Уроки колдовства

– Ты что, Ив, совсем разум потеряла? – Сегодня тролль явно не был настроен благодушно. Возможно, потому, что тролли вообще не терпели ничего бесполезного.

Грым потянул травницу за локоток за улицу, но та неожиданно утерлась, чуть не выворачивая голову, чтобы что-то рассмотреть.

– Что там, Ива? – чуточку раздраженно спросил Златко. Сегодня всем отказывало хладнокровие.

Травница все-таки сумела вырвать свою руку из загребущих лап тролля, кинулась к лестнице и взбежала по ней. Примерно на середине остановилась и всмотрелась в стену. Но заинтересовала знахарку, разумеется, не сама стена, а нанесенная на нее фреска. Еле заметная, с поблекшими красками, трещинами, а кое-где и отсутствующими фрагментами, но…

– Это он! – прошептала Ива.

– Кто он? – удивилась подлетевшая гаргулья, тоже с интересом, хоть без особого благоговения рассматривающая рисунок.

На нем был изображен необычный мужчина в высокой квадратной шляпе, с прямыми сине-фиолетовыми волосами чуть ли не до колен, бело-фарфоровым лицом и сложенным изящным веером в руке. Его странные – более продолговатые, чем обычно у людей – темные глаза смотрели на друзей будто бы с интересом. Фреска, очевидно, была старой и не очень хорошего качества (коль краски поблекли), но при этом почему-то странный образ незнакомца был четко и до мелких деталей прописан: и черты утонченного личика, особенно глаза, и складки широкой летящей одежды, даже узор резного веера, – все было законченно и совершенно. Казалось, что сейчас краски вновь сгустятся, обретут прежнюю силу, и мужчина шагнет из стены, оглядит зал, а затем вежливо – очень-очень вежливо, с непередаваемой ноткой – поздоровается.

– Я не знаю, но я его видела в этой таверне. Честное слово!!! И стоял он именно тут. Живой, я имею в виду. Как любое другое живое существо. Да-да, именно тут он находился. Вот на этой лестнице. Только на ступеньках, а не на стене, ясен пень. Я еще тогда подумала: какой странный. И никто на него внимания не обратил. Будто он тут обычное явление. А когда я на миг отвернулась, он пропал. И это вообще было непонятно, как он смог исчезнуть так быстро и бесшумно, лестница-то скрипучая, он пройти куда-то не мог, а телепорт я бы почувствовала. Но ничего такого я не почувствовала. – Ива возбужденно захлебывалась рассказом. – Не понимаю, не понимаю, честное слово, не понимаю. Но клянусь вам – это был он. Только абсолютно живой и реальный. Головой вертел, рука двигалась. Стоял вот тут и разглядывал зал. Вот. – Знахарка выдохлась и смущенно посмотрела на друзей.

– Да-а… – протянул тролль.

– И знаете, что еще странно, – Златко сам был ошарашен, – я эту лестницу, как мы вошли, осмотрел. Но никакой фрески тут не обнаружил.

– Точно? – круглыми глазами воззрилась на него гаргулья.

– Угу.

Калли осторожно дотронулся до рисунка на стене. Тонкие красивые пальцы скользнули по краю одежды изображенного человека, коснулись его ладони, погладили длинные волосы. Потом эльф озадаченно отнял руку. Большие от природы глаза эльфа стали и вовсе огромными.

– Ну что?! – подергала Светлого за рукав Дэй. Сама она, наученная горьким опытом занятий в Магическом Университете, не спешила дотрагиваться до странной фрески.

Юноша ошалело мотнул головой.

– Мог бы поклясться, что касался не стены, а…

– Живого человека? – чуть ли не подпрыгнула Ива.

– Нет, – качнул локонами эльф, – ауры.

– Что-то сегодня многовато сюрпризов, – провел по златым волосам Синекрылый. – Но это уже слишком. Ауру рукой не пощупаешь.

– Да я сам знаю. – Калли даже поморщился. – Но ощущение именно такое. Только ауру чувствуешь как бы внутри, магией ощущаешь. А это… не знаю, что именно это… прикосновением.

– Ну-ка, Дэй, а ты пощупай, – распорядился Бэррин.

