Мой убийца

Глава 2

Кейт уже зашла внутрь, а я около пяти секунд переваривала сказанное. Затем поспешила за подругой, приняв решение срочно расспросить подробнее обо всём, что она знает. Зайдя внутрь, я быстро догнала криминалиста, схватила её за плечо и развернула к себе.

– Нет уж, говори сейчас! Я хочу знать правду как можно скорее. Ты ведь понимаешь, как это всё важно для мен…

Не успела я до конца всё высказать, как к нам подбежал Харпер.

– Кейт, там поступил вызов. Молодая девушка была найдена мёртвой в восточной части парка Виктория. Нашёл тело юноша с собакой, говорит, жертве в глаза воткнули ножницы, – юноша говорил быстро, мы едва улавливали конкретику, но суть поняли.

Криминалист кивнула и пошла в свой отдел, собирать всё необходимое. Я кратко взглянула на Харпера в надежде, что мне тоже можно будет присоединиться. Лучший друг знал, что мне необходим опыт, поэтому без проблем украдкой позволял ездить на места преступления с ним. Коулинз не знал и не знает об этом. А если кто-то донесёт, то и меня, и Харпера ждут большие неприятности.

Мы все запрыгнули в мою машину и поехали к месту преступления. Служебная не уступала моей, но гораздо комфортнее ехать среди друзей. Парк Виктория местами мог напомнить редкий лес. В восточной части, где нашли тело девушки, красовались виды на озеро, которое в свою очередь имело изумрудный оттенок. Такие парки удобнее посещать при пробежке, при свиданиях или при прогулке с семьёй. Однако если стемнеет, то красота приобретает жуткость. Сумерки начнут накрывать редкий лес, окутывая деревья в мрак.

Мы дошли до огороженной полицейской ленты, вокруг собрались зеваки и любопытные личности. Харпер показал жетон, и пару патрульных пропустили нас. Открылся вид на уже посиневшее женское тело. Конечности были раскинуты небрежно в разные стороны, и на них же уже потихоньку просвечивались зоны трупный пятен. Неприятный запах присутствовал, но не резкий. Очевидно, что девушка была убита не так давно. Одета жертва в оранжевое платье с ромашками. Блондинистые волосы были все запутаны и так же раскинуты в разные стороны, а несколько локонов прилипло к окровавленному лицу. Из глазных яблок торчали ножницы. Убийца воткнул их таким образом, что два лезвия были вколоты в оба глаза. Заметно, как сильно текла вязкая и тягучая кровь из впадин. Алые струйки обволакивали щёки и виски жертвы. Несколько мушек садились на глазные яблоки, приходясь по уже запёкшейся крови. Черты лица не были видны за слоем уже потемневшей жидкости. Шея так же была в крови, был виден характерный разрез в зоне артерии, что, судя по всему, и стало причиной смерти.

Я видела многое, но не такое. Настолько зверских убийств не было за последние 10 лет. В голову ударило воспоминание о деле 2012 года. Помнится, тогда жертвы были убиты, а их тела жестоко изуродованы. Фотография, что мне утром дал лейтенант была с изображением семьи. Предполагаемые мать и сын. И все мертвы самым ужаснейшим образом. Я тряхнула головой, чтобы мысли не сбивали меня с толку.

Харпер сразу же подошёл к телу, осмотрев труп полностью с ног до головы. Кейт открыла чемоданчик, протянула мне и детективу перчатки. Затем мы все принялись искать характерные детали и зацепки. Харпер ушёл опрашивать свидетеля, а я и Кейт остались у тела. Мои глаза пробежали по ногам жертвы, заметили царапины. Они были небольшими, напоминали следы от ногтей или маленького едва острого ножика. Такие раны можно получить при неосторожности, допустим, если жертву пытались изнасиловать, и она вырывалась. Ну или убийца специально намеривался сделать ей больно перед смертью. Я склоняюсь к тому, что это царапины, а не порезы. Они более неаккуратные и еле заметные, неглубокие.

