Мой мальчик

Глава 3

– Вау! – восхищенно выдохнул парень, с восторгом смотря на меня. – Как есть – богиня!

Мой возраст, кажется, ничуть его не смутил. Наоборот – восхитил. Облегченно выдохнув, обняла красавца за плечи.

– А почему, ты, до сих пор неприкаянный? С такой-то внешностью и телом, девки стаями у подъезда караулить должны.

– А зачем мне стаи? У меня была девушка одна, встречались, но интима не было, собственно, поэтому и расстались, – парень снова покраснел от смущения, – У нее отец священник. И она вся правильная такая, соответственно. Ну, типа, все только после свадьбы, посты держать, к заутренней вставать, исповедоваться раз в месяц минимум надо, и прочее. После того как она меня познакомила с семьей, полгода назад, они решили сделать из меня благочестивого христианина. Перевоспитывать начали. Ну и, в общем, не могу я так. Не мое это. Да и в бога, не очень верю, если честно. Ничего хорошего от него особо-то не видал. А тело, да, приходится держать в порядке. Потому что работа у меня тяжелая. Если не качаться, долго не протяну.

– Ты уже работаешь? – Удивил мальчик. – Кем?

– Грузчиком на кондитерской фабрике. Я, тот самый человек, что засыпает в производственные баки мешки с мукой, сахаром, ванилином, какао, красителями и прочими ингредиентами. Еще осуществляю промывку производственных конвейеров в конце смен.

Я лишь качала головой, умильно вздыхая.

– Давно работаешь?

– С восемнадцати.

– А учишься как? Заочно?

– Я не учусь, – парень снова отчаянно покраснел. – У меня нет такой возможности.

– Почему? Ты вообще, с кем живешь? Родители твои не нагрянут сейчас? – только – только об этом подумала и сразу испытала дикий ужас, словно распутная восьмиклассница.

– Нет, не нагрянут, я сирота, – грустно улыбнулся парень. – Отец мой влюбился в женщину, как это сейчас говорят – с низкой социальной ответственностью. Она вышла за отца, чтобы отогреться, родила меня, но семейная жизнь ее тяготила, и когда мне было почти четыре года, она ушла от нас. Мы остались с отцом, он больше не женился, почему-то. Думаю, любил-таки мать.

Когда мне было двенадцать, отец погиб. Его сбил пьяный байкер. Я жил здесь, с бабушкой. Четыре года назад она тяжело заболела и полтора года назад умерла. Так, что один я.

– Даа, судьба не сахар у тебя! – мне безумно захотелось, прижать к себе парня, пожалеть, приласкать. Теперь уже по-матерински, но он ведь заплачет. Мой трогательный! И так слезы еле сдерживает. Видно, что по бабушке еще очень тоскует. Так, что ограничилась крепким пожатием руки.

– Поступить, конечно, можно сейчас и бесплатно, по ЕГЭ, – продолжил он, – но для этого, учиться хорошо надо было. А как бабушка заболела, я на учебу почти забил. У соседа дяди Коле, вон в автосервисе после школы пропадал, на лекарства ей зарабатывая. Но, на курсы автомеханика в ПТУ, он меня устроил, после девятого. Образование у меня, какое ни какое, есть. Мне нравится с машинами возиться, – парень аж заулыбался. Да так счастливо! Словно ребенок всей душой, обожающий свои машинки. Обворожительный – одно слово.

– А чего на фабрику тогда пошел?

– Там зарплата больше и стабильная. График, сутки через двое. Отработал, отоспался и бегу к дяде Коле на подработку.

– Молодец какой, а! – я прониклась совершенно искренним уважением к парнишке. Сильный он не только внешне, но и внутренне, как оказалось. Вот почему подумала, что ему лет больше. Взгляд, тяжелый уже, серьезный. Моим детям, до такого далеко и, слава богу! – И как? Хватает тебе на жизнь? Сколько платят на фабрике?

– Тридцать две, – ничуть не жеманясь, ответил парень. – Хватает, вполне. За коммуналку, считай, восемь отдаю. Пятерка еще на бензин. Двенадцать на продукты и бытовые нужды остается. Тысяч двадцать, еще с сервиса обламывается, уже на прочее. Если нужно что-то большое купить, беру в банке ссуду и отдаю постепенно. Так, что, ни в чем не нуждаюсь.

– Какой ты умничка! Повезет твоей жене очень!

Я хотела поцеловать, но парень, мягко уклонился.