– А чего я?! – возмутилась гаргулья.

– Не хочешь не надо, – пожал плечами парень. – Грым?

Тролль, кинув на Дэй презрительный взгляд, протянул лапу.

– Э! Нет уж! Я первая! – тут же переменила свое мнение девушка.

Златко и Калли с трудом спрятали улыбки.

Каменная когтистая ладонь гаргульи коснулась стены. Все затаили дыхание.

– Ну что, клыкастая? – первый не выдержал Грым.

Дэй ощерила на него зубы – как обещание, но потом приподняла крылья, будто плечи:

– Ничего.

– Что, совсем ничего? – удивился Калли.

– Ну… камень, – протянула девушка.

– И ничего необычного не ощущаешь? – не унимался эльф.

– Не-а, – мотнула каменной головой она.

– Ну как же так?! Попробуй еще раз. Ты должна хоть что-то необычное почувствовать.

– Не, ничего. Никакой магии и иже с ней. – Рука Дэй вновь касалась рисунка.

– Ну напрягись!

– Отстань от нее, ушастый. Напрягаться надо в сортире, – не выдержал тролль того, что кто-то занимается его священным делом – доведением гаргульи до белого каления.

Эльф обиженно засопел. Дэй не знала, злиться ей или нет. А Ива и Златко отвесили Грыму два подзатыльника.

– Эй! – возмутился тот.

– Не эйкай, а пробуй сам лучше, – приказным тоном высказался Синекрылый.

Но успехи тролля не отличались от результатов гаргульи.

Бэррин и знахарка переглянулись, и их ладони одновременно коснулись рисунка. У Ивы тут же возникло ощущение, будто ее кончики пальцев легли на чей-то пульс.

– Ты чувствуешь? – почему-то шепнула она.

– Ага, – так же тихо ответил Златко. Ему казалось, что кто-то с ним говорит. В голове будто звучал чей-то голос, только слов было не разобрать. И смысла тоже. Но в одном он был согласен с Калли: зла он не ощущал.

И было еще нечто общее – такого Синекрылый еще не испытывал. Только Бэррину аурой это не казалось. Скорее энергией чьих-то мыслей. Ему в голову даже пришла такая ассоциация: если бы людской шепот можно было ощутить ладонью, это был бы именно он.

Руки они с Ивой убрали тоже одновременно. Не сговариваясь. Удивленно посмотрели друг на друга и на друзей. Рассказали о своих впечатлениях. Еще немного побродили по зданию, но ничего необычного больше не нашли. Так что через какое-то время пришлось уйти. А что еще оставалось делать?

Каждый, выходя в дверь, оглядывался, и всем показалось, будто мужчина на фреске смотрит им вслед, а сами краски стали ярче. Но проверить – зайти во второй раз – никто не решился. Неизвестно почему. Ведь трусов среди них не было. Ведь так? Так?

Весь обратный путь они преодолели молча. Только придя домой, а точнее, в домик девушек, хорошенько поужинав и выпив по кружечке горячительного, друзья принялись за обсуждение. Перво-наперво сравнили впечатления. Попытались разобраться.

– Мне кажется, все очень просто. – Златко принадлежал к направлению Разум, и ему как-то всегда легче давались все логические конструкции. Как шутили в их пятерке, да и за их спинами, он был генштабом их маленькой армии. – Мы трое – Ива, Калли и я – что-то почувствовали, а Грым и Дэй нет. Значит, что-то объединяет эти две условные группы. А что общего у Грыма и Дэй?

– Направление Бой, – хором произнесли четверо друзей и рассмеялись.

– Вот именно, – улыбнулся Бэррин. – Мы же трое принадлежим к разным направления, но более ориентированным на… на ощущения, что ли. Тем не менее это разные направления. Вот и ощущения у нас разные.

– Мм… логично, – кивнул больше своим мыслям эльф. – По крайней мере, похоже на правду.

– И что из этого следует? – подтолкнула парней к дальнейшим рассуждениям Дэй.

– Что там несколько сущностей? – предположила Ива. – И все разные.

– Нет, скорее, что это очень сложная сущность, – возразил Златко. – Сущность или существо, в котором сплетено несколько энергий, что ли.