Я подняла глаза на руки. Пальцы тонкие, жутко худые. Ногти были покрыты лаком, однако некоторые из них сломаны. Она сопротивлялась. Рука лежала тыльной стороной вниз, поэтому я спокойно могла осмотреть ладонь. Но внимание всё никак не сходило с ногтей. Под ними я увидела засохшую кровь.

– Кейт, взгляни,– я указала ей на руку.

Подруга подошла ближе и осмотрела конечность. Я пояснила, что можно взять экспертизу крови на обследование. Если она не совпадёт с кровью жертвы, то у нас есть небольшая зацепка. Вместе с кровью там можно обнаружить и клетки кожи, если повезёт. Криминалист кивнула и продолжила работать.

В моём кармане зазвенел телефон. На экране высветилась фамилия начальника. Я оглядела всех вокруг. Каждый был занят своим, никто не обращал внимание на меня. Я поднялась и отошла за пределы места преступления.

– Да? – ответила на звонок я.

– Уилсон, где тебя носит?! – грубый голос тут же поднял во мне панику.

– Поступил вызов и я приехала на место преступления, – я решила не скрывать правду, в секретарши всё равно уже не запишет.

– Какой выезд? У тебя так много времени? – сарказм буквально доносил раздражение начальника.

Я проигнорировала его.

– Займись делом Миллера!!! – его крик можно было услышать на другой улице.

После упрёка он бросил трубку. Я вздохнула и пошла обратно.

Кей Миллер – так звали серийного убийцу, что буквально уничтожил всю семью.

Когда я подошла, Кейт и Харпер обсуждали причину и дату смерти девушки. Криминалист оторвала взгляд от блокнота друга и посмотрела на меня.

– Я пойду. Звонил Коулинз, мне нужно приступать к делу сейчас же.

– Хорошо, мы тут закончим. За нас не беспокойся, доберёмся на служебной машине, – Харпер улыбнулся своей обычной очаровательной улыбкой и вернул внимание обратно к работе.

Наши взгляды с Кейт встретились. Её голубые глаза выражали всё то же чувство вины, что и пару часов назад. Затем подруга взглянула на работающего Харпера.

Я развернулась и побрела к машине, села за руль. На заднем сидении лежала папка, которую мне вручили ещё в начале рабочего дня. Взяла её на всякий случай. Она содержала в себе все отчёты по расследованию, была довольно толстой. Меня пустило немного в дрожь. Взяв первую папку, я начала капаться в делах жертв.

Первым листом оказались данные женщины. Элис Коулинз – женщина возрастом около 45 лет, причиной смерти стал удар острой частью топора по голове. Убийца разнёс каждую конечность по комнате. Правая рука лежала на полке с книгами, левая – на туалетном столике жертвы, правая нога была у входа в комнату, левая – на полу у кровати, голова подвешена к люстре за волосы, а тело на столе.

Вторым листом была информация о мальчике. Рон Коулинз – сын Элис Коулинз, возрастом 8 лет. Причиной смерти также оказался удар тяжёлым лезвием в лобную часть. Голова была полностью отделена от тела. Она лежала в телевизоре. Убийца разбил экран и вынул из корпуса содержимое. Он поставил туда голову. Остальные останки были порублены на мелкие части и скормлены собаке, а некоторые органы остались в тазу.

Действительно, это была семья Роберта Коулинза – нашего начальника. Он никогда не афишировал информацию о своих родных даже после смерти. У лейтенанта было двое сыновей – Рон и Кей. С Элис они поженились поздно, поэтому завести ребёнка было проблематично. Однако семья приняла решение усыновить восьмилетнего Кея. И тут судьба подарила им ещё одного сына, но уже родного. Подробностей их жизни никто не знал. Только исчезновение Кея после смерти матери и брата стало ещё одной невероятной историей.

Допросы и другие отчёты указывали на причастность Миллера к делу. Все улики указывали на него.

К каждой страничке были прикреплены подробные фото. Они, конечно, были не очень хорошего качества, но этого и не требовалось, чтобы увидеть весь ужас картины. От одного взгляда на всё это у меня скрутило живот, к горлу подступила тошнота. Я буквально предчувствовала запах этой сгнившей плоти и крови. Тут же закрыв папку, откинула её на заднее сидение и поехала в мотель. Оттуда были опубликованы статьи, в которых содержались описания убийства Рона и Элис. Мне следовало начать именно с этого места, чтобы понять, кто и как решил придать этой истории новую огласку.

