Читать книгу: «Война с журавлями»

Елена Кивилампи

Шрифт:

«Неужели во всём мире нет других индейцев, кроме нас?»
(Из легенды североамериканских индейцев алгонкинов)

Издание электронной книги:

Проект электронного книгоиздания «Атанор» (atanor-ebook.ru)

2022

Часть I
Казус белли

Глава 1
Машина времени

Было это давно, а может, совсем недавно: в лето 7498-е от сотворения мира по византийской эре, а по нынешнему календарю – в августе лихого 1990-го года. В тот месяц на небе зажглись и погасли три новых «звезды в виде копья», грозившие стране великими потрясениями накануне неведомого века; но не они вели научную экспедицию, и никто из учёных не увидел в них дурного знака. И только «вещий Олег» с первого часа поездки томился смутным предчувствием беды или крутого перелома в своей молодой жизни.

Места эти ещё издревле слыли загадочными, зловещими и колдовскими. Неспроста царь Иван Васильевич во время оно призвал к себе двоих карельских волхвов, дабы те предрекли день его кончины, когда жителям Древней Руси явилось грозное знамение в образе другой «кровавой, хвостатой звезды». Однако Олег как убеждённый атеист отказывался верить в злые чары и не боялся встречи с гробовой змеёй. На такой случай он был обут в новые резиновые сапоги ленинградской фабрики «Красный треугольник» – их вместе с курткой-штормовкой он привёз тем же летом из студенческого стройотряда.

Олег ехал на откидном сиденье у заднего борта семиместного УАЗа, лицом к лицу с Нестором Владимировичем – неформальным предводителем их научной миссии. Впереди них на заднем диване автомобиля уже много часов скучали жена профессора – Яна Лаврентьевна, их пятнадцатилетняя дочь Аля и десятилетний сын Руслан по прозвищу «анфан террибль». A пассажирское кресло справа от водителя занимала Лиза Богомазова, в ту пору – студентка пятого курса филфака и невеста Олега, носившая в их походе звание «штурмана команды очконавтов».

По меркам исторической науки, эта северная земля была намного старше библейского мифа: двенадцать тысяч лет прошло с тех пор, как с поверхности архейского щита схлынули морские воды и отступили ледники, обнажив его камни для резца первобытного художника. Спустя ещё пять или семь тысяч лет сюда с Уральских гор и из волжских степей откочевали сами древние охотники и рыболовы, чьи тени, обутые в лыжи и сжимающие в руке гарпун или копьё, до сих пор живут в местных петроглифах рядом с тенями других людей, зверей и бесов. И ровно полвека миновало после окончания Зимней войны, когда поверх брошенной в болото гати была насыпана дорога для катившейся по ней «колесницы времени».

* * *

– Держись, экспедиция! – крикнул Володя и успел сбросить скорость до того, как машина отчаянно запрыгала и закачалась на разбитой грунтовке, словно лодка на штормовой волне.

Пока Володин «козлик», недавно выкупленный вскладчину из плена военной консервации, осторожно прокладывал курс через ямы и ухабы на проблемном участке дороги, мимо него метеором промчался другой УАЗ той же модели, влача за собой пышный инверсионный шлейф сухой пыли веков.

– A что за дорожный знак мы сейчас проехали? – спросила Лиза, обернувшись назад.

– Это, товарищ штурман, был знак «Неровная дорога», – с усмешкой подсказал ей Олег.

– Классический пример ложной пресуппозиции! – воскликнула его невеста и, заметив недоумевающий взгляд шофёра, перевела для него собственные слова: – Это как бы намёк на то, что остальная дорога где-то была ровной.

– Да тут просто пни и коряги торчат прямо из дорожного полотна, – объяснил ей Володя.

– На профессиональном жаргоне это явление называется «корчеход», – сообщила Лиза, поправив очки.

– Надо ж! Столько лет здесь езжу, а слово такое в первый раз слышу, – удивился водитель и добавил, обращаясь ко всем пассажирам: – Ничего, как-нибудь доковыляем! Да на своей пузодёрке вы бы ещё у «креста» на днище сели!

– A кто это мимо нас пролетел? – спросил его Олег. – Аж пламя из-под вожжей пышет! И не жалко ему подвески?

– Так это сам Орлов, прошу любить и жаловать! Это же он вам пропуск в погранзону помог достать.

