Читать книгу: «Око времени. Из рода Рыси. Книга 1. Палеолит», страница 5

– Если бы она не была такой жесткой, из нее можно было бы напрясть гору ниток, – воскликнул он, а зубы, ты посмотри на зубы, это же как…,– он долго не мог подобрать сравнение, – как наковальня у кузнеца, – наконец выдал он.

Закончив с разделкой, женщины начали быстро нарезать мясо на тонкие пластинки и развешивать их на прутики над костром. В яму, где огонь уже прогорел и образовались угли, заложили ноги мамонта и хобот, сверху засыпали углями от второго костра и снова развели огонь. Тонкие пластинки мяса, едва подрумянившиеся, съедались мгновенно. Женщины не успевали нарезать их и поджаривать. Аборигены ели, ели и ели. Ребятам тоже разрешили есть вдоволь, и они сидели среди женщин и подростков у костра, выхватывая с углей горячие и сочащиеся кровью кусочки мяса. Не сказать, чтобы оно было вкусным, тем не менее, уже немного привыкнув к первобытной кухне, ребята уплетали за обе щеки жесткую и волокнистую мамонтятину.

Когда солнце опустилось к горизонту, ноги мамонта достали и сняли с их поверхности образовавшуюся корку. Внутренняя часть получилась похожей на желе32. Шаку большой деревянной миской доставала варево и накладывала каждому в лист лопуха.

– Как горячий холодец, – осторожно попробовав, сказала Аришка, и все трое начали быстро уплетать лакомство.

– И все-таки у бабушки холодец вкуснее, – Артем, наклонился ниже, чтобы ребята не видели, как из его глаз потекли предательские слезы.

*            *            *

Ночью тушу мамонта и стоянку людей охраняли четыре костра и четыре охотника, остальные улеглись в шалаш, ребятам выделили место с краю. Объевшись, ребята долго не могли уснуть, зато аборигены провалились в сон мгновенно.

– Завтра опять объедаловка? – спросил друга Артем. Но тот только хмыкнул.

А на утро пир продолжился. Еще пять дней первобытные люди набивали животы мясом, когда же туша животного начала ощутимо пованивать, они, разобрав шалаш, сложили на волокуши куски шкур мамонта, собрали свои вещи и отправились вдоль реки на запад. А к останкам бедного гиганта уже подбирались несколько стай собак, лисиц, гиен, все эти дни ожидавших неподалеку, когда люди наконец уйдут. В небе кружили падальщики.

– Тём, а почему у мамонта уши маленькие? У слона ведь большие. – Аришка тащила за спиной тюк со свернутыми шкурами, которыми ребята укрывались по ночам в шалаше.

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся брат, подмигивая Вовке.

– Ну, не знаю. Так-то у мамонта уши должны быть больше, он ими мог бы укрываться от ветра.

Мальчишки не могли сдержать смех. Артем хохотал до тех пор, пока не закололо в левой ключице:

– Ох и насмешила. Укрываться от ветра!

– Ты не смейся, а так и скажи, что не знаешь, – Аришка прибавила шаг и пошла рядом с Шаку.

– Подожди, давай расскажу. – Вовка, улыбаясь, догнал девочку и стал объяснять:

– Понимаешь, слоны живут в тропиках, в саванне, там жарко, бывает и до 450 доходит. Уши, как радиатор у машины, охлаждают кровь, а она потом отечет по всему телу и охлаждает его. У них на ушах много кровеносных сосудов.

– Поэтому они постоянно машут своими «лопухами», – вклинился Артем, но Аришка только надула губы и отвернулась.

– А у мамонта наоборот, – продолжил Вовка, чем меньше уши, тем меньше тепла он теряет, а в лютый холод каждая калория на счету.

– А бивни? У мамонта вон, какие огромные, а у слонов нет.

– Ну тут я точно не знаю, возможно, бивни помогают защищаться от опасных зверей. Здесь они тоже огромные. Да и мерзлый грунт ими раскапывать легче. Наверное.

*            *            *

Два дня люди отсыпались на новом месте, а потом детей Рыси наконец-то взяли с собой на охоту. На всем пути продвижения группы встречались следы животных. Огромные стада лошадей, антилоп, зубров, оленей перемещались по равнине, ища новые пастбища или переходя от рек и озер с пресной водой, к солончакам.

