Наследница Торманжа

Какое-то время фисса молчит, и мне приходится её подтолкнуть:

– А какая-то иерархия в обществе существует? Ну, кроме деления на императора и прочих, разумеется.

– Как вы смешно говорите, – смеётся девушка. – Совсем не так, как положено наследнице и жене ферта Дириана.

– Ну, так я неправильная наследница, – морально её поддерживаю, – так что…

Смотрю вопросительно.

– Разделение есть, конечно, – кивает моя невольная осведомительница. – Может, и не принципиальное, но вы его заметите обязательно. Когда император был ещё совсем молодым принцем, его родители и брат погибли в космосе. Тогда он сам управлял планетой, а сейчас всем заправляет вице-король ферт Меннир, доверенное лицо императора. Так что, можно считать, что он и его семья – самые знатные, и им подчиняются ферты министерств.

– Я правильно поняла, что «ферт» – это приставка, когда лансианин имеет отношение к правящей структуре, а «фист» – для всех остальных? – на всякий случай, уточняю.

– Ну да, – подтверждает. – И не только на Лансе, во всей империи.

– А кто тогда ферт Стириас? – недоумеваю. Как-то телохранителю не по рангу управлять.

– Как кто? – удивлённо хлопает ресницами фисса. – Он глава службы безопасности императора.

Ёшкин кот! Предупреждать надо! А я-то с ним фамильярничала!

– Н-да… – беру себя в руки. – Ладно. А если женщина, например, в министерстве, то всё равно «фисса»?

– Да вы что? – совершенно обалдевает Линола, округляя глаза. – Как можно! Женщины не должны заниматься вопросами управления.

Так, понятно. Мужской шовинизм цветёт махровым цветом. Бордовым.

Деликатный стук в дверь напоминает нам, что на время мы не обращаем внимания совершенно напрасно. Фисса моментально спохватывается и вылетает в коридор, а я степенно, как положено замужней даме, шествую на вечернюю трапезу.

* * *

Своё обещание Дириан выполнил. По крайней мере, ремешок, который прикреплён к кровати и который можно закрепить вокруг талии, чтобы не «взлетать», вполне допустимо отнести к категории «придумаю». Так что спится мне сегодня исключительно комфортно. Особенно если учесть, что разговора «по душам» этим вечером не состоялось – муж просто-напросто не заявился ни в столовую, ни в спальню. Ишь как! Значит, мне нельзя, а ему можно? Вот зар-р-раза!

Впрочем, злюсь я так, чисто символически. Нечего мне лишний раз организм провоцировать. Нет этого типа рядом, ну и ладно.

Но и утром лансианина в каюте не оказывается. Да и бельё с его стороны не смято совсем. Получается, что не ложился, точно.

Размышляя над возможными причинами отсутствия супруга на положенном ему законном месте, начинаю ощутимо недоумевать и чувствовать смутное беспокойство. Что-то случилось?

Едва заставляю себя сначала съесть завтрак, а уж потом рвануть в коридор. Однако спокойный взгляд ферта Стириаса меня отрезвляет. Не думаю, что он мог остаться равнодушным, если бы произошло нечто катастрофичное.

– Мне снова на занятия? – на всякий случай уточняю расписание на сегодня. А вдруг у них изменились планы на мой счёт?

– Конечно, – невозмутимо отвечает мужчина. И не понятно – то ли хорошо притворяется, то ли, действительно, это я излишне подозрительная.

Уже почти доходим до места назначения, когда из-за поворота нам наперерез выскакивает огненно-коричневая тень и замирает, сверкая глазами и поднимая корпус выше. Мгновенно отреагировав, Стириас останавливается, рывком за руку отправляя меня себе за спину.

Опознать существо труда не представляет (забыть ТАКОЕ невозможно!), и я, несмотря на присутствие телохранителя, пугаюсь ощутимо.

– Рщ-що таш-шн карахч-ч! – слышу шипящий смешок, и существо проносится мимо, с быстротой молнии ныряя в боковой ход.

Ох, ты ж! Оно ещё и разговаривает! По крайней мере, «рычанием» я бы это не назвала.

