Читать книгу: «Зверь на Юге пробудился», страница 2

Начало путешествия. Северный Слой.

Первые дни узник почти не напоминал живого человека. Казалось, что он даже не шевелил глазами. Они, как два мёртвых ледяных осколка, всегда смотрели строго вперёд. Он не оборачивался на разговоры, которые вели между собой кадетка и учитель, не вздрагивал от резких звуков, даже не понукал бослохода – тот медленно плёлся вслед за двумя своими товарищами, мерно переставляя мохнатые копыта размером со средний тазик. Седок только покачивался в такт движению.

На привалах тоже смотрел в одну точку. Причём, как он её выбирал, было не ясно. Это могли быть камени, что-то в небе, шкура бослохода, учитель. Эррин такой сомнительной чести ни разу не удостоилась.

Вечером Годдард неизменно таращился на костёр и придвигался ближе всех к огню, рискуя подпалить ноги.

И за все это время он не подал голос ни разу. Эррин пришла в голову забавная мысль, что у безумца оставался в запасе десяток слов, и он все их потратил на приветственные речи. Девушка даже фыркнула, едва сдержав смех, быстро осеклась, взглядом выхватив спутников. Но этого словно никто не заметил.

Ситуация Эррин более чем устраивала. Первое время она постоянно ловила себя на попытке занять такую позицию, когда между ней и безумцем оказывалась невысокая фигура Ролли. Понимала, что это никуда не годится, но ничего не могла с собой поделать. На третий день она немного расслабилась и стала было думать, что путешествие выйдет не таким страшным, как ей представлялось.

А потом Годдард заговорил. Просто и внезапно. Только ехали, каждый в своих думах, как вдруг тишину разрезал его надтреснутый голос:

– Значит, ты, Берти, теперь преподаёшь.

Эррин сильно вздрогнула и не сдержалась:

– Ох, трещина!

– Не трещина, Рыжик. Всего лишь старина Годдард.

– Я не собака, чтобы давать мне клички, – сказала она твёрдо, но маг уже потерял к ней всякий интерес. Он ждал ответа от Ролли.

– Верно, Дар. И уже очень давно. В Главной Академии Магии. Она теперь располагается в Центральном Слое, в столице. Уже, наверное, выпусков пятьдесят за плечами. Курирую факультет и преподаю магию созидания.

– Думал, ты поддерживаешь Ось.

– И это тоже. Особенно сейчас. Когда Зверь просыпается, Ось кренится довольно сильно, поэтому все магические силы стягиваются в столицу. И я останусь в Бурмине, а вы двинетесь дальше на юг сами.

– Ты не боишься оставлять со мной наедине этого милого хомячка, что сейчас так обиженно фыркает за моей спиной?

– Вообще не боюсь. У Эррин особая магия, и она справляется с ней очень легко. Если надо, она тебя протащит до самого Южного Слоя на парализаторе.

Девушка снова фыркнула и вмешалась:

– То есть вообще никого не смущает, что я вообще-то здесь и у меня полный порядок со слухом?

Мужчины её снова проигнорировали. Словно их разговор выходил за рамки простых слов и имел какой-то свой, непонятный другим подтекст. Такой уровень взаимодействия, где нельзя было упустить и малейшего изменения в поведении противника.

– Ты считаешь, Берти, что проблема может быть только в магии? Она же просто малышка-кадетка, которую сунули в пасть столетнему дракону.

– Я надеюсь, Дар, что ты не настолько безумен, как о тебе говорят.

– О, Берти, я намного более безумен, чем ты можешь себе вообразить!

То, как он это сказал, заставило девушку зябко поёжиться. Она вообще-то сомневалась, что сумасшедшему можно сообщать о его безумии, но, вероятно, Ролли виднее. И ещё она надеялась, что их прошлые взаимоотношения «учитель-ученик» не наложат отпечаток на всю миссию. Но мысленно поставила себе отметку внимательно наблюдать ещё и за своим куратором. А то мало ли что.

«На постой» по-северному

С этого дня стало ощутимо сложнее. Нет, Годдард практически не обращал на девушку никакого внимания, и если разговаривал, то с учителем. Не доставал, не комментировал, не провоцировал. Но он явно изучал окружающую обстановку. Стал замечать всё вокруг. Слушал разговоры, наблюдал за движениями, действиями. Изучал.