Прежде чем двинуться в степь, мужчины зашли за соседний холм к укрытой кустарником от любопытных глаз небольшой песчаной площадке. Заходить на нее могли только охотники. Сегодня же и детям Рыси разрешили присутствовать при проведении ритуала.

Гррах нарисовал на небольшом ровном участке контуры оленя и воткнул в грудь изображения копье. Затем развернул оленью шкуру, принесенную с собой, накинул на плечи и начал танец животного. Проскакав несколько кругов, Гррах остановился, и охотники стали изображать броски копий, Гррах упал, все восторженно закричали и, размахивая ножами, делали вид, будто снимают с него шкуру и расчленяют тушу33. Дети Рыси поддались всеобщему воодушевлению и восторженно вопили вместе с остальными.

Затем Гррах как бы случайно достал обломок рога и со словами благодарности вложил в неглубокую ямку мод кустом.

– Духи степи, – выкрикнул он, – помогите нам в охоте! Мы не хотим вас сердить. Не распугивайте оленей! Охотники останутся без добычи, а род будет голодать. – Немного помолчав, он развернулся, и все двинулись за ним к тому месту, где проходила широкая звериная тропа.

Трое охотников спрятались с подветренной стороны, остальные расположились метрах в трехстах позади. Прошли несколько часов ожидания, когда появилось большое стадо оленей, не спеша продвигавшееся к реке. Когда все животные уже почти прошли, несколько важенок34 с оленятами, чуть отстали, и трое охотников, выскочив перед ними, с громкими криками погнали их в обратную сторону, навстречу основной группе. Гррах выскочил первым и всадил копье в сердце несущейся на него важенке, вторую ударами двух копий свалили еще два охотника, а ноги трех оленят спутали бола и оглушили древками копий. Затем так же быстро распластались на земле в стороне от тропы.

Несколько самцов отделились от стада и подбежали к мертвым животным. Запах крови пугал, но они все равно топтались недалеко от лежащих сородичей, пытаясь криками привлечь их внимание. Наконец, поняв, что самки с детенышами за ними не последуют, умчались догонять стадо.

Гррах подскочил к убитой им важенке и, вонзив нож, приник к шее, жадно глотая горячую кровь. Остальные охотники, разобравшись по двое, вскрывали артерии животных и по очереди припадали к ним.

– Так вот почему они не едят соль! Они получают заменители соли с кровью! Кровь соленая! – Вовка не верил своим глазам.

– А паразиты? – ужаснулся Артем.

– Так паразиты живут в органах и тканях, а кровь безопасна. Чукчи пьют кровь оленей, чтобы согреться и чтобы цинги не было, там вроде как витамины.

– Откуда ты это знаешь?

– Так, читал где-то.

Гррах напился и зажал пальцем рану. Затем огляделся, вытер усы и, посмотрев на ребят, кивнул, мол, подойдите. Мальчишки в несколько быстрых шагов оказались возле вождя.

– Пейте, – и убрал палец. Кровь вытекала толчками и скатывалась по шее убитого животного. – Ну! – прикрикнул Гррах. Вовка припал к ране и сделал несколько глотков, чуть не подавившись теплой солоноватой жидкостью. Артем, не соображая, что делает, тоже подставил рот под уже тонкую струйку и, подавляя рвотный рефлекс, проглотил.

– Настоящий мужчина должен пить кровь зверя! – Вождь оскалился, – Шаман говорит, что душа животного в его крови. Человек выпьет кровь зверя и заберет его силу!

Охотники, положив животных на спину, начали снимать шкуры. Артем с Вовкой под руководством Гарра снимали шкуру с одного из оленят.

– Не могу, – сморщился Артем – умом понимаю, что надо, а не могу.

– Это всего лишь пища, – уговаривал себя Вовка, решительно подходя к туше. Сделав два надреза на ногах, как показал Гарр, он резко отвернулся и его вырвало.

Гарр, усмехаясь, закончил снимать шкуру, аккуратно удалил внутренности, затем, отделив от кишок сердце, легкие, печень и желудок, сложил их обратно.