– Или что ваши ощущения пристрастны, – скептически бросила Дэй.

– Или что все мы правы. – Калли даже наклонился вперед, что с ним случалось при сильном волнении.

– Как это?

– Сами подумайте. – Синие очи эльфа заблестели. – Это может быть некоторая сущность или сущности невероятно сложного устройства, но мы не может увидеть всю картину целиком просто потому, что не хватает знаний. И мы волей-неволей ощущаем только то, к чему у нас дар.

– Да, в этом что-то есть… только получается, – Ива ладонями покрепче обхватила свою кружку, – чем бы оно ни было, но оно не только сложное, но и очень мощное… э-э-э… как это назвать?

– Сущность называй, – нетерпеливо произнес Златко.

– Так вот получается, что это очень… ОЧЕНЬ мощная сущность, потому что не такие уж мы и неучи. Кое-что да и умеем. А типы магии и направления мы учили еще до Осенних праздников. Помните «принцип забивания»?

– Если переплетаются несколько магий разного типа и направлений высокого порядка и силы, – заученно начала произносить Дэй, – то без специальных исследований ощущается только та магия, к которой у мага наибольшая склонность.

– Вот именно! – просиял Синекрылый. – Все сходится! Поэтому-то мы и ощущали все по-разному. Эта сущность очень сильная и… или очень высокого уровня!

– Ага, помните, нас тогда еще возили к священному камню оркских шаманов? – Дэй, в свою очередь, заблестела глазами. – Как он называется? Не помню.

– Алгхалык, – без заминки выдал Грым.

Все удивленно посмотрели на него. Тролль гнусно и таинственно ухмыльнулся. Как делал всегда, когда его знания касались его прошлой, наемнической, жизни.

– Да, точно, вот именно так! – Сбить гаргулью не удалось. – Помните, нам тогда Фей объяснял, что до сих пор непонятно, что это и почему столь сильно действует на людей, ну в смысле всех живых существ.

– Дает воинам силу и храбрость. Женщин излечивает от бесплодия. А шаманам позволяет намного легче общаться с духами, – добавил Грым. – Ага, так и есть.

– Да. – От избытка чувств Дэй даже улыбнулась троллю. Ребята вообще давно заметили, что эти двое в чем-то очень похожи. – Я тогда чуть не задохнулась от силы, которой наполнил меня камень!

– Потому что ты – воин. – Наверное, первый раз в жизни тролль смотрел на извечную противницу с какой-то почти нежностью и безмерным уважением. – У меня были те же ощущения.

И друзья-враги умиленно заулыбались друг другу.

– А меня чуть не вывернуло, – нарушил идиллию Светлый.

– Это потому, ушастый, что ты – эльф. – Грым перевел взгляд на забавную синеглазую мордочку. – А орки – это существа вам прямо противоположные. И в бой они идут с совсем другими мыслями и чувствами. Их воины – это прежде всего ярость, бешенство, звериная сила и первозданная мощь. А вам, дивным, это просто противно. Вы как свет и тьма. День и ночь. Существа настолько противоположные, что и вообразить трудно.

Эльф слушал эту речь, явно пребывая где-то далеко и высоко, но без сомнения пропуская через себя каждое слово.

– Ты прав, – шепнул он после минутного молчания.

– А я ничего не почувствовал, – пожал плечами Златко.

– А я что-то почувствовала, но ни гоблина не разобрала что именно, – последней высказалась Ива.

– Вот вам и наглядное подтверждение нашей теории. – Дэй в волнении поскребла коготками по столу.

– Только вот этот камень, – нахмурился Синекрылый, – известен на весь мир. А тут… что-то я не заметил толп паломников.

Студенты снова задумались. Действительно, выходило странно.

– Но в конце же концов, – возмутилась после недолгого размышления Дэй, – может, это еще не открытый… э-э-э… священный предмет.

– В Стонхэрме, где каждый десятый – маг? – скептически поднял брови Грым. Он, конечно, преувеличил, но в целом мысль была верная.

Все вновь приуныли.

– Да ну, в конце концов! – возмутилась Дэй. – Это может быть совсем юный предмет… сущность…

– Или разумный, – предположил Златко. – Умеющий скрывать свою силу.