Это напрягало. Ей казалось, что Годдард может заметить что-то такое, что не увидит она. Проанализирует и сделает выводы. И если в этом Эррин просчитается, то безумец возьмёт верх.

Когда впереди замаячила деревня, Эррин испытала облегчение. Напряжённые и физически тяжёлые ночёвки под высоченным звёздным небом её порядком вымотали. Она никогда не чувствовала себя в безопасности и практически не спала. Забывалась поверхностной дрёмой, но потом подкидывалась, опасаясь пропустить что-то важное.

Она мечтала даже больше не о кровати, а о стенах. Тех стенах, которые смогут разделить её и Годдарда Безумного хотя бы на время.

О постоялых дворах до самого Полуночного слоя мечтать не приходилось. Но был шанс, что кто-то пустит на постой. По дороге туда их с Ролли охотно пускали, принимая за отца и дочь. Но сейчас с ними был Годдард, который мог выкинуть что угодно.

Они остановили бослоходов и спешились у одного из больших домов. Хозяин вышел на порог, но сокращать расстояние между собой и гостями, он не спешил. Между ними был достаточно широкий двор с утоптанным плотным снегом, и чтобы начать разговор, пришлось бы напрячь голос.

– Я пойду поговорю с ним, – сказал учитель.

– Нет, давайте лучше я, – вызвалась Эррин.

Доверия у неё местный житель не вызывал, но оставаться наедине с безумцем ей не особо хотелось. По ухмылке, которая скользнула по губам Годдарда, она поняла, что её манёвр легко разгадан. Мысленно девушка выругалась. Никак нельзя было давать ему понять, что она его боится. Надо взять себя в руки и начать отстаивать позиции. Иначе, когда они останутся один на один, ей будет невероятно трудно заявить своё право на главенство. А это единственный шанс на успех всей миссии.

Калитка перед домом закрыта не была, и Эррин решила, что может позволить себе зайти на территорию двора. Хозяин дома, стоящий на пороге, взирал на девушку исподлобья, но не зло. Это был крупный коренастый мужчина с бородой, одетый в рубаху и широкие штаны, а плечи покрывала объемная шкура какого-то местного животного.

– Здравствуйте, – учтиво, но без заискивания поприветствовала хозяина девушка. – Мы из Столицы, из академии магии, проездом. Нет принимаете ли вы путешественников на постой?

– Центровики, значит? – голос был грубым и звучал довольно равнодушно. Но по внимательным глазам девушка поняла, что, возможно, что-то и выгорит. – Ну не знаю… Магичить можете?

– Разумеется.

– Защиту от злых духов на дом поставите?

Преодолев желание закатить глаза и объяснить этому недалёкому дикарю, что злых духов, как, собственно, и добрых, не бывает, Эррин ответила:

– Если надо – поставим.

– Отдельная комната лишь одна, – предупредил хозяин.

Мысленно Эррин вздохнула, прощаясь с возможность закрыться от Годдарда стенами и дверьми, кивнула:

– Нас устроит, спасибо.

Загнав бослоходов на территорию двора и по этому случаю затворив калитку, чтобы те не сбежали, хозяин провёл гостей в дом. Жилище для Северян было вполне себе традиционным: тесные комнаты, низкие потолки, чёрные стены, которые в разных местах были завешаны чем-то напоминающим ковры. Печь для такого помещения была маловата на вкус Эррин, и внутри было довольно прохладно. Но у местных жителей терморегуляция была не такой как у пришельцев. Те сами были как печки. Даже просто стоя рядом с хозяином, девушка ощущала исходящее от него тепло. А он был в доме не один.

Высоченная, почти упирающаяся в потолок головой, жена хозяина, напоминала разбойницу. Она быстро собрала на стол, и в этом ей помогала, видимо, дочь – девица на выданье тоже весьма впечатляющих размеров. То, как последняя поглядывала на спутников девушки, несколько напрягало. Вряд ли она и правда хотела их съесть, но какие-то плотоядные планы у неё на них имелись. Эррин слышала: здесь из-за малой плотности населения были частыми близкородственные связи, а чтобы нивелировать их пагубное воздействие, женщинам не возбранялось даже в браке ложиться под случайных путешественников. Поэтому, вполне возможно, хозяйская дочь обдумывала что-либо подобное.

Эррин передёрнуло: представить в постели за любовными утехами ни Бертрама Ролли, ни тем более Годдарда, не выходило.