– A чего он машину свою так не бережёт?

– Ну, знаешь, у богатых свои причуды! Он недавно из армии уволился, приехал с целым галифе денег. Тратить-то, пока служил, было некуда: и мундир с галифе, и довольствие, и билеты, – всё казённое. Разве что в преферанс просаживать. Но он и там выигрывал.

– Что-то вы сами его не слишком любите и жалуете, – заметил Нестор Владимирович.

– Есть немного, – согласился Володя. – Вот вы говорили, будто все люди произошли от Сима, Хама и…

– Иафета, – подсказала Лиза.

– Так вот, этот – точно потомок Хама. Да что я рассказываю – скоро сами всё узнаете.

Олег хотел было спросить Володю ещё о чём-то, но вдруг замолчал, запрокинув голову, – как будто ему стало трудно дышать. Его визави посмотрел с удивлением: в отличие от Нестора Владимировича (тот в свои сорок с небольшим был полноват и к тому же курил по полторы пачки сигарет в день), Олег был подтянутым молодым человеком и не имел вредных привычек, от каких в его годы могла бы развиться одышка. Да и повод для волнений в той поездке у профессора был куда более весомым, чем у всех его попутчиков вместе взятых.

– Что, укачало? – спросил он Олега вполголоса.

Тот отрицательно покачал головой.

– Ну что за детский сад? Чего стесняться-то? – так же тихо упрекнул его Нестор, а затем бросил взгляд на своих детей.

– Ты потерпи, детка, скоро уже приедем! – сказал он дочке, потрепав её по волосам через спинку дивана.

– Во! – обратился Руслан к матери с показной обидой. – A обо мне, подкидыше, даже не вспомнил!

– Вот несносный ребёнок! – невозмутимо сказала на это Яна Лаврентьевна.

– Да мы бы давно уже были на месте, если бы курили в машине, – заметил Володя.

– A если бы мы ещё и пи́сали в машине… – подхватил Руслан.

– Ты бы лучше помолчал, а то с тобой и вправду недолго в машине оконфузиться! – рассмеялся его отец и обратился к водителю: – Владимир Алексеевич, давайте остановимся на пару минут! Перекурить, ноги размять и ещё кое-что сделать.

Володя охотно кивнул в ответ, затормозил на обочине и спрыгнул на землю, прихватив с торпедо пачку «Беломора» и коробок спичек с самолётом-этажеркой на этикетке. Он обошёл машину чтобы помочь Лизе спуститься с высокого порога внедорожника, но Олег его опередил и первым подал руку своей невесте.

– Что с тобой? – спросила та, заметив, что Олегу не по себе. – Может, отравился чем-нибудь? A я тебя предупреждала: не надо было покупать пирожки с мышиными хвостами в той забегаловке!

– Да нормально всё со мной. Просто дышать стало тяжело, словно кислорода не хватает.

– Ты скажешь, однако! – удивилась Лиза. – Тут же кислорода в воздухе только прибывает с каждым новым километром!

– Ты мне об этом будешь рассказывать? – парировал Олег, к тому времени с отличием окончивший четыре курса химфака. A потом он попробовал отшутиться: – Ну отвык я просто от здешнего раздолья! Так и тянет назад в город, к выхлопной трубе.

Между тем на свежий воздух выбрались остальные пассажиры. Нестор с Володей отошли в сторону чтобы закурить, разглядывая всё тот же однообразный пейзаж, что весь день тянулся мимо окон их автомобиля: таёжный лес по обе стороны дороги, где мощные ели и сосны царили среди худосочных берёз и осин, зимой сгибавшихся в арку под весом снежных шапок на кронах. Тут и там в этот ландшафт врезались русла рек с окончанием названий на «-оя» или «-йоки» и каменные чаши озёр с окончанием на «-лампи» или «-ярви»; на месте бывших стариц зияли прогалины болот, поросшие невысокой травой и вересками клюквы, а из подлеска выпирали гранитные валуны, похожие на пригревшиеся среди мхов яйца гигантского змея.

Водитель экспедиции затянулся своей папиросой, а профессор достал из кармана новую пачку «Кэмела» и фирменную бензиновую зажигалку.

– Богато живёте! – заметил Володя.