Дети Рыси тащили к стоянке плотно скатанные шкуры. Охотники, с трудом дотащив туши животных до стоянки, ушли отдыхать, а женщины и подростки принялись разделывать и запекать туши. Опять все объелись.

– Представляешь, Аришка, – взахлеб рассказывал Артем, – у охотников есть место, где они приносят подарки духам степи и проводят ритуал пробной охоты. Вот! Мы сегодня принимали в нем участие. Вот только откуда Гррах узнал, что сегодня будет стадо оленей в степи?

– Да они пасутся где-то за теми холмами, с южной стороны, – махнула рукой девочка, – и почти каждый день ходит к реке. С холма далеко видно.

Мальчишки удивленно переглянулись и рассмеялись.

– И вообще, – Аришка пожала плечами, – женщины тоже приносят дары духам, которые помогают в собирательстве. Мы каждый раз идя из степи обратно задабриваем их. Недалеко от этой стоянки есть нора. Вот там и поселились духи. Женщины всегда оставляют немного растений или корешков. Для духов35.

*            *            *

Вечером Артем, как всегда, отправился к реке за водой. Наполнив обе бутылочки, он уже сделал несколько шагов в сторону стоянки, как дорогу ему преградил Акарг, невысокий, широкий, опасный. Ухмыляясь, он стоял на тропинке, его и так маленькие глазки, сузившись, превратились в щелочки, в руке он держал костяную дубинку, утыканную осколками той же кости и тонкими пластинками камня.

– Трусливый шакал! Твоего брата нет рядом. Ты без него ничего не можешь, – заржал он.

Артем отложил бутылки в стороне и оценил расстояние до противника.

«Дубинка – это плохо, – подумал он, – Вовка показывал приемы против человека с палкой. Можно попробовать. Но надо ждать, пусть он первый нападет».

И Акарг напал. Замахнувшись дубинкой, он бросился на Артема, целясь тому в голову. Когда дубинка стала опускаться, Артем шагнул в сторону, уходя от удара, но все же недостаточно быстро, и противник, уже не имея возможности изменить направление удара, все же вскользь по касательной достал его плечо не шипованной частью. Острая боль прострелила левую руку, и та мгновенно отключилась, повиснув плетью. Акарг пролетел вперед, не встретив сопротивления, и чуть не свалился в воду. Разозлившись, он развернулся и снова, как бык ринулся на врага.

«Затягивать нельзя, он сильнее меня», – мелькнула мысль, и Артем бросился навстречу, противник на мгновение сбился с шага, а мальчик уже поднырнул ему под руку, вывернул ее, выхватил дубинку и остановился.

Акарг, не ожидая такого развития событий, снова пролетел вперед и пропахал носом песок. Кое-как приняв вертикальное положение, он, тряся головой и вытирая разбитый нос, попытался сфокусировать взгляд на мальчике.

– Что тебе от меня надо? – выделяя каждое слово, спросил Артем, – чего ты ко мне прицепился? Я не хочу тебя убивать или калечить. Роду нужны живые и здоровые охотники.

– Ты чужак. Слабый. Ничего не умеешь. Ты не мужчина, – процедил сквозь зубы Акарг.

– Убийственный аргумент, – хмыкнул Артем. – Пойдем наверх. Нас скоро будут искать. Я не хочу с тобой ссориться. Слушай, а ты можешь научить меня драться дубинкой? – вдруг, сам от себя не ожидая такого, быстро спросил Артем.

Акарг «завис». Он долго стоял, переваривая речь мальчика, наконец протянул руку к дубинке, и Артем осторожно передал ему оружие. Акарг уже без злости посмотрел на чужака и, развернувшись, молча стал подниматься по тропинке. Плечо жгло как огнем, Артем скривился, поднял бутылки и поспешил к своим. Левая рука все еще не отошла, и он, морщась от боли, плюхнулся на землю перед шалашом и стал рассказывать о приключении.

– Похоже, у тебя вывих, – с тревогой заключил Вовка, ощупав плечевой сустав друга, – сбегаю за Шаку, – и припустил к хижине аборигенов. Шаку осмотрела плечо и, сев напротив, взялась за кисть и осторожно потянула руку мальчика вперед и вверх. Артем скрипел зубами, но терпел. Затем что-то щелкнуло в плече, и острая боль пропала. Шаку велела Аришке привязать руку брата к телу и ушла.