– Или проявляющий ее только при определенных условиях, – заметил Калли.

– То есть? – заинтересовался Синекрылый.

Эльф кинул изучающий взгляд на знахарку, но потом все же решился:

– Мы не должны забывать… того, что нам рассказала Ива. Конечно, некоторые вещи звучат как полный бред…

Травница фыркнула.

– Но… – не обратил на это внимание Светлый, – давайте предположим, что это все правда. Что наша обожаемая Ива действительно сидела в какой-то таверне, и это не были ни иллюзия, ни внушение или что-то подобное. Что действительно разговаривала с той самой девушкой. Давайте так же предположим, что Ива правильно запомнила месторасположение этой таверны. Однако то, что она видела, разительно отличается от того, что видели мы. Если предположить, что это на самом деле одно и то же место, то… напрашивается сразу несколько идей. Первая – каким-то образом это существо или предмет прореагировал именно на Иву. Чем сегодняшнее отличалось от предыдущих посещений, кроме того, что трактира не отказалось на месте, а, Ива?

– Ну-у… – Знахарка, признаться, совсем запуталась в логических конструкциях друга. – Я была одна.

– Ага. А на сей раз нас было много. Что еще?

– Э-э-э…

– Настроение наверняка было другое, – включился в игру Златко.

– Да. В первый и второй раз я была зла как сто гоблинов, а еще мне было холодно, плохо и как-то… горько. А потом я пришла уже на встречу с Каи.

– Что ж, как рабочий вариант подойдет, – покивал головой Златко. – Сдается мне, все это неспроста, и сей трактир каким-то образом связан с делом этой Каи. Калли, ты говорил, что у тебя несколько идей. А какие еще?

– Вторая идея связана как раз с только что высказанной тобой мыслью. Может, этот трактир реагировал не на нашу Иву, а на эту самую Каи? Ведь я правильно понимаю, Ива, – эльф обернулся к девушке, – каждый раз, когда ты была в этом месте, там была Каи?

– Да, – кивнула травница. – Но получалось так, что она уходила раньше, а я и другие посетители оставались.

– Уверен, это как-то можно объяснить, – махнул лапкой Светлый.

– Конспирацию нарушать было нельзя, – хмыкнула Дэй.

– Да хотя бы это, – совершенно равнодушно бросил Калли.

– А меня вот что смущает, – вдруг произнес Грым. – Ива же приносила нам пирожные из этого кабака, мы все их ели и пальчики облизывали. И никто не отравился. А ведь то, что мы сегодня видели, – рухлядь и старье…

Все оторопело замолчали, словно каждому вдруг очень захотелось пощупать свой живот.

– Ну ты, Грым, как чего-нибудь выдашь, – выразил общую мысль Златко.

– Надо было заподозрить неладное, еще когда я увидела ягоды в это время года, – буркнула Ива.

– Нет, – мотнул головой Синекрылый. – Ты же помнишь один из основных законов мира, магии и судьбы: то, что тебе суждено…

– Мимо тебя не пройдет, – кисло закончила травница. – Помню. И знаю. Мы в прошлый раз именно из-за этого фатализма и вляпались в историю.

– Вляпались мы в нее, потому что Грым заблудился, – вновь не удержала свой язык на привязи Дэй.

– Ага, а давайте еще вспомним, что в другой город нас Владигор послал, а Калли про развилку не сказал и что мы вообще полезли в ту подземную комнату, – возмутился Бэррин. – Мы оказались там, потому что оказались. Может, случайно. Может, суждено было. Но, не окажись мы там, Круг Девяти так и не обрел бы покой. Значит, все не зря. – Как и большинство представителей своего рода, Златко был горяч, благороден и… фаталист.

– Мне кажется, что я не зря повстречалась с этой девушкой, – неожиданно высказалась Ива, гордо вскинув подбородок. – Я это чувствую. А коли так, то…

– Нам вновь расхлебывать какую-нибудь странную историю, – тоскливо закончила за нее гаргулья.

– А когда ты боялась странных историй, а, клыкастая? – хлопнул Дэй по спине тролль. Причем, что характерно, ни он руку о камень не отбил, ни гаргулья не покачнулась. Только от слов скривилась.