Ужин был традиционным для Северного Слоя. Миска с хлопьями мха в заливке, тушёные хвосты, зеленоватая жижа, о происхождении которой Эррин предпочитала не знать, и какое-то местное жирное мясо. На нём путники и решили сконцентрировать своё внимание. Оно оказалось довольно неплохим на вкус, хотя жевалось с трудом.

Ролли ел, как обычно, очень мало, а вот аппетиту Годдарда можно было позавидовать. Он словно голодал сто лет. Хотя… наверное, так оно и было. При этом безумец смотрелся за столом словно высокородный господин: не чавкал, тщательно пережёвывал, умело пользовался ножом. Хотя наличие в его руках острого предмета очень нервировало Эррин.

«Защищать дом от духов» отправился Ролли как самый старший. Технически, старшим здесь был Годдард, но годы заморозки словно не отразились на его лице и фигуре. Он смотрелся лет на сорок максимум.

Всё семейство отправилось наблюдать редкое представление в исполнении учителя, а Эррин осталась наедине с безумным узником.

Не повторяя собственную ошибку, она расслабленно откинула голову на стену и лениво через ресницы наблюдала за мужчиной, который не прекращал есть.

Надо сказать, он сильно изменился с того момента, когда на увидела его впервые. Серый цвет уже почти ушёл с его лица, подглазины стали не такие заметные, рытвины и складки, что она сначала приняла за морщины, разгладились. Глаза стали не такими ледяными и светлыми, в них словно кто-то плеснул синей краски. Чёрные волосы, всё так же спадающие к самым бровям, перестали смотреться сосульками и даже как будто немного пошли волнами.

Эррин была вынуждена признать: когда-то давно Годдард мог быть интересным мужчиной. Разумеется, до того, как сошёл с ума и переубивал кучу невинного народа.

Потеряв бдительность, Эррин позволила мужчине перехватить свой оценивающий взгляд.

– Нравлюсь? – тут же с явной иронией спросил он.

– Не особо, – удерживая взгляд Безумного, ответила Эррин.

– Но заинтересовал?

– Не льсти себе.

– Что же ты тогда с меня глаз не сводишь?

– Никогда не видела таких преступников. – Девушка пожала плечами.

– А ты и преступлений таких не видела.

– И не увижу. Сейчас – не то, что сто лет назад. Никто никому не позволит вырезать весь город.

Эррин внимательно следила за реакцией мужчины. Подспудно она хотела увидеть раскаяние или хотя бы дальний отголосок сожаления. Но тщетно. Годдард облизал вымазанный в соусе палец и заметил равнодушно:

– Не вырезать, а сжечь.

– А есть разница?

– О, есть, и большая. Например, в скорости уничтожения.

– В скорости может таиться милосердие, – аккуратно заметила Эррин.

– Ох уже эти маленькие рыженькие хомячки и их вера в прекрасное, – ухмыльнулся Годдард и вперил в неё немигающий насмешливый взгляд.

Но Эррин выдержала его, вернув издёвку:

– Ох уж эти тёмные властелины, уверенные, что мир крутится исключительно вокруг них.

Годдард ухмыльнулся ещё шире:

– Да, называй меня властелином, мне нравится.

На поле словесных пикировок, где Эррин в силу своей природной саркастичности, считала себя профессионалом, Годдард раз за разом доказывал, что он просто изобрёл этот вид поединка. Но дело шло определённо лучше с каждым разом. Девушка обретала уверенность и начинала надеяться, что когда-нибудь сможет выйти если не победителем, то хотя бы сыграть вничью.

Когда вернулся Ролли, на его лице отражалось спокойное удовлетворение, а хозяева, которые, сдерживая свои гигантские шаги, семенили сзади, едва ли не с благоговением посматривали на учителя. Магам споро застелили три больших сундука, оставили свечу с пожеланиями, по местному обычаю, тёмных снов и избавили, наконец, от своего общества.

– Что ты им показал? – негромко, с иронией поинтересовался Годдард. – Развеял дымные шары, что сам же и создал?

– И дымные, и маревное облако, и искажение пространства, – с почти мальчишеским смехом в голосе тихо сказал учитель. – Но как честный маг, ночлег всё же отработал. Повесил на окна защиту от сквозняков, а на схрон поставил отвод глаз. Так что теперь никто кроме хозяев, даже грызуны, его просто не найдут.