Аришка все это время с тревогой наблюдавшая за манипуляциями Шаку, быстро достала из рюкзачка рубашку брата, оторвала рукав и, разрезав его аккуратно повдоль, подвесила больную руку:

– Горе ты мое, – совсем по-взрослому вздохнула она, – отбой, братики.

Четыре дня обитатели стоянки объедались и занимались выделкой шкур. Вовка продолжал занятия, Артем старался не беспокоить руку и доставал разговорами Шаку. Аришка сшила всем что-то типа штанов на холодное время: две шкуры сшивались так, чтобы можно было их надеть на ноги, а затем просто привязывались к поясу.

*            *            *

Еще два раза мужчины ходили на охоту, брав с собой Вовку. Плечо Артема зажило, раненые охотники поправились. А на следующий день произошло второе событие, нарушившее мирную жизнь людей.

С рассветом охотники вышли со стоянки и направились в сторону водопоя животных. Проходя мимо останков мамонта, подростки увидели начисто обглоданные кости, горой возвышавшиеся над степью.

– В костях скелета можно построить целый дом, – хмыкнул Артем,

– Если бы он находился не на тропе, так бы и сделали, а тащить такую махину к стоянке – неблагодарное дело, – ответил Вовка, – хотя… можно кое-что постепенно перенести, бивни, например.

– Ты что? Каждый бивень килограмм по сто, наверное, – засомневался его друг.

– Тихо, – мальчики увидели, как Гррах поднял руку вверх и все остановились, настороженно всматриваясь вдаль. Затем глава охотников разделил группу на две части. Сам вместе с тремя мужчинами пошел вперед, остальным приказал следовать за ними на расстоянии.

– Что случилось? – зашептал Артем.

– Смотрите, следы. Бизон. – Кагар пошел рядом с ребятами, – копыта проваливаются, – он ткнул пальцем в довольно глубокие ямки, – идет медленно, старый. Ранен, – он присел, а затем повел рукой в сторону и шагнул в том же направлении. – Здесь. – Вдоль тропы четко прослеживалась цепочка довольно крупных следов. – Волки. Идут рядом. Там тоже, – он махнул рукой на другую сторону тропы. Пройдя еще немного, охотник заулыбался: бизон почуял опасность.

– Как ты узнал?

– Он побежал, – хмыкнул молодой охотник.

– Почему?

– Ветер переменился.

– И что?

Кагар с недоумением посмотрел на Артема:

– Волки. Запах.

Артем, ничего не понимая, присматривался к следами, и вдруг:

– Я понял! Вот здесь расстояние между следами сразу стало больше. И волки тоже побежали. А почему волки, может быть, это собаки?

– Волки, – уверенно ответил охотник, – у волка лапа такая, – он вытянул ладонь лодочкой, сблизив пальцы, – у собаки такая, – согнул пальцы руки, округлив кисть.

Охотники продолжали идти вдоль цепочки следов.

– А волки не торопятся. – Вовка тоже внимательно рассматривал дорожку, проложенную волками.

– Почему волки? Это один волк. – Артем еще раз присмотрелся к отпечаткам лап.

– Нет, стая, семь волков справа, восемь – слева. – Охотник подкреплял свои слова пантомимой, и, конечно же, право и лево он показывал рукой, а количество волков – на пальцах. – Бегут в стае, всегда по следам вожака. Все думают, один волк.

– А впереди еще столько, – он раскрыл ладонь, – волки всегда нападают стаей36.

– Впереди засада? – Артем чуть не споткнулся. – Зачем тогда Гррах ведет нас туда, ведь там куча волков!

– Он вожак, – просто сказал охотник.

– «Жираф большой, ему видней»37, – пробурчал Вовка.

Вдруг на пару секунд все охотники застыли на месте. Казалось, застыл даже воздух – ни шороха, ни звука, ни дуновения. И тут же краткий миг тишины разорвал хриплый лай и вой собак. Почему собак? Мальчишки как-то поняли это, на интуиции, и в то же мгновение осознали, что там впереди происходит что-то ужасное. Акарг с ножом в левой руке и дубинкой в правой бросился вперед, остальные устремились за ним.