Подождав несколько секунд, безопасник делает шаг вперёд, но снова тормозит. На этот раз причиной остановки служит мой ненаглядный муженёк, вальяжным прогулочным шагом шествующий навстречу. И лицо такое довольное!

Вот и где его носило, спрашивается? Может… От промелькнувшего подозрения недовольно морщусь. Надо бы выведать потихоньку у кого-нибудь, как у них тут насчёт супружеской верности? Потому что из выданных мне «учителями» национальных вывертов сие неясно.

С трудом удерживаюсь от классической позиции «руки в боки» и стараюсь максимально нейтрально с ним поздороваться. Не срываемся! Ведём себя спокойно!

– Эстеллина! Доброе утро! – окончательно расцветает Дириан после того, как пригвоздил меня к стеночке, решив, наверное, поздороваться с более близкого расстояния.

Стреляю глазами в сторону моей охраны, но ферт спокойно стоит, рассматривая нечто крайне занимательное на потолке. Ну а чего я хотела? Чтобы он защищал меня от собственного мужа? Вот стопроцентно – этого он делать не будет, даже несмотря на то, что поведение Дириана адекватностью не отличается. У меня вообще смутное подозрение, что мужчина просто пьян. И запах от него опять ощутимо близкий к тому, который я чувствовала от того жуткого существа. Дир что, с НИМ квасил всю ночь? Или сначала надегустировался, а потом уже зверушку дрессировал?

При любом раскладе мириться с подобными выходками не контролирующего себя лансианина я не собираюсь. Так что, быстренько сообразив, что другого выхода у меня не остаётся, закрываю глаза и меняю вертикальное положение тела на горизонтальное.

Вот и пусть теперь пугаются. Оба.

Моя задумка срабатывает, потому как опознаю предупреждающий возглас Стириаса и что-то удержавшее меня от болезненной встречи с подстилающей поверхностью. Кто успел так быстро среагировать, интересно?

«Стелла!» – слышу обеспокоенный голос. По идее, хорошо бы полежать в «обмороке» подольше, но последствия могут быть неприятными – с этих типов станется меня к врачам отправить. А здесь с подобным контингентом я ещё не сталкивалась, да и желания особого не имею – разоблачат быстро. Поэтому скоренько «прихожу в себя» и отслеживаю результат.

Ну что, будем подводить итоги? Так-с. Фейс Дириана счастьем не светится, да и половина алкоголя (ну или чего они там «принимают на грудь»?) уже явно выветрилась. На всякий случай фиксирую взглядом телохранителя. Присел рядом, наблюдает. В глазах тоже явное смятение. Здорово! Продолжим психическую атаку.

Морщусь недовольно и молча, но решительно отстраняю вцепившиеся в мои плечи руки мужа.

– Что случилось? – ошалев от моего поведения, тот трезвеет прямо на глазах. Хороший способ, надо будет запомнить.

– А чем это от вас так ужасно пахнет? – принципиально игнорируя вопрос, добиваю его окончательно.

– Что? – переглядываются лансиане. – Какой ещё запах?

– Ну вот же, – неопределённо взмахиваю рукой и принюхиваюсь к его одежде. Н-да, бьёт в ноздри ощутимо. И как им объяснить? – Такой. Разве не чувствуете? Неприятный… раздражающе-резкий… пугающий.

Хоть убейте, но удивление их не наигранное, точно. И что это означает? Неужели у меня теперь ещё и обонятельные галлюцинации?

– Так вам от этого запаха так плохо? – первым приходит в себя ферт Стириас.

А что, есть варианты? Киваю утвердительно – лучше такое объяснение, чем ничего. К тому же пахнет явно не розами, наверное, сможет и реально вырубить, если в большой концентрации применить.

Дириан тут же немного отодвигается в сторону – понимает, что провоцировать меня (то есть моё обоняние) не стоит. О! Уже и соображает нормально?

– Может, тебе вернуться в каюту? – предлагает загулявший тип.

Так, понятно. Насчёт «соображает» – это я поторопилась. Лансианин явно необдуманно посчитал меня наивной дурочкой, которая останется с ним наедине, когда он в таком со стоянии.