– Теперь твоя очередь! Расскажи о себе. Имя можешь не говорить! Хотя, все же любопытно, узнать имя своей первой женщины.

– Одно уточнение – Ты на фабрике "Зарянушка" работаешь?

– Да.

– А как тебя зовут?

– Егор. Егор Сорокин, – обворожительно улыбнулся парень, протягивая мне руку.

– Ты ешь продукцию, производить которую помогаешь? Или, зная, как это делается изнутри, на сладкое уже не тянет?

– Ну, почему? У нас все чисто, стерильно, крысы по цеху не бегают, тараканы не ползают, мухи не летают. Леденцы, между прочим, с настоящим фруктовым соком, а не химическими симуляторами. Я лично бочки с концентрированным пюре таскаю. Так, что покупай, кушай на здоровье, не бойся.

– Благодарю, приятно слышать! Вот если ты, прочитаешь обертку от конфетки, там, в самом конце, мелким шрифтом написано – И. Д. Вороновская В. В. Так, вот, это я и есть. Вера Викторовна Вороновская, – я с улыбкой, протянула обалдевшему красавцу, руку.

– Нифига себе! – выдал бедняжка, во все глаза, таращась на меня с неприятной примесью страха.

– На самом деле, всем конечно, муж заправляет, но он у нас, мать его – депутат и официально иметь ему ничего не положено. Так, что, все на мне числится, я плачу налоги и расписываюсь везде, где нужно. Официально, я числюсь его помощницей. Ну, в смысле, должность у меня, помощник депутата. Я и правда, помогаю, когда надо. Ну, а так времени свободного хватает, и я романы пишу дамские. Под псевдонимами, конечно. А еще я мать троих детей, старшая дочь, твоя ровесница, сыну шестнадцать, а младшенькой – семь.

– Ого! Вот это чудеса! Ну, примерно такой я себе жену депутата и представлял всегда.

– Какой такой? – прыснула я, уж с таким восторгом на меня смотрели. Реально как на богиню, с небес сошедшую. Впрочем, для мальчика так оно и было.

– Роскошной, холеной, с дорогущим маникюром на ногтях.

Маникюр был и правда не из дешевых, и мне вдруг стало за него отчаянно не ловко.

И я ведь уже давным-давно забыла, как это – выживать на тридцать две тысячи рублей в месяц. Именно выживать, жить – невозможно. Даже одному.

– Да ладно. Не смущайся. Я не в укор, – усмехнулся парень. – Если можешь и хочешь себе что-то позволить – смысл сдерживаться? Богатство, это вообще понятие довольно относительное. Для кого-то и я непозволительно благополучным показаться могу.

– Какой же ты непозволительно мудрый, для твоего возраста.

Парень припал к моим ногам и провел по гладкой коже языком.

От тех мест и выше, сразу побежали сотни мурашек, скапливаясь горячим комом возбуждения в лоне и заставляя клитор требовательно трепетать.

– М-м-м! Безумно эротично!

Егор поднимался все выше, неторопливо, с наслаждением. Мальчик уже явно понимал свою власть надо мной. Когда дошел до гладко выбритого лобка, и я широко развела ноги, приглашая прикоснуться к неизведанному, он неумело ткнуышись носом, пристроился между моих ног поудобнее и с явным интересом начал изучать внутреннее устройство женщины на наглядном пособие. Аккуратно развел складочки пальцами и провел по открывшемуся клитору языком. Раз, еще раз, очень несмело, осторожно.

Я вцепилась пальцами в подушки, выгнулась и развела ноги еще шире, не сдержав сладкого стона, ничего более эротичного со мной за всю жизнь не происходило.

– Тебе хорошо? Продолжать? – спросил Егор, смотря на меня с обжигающим лукавством.

– Да. Конечно, да, – выдохнула, тая словно масло на горячем хлебе.

Меня до безумия возбуждало, что я первая, кому он это делает, я первая женщина, чей вкус он познает и запомнит, до конца дней своих. Я открыла ему мир плотских наслаждений и возможно теперь, когда он знает, что это такое, у него будет много женщин, с его-то внешностью и телом, но меня, он не забудет никогда! Я – первая!

– Как ты любишь? Подскажи.

– Делай все, что хочешь Малыш. Изучай и пробуй.

И он с удовольствием взялся за практическое занятие, потому что, судя по тому, как порхал его язык, опыта в визуальной теории, ему было уже не занимать.