Мотель находился в заброшенном районе города. Поселение в этой местности почти иссякло. Заброшенные дома, плохая дорога, тёмные переулки и косые взгляды некоторых прохожих могли заставить съёжиться только от одного вида.

Я поехала в объезд, надеясь, что удастся проскочить мимо пробки, однако и здесь меня подловило ожидание. Часы близились к вечеру. Я поняла, что раньше 19:00 не приеду туда. Так и вышло.

Проезжая жуткие локации, я наконец добралась до мотеля. Солнце уже село. Сквозь густой мрак виднелась только вывеска «Motel», где первая буква держалась на проводах, а вторая мигала. Я вздохнула и выйдя из машины, пошла внутрь. За спиной послышался какой-то глухой шорох. Я достала пистолет и резко развернулась на 180 градусов. Пусто. Послышалось?

Медленно развернулась обратно, побрела к мотелю. Зайдя внутрь, в глаза сразу бросилась стойка регистрации, по богам находились лестницы, а подле них – диваны со столиками. Весь холл был выполнен в бардовом стиле, однако было видно, что здесь едва ли бывают люди. Всё помещение пропитано запахом перегара, сигарет и пота. Едва ли можно было услышать нотки женских духов. Такое заведение точно не для тех, кто хочет насладиться отдыхом и спокойствием. Я подошла к стойке регистрации. Сотрудница слегка облокачивалась о стойку, дремала.

Я дотронулась до звоночка, который своим острым звуком заполнил весь холл. Девушка тут же подпрыгнула и резко начала тараторить заученное приветствие.

– Здравствуйте! Добро пожаловать в…– её слова оборвались, когда она заметила меня.

Я вопросительно выгнула бровь. Девушка озадаченно оглядела меня с головы до ног. Либо здесь не появляются одинокие девушки, либо я выглядела слишком опрятно для этого заведения.

– Чем могу помочь, мисс? – её миловидный голос звучал устало и лениво.

Сама на вид сотрудница была измотанной. Огромные синяки и мешки под глазами говорили о её не первой ночи на работе. Лицо значительно осунулось.

– Добрый вечер, я Сара Уилсон, детектив, – протянула ей полицейский жетон, – мне необходимо осмотреть номер 17.

Отчёты говорили о том, что эту комнату проверили до меня. Как раз из неё, предположительно, были опубликованы статьи.

– Извините, мисс, но полиция уже приходила осматривать этот номер, сейчас он опечатан, – сконфузилась сотрудница.

– Я понимаю. Мне необходим повторный осмотр.

Недолго думая, она повернулась, взяла связку ключей со значком «17» и отдала мне.

– Третий этаж, третья дверь с конца, – сонно пробубнила она, обратно облокачиваясь о стойку.

Я поднялась наверх, на этаже довольно тёмный коридор. Под ногами скрипели половицы. Ощущение, будто я вот-вот упаду. Дверь, как и сказала сотрудница, опечатана. Я аккуратно открыла её, проскальзывая под полицейской лентой. Мне никогда прежде не приходилось одной заниматься осмотром. Обычно рядом был Харпер. Но здесь мне предстояло всё вытягивать на своих плечах. Только сейчас я поняла, как нелогично поступил лейтенант. Отдать дело об убийстве собственной семьи той, у кого за спиной опыт переноса документов и раскрытия хулиганств.

Я тут же тряхнула головой. Времени и так мало, нужно сосредоточиться. Обошла весь номер. Комната довольно маленькая. Не страшная, но и уютом не наделена. Небольшая кровать стояла у стены. По обе её стороны находились небольшие тумбы. Шторы были закрыты. Ничего в буквальном смысле. Номер был чист. Складывалось ощущение того, что здесь и вовсе никого не было. Ни единой складки, ни малейшей детали. Но что лейтенант пытался здесь найти? Если это был и правда Кей Миллер, который по отчётам скрывался 10 лет, то зачем наивно полагать, что серийный убийца станет так непредусмотрительно оставлять зацепки?