– Нет, я лучше позанимаюсь, – категорично отвергаю его предложение и, опираясь на стену, пытаюсь встать. Край юбки зацепился за каблук, и мне не сразу удаётся это сделать. Наверное, платье решило отомстить за неуважительное к нему отношение. Ну а как же! Уронили на пол. Помяли.

Дир совершает движение, словно намереваясь мне помочь, но Стириас быстро хватает его за предплечье и многозначительно качает головой.

Ой! Уверена, о чём-то он догадался! Любопытно, но ведь не скажет, даже если спросить. Ну, да ладно, потом выясню, а пока… Что мне нужно? Чтобы муж был от меня подальше? Ну так это и реализуется, слава богу! Надеюсь, к вечеру он будет в адеквате.

Фист Имельд уже ждёт нас в комнате, и по его не слишком довольной физиономии понимаю: считает, что опаздывать – не есть хорошо. Однако от нотации он удерживается, поймав предупреждающий взгляд Стириаса, что, впрочем, не мешает ему сократить время занятия и ужасно коротко обрисовать современную политическую обстановку в империи.

Разложив информацию по полочкам, понимаю, что не всё так прекрасно и радужно, как казалось на первый взгляд. Целых шесть звёздных систем, до сих пор не пожелавших вступить в состав Объединённых территорий, причём находящиеся отнюдь не в окраинных секторах, применяют агрессивные действия по отношению к соседям и не брезгуют промышлять пиратскими вылазками и набегами. Одна из них – те самые пресловутые скионы, взорвавшие Торманж. Очень агрессивный и амбициозный народ, занимающий позицию пофигистского отношения ко всем законам. Главный минус скионов – они крайне опасны и неприятны в общении, поскольку человекоподобности в этих существах не так много, как в остальных культурах.

Фотография типичного представителя этих разбойников выглядит реально устрашающей. Уверена, что если взять гориллу, морду выбрить основательно, поставить на задние конечности, впихнуть её в серо-буро-малиновый комбинезон, добавить заострённые ушки и в руки вложить бластер размером эдак с пулемёт, то сходство будет потрясающим.

Вероятно, решив, что информации я получила достаточно, лансианин откланивается.

– Фист Имельд, у меня ещё два вопроса, – не даю ему уйти и, заметив хмурый взгляд, скользнувший на часы, практически умоляю: – Пожалуйста! Завтра мне уже некому будет их задать!

– Слушаю, – не в силах отказать моей настойчивости, соглашается продлить урок тот.

– Первый. Какова продолжительность жизни в империи? Вы говорили, что мама родила меня, когда ей было сто тридцать семь лет. Это много? Второй. Какие способности получали наследницы? В смысле, что должно проявиться у меня и будет ли проявляться или только храниться в генетических структурах?

– По статистике срок жизни на разных планетах варьирует от ста пятидесяти и почти до тысячи лет, – получаю ощутимо шокирующий ответ. – Ферт Лоудив, ваш отец, как торианин, мог бы прожить около трехсот. Фисса Этола была цессянкой, они живут дольше – в районе пятисот. Поскольку в данном случае вы наследуете наиболее благоприятный признак, значит, у вас реально столько же, то есть до пятисот.

– А лансиане?

– У нас довольно долгая жизнь – в среднем семьсот лет. Ваша дочь унаследует именно этот срок. А насчёт способностей… Точно не скажу, потому что многие задатки у наследниц проявлялись не сразу, и определить источник их происхождения сложно, но если коротко… Зогиане умеют дышать под водой, ипериане – слышать ультразвуки, рооотонцы – видеть в полной темноте, леяне – уходить в состояние анабиоза, шенориане – длительное время обходиться без еды, вионцы – нейтрализовывать яды, томлинцы нечувствительны к радиации, милнариане могут ощущать некоторые типы чужих эмоций, цессяне – регенерировать, ториане – левитировать. Не пугайтесь, – успокаивает, видя, как округляются мои глаза, и уточняет: – Лично у вас может проявиться всё, а может, и ничего. Может, сразу, а может, постепенно. Предсказать это невозможно. По крайней мере, я знаю точно, что до замужества вы демонстрировали только левитацию.