– Как там говорят, маги не ищут легких путей? – вопросила она.

– И за это надо выпить! – провозгласил Грым, и идея была единодушно поддержана остальными.

На следующий день друзья все-таки смогли пробиться к Каи: Златко поднапряг старые связи. Следствие их пока игнорировало. Старшие маги тоже. Оставалось надеяться, что так будет продолжаться и впредь и что это не какая-то хитрая задумка дознавателей. К подозреваемой всех, разумеется, не пустили, только Иву.

– Каи!!!

– Ива? Ты-то тут что делаешь?

Девушку было не узнать. Одежда такая, будто ее не стирали уже лет десять, равно как и не снимали. Лицо измученное. А вот глаза… глаза горели лихорадочным, нездоровым блеском. И губы отчего-то стали ярче.

– Интересно стало с убийцей пообщаться? – Девушка-гончар презрительно скривилась.

Знахарка поначалу застыла с открытым ртом, потом разозлилась.

– Ага, автограф у тебя, дуры, взять! – рявкнула она. (За Каи вообще водилась привычка подозревать весь мир в злом умысле и одновременно в пренебрежении к ней.) – Только вот и мечтаю на очередного убийцу посмотреть!

Девушки застыли друг против друга. Первой сдалась Каи:

– Ладно, зачем ты пришла? – Но голос уже не был вызывающим.

– Проведать, – пожала плечами Ива. – И если смогу, помочь.

– Чем? – фыркнула заключенная.

– Ну пока я принесла тебе всяких вкусностей. Одеяло вот. На всякий случай. Кое-что из одежды. А вообще мы с друзьями пытаемся хоть что-то выяснить. Пока не очень успешно. Но мы ищем…

Каи кивком поблагодарила, не зная, как реагировать на слова юной колдуньи.

Ива тем временем достала из сумки тетрадку и старательно зачитала по ней заклинание. По идее это должно было защитить от подслушивания. Сомнительно, что кто-то этим стал бы заниматься, но предосторожность никому еще не мешала. Травница, правда, подумала, что если слушают маги действительно высокого уровня, то вряд ли им помешает ее дилетантская защита. С другой стороны, почувствовать, как ломают ее колдовство, чародейка должна была.

Она пояснила Каи, что сделала.

– Ты мне вот что скажи… – Ива глубоко вздохнула. – Понимаю, что ты можешь мне не доверять, и не знаю, как убедить тебя в том, что желаю тебе добра. Но мне надо знать… ты его убила?

По лицу Каи было видно, как подозрительность борется в ней с надеждой. В конце концов она решила, что терять ей особо нечего. Она давно поняла, что дознавателям очень хотелось бы повесить на нее убийство мужа. И единственное, что им в этом мешало, так это то, что магии в ней не было ни на грош, а как умер ее дорогой муженек, они так и не определили.

– Нет, Ив, я его не убивала.

– А что же произошло?

– Да не знаю. – Девушка пробежалась по комнате, взъерошила грязные волосы и посмотрела на волшебницу. – Я пришла после того, как мы с тобой поговорили. Разумеется, мы с Диром поругались. Мол, где это я шляюсь и все такое. Слово за слово. Ссора была та еще. Посуду побили, было дело. Не в первый раз. Но вдруг он смотрит на меня и падает. Просто вот… стоял, ругался, был вполне жив, а когда я подбежала, уже мертв.

Она замолчала, мысленно возвращаясь к тому, что произошло. Перед ней до сих пор стояли удивленные глаза мужа.

Ива немного помолчала.

– Но ведь это не все? – осторожно произнесла она через какое-то время.

Каи замялась.

– Расскажи, – попросила травница, чувствуя себя так, будто вернулась в свою деревушку, где ей по нескольку раз в день приходилось выслушивать жалобы своих соседей, считавших, что на то знахарки и существуют, чтобы им рассказывать свои горести.

– Ну да… было еще кое-что… – Каи вдруг подсела вплотную к чародейке. Ее глаза заблестели сильнее. Ива даже испугалась, что девушка сходит с ума, столько чувства, волнения, почти восторга было в этих серых глазах. – Только я дознавателям этого не говорила. Ты уверена, что нас не могут подслушать?