Он аккуратно развел мои малые складочки и начал брать меня языком, то, слегка касаясь и дразня, то, входя резко и максимально. Даря безумное! Нереальное наслаждение!

Я вцепилась руками и зубами в подушки, боясь напугать криками соседей. Раньше, они подобного из этой квартиры, ведь точно не слышали.

– Возьми меня! Умоляю! Возьми! – попросила я, уже на грани высшего наслаждения.

Парень тут же вскинулся, словно только и ждал просьбы.

Как же было приятно млеть, под этим горячим, упругим телом, сходить сума под бесконечными, сладкими поцелуями.

Я широко развела ноги и прижала их к себе, максимально раскрываясь для любовника. Позволяя ему войти как можно глубже. Восторгу Егора не было придела.

Его горящие восторгом и страстью глаза, я не забуду никогда.

– Какая же вы нехорошая девочка, Вера Викторовна, – шептал он, вбиваясь в меня с громкими, бесстыдными шлепками.

– Нет, ещё ни нехорошая! – лукаво улыбнулась я. – Остановись, пожалуйста.

– Зачем? Я уже близок.

– Это хорошо. Теперь я хочу попробовать тебя на вкус.

Парень округлил глаза, но послушно встал перед моим лицом на колени. Я поудобнее устроилась на подушках и обхватила его член губами. Без рук, постепенно углубляясь и нарочно сжимая горло. Парень, обалдев от ощущений, вцепился в мои плечи и сладко стонал не сдерживаясь.

Я вложила в ласки всё свое умение и старание, намеренно просто сводя беднягу с ума. Он невольно начал двигать бедрами и схватил меня за волосы.

Осознание свершения акта возмездия возбуждало до безумия. Вершин блаженства, мы достигли вместе. Мне даже не понадобилось стимуляции интимных мест. Впервые в жизни.

А вкус у мести оказался сладким, очень сладким.

И тут же накрыли опустошение и жуткая усталость.

Егор еще обнимал меня, целовал плечи и шептал, что я сказка, я богиня, я его сладкий сон, а я лежала тупо, глядя в потолок и в голове бился лишь один вопрос:

А дальше то, что?

– У тебя есть телефон?

– Конечно, – парень спрыгнул с дивана, достал из кармана Джинс, старенькую модель Самсунга и протянул мне. – У меня без лимита по городу, если на МТС.

– Ага, – кивнула я, – как раз, – по памяти набрала номер мужа. Он, ответил лишь через пять долгих гудков. За время которых у меня то и дело замирало сердце. Все гадала – будет извиняться или нет?

– Алло. Кто это? – голос был встревоженный, уже что-то.

– Я, это, – ответила, сдерживая дрожь. – Слушай меня внимательно: я вернусь домой завтра, к двенадцати, и чтобы ни одной твоей вещи к тому времени, в моем доме не было.

– Ну, во-первых, это наш дом, Верочка! – ответил Олег совершенно спокойно, но услышав мой голос, выдохнул он с явным облегчением, – а во-вторых, нам надо поговорить. Где ты?

– Не важно, где я, и нам не о чем разговаривать! – я право не знаю, каким чудом, мой голос умудрялся оставаться совершенно спокойным и решительным. – Я не хочу тебя видеть! Не могу смотреть на твою подлую харю, по крайней мере пока. Просто скройся с горизонта, будь добр.

– Вер! У нас общая работа, мы все равно будем видеться, – муж, тоже был стоически спокоен, судя по голосу.

– Оформи мне больничный!

– Зачем ты это сделала? – невпопад спросил муж.

– Я сделала? Что я сделала? – не поняла и искренне обалдела от наезда.

– Устроила прилюдный скандал перед друзьями и родителями? Детей напугала! У Любы истерика случилась. Маринка парня впервые привела, а ты телефонами и стульями швыряешься как полоумная! Да еще в таком дорогом месте, где весь цвет города собирается! Там Комаров с Замятиным сидели! Вера! – спокойствие отказало мужу, он уже вовсю орал, что вообще, случалось крайне редко. Прокурор и мэр города видать до кондрашки вопросами довели. – Опять про таблетки свои забыла? Я завтра же оформлю тебя в пансионат! Отдохнешь, подлечишься, остынешь!

– Ага, давай, объяви меня истеричной, шизофриничкой! Упеки в дурку что б тебе еще все и посочувствовали, что с ебанушкой живешь столько лет! – захохотала я.

– Очень надеюсь, что до этого не дойдет, Верунь!

Этот паршивец отключился, оставив последнее слово за собой!

Глава 4

– Ты слышал? – закричала я, швырнув телефон на постель. – Вот же сука, а! Даже не попытался извиниться! Даже не попытался! – негодовала. – Его совершенно не парит, то, что я узнала об измене! Куда важнее, что мэр с прокурором мою истерику лицезрели! Нормально вообще?!

– Ну, депутат же, – не весело усмехнулся Егор и осторожно спросил, обняв за плечи. – Можно совет?

– Давай, – я изо всех сил старалась унять нервную дрожь и вновь всколыхнувшеюся в душе обиду на мужа.

– Не говори ему об измене. Как бы тебе того не хотелось сейчас. Ведь тебя и так уже пытались убить. Вдруг – он.

– Убить? – от неожиданности, я даже рассмеялась. – Нет ему смысла меня убивать, все имущество на мне. Ты, о чем?

– За тобой шла девушка, я видел. Когда вы на тротуаре остались вдвоем, она тебя и столкнула на проезжую часть. Со всей силы. Запись на видео регистраторе должна остаться. Хочешь схожу за флэшкой?

Новость стала шоком. Да я почувствовала толчок, но думала, что это вышло случайно. Мало ли, вылупился кто в телефон и не видит куда идет, часто такое бывает теперь. А я на каблуках, растерянная, вот и повело в сторону.

– Сходи, конечно! Что за девушка?

– Не знаю. В черном спортивном костюме, в кепке с длинным козырьком, скрывающим лицо. Но сделала она это, намеренно. Это точно. Толкнула с разбега в бок, что б ты с тротуара, точно на дорогу полетела.

Меня пробрало ознобом, и я впала в ступор, – убить меня? Кому надо? А главное – зачем?

Парень, тем временем сходил в ванную, оделся и пошел за флэшкой.

Чтобы согреться и расслабиться, я решила принять полноценную ванну, думаю, он бы не возражал, так что не стала себе в этом отказывать.

Пена для ванны и шампунь, у хозяина были не самыми дешевыми, нашелся и бальзам опаласкиватель, и даже крем для тела, значит, реально, все не плохо у него.

Горячая вода расслабила, и я едва не уснула прямо в ванной. Большим усилием воли заставила себя вылезти, вытерлась большим, мягким полотенцем, и залезла в черный, хозяйский, махровый халат, и мягкие тапочки собачки. Правда, уши у них были обрезаны.

Машинально отметила, что в ванной идеальные чистота и порядок. Кафель, ванна и унитаз, раковина и зеркало, просто блестят. Мальчик, ко всему прочему, еще и чистюля. Что уж совсем крайнее редкость, для мужского пола, живущего в полном одиночестве.

Когда вышла, парень уже сидел за ноутбуком. Я подошла с боку, обняла за плечи, ткнулась носом в мягкие волосы. От парня пахло тем же шампунем, что и от меня.

Он обрезал в какой-то программе видео. Я обратила внимание, на длинную трещину на экране, залепленную скотчем. Видимо, чтобы дисплей не выпал. И сам аппарат, как выражался Паша, зависал постоянно. Покрываясь пеленой молочного цвета.

– Я этот момент вырежу, а остальное удалю. Не переживай, – поспешил заверить парень.

– Умничка.

Я поцеловала его мягкие волосы, Как всегда делала, подходя к детям. Как ни странно, от Егора еще совсем не пахло мужчиной, он еще ребенок, по сути. Чистый душой, такой правильный, упорный, стойкий. Но ребенок. Знала бы та овца, что его бросила, какой достойный парень вырос. Такой – один на триста нынче. Как их не воспитывай.

О случившемся, я не жалела. Он не девушка. Его невинность не красит. Наоборот, со следующей девушкой, будет уже опытным, уверенным в себе. Господи, пошли ему во всех отношениях, достойную его пару.

На часах ноута, была половина десятого. Я вдруг поняла, что ужасно голодна. За столом, толком и поесть не успели. Это смс пришло прямо на первом тосте.

– Можно, я что-нибудь поесть приготовлю?

– Конечно. В холодильнике сырники есть, хинкали, вареники с картошкой.

– На полуфабрикатах живешь? – покачала я головой. – Мука, яйца, молоко, имеются?

– Мука, во втором нижнем шкафу, остальное в холодильнике, но не утруждайся, есть еще мюсли и хлопья.

– Да мне не сложно. Я люблю готовить. щас оладушек напеку – Жениться тебе надо! Жениться! Чего один то? Квартира есть, зарабатываешь нормально, не пьешь, ни куришь. Завидный жених просто ведь! Жалко, у Маринки моей, парень уже есть.

– Боже меня сохрани, – ужаснулся Егор, – После сегодняшнего, это маразм просто. Целенаправленно, я никого не ищу, молод еще. Живу, как хочу и вполне доволен. Но если судьба сводит, не шарахаюсь, не думай. Просто, не попалась еще та самая и все.

Егор, безусловно, был прав, на счет Марины. Я устыдилась сама себя и задумалась, кому же надо было меня толкать? И этот ролик, пришедший ровнёхонько после поздравления мужа. Может и совпадение конечно, но было подписано с днем варенья, дорогуша. Значит, отправитель знал, что у меня день рождения сегодня и отмечаем мы вечером. Целенаправленно хотел испортить мне праздник. И вот хоть убей – Не тот Олег человек, чтобы ходить по проституткам! Ну, реально, брезгует! И слишком осторожный и репутацией дорожит. А значит, у него с ней отношения. И она знала, о том, где и во сколько празднуем. Предположить, что первым будет поздравлять муж, ни так и сложно. И секс их снимала, наверняка специально и тайно, надеясь, что я его брошу, а караулила специально, чтобы увидеть, произведен ли нужный эффект. А эффект, явно превзошел все ее ожидания, и она тупо воспользовалась удобным моментом. Даа, повелась я прям по ее нотам! Аж обидно стало.

– Все. Видео готово, смотри, – пригласил, наконец, Егор.

Все так и оказалось, худощавая женщина в черном, спортивном костюме и бейсболке шла за мной, потом побежала, толкнула. Еще и полюбовалась на то, что получится, а когда увидела, что Егор выходит из машины, скребанула вперед во все лопатки.

– Это меняет все дело, Егорушка! – я не смогла подавить тяжкого вздоха. – Мне срочно нужно домой. Сбрось мне видео на флэшку и посуши мое платье феном, пожалуйста, пока я готовлю оладьи.

– Что меняет? – удивился парень. – Ты ее узнала?

– Нет, но это она, та, что прислала мне на телефон видео измены и это не проститутка, это любовница.

– Откуда знаешь?

– Олег слишком дорожит своей репутацией и брезглив для путешествий по притонам. Плюс, она знала, что у меня день рожденье, знала, где и во сколько собираемся, и притаилась у входа. Ожидая реакции. Эх, знала бы, хер бы так порадовала! – С досады, я чуть зубами не скрипнула. И правда ведь таблетки этой осенью еще не принимала, вот нервы и не к черту. Завтра же запишусь на прием, к Елене Валерьевне. – Она просто воспользовалась удобным случаем, чтобы избавиться от соперницы, – объяснила я.

– Ну, пипец, дела какие! – Егор, вдруг схватил меня за руки, словно желая защитить. – И что теперь? Все же выгонишь мужа?

– Ага! Щаззз!! Хрен ей во всю морду! Но и ему, небо в алмазах еще покажу! – мстительно усмехнулась я, обдумывая план мести.

Ели в молчание. Егор как-то обиженно сопел и вздыхал, а от его грустного взгляда, мне самой плакать хотелось, но бросить его в полном смысле этого слова я однозначно не смогу уже. Буду поддерживать всеми силами. Хороший он мальчишка, правильный, если смогу как-то облегчить ему жизнь, с удовольствием это сделаю.

А вот, что же делать С Вороновским? Вот доведет же меня, падла, воспользуюсь-таки, тем, что прокурор города на меня откровенно слюни пускает. И не раз уже поужинать звал. Думаю, теперь, когда стал свидетелем такой сцены и вовсе удвоит напор. А вот возьму и не стану отвергать. Пусть Олежек почувствует, каково это быть подвешенным за яйца. Учитывая сколько я знаю, о его делах и делишках, ему это точно не понравиться.

– Мне придётся в тапочках твоих уехать, туфли то потеряны, – выдавила кое-как, лишь бы прервать тягостное молчание.

– Не страшно. Могу предложить туфли или кроссовки, но их только с шерстяными носками, тебе придется надевать. Большие.

– Шерстяные носки и кроссовки – на чулки? – расхохоталась я. – Нее, спасибо большое. Я в тапочках лучше. Я возмещу.