То же самое было прописано и в отчёте. До меня здесь также ничего не нашли, тогда с чего бы мне тут что-то отыскать?

Я спустилась обратно в холл. Девушка так же спала. Я стала размышлять о том, что может быть не так в том номере? Единственное, что могло смутить, это шторы. Убийца появился в ночь с 10 по 11 октября. Зачем закрыл шторы? Чтобы никто его не видел, однако вид из окна падал на лес. В таком случае мы точно ищем очень осторожного преступника.

Я снова дотронулась до звоночка, и девушка по рефлексу подскочила, тараторя всё то же приветствие. Однако заметив снова меня, она замолчала, ожидая моей просьбы.

– Мне нужен ключ от номера, который убирали, – медленно проговорила я, чтобы сонная сотрудница вникла в суть моей просьбы.

Она молча смотрела на меня, сквозь пелену сна, затем потянулась за ключами 11 номера. Я не стала спрашивать дорогу, нашла сама. Номера были однотипные, однако здесь шторы были открыты. Значит убийца всё же сам их закрыл. Убедившись в этом, я вернула ключи девушке. На её бейджике было имя «Зои».

– Послушайте, Зои, вы работали в ночь с 10 по 11 число? – вкрадчиво спросила я.

– Нет, работала моя коллега, – зевнув, сказала она.

– А Вы знаете её адрес или телефон? Я бы хотела поговорить с ней.

Девушка заметно напряглась. Её глаза медленно покрылись слезами.

– Что-то не так? – удивилась резкой смене эмоций я.

– Вам ли не знать?! – недавно еле двигающаяся сотрудница внезапно оживилась.

– Не понимаю о чём вы…

– Клара умерла сегодня утром!!! – она прокричала это так горько и сердито.

Я тут же вышла из мотеля, села в машину. Мой телефон зазвонил. Это был Харпер. Я подняла трубку и немного напряглась от того, что сказал друг.

– Мы установили личность той девушки с ножницами в глазах. Это Клара Смит.

***

Приходилось несколько раз окунать перо в алую жидкость, чтобы оно стало поддаваться беспрерывному письму в несколько слов.

Рука неизвестного ныла от боли мышц, стала затекать.

– Ну же…– не выдерживая, шипел он.

Наконец кровь поддалась и буквы стали аккуратно выводиться друг за другом. В перчатках кожа прела, чувствовался дискомфорт.

Неизвестный несколько раз прокручивал в голове то, что нужно писать в блокноте.

Кровь засыхала моментально. У неизвестного не было право на ошибку.

Выводя каждую букву, он ощущал, как за спиной над ним горой возвышается ответственность. Нельзя ошибаться! У него только две попытки…

Тревога обессилила его. Но что, если он ошибётся? Тогда вырвать лист? Нет. последние страницы ещё нужны ему.

По лбу уже потекла одинокая капля пота, медленно скатываясь к переносице.

– Ещё немного, – обессиленно прошептал неизвестный.

Наконец кончик пера поставил точку, которая ещё какое-то время поблёскивала от тусклой лампы.

Осталось оставить блокнот в нужном месте.

Глава 3

– Знаю…– едва слышно проговорила я.

Харпер ещё пару секунд помолчал, затем снова заговорил.

– Кто-то из сотрудников рассказал? Я должен был это предвидеть. А в номере что-то нашла?

– Нет. Слушай, давай потом поговорим? Сейчас мне нужно поехать в другое место, – я имела ввиду само место преступление.

Убийство Кей совершил в собственном доме. Семья Коулинз жила загородом.

– Сара, уже поздно. На часы смотрела? Пока до дома доедешь, уже 11 вечера будет, – проворчал друг.

Я задумалась о словах детектива. Дома меня ждёт сестрёнка и бабушка, стоит приехать пораньше.

– Да, ты прав.

Я предприняла решение съездить на место преступление завтра. Тем более стоит обдумать все факты, что мне доступны на сегодняшний день.

– Не кисни, завтра съездишь. Хочешь, я с тобой поеду? Уверен, тебе моя помощь нужна, – в конце Харпер игриво вытянул слово «нужна».