Ребятам не оставалось ничего, как поспешить следом. От страха ноги были как ватные, жуткие звуки схватки, а там происходила именно схватка, парализовали все тело. Перед ними открылось ужасное зрелище. Посреди поляны лежал мертвый бизон, но на него никто не обращал внимания. Охотники и волки дрались с огромной стаей собак. Невысокие, черные с рыжими полосами, горбатые, низко рычащие, из раззявленных пастей капает слюна, их было так много, что они мешали даже друг другу.

Мощные челюсти волков смыкались на шее жертв, отпускали истекать кровью и рвали следующих. Группа охотников, пришедшая на подмогу, ворвалась в это месиво и начала бить и резать направо и налево. Мальчишкам не дали опомниться, на них бросились сразу пять собак, ничего не оставалось делать, как защищаться.

Вовка почему-то отбросил копье и, схватив первую собаку за голову, зажал ее тело между ног и свернул шею, тут же на него налетела вторая, он разделался с ней уже быстрее, выхватив нож. Пока Артем изумленно смотрел на эту картину, на него наскочили сразу две псины. Мальчик в последний момент отмахнулся копьем и, опомнившись, начал лупить им собак, не понимая, куда попадает.

Друг же прыгнул в самую гущу стаи, кого-то придавил, кого-то полоснул ножом. Он чувствовал, как вонючие пасти рвут его плоть, руки, ноги, метят в горло, сам же колол, рубил, уворачивался, отплевываясь от горячей крови. Рубаху из шкур давно сорвали, она вместе с поясом и рюкзаком была втоптана в землю. Краем глаза мальчик заметил, как одна из собак впилась в горло Грраха, тот упал, и черная волна захлестнула его, а Вовку захлестнула волна ярости:

– На! На! На! – Теперь он замечал все. Вот в ногу Артема вцепилась очередная скотина. – На! – и тварь отлетела, ее короткий визг исчез в звуках боя. Вот Акаргу не хватает рук, чтобы отбиться от кучи горбатых вонючек. – На! На! На! Вот Кагар окружен со всех сторон и скоро упадет под тяжестью вцепившейся в него своры, – На! На! На! – Отцепись, сволочь, – взмах ножа, и впившаяся в ногу собака исчезает под наплывом новых гадин, снова взмах, взмах! Одна из тварей пробирается сквозь кучу тел к Артему:

– Не успею, – у Вовки болезненно сжимается сердце. – Сзади! – орет он, пробираясь к другу.

Тёмка резким ударом древка копья смахивает собаку на нож товарища. И снова:

– На! На! На! – Вовка оскальзывается на мокрой от крови дохлой туше и уже в падении сбивает ножом псину, прыгнувшую на спину Кагара. Охотник быстро кивнул и вновь закружился в смертельном танце. А Вовка вскочил и, увязая ногами в шевелящемся и визжащем месиве, снова начал сеять смерть:

– На! На! На! Шавки поганые!

Казалось, эта вакханалия длилась целую вечность. Наконец враги закончились. В центре поляны все в крови своей и чужой, тяжело дыша, стояли шесть людей и пять волков. Во время боя мальчишки пробились к центру и теперь находились в окружении оставшихся в живых охотников.

– Где мой нож? – просипел Вовка, – нет в руке, наверное, потерял, блин, и руки не чувствую.       Действительно, правая рука не слушалась, но боли не было, потому что был шок.

У Артема правая голень и бедро разорваны в мясо, он уже готов был упасть в обморок, но сознание упрямо цеплялось за реальность:

– Стоять, стоять, стоять, – хрипел он.

Какое-то время ничего не происходило. Затем волки молча отошли к краю поляны и начали зализывать раны. И только теперь в нос ударил тошнотворный запах крови.

– Ну, ты, берсерк, блин, – просипел Артем. Ноги подгибались, он держался только на чистом упрямстве, да и сесть то было некуда, все пространство было завалено телами.

Вовка кое-как доковылял вместе с другом до края поляны, усадил его и сел сам. Адреналин схлынул, все тело охватила жгучая боль, болело все, казалось, не было ни одного живого места.

Люди оглядывали место боя, ища мертвых и раненых. Из 12 человек, вышедших со стоянки, в живых осталось шесть, двое из которых были дети Рыси.