Стопроцентной уверенности у травницы не было, но тем не менее она кивнула с самым честным видом.

– Знаешь, – Каи, похоже, самой хотелось на кого-то это вылить, – я ведь хотела его смерти. Честное слово, хотела. Не видела другого выхода для себя. Или он, или я. Но я его не убивала. По крайней мере физически. Но… я знаю, он умер из-за меня.

Речь ее была сбивчивой, руки нервно дергали ткань юбки. «Наняла что ли кого? Но откуда у нее деньги на такое дело? Полюбовник помог?»

– Это было похоже на… даже не знаю на что. Будто кто-то был со мной в тот момент. Я смотрела в глаза Дира, он кричал, вопил, дергался весь как-то. Рожа покраснела. Глаза бешеные. Изо рта слюна брызжет. И что-то кричит-кричит. Волосы сальные. И несет от него алкоголем. Нет, он не был так уж пьян, но этот запах был просто ужасный. Я в ответ тоже кричу, что именно уже не помню… И вдруг перевожу взгляд на его пальцы… А они… толстые! Представляешь, Ива, я тебе могу поклясться, что, когда мы поженились, встречались… я ведь влюбилась в эти пальцы… Глупо, наверное, но они с такой лаской держали глину, были такие чуткие. Да, порой в трещинах или мозолях, не всегда такие уж чистые… но они были… изящные. Я вот тебе клянусь – они были… ну не тонкие, чай, не дворянин, но изящные. Не красивы в обычном смысле, а именно изящны. Изящны, понимаешь? И тогда под ними рождались прекрасные кувшины и горшки. Да, может, и обычные, но в них тоже было какое-то изящество. А вот сейчас… да… И в тот момент я заметила, что случилось с его руками… Смотрю на них… А они стали просто отвратительные. От-вра-ти-тель– ные. И в голове у меня как будто что-то перемкнуло. Сразу стало все так кристально ясно: нет больше того, кого я любила и за кого вышла, нет и не будет. И моей мечты тоже. Никогда я больше не смогу прикоснуться к гончарному кругу, потому что если этого круга касались такие пальцы, то на нем никогда ничего хорошего больше не сможет родиться. А значит, мне до конца дней моих тянуть эту лямку. Терпеть придирки мужа, вечное недовольство родителей, бесконечные болезни детей… И никогда – ни-ког-да… не делать то, что я люблю более всего. Более всего… И стало так холодно и больно. И как-то… странно, будто я встала на какую черту…

«Грань?!!» — екнуло у Ивы в груди.

А несчастная узница продолжала свой рассказ:

– И будто что-то спрашивает меня: «Ты действительно этого хочешь?» А я смотрю на то, как его морда все краснеет и краснеет, а пальцы как-то мельтешат и мельтешат по воздуху, и понимаю, что больше так не вынесу. А потом… словно на меня целый поток воды обрушился. Глаза открыты, а мир будто отдалился, комната начала расплываться, и я не слышу больше воплей Дира, хотя рот открывается, а руки машут. Есть только звук какой-то непонятный. Будто струна оборвалась или кто-то по воде чем-то шлепнул. И тут – без перехода – все вновь стало как прежде, только Дир лежит на полу. А глаза удивленные-удивленные. И рот открыт. Будто что недосказал…

– Вот такая история. – Ива с друзьями сидели в домике девушек, обедали и разговаривали. – Так все это Каи мне рассказала.

– Бред какой-то, – прочавкал Грым. – Я бы на месте дознавателя ни слову не поверил.

– А она и не рассказывала ничего дознавателю, – неразборчиво, из-за поднесенной ко рту кружки, парировала травница.

– Хм… по крайней мере если эта твоя Каи не врет, – Златко поставил на стол локоть, – видно внешнее воздействие. Что скажешь, Калли?

Эльф дожевал откушенный кусочек пирожка, отпил чая из кружки и кивнул.

– Типичное описание внешнего сверхъестественного воздействия из уст не-мага. Холод, боль, расплывающаяся перед глазами картинка, отсутствующие звуки – прямо как в учебнике.