– Хотите угоститься? – протянул ему Нестор открытую пачку. – У меня этого буржуйского курева с собой ещё три блока.

– Да нет, я уж лучше свои! A то к хорошему быстро привыкаешь. Вы сами курите на здоровье!

– Вот этот оксюморон! – фыркнул Руслан.

– Оксюморон – игра слов, построенная на сочетании противоречивых понятий, – пояснила Лиза.

– Ты иди лучше, погуляй! Не вертись тут, не дыши дымом! – сказал Нестор сыну.

Сын отошёл на несколько шагов, насвистывая дворовую песню и пиная камушки на обочине дороги, – но вдруг вытянул руку и закричал:

– Смотрите!

Все обернулись в сторону болота, куда указывал Руслан: в нескольких сотнях метров, на окружённом топью островке стояла пара серых журавлей, отбрасывая длинные тени в лучах заходящего солнца, – редкие птицы для здешних мест, тем более так близко от границы населённого пункта.

– Да, красота неземная! – восхищённо выдохнула Яна. – Это, сынок, птицы-журавли!

– Мам, а расскажи про журавлей!

– Руслан, я же филолог, не орнитолог. Ты лучше сам про них в книжке почитай, не ленись! Вон, с Али бери пример!

– Вот мне делать больше нечего! Сами читайте! Короче, скучные вы, уйду я от вас! – ответил ей сын одной из своих дежурных реплик.

Яна устало махнула рукой, а Аля сбегала к машине и принесла книгу, которую пыталась читать в дороге, хотя ей мешали тряска и вертевшийся под боком младший брат: это был один из томов сочинений древнеримского историка Плиния Старшего, разумеется, в русском переводе. Девочка быстро отыскала нужную страницу:

– Вот смотри, тут написано: много тысяч лет назад где-то в горах Индии, недалеко от истоков Ганга, жило сказочное племя пигмеев – низкорослых людей ростом не больше трех пядей. И каждой весной, оседлав баранов и коз, вооружившись луками и стрелами, они вели войну с журавлями.

– На греческом языке война пигмеев с журавлями называется «гераномахией», – тут же вставила Лиза. – Это очень древний анекдот, его ещё самому Гомеру приписывают.

– A в чём смех-то? – спросил Володя.

Лиза не поняла смысла его вопроса, пока водитель не уточнил:

– Ты же, вроде, сказала «анекдот»? Только он какой-то не смешной совсем.

– Ах, вот в чём дело! – улыбнулся Нестор. – Да вы просто не поняли друг друга! Анекдот – это рассказ об интересном случае из жизни, не всегда комичный. Это первое, этимологическое значение слова, которое в обиходе уже забыли. A само слово пришло из греческого языка.

– Ну надо же! – прищёлкнул языком Володя. – Чего только с вами, язычниками, не узнаешь!

– Мы не язычники, мы языковеды, – уточнила Лиза. – Хотя в чём-то вы правы: когда-то «язычниками» называли не только идолопоклонников, но и словесников, то есть лингвистов.

– Это ещё что! – заметил Руслан с хитрой улыбкой. – A вот вы знаете, например, как лингвист может отличить самку журавля от самца?

– Как? – спросил водитель.

– Надо птицу напугать.

– И?

– Если полетел – значит, самец. A если полетела – значит, самка.

Все, кроме Володи, рассмеялись над этой бородатой лингвистической шуткой – просто до местного жителя не сразу дошёл её смысл.

– A вот сейчас проверим! – предложил он, набрал воздуха в грудь, сложил рупором ладони и закричал: – Э-ге-гей!

Птицы развернули свои огромные крылья с чёрной окантовкой на маховых перьях, взмыли в воздух и начали медленно набирать высоту, пока не скрылись за кромкой леса.

– A куда они полетели? – спросил Руслан, проводив журавлей взглядом.

– На ла́мбушку, наверное.

– A что такое ламбушка?

– A это такое маленькое лесное озеро, – ответил за Володю Олег.

– Ты что, тоже лингвист? – спросил его водитель экспедиции.

– Нет, просто я сам родом из этих мест. Родился и вырос в Суоярви, а в соседней деревне каждое лето бывал – у меня там бабка жила.

Тут Володя присмотрелся к нему повнимательней:

– Ну надо же, земляк! A ты, часом, не внучок бабы Дуни Шестовой, царство ей небесное?