– Они вам и схорн показали? – удивилась Эррин.

– Нет, конечно, – широко улыбнулся учитель.

– У Берти отличный нюх находить то, что скрыто от глаз, верно? – усмехнулся Годдард.

И оба мужчины переглянулись так, словно у них была общая тайна. Но Ролли быстро переключил взгляд на девушку:

– Выбирай, где тебе удобнее будет спать.

После того, как Эррин определилась, Годдард придвинул свечу к одной из оставшихся лежанок и устроился на ней, со стоном удовлетворения вытянув длинные ноги. Эррин и Ролли последовали его примеру. Было по-прежнему прохладно, и девушка натянула одеяло почти до ушей.

Когда свеча догорела, в тишине раздался тягучий голос Безумного Годдарда:

– Рыжик, если тебе будет холодно, можешь приходить ко мне, я тебя согрею.

– Дар! – одёрнул его учитель.

– А что? Ты сам хотел? Ну извини, Берти, тут уж как свезёт.

– Может, вы оба заткнётесь и дадите поспать? – резко прервала загорающуюся дискуссию Эррин. Её послушались и настала тишина. Только неимоверным усилием воли девушка сдержалась, чтобы не натянуть одеяло по самую макушку.

Кое-что о гостеприимстве Северян

Утром Эррин слышала, как проснулся учитель, как встал и шуршал одеждой Годдард, но глаз не открыла и не показала, что проснулась. Она немного полежала в тишине и одиночестве, бездумно таращась на трещину в грубо обмазанном глиной потолке. Настроение было подавленное. Конечно, этому немало способствовал холод, телесные лишения и депрессивные серые цвета Северного слоя. Это если отвлечься от главного источника дурных эмоций.

А вот чего-то положительного ей сейчас категорически не хватало.

И тут Эррин вспомнила про подарок, что на прощание сунул ей в руку Тэдди Гор. Она пошарила в кармане и извлекла на свет маленький камешек мутно-жёлтого цвета. Он был тёплым и гладким. А внутри – сгусток энергии. Конечно, совсем чуть-чуть – парень не мог позволить себе отнять у Оси больше, но всё равно это было приятно. И пусть Эррин не могла придумать, чем конкретно этот крохотный энергетический дар сможет ей хоть когда-то помочь, прямо сейчас он ощущался каким-то личным солнцем. А мысль, что кто-то её ждет и правда согревала.

Тэдди, наверное, сейчас представляет, что она с рассвета собирает травки на плоскогорье. Интересно, как бы отреагировал парень, узнав, что на самом деле она пасёт самого Годдарда Безумного.

Кстати, о последнем. Что-то давно Эррин не слышала голосов за стенкой.

Она встала, оправила одежду и вышла.

В общей комнате и правда никого не было. Она вышла на крыльцо и сначала увидела сидящего на ступенях учителя. И лишь потом уже во дворе на утоптанном снегу – Годдарда. Он тренировался. Это была стандартная тренировка боевиков, ещё в академии они с девчонками частенько сбегали посмотреть на парней, чьи крепкие красивые тела уверенно и завораживающе перемещались в пространстве. Обычно это была последовательность движений, жестов и прыжков, которые перемежались обездвиженными позами. И как раз эти мгновения остановки были самыми важными: боевики замирали, чтобы гонять по телу магию. В академии, как помнила Эррин, особые позёры даже раскрашивали импульсы в какие-нибудь цвета, чтобы волна силы струилась по обнажённому мускулистому телу, заставляя девчонок трепетать от восторга.

Годдард был полностью одет. Но главная разница была не в этом: в магических браслетах он просто физически не мог гонять магию по телу. Он исправно замирал в нужных местах, но движения силы не было.

Эррин присела на ступеньку рядом с учителем, который негромко её поприветствовал. Теперь за тренировкой узника наблюдали оба.

– Зачем он это делает? – негромко спросила девушка. – С ограниченной магией это почти теряет смысл.

– Верно, Эррин. Но «почти» – это тот самый допуск, который всегда устраивал Годдарда.

Ролли крепко задумался, и Эррин уже было решила, что продолжения не будет, но он снова заговорил.