– Она встала на грань? – осторожно поинтересовалась Ива. Гранью называли все, что могло быть переходом между этим миром и другим, в том числе миром, в котором обитало то, с чем лучше никогда не встречаться. Зеркало, кладбище, ночь, вода, обморок – никогда не угадаешь, что может стать гранью.

– Кто знает? – пожал плечами Калли. – Вполне возможно и даже вероятнее всего. Такое впечатление, что ее мысли, чувства дали возможность чему-то прорваться в этот мир.

– Какому-то монстру? Демону? – Гаргулья потянулась за чайником и, не глядя, долила кипятку себе и Иве. Не промахнулась.

Светлый задумался.

– Не знаю, – ответил он. – Тут у меня никаких знаний. А что вы думаете?

Златко почесал нос и наконец решился:

– Вообще информации на эту тему у меня тоже нет. Но звучит не так уж невероятно.

– А по мне очень даже наоборот, – рыкнул Грым. – Но по опыту знаю – чего только не бывает.

– Дэй? Ива? – поторопил девушек Синекрылый.

– С одной стороны, – начала первой травница, – я как-то не верю в чисто духовное воздействие, которое настолько сильно, что убивает здорового молодого мужчину. С другой стороны, Грым прав, чего только не бывает. Уж нам-то, магам, не знать. А человеческий дух способен на многое. Может, даже на большее, чем тело.

Все обернулись к Дэй как к единственной, кто еще не высказался.

– А я вот думаю, – задумчиво протянула она, – как ее рассказ соотнести с тем, что мы нашли в том заброшенном трактире.

– Как-то они связаны, это точно… – согласился тролль.

– А не может быть все очень просто? – Эльф потянулся за маленьким изящным печеньем, которые покупали в основном для него.

– То есть? – Златко как-то всегда особенно понимал Калли. Воспитание, наверное, наиболее схожее.

– Давайте подытожим. Что мы имеем: у нас есть некая сущность силы невероятной и непонятной, и необычное ощущение этой человеческой девушки.

– Думаешь, девушка просто является проводником? То есть тем, что дало возможность этой сущности прорваться в наш мир? – Синекрылый подпер подбородок кулаком.

– Мм… – Светлый дожевал свою печенюшку и ответил: – Это самое простое объяснение.

– А почему именно через нее?

– А почему ты думаешь, что только через нее? – обаятельно улыбнулся Калли. – Просто ее случай мы знаем, а о ком-то еще можем и не знать.

– Да ладно тебе, если бы нашли еще похожие тела, то точно бы об этом стало известно, – влез Грым.

– Думаешь?

– А то! Помните, как с этим монстром, которому так полюбилась наша клыкастая? – Почему-то у тролля никогда не хватало такта, когда он говорил о Дэй. – Тут же весть разнеслась по городу.

– Ну сравнил! Там была куча эффектных трупов – вырезанное сердце, перерезанное горло. Как такое в тайне сохранить? А тут что – умер человек и умер. Может, если бы не этот практикант из наших, то и не почесался бы никто.

– Но ведь эту сущность не потащишь в суд, – попыталась перевести тему Ива. – Хорошо, если нас вообще не объявят сумасшедшими.

– Да ладно тебе, Ив, надо просто магов, которые этим делом занимаются, притащить к тому мужику нарисованному.

– Нет, нельзя, – покачал головой Златко.

Все тут же уставились на него.

– Почему? – удивился Грым.

– Потому что в такой трактовке получается совсем плохой расклад. Судите сами, – Синекрылый сделал паузу, собираясь с мыслями, – было высказано желание. Было использовано существо из-за грани. Произошло убийство при помощи этого существа. Что это значит?

Первым сообразил тролль.

– Вот гоблин! Это же вызов демона с целью убийства. Карается смертной казнью.

– Причем сейчас Каи тоже могут казнить, но скорее всего, – Златко качнул головой, – если все же осудят, то это будет тюремное заключение. Много смягчающих обстоятельств. А вот если мы хоть словом заикнемся про ту сущность, ей могут приписать и вызов демона и еще что-то – короче, виселица обеспечена.

– М-да, – выразил общую мысль тролль, – помощники из нас, конечно… те еще…

– Но… она же ничего для этого не делала, – расстроенно произнесла Ива. – Никаких ритуалов или чего-то подобного.