– Нет, не внучок, – ответил ему Олег. – Я её правнучек.

Примечания:

1. «КАЗУС БЕЛЛИ» (лат. casus belli) – повод к войне.

2. Эпиграф цитируется по книге Льюиса Спенса «Мифы североамериканских индейцев». Перевод с английского Л. А. Игоревского. – М.: «Центрполиграф», 2006. – 334 с.

3. «МАШИНА ВРЕМЕНИ» (The Time Machine) – роман Герберта Джорджа Уэллса (1866–1946), опубликованный в 1895 г.

4. «В тот месяц на небе зажглись и погасли три новых „звезды в виде копья“…»: в августе 1990 г. были впервые открыты кометы Вилда 4, Шумейкеров-Леви 4 и Мюллера 3; впрочем, в другие месяцы и годы астрономы открыли немало других новых комет, так что связь между появлением этих небесных тел и социально-экономическими потрясениями в СССР научно не доказана.

5. «…звезда в виде копья» – цитата из «Повести временных лет» (ок. 1110–1118 гг.).

6. «…кровавой, хвостатой звезды»: цитата из трагедии «Смерть Иоанна Грозного» (1866 г.) Алексея Константиновича Толстого (1817–1875).

7. Анфан террибль (фр. enfant terrible) – «несносный ребёнок».

8. Зимняя война – война 1939–1940 гг. между СССР и Финляндией.

9. Пресуппозиция – компонент смысла текста, предварительное знание, которое может быть подразумеваемым, а не выраженным словесно.

10. «Да на своей пузодёрке вы бы ещё у „креста“ на днище сели!»: «крест» – перекрёсток двух дорог (местный жаргон).

11. О гераномахии в первоисточниках: Гомер. «Илиада». Песнь III. 2; Плиний Старший. «Естественная история». Том VII. 26; Ювенал. «Сатиры». Книга V. 167.

12. Суоярви – город в юго-западной части Республики Карелия.

Глава 2
Медведь

– Места у нас тут тихие, спокойные, – рассказывал Володя после очередной остановки за границей ойкумены, когда экспедиции снова пришлось разделиться по гендерному признаку. – Народ в основном мирный…

– Не то что наша лиговская шпана! – вставил Руслан.

– A тебе откуда знать? – удивлённо спросил его отец. – Ты что, с лиговской шпаной общаешься?

– Пап, ну как ты мог обо мне такое подумать?! Я ж в натуре интеллигент!

– Ты, наверное, хотел сказать «по натуре»?

– A ты не цепляйся к словам!

– Работа у меня такая – к словам цепляться. A ты смотри у меня!..

– Ну ладно, папа, и вправду не придирайся к ребёнку! – заступилась за сына Яна. – Может, это просто дословный перевод с латыни: in natura.

При этих словах своего научного руководителя Лиза не сдержалась и прыснула со смеху, зажав рот ладошкой.

– A ты, Руслан, не перебивай старших! – продолжила Яна Лаврентьевна. – Простите, Володя, вы что-то хотели нам рассказать?

– Я хотел сказать, что народ у нас мирный, хулиганов и шпаны вы тут не встретите. A вот зверья разного хватает, так что далеко не забредайте. И ещё много боеприпасов в лесу лежит с войны – до сих пор находят и мины, и снаряды неразорвавшиеся. Так что под ноги тоже поглядывайте.

– A правда, что в ваших краях медведи ходят по дорогам? – спросила его Аля.

– Конечно, неправда! – ответил ей Володя. – Где ты тут у нас дороги видела? Нет у нас дорог – одно название. Тут и медведь себе ногу сломит… A по лесу, да, ходят. И медведь, и волк, и рысь, и росомаха.

– Понятно! – сказала Лиза. – Тогда будем красться тихо, на мягких лапах.

– Даже не вздумай! – возразил ей Володя. – Наоборот, когда идёшь по лесу, не надо шнурковаться. Пойте, аукайте, кричите – тогда зверь вас услышит и сам уйдёт.

Олег кивком подтвердил его слова.

– Ну вам, туземцам, виднее, – согласилась с ними Лиза.

– Ты скажешь тоже! – обиделся Володя. – Мы тут не дикари какие-нибудь – людей не едим, голыми не пляшем и носы себе не прокалываем!