– Спасибо, – благодарю я лансианина. – Мне было очень приятно общаться с вами.

– Взаимно, – чуть заметно поклонившись, фист Имельд покидает каюту.

Переварить бы теперь всё то, что я от него узнала. Ну, продолжительность жизни – это терпимо. Необычно, но в принципе – ничего криминального, можно сказать, приятный бонус. А вот что делать с этими самыми способностями, если они начнут меня доставать? Тут с одной левитацией не знаешь, как справиться! Кстати! А то, что я просто отключаюсь, если долго не двигаюсь, это случайно не проявление того самого леянского ухода в анабиоз? Ой, мамочки!

Много знать – вредно. Вот такой делаю неутешительный вывод и, привычным образом использовав перерыв в занятиях (то есть пообедав), обречённо жду следующего мучителя. Майренну. Однако, наверное, для разнообразия женщина сегодня решила побыть в роли «доброго полицейского», потому как привычного фырканья и понуканий я от неё не слышу. Только очень мягкие, корректные замечания и просьбы. Любопытно, кто с ней ТАК поработал? Не верю, что сама исправилась!

Сменяя наставницу, моему взору снова предстаёт этот… Зуй-пру-го-нон. Выговорить его имя – уже подвиг. Впрочем, аналогичным термином можно назвать и моё терпение, потому как фист, в противоположность фиссе, строит из себя «полицейского злого», крайне резко реагируя на мою неспособность быстро запомнить правила, по которым я должна себя вести в обществе. С кем здороваться первой мне разрешается, а с кем – только после мужа. Кому подавать руку можно, а кому нельзя. Как завершать разговор, и в каких случаях мне это делать позволено, а в каких придётся терпеть собеседника до последнего. Когда вставать, когда садиться, в каких ситуациях смеяться и вообще проявлять эмоции не рекомендуется. И прочее, и прочее, и прочее.

У меня голова пухнет! Где бы записную книжку раздобыть? Возможно, стало бы проще… А что? Законспектирую и буду изучать. Однако в ответ на робкую просьбу принципиально настроенный субъект, как китайский болванчик, отрицательно качает головой, награждая меня осуждающим взглядом.

Недоумеваю, но делать нечего. Приходится напрячь мозги и запоминать. К моменту, когда мы наконец-то заканчиваем, башка превращается в подобие гексаэдра, заполненного до краёв информацией. Донести бы теперь это богатство до столовой и не расплескать по дороге.

И так я озабочена сим процессом, что даже про утреннее состояние мужа вспоминаю, только когда вижу его сидящим за столом. Впрочем, мужчина, поднявшийся навстречу, вполне галантно взяв за руку, усаживает меня рядом.

Присматриваюсь к нему внимательно. Одежду Дириан сменил, да и выглядит вполне свежим, отдохнувшим и вменяемым. Будем надеяться, что на этом его выверты прекратятся.

– Мне жаль, что утро началось с такого неприятного инцидента, – с ходу решает нивелировать последствия собственной разрушительной деятельности лансианин. – Надеюсь, ты не слишком сильно испугалась моей несдержанности?

Ага, значит, теперь это так называется? Учтём.

– Мне просто был неприятен этот запах, – повторяю «легенду», в которой ощутимая доля правды. Пользуюсь молчанием мужа и быстро спрашиваю, решив, что сегодня уйти ему от ответа не позволю: – То рыжее нечто, которое напугало меня в первый день, пахло аналогично. Дир, а кто это такой вообще?

Супруг морщится, видимо, отвечать ему всё-таки не хочется.

– Это же не животное, да? – неожиданно срывается с языка давно уже появившееся подозрение. Ну не может неразумная тварь так себя вести. И разговаривать, кстати!

– Чидыррр – посол цоррольцев, – отложив приборы и отпив из бокала, неохотно разъясняет, наконец, муженёк. – Он здесь в качестве… гостя.

Вот только врать мне не надо! Особенно если придумать удобоваримую ложь не успеваешь! Гость, говоришь? Ну-ну. Не верю я что-то в таких сверхактивных и наглых «гостей», пугающих, между прочим, не только молоденьких девушек, но и матёрых телохранителей! И как вывести муженька на чистую воду?