Я улыбнулась. Лучший друг всегда веселил меня, старался защищать и помогать. В подростковом возрасте я понимала, что его отношение ко мне уже меньше походит на дружеское, скорее на влюблённое. Однако он для меня лишь друг, даже в какой-то степени брат, но никак не молодой человек. Я очень долгое время наблюдала, как это разбивало ему сердце, но ничего поделать не могла. Как бы хорошо не относилась к нему, каким бы чудесным он мне ни казался, я ничего не чувствовала. Ничего. К счастью, со временем Харпер понял, что моё отношение к нему не изменится. Он стал принимать роль «лучшего друга» и «старшего брата».

– Хочешь намекнуть на то, насколько я бездарный детектив? – смеясь, парировала я.

– Ну вот, опять ты всё в свою пользу перевернула. Я имел ввиду совсем другое…

Вдруг слева от меня метнулась какой-то силуэт. На улице было достаточно темно, чтобы не суметь разглядеть тень от деревьев, однако это была вовсе не ветка. Я мгновенно перестала говорить с Харпером, стараясь прислушаться к звукам снаружи. На улице было спокойно, никого.

– Сара? Ты тут вообще? – из тишины был слышан только обеспокоенный голос друга.

– Да, Харпер, я перезвоню, – я сразу же отключилась.

Решила не медлить и всё же поехать домой. Там я появилась действительно поздно. Как только открыла дверь, ко мне подбежала сестра. Она радостно выкрикнула моё имя и обняла меня.

– Ну как вы тут? – я присела, чтобы стать с сестрой одного роста.

– Сара, ты сегодня расследовала убийство? – воодушевлённо произнесла Тори.

Моя сестрёнка очень любит меня, но больше всего ей нравиться справедливость. Именно поэтому эта десятилетняя девочка всегда поддерживала меня. Бабушка запрещает мне рассказывать ей, каким образом я борюсь с преступностью, да и вообще всё, что связано с работой. Она боится, что могу этим сломать хрупкую психику сестры.

– Да. Сегодня занималась ловлей одного очень опасного человека! – прошептала я.

– Ух ты!!! – маленькие глазки загорелись интересом.

Но радоваться пришлось не так уж и долго. В прихожую зашла бабушка. Она сердито посмотрела сначала на Тори, затем на меня.

– Тори, ты почему ещё не в постели? Время уже давно не детское, а тебе завтра в школу! – она старалась кричать не сильно, но весьма убедительно.

Сестра опустила голову и пошла в свою комнату. Я последовала за ней, чтобы уложить, но на полпути меня остановила бабушка.

– Сара, будь так добра приходить домой не раньше 9. А если не получается, то ночуй в отеле! – она сказала это холодно.

Моё сердце сжалось. Я посмотрела ей в глаза и не увидела ни единого намёка на то, что она погорячилась или пошутила. Таких моментов было предостаточно. Бабушка довольно строга, но не без сердца. Она любит нас, просто по-своему. Так же она воспитывала и моего отца. Затем он женился на моей маме, которую бабушка возненавидела. Она владела очень противоречивым и властным характером. А бабушка имела похожие качества в своей натуре, именно поэтому два пламени всегда разгорались сильнее, находясь поблизости. Складывалось ощущение, будто всё, что только могли сделать мои родители и я, ей не нравилось.

– Это и мой дом тоже. Если задержусь на работе, то буду заходить домой тихо, – пыталась найти компромисс я.

– Ты не услышала меня? Позже 9 двери для тебя будут закрыты. Тори ждёт тебя всегда, она никогда не засыпает вовремя из-за твоей работы. Если не уважаешь меня, то хоть о сестре подумай, – проворчала бабушка.

Она развернулась и пошла в свою спальню. Ранило ли меня это? Да. Понимаю ли почему бабушка так себя ведёт? Понимаю. Буду ли я что-то предпринимать? Нет. Наши отношения сложно назвать взаимопониманием и поддержкой. Это тот самый случай, когда оба человека любят и дорожат друг другом, только возможности найти общий язык с каждой попыткой с глухим треском обрываются.

Я зашла в комнату сестры, тихо прикрыв дверь. Тори уже лежала под одеялом, ожидая меня. Я села на край кровати, погладила сестрёнку по голове.