– Да вы опять не поняли друг друга! – сказал Нестор со смехом. – Туземцы, аборигены – это не обязательно дикари, а просто местные жители, коренное население. Вот, мы у себя в Ленинграде – ленинградские туземцы. A мои коллеги из Москвы – московские туземцы. Так что вы не обижайтесь – просто Лизонька так шутит, играет словами.

– А-а-а… Вот оно что…

– A кто ещё здесь водится? – снова спросила Аля у Володи.

– Да много кого – лоси, лисы, зайцы, глухари…

Но Алю интересовало совсем другое:

– A как же лешие, водяные черти, морской царь? A Глиняный Ванька? A правда, что окно в трясине – это глаз ведьмы, закатившийся в болото? И что в лебедей вселяются души злых колдунов? A ещё есть поверье, будто одно местное озеро наполнилось от слёз старика. A в Ладожском озере до сих пор обитает какой-то неизвестный науке ящер.

– Ну ты и фантазёрка! – рассмеялся Володя. – Да откуда им тут взяться, всей этой нечисти? Разве только те язычники, что до вас тут гостили, – любители всякой мистики-чертовщины, – привезли с собой на хвосте.

– A хочешь увидеть ведьму? – спросил Руслан у сестры, дёрнув её сзади за косу. – Вон туда глянь!

Юный острослов указал пальцем на зеркало заднего вида автомобиля, а Аля замахнулась книгой на своего языкастого брата.

– Ладно, ребятки, не надо ругаться, а тем более драться! – пресёк их ссору отец и добавил, кинув взгляд на заходящее солнце: – A ты, Аль, отнеси-ка лучше книжку обратно в машину! Или ты с нею в лес идти собралась? Да, и на ночь долго не читай, зрение не порти – если так дальше пойдёт, скоро за мной будешь очки донашивать, а потом и за мамой. Или я у тебя и эту, и другие книжки отберу. Вместе с одеялом и фонариком.

– Ну что, – предложил Володя, – как обычно, девочки – на восток, мальчики – на запад?

– A где тут восток? – спросила Яна.

– Там!!! – ответили ей все в один голос, показывая направо.

– Ну ты, мать, даёшь! – усмехнулся Нестор. – Мы же всё время от Ленинграда на север едем, пора бы уже выучить! Но зато теперь я знаю, что подарить тебе на годовщину свадьбы: глобус Карелии!

– Вот сам и будешь крутить свой пёстрый глобус! – надула губы Яна. – Всем давным-давно известно, что Земля не круглая, а плоская: об этом ещё Анаксимен с Анаксагором писали. Они писали, а я читала – причём в оригинале!

– A я тоже, пожалуй, схожу на восток, – заявил Руслан. – Надо же кому-то за девочками приглядеть?

– Я что-то не расслышал префикс: приглядеть или подглядеть? – переспросил его Нестор. – Нет уж, малыш! Давай-ка, двигай на запад, со всеми мужиками!

«Мальчики» помогли «девочкам» перебраться через придорожный кювет и сами отошли на несколько метров в глубь леса чтобы отдать дань природе. Там их пути ненадолго разошлись. По другую сторону дороги из-за деревьев доносилась лиричная песня в исполнении трёх женских голосов a capella:

«Белая ночь опустилась безмолвно на скалы,
Светится белая, белая, белая ночь напролёт.
И не понять, то ли небо в озёра упало,
И не понять, то ли озеро в небе плывёт.

Долго будет Карелия сниться,
Будут сниться с этих пор
Остроконечных елей ресницы
Над голубыми глазами озёр…»

Нестор Владимирович уже закончил справлять нужду и, закатив глаза к небу, застёгивал ширинку, когда услышал за своей спиною хруст веток под чьими-то тяжёлыми шагами. Он резко развернулся и вздрогнул от испуга, увидев перед собой здоровенного мужика, ростом выше него на две головы и раза в два шире в плечах. Но дело было не только в габаритах пришельца: лицо его было хмурым и недобрым, с грубыми чертами, про какие принято говорить «словно вырублены топором». К тому же он был не просто мрачен и небрит – по нетвёрдой походке и шибанувшему в нос резкому «выхлопу» можно было догадаться, что напугавший профессора лесной гоблин был сильно пьян.

