаровича публично высекли розгами за издевательство над крестьянами.
В 1941 году отряду не хватало оружия, особенно автоматов и ручных пулеметов. В обрез было патронов и гранат.
В.3.Корж в августе – сентябре 1941 года несколько раз отправлялся в сопровождении двух-трех партизан искать старые базы «НЗ» в глухих лесах вдоль старой советско-польской границы по реке Случь. Все они были уничтожены. Военная доктрина в предвоенные годы была такова: воевать будем на территории противника. И вообще, молниеносно разгромим врага, зачем партизанские базы.
Еще с 1932 по 1936 год Корж возглавлял т.н. партизанское направление в Слуцком окружном отделе НКВД. Кроме подбора и подготовки будущих партизан это «направление» закладывало базы «НЗ» на случай войны.
Только в Белорусском военном округе, которым командовал Иероним Петрович Уборевич, было заложено в тайники десятки тысяч винтовок, тысячи пулеметов и боекомплекты к ним. В тайники закладывались запасы продовольствия и обмундирования.
После расстрела Уборевича все это попало под ликвидацию. Пострадали и кадры подготовленных партизанских командиров. Корж, Орловский, Ваупшасов вернулись из Испании с орденами, а впоследствии стали Героями Советского Союза. Они были подготовлены к партизанской войне. Другим же командирам пришлось учиться в ходе войны.
* * *
Василий Захарович личным примером обучал нас, молодых, неопытных ребят, премудростям партизанской жизни. Предупреждал: мы воюем за народ. Никогда не обижайте мужика. Попроси кусок хлеба, но никогда не бери силой. Обидишь мужика – конец твоей партизанской войне. Под землей найдет обидчика…
Крестьяне делились с партизанами последним куском хлеба.
Летом 1941 года мы даже платили деньги за продукты, расписки писали. Например: «У гражданина Добролета для нужд Красной армии изъят поросенок весом примерно 60 килограммов. Стоимость подлежит возмещению после войны. Комаров». Верилось в скорую победу, через несколько месяцев. …Была ли послевоенная компенсация? В 1945–1946 годах многим крестьянам Ленинского и других районов отдали трофейный скот, который гнали из Германии. Ну а так, война списала…
Никаких поблажек себе Василий Захарович не позволял. Когда отряд был небольшой, командир в порядке очереди стоял на посту, таскал валежник для костра, ел из общего котла. Никаких привилегий! А в бою первым поднимался в атаку.
Корж был беспощаден в случаях самоуправства и мародерства. Помню, как он зимой 1942–1943 годов расстрелял перед строем старшего лейтенанта за то, что тот разорил ульи на пасеке крестьянина. Жестоко? Видимо, да. Но в тех условиях требовались и особые меры, которые бы не позволяли распускаться.
В партизанских зонах Корж ввел партизанские комендатуры, которые обеспечивали порядок в деревнях. Без их разрешения партизаны не имели права заготавливать продукты, брать лошадей и т.д. Он ссорился с командирами других отрядов, которые приходили на Пинщину из иных мест, если они нарушали установившийся порядок взаимоотношений с населением. К нему, как представителю советской власти в тылу врага, шел народ с жалобами.
* * *
Кстати, для тех, кто в наши дни пытается называть партизан бандитами, приведу одну справку, свидетельствующую о том, что они не оригинальны. Еще 25 августа 1942 года Гитлер издал директиву, запрещавшую употреблять термин «партизаны», «партизанский отряд», повелевалось называть их «бандитами», «бандитскими шайками».
* * *
20 ноября 1941 года после трудного боя отряд вынужден был оставить хорошо оборудованные землянки у д. Сковшин и отходить на Любанщину. Оторвавшись от преследования, остановились вначале в бараках на реке Оресса, а затем в Нежине и Загалье. Узнали, что на острове Зыслав находится группа Минского подпольного обкома партии: В. Козлов, Р. Мачульский, А. Бондарь, И. Бельский. Они очень бедствовали…
Корж снарядил несколько санных упряжек и в сопровождении Герасима Гальчени вывез обком в расположение отряда в д. Загалье. У Бондаря после ранения не заживала нога, а Козлов болел. Ни врача, ни фельдшера в отряде не было. Лечить пришлось мне. Только в марте появился в отряде фельдшер.
Корж спас Минский подпольный обком КПБ. Что было бы с ними, если бы Василий Захарович не вывез их в расположение отряда? Выжили бы они до весны на Зыславе?