– Сара, не слушай бабушку. Я всё равно тебя ждать буду! – отчаянно проговорила Тори.

Я улыбнулась, но поддерживать слова сестры не стала.

– Нет, Тори, бабушка права. Тебе необходим здоровый и крепкий сон, а с моей работой не всегда можно придерживаться этого правила.

Я заметила, как маленькие тонкие брови сестры тут же сошлись, создавая видимость хмурого личика.

– Но я не могу уснуть без твоих рассказов про то, как ты борешься со злом!

– Солнышко, тебе стоит слушать бабушку, – я старалась выглядеть убедительной, но это не помогло.

– Глупости! Бабушка просто сегодня вся злая ходит! Она просто прочитала что-то в газете, поэтому сегодня много кричит…– её голос стихал постепенно, переходя на шёпот.

Я постаралась успокоить сестру. Вскоре она уснула. Поцеловав Тори в лобик, я пошла на кухню. На столе лежала газета, где огромная статья была посвящена возвращению Миллера.

«В ночь с 10 по 11 октября на форуме “My secret” было опубликовано 2 статьи, которые тесно связаны с событием 10 октября 2012 года. В постах чётко и подробно были описаны действия убийцы от третьего лица. Не является ли человек, опубликовавший эти посты преступником? С этим уже тщательно работает наша местная полиция. И по предварительным данным дело передали молодой сотруднице, новичку, Саре Уилсон.»

Я сморщила нос, когда прочла последние строчки. Журналисты в нашем городе довольно юркие создания, которые нароют наиболее провокационную информацию, чем сами правоохранительные органы. Даже про меня разузнали.

Теперь я понимала, почему бабушка не в духе сегодня. Наверняка, узнала это событие. Когда семью лейтенанта убили, мои родители расследовали это дело. Коулинз не мог участвовать в расследовании, так как его посчитали не готовым к этому. Его семью убили почти у него на глазах, объективность заменяется на злость и жажду мести. Но как проходило расследование мне не известно. Знаю только то, что бабушка очень много ссорилась с родителями из-за этого дела. Она всё твердила, что это расследование их погубит и что оно очень опасно для них. Выходит, была права?

Я выпила стакан воды и пошла спать. На следующее утро бабушка не разговаривала со мной. У меня было время на завтрак, поэтому я сидела со всеми за столом.

Тори была очень маленькой и худенькой девочкой. Этим она не особо отличалась от меня. Мы обе худощавые, у нас прямые волосы и очень бледная кожа. Однако ей достался папин тёмно-каштановый цвет волос. А вот я уже была больше похожа на маму своими чёрными локанами.

– Тори, доедай и собирай рюкзак. Сара отвезёт тебя в школу, – бодро проговорила бабушка.

Сестра допила апельсиновый сок, спрыгнула со стула и побежала в комнату.

– Ты так и будешь меня игнорировать? – сказала я, посмотрев на бабушку, которая спокойно пьёт свой кофе.

Только сейчас я заметила, насколько бабушка хорошо выглядит в свои 66. Её кожа уже стянулась в нескольких местах, однако волосы всегда были покрашены в каштановый цвет. В глазах всегда был бодрый огонёк. Она старалась ухаживать за собой. Сейчас она ничуть не уступает себе в молодости.

– Я не игнорирую тебя, милая, – она спокойно ответила на мой вопрос, поставив свою чашку кофе на блюдце.

– А как это называется? Вместо того, чтобы объяснить, что именно тебя не устраивает, ты просто делаешь вид, что меня нет! – я потихоньку начала переходить на крик.

– Успокойся, Тори услышит, – засуетилась бабушка, нервно поглядывая в сторону комнаты сестры. – Я не понимаю, зачем нам ругаться, если ты прекрасно знаешь, что меня не устраивает.

– Понимаю, но не пробовала ли ты поговорить со мной на эту тему? – я пытаюсь успокоиться, но злость не угасает.

Бабушка старалась выдать безразличия, делая несколько глотков кофе.

– Зачем? Чтобы ты снова упрекнула меня в том, что я лезу в твою жизнь? – сейчас её голос казался куда холоднее.