– Он всегда любил тренировки и держал тело в идеальном состоянии. Девиц всегда за ним таскалось уйма. А его магическая сила – она просто потрясала. Я восхищался им, и мечтал быть на него похожим во всём, даже в мелочах. Разумеется, до того, как он сошёл с ума. А сейчас… это так странно. Моё тело движется в сторону распада, а он такой же, как был тогда. Он старше меня на десяток лет, но фактически это уже не так… Когда всё произошло… я запечатал все эмоции, что у меня с ним связаны, и поклялся никогда не доставать. Он сто лет был для меня страницей древнего фолианта… Как же так: зверь ещё не проснулся, но уже поставил всё с ног на голову?

– Почему он сошёл с ума?

– Точно этого никто не знает, – по тому, как ответил Ролли, она поняла, что здесь подробностей ждать точно не стоит. Но себе эту мысль отложила, чтобы как-нибудь попробовать разобраться. Ведь если маг сдвинулся после общения со Зверем, не грозит ли ей что-либо подобное. И как это всё повторно перенесёт мозг самого Годдарда. Может ли он стать ещё более сумасшедшим, чем есть сейчас? Хотя, куда уж больше. Или вдруг он сможет стать хотя бы условно вменяемым, то есть чуток поздороветь?

Взгляд помимо воли прикипал в высокой фигуре тренирующегося мага. Пожалуй, это было впервые, когда он её не раздражал и не пугал. Она стала к нему привыкать?

Впрочем, ей бы не хотелось, чтобы мужчина заметил ее внимание к своей персоне, поэтому она начала изучать двор. Довольно большое пространство было огорожено кривым забором. Эррин знала, что лето здесь настолько короткое, что земля даже не успевает просохнуть от растаявшего снега. То есть грядки и выращивание хоть чего-нибудь из земли исключалось. Пространство служило загоном?

Эррин напряглась:

– А где бослоходы?

– Так в сарае, наверное, – неуверенно сказал Ролли, поднимаясь на ноги.

– Ночью снег не шёл, а вход в сарай завален, – напряжённо сказала Эррин. – То есть дверь не открывали как минимум с позавчера!

Остановившийся Годдард заметил:

– Какой внимательный Рыжик.

Но Эррин выпад проигнорировала. Куда они могли деться? Убежать? Это странно и совершенно не похоже на этих ленивых животных. Их задрали хищники? Но тогда были бы следы борьбы. Пространственные карманы на территории Северного не могли создать даже самые талантливые маги, так что и этот вариант отпадал. Одно было ясно точно: без средства передвижения их путешествие грозило затянуться.

До перехода в следующий Слой на бослоходах остался лишь один день. Пешком они потеряют минимум три. Мало того, что Ролли сильно задержится к Оси, так ещё и лишние дни в компании безумца не радовали абсолютно. И ванна… Эррин так надеялась уже поздно вечером качественно поотмокать в ванной!

– Выясню, где хозяева, – сказал учитель и быстрым шагом вошёл в дом.

Эррин оббежала дом вокруг, но по следам на снегу удалось выяснить мало что. Вытоптаной оказалась лишь та дорожка, по которой они и прибыли. Следы животных были совершенно круглыми, и понять, вперёд они шли или назад, не представлялось возможным. Но калитка осталась целой, бослоходы были тяжелыми, а значит, перепрыгнуть не могли. Вывод был один: её открыли.

Рядом скрипнул снег, и высокая чёрная фигура появилась в поле зрения.

– Открой магические браслеты, и я найду твоих зверюшек за пять минут, – сказал равнодушный голос.

Эррин зло на него посмотрела, но ответом не удостоила.

Вышел Ролли и сообщил, что, по словам хозяйки, зверей увёл муж, но зачем – она не знает.

– То есть как – увёл? – возмущённо повысила голос девушка.

– Ну, во всяком случае, они не сбежали, – заметил Ролли. – Как увёл – так и приведёт.

– Если за сто лет не поменялся характер северян, то он, скорее всего, их продаст, – заметил Годдард. – А деньги вам отдаст. Сильно он вчера благодарен был тебе, Берти. Ты явно перестарался. Эти парни благодарят всегда так, что лучше бы просто ножом пырнули в печень.

Эррин подняла на него глаза, но маг, похоже, не шутил.

– Почему ты маяк на зверей не повесил, Берти? – продолжил Годдард.

– Мир давно поменялся, – с долей злости сказал учитель. – Мы не расходуем волшебство напрасно, всё должно идти на поддержание Оси.