– Ты хто? – спросил он Нестора с явным вызовом в голосе.

– Я учёный из Ленинграда, – ответил ему тот не слишком уверенным тоном и зачем-то добавил: – Лингвист, специалист по финно-угорским языкам. Диссертацию защитил на материале местной топонимики.

Не поняв и половины услышанного, «туземец» огорошил профессора новым вопросом:

– A я хто?

Нестор Владимирович не даром ел свой хлеб и обычно не лез за словом ни в карман, ни в словарь – но тут он вдруг растерялся, не найдя, что ответить на этот явно провокационный речевой акт. Олег с Володей подтянулись поближе, хотя даже втроём они вряд ли смогли бы справиться с этим великаном, реши он затеять ссору. Профессор молчал, размышляя над только что услышанным прагмалингвистическим парадоксом, и тут вмешался Руслан:

– Кто-кто… Туземное инкогнито́!

Нестор Владимирович на всякий случай взял сына за плечи и спрятал за свою спину. Мужик смотрел на них обоих сверху вниз мутным взглядом, и пока он переваривал новую порцию словесной информации, к нему обратился Володя:

– Ты, Медведь, давай! Иди уже, куда шёл! Не ищи себе тут заводок!

– Да, только не направо, – добавил Руслан (а Олег в это время прикидывал, не пора ли метнуться через дорогу на выручку «восточному гарему»). – A не то сам в штаны надуешь от визга. Туда наши девочки пошли, тоже по мокрому делу.

Медведь смерил мальчика хмурым взглядом своих почти бесцветных, глубоко посаженных, слегка раскосых глаз, затем развернулся и ушёл обратно в лес, что-то бормоча себе под нос и помахивая тяжёлой, как кувалда, рукою.

– Какое одухотворённое лицо! – заметил Нестор, сам едва переведя дух.

– Да уж, – согласился Олег. – Живая иллюстрация к поговорке: «Сила есть – ума на надо».

– A ты, оказывается, тот ещё мастер слова! – сказал профессор своему находчивому сыну. – Только ты в последнем слове ударение не на том слоге поставил.

– Ещё бы немного, пап, и он бы тебе самому ударение поставил – под глазом! – ответил Руслан.

– Ты, парень, больше так не шути! – предупредил его Володя. – Это ж был Витька Кархунен! Он как раз за мокрое дело отсидел – только недавно освободился.

– Да ну? – удивился Олег.

– Ага! Сначала пил по-чёрному, пока бесы с потолка падать не начали. A потом двоих наших положил насмерть голыми руками. Чего-то там не поделили спьяну.

– A как он тогда оказался в погранзоне? – снова удивился Олег.

– Как, как… Сам видишь, какой нынче в стране бардак творится! Знаешь наверняка, какая буза у нас на верхах готовится.

– Это вы про декларацию о государственном суверенитете республики?

– Про неё, родимую… Если так дело дальше пойдёт, то и граница скоро совсем в другом месте ляжет.

– A что вы сами об этом думаете? – спросил Нестор Володю.

– A чего тут думать? Нам терять нечего – хуже всё равно уже не будет. A то ведь что получается: в лесу живём, а дерево спилить не можем чтобы крыльцо гнилое поправить – права такого, видишь ли, не имеем! Им же из Москвы виднее, где пилить, когда и где рыбу ловить. У них там большая политика! A нам-то как жить? В магазинах давно шаром покати… Нет, мы ещё как-нибудь прокормимся: грибы, ягоды, рыбка, молоко козье да мёд олонецкий. A вот как вы у себя в городе будете крутиться-выживать?

– Ну, вас послушать, так мы сюда не из Ленинграда, а прямиком из голодного революционного Петрограда прибыли! Да никто у нас не бедствует, просто у страха глаза велики.

– Да, конечно, с чего вам бедствовать, когда каждый месяц посылки с гостинцами из-за границы!

– Ну, по правде сказать, далеко не каждый месяц. Просто мои коллеги из Финляндии помогли нам снарядиться в экспедицию, – объяснил Нестор. – …Ладно, что-то заболтались мы тут. Давайте-ка назад выдвигаться, пока наши дамы нас не хватились!

* * *

– A мы в лесу Медведя встретили! – объявил Руслан матери, когда все члены экспедиции снова воссоединились на большой дороге.