Я встала и, взяв с подоконника газету, положила перед её носом. Она кратко взглянула на статью про Кея и перевела взгляд на меня.

– Я видела, – всё так же отстранённо сказала она.

– Что именно тебя напрягло в этой новости? То, что этот убийца вернулся, или то, что дело дали мне?

Бабушка заметно напряглась. Я не упустила возможность подметить это в диалоге.

– Бабушка, прошу, скажи, почему тебя так пугает это расследование. Я не особо помню, почему ты была против него, когда родители его вели, – я села рядом и взяла бабушку за руку. – Пойми, что это очень поможет мне.

– Нечего тебе знать! Просто откажись от этого, если оставшуюся семью потерять не хочешь, – она грубо вырвала свою руку и ушла к себе.

Коротко вздохнув, я поняла, что это бесполезно. Она не хочет говорить причину, и, наверняка, не скажет. Смирившись с этим, я встала и пошла за Тори. Как только сестра была доставлена в школу, я помчалась на работу.

В офисе одним уже сидел Харпер. Он перебирал бумаги, даже не замечая моего появления.

– Привет, дружище! Есть какие-то новости? – уныло сказала я, плюхнувшись в своё кресло.

Харпер оторвался от бумаг и посмотрел на меня. Его лицо осунулось, а мешки под глазами были больше его собственного самомнения. Моё лицо скривилось в сожалеющей гримасе.

– Настолько всё плохо? Ты здесь спал? – я осмотрела довольно тесное помещение.

– Нет, я взял дело домой. Там то уже со сном не нашёл общий язык. А по поводу новостей тебе сразу к Коулинзу, – лениво протянул он.

– С чего бы вдруг? – напугано спросила я.

– Он тебя с самого утра ищет. Вид у него был спокойный, поэтому ты останешься в живых, – он вяло улыбнулся и продолжил перечитывать отчёты.

Не задумываясь, я встала и пошла в кабинет начальника. Постучалась и после строгого «Войдите» зашла внутрь. Лейтенант курил сигару и рассматривал какие-то фотографии. Как только мой силуэт мелькнул у двери, он поднял глаза.

– Уилсон. Проходи, расскажешь, что узнала, – он указал на стул напротив, убрав подальше фотографии.

Я села на указанное место, однако рассказывать мне было нечего.

– Сара? Мне из тебя слова вытягивать нужно? – он постепенно начинал раздражаться.

– В этом нет нужды. Дело в том, что я так ничего и не нашла. Вообще не понимаю, зачем мне посещать места, которые уже осмотрели.

– Уилсон, ты отвечаешь за это дело головой, поэтому ты обязана была осмотреть всё, что осматривали до тебя. Не думаешь, что другие могли что-то упустить? – Коулинз выпустил клубок дыма и посмотрел мне прямо в глаза.

– Товарищ лейтенант, вы можете объяснить, что происходит? Вы внезапно доверяете дело о гибели своей семьи молодому детективу без опыта! Это как минимум странно…– утро у меня не задалось, а злость скопилась не слабая, поэтому я немного повысила голос.

Прикрыв глаза, начальник вздохнул. Он медленно положил сигару в подставку, сложил руки на столе и посмотрел на меня. Его глаза сверкнули решимостью и неожиданной теплотой, словно мы были родственниками.

– Ты же дочь Уилсонов. Твои родители никогда не пропускали лазейки, они всегда находили выходы из ситуаций, – я не верила его внезапной открытости, и он это видел, – я доверяю тебе, Сара.

Коулинз мне доверяет? Ещё абсурднее я ничего не слышала. Человек с высоким эго, который не способен ни в ком признать побед, кроме самого себя, сейчас сидит и говорит, что доверяет мне.

– С каких пор вы начали заучивать столь слащавые речи? – вырвалось у меня прежде, чем я поняла, с кем разговариваю.

Сердце мгновенно упало в пятки. Я понимала, что сейчас в один миг могу лишиться и работы, и какого-либо способа раскрыть правду. Мысли путались от самых плохих до самых оптимистичных.

Однако на удивление лейтенант не стал кричать или хмуриться от злости. Он лишь умиротворённо улыбнулся, словно услышал забавную шутку.