– Настолько всё плохо? – Годдард задрал вверх брови. – И как вы докатились до такой жизни? Сними с меня браслеты, Ролли, мне нужно оценить остатки силы. Возможно, у меня всё не так отвратно, как у вас. И тогда я верну тебе всех трёх бослоходов.

Эррин напряглась, опасаясь, что учитель пойдёт на поводу у Безумного, но тот лишь мрачно сказал:

– Обойдёшься.

– Ну и глупо. Тебе всё равно придётся их когда-то снять. На меня эти штуки нацепили ещё в беспамятстве, вдруг я тебе вообще бесполезен?

– Мы оба знаем, что польза твоя не только в твоей силе, правда, Дар?

То, как это произнёс учитель, заставило Эррин сделать ещё одну мысленную зарубку на будущее. На что так явно намекает учитель, что у них за совместные секреты? Слишком много тайн в их экспедиции, и что-то никто не торопится их раскрывать.

И тут Эррин заметила вдалеке фигуры.

– Смотрите! – радостно воскликнула она.

Серые силуэты приближались. Крупные – бослоходов, и помельче – человека, вероятно хозяина. Но по мере того, как они подходили, радость померкла. Бослохода было всего два.

Выяснилось, что Годдард как в воду глядел: одно животное было продано. И хозяин сильно извинялся, что не смог продать остальных. Он искренне верил, что сделал гостям одолжение: до перехода из Слоя в Слой осталось совсем немного, а там зверей пришлось бы просто оставить, не выручив за них ровным счётом ни деньги. Ругаться на него оказалось бессмысленным – он раз за разом объяснял выгоды от сделки и дивился ужасной непрозорливости пришлых магов.

Предложение выкупить средство передвижения обратно тоже не возымело успеха. Северянин, который его купил, сразу же двинулся на дальнее плато. Игра в догонялки, возможно, и принесла бы свои плоды, но неизвестно, сколько дней на это было бы потеряно.

– Ну, что ж, – резюмировал учитель. – Придётся ехать на двух. Бослоходы вполне в состоянии вынести двойную ношу, особенно, если она такая лёгкая, как ты, Эррин.

– Прыгай ко мне, Рыжик, – с глумливой ухмылкой предложил Годдард. – Я буду держать тебя крепко и не позволю упасть.

Перспектива оказаться тесно прижатой к безумному узнику окатила девушку волной ужаса, но она постаралась внешне это никак не показать. Умом она понимала, что должна начинать самоутверждаться и ставить наглеца на место, иначе ничего не получится. Показать, что не боится. И в этом случае как раз правильным было бы согласиться на это предложение. Но язык приклеился к небу и просто отказывался говорить.

– Эррин поедет со мной, – ровно сказал Ролли.

Чувство благодарности и стыда затопили Эррин. Но стыда всё же было больше. «Это последний раз, когда я пасую перед ним, – пообещала она себе. – Самый последний».

Сборы заняли совсем немного времени, и уже скоро путники отправились в дорогу. С двойной ношей бослоходу было идти сложнее, но не настолько, чтобы он начал вызывать жалость. Сидя перед учителем, Эррин думала об этой странности: Ролли она воспринимала стариком, а Годдарда – мужчиной в расцвете. Хотя фактически это было не так. Под чёрным пальто особо не разглядеть фигуры, но разворот плеч узника и осанка даже близко не походили на слегка сгорбленную спину учителя. Чёткая линия подбородка и никакой дряблости кожи на шее, да и заломы на лице, которые при первой встрече девушка приняла за морщины, словно начинали разглаживаться. Это всё невольно наталкивало на разные мысли.

Раз заморозка в тюрьме остановила процесс старения, не значит ли это, что так же заморожен был и мозг? И что для Безумного Годдарда эти сто лет не были целым веком?

Потому что, если это правда, то для него всё это время просто не существовало. Он вышел тем же самым Годдардом, который был схвачен и осуждён. Не успев обдумать свои преступления, осознать и, возможно, раскаяться. А значит, рядом с ними на спине бослохода сейчас покачивался тот самый Безумный Годдард, что совсем недавно спалил подчистую город Виттег со всеми его жителями. И все надежды Эррин на его улучшившееся душевное состояние не имеют под собой вовсе никакой основы.

От этой мысли всё внутри заледенело, и даже приближающееся марево границы Слоев уже не так радовало, как должно бы.