– Это мы знаем, а в суде не докажешь… – Бэррин имел представление о судопроизводстве.

– Но надо же что-то делать! – возмутилась Дэй.

– Ну давайте думать, что мы можем…

– Сколько ж непонятного в этой истории, – вздохнул Калли.

Всей компанией они сидели в комнате для медитаций. Только-только закончилось занятие по магии Земли, и необходимо было отдохнуть. Вернее, привести свои энергетические потоки в состояние покоя, как это называли преподаватели. Признаться, мало кто в подобном случае действительно медитировал. Скорее уж общались и отдыхали. Впрочем, учителя это прекрасно знали, но, как правило, закрывали глаза на подобное безобразие, лишь изредка нанося проверочные визиты. Объяснение такому поведению было очень простое: на первых курсах действенная и приносящая пользу медитация давалась с большим трудом, чем сами занятия. Это на более поздних годах обучения студенты наконец-то приводили свою энергетику в должное состояние, и именно тогда медитация начинала реально помогать. Пока же все, что могли начинающие студенты, – это пытаться медитировать, но отдых им все равно был нужен.

– Да уж… – Тролль валялся на спине и рассматривал потолок. К слову сказать, ничего на нем интересного не было, но очень уж Грыму не хотелось переворачиваться на живот.

– Больше всего меня волнует эта таверна, – не унимался эльф.

– Еще бы, – хмыкнул Златко. – Если мы правы и там действительно находится мощный источник энергии наподобие того священного оркского камня, то это было бы великое открытие!

– Да я не про это. – Светлый поморщился. Он как и все эльфы терпеть не мог всякого рода массовые паломничества к великим артефактам, считал, что толпы уничтожают саму идею, ведь что-то прекрасное не может принадлежать всем, а только тем, кто достоин. – Я не могу понять, почему Ива попадала в эту таверну, когда она была, так сказать, в живом виде, а мы видели все только как бы в мертвом облике.

– М-да, – Синекрылый как-то странно выгнулся, пытаясь размять мышцы спины, – вопрос так вопрос.

– Да и вообще сама по себе эта таверна, даже если забыть, что она вроде как не существует, довольно странная. Даже удивительно, что никто из нас не обратил внимания на это раньше, ну когда Ива рассказывала. – Гаргулья в каменном обличье стояла «мостиком» и пыталась сделать его еще более выгнутым. Знахарка давно заметила, что лучше всего Дэй думается вниз головой.

– Да ладно, что там странного-то, кроме ягод этих треклятых, – махнул лапой Грым, все так же продолжая рассматривать потолок.

– Да, кстати, Ива, – Бэррин посмотрел на девушку, – а ну-ка по пунктам расскажи нам еще раз, что тебе показалось тогда или уже сейчас вспоминается как необычное. Может, мы что-то пропустили.

– Златко, ну ты мастак задачки подкидывать, – возмутилась травница.

– Тем и живы, – фыркнул тот.

– Все вы благородные такие, – усмехнулся тролль, любивший всех подначивать. – Надаете указаний, а нам, бедным наемникам, выполняй.

– Ага, – поддакнула знахарка.

– Ничего-ничего, вам полезно, – засмеялся «благородный». – Ты, Ив, давай не разглагольствуй, а думай лучше.

Девушка хмыкнула, но тем не менее послушно задумалась.

– Ну, во-первых, что мне бросилось в глаза сразу, – начала она через какое-то время, – это то, как одет был трактирщик… тип за стойкой. Будто его одежда была из разных времен. Половину из того, что на нем было напялено, сейчас уже не носят.

– Хм, возвращаемся к идее про временной туннель? – спросила Дэй.

– Возможно, – пожал плечами Златко, – продолжай, Ива.

– Во-вторых… ну про ягоды уже сказали… А еще: там было все слишком чисто, слишком уютно, слишком вкусно и главное – слишком дешево.

– Ага… заманиловка такая.

– Угу, если бы так было на самом деле, – произнесла гаргулья из своего «мостика», выпрямляя одну ногу, – то там народу было бы не протолкнуться, а ты говоришь, что людей было не очень много.