Откусываю кусочек фрукта, больше всего похожего на изрядно потолстевший банан, возомнивший себя представителем негроидной расы. На вкус это чудо природы оказывается весьма схожим с карамельным суфле. Улёт.

– А их планета тоже входит в состав империи? – словно между делом, продолжаю допрос.

– Нет, конечно, – уже практически смиряется с моим любопытством Дир, возвращаясь к еде. – Цоррольцы предпочли остаться независимыми, и вступать в состав Объединённых территорий их правительство не желает. Однако ведут они себя по отношению к нам нейтрально. Чидыррр, кстати, изучает возможности налаживания обоюдовыгодных торговых отношений между нашими мирами.

Всё интереснее и интереснее. Если всё настолько просто, что ж тогда этого белого (то есть рыжего) и пушистого все так боятся и опасаются?

– А что означает «Рщ-що таш-шн карахч-ч»? – решаю выяснить значение непонятного восклицания Чидыррра.

Дириан окончательно меняется в лице и бледнеет. Хорошо ещё хоть не подавился.

– Уверена, что он ТАК сказал? – смотрит недоверчиво.

– Ну да, – удивлённо хлопаю глазами. – По крайней мере, я услышала именно это.

– Вот как? – задумывается лансианин. – Приблизительно это можно перевести как: «Осторожность тебе не помешает, наследница», – наконец признаётся и тут же добавляет: – Скорее всего, цорролец просто решил пошутить.

Ну и шуточки! Не зря у меня такой стойкий негатив по отношению к этому своеобразному представителю космического братства.

– Дир, а как вообще получается, что я с вами могу общаться? – вспоминаю, что давно уже мучает меня этот вопрос и разрешить его мне никак не удаётся. – Вы что, на русском языке говорите?

– Конечно, нет, – кажется, даже обрадовался смене темы разговора лансианин. – Почти все обитатели нашей галактики, и мы в их числе, используют всеобщий язык – вайли. Только очень удалённые, закрытые в себе или изолированные миры не расстаются со своими древними диалектами.

– Не понимаю… Я же слышу вашу речь. Вы говорите совершенно так, как и люди на Земле, – теряюсь окончательно.

– Это иллюзия, – улыбается моей наивности мужчина. – Твоему мозгу проще тебя обманывать и подменять восприятие моей речи на звучание, привычное тебе. Знаешь, что это означает? – смотрит пристально. – То, что ты не потеряла речевые навыки, которые имела когда-то. Неужели ты не замечаешь, что произносишь слова иначе?

Едва не захлёбываюсь – так неудачно совпадают его слова с моим решением выпить сок. Откашливаюсь и судорожно прикидываю – может ли лансианин ошибаться? Я общаюсь с ним на ДРУГОМ языке? И не обращаю на этот факт внимания?

– Иссроанр… – начинаю говорить и замолкаю, потому как именно теперь, словно решив, что раз уж я всё равно в курсе, то совершенно незачем делать из этого тайну, мозг перестаёт вводить меня в заблуждение, и я с пугающей ясностью осознаю, насколько прав Дириан.

– Если ты не будешь акцентировать своё сознание на необходимости говорить на непривычном тебе языке, как делала раньше, то тебе будет проще, поверь, – пытается помочь муж.

– Луит… Хорошо, – встряхиваю я себя. Ох, лучше бы вообще не выясняла этот вопрос!

– Давай-ка спать. Завтра мы прибудем на Ланс, и мне бы хотелось, – смотрит с каким-то непонятным выражением, – чтобы ты чувствовала себя отдохнувшей, а не уставшей от свалившейся на тебя информации.

Он поднимается, направляясь в каюту, и этим вынуждает меня, последовав за ним, сменить место дислокации.

Не забыв защёлкнуть замочек ремешка, я засыпаю, едва коснувшись головой подушки. Правда, уже на самой границе сна и яви чувствую, как едва уловимо, почти невесомо, теплые губы касаются моей щеки. И понять нереально, было такое на самом деле или приснилось? Особенно утром, когда даже вчерашние события и те кажутся фантасмагориями объятий Морфея.