– У тебя мамин характер. Она тоже была амбициозна и резка. Но у неё, в отличие от тебя, никогда не было сомнений. Она всегда знала, что делает. В то время, как твой отец был очень осторожен, – от тёплых воспоминаний черты его лица разгладились. Теперь он совсем не казался суровым.

– Вы хорошо знали их? – тихо спросила я, словно стесняясь своего вопроса.

– Мы были лучшими друзьями с Маргорет и Джеком. Буквально втроём приросли к справедливости. С твоей мамой я знаком больше, чем с твоим отцом, так как мы с ней были на одном курсе в полицейской академии в то время, как твой папа был на курс ниже. Мне очень жаль, что с ними случилось…

После этих слов он уже не был для меня ненавистным начальником. Человек, потерявший всю семью и лучших друзей, уже не мог быть для меня врагом. Может, он тоже чувствует эту пронзительную боль?

– Сара, ты сильная, твои способности так же неповторимы, как и у родителей. Уверен, что как только ты поймаешь этого убийцу, убедишься в этом.

У меня появилось доверие к нему. Я стала по-другому смотреть на этого человека. После этой темы рассказала то, что выяснила в мотеле. Рассказала, что убийца специально прикрыл шторы, что у стойки регистрации стояла Клара Смит, которую убили вчера утром.

Такие «новости», конечно, не обрадовали Коулинза. Чётких зацепок не было, убийца слишком осторожен. Но лейтенант не стал как-то злиться. Просто просил быть осторожнее и внимательнее, ведь что-то тот подлец точно упустил.

Время близилось к обеду. Я пошла в столовую. Людей там особо не было, но не сказать, что зал был пуст. За столиком у окна, где мы обычно обедали втроём, сидела Кейт. К ней подходило пару работников, но она отказывала в том, чтобы ей составляли кампанию. Взяв поднос, я поставила на него тарелку салата, пачку персикового сока и стакан воды. Затем развернулась и пошла прямиком к Кейт.

Как только моя тень заслонила ей весь обед, она подняла голову. Её взгляд был пустой и отчего-то грустный. Слёз и их следов видно не было. Однако складывалось ощущение, будто всё не так уж и гладко.

– Я присяду? Или меня тоже прогонишь? – пыталась иронизировать я.

– Если продолжишь задавать тупые вопросы, то тебе лучше сесть за другой стол, – она показательно улыбнулась.

– Почему такая унылая? – спросила я, присаживаясь напротив.

Кейт медленно пережёвывала свой салат, даже не смотря в мою сторону. В моменте я подумала, что она злится на меня за тот случай на заднем дворе.

– Кейт, если ты из-за меня, то извини. Ты ведь знаешь, как я ненавижу быть в не виденье.

– Меня не волнует то, что там случилось. Я понимаю, почему ты злилась. Здесь я должна была извиниться, – сдавленно проговорила криминалист.

– Тогда что случилось?

Кейт задрала рукав, обнажая руку, покрытую синяками. Гематомы были чуть ли не на всю руку и имели почти чёрный цвет. Мои глаза расширились от увиденного.

– Ты была дома? – тихо спросила я, чтобы этого никто не услышал.

Кейт кратко кивнула, обратно закрывая раны рукавом. Дело в том, что она потеряла маму, когда ей было всего 5. Биологический отец ушёл из семьи до её рождения. Однако у мамы был ухажёр, который в скором времени стал для Кейт отчимом. После смерти миссис Уокер этот мужчина буквально сошёл с ума. Он стал пить, употреблять, бить Кейт. Мы тогда на тот момент уже дружили, и она частенько сбегала ко мне домой. Как-то отчим Кейт пытался продать её своим дружкам в секс-рабство. Тогда бедная девочка сбежала окончательно. Об этой истории знала только я. Харперу мы ничего не рассказывали, так как Кейт не из тех, кто любит раскрывать свои глубокие проблемы.

– Решила забрать мамины вещи к себе. Он, как всегда, напился и требовал деньги. Началась перепалка, он снова пытался поднять на меня руку, – так же тихо рассказывала подруга.