– Я не хочу умирать, – возмущенно и как-то жалобно проскулил Артем, – я домой хочу. –Вид окровавленных людей вызывал в его душе панику.

– Никто не умрет. – Прошептал друг. Уверенности в его голосе не было, но в душе он очень надеялся, что так и будет. Хотя вид ран говорил об обратном.

– Нас Аришка ждет. Что с ней будет, если мы умрем?

Подошел Кагар:

– Надо смыть кровь, – просипел он и направился вслед за другими охотниками в сторону реки, неся с собой свою походную сумку, в которую он переложил какие-то зеленые мотки из сумок погибших. Ребятам ничего не оставалось, как поковылять следом. На берегу Кагар усадил ребят, помог обмыть раны и, стянув края рваной плоти, приложил к ним разжеванную кашицу из каких-то растений и перевязал заранее заготовленными сплетенными из крапивы «бинтами». Оказывается, у каждого охотника в сумке были не только запасные наконечники для копий, но и походная аптечка. Бинтов не хватило, их одолжили у погибших.

Рюкзаки в ходе боя потерялись, мальчишки с трудом разыскали их на обратном пути среди трупов собак. К счастью, бутылки с водой не раздавили. Люди сделали по несколько глотков.

Из туши бизона вырезали заднюю часть и отошли в сторону, после этого уже волки не спеша приступили к трапезе. Мертвых сородичей отнесли к небольшой промоине, аккуратно уложили на бок головой на запад, лицом на юг. Левую руку каждого положили под голову, ноги согнули. Рядом уложили копья и ножи38, затем засыпали землей, сбрасывая ее вниз с вершины. Когда солнце уже клонилось к закату, могила была полностью закрыта, а уставшие люди, еле волоча ноги, побрели в сторону дома. Надо было быстрее уйти с места побоища, так как со всех сторон уже сбегались и слетались падальщики.

Но дойти до стоянки не хватило сил, остановились у скелета мамонта, насобирали сушняка, подстелили обрывки шкур, пропитанные засохшей кровью, и всю ночь по очереди поддерживали огонь. Дети Рыси дежурили первыми, со страхом вглядываясь в темноту. Со всех сторон им чудилась опасность. Странный звук в ночи или потусторонний крик вызывали животный ужас. Артем задремал и тут же в панике проснулся. Ему привиделись огромные зубы, вгрызающиеся в горло, и острые когти, разрывающие тело на части. За полосой огня мелькали не то искры, не то огоньки глаз хищников. Однако звери проходили мимо. Кровь стыла в жилах от хохота гиен. Но в этот раз гиены искали мертвечины. Конца и края не было тех, кто спешил на пиршество. А первобытные люди спали крепко, никто не подойдет к человеку, когда рядом столько еды.

– И как только Киплинг узнал про нас?39 – морщась от боли в израненном теле пробормотал Вовка, впадая в тревожное забытье, время от времени просыпаясь от далеких звуков пирующих хищников.

*            *            *

На стоянке с нетерпением ожидали появления охотников. Как только охранники закрыли проход, женщины бросились к ним, оглядывая раны и молча вытирая слезы, понимая, что больше никто не придет. Мужчины с равнодушным выражением на лицах принимали их заботу. От реки принесли воды и стали обмывать и осматривать раны. Аришка с распухшим от слез лицом молча сидела рядом, время от времени осторожно пытаясь дотронуться до кровавых корок на теле Артема. Она как будто повзрослела за эту ночь. Выражение лица было серьезным, а в глазах застыла такая боль, что мальчишки отворачивались, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Смыв кровь, раненые расположились на площадке перед жилищем, где Шаку уже приготовила инструменты. Женщины, тайком вытирая слезы, растирали в кашицу листья свежего подорожника и лопуха и плели повязки из подсушенных и отбитых тонких стеблей крапивы.

Рваные раны Шаку зашивала костяной иглой, стягивая края сухожилиями. Как успели заметить ребята, иглу и мотки сухожилий женщина нагревала на костяной лопатке, положенной на тлеющие угли костра, а после каждого пациента тщательно обмывала иглу чистой водой из бурдюка. Мужчины морщились от боли, но ни один не издал ни звука. Закончив с наложением швов, Шаку что-то шептала, наклоняясь к лицу раненого, держа в левой руке амулет, искусно вырезанную фигурку медведя, а правой распыляла над телом охотника мелкий, как пыль, белый порошок40.