Между прочим, сегодня муж решил отоспаться за все предыдущие ночи, поэтому, когда я выхожу из ванны, всё ещё дрыхнет без задних ног. Полюбовавшись на эффектно раскинувшегося по постели мужчину, руки – ноги и половина торса которого уживаться с одеялом никак не хотят, собираю разбежавшиеся глаза в кучку и принимаюсь придирчиво изучать гардероб. Если до этого момента мне было, в общем-то, не слишком принципиально, что надевать, то как раз сегодня к выбору придётся подойти со всей ответственностью. Как там говорят? Встречают по одёжке? Значит, выглядеть нужно соответственно.

Внимательно осматриваю и оцениваю каждый наряд. Вот и откуда у Дириана столько платьев, подходящих мне по размеру? Хотя если подумать… Он, скорее всего, вообще заказывал их ещё до свадьбы, чтобы, когда перееду на Ланс, было что носить. По крайней мере, из объяснений Зуй-пру… и т. д. можно сделать именно такой вывод.

Наконец, натыкаюсь на весьма интересный вариант цвета слоновой кости. К сожалению, с корсажем, но пышная, до колен, многослойная юбка, рукавчики-фонарики и вырез-лодочка делают его чрезвычайно милым. Ткань приятная, словно чуть бархатная, с переливающимся внутренним рисунком и блестящей (о, боже, как предсказуемо!) бордовой вышивкой. К счастью, весьма умеренного масштаба.

– Я знал, что оно тебе понравится, – заставив меня вздрогнуть, раздаётся голос сзади.

– Дир! – возмущаюсь, падая на кровать пятой точкой. – Перестаньте меня пугать!

– Ну что ж ты такая нервная! – в шутку возводит глаза к потолку мужчина. – Я не пугаю, просто мне приятно, что ты оценила мои усилия, и я об этом говорю. Кстати! – спохватывается, скрываясь за дверью ванной комнаты. – У нас всего час остался до прилёта!

Обалдеть! Можно подумать, это я его столько времени в кровати продержала и встать не давала! Фыркаю возмущенно, но быстро соображаю, что нужно пользоваться ситуацией. Так что, пока моя вторая половинка отсутствует, быстренько переодеваюсь.

И всё бы ничего, вот только когда Дириан выползает из ванной и я абсолютно машинально к нему поворачиваюсь, невольно лицезрею то, на что смотреть мне нельзя категорически в силу моего нежного возраста и неискушённой психики. Ё-п-р-с-т! Такой подставы с его стороны я не ожидала! Потрясённо отворачиваюсь, старательно делая вид, что не замечаю его раздетости. Хорошо хоть одевается он быстро.

А у меня ещё долго от шока руки чуть трясутся. Я даже простенькую причёску едва смогла себе соорудить. И вилку трудно было нормально держать! Вот о чём этот бесстыжий тип вообще думает, устраивая моему неподготовленному организму такие встряски?

Не проходит и часа, а все уже в корабельной рубке управления. Усадив моё бренное тело в кресло, Дир о чем-то тихо беседует с капитаном. И разве что иногда до моего крайне обострённого от любопытства слуха доносятся отдельные фразы:

– Нет! Площадь не подойдёт… Не сегодня… Никаких встреч… Восемь – это много…

Понять смысл подслушанного разговора сложно, однако категоричный голос и недовольное выражение лица мужа явно свидетельствуют о его принципиальном несогласии с мнением капитана. Впрочем, через пять минут, когда к их дискуссии присоединяется Стириас и что-то комментирует, мужчины неожиданно для всех смеются и расходятся.

Совершенно по-хозяйски захватив мою руку, Дириан перемещается в радиус очерченного в центре помещения круга. К нам тут же присоединяются телохранитель, пара незнакомых лансиан (вернее, благополучно забытых моей дырявой памятью) и фисса Майренна. Все стоят чуть сзади довольно плотным полукругом.

– Если боишься, можешь закрыть глаза, – наклоняясь к моему виску, тихо шепчет предусмотрительный тип и приобнимает за плечи.

Решаю, что будет правильно последовать дельному совету, и зажмуриваюсь.

Итак, представление начинается!