– Хватит выдумывать! – отчитала его Яна, но потом, заметив, как изменился в лице её муж, спросила с тревогой: – Что, правда встретили медведя?

Нестор поспешил её успокоить:

– Ты слушай его больше, Ян! Он же у нас известный мастер художественного свиста. Это просто прозвище такое у одного местного жителя. Хотя, если честно, лучше бы мы настоящего медведя встретили.

– A откуда у него такое прозвище? – спросил Руслан.

– Ну ты ж его видел! – ответил ему Володя. – Вылитый Потапыч!

– Я думаю, тут дело не только во внешности, – заметил Олег. – Просто «карху» по-фински означает «медведь».

– Всё верно! – подтвердил Нестор. – A наш Олег, оказывается, не совсем забыл язык своих предков! Хотя и пылко убеждает нас в обратном.

– Не обольщайтесь, Нестор Владимирович! – тут же разочаровала его Лиза. – Это он не язык предков вспомнил, а этикетку на банке с финским пивом.

– Надо же, как просто ларчик открывался! – рассмеялся профессор. – Кстати, а этот Кархунен случайно не родственник нашей Анны Егоровны? Или просто однофамилец?

– Да у нас тут полрайона таких однофамильцев, – ответил Володя. – A Витька – да, вроде, племянник её двоюродный или что-то в этом роде.

– Так вы же говорили, будто она одинокая совсем?

– Так и есть. Уже лет сорок живёт одна на хуторе с козой.

– Неправда, козы столько не живут! – возразил Руслан.

– A у неё и живут, и доятся. Она же ведьма!

Тут Аля посмотрела на Володю с интересом и лукавством:

– Ну вот – надо мной смеялись, фантазёркой назвали! A сами, оказывается, тоже верите во всякую мистику-чертовщину!

Однако их водитель, уличённый в противоречии девочкой-подростком, ничуть не смутился:

– Ну ты сравнила тоже! Одно дело – всякие водяные с домовыми, и совсем другое – наша баба Нюра! Её даже Орлов чурается, хотя он сам себе – тот ещё злой колдун. Вроде, не одну войну прошёл, ни Бога, ни чёрта, ни медведя не боится – а её боится.

– A что же они не поделили? – спросила Яна.

– Так она вообще ни с кем ужиться не может. Как это говорят… – Володя с трудом подобрал нужное слово, – нелюдимая она у нас. Ни с кем из соседей не ладит. Да, нелегко вам с нею придётся – у тех городских, что до вас тут гостили, так и не получилось из неё ничего вытянуть. Уехали ни с чем, несолоно хлебавши.

– Ну нам-то от неё совсем другое нужно, – заметил Нестор. – Как-нибудь договоримся, в конце концов, не враги же мы ей?

– Как будто мы ей враги! – пожал плечами Володя и тут же спохватился: – Ладно, давайте уже, поехали, если хотим засветло добраться! Мне-то что, я почти дома, а вам ещё на новом месте обживаться. На графских, так сказать, развалинах!

Примечания:

1. «МЕДВЕДЬ» (1888 г.) – пьеса Антона Павловича Чехова (1860–1904).

2. «…до сих пор находят и мины, и снаряды неразорвавшиеся»: их находят и тридцать лет спустя. Так, 9 сентября 2020 г. сотрудниками МЧС на территории Суоярвского района была изъята целая авиабомба АО-8. Обнаружение других видов боеприпасов в этом и соседних районах – хотя и чрезвычайное, но не редкое событие.

3. Анаксимен Милетский (585/560 – 525/502 до н. э.) – древнегреческий философ.

4. Анаксагор из Клазомен (ок. 500 до н. э. – 428 до н. э.) – древнегреческий философ, математик и астроном.

5. «Белая ночь опустилась безмолвно на скалы…»: песня «Карелия» (1963 г.), автор слов – Ким Иванович Рыжов (1931–1999).

6. «Это вы про декларацию о государственном суверенитете республики?»: декларация о государственном суверенитете Карельской АССР была принята 9 августа 1990 г. в рамках «парада суверенитетов», но не имела политических последствий.

7. «Это он не язык предков вспомнил, а этикетку на банке с финским пивом»: Karhu – финский пивной бренд, известный с 1929 г. На этикетках банок и бутылок изображена голова бурого медведя.