– Считай, оладьями возместила, – отмахнулся Егор. – Где ты живешь?

– В Отрадном, а сейчас мы где?

– На Северной.

– Ого! Другой конец города!

– За час доедем.

– А конь твой на полпути не сдохнет? – я всерьез боялась за древний жигуль.

– Небоись! Три дня назад, весь осмотр прошла, ласточка моя. – Боже! С какой любовью прозвучало это – "ласточка" – Платье твоё высушил. Оно только все в потеках от дождя.

– Да пофиг! Доедай, я посуду помою.

К удивлению, возражать Егор не стал. Ему явно не хотелось, чтобы, я уходила. Да и я, откровенно не спешила. Спрашивала его обо всем на свете. Лишь бы время потянуть.

Любимый фильм, у него оказался, как и у меня – "Любовь и голуби" Исполнитель, тоже, как и у меня же Трофимов. Читает, Перумова и Белянина. Мне у них тоже многое нравилось.

– А сама-то, что пишешь? – полюбопытствовал Егор.

– Самое известное у меня – "Его игрушка" из двух частей. И Академия двенадцати драконов. Из трех.

– Часто видел на разных сайтах, надо будет почитать. И как? Прибыльно нынче книжки писать?

– Да, но по-хорошему, сначала нужно в раскрутку вложиться. На голяке, выезжать будешь долго и тяжело. Плюс писательства в том, что с книг капает, пусть и понемногу, но постоянно. И много лет.

– Да хорошо так. Жаль, я литературными талантами не наделен, – Егор, который раз уже нервно протирал свою кружку.

– А Ты попробуй, вдруг и есть.

– Не. Не мое! Голова не тем забита. Некогда в облаках летать.

– А по-твоему, у меня проблем нет что ли? – искренне удивилась я.

– Ну, их точно куда меньше, по крайней мере, бытовых, уж точно.

– У меня-то, может и да, но не все писатели живут как я. И все равно находят время писать. Несмотря на основную работу и четверо детей, например. Если душа того требует.

– Ну, моя. Не требует точно. Я читатель.

– А о чем мечтаешь вообще? К чему стремишься? Не всю же жизнь грузчикам быть.

– Вот Автосервис, это мое, по душе мне. Я всем доволен.

– Счастливец, – покачала я головой.

Какими же он жадными глазами смотрел на меня, когда я надевала белье и чулки. У меня аж коленки затряслись, так хотелось подойти, повалить на диван, снова устроиться сверху, но…

– Тебе час вести меня туда, час ехать обратно, – покачала я головой, видя его выразительную выпуклость в ширинке.

– И что? Я хорошо вожу. И завтра выходной. Или так соскучилась уже по своему депутату?

Егор подошел сам. Решительно и властно привлек к себе. Целовал жадно и страстно. Буквально не давая вздохнуть. Расстегнул свои джинсы, рывком снял мои трусики, спустил бюстгальтер. Сам закинул мои ноги себе на талию и взял меня прямо на месте, у стены. Поддерживая руками за бедра и вбиваясь нетерпеливыми, пронзающими ударами, приносящими невероятное наслаждение, не прекращая целовать, так неистово и отчаянно, что мне плакать хотелось.

– Моя! Моя! Сейчас – моя! Никто этого не отнимет! Навсегда тебя запомню! Моя первая! Единственная! Лучшая!

Повторял он, отчаянно вбиваясь в меня и до боли сжимая руками мои бедра. Столько отчаянья и искренности было в этих словах, что я едва слезы сдерживала и лишь крепче к нему прижималась. Лишь сильнее цеплялась руками за могучие плечи.

Когда словно ураган, накрыл выжигающий саму душу оргазм, пожалуй, самый сильный за сегодня, заставляющий выгибаться дугой и впиться ногтями ему в спину, до крови впилась зубами в его левое плече и беззвучно заплакала. Слезы побежали сами. Тело дрожало, эмоции перехлестывали все возможные барьеры.

Поза была не самой удобной, мы оба устали, но простояли так, тяжело дыша, довольно долго. Просто не в силах разъединиться.

Так отчаянно не хотелось уходить от этого чистого, светлого, молодого, страстного, но и остаться тоже невозможно.

Как там у Пугачёвой? – Расставанье – маленькая смерть?

Именно это, мы оба сейчас и чувствовали.

Но сколько веревочке ни вейся – конец будет.

Егор устал, аккуратно поставил меня на пол и пошел в ванную. Я воспользовалась бумажными салфетками.