После «хирургических операций», проведенных Шаку, Кааш наносила кашицу из трав на швы и перевязывала. Когда очередь дошла до Артема, у которого, помимо многочисленных укусов и царапин, две рваные раны находились на правом бедре и одна на плече, он и до того бледный от потери крови, еще больше побледнел. Шаку посмотрела на него и велела Кагару принести деревянную палочку для еды. Сунув ее между зубов пациента, Кагар прижал Артема к себе, а Вовке велел сесть на ноги. Артем извивался как уж, и Шаку не могла даже прикоснуться к ране. Тогда Подошедший Акарг стукнул мальчика кулаком в лоб, а молодой охотник аккуратно опустил потерявшего сознание подростка на землю. Испуганная Аришка вскрикнула и кинулась к брату, но Гаррх остановил ее и сказал, что так Артему не будет больно. Очередь дошла до Вовки. Он стоически терпел, когда Шаку начала зашивать длинную рану на левой ноге, но после третьего стежка, отключился.

*            *            *

Очнулись ребята, лежа на циновках в своем шалаше, рядом дремала уставшая девочка. Возле нее стоял глиняный горшок с водой и лежали в плетеной миске обжаренные на костре стебли хмеля.

Артем попытался подняться, но рана в бедре отозвалась такой болью, что он снова потерял сознание. Три дня метались подростки в жару и бреду, три дня не отходила от них девочка, смачивая салфетки на лбу холодной водой. Гарр и Гуррх приносили еду, меняли циновки. Шаку заходила каждый день, осматривая раненых, проверяла швы, силой заставляла Аришку поесть и поспать, оставляя Гарра наблюдать за состоянием пациентов. На четвертый день осунувшаяся, бледная как тень девочка, уже еле стояла на ногах, когда ребята наконец очнулись, утром брат, а к вечеру его друг. Жар спал.

Уже через неделю, когда раны начали постепенно затягиваться, подростки потихоньку стали выползать из шалаша на свет, пытались помогать по хозяйству. Мужчины все это время на охоту не ходили, занимаясь вместе с женщинами обработкой шкур. Женщины и дети приносили из степи зайцев, куропаток, змей, ящериц. Рыбаки продолжали ловить рыбу. Еды пока хватало. За это время от ран умер один из охотников. Остальные медленно, но поправлялись.

В один из вечеров Аришка подошла к Шаку:

– Это тебе, – она подала женщине маленькую фигурку свернувшейся в клубок лисицы, которую сплела в благодарность за спасение братьев. – Дух твоего имени будет охранять тебя так же, как и дух тотема твоего рода! – Торжественно провозгласила она.

Шаку долго рассматривала фигурку, затем бережно взяла в руки, погладила переливающиеся бусины и медленно надела себе на шею, расположив рядом с потемневшей от времени, грубо вырезанной из дерева, размером со спичечный коробок, фигуркой медведя.

– Ты великая Жаар41, А-ка, я сразу это поняла, только Жаар могут заключать дух ототема в Хаш42.

*            *            *

Артема все эти дни мучил вопрос: что же произошло тогда в степи? Почему Гррах пошел по следу зубра и волков? Откуда взялись собаки? Одним из вечеров после ужина, он подошел к Акаргу и попросил объяснить события того дня. Акарг долго молчал, потом начал говорить:

– Я думаю, вожак хотел обойти место охоты волков. На людей волки нападают тогда, когда нет другой пищи. Летом они пройдут стороной.

– Откуда взялись собаки? – рассуждал он – Это чужие собаки, они пришли со стороны восхода солнца. Собаки, живущие в степи, охотятся стаями по две или четыре руки. А этих было много рук. Они шли по тропе к водопою. У воды можно легко добыть диких лошадей или оленей. Даже великий Отец не мог знать об этом. Если бы они не напали на волков, они напали бы на нас. – Охотник помолчал и, пожав плечами, как бы отвечая на свои мысли, спокойно произнес:       – И тогда мы бы все погибли.

– А почему волки не напали на людей? – спросил Вовка.

– Потому что волки умные и гордые звери. Волки презирают собак. Волки уважают